Твой Марес — набитый дурак.
Ромул . Это верно, но где найдешь в наше время разумного человека, который согласится быть военным министром Римской империи? Я велю опубликовать бюллетень о моем здоровье.
Юлия . Какой от этого прок?
Ромул . Дорогая, чего ты еще от меня хочешь? Достаточно того, что я управляю государством.
Аполлион, который слез с лестницы, подходит к императору и показывает ему бюст.
Аполлион . Ваше величество, за этого Овидия я даю три золотых.
Ромул . Четыре. Овидий был великий поэт.
Юлия . Ромул, кто это?
Ромул . Антиквар Аполлнон из Сиракуз, я продаю ему мои бюсты.
Юлия . Кто тебе позволил разбазаривать великих поэтов, мыслителей и государственных деятелен, принадлежащих нашему славному прошлому?
Ромул . У нас распродажа уцененных товаров.
Юлия . Не забывай, что эти бюсты — единственное, что тебе оставил мой отец Валентиниан.
Ромул . Он еще и тебя мне оставил, дорогая.
Рея . Я не могу этого больше вынести! (Встает.)
Юлия . Рея!
Рея . Пойду учить монолог Антигоны! (Уходит направо.)
Юлия . Видишь, родная дочь перестала тебя понимать!
Ромул . У нее голова забита трагическими ролями.
Аполлион . Три золотых и шесть сестерциев — я, ваше величество, больше не дам.
Ромул . Возьми еще несколько бюстов, и сочтемся сразу.
Аполлион опять влезает на лестницу. Слева вбегает министр внутренних дел.
Тулий Ротунд . Ваше величество!
Ромул . Ну, что тебе еще, Тулий Ротунд?
Тулий Ротунд . Император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский просит убежища.
Ромул . Зенон Исаврийский? Стало быть, он тоже не чувствует себя уверенно в своем Константинополе?
Тулий Ротунд . Никто уже себя в этом мире не чувствует уверенно.
Ромул . Где же он?
Тулий Ротунд . В прихожей.
Ромул . А его камергеры Сульфурид и Фосфорид тоже здесь?
Тулий Ротунд . Только им и удалось бежать вместо с ним.
Ромул . Если Сульфурид и Фосфорид останутся за дверью, Зенон может войти. Византийские камергеры очень уж строги. Заприте их в птичнике.
Тулий Ротунд . Слушаюсь, государь.
Слева вбегает император Зенон Исаврийский, одетый куда пышнее и элегантнее, чем его западный коллега. Пирам и Ахилл в последнюю минуту оттесняют камергеров Зенона, которые, причитая, протискиваются к двери.
Зенон . Привет тебе, благородный венценосный брат!
Ромул . Привет!
Зенон . Привет тебе, благородная венценосная сестра!
Юлия . Привет тебе, благородный венценосный брат!
Объятия. Зенон становится в позу, предписанную придворным ритуалом восточноримскому императору, просящему убежища.
Зенон . Помощи я прошу, о солнце вселенной...
Ромул . Мой дорогой Зенон, я вовсе не настаиваю, чтобы ты непременно прочел длинные стихи, которые по византийскому церемониалу следует произносить императору, когда он просит убежища.
3енон . Я не могу обмануть доверие моих камергеров.
Ромул . А я их не впустил.
Зенон . Попросту не впустил?
Ромул . Я велел их запереть в птичнике.
3енон . Отлично! Раз они меня не видят, я сегодня в порядке исключения не буду пользоваться положенными формулировками. Сил уже нет! С тех пор как я бежал из Константинополя, мне по три раза в день приходилось повторять две тысячи строк «Помощи я прошу» перед разными политическими деятелями. Голос сорвал.
Ромул . Садись.
Зенон . Спасибо. (С облегчением садится к столу.) Знаешь, Ромул, когда мои камергеры со мной, я просто тону во всех этих предписаниях и правилах. Я должен как положено двигаться, как положено говорить, как положено есть и пить. Спасенья от этого нет. Но стоит им уйти, как во мне просыпается сила моих предков-исаврийцев, просыпается испытанная, твердая, как скала, вера... А решетки у твоего птичника надежные?
Ромул . Можешь быть спокоен. Пирам, поставь прибор для Зенона и принеси яйцо.
Пирам . У нас осталось только яйцо Домициана.
Ромул . На этот случай оно годится.
3енон . Мы, собственно говоря, уже семь лет находимся в состоянии войны друг с другом. Лишь германская угроза приостановила столкновение наших армий. (Несколько смущен.)
Ромул . В состоянии войны? Я про это ничего не знаю.
3енон . Но ведь я же отнял у тебя Далмацию.
Ромул . А разве она была моей?
3енон . При последнем разделе империи она отходила к тебе.
Ромул . Между нами, императорами, говоря, я давно уже не ориентируюсь в международном положении. Что тебя заставило покинуть Константинополь?
3енон . Моя теща Верина вступила в союз с германцами, и меня изгнали.
Ромул . Странно. Ты же был в такой дружбе с германцами...
3енон . Ромул! (Обижен.)
Ромул . Насколько я в курсе сложных взаимоотношений на византийском престоле, ты сам заключил союз с германцами, чтобы сбросить с трона своего сына.
Юлия . Ромул!
3енон . Германцы наводнили наши империи! Границ уже почти нет! Мы больше не можем идти врозь. Мелочная подозрительность, разделявшая наши империи, теперь — непозволительная роскошь. Мы должны спасать нашу культуру.
Ромул . А по-твоему, культуру можно спасти?
Юлия . Ромул!
Тем временем антиквар подходит к императору с несколькими бюстами.
Аполлион . За обоих Гракхов, Помпея, Сципиона и Катона — два золотых восемь сестерциев.
Ромул . Три золотых!
Аполлион . По рукам! Только я прихвачу еще Мария и Суллу. (Опять лезет на лестницу.)
Юлия . Ромул, я требую, чтобы ты немедленно выгнал этого торговца древностями.
Ромул . Мы не можем себе этого позволить, Юлия. Надо же платить за корм для кур.
3енон . Вы меня поражаете. Мир охвачен пожаром, а вы позволяете себе острить. Гибнут тысячи людей, а вы валяете дурака. Причем тут корм для кур, когда надвигаются варвары?
Ромул . В конце концов, и у меня есть свои заботы.
3енон . По-видимому, здесь еще не до конца осознали, чем грозит миру германизм. (Барабанит пальцами по столу.)
Юлия . Я все время это говорю!
3енон . Успех германцев нельзя объяснять чисто материальными факторами. Надо смотреть глубже. Наши города капитулируют, наши солдаты перебегают к противнику, наши народы нам больше не верят, потому что мы сами в себе сомневаемся. Мы должны собраться с духом, Ромул. Пора нам вспомнить о былом величии, воззвать к памяти Цезаря, Августа, Траяна, Константина. Другого выхода нет. Без веры в себя и в наше международное значение мы пропали.
Ромул . Ну, хорошо. Давай верить.
Молчание. Все благоговейно застыли.
3енон . Ты веришь? (Усомнившись.)
Ромул . Неколебимо.
3енон . В наше великое прошлое?
Ромул . В наше великое прошлое.
3енон . В наше историческое предназначение?
Ромул . В наше историческое предназначение.
3енон . А ты, императрица Юлия?
Юлия . Я всегда в это верила.
Зенон успокоился.
Зенон . Прекрасное чувство, не правда ли? Сразу повеяло чем-то положительным. Давно бы так!
Все трое сидят с благоговейным видом.
Ромул . Ну, а теперь?
3енон . Что ты хочешь этим сказать?
Ромул . Вот, мы верим.
Зенон . Это самое главное.
Ромул . Что же дальше?
3енон . Это не важно.
Ромул . Но раз у нас такие взгляды, надо что-то делать.
3енон . Все сделается само собой. Надо только найти какую-нибудь идею, чтоб противопоставить ее лозунгу германцев «За свободу и крепостное право». Я предлагаю: «За бога и рабство!»
Ромул . Не знаю, на нашей ли стороне бог, сведения об этом довольно противоречивы.
3енон . За справедливость, против произвола!
Ромул . Тоже не годится. Я, скорей, за практичный реальный лозунг. Ну, например, «За куроводство и сельское хозяйство!»
Юлия . Ромул!
Слева вбегает Марес. Он вне себя.
Марес . Германцы двинулись на Рим!
Зенон и Юлия в ужасе вскакивают.
3енон . Когда отходит ближайший корабль на Александрию?
Ромул . Завтра в половине девятого. А зачем тебе туда?
3енон . Попрошу убежища у императора Эфиопии. Я намерен продолжать оттуда непримиримую борьбу с германизмом, хотя иногда мне кажется, что лучше попасть в руки германцев, чем в руки моих камергеров.
Императрица понемногу успокаивается.
Юлия . Ромул, германцы двинулись на Рим, а ты все еще завтракаешь.
Его величество торжественно поднимается.
Ромул . Это привилегия политиков. Марес, я произвожу тебя в рейхсмаршалы.
Марес . О государь, я спасу Рим. (Падает на колени и взмахивает мечом.)
Ромул . Только этого мне недоставало. (Опять садится.)
Марес . Единственная надежда на спасение — тотальная мобилизация. (Решительно встает.)
Ромул . Это что за слово?
Марес . Я его только что придумал. Тотальной мобилизацией называется сосредоточение всех сил народа на достижении военных целей.
Ромул . Мне это не нравится даже чисто стилистически.
Марес . Тотальная мобилизация должна охватить все области империи, которые не успел захватить враг.
3енон . Маршал говорит дело. Наше спасение только в тотальной мобилизации. Вот она, идея, которую мы искали: «Все за оружие!» — это каждому понятно.
Ромул . Война стала разбоем со времени изобретения дубинки. Если мы теперь объявим еще и тотальную мобилизацию, она превратится в безумие. Рейхсмаршал, я отдаю в твое распоряжение пятьдесят человек моей лейб-гвардии.
Марес . Ваше величество, у Одоакра сто тысяч вооруженных до зубов германцев.
Ромул . Чем талантливее полководец, тем меньше ему нужно солдат.
Марес . Ни один римский военачальник еще не подвергался такому унижению. (Отдает честь и выходит налево.)
Аполлион между тем снял и сложил все бюсты, за исключением стоящего над дверью.
Аполлион . За весь этот хлам я даю десять золотых.
Ромул . Мне было бы приятнее, Аполлион, если бы ты с большим уважением говорил о великом прошлом Рима.
Аполлион . Слово «хлам» определяет антикварпую стоимость этих вещей, а не выражает исторической оценки.
Ромул . Но ты мне платишь эти десять золотых тут же на месте!
Аполлион . Как всегда, ваше величество. Один бюст я не беру. Вон тот — короля Ромула. (Отсчитывает десять золотых.)
Ромул . Помилуй, мой тезка, как-никак, основал Рим.
Аполлион . Ученическая работа. Потому он весь и крошится.
Император Восточной Римской империи теряет между тем терпение.
3енон . Ромул, ты меня еще не представил этому господину.
Ромул . Аполлион, это император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский.
Аполлион . Ваше величество! (Холодно кланяется.)
3енон . Посетите как-нибудь, любезный Аполлион, остров Патмос, он мне пока еще верен. Там у меня найдется много интересного из греческой старины.
Аполлион . Это можно, ваше величество.
Зенон . Поскольку я завтра еду в Александрию, не плохо бы получить задаточек.
Аполлион . Искренне сожалею. Царствующим особам я принципиально не даю задатка. Времена нынче бурные, политические учреждения шаткие. Покупатели теряют интерес к античности и предпочитают изделия германских ремесленников. Нынче в большом ходу примитивы. Это отвратительно, но о вкусах не спорят. Я, к сожалению, должен проститься с вашими величествами.
Ромул . Мне жаль, Аполлион, что ты угодил в самый развал моей империи.
Аполлион . Что вы, ваше величество. Как антиквар, я только развалом и живу. А за бюстами я пришлю слуг. (Еще раз кланяется и уходит налево.)
Зенон (задумчиво качает головой). Не понимаю! Знаешь, Ромул, уже много лет мне не дают кредита. Мне все больше кажется, что у нас с тобой совсем невыгодная профессия.
Слева входит Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд . Ваше величество!
Ромул . Ну, Тулий Ротунд, наш рекордсмен наконец заснул?
Тулий Ротунд . Я не по поводу Спурия Тита Маммы, я по поводу Цезаря Рупфа.
Ромул . Это еще кто?
Тулий Ротунд . Важная персона. Он обратился к вашему величеству с письмом.
Ромул . С тех пор как я стал императором, я писем не читаю. Кто же он все-таки такой?
Тулий Ротунд . Фабрикант штанов. Это германская одежда, которую надевают на ноги. У нас она тоже входит в моду.
Ромул . А он богат?
Тулий Ротунд . Невероятно!
Ромул . Наконец-то нашелся разумный человек.
Юлия . Ты его немедленно примешь, Ромул.
3енон . Интиуция мне подсказывает, что это наш спаситель.
Ромул . Просите фабриканта штанов сюда.
Слева входит Цезарь Рупф. Это могучий, толстый, роскошно одетый человек. Он подходит к Зенону, принимая его за императора, тот смущенно указывает па Ромула. В руке у Рупфа широкополая дорожная шляпа, какие носили в Древнем Риме. Он сдержанно кланяется.
Цезарь Рупф . Император Ромул!
Ромул . Здравствуй. Это моя жена, императрица Юлия, а это император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский.
Цезарь Рупф небрежно кивает.
Чего ты от меня хочешь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф . Мой род в сущности происходит из Германии, но уже при императоре Августе мы поселились в Риме, и с тех пор занимаем видное положение в текстильном деле.
Ромул . Очень рад.
Рупф отдает шляпу Зенону, который, опешив, берет ее.
Цезарь Рупф . Как фабрикант штанов, я, ваше величество, готов пойти на все!
Ромул . Само собой разумеется.
Цезарь Рупф . Я знаю, что консервативные круги Рима настроены против штанов, они же всегда против прогресса!
Ромул . Где начинаются штаны, кончается культура.
Цезарь Рупф . Как император, вы, конечно, можете позволить себе подобные остроты, но как человек дела я трезво сознаю, что штанам принадлежит будущее. Современное государство, если оно ходит без штанов, обречено. Есть глубокая связь между тем, что германцы носят штаны, и тем, что они достигли таких успехов. Эта связь не видна представителям наследственной власти, никогда не вникающим в суть. Но деловому человеку она ясна. Только в штанах Рим сможет выстоять под напором германских орд.
Ромул . Был бы я таким же оптимистом, как ты, любезный Цезарь Рупф, я бы и сам влез в эту сказочную одежду.
Цезарь Рупф . Лично я поклялся, что надену штаны лишь тогда, когда последний тупица поймет, что без штанов человечеству не сдобровать. Это вопрос профессиональной чести, ваше величество, я тут на попятный не пойду. Либо все надевают штаны, либо Цезарь Рупф закрывает дело.
Ромул . Что же ты хочешь мне предложить?
Цезарь Рупф . Ваше величество, вот международная фирма Цезарь Рупф, а вот Римская империя, не так ли?
Ромул . Конечно.
Цезарь Рупф . Поговорим начистоту, без всяких сантиментов. За мной миллиарды сестерциев, а за вами — пропасть.
Ромул . Точнее не скажешь.
Цезарь Рупф . Сперва у меня была идея просто купить Римскую империю целиком.
Ромул не в силах сдержать радостное волнение.
Ромул . Это нам надо серьезно обсудить. Во всяком случае посвящаю тебя в рыцари. Ахилл, подай меч!
Цезарь Рупф . Спасибо, ваше величество, я уже скупил все ордена, какие было возможно. Видите ли, здраво рассудив, я все-таки отказался от покупки. Римская империя до того развалила свое хозяйство, что восстановление его даже международной фирме обойдется слишком дорого, да и окупится ли это вообще? У нас тогда опять будет огромное государство, а кому это надо? Одно из двух: или фирма, или империя, и я скажу без обиняков — пусть лучше фирма, она дает больше прибыли. Я против покупки, император, но я не против деловых контактов.
Ромул . Каким же ты мыслишь себе контакт между моей империей и твоей фирмой?
Цезарь Рупф . Самым естественным. Как деловой человек, я стою за все естественное. Думай сообразно с естеством, не то разоришься — вот мой девиз. Для начала мы выставим германцев за дверь.
Ромул . Вот это-то и трудно.
Цезарь Рупф . Делец мирового масштаба не знает слова «трудно», если у него есть мелочь в кармане. На мой запрос Одоакр выразил готовность убраться из Италии за десять миллионов.
Ромул . Одоакр?
Цезарь Рупф . Да, германский вождь.
Ромул . Невероятно. А я думал, что его-то уж нельзя купить.
Цезарь Рупф . Всех теперь можно купить, ваше величество.
Ромул . И что ты потребуешь с меня за помощь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф . Когда я уплачу эти десять миллионов и вложу в империю еще несколько миллиончиков, да так, чтобы она совсем не потонула, — здоровому государству это не положено, я попрошу, не говоря уже о том, что ношение штанов будет объявлено строго обязательным, чтобы вы отдали за меня вашу дочь Рею, ибо кому же не ясно, что лишь так можно подвести естественную базу под наши деловые контакты.
Ромул . Моя дочь помолвлена с одним разорившимся патрицием, который уже три года томится в германском плену.
Цезарь Рупф . Как видите, ваше величество, меня это не беспокоит. Вам нечего будет возразить, если я скажу, что Римская империя уцелеет, лишь породнившись с солидной фирмой, иначе вас оккупируют германцы, которые семимильными шагами с грохотом приближаются к Риму. Сегодня во второй половине дня вы мне дадите ответ. Если это будет отказ, я женюсь на дочери Одоакра. Фирма Рупф должна позаботиться о наследнике. Я в самом соку, но бури деловой жизни, по сравнению с которыми все ваши сражения — одна мельтешня, помешали мне обрести счастье в объятиях любимой супруги. Не так-то просто сделать выбор. С политической точки зрения разумнее было бы взять в жены германку. Но признательность к моей второй родине побуждает сделать это предложение вам. Я не могу допустить, чтобы на суде истории фирму Рупф заподозрили в узкопартийных интересах.
1 2 3 4 5 6 7
Ромул . Это верно, но где найдешь в наше время разумного человека, который согласится быть военным министром Римской империи? Я велю опубликовать бюллетень о моем здоровье.
Юлия . Какой от этого прок?
Ромул . Дорогая, чего ты еще от меня хочешь? Достаточно того, что я управляю государством.
Аполлион, который слез с лестницы, подходит к императору и показывает ему бюст.
Аполлион . Ваше величество, за этого Овидия я даю три золотых.
Ромул . Четыре. Овидий был великий поэт.
Юлия . Ромул, кто это?
Ромул . Антиквар Аполлнон из Сиракуз, я продаю ему мои бюсты.
Юлия . Кто тебе позволил разбазаривать великих поэтов, мыслителей и государственных деятелен, принадлежащих нашему славному прошлому?
Ромул . У нас распродажа уцененных товаров.
Юлия . Не забывай, что эти бюсты — единственное, что тебе оставил мой отец Валентиниан.
Ромул . Он еще и тебя мне оставил, дорогая.
Рея . Я не могу этого больше вынести! (Встает.)
Юлия . Рея!
Рея . Пойду учить монолог Антигоны! (Уходит направо.)
Юлия . Видишь, родная дочь перестала тебя понимать!
Ромул . У нее голова забита трагическими ролями.
Аполлион . Три золотых и шесть сестерциев — я, ваше величество, больше не дам.
Ромул . Возьми еще несколько бюстов, и сочтемся сразу.
Аполлион опять влезает на лестницу. Слева вбегает министр внутренних дел.
Тулий Ротунд . Ваше величество!
Ромул . Ну, что тебе еще, Тулий Ротунд?
Тулий Ротунд . Император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский просит убежища.
Ромул . Зенон Исаврийский? Стало быть, он тоже не чувствует себя уверенно в своем Константинополе?
Тулий Ротунд . Никто уже себя в этом мире не чувствует уверенно.
Ромул . Где же он?
Тулий Ротунд . В прихожей.
Ромул . А его камергеры Сульфурид и Фосфорид тоже здесь?
Тулий Ротунд . Только им и удалось бежать вместо с ним.
Ромул . Если Сульфурид и Фосфорид останутся за дверью, Зенон может войти. Византийские камергеры очень уж строги. Заприте их в птичнике.
Тулий Ротунд . Слушаюсь, государь.
Слева вбегает император Зенон Исаврийский, одетый куда пышнее и элегантнее, чем его западный коллега. Пирам и Ахилл в последнюю минуту оттесняют камергеров Зенона, которые, причитая, протискиваются к двери.
Зенон . Привет тебе, благородный венценосный брат!
Ромул . Привет!
Зенон . Привет тебе, благородная венценосная сестра!
Юлия . Привет тебе, благородный венценосный брат!
Объятия. Зенон становится в позу, предписанную придворным ритуалом восточноримскому императору, просящему убежища.
Зенон . Помощи я прошу, о солнце вселенной...
Ромул . Мой дорогой Зенон, я вовсе не настаиваю, чтобы ты непременно прочел длинные стихи, которые по византийскому церемониалу следует произносить императору, когда он просит убежища.
3енон . Я не могу обмануть доверие моих камергеров.
Ромул . А я их не впустил.
Зенон . Попросту не впустил?
Ромул . Я велел их запереть в птичнике.
3енон . Отлично! Раз они меня не видят, я сегодня в порядке исключения не буду пользоваться положенными формулировками. Сил уже нет! С тех пор как я бежал из Константинополя, мне по три раза в день приходилось повторять две тысячи строк «Помощи я прошу» перед разными политическими деятелями. Голос сорвал.
Ромул . Садись.
Зенон . Спасибо. (С облегчением садится к столу.) Знаешь, Ромул, когда мои камергеры со мной, я просто тону во всех этих предписаниях и правилах. Я должен как положено двигаться, как положено говорить, как положено есть и пить. Спасенья от этого нет. Но стоит им уйти, как во мне просыпается сила моих предков-исаврийцев, просыпается испытанная, твердая, как скала, вера... А решетки у твоего птичника надежные?
Ромул . Можешь быть спокоен. Пирам, поставь прибор для Зенона и принеси яйцо.
Пирам . У нас осталось только яйцо Домициана.
Ромул . На этот случай оно годится.
3енон . Мы, собственно говоря, уже семь лет находимся в состоянии войны друг с другом. Лишь германская угроза приостановила столкновение наших армий. (Несколько смущен.)
Ромул . В состоянии войны? Я про это ничего не знаю.
3енон . Но ведь я же отнял у тебя Далмацию.
Ромул . А разве она была моей?
3енон . При последнем разделе империи она отходила к тебе.
Ромул . Между нами, императорами, говоря, я давно уже не ориентируюсь в международном положении. Что тебя заставило покинуть Константинополь?
3енон . Моя теща Верина вступила в союз с германцами, и меня изгнали.
Ромул . Странно. Ты же был в такой дружбе с германцами...
3енон . Ромул! (Обижен.)
Ромул . Насколько я в курсе сложных взаимоотношений на византийском престоле, ты сам заключил союз с германцами, чтобы сбросить с трона своего сына.
Юлия . Ромул!
3енон . Германцы наводнили наши империи! Границ уже почти нет! Мы больше не можем идти врозь. Мелочная подозрительность, разделявшая наши империи, теперь — непозволительная роскошь. Мы должны спасать нашу культуру.
Ромул . А по-твоему, культуру можно спасти?
Юлия . Ромул!
Тем временем антиквар подходит к императору с несколькими бюстами.
Аполлион . За обоих Гракхов, Помпея, Сципиона и Катона — два золотых восемь сестерциев.
Ромул . Три золотых!
Аполлион . По рукам! Только я прихвачу еще Мария и Суллу. (Опять лезет на лестницу.)
Юлия . Ромул, я требую, чтобы ты немедленно выгнал этого торговца древностями.
Ромул . Мы не можем себе этого позволить, Юлия. Надо же платить за корм для кур.
3енон . Вы меня поражаете. Мир охвачен пожаром, а вы позволяете себе острить. Гибнут тысячи людей, а вы валяете дурака. Причем тут корм для кур, когда надвигаются варвары?
Ромул . В конце концов, и у меня есть свои заботы.
3енон . По-видимому, здесь еще не до конца осознали, чем грозит миру германизм. (Барабанит пальцами по столу.)
Юлия . Я все время это говорю!
3енон . Успех германцев нельзя объяснять чисто материальными факторами. Надо смотреть глубже. Наши города капитулируют, наши солдаты перебегают к противнику, наши народы нам больше не верят, потому что мы сами в себе сомневаемся. Мы должны собраться с духом, Ромул. Пора нам вспомнить о былом величии, воззвать к памяти Цезаря, Августа, Траяна, Константина. Другого выхода нет. Без веры в себя и в наше международное значение мы пропали.
Ромул . Ну, хорошо. Давай верить.
Молчание. Все благоговейно застыли.
3енон . Ты веришь? (Усомнившись.)
Ромул . Неколебимо.
3енон . В наше великое прошлое?
Ромул . В наше великое прошлое.
3енон . В наше историческое предназначение?
Ромул . В наше историческое предназначение.
3енон . А ты, императрица Юлия?
Юлия . Я всегда в это верила.
Зенон успокоился.
Зенон . Прекрасное чувство, не правда ли? Сразу повеяло чем-то положительным. Давно бы так!
Все трое сидят с благоговейным видом.
Ромул . Ну, а теперь?
3енон . Что ты хочешь этим сказать?
Ромул . Вот, мы верим.
Зенон . Это самое главное.
Ромул . Что же дальше?
3енон . Это не важно.
Ромул . Но раз у нас такие взгляды, надо что-то делать.
3енон . Все сделается само собой. Надо только найти какую-нибудь идею, чтоб противопоставить ее лозунгу германцев «За свободу и крепостное право». Я предлагаю: «За бога и рабство!»
Ромул . Не знаю, на нашей ли стороне бог, сведения об этом довольно противоречивы.
3енон . За справедливость, против произвола!
Ромул . Тоже не годится. Я, скорей, за практичный реальный лозунг. Ну, например, «За куроводство и сельское хозяйство!»
Юлия . Ромул!
Слева вбегает Марес. Он вне себя.
Марес . Германцы двинулись на Рим!
Зенон и Юлия в ужасе вскакивают.
3енон . Когда отходит ближайший корабль на Александрию?
Ромул . Завтра в половине девятого. А зачем тебе туда?
3енон . Попрошу убежища у императора Эфиопии. Я намерен продолжать оттуда непримиримую борьбу с германизмом, хотя иногда мне кажется, что лучше попасть в руки германцев, чем в руки моих камергеров.
Императрица понемногу успокаивается.
Юлия . Ромул, германцы двинулись на Рим, а ты все еще завтракаешь.
Его величество торжественно поднимается.
Ромул . Это привилегия политиков. Марес, я произвожу тебя в рейхсмаршалы.
Марес . О государь, я спасу Рим. (Падает на колени и взмахивает мечом.)
Ромул . Только этого мне недоставало. (Опять садится.)
Марес . Единственная надежда на спасение — тотальная мобилизация. (Решительно встает.)
Ромул . Это что за слово?
Марес . Я его только что придумал. Тотальной мобилизацией называется сосредоточение всех сил народа на достижении военных целей.
Ромул . Мне это не нравится даже чисто стилистически.
Марес . Тотальная мобилизация должна охватить все области империи, которые не успел захватить враг.
3енон . Маршал говорит дело. Наше спасение только в тотальной мобилизации. Вот она, идея, которую мы искали: «Все за оружие!» — это каждому понятно.
Ромул . Война стала разбоем со времени изобретения дубинки. Если мы теперь объявим еще и тотальную мобилизацию, она превратится в безумие. Рейхсмаршал, я отдаю в твое распоряжение пятьдесят человек моей лейб-гвардии.
Марес . Ваше величество, у Одоакра сто тысяч вооруженных до зубов германцев.
Ромул . Чем талантливее полководец, тем меньше ему нужно солдат.
Марес . Ни один римский военачальник еще не подвергался такому унижению. (Отдает честь и выходит налево.)
Аполлион между тем снял и сложил все бюсты, за исключением стоящего над дверью.
Аполлион . За весь этот хлам я даю десять золотых.
Ромул . Мне было бы приятнее, Аполлион, если бы ты с большим уважением говорил о великом прошлом Рима.
Аполлион . Слово «хлам» определяет антикварпую стоимость этих вещей, а не выражает исторической оценки.
Ромул . Но ты мне платишь эти десять золотых тут же на месте!
Аполлион . Как всегда, ваше величество. Один бюст я не беру. Вон тот — короля Ромула. (Отсчитывает десять золотых.)
Ромул . Помилуй, мой тезка, как-никак, основал Рим.
Аполлион . Ученическая работа. Потому он весь и крошится.
Император Восточной Римской империи теряет между тем терпение.
3енон . Ромул, ты меня еще не представил этому господину.
Ромул . Аполлион, это император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский.
Аполлион . Ваше величество! (Холодно кланяется.)
3енон . Посетите как-нибудь, любезный Аполлион, остров Патмос, он мне пока еще верен. Там у меня найдется много интересного из греческой старины.
Аполлион . Это можно, ваше величество.
Зенон . Поскольку я завтра еду в Александрию, не плохо бы получить задаточек.
Аполлион . Искренне сожалею. Царствующим особам я принципиально не даю задатка. Времена нынче бурные, политические учреждения шаткие. Покупатели теряют интерес к античности и предпочитают изделия германских ремесленников. Нынче в большом ходу примитивы. Это отвратительно, но о вкусах не спорят. Я, к сожалению, должен проститься с вашими величествами.
Ромул . Мне жаль, Аполлион, что ты угодил в самый развал моей империи.
Аполлион . Что вы, ваше величество. Как антиквар, я только развалом и живу. А за бюстами я пришлю слуг. (Еще раз кланяется и уходит налево.)
Зенон (задумчиво качает головой). Не понимаю! Знаешь, Ромул, уже много лет мне не дают кредита. Мне все больше кажется, что у нас с тобой совсем невыгодная профессия.
Слева входит Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд . Ваше величество!
Ромул . Ну, Тулий Ротунд, наш рекордсмен наконец заснул?
Тулий Ротунд . Я не по поводу Спурия Тита Маммы, я по поводу Цезаря Рупфа.
Ромул . Это еще кто?
Тулий Ротунд . Важная персона. Он обратился к вашему величеству с письмом.
Ромул . С тех пор как я стал императором, я писем не читаю. Кто же он все-таки такой?
Тулий Ротунд . Фабрикант штанов. Это германская одежда, которую надевают на ноги. У нас она тоже входит в моду.
Ромул . А он богат?
Тулий Ротунд . Невероятно!
Ромул . Наконец-то нашелся разумный человек.
Юлия . Ты его немедленно примешь, Ромул.
3енон . Интиуция мне подсказывает, что это наш спаситель.
Ромул . Просите фабриканта штанов сюда.
Слева входит Цезарь Рупф. Это могучий, толстый, роскошно одетый человек. Он подходит к Зенону, принимая его за императора, тот смущенно указывает па Ромула. В руке у Рупфа широкополая дорожная шляпа, какие носили в Древнем Риме. Он сдержанно кланяется.
Цезарь Рупф . Император Ромул!
Ромул . Здравствуй. Это моя жена, императрица Юлия, а это император Восточной Римской империи Зенон Исаврийский.
Цезарь Рупф небрежно кивает.
Чего ты от меня хочешь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф . Мой род в сущности происходит из Германии, но уже при императоре Августе мы поселились в Риме, и с тех пор занимаем видное положение в текстильном деле.
Ромул . Очень рад.
Рупф отдает шляпу Зенону, который, опешив, берет ее.
Цезарь Рупф . Как фабрикант штанов, я, ваше величество, готов пойти на все!
Ромул . Само собой разумеется.
Цезарь Рупф . Я знаю, что консервативные круги Рима настроены против штанов, они же всегда против прогресса!
Ромул . Где начинаются штаны, кончается культура.
Цезарь Рупф . Как император, вы, конечно, можете позволить себе подобные остроты, но как человек дела я трезво сознаю, что штанам принадлежит будущее. Современное государство, если оно ходит без штанов, обречено. Есть глубокая связь между тем, что германцы носят штаны, и тем, что они достигли таких успехов. Эта связь не видна представителям наследственной власти, никогда не вникающим в суть. Но деловому человеку она ясна. Только в штанах Рим сможет выстоять под напором германских орд.
Ромул . Был бы я таким же оптимистом, как ты, любезный Цезарь Рупф, я бы и сам влез в эту сказочную одежду.
Цезарь Рупф . Лично я поклялся, что надену штаны лишь тогда, когда последний тупица поймет, что без штанов человечеству не сдобровать. Это вопрос профессиональной чести, ваше величество, я тут на попятный не пойду. Либо все надевают штаны, либо Цезарь Рупф закрывает дело.
Ромул . Что же ты хочешь мне предложить?
Цезарь Рупф . Ваше величество, вот международная фирма Цезарь Рупф, а вот Римская империя, не так ли?
Ромул . Конечно.
Цезарь Рупф . Поговорим начистоту, без всяких сантиментов. За мной миллиарды сестерциев, а за вами — пропасть.
Ромул . Точнее не скажешь.
Цезарь Рупф . Сперва у меня была идея просто купить Римскую империю целиком.
Ромул не в силах сдержать радостное волнение.
Ромул . Это нам надо серьезно обсудить. Во всяком случае посвящаю тебя в рыцари. Ахилл, подай меч!
Цезарь Рупф . Спасибо, ваше величество, я уже скупил все ордена, какие было возможно. Видите ли, здраво рассудив, я все-таки отказался от покупки. Римская империя до того развалила свое хозяйство, что восстановление его даже международной фирме обойдется слишком дорого, да и окупится ли это вообще? У нас тогда опять будет огромное государство, а кому это надо? Одно из двух: или фирма, или империя, и я скажу без обиняков — пусть лучше фирма, она дает больше прибыли. Я против покупки, император, но я не против деловых контактов.
Ромул . Каким же ты мыслишь себе контакт между моей империей и твоей фирмой?
Цезарь Рупф . Самым естественным. Как деловой человек, я стою за все естественное. Думай сообразно с естеством, не то разоришься — вот мой девиз. Для начала мы выставим германцев за дверь.
Ромул . Вот это-то и трудно.
Цезарь Рупф . Делец мирового масштаба не знает слова «трудно», если у него есть мелочь в кармане. На мой запрос Одоакр выразил готовность убраться из Италии за десять миллионов.
Ромул . Одоакр?
Цезарь Рупф . Да, германский вождь.
Ромул . Невероятно. А я думал, что его-то уж нельзя купить.
Цезарь Рупф . Всех теперь можно купить, ваше величество.
Ромул . И что ты потребуешь с меня за помощь, Цезарь Рупф?
Цезарь Рупф . Когда я уплачу эти десять миллионов и вложу в империю еще несколько миллиончиков, да так, чтобы она совсем не потонула, — здоровому государству это не положено, я попрошу, не говоря уже о том, что ношение штанов будет объявлено строго обязательным, чтобы вы отдали за меня вашу дочь Рею, ибо кому же не ясно, что лишь так можно подвести естественную базу под наши деловые контакты.
Ромул . Моя дочь помолвлена с одним разорившимся патрицием, который уже три года томится в германском плену.
Цезарь Рупф . Как видите, ваше величество, меня это не беспокоит. Вам нечего будет возразить, если я скажу, что Римская империя уцелеет, лишь породнившись с солидной фирмой, иначе вас оккупируют германцы, которые семимильными шагами с грохотом приближаются к Риму. Сегодня во второй половине дня вы мне дадите ответ. Если это будет отказ, я женюсь на дочери Одоакра. Фирма Рупф должна позаботиться о наследнике. Я в самом соку, но бури деловой жизни, по сравнению с которыми все ваши сражения — одна мельтешня, помешали мне обрести счастье в объятиях любимой супруги. Не так-то просто сделать выбор. С политической точки зрения разумнее было бы взять в жены германку. Но признательность к моей второй родине побуждает сделать это предложение вам. Я не могу допустить, чтобы на суде истории фирму Рупф заподозрили в узкопартийных интересах.
1 2 3 4 5 6 7