Вспоминая выступление Иоахима с Лаубом в Москве в 1872 году, русский музыкальный критик О. Левензон писал: «В особенности нам остался памятен дуэт Шпора; исполнение это представляло собой истинное состязание двух героев. Как сказывались в этом дуэте спокойная классическая игра Иоахима и полная огня темперация Лауба! Как теперь помним колокольчикообразный звук Иоахима и жгучую кантилену Лауба».
«Суровым классиком», «римлянином» назвал Иоахима Коптяев, рисуя нам его портрет: «Хорошо выбритое лицо, широкий подбородок, густые зачесанные назад волосы, сдержанные манеры, опущенный взгляд — совсем давали впечатление пастора. Вот Иоахим на эстраде, все притаили Дыхание… Ничего стихийного или демонического, но строгое классическое спокойствие, не вскрывающее душевных ран, а излечивающее их. Настоящий римлянин (не эпохи упадка) на эстраде, суровый классик — вот впечатление от Иоахима».
Судя по отзывам очевидцев, в игре Иоахима преобладали мягкость, нежность, романтическая теплота. Он располагал относительно небольшим, но очень приятным звуком. Бурная экспрессивность, порывистость были ему чужды.
22 апреля 1891 года в Берлине состоялось празднование шестидесятилетия Иоахима. Примечательно, что на юбилейном концерте струнный оркестр, за исключением контрабасов, состоял исключительно из учеников юбиляра — 24 первых и столько же вторых скрипок, 32 альта, 24 виолончели.
В последние годы Иоахим много работал вместе со своим учеником и биографом А. Мозером над редакцией сонат и партит И.С. Баха, квартетов Бетховена. Также Иоахим оказал большую помощь Мозеру в разработке скрипичной школы, где зафиксировал свои основные педагогические принципы.
Скончался Иоахим 15 августа 1907 года.
ФЕРДИНАНД ЛАУБ
/1832-1875/
П.И. Чайковский называл Лауба «скрипачом-титаном». В.Ф. Одоевский причислял его к «истинным художникам» и противопоставлял многочисленным салонным виртуозам с их бессодержательной «эффектной» игрой. «Все, чего бы ни касался он, оживало в его руках как произведение большого искусства, источником которого была человеческая душа, — писал о Лаубе один из критиков.
Фердинанд Лауб родился 19 января 1832 года в Праге. Отец скрипача, Эразм, профессионал-музыкант, стал первым учителем сына. Уже в шесть лет состоялось первое выступление Фердинанда в частном концерте с вариациями Берио. Из-за малого роста его пришлось поставить на стол! Спустя два года он дает свой первый публичный концерт, и с этих пор начинаются его концертные поездки по Чехии и Моравии. Знаменитый норвежский скрипач Уле Булль, к которому однажды привели мальчика, пришел в восторг от юного дарования. Булль предсказал Фердинанду блестящую будущность. Вскоре последовали концерты Лауба и в различных австрийских городах.
Выступая в Праге, юный скрипач заинтересовал известного скрипача и педагога М. Мильднера, который вызвался бесплатно обучать талантливого ребенка. А в 1843 году Лауб поступил в класс профессора Мильднерав Пражской консерватории. В 14 лет он ее блестяще закончил. Еще в период занятий в консерватории Лауб восхитил своей игрой известного моравского скрипача Эрнста, а также выдающегося французского композитора Берлиоза, уговаривавшего Лауба отправиться с ним в Париж. Неудивительно, что окончив консерваторию, он не испытывал недостатка в концертах.
Однако после пражского восстания 1848 года, подавленного австрийскими властями, в стране воцарился террор. Вместе с многими другими патриотами Фердинанд оказывается в вынужденном изгнании. Два года он жил в Вене, где играл в оперном оркестре, занимая в нем положение солиста и концертмейстера. Кроме того, Лауб совершенствовался в теории музыки и контрапункте у чешского композитора Шимона Сехтера.
В 1859 году Лауб переезжает в Веймар, где занял место Йозефа Иоахима, отбывшего в Ганновер. Здесь Лауб постоянно общался с Листом, который высоко ценил его как исполнителя. „Нет сомнения в том, — пишет один из известных чешских биографов Лауба профессор Йозеф Зубаты, — что общение Лауба с Листом, с которым он, находясь в Веймаре, часто играл и который высоко ценил мастерство Лауба, должно было иметь большое влияние на развитие его артистического мышления и чувства, очень остро воспринимавшего все значительное в музыке“.
В Веймаре Лауб подружился со Сметаной, всецело разделяя его патриотические чаяния и надежды. Из Веймара Лауб часто ездил с концертами в Прагу и другие города Чехии.
Там же в Веймаре в 1854 году Лауб женился на Анне Мареш. Он познакомился с ней в Новой Гуте, в один из приездов на родину. Незаурядная певица Анна Лауб часто гастролировала с мужем. Она родила пятерых детей — двух сыновей и трех дочек и стала ему преданнейшим другом. С 1885 года до конца своей жизни в 1899 году Анна преподавала пение в Музыкальном училище Московского филармонического общества.
В 1856 году Лауб переезжает в Берлин. Он занимает должность „камерного виртуоза“, время от времени выступает с сольными концертами, организует трио, квартет. Кроме того, музыкант дает уроки игры на скрипке. Он часто отлучается в концертные поездки.
Не забывает Лауб свою родину. Проводя в Чехии летние месяцы, он много концертирует, выступает в благотворительных концертах, организуемых чешскими национальными культурными организациями.
Мастерство Лауба уже тогда вызывало восхищение крупнейших музыкантов мира. Но в начале 1850-х годов в его игре отмечалась главным образом виртуозность. В письме к брату в Лондон в 1852 году Иоахим писал; „Поразительно, какой блестящей техникой обладает этот человек; для него не существует никаких трудностей“.
Репертуар Лауба в это время заполнен виртуозной музыкой: концерты и фантазии Баццини, Эрнста, Вьетана. Позже он сконцентрировался на классике. С 1859 года начинается шесть лет неустанной и триумфальной концертной деятельности. Лауб дает концерты в Германии, Бельгии, Голландии, Англии и других странах. Огромным успехом сопровождалось его блестящее турне с известной певицей Аделиной Патти.
До 1865 года Лауб живет в Вене. „Королю скрипачей Фердинанду Лаубу“ — гласила надпись на золотом венке, который был преподнесен ему Венским филармоническим обществом, когда Лауб покидал Вену.
В начале 1860-х годов музыкант много времени проводит в Чехии. Горячо любящий свой народ, он активно участвует в его музыкальной жизни. Скрипач часто выступает на концертах, посвященных чешской музыке. В 1861 году на торжестве в честь пятидесятилетия Пражской консерватории' Лауб исполняет концерт Бетховена. Наряду со Сметаной, Лауб — один из наиболее активных участников известного чешского объединения представителей искусства „Умелецка беседа“. Девиз этого общества гласил: „Песней к сердцу, сердцем к родине“. На открытии музыкальной секции общества, 14 августа 1863 года, Лауб и Сметана исполнили Крейцерову сонату Бетховена.
В 1859 году Лауб впервые посетил Россию. Его выступления в Петербурге с программами, включавшими произведения Баха, Бетховена, Мендельсона, вызывали фурор.
А. Серов назвал Лауба „истинным полубогом“ и посвятил музыканту цикл статей, уделив особое внимание его интерпретации музыки Баха* Мендельсона, Бетховена.
„Чакона“ Баха, опять — изумление смычку и левой руке Лауба, — пишет Серов, — его густейшему тону, широкой тесьме звука под его смычком, усиливающим скрипку вчетверо против обыкновенного, его деликатнейшим оттенкам в „pianissimo“, его бесподобнейшей фразировке, с глубоким вниканием в глубокий стиль Баха! Слушая эту восхитительную музыку в восхитительном Лаубовом исполнении, начинаешь недоумевать: может ли быть на свете еще иная музыка, совсем иной стиль (не полифонический), может ли иметь иной стиль правогражданства в искусстве, — столько полное, как бесконечно органический, многоголосный стиль великого Себастьяна?»
Лауб поразил Серова и Концертом Бетховена. После концерта 23 марта 1859 года он писал: «В нынешний раз эту чудесно-прозрачную, светлую, ангельски искреннюю музыку он спел своим смычком еще несравненно лучше, чем в своем концерте в зале Благородного собрания. Виртуозность изумительная! Но она в Лаубе существует не сама для себя, а на пользу высокомузыкальных творений. Если б все виртуозы так понимали свое значение и назначение!» «В квартетах, — пишет Серов, прослушав камерный вечер, — Лауб кажется еще выше, нежели в соло. Он совершенно сливается с исполняемой музыкой, что не умеют делать многие виртуозы, в том числе и Вьетан».
Впечатления о первом посещении России оказались настолько сильными, что Лауб в своих длительных концертных странствованиях все чаще стал задумываться о том, чтобы обосноваться в России.
В 1865 году скрипач снова едет в Россию. 6 марта он играет на вечере у Н Рубинштейна. Об этом вечере рассказывал В.А. Соллогуб, талантливый русский беллетрист, в письме к известному русскому виолончелисту и меценату Матвею Виельгорскому: «…Игра Лауба до того меня восхитила, что я забыл и снег, и вьюгу, и болезни… Отличительными свойствами Лауба показались мне спокойствие, звучность, простота, строгость стиля, отсутствие вычурности, отчетливость и вместе с тем интимное воодушевление, соединенное с необыкновенной силой… Он не сух, как классик, не порывист, как романтик. Он своебытен, самостоятелен, в нем есть, как говаривал Брюллов, отсебятина. Его нельзя ни с кем сравнивать.
Истинный художник всегда типичен. Много говорил он мне и спрашивал про вас. Он вас от души любит, как любят вас все, которые вас знают. В обхождении, мне показалось, что он прост, сердечен, готов признать чужое достоинство и не обижается им, чтобы возвысить свое значение…»
В.Ф. Одоевский поместил в «Московских ведомостях» восторженную статью под названием «Лауб в Моцартовом ге-мольном квинтете».
«Кто не слыхал Лауба в ге-мольном квинтете Моцарта, тот не слыхал этого квинтета… — пишет он. — Кто из музыкантов не знает наизусть той дивной поэмы, которая называется ге-мольным квинтетом? Но как редко приходится слышать такое его исполнение, которое бы вполне удовлетворяло нашему художественному чувству».
В третий раз Лауб приехал в Россию в 1866 году. Концерты, данные им в Петербурге и Москве, окончательно укрепили его необычайную популярность. 1 марта музыкант подписывает контракт о работе в Московском отделении Русского музыкального общества. По приглашению Н. Рубинштейна Лауб становится первым профессором открывшейся осенью1866 года Московской консерватории и на протяжении восьми лет ведет плодотворную педагогическую деятельность. Он руководил не только скрипичным, но и квартетным и оркестровым классами. В скрипичном классе Лауба за это время перебывало около тридцати учеников. Среди них В. Виллуан, И. Лойко, И. Котек. У Лауба начинал свое образование известный польский скрипач С. Барцевич.
Исключительно высоко оценивалась современниками исполнительская деятельность Лауба, особенно камерная. «В Москве, — писал Чайковский, — имеется такой квартетный исполнитель, на которого с завистью взирают все западноевропейские столицы…» По мнению Чайковского, с Лаубом во всем мире в исполнении классических произведений может соперничать один Иоахим, «превосходящий Лауба в уменье извлекать из своего инструмента трогательно-нежные мелодии, но безусловно уступающий ему в силе тона, в страстности и благородной энергии».
«Лауб играл с большим интеллектом и искренним, нежным, глубоко здоровым чувством, — вспоминает его современник С. Хеллер. — Вполне справедливо говорили музыканты, что у Лауба скрипка поет — это не было безжизненное дерево, это был живой инструмент; скрипка была частью его существа, голосом его души».
К сожалению, в расцвете таланта Лауба внезапно настигла болезнь. Летом 1874 года он уехал лечиться в Карлсбад (Карловы Вары). Но лечение здесь не пошло ему впрок. По совету врачей Лауб отправился в Тирольский Гриз, где скончался 18 марта 1875 года. Его похоронили спустя несколько дней в Праге.
Чайковский в рецензии на концерт скрипача-виртуоза К. Сивори писал: «Слушая его, я думал о том, что на этой же эстраде, ровно год тому назад… в последний раз играл перед публикой другой скрипач, полный жизни и силы, во всем расцвете гениального таланта; что этот скрипач уже не предстанет ни перед какой человеческой публикой, что никого уже не приведет в трепет восторга рука, извлекавшая звуки, столь сильные, мощные и вместе с тем нежные и ласкающие. Г. Лауб скончался всего на 43-м году жизни».
ГЕНРИК ВЕНЯВСКИЙ
/1835-1880/
«Шопен скрипки», «Лист скрипки», «Второй Паганини» — как только не называли молодого Генрика Венявского. Действительно, польский музыкант был одарен изумительным талантом. Его виртуозные возможности, казалось, не имели границ.
Вот мнение знаменитого скрипача Иозефа Иоахима: «Венявский всегда был самым страстным и самым смелым виртуозом, какого я когда-либо слышал. Кто не был свидетелем необычайно смелых, акробатических переходов, какие он проделывал на скрипке, когда мы вместе с Эрнстом и Платти выступали со струнным квартетом в лондонском „Обществе Бетховена“, тот не может себе представить, на что способна левая рука Венявского».
Венявский родился 10 июля 1835 года в польском городе Люблине. Раннему музыкальному развитию будущего артиста способствовала атмосфера дома Венявских — здесь часто звучала музыка в исполнении выдающихся мастеров.
В творческой судьбе Венявского большую роль сыграла его мать — профессиональная пианистка. «Вся тяжесть воспитания, — вспоминал впоследствии брат Генрика — Юлиан Венявский, — падала на нашу замечательную мать, которая посвятила нам всю жизнь… Она любила музыку, была сама необычайно музыкальна и сумела разбудить в нас чувство прекрасного. Ее влиянию следует приписать фанатическую привязанность Генрика и Юзефа к артистической профессии».
Сначала Генрика отдали заниматься к Яну Горнзелу, а затем к Станиславу Сервачинскому. Уже через полтора года мальчик принимал участие и в домашних квартетах. Играл он и довольно сложные в техническом отношении концерты Майзедера и Берио.
В 1843 году мать привезла Генрика и младшего сына Юзефа в Париж. Здесь Генрик поступил в консерваторию в класс известного профессора Ж.Л. Массара. Через три года окончил ее, получив первую премию на заключительном конкурсе. Уже тогда польский вундеркинд обнаруживал не только феноменальную беглость пальцев, но и покоряющее художественное чутье.
Активная творческая энергия, желание постоянно совершенствоваться, непреодолимая тяга к сочинительству заставили Венявского в 1849 году вторично поступить в Парижскую консерваторию в класс композиции И. Колле.
С 1850 года Венявский начинает активную концертную деятельность. Вместе с братом Юзефом, к тому времени окончившим ту же консерваторию, он совершает турне по России и странам Европы, накапливает опыт, шлифует свой исполнительский стиль. Большое количество газетных рецензий-откликов на выступления Венявского, а также вышедшая в 1856 году первая работа о нем (автор А. Дефоссе) свидетельствуют о популярности артиста. Так, Г. Берлиоз писал: «Это — дьявольский человек, он часто предпринимает то, что невозможно, и более того — он это выполняет».
Творческая жизнь Венявского прочно связана с русской художественной культурой.
Именно в Москве и Петербурге дал он свои первые самостоятельные концерты. Присутствовавший на одном из петербургских его концертах известный музыкант Анри Вьетан не скрывал восхищения: «Этот ребенок, несомненно, гений, иначе в таком возрасте он не мог бы играть с такой страстью, более того, так разумно и со столь глубоко продуманным планом…»
С громадным успехом проходят гастроли скрипача в Германии. Игру его все чаще сравнивают с исполнением других выдающихся скрипачей-виртуозов, подчеркивая мужественный, виртуозно-романтический стиль игры Венявского. Особенное воздействие на слушателей оказывала стихийная виртуозность, поразительное техническое совершенство. Так, рецензент одной из немецких газет писал: «Ни один скрипач не может соперничать с Венявским — особенно по отношению к его технике: после Паганини не являлся до сего времени виртуоз подобной силы». В середине 1850-х годов после его выступления в Гааге была устроена серенада, выпущены портреты и литографии, а скульптор Лякомбле вылепил его бюст.
«К концу 50-х годов Г. Венявский прочно занял одно из первых мест среди лучших скрипачей мира, — пишет В.Ю. Григорьев. — О нем ходили легенды, что он получил в наследство от Паганини магическое искусство великого артиста. По отзывам современников, игра Венявского, особенно исполнение им произведений Паганини, очень напоминала игру самого гениального скрипача. Венявский обладал удивительным умением с первых же минут захватить слушателей, увлечь их, затронуть сокровенные струны человеческой души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67