Ты знаешь, куда мы идем?
– Караван или?..
– Или.
– А вы разве не вместе?
– Сначала вместе, а потом…
– Этого я не знал. – Шаман убрал камешки и сложил руки на коленях. – Я слушаю тебя, Многомудрый.
Не так уж много сказок я запомнил, что наплел рыжий. Но канву ухватил. И название заковыристое тоже.
Я говорил, а старик задумчиво кивал. Я замолчал, шаман продолжал кивать. Наверно, своим мыслям. Или бабочке, что опять наматывала круги возле цветка.
– Значит, вот куда он идет. В Храм Многоликого. Интере-эсно-о…
Шаман напомнил мне Пал Нилыча, когда тот стоял над сложным больным. Он тогда медитативно мурлыкал и даже облизывался. И тоже частенько повторял это словечко. И звучало оно у него точно так же: «Интере-эсно-о…»
– А ты был там? – спросил я, когда понял, что продолжения дождусь не скоро.
– Нет. Только слышал о Храме.
– Пургу рыжий нам гнал или есть там сокровища?
– Сокровища там есть. Но каждый найдет там то, что нужно только ему.
Шаман все еще пребывал в мечтательной задумчивости.
– Как это «только ему»?..
– Это слова моего Наставника. Еще он говорил, что многие входили в Храм Асгара, но мало кто вышел.
– Да?
– Есть такие сны, из которых не хочется возвращаться.
– А это еще к чему?
– Это тоже сказал Наставник. Когда рассказывал о Храме и Асгаре.
– Ну и за каким сокровищем идет наш Многохитрый?
– Скажи, Многомудрый, что не нужно тебе?
– Власть, – сначала брякнул, а потом подумал. Да я список могу предоставить того, чего мне не нужно! Какого ж это слово на первое место выскочило?
– Вот ты и ответил, зачем он идет.
– Ну и в какой коробочке с голубой тесемочкой он найдет эту власть? Или ему на этом самом блюдечке ее и поднесут?
– Скажи, Многодобрый, что ты знаешь об Асгаре?
– Ничего не знаю.
– Если хочешь, я расскажу тебе.
– Давай, рассказывай.
Опять цокали камешки в руке шамана, а я слушал, закрыв глаза, и жалел об одном: нет у меня диктофона, чтоб записать этот рассказ. Вот кому надо было идти в сказочники! Или в песнопевцы. Деда-песнопевца напомнил мне шаман. Того, с аукциона. Говорит вроде как для себя, к тому ж ерунду какую-то, а слушаешь и перебивать не хочется.
Потом, когда он ушел, я записал рассказ. Как смог. Сначала записал, а потом жрать пошел. Пока меня на сон после этой трапезы не растащило. Или облом великий не придавил. Типа отложим работу на потом, а потом положим на нее и забьем.
Храм Асгара не похож на все остальные. Даже тот, кто дошел до него, не уверен, что пришел куда надо. Хоть и по карте двигался, и с проводником. До самого последнего шага он не может быть уверен. Пока внутрь не зайдет. Снаружи-то ничего особенного: ни колонн со ступенями, ни башен с куполами. Что-то низкое, неприметное. А вот внутри…
Кое-кто из моих знакомых такие же избушки себе построил. Три на четыре. Три метра над землей и четыре этажа под землей. Домик для скромного и стеснительного. Что не любит лишних вопросов и любопытных взглядов.
То, что снаружи Храм Асгара выглядит не очень, это все по бывавшие в нем говорят в один голос. А вот какой Храм внутри… тут сколько рассказчиков, столько и версий. И наставник нынешнего шамана считал, что все они верны. Мол, Храм Асгара Многоликого иным и быть не может, чтобы дать каждому его мечту.
А вот чем платят за ее исполнение, шаман не знает. И Наставник его не ведал. Или не сказал.
Короче, понял я, что самому надо идти и смотреть, если хочу чего-то понять. Вот только надо ли оно мне?.. Идти… смотреть. Потом же понимать придется. Может, ну его все? Пока не поздно. Жил же я как-то без этого Храма-сарая. И про Асгара не слышал – и не страдал.
Сам же Асгар Многоликий то еще чудо-юдо. Под разными личинами он приходит в этот мир. И даже не просто приходит, а является. И не сразу весь, а частями. По одной за раз. Но всегда какой-нибудь костью. Реально, самой обычной: зубом, там, черепушкой, позвонком или ребром. В этом мире хватало и хватает любителей таких сувениров. Весь прикол в том, что кость эта спит долгое время и может сменить нескольких хозяев, пока не проснется. Вот тогда и возникают проблемы. Проснувшись, кость расти начинает. А уж если растет, то и ням-ням ей надо. Может и хозяина своего снямать. У каждой такой костомахи имелся хозяин. Сначала. Вот когда он испугается косточки, что растет не по дням, а по часам, тогда из хозяина он в корм превращается. А схарчит Асгар человека и дальше начинает людей жрать. И чем больше, тем крупнее становится. Говорят, выше дома вырастал, выше городской стены…
А в последний раз он таким здоровым стал, что земля под ним дрожала. В смысле, когда шел.
Чтобы остановить такую зверюгу, толпу колдунов пришлось собирать. И асгароборцев. И то совсем непросто удалось справиться с проблемой. Потому как большая она и невидимая. Реально. Асгара этого не может разглядеть обычный человек. Только сильный колдун, шаман и еще кое-кто. И то не каждый день или каждую ночь. Тут ритуал особый требуется. В подходящее время проведенный. Когда звезды и луны как-то по-особому светят и стоят.
Или висят? Не знаю, каким точно словом пользуются местные астрономы.
А чтоб аборигены жизнь медом не считали, Асгар этот сильно живучим бывает. Куда там нашим динозаврам! Те сами вымерли, а этого убивать надо. Как-то. Или гнать. Как тараканов. К соседям. И все щели заделывать, чтоб обратно не вернулись.
Короче, нормальная такая задачка. На раз плюнуть. Хорошо, что мне ее не надо решать.
Опыт показал, что Асгара лучше бы изгнать из мира. В космос. Или еще куда. А убивать – только зря тратить время и силы. Все равно что течь в плотине тампоном затыкать. Асгар умеет притворяться мертвым. Поди найди косточку в груде останков. Ту самую, из которой вырастет потом новый Зверь. А какой-нибудь лох обязательно отыщет. Потом. Когда так называемые победители Асгара утопают куда подальше. И все опять начнется сначала.
Но изгнать Асгара не получалось пока ни у кого. Все знают, что «…хорошо бы и надо бы…», но доходит дело до дела и… старым дедовским способом: с помощью кувалды и какой-то матери…
Существует, правда, легенда, что один крутой колдун изгонит-таки Асгара. При этом «…раздерет он ткань Мира, и камни закричат от страха. А услышавшие этот крик проклянут колдуна и семьдесят семь поколений его потомков». Но до этого знаменательного события семь или восемь сотен Приходов.
А может, и не будет никакого Изгнания. Может, привиделось все укуренному до белой горячки придурку. А другой такой же провидцем его посчитал, а бред его – предсказанием. И растрепал, где только смог. Еще и от себя, наверно, чего-то добавил. Чтоб красивше было. (А то я не знаю, как делаются «надежные сведения из компетентных источников».)
Хотя мне глубоко фиолетово, что случится через тыщу лет. Я столько не проживу. Надеюсь. С таким умением находить себе неприятности я и до следующего сезона могу не дотянуть. А если еще посижу немного, то и ужин пропущу, как и обед. Так что хватит портить глаза и бумагу, пора подумать о полной миске…
16
Караван собрался уходить. Без меня. А я ни сном ни духом.
Как это соотносится с моей должностью Видящего? А никак. Из меня Видящий, как из спички прожектор.
Хорошо хоть Первоидущий зашел попрощаться. Перед дальней дорожкой. Серьезный, блин, мужик. Ни вопросов у него, ни сожалений. Типа «и на кого ты, Лёха, нас покидаешь? А оно тебе туда надо?..»
Пожелал мне только легкого Пути и спросил, как быть с Солнечным.
В тех горах поалу делать нечего. Это даже мне понятно. На своих двоих нам придется. Или на шорнах. Они лучше поалов приспособлены для горных дорог.
– Пусть побудет с караваном. До моего возвращения. – Это я о Солнечном.
– В Дороге разное может случиться, – задумчиво изрекает Первоидущий.
– Может, – согласился я. И собеседник вздрогнул от моей улыбки.
Ну с утра пораньше, голодный и невыспавшийся, я и сам вздрагивал, когда видел себя в зеркале. А здесь перестал – на ощупь бриться научился. Хотел бороду отпустить, так еще Машка просветила, кто такие бородатые и как к ним относятся. Спасибо, мне такого счастья и с доплатой не надо!
– Ты прав, Идущий Первым, в Дороге всякое случается. Вот я и доверяю Солнечного тебе, а не предпоследнему поводырю. И спрошу с тебя. Как только вернусь. А вернусь я обязательно.
Мужик вздохнул. Молча. Говорить, что и он не бессмертный, не стал. Наверное, тоже живет по принципу: не болтай о неприятностях – это притягивает их. А если уж с Первоидущим чего-то случится, то всему каравану писец. Пушистый и серебристый улыбнется.
И караванщик улыбнулся. Мне. Не очень радостно, но все-таки…
– Благодарю за доверие, Многодобрый. Я сумею позаботиться о твоем поале.
– Не сомневаюсь. И хорошо корми его!
– Буду кормить как своего.
– Лучше, Первоидущий, лучше. Твоему на тебя некому пожаловаться.
– А ты знаешь язык поалов?!
– Ну ты и вопросы спрашиваешь! Обидеть хочешь или как?..
– Прости, Многодобрый! – Мужик вдруг резко побледнел. Даже под загаром стало заметно. Блин, и чего он так испугался? Я же пошутил.
– Ладно, забыли. Вот еще что: скоро у поалов сезон спаривания вроде. Так?
– Да, многоуважаемый.
– Так ты смотри, если кто-то захочет… – Я замолчал, пытаясь точнее сформулировать простой в общем-то приказ. Жаль, Первоидущий не знает русского народного. Да и я не силен в местной ненормативной.
Мужик, похоже, понял мои затруднения и решил помочь:
– Я присмотрю, чтобы твой поал не устал…
– От любимой работы не устают.
– Что?!
– Так, вспомнилась одна хохма. Я тебе потом расскажу. Когда встретимся. Короче, у кого-то есть поалиха и нужен породистый детеныш – Солнечный работает. Если за работу платят. Понятно?
– Да.
– Думаю, с оплатой ты сам разберешься.
– Разберусь.
Маловато что-то энтузиазма в голосе караванщика. С чего бы это?
– Кстати, ты в доле.
– Спасибо, Многодобрый! – Теперь совсем другое дело. – Плату мы поделим поровну?
Любознательный какой. И деловой.
– Поровну, – усмехаюсь, нежно так. – Если вместо Солнечного ты будешь работать.
Мужик дернулся, заерзал. Как принцесса на орехе. Кокосовом.
– Я хотел сказать: поровну между тобой, мной и поалом.
– Ну если так… Обычно я даю не больше четвертой части.
Караванщик опять заерзал. Вздохнул тяжело. А в глазах такая тоска появилась, словно я его голодом заморить собрался.
– Ладно, пусть будет третья часть. Но только для тебя! Добрый я чего-то сегодня… Наверно, к хорошей погоде.
Не ожидал, что меня так благодарить будут. Даже неловко как-то стало. На секунду. Потом еще и комплимент мне отвесили. Сказали, что в прошлой жизни я точно был купцом. Очень небедным.
Ну был, значит, был. Со стороны оно виднее.
А на прощание Первоидущий мне руку на плечо положил. Правую. Обычай тут такой. И по тому же обычаю я тоже свою руку ему на плечо умостил. Типа смотри, как я тебе доверяю. Прям как брату. Родному и горячо любимому.
Вот только сильно доверчивые не живут долго. Не знаю, как здесь, а вот у нас… Что, приступ паранойи? У меня? Ладно, пусть так. Но у человеков имеется две руки, и свободной завсегда можно сделать гадость ближнему.
А среди моих новых знакомцев каждый второй левша. А каждый третий – двурукий.
Да я и сам свободно владею обеими. Родился таким. Но мои учителя были правшами. А в двадцать я стал учеником Пал Нилыча. Он-то и поставил мне левую. Сделал обоеруким хирургом. Есть операции, какие удобнее делать левой. Но не все врачи признают это. Мол, для настоящего профи нет ничего невозможного!
Правильно. Невозможного нет. Если ты берешься за то, чего делаешь лучше всего. А то, в чем ты не самый-самый, позволяешь делать другим. Тем, кто не задумываясь берет ложку левой рукой. Или скальпель. Или меч.
Если «не задумываясь», то я берусь правой. Но когда она занята, то и левой справлюсь не хуже.
Первоидущий, кстати, за поводья тоже левой хватается.
Так что насчет доверчивости и безопасности это еще как сказать. По мне, так лучше быть живым параноиком, чем лежать под камнем, на котором написано: «Он верил людям».
На этот раз обошлось: ножом в пузо мне не пырнули. И на том спасибо. Все-таки неплохо утро начинается.
Вот и пожелал я караванщику: «Да пребудет с тобой удача». Хотел брякнуть: «…с тобой сила», да язык куда-то не туда завернул. А мужик обрадовался чему-то: руки к груди прижал и в поклоне сложился, как перочинный нож. Так и ушел от меня весь из себя счастливый.
После караванщика я пообщался с шаманом. Только-только завтрак прикончил, а тут старик заявился. Тоже счастливый. И преисполненный гордости. За хорошо проделанную работу.
С шаманом тисла он обо всем договорился. И так реально обрисовал ситуацию, что проводников и охрану я получу еще сегодня. Вернее, уже получил. Они ждут меня в условленном месте. С шорнами и запасом еды на девять дней пути.
– А на десятый мне голодать придется?
– До этого дня доживут не все.
Хороша отмазка. Дескать, живи и надейся, что кто-то загнется. А ты его пайку получишь. Ну-ну. Я ведь тоже отмазку могу придумать.
– В дороге всякое случается… уважаемый. Могут и дожить. Тогда я выберу самого толстого и пущу его на шашлык. Или другие идеи имеются?
Шаман задумчиво подергал свои косички, намотал одну на палец и сообщил:
– Я отправлю с тобой лучших охотников и проводника. Еще… – вторая косица намоталась на палец, – прикажу собрать для тебя еду. На девять дней.
– Я не один пойду. Или ты хочешь, чтоб мой сберегатель сам искал себе пищу?
Старик слегка напрягся, но оглядываться не стал. Уважаю. За смелость.
– Я подумаю про пищу для него…
– Мне нужен корм, а не пища.
Шаман оглянулся на голос. Слегка кивнул темному пятну в глубине шатра.
– Я подумаю и об этом.
Так бы и ушел он, весь из себя задумчивый, да во мне любопытство проснулось. А почему бы и нет, после завтрака-то? Самое время.
Интересно мне стало, чего такого старик наговорил, что ему вот так сразу и поверили.
Оказалось, правду и только правду. Про одного служителя Тиамы, который срочно ищет подходящее место. И может «случайно» найти его на землях тисла. А может и дальше. Где-нибудь в землях ми-ту. Если ему покажут туда кратчайшую дорогу.
– И все?
Честно говоря, меня бы такое предупреждение не впечатлило. И не испугало бы настолько, чтобы устроить для кого-то многодневный поход под надежной охраной. Чтоб не заблудился и обратно не вернулся. Да еще все расходы на себя взять.
Даже не верится, что такие наивные люди живут у Дороги. Как же они чистят ее от глупых и слабых при такой-то пугливости?.. Собеседник мой тоже не похож на глупца. Что вот так, за здорово живешь, станет кому-то и чего-то отдавать. Хоть у этого «кого-то» нортор в телохранителях. Но отдал же! По первому требованию. И не требованию даже, а намеку на просьбу. С чего бы это? Из-за моих красивых ушей?
– Тиама не любит соседей, – сказал шаман.
– Ну и…
Старик вздохнул, но ответил. Как отвечал своим ученикам. Многословно. И полунамеками.
Если я правильно понял, то одному из племен, а то и обоим сразу пришлось бы искать новое место для жительства. Со всеми вытекающими проблемами. Ну не любят живые обитать рядом с таким деревом. Почитают, поклоняются Тиаме, но… жить возле него не могут. Настолько, что даже умирают. И соседи не радуются, когда чужие селятся на их землях. С ними лучше жить на расстоянии. Чем больше оно, тем лучше соседи относятся друг к другу. То же самое касается и родственников. Дальних и горячо любимых.
– А как же ми-ту?
– А что ми-ту?.. – Шаман даже удивился. Потом ответил. Опять полунамеком.
Типа ми-ту они и есть ми-ту. Если они перестанут быть, их соседи рыдать не станут. Скорее наоборот. Да и земли у ми-ту много. А за счет горных долин и склонов еще больше. Так что иди, Лёха, в горы как можно быстрее и как можно дальше. И, пока рука у тебя чешется, не возвращайся. А лучше вообще не возвращайся. От таких, как ты, полезнее быть на расстоянии.
На этом вот «добром» пожелании старик и покинул меня. Пошел, наверно, думать над просьбой Кранта.
17
Разные есть дороги. И разные страны. Я родился в той, о которой говорили: дорог здесь нет, есть только направления. Не скажу, что имел чего-то против этой страны. Наоборот. Я любил ее. Нежно и трепетно. Все-таки родина. Но чем дальше я от нее, тем большей ее любил.
А недавно я узнал, что есть место, где понятие о дороге еще экзотичнее. Где из пункта «А» в пункт «Б» ведет не кратчайший отрезок пути, а проводник. И от того, сколько ему заплатишь, зависит, когда и каким ты доберешься. Есть здесь путь, что занимает часа два, не больше. Им пользуются те, кому совсем уж нечего терять. Или приговоренные к смерти. Есть дорога, на которую надо потратить несколько дней. Ею пользуются те, кто в общем-то ценит свою жизнь, но имеется небольшая проблема со зрением: смотрит в кошелек и мало чего там видит. Шансов добраться до пункта назначения тут примерно столько же, как и загнуться в пути. Есть еще дорога для тех, кому нужна стопроцентная гарантия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Караван или?..
– Или.
– А вы разве не вместе?
– Сначала вместе, а потом…
– Этого я не знал. – Шаман убрал камешки и сложил руки на коленях. – Я слушаю тебя, Многомудрый.
Не так уж много сказок я запомнил, что наплел рыжий. Но канву ухватил. И название заковыристое тоже.
Я говорил, а старик задумчиво кивал. Я замолчал, шаман продолжал кивать. Наверно, своим мыслям. Или бабочке, что опять наматывала круги возле цветка.
– Значит, вот куда он идет. В Храм Многоликого. Интере-эсно-о…
Шаман напомнил мне Пал Нилыча, когда тот стоял над сложным больным. Он тогда медитативно мурлыкал и даже облизывался. И тоже частенько повторял это словечко. И звучало оно у него точно так же: «Интере-эсно-о…»
– А ты был там? – спросил я, когда понял, что продолжения дождусь не скоро.
– Нет. Только слышал о Храме.
– Пургу рыжий нам гнал или есть там сокровища?
– Сокровища там есть. Но каждый найдет там то, что нужно только ему.
Шаман все еще пребывал в мечтательной задумчивости.
– Как это «только ему»?..
– Это слова моего Наставника. Еще он говорил, что многие входили в Храм Асгара, но мало кто вышел.
– Да?
– Есть такие сны, из которых не хочется возвращаться.
– А это еще к чему?
– Это тоже сказал Наставник. Когда рассказывал о Храме и Асгаре.
– Ну и за каким сокровищем идет наш Многохитрый?
– Скажи, Многомудрый, что не нужно тебе?
– Власть, – сначала брякнул, а потом подумал. Да я список могу предоставить того, чего мне не нужно! Какого ж это слово на первое место выскочило?
– Вот ты и ответил, зачем он идет.
– Ну и в какой коробочке с голубой тесемочкой он найдет эту власть? Или ему на этом самом блюдечке ее и поднесут?
– Скажи, Многодобрый, что ты знаешь об Асгаре?
– Ничего не знаю.
– Если хочешь, я расскажу тебе.
– Давай, рассказывай.
Опять цокали камешки в руке шамана, а я слушал, закрыв глаза, и жалел об одном: нет у меня диктофона, чтоб записать этот рассказ. Вот кому надо было идти в сказочники! Или в песнопевцы. Деда-песнопевца напомнил мне шаман. Того, с аукциона. Говорит вроде как для себя, к тому ж ерунду какую-то, а слушаешь и перебивать не хочется.
Потом, когда он ушел, я записал рассказ. Как смог. Сначала записал, а потом жрать пошел. Пока меня на сон после этой трапезы не растащило. Или облом великий не придавил. Типа отложим работу на потом, а потом положим на нее и забьем.
Храм Асгара не похож на все остальные. Даже тот, кто дошел до него, не уверен, что пришел куда надо. Хоть и по карте двигался, и с проводником. До самого последнего шага он не может быть уверен. Пока внутрь не зайдет. Снаружи-то ничего особенного: ни колонн со ступенями, ни башен с куполами. Что-то низкое, неприметное. А вот внутри…
Кое-кто из моих знакомых такие же избушки себе построил. Три на четыре. Три метра над землей и четыре этажа под землей. Домик для скромного и стеснительного. Что не любит лишних вопросов и любопытных взглядов.
То, что снаружи Храм Асгара выглядит не очень, это все по бывавшие в нем говорят в один голос. А вот какой Храм внутри… тут сколько рассказчиков, столько и версий. И наставник нынешнего шамана считал, что все они верны. Мол, Храм Асгара Многоликого иным и быть не может, чтобы дать каждому его мечту.
А вот чем платят за ее исполнение, шаман не знает. И Наставник его не ведал. Или не сказал.
Короче, понял я, что самому надо идти и смотреть, если хочу чего-то понять. Вот только надо ли оно мне?.. Идти… смотреть. Потом же понимать придется. Может, ну его все? Пока не поздно. Жил же я как-то без этого Храма-сарая. И про Асгара не слышал – и не страдал.
Сам же Асгар Многоликий то еще чудо-юдо. Под разными личинами он приходит в этот мир. И даже не просто приходит, а является. И не сразу весь, а частями. По одной за раз. Но всегда какой-нибудь костью. Реально, самой обычной: зубом, там, черепушкой, позвонком или ребром. В этом мире хватало и хватает любителей таких сувениров. Весь прикол в том, что кость эта спит долгое время и может сменить нескольких хозяев, пока не проснется. Вот тогда и возникают проблемы. Проснувшись, кость расти начинает. А уж если растет, то и ням-ням ей надо. Может и хозяина своего снямать. У каждой такой костомахи имелся хозяин. Сначала. Вот когда он испугается косточки, что растет не по дням, а по часам, тогда из хозяина он в корм превращается. А схарчит Асгар человека и дальше начинает людей жрать. И чем больше, тем крупнее становится. Говорят, выше дома вырастал, выше городской стены…
А в последний раз он таким здоровым стал, что земля под ним дрожала. В смысле, когда шел.
Чтобы остановить такую зверюгу, толпу колдунов пришлось собирать. И асгароборцев. И то совсем непросто удалось справиться с проблемой. Потому как большая она и невидимая. Реально. Асгара этого не может разглядеть обычный человек. Только сильный колдун, шаман и еще кое-кто. И то не каждый день или каждую ночь. Тут ритуал особый требуется. В подходящее время проведенный. Когда звезды и луны как-то по-особому светят и стоят.
Или висят? Не знаю, каким точно словом пользуются местные астрономы.
А чтоб аборигены жизнь медом не считали, Асгар этот сильно живучим бывает. Куда там нашим динозаврам! Те сами вымерли, а этого убивать надо. Как-то. Или гнать. Как тараканов. К соседям. И все щели заделывать, чтоб обратно не вернулись.
Короче, нормальная такая задачка. На раз плюнуть. Хорошо, что мне ее не надо решать.
Опыт показал, что Асгара лучше бы изгнать из мира. В космос. Или еще куда. А убивать – только зря тратить время и силы. Все равно что течь в плотине тампоном затыкать. Асгар умеет притворяться мертвым. Поди найди косточку в груде останков. Ту самую, из которой вырастет потом новый Зверь. А какой-нибудь лох обязательно отыщет. Потом. Когда так называемые победители Асгара утопают куда подальше. И все опять начнется сначала.
Но изгнать Асгара не получалось пока ни у кого. Все знают, что «…хорошо бы и надо бы…», но доходит дело до дела и… старым дедовским способом: с помощью кувалды и какой-то матери…
Существует, правда, легенда, что один крутой колдун изгонит-таки Асгара. При этом «…раздерет он ткань Мира, и камни закричат от страха. А услышавшие этот крик проклянут колдуна и семьдесят семь поколений его потомков». Но до этого знаменательного события семь или восемь сотен Приходов.
А может, и не будет никакого Изгнания. Может, привиделось все укуренному до белой горячки придурку. А другой такой же провидцем его посчитал, а бред его – предсказанием. И растрепал, где только смог. Еще и от себя, наверно, чего-то добавил. Чтоб красивше было. (А то я не знаю, как делаются «надежные сведения из компетентных источников».)
Хотя мне глубоко фиолетово, что случится через тыщу лет. Я столько не проживу. Надеюсь. С таким умением находить себе неприятности я и до следующего сезона могу не дотянуть. А если еще посижу немного, то и ужин пропущу, как и обед. Так что хватит портить глаза и бумагу, пора подумать о полной миске…
16
Караван собрался уходить. Без меня. А я ни сном ни духом.
Как это соотносится с моей должностью Видящего? А никак. Из меня Видящий, как из спички прожектор.
Хорошо хоть Первоидущий зашел попрощаться. Перед дальней дорожкой. Серьезный, блин, мужик. Ни вопросов у него, ни сожалений. Типа «и на кого ты, Лёха, нас покидаешь? А оно тебе туда надо?..»
Пожелал мне только легкого Пути и спросил, как быть с Солнечным.
В тех горах поалу делать нечего. Это даже мне понятно. На своих двоих нам придется. Или на шорнах. Они лучше поалов приспособлены для горных дорог.
– Пусть побудет с караваном. До моего возвращения. – Это я о Солнечном.
– В Дороге разное может случиться, – задумчиво изрекает Первоидущий.
– Может, – согласился я. И собеседник вздрогнул от моей улыбки.
Ну с утра пораньше, голодный и невыспавшийся, я и сам вздрагивал, когда видел себя в зеркале. А здесь перестал – на ощупь бриться научился. Хотел бороду отпустить, так еще Машка просветила, кто такие бородатые и как к ним относятся. Спасибо, мне такого счастья и с доплатой не надо!
– Ты прав, Идущий Первым, в Дороге всякое случается. Вот я и доверяю Солнечного тебе, а не предпоследнему поводырю. И спрошу с тебя. Как только вернусь. А вернусь я обязательно.
Мужик вздохнул. Молча. Говорить, что и он не бессмертный, не стал. Наверное, тоже живет по принципу: не болтай о неприятностях – это притягивает их. А если уж с Первоидущим чего-то случится, то всему каравану писец. Пушистый и серебристый улыбнется.
И караванщик улыбнулся. Мне. Не очень радостно, но все-таки…
– Благодарю за доверие, Многодобрый. Я сумею позаботиться о твоем поале.
– Не сомневаюсь. И хорошо корми его!
– Буду кормить как своего.
– Лучше, Первоидущий, лучше. Твоему на тебя некому пожаловаться.
– А ты знаешь язык поалов?!
– Ну ты и вопросы спрашиваешь! Обидеть хочешь или как?..
– Прости, Многодобрый! – Мужик вдруг резко побледнел. Даже под загаром стало заметно. Блин, и чего он так испугался? Я же пошутил.
– Ладно, забыли. Вот еще что: скоро у поалов сезон спаривания вроде. Так?
– Да, многоуважаемый.
– Так ты смотри, если кто-то захочет… – Я замолчал, пытаясь точнее сформулировать простой в общем-то приказ. Жаль, Первоидущий не знает русского народного. Да и я не силен в местной ненормативной.
Мужик, похоже, понял мои затруднения и решил помочь:
– Я присмотрю, чтобы твой поал не устал…
– От любимой работы не устают.
– Что?!
– Так, вспомнилась одна хохма. Я тебе потом расскажу. Когда встретимся. Короче, у кого-то есть поалиха и нужен породистый детеныш – Солнечный работает. Если за работу платят. Понятно?
– Да.
– Думаю, с оплатой ты сам разберешься.
– Разберусь.
Маловато что-то энтузиазма в голосе караванщика. С чего бы это?
– Кстати, ты в доле.
– Спасибо, Многодобрый! – Теперь совсем другое дело. – Плату мы поделим поровну?
Любознательный какой. И деловой.
– Поровну, – усмехаюсь, нежно так. – Если вместо Солнечного ты будешь работать.
Мужик дернулся, заерзал. Как принцесса на орехе. Кокосовом.
– Я хотел сказать: поровну между тобой, мной и поалом.
– Ну если так… Обычно я даю не больше четвертой части.
Караванщик опять заерзал. Вздохнул тяжело. А в глазах такая тоска появилась, словно я его голодом заморить собрался.
– Ладно, пусть будет третья часть. Но только для тебя! Добрый я чего-то сегодня… Наверно, к хорошей погоде.
Не ожидал, что меня так благодарить будут. Даже неловко как-то стало. На секунду. Потом еще и комплимент мне отвесили. Сказали, что в прошлой жизни я точно был купцом. Очень небедным.
Ну был, значит, был. Со стороны оно виднее.
А на прощание Первоидущий мне руку на плечо положил. Правую. Обычай тут такой. И по тому же обычаю я тоже свою руку ему на плечо умостил. Типа смотри, как я тебе доверяю. Прям как брату. Родному и горячо любимому.
Вот только сильно доверчивые не живут долго. Не знаю, как здесь, а вот у нас… Что, приступ паранойи? У меня? Ладно, пусть так. Но у человеков имеется две руки, и свободной завсегда можно сделать гадость ближнему.
А среди моих новых знакомцев каждый второй левша. А каждый третий – двурукий.
Да я и сам свободно владею обеими. Родился таким. Но мои учителя были правшами. А в двадцать я стал учеником Пал Нилыча. Он-то и поставил мне левую. Сделал обоеруким хирургом. Есть операции, какие удобнее делать левой. Но не все врачи признают это. Мол, для настоящего профи нет ничего невозможного!
Правильно. Невозможного нет. Если ты берешься за то, чего делаешь лучше всего. А то, в чем ты не самый-самый, позволяешь делать другим. Тем, кто не задумываясь берет ложку левой рукой. Или скальпель. Или меч.
Если «не задумываясь», то я берусь правой. Но когда она занята, то и левой справлюсь не хуже.
Первоидущий, кстати, за поводья тоже левой хватается.
Так что насчет доверчивости и безопасности это еще как сказать. По мне, так лучше быть живым параноиком, чем лежать под камнем, на котором написано: «Он верил людям».
На этот раз обошлось: ножом в пузо мне не пырнули. И на том спасибо. Все-таки неплохо утро начинается.
Вот и пожелал я караванщику: «Да пребудет с тобой удача». Хотел брякнуть: «…с тобой сила», да язык куда-то не туда завернул. А мужик обрадовался чему-то: руки к груди прижал и в поклоне сложился, как перочинный нож. Так и ушел от меня весь из себя счастливый.
После караванщика я пообщался с шаманом. Только-только завтрак прикончил, а тут старик заявился. Тоже счастливый. И преисполненный гордости. За хорошо проделанную работу.
С шаманом тисла он обо всем договорился. И так реально обрисовал ситуацию, что проводников и охрану я получу еще сегодня. Вернее, уже получил. Они ждут меня в условленном месте. С шорнами и запасом еды на девять дней пути.
– А на десятый мне голодать придется?
– До этого дня доживут не все.
Хороша отмазка. Дескать, живи и надейся, что кто-то загнется. А ты его пайку получишь. Ну-ну. Я ведь тоже отмазку могу придумать.
– В дороге всякое случается… уважаемый. Могут и дожить. Тогда я выберу самого толстого и пущу его на шашлык. Или другие идеи имеются?
Шаман задумчиво подергал свои косички, намотал одну на палец и сообщил:
– Я отправлю с тобой лучших охотников и проводника. Еще… – вторая косица намоталась на палец, – прикажу собрать для тебя еду. На девять дней.
– Я не один пойду. Или ты хочешь, чтоб мой сберегатель сам искал себе пищу?
Старик слегка напрягся, но оглядываться не стал. Уважаю. За смелость.
– Я подумаю про пищу для него…
– Мне нужен корм, а не пища.
Шаман оглянулся на голос. Слегка кивнул темному пятну в глубине шатра.
– Я подумаю и об этом.
Так бы и ушел он, весь из себя задумчивый, да во мне любопытство проснулось. А почему бы и нет, после завтрака-то? Самое время.
Интересно мне стало, чего такого старик наговорил, что ему вот так сразу и поверили.
Оказалось, правду и только правду. Про одного служителя Тиамы, который срочно ищет подходящее место. И может «случайно» найти его на землях тисла. А может и дальше. Где-нибудь в землях ми-ту. Если ему покажут туда кратчайшую дорогу.
– И все?
Честно говоря, меня бы такое предупреждение не впечатлило. И не испугало бы настолько, чтобы устроить для кого-то многодневный поход под надежной охраной. Чтоб не заблудился и обратно не вернулся. Да еще все расходы на себя взять.
Даже не верится, что такие наивные люди живут у Дороги. Как же они чистят ее от глупых и слабых при такой-то пугливости?.. Собеседник мой тоже не похож на глупца. Что вот так, за здорово живешь, станет кому-то и чего-то отдавать. Хоть у этого «кого-то» нортор в телохранителях. Но отдал же! По первому требованию. И не требованию даже, а намеку на просьбу. С чего бы это? Из-за моих красивых ушей?
– Тиама не любит соседей, – сказал шаман.
– Ну и…
Старик вздохнул, но ответил. Как отвечал своим ученикам. Многословно. И полунамеками.
Если я правильно понял, то одному из племен, а то и обоим сразу пришлось бы искать новое место для жительства. Со всеми вытекающими проблемами. Ну не любят живые обитать рядом с таким деревом. Почитают, поклоняются Тиаме, но… жить возле него не могут. Настолько, что даже умирают. И соседи не радуются, когда чужие селятся на их землях. С ними лучше жить на расстоянии. Чем больше оно, тем лучше соседи относятся друг к другу. То же самое касается и родственников. Дальних и горячо любимых.
– А как же ми-ту?
– А что ми-ту?.. – Шаман даже удивился. Потом ответил. Опять полунамеком.
Типа ми-ту они и есть ми-ту. Если они перестанут быть, их соседи рыдать не станут. Скорее наоборот. Да и земли у ми-ту много. А за счет горных долин и склонов еще больше. Так что иди, Лёха, в горы как можно быстрее и как можно дальше. И, пока рука у тебя чешется, не возвращайся. А лучше вообще не возвращайся. От таких, как ты, полезнее быть на расстоянии.
На этом вот «добром» пожелании старик и покинул меня. Пошел, наверно, думать над просьбой Кранта.
17
Разные есть дороги. И разные страны. Я родился в той, о которой говорили: дорог здесь нет, есть только направления. Не скажу, что имел чего-то против этой страны. Наоборот. Я любил ее. Нежно и трепетно. Все-таки родина. Но чем дальше я от нее, тем большей ее любил.
А недавно я узнал, что есть место, где понятие о дороге еще экзотичнее. Где из пункта «А» в пункт «Б» ведет не кратчайший отрезок пути, а проводник. И от того, сколько ему заплатишь, зависит, когда и каким ты доберешься. Есть здесь путь, что занимает часа два, не больше. Им пользуются те, кому совсем уж нечего терять. Или приговоренные к смерти. Есть дорога, на которую надо потратить несколько дней. Ею пользуются те, кто в общем-то ценит свою жизнь, но имеется небольшая проблема со зрением: смотрит в кошелек и мало чего там видит. Шансов добраться до пункта назначения тут примерно столько же, как и загнуться в пути. Есть еще дорога для тех, кому нужна стопроцентная гарантия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64