– Так хватай его. Ты же понимаешь, что ты не уникален, мы можем найти и другую кандидатуру на твое место.
– Просто поиски займут определенное время, – сказал Рейтинг.
А время терять не хочется. Хочется власти прямо сейчас. И побольше, побольше.
– Сочетание ваших качеств встречается крайне редко, но оно все же встречается, – наставлял Рейтинг. – Однако я не думаю, что нам придется продолжать поиски. Вам сделано предложение, от которого просто невозможно отказаться.
Где-то я уже такое слышал.
– Я могу подумать?
– Торгуешься? – снисходительно сказал Бакс. – Уважаю. Конечно, ты можешь подумать. Сейчас фарт проводит тебя в комнату для раздумий.
– Я предпочел бы думать в более привычной для меня обстановке.
– Это уж извини, – усмехнулся Бакс. – На улицах небезопасно, вдруг с тобой случится чего. А ты для нас слишком ценен. Так что думать будешь здесь.
В принципе, можно было и не соглашаться. Я в этих богов не верю, следовательно, на данный момент они мне ничего сделать не в силах.
Присутствующие здесь братки могут попытаться мне помешать, но с братками я справлюсь. Маг все-таки.
Но это по отдельности.
А вот если они скопом навалятся, с божественной защитой, как в Мавзолее, тогда дела мои запахнут тринитротолуолом .
Браток сам по себе не опасен. И зародыш бога сам по себе не опасен. А вот в комбинации они и не такого мага, как я, уделать могут.
Придется думать здесь. Только не о том, о чем они меня просят.

Глава двадцать девятая. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Серега
Пыльный остался где-то в лесу, а я все шел, не останавливаясь, по чужому для меня миру и думал, как же мне попасть в свой.
Пыльный меня надул, непонятно только, с какой целью. Не думаю я, что ему на самом деле так уж Змей Горыныч с Кащеем Бессмертным мешали. Откуда такое внимание к русскому эпосу?
Ну и черт с ним. Надул так надул, чего теперь плакать. Надо думать, как теперь домой выбираться. Самостоятельно.
А чего это я иду? Куда, интересно? Может, тут и нет ничего, кроме этого вечносинего леса. Нет в ногах правды.
В заднице ее тоже нет, но я все-таки присел на корень какого-то здоровенного представителя местной флоры и задумался. Крепко задумался. Даже пепел стряхивать забыл.
Что есть переход между мирами? Переход между мирами есть та же самая трансгрессия, только более высокого уровня.
Теоретически процесс трансгрессии выглядит очень просто. Концентрируешь внимание и волю, представляешь то место, куда хочешь попасть, разбираешь свое тело на атомы и собираешь его заново уже на новом месте. Считаные секунды занимает, причем количество потраченной энергии от пройденного расстояния никак не зависит.
Но это все просто, когда в пределах одного мира путешествуешь. Потому как от перехода твоего общее количество атомов в мире не изменяется, баланс, так сказать, соблюден и закон сохранения энергии не нарушен.
Говоря простым языком, где-то убыло, где-то прибыло.
А скачок между мирами подразумевает, что ты изымаешь из исходного мира это самое количество атомов уже безвозвратно. А мир этому сопротивляется, потому что закон природы такой. Если не будет он атомы при себе удерживать, то теоретически вообще с вакуумом один на один остаться может.
Плюс мембрана защитная между мирам существует, которую прокалывать надо. В Шамбале мы это только в теории проходили, до практики не доросли еще на тот момент. Молоды были.
Гэндальф умеет и атомы изымать и мембрану прокалывать, только помочь не хочет. Зато Гэндальф в пределах одного мира трансгрессировать не умеет, проверено. И вообще, как маг он на меня сильного впечатления не произвел. Так неужели я хуже?
Не хуже. Лучше даже.
Значит, должны быть способы.
Ну, куда я хотел попасть, я очень даже хорошо представлял. В офис наш, к кофеварке, компьютеру и вечно загруженному работой Герману. Туда, где светло, тепло и уютно. Где меня понимают и принимают таким, какой есть.
Ладно, необязательно в офис. Просто в Москву. В серую, унылую осеннюю Москву, с вечно спешащими прохожими и вечно опаздывающими трамваями. В мой город, в место, где я родился и рос, где все мне знакомо…
Блин, ностальгия, однако. Не думал, что по этому мегаполису так соскучиться можно. По пробкам дорожным, по щитам рекламным, по казино светящимся…
Итак, в Москву. Только в Москву!
Концентрируюсь. Волю в кулак. Москва! Пошла трансгрессия, аж глаза зажмурил.
Не пошла. Открыл глаза – тот же лес. Не пускают меня обратно.
Москва!
Я – не хомо сапиенс. Я – хомо магикус. Я больше, нежели просто мыслящий кусок протоплазмы, я – ядро чистой энергии, и для меня не существует преград. Сила мысли способна преодолеть любые расстояния.
Я учился в Шамбале у лучших педагогов и стажировался у лучших специалистов. Моя карма чиста, мое сознание не замутнено шорами. Я – венец эволюции, царь природы, и ее законы не способны меня остановить. Я Маг. Москва!
Фигу.
Лес.
Что не так? Не венец я творения, не царь я природы? Карма давно не чищена, атман до дыр изношен?
Летать могу. Огнем дышать могу. Котов в золото превращаю. Кащея Бессмертного завалил. Василису спас. С хазарами бился и не проиграл. Чего еще от меня надо?
Домой хочу.
Вселенная – это большая пустыня, и миры – лишь барханы на ее могучем теле. Люди – песок. Человек – песчинка. Я – песчинка.
Я барахтаюсь на склоне бархана посреди миллионов себе подобных, стараясь выбраться наверх. Вот он, склон, откуда видны небо и солнце, и бесконечная пустыня, простирающаяся от горизонта до горизонта. Ветер подхватывает меня и уносит со склона, несет меня над другими барханами. Я лечу, покорный воле ветра. Я – песчинка. Мне нужен новый бархан. Вот этот. Посмотрите, песчинки, верхушка бархана похожа на город. Город с куполами церквей, с широкими проспектами и площадями, и множество песчинок населяют его. Это мой бархан. Это мой город. Москва.
Фигу.
Лес.
Вселенная – море? Я – щепка, подхваченная волной, несите меня к другому берегу? Тоже лажа.
Как же он это делал? Посохом круг в воздухе начертил, и вот вам портал. Может, не в Гэндальфе все дело? В посохе?
Найти старикана и палку у него отобрать. Нет. Не наши методы. Мудрецы из Шамбалы способны без посоха обходиться. Правда, на то они и мудрецы. Шамбала вона где, за сто рублей на такси не доедешь, а я в лесу.
Между мирами скакать даже Гера не умеет. Гера. Волнуется за меня, наверное. Недоумевает, куда партнер его подевался. Он вообще из-за меня много волнуется.
Плохой я тип, безответственный. Правда, на этот раз не по своей воле в переплет попал.
– Молодой человек, позвольте полюбопытствовать, чем вы заняты?
– Отвали, думаю я.
– А, тогда не буду мешать.
– Стоп, – сказал я, – Это кто сказал?
– Я.
«Ну вот, – подумал я. – То венец эволюции и царь природы, а то с деревьями разговариваю».
Чем дерево, если уж на то пошло, разговаривать может? Легкие у него есть? А голосовые связки? А рот, в конце концов?
Нет, дерево разговаривать не может. А разговаривает.
– Ты кто? – спрашиваю. – Энт, что ли? Пастух деревьев?
– Мы, – говорит дерево без рта и голосовых связок, – деревья – не скот, в пастухах не нуждаемся.
– Так ты просто дерево?
– Я не просто дерево. Я гигантское разумное древо.
– А зовут тебя как?
– Так и зовут – Древо.
Небогато с воображением.
– Ничего, что я на твоем корне сижу?
– Да сколько угодно. Ваш удельный вес не слишком велик, чтобы доставлять мне неудобства. А вы медитировали?
– Типа того.
– Я сам люблю помедитировать. Времени у меня много, спешить некуда. Бывает, уйдешь в астрал и веками из него не возвращаешься.
– Хорошо быть деревом.
– Хорошо, – подтвердило Древо. – А вы меня удивили. Я, признаться, сколько в этом лесу живу, таких существ, как вы, никогда не видел. Вы кто? Э…
– Человек.
– Люди – они высокие, с зеленой кожей и синими волосами. Хотя очертаниями ствола на вас похожи, не скрою. Вы мутант?
– Нет, я гость из другого мира.
– Любопытно. Я, признаться, путешествовал по другим мирам, астрально, разумеется, но миров, населенных подобными вам людьми, не встречал.
– Миров много.
– Правда ваша. Даже я не в силах постичь бесконечность Вселенной. Расскажите мне о вашем мире.
– Я бы с удовольствием, но времени нет, – сказал я. – Мне домой срочно надо.
– Тогда чего же вы сидите и ждете?
– Не знаю, как туда попасть.
– Значит, ничто не мешает нам поговорить.
– Не в том я настроении, чтобы разговаривать.
– Жаль, – сказало Древо. – Очень жаль.
– Прости, а как ты разговариваешь?
– Телепатически, разумеется. У меня же нет легких, голосовых связок и даже рта.
– Понятно. Приятно было познакомиться, Древо.
– Взаимно, человек.
– Пока.
Я – дерево в бесконечном лесу Вселенной. Нет, не так. Дерево привязано к одному месту корневой системой и к перемещению не способно. Вселенная – это лес, и каждый мир – дерево в этом лесу. Я – листок, меня сорвало с родной ветки и унесло ветром, прибило к другому дереву. Мне надо вернуться на родную ветку. Я хочу на свое дерево. В Москву!
Фигу.
Лес.
– Не получается? – сочувственно спросило Древо.
– Не очень, – признался я.
– А примете ли вы мою помощь?
– А как ты можешь помочь?
– Я могу перенести вас в тот мир, куда вы хотите попасть. Только направляйте меня, думайте о том месте, куда вы стремитесь. А доставку я возьму на себя.
– Стоп, – сказал я. – Но ты же путешествуешь астрально?
– Разумеется.
– Значит, что ты способно перенести в мой мир только мой дух, но не мое физическое тело.
– Конечно.
– И что я там буду делать без тела?
– Вы можете занять другое.
– Это не слишком этично.
– Забрать его совсем – не слишком, – согласилось Древо. – А позаимствовать на время – вполне приемлемо.
– А смысл?
– Ну, тот факт, что вы находитесь здесь в своем физическом теле, позволяет мне сделать выводы, что в вашем мире существуют специалисты, способные совершать физические, а не астральные переходы. Вы можете заручиться помощью такого специалиста, забрать свое тело, которое я буду хранить в целости и сохранности, и произвести обратный обмен.
– То есть, дух того парня, в которого я вселюсь, будет здесь?
– Естественно.
– Ладно, – сказал я. – Допустим. А тебе с этого что за выгода? Я, знаешь ли, в последнее время в альтруизм не очень верю. Даже в древесный.
– Моя выгода – тот дух, который будет пребывать у меня в гостях. С ним я буду вести беседы о вашем мире, он расскажет мне много интересного о жизни людей, поделится своими знаниями о природе Вселенной. Иногда быть деревом довольно скучно, и беседы с мыслящими существами позволяют занять время между выходами в астрал. А потом, когда вы решите свои проблемы в вашем мире, думаю, что и вы будете столь любезны, что проведаете меня. Я вижу, что вы интересный человек и можете рассказать много историй. А я коллекционирую истории.
– Ладно, считай, ты меня уговорила. Что мне надо делать?
– Расслабьтесь и представьте, куда вы хотите попасть.
Легко сказать. Попробуйте расслабиться в ситуации, когда ваша душа вот-вот оторвется от своего физического вместилища и выйдет в астрал. В неконтролируемый астрал, в путешествие, руководить которым будет мыслящее дерево. А вдруг оно окажется дубом?
– Тело кто выбирать будет? – спросил я.
– Бремя этого выбора падет на меня, – сказало Древо. – Боюсь, что в результате нашей операции вы временно будете неспособны принимать решения. Эйфория, знаете ли. Есть какие-то специфические требования?
– Молодое, здоровое, – сказал я. – Я, между прочим, по нашим меркам симпатичный. Хотелось бы чего-то в том же роде.
– Хорошо, – сказало Древо. – Да будет так. Вы уже расслабились?
– По мере сил.
– Думайте, куда вы хотите попасть.
Чего тут думать. В Москву я хочу, в столицу нашей родины. В Москву!
И тут меня торкнуло.
По молодости я наркотики пробовал, не скрою. Да и кто их не пробовал, по молодости-то? Герман да еще пара ботаников.
Но быстро завязал. Наркотики опасны для человеческого организма, а одурманенный ими маг опасен как для самого себя, так и для окружающих. Потому как реальность от бреда отличить не может, глючит его сильнее обычного человека, только маг, в отличие от обычного человека, силой магической обладает.
Такого, бывает, в бреду или по пьянке наворотишь, что потом пятеро трезвых волшебников неделю разгребать будут.
Помню, как-то мы с ребятами в университете комара со слоном скрестили. Чего получилось, до сих пор вспомнить страшно.
Размеры у него остались, слоновьи. Только хоботок вместо хобота и крылья вместо ушей. И лап двенадцать почему-то. И все с присосками. Летать оказался неспособен, зато как по потолку бегал! Энергии мы в него изрядно зарядили. Неделю потом дематериализовать не могли. А старшие товарищи помогать отказались. Вы, говорят, его сотворили, вы и расхлебывайте. Пусть он вас покусает, если что. Может, поумнеете.
Поумнели, однако. В следующий раз помельче тварей делали. Чтобы без всякой магии тапком прихлопнуть можно было.
В общем, торкнуло меня. Принялось плющить, колбасить и корежить по полной программе. Видения пошли, приходы были – закачаешься.
Тело мое осталось на корне сидеть, а я из него вылетел и вертикально вверх устремился. Через тернии, понимаешь, к звездам. Атмосферу собой пробил, орбиту сзади оставил, с кометами наперегонки летал. Толкало меня что-то сзади, словно реактивный двигатель, сами понимаете куда, пристроили.
А мне хорошо. Легко и беспечно.
По барабану, по бубну и до пейджера.
Крестись он конем, этот Гэндальф Пыльный. Вместе с Кащеем Бессмертным. И Василиса тоже пусть крестится.
А я тут останусь. Буду в космосе жить, вакуумом питаться, звезды зажигать и гасить по мере надобности. Черные дыры пальцами затыкать.
И на кой мне это тело сдалось? Без него прикольнее.
В общем, много чего было, всего и не вспомнишь, а того, что вспомнишь, все равно не расскажешь, потому как невозможно такое словами описать. Это прожить, прочувствовать надо.
А потом все кончилось. Толкнуло меня что-то, впихнуло куда-то. Как в камеру одиночную. Всегда подозревал, что плоть – это клетка для духа, но чтоб до такой степени…
– Все, – сказало Древо. – Приехали. Москва.
– Очень хорошо, – отозвался я.
И тут оказалось, что я очень устал. Прямо смертельно. Прямо с ног валюсь. Сонливость меня одолела, сил нет никаких.
– Спасибо, – говорю. – За путешествие.
А сам зеваю.
– Да не за что, – сказало Древо.
– Ну не за что, так не за что, – сказал я.
И заснул.

Глава тридцатая. ТАНЦЫ ВОКРУГ ДА ОКОЛО

Герман
Комната для раздумий оказалась очень даже ничего. Здоровенная такая. Стол – теннисный корт, кровать – сексодром, окно – во всю стену, ковер – как заросли камышовые. Минимализм у нового пантеона не в ходу.
Дверь тоже хорошая. Сейфы обзавидовались, наверное.
Ванная, туалет. Телевизор есть. В общем, все мне Фарт показал, на какую кнопку жать, если поесть или попить захочу, на какую – чтобы девочек в номер вызвать.
Вроде все уже показал, а все равно не уходит. Стоит на пороге, жмется.
– Слышь, – говорит, – давай с тобой поговорим как пацан с пацаном.
– Давайте поговорим, – согласился я.
– Давай на «ты», – сказал он, тщательно закрывая за собой дверь. – По-пацански.
– Как вам будет угодно. Но я предпочитаю говорить вам «вы».
– Как хочешь.
– О чем говорить будем?
– Ну, о мифах. Ты ж мифы про нас сочинять будешь.
– Я еще не сказал «да», но предположим, что буду. И что вы хотите обсудить?
– Мой, типа, образ.
– С ним что-то не так?
– Ну, понимаешь, брателло, кто я есть? Покровитель братков, да? А они люди, – говорил он с трудом, каждое слово наружу чуть ли не силой пропихивал, – ограниченные. Поэтому и я такой. Реальный пацан, но ограниченный. Братки – ребята хорошие. Только веса у них в обществе немного. Реального веса, понимаешь? Поэтому и я у всей семейки на побегушках. Пойди-принеси-подай. Тебя проводи. Пойди в Мавзолей, смертных, мол, прикрой. И так далее. Понимаешь, что я хочу сказать?
– В принципе, понимаю.
– Меня такой расклад не слишком греет. А кого он вообще греет, типа?
– И? – подсказал я, потому что Фарт вдруг замолчал.
– И, – сказал он, – я вот о чем. Ситуация, типа, неустойчивая, полную силу еще никто не набрал. Тебя подтолкнуть ее просят. Но, типа, можно же ее как-нибудь так подтолкнуть, чтобы в меня другие люди поверили. Нет, братки пусть тоже верят, я против них ничего не имею, но чтоб и другие. Посерьезнее, что ли. Посолиднее. Тогда и я, типа, больше веса иметь буду. Ты пойми, брателло, я на трон не мечу, нет у меня таких претензий. Но и мальчиком на побегушках быть не хочу.
– Понимаю.
– Сделаешь? – с надеждой спросил он. – А я уж тебя не забуду. Отблагодарю по полной программе. Только сделай, а?
– Подумаю, – сказал я.

Ушел.
Без пяти минут бог, а все ему мало. Власти мало, силы мало, влияния большего хочется.
А может, это не он такой? Это братки такие? Мало им бандитами быть, большего хочется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39