Помогли мы одному из троянцев из горящего города выбраться и отправили его в плавание. Посейдона попросили, чтоб он за кораблем присмотрел, ветров попросили в паруса ему дуть. В общем, добрался он до материка и основал город.
Паренька звали Энеем. А город чуть позже назвали Римом.
Я даже уговорил папу, чтобы в Италии у нас другие имена были. Чтобы никто не догадался, что римский пантеон и греческий – одно и то же. Правда, потом все равно догадались.
И завоевательные войны могучей Римской империи были не чем иным, как попытками продолжить то, чего папа не сумел добиться из-за Троянской войны. Распространения власти Зевса-Юпитера по всему миру.
Одно время все шло хорошо, а потом случилось то, чего я боялся больше всего: в игру вступили суровые скандинавские парни, и их варвары разрушили Рим к Тартаровой матери.
Но начало было положено, и религиозные войны стали вспыхивать по всему миру чаще и чаще.
И Троянская война по сравнению с остальными была самой безобидной.
Боги ревнивы. Боги не любят конкуренции. Боги не любят других богов.
Лидеру пантеона, правящего в Соединенных Штатах Америки, даже удалось настоять, чтобы в снятом в Голливуде фильме «Троя» не было ни одного бога. С моей точки зрения, полный бред получился. Хотя съемки красивые.
– А кто правит в США? – спросил я.
– Женщина-вамп, – сказал Гермес. – Так она сама себя называет. ВАМп – это аббревиатура. Великая Американская Мечта. А чего там буква "п" символизирует, это я без понятия. Но, как ты можешь заметить, если хотя бы иногда смотришь новости по телевизору, она очень озабочена своим влиянием в мире, и влияние ее растет.
– Она давно у власти?
– Достаточно. Раньше в мире существовали два полюса противостояния – ВАМп, контролирующая США и некоторые другие страны, и повелевающий другой частью света Красный. Сейчас позиции Красного пошатнулись, и ВАМп пользуется случаем, чтобы укрепить свое влияние. Только вот если к власти в России придут новые боги, точнее, КОГДА они придут, противостояние может вспыхнуть с новой силой. Россия – слишком большая страна, чтобы заставить других считаться со своими богами.
Одни ужасы вокруг. Гэндальфы Кольцом Всевластья пугают, учитель Волана-де-Бадминтона опасается, Гермес вот чуть ли не на Апокалипсис намекает. Железные нервы надо иметь, чтобы с ними со всеми общаться.
– Ого, – сказал Гермес.
Действительно, ого.
Оба дюжих молодца из почетного караула синхронно рухнули на асфальт, уронив оружие и честь элитного воинского подразделения. Я осмотрел площадь. Никого, даже братков Борисовых, не видно. Слиняли, наверное. Больно надо им до утра у Мавзолея околачиваться.
– Ты кого-нибудь видишь?
– Справа, – сказал Гермес. – За елочкой.
В указанном богом направлении мелькнула смазанная серая тень. Метнулась она по направлению к входу. И в оном входе исчезла.
Я проверил имеющиеся в наличии боевые заклинания и вышел из машины. Гермес последовал за мной. Странно, не думал, что ему происходящее настолько интересно.
По идее, идти внутрь было совсем необязательно. Ведь парень собирался похитить тело вождя, значит, можно было обождать немного и прихватить его на выходе. Но…
А что, если он принес бурдюк с жертвенной кровью и собирается провести ритуал на месте? С такими вещами лучше перебдеть, чем недобдеть.
Стыдно признаться, но в Мавзолее я никогда не был. Не доводилось как-то. В октябрята меня принимали в школе, в пионеры тоже в местном актовом зале помазали, а времена комсомола я и вовсе не застал. Но и этой ночью мне было не до изысков обстановки, в коей покоился предводитель несостоявшейся мировой революции.
Поворот, темнота, луч света от фонарика или осветительного заклинания, которым воспользовался неведомый пока лиходей, ага…
А вот и гробик.
Над ним возвышается фигура мага. Федот? В темноте не разобрать.
Я кашлянул. Фигура повернулась ко мне.
Вот свезло так свезло.
Федот.
Постижение тайн магии есть нескончаемый процесс постоянного учения и совершенствования. В нашем мире нет двух магов, сила которых была бы равноценна. Кто-то всегда оказывается сильнее, кто-то слабее.
Это не бокс, где даже боксер из захолустного городского клуба может выйти против чемпиона мира и простоять пару раундов, а то и послать в нокаут. Малейшая разница в магической весовой категории решает все. И решает почти мгновенно.
Поэтому между ступенями нашего рейтинга лежит огромная пропасть. Скажем, маг, занимающий сороковое место, способен левым мизинцем справиться с магом, занимающим сорок первое место, но ничего не сможет противопоставить тридцать девятому. А между двенадцатым и восьмым местом, хотя и разделяют их всего четыре ступени, дуэль невозможна.
Точнее, она возможна, но исход ее предсказуем.
Поэтому я не стал корчить из себя героя и полез за телефоном.
– Что бы ты там ни пытался достать, лучше даже не пробуй, – предупредил Федот. – Признаться, я удивлен. Какими судьбами, Герман?
Надо же, узнал.
– Шел мимо, – сказал я. – Решил на вождя посмотреть. А тут ты.
– Это будет тебе урок, – усмехнулся Федот, – когда в следующий раз будешь идти мимо, мимо и иди.
– Так я пойду?
– Останься, раз уж зашел.
– Как скажешь. – Я прислонился спиной к стене, плетя вокруг себя защитное заклинание.
Гермеса он не видел. Наверное, тот опять «одолжил» у владыки Аида волшебный шлем-хтоний, выкованный и преподнесенный его дяде циклопами.
– Не могу сказать, что я слишком рад встрече, – сказал Федот. – У меня тут, понимаешь ли, дело, и зрителей я не приглашал.
– Наши чувства взаимны. Я тоже не очень рад.
– Тем не менее ты пришел сюда.
– Ты понимаешь, что ты пытаешься сделать?
– Конечно. Я собираюсь оживить этого старикашку. Смеху-то будет…
– Ты задумывался о последствиях?
– Нет, – сказал он. – Это ты у нас всегда думаешь о последствиях. Ты и перед тем как муху оживишь, будешь полгода сидеть и прикидывать, что из этого получится. А я просто сделаю и посмотрю. Так веселее.
– Ты рассуждаешь как маг дошкольного возраста.
– А ты всегда был мямлей. Вот и сейчас. Ты чего сюда пришел? Меня останавливать? Так останавливай, а не болтай языком.
– Провоцируешь меня на дуэль?
– Дуэль с тобой? Это даже не смешно…
В лицо ему ударил луч фонарика. На какое-то мгновение Федот ослеп, и я швырнул в него заранее заготовленное парализующее заклинание.
Бесполезно. Оно отскочило от его защиты и рикошетом попало в вождя. Тому к неподвижности не привыкать. И так уж семьдесят лет лежит.
Федот юркнул в сторону и укрылся за колонной. А я оглянулся в поисках неожиданного союзника.
Три темных силуэта стояли у входа в зал. В руках у них были фонарики и… пистолеты. Ребята Бориса вовсе никуда не уходили, понял я. Они были здесь и выжидали момент для удара. Только пистолетом тут явно не поможешь.
– Черт возьми, – пробормотал из своего укрытия Федот. – Я был удивлен, увидев одного зрителя, а у них тут сегодня, похоже, собрание секты идиотов.
– Лежать, бояться, – сказал знакомый голос, и я понял, что среди присутствующих имеет место и сам Борис. – Ты над Юриком опыты свои ставил?
– А, – откликнулся Федот. – Так вы коллеги того братка, которого я в морге прихватил. Не понимаю сути претензий. Я вашему коллеге ничего плохого не сделал. Напротив, к жизни его вернул. В каком-то роде.
– Мы тебе тоже ничего плохого не сделаем, – пообещал Борис. – В каком-то роде. Так что выходи, Леопольд.
– А вот возьму и выйду, – сказал Федот и появился из-за колонны.
Конечно, чего ему прятаться. Трое бандитов, сколь грозными они бы ни были, не могли представлять угрозы для мага. Это он прятался, когда не знал, с кем имеет дело.
Он вышел, держа руки перед собой. В руках у Федота ничего не было.
Кроме сгустка чистой энергии, способной разнести троих взрослых людей на атомы.
– Ложись! – скомандовал я.
Борис рухнул на пол, братки метнулись в стороны, одновременно открывая огонь.
Пули до Федота не долетели. Он сделал пасс рукой, и кусочки металла на мгновение застыли в воздухе, а потом пролились на пол свинцовым дождем.
– Так вот ты какой, Нео, – пробормотал Борис.
В следующую секунду Федот швырнул в него фаерболом.
Глава двадцать первая. КОЛОБОК ПРОТИВ КАЩЕЯ
Серега
- Стой, – скомандовал я, и Гэндальф замер на полушаге прямо посреди коридора.
Принцип Шерлока Холмса: если что-то спрятано лучше, чем вы умеете искать, или же у вас нет времени на поиски, создайте ситуацию, в которой тайник вам покажет сам спрятавший.
Шерлок Холмс в таких случаях использовал пожар. Чем мы хуже лондонского сыщика?
– Ну, мастер фейерверков, – сказал я. – У меня есть работа по вашему профилю.
– Например? – осведомился Гэндальф.
– Запали-ка мне небольшой костерок, – попросил я.
– Прямо здесь? Пожар же может случиться.
– В этом и суть. Или ты даже на такое ничтожное волшебство не способен без своей палки?
Гэндальф нахмурился, пробормотал что-то себе под нос, и тут же вспыхнул украшающий стену гобелен.
Гэндальф протянул руку в сторону пламени и начал вливать силу в разгорающийся пожар. Спустя несколько минут в коридоре стало жарковато и трудно дышать.
– Сойдет, – одобрил я.
– Что мы будем делать теперь?
– Кричать.
Соображал он все-таки туговато. Пришлось даже объяснять ему, что именно следует кричать.
Зато орал знатно. Голос его не был предназначен для музыкальных упражнений, но зато переорать он мог любого из профессиональных ораторов. В конце концов, Гэндальфу доводилось руководить войсками в бою, а умение отдать приказ так, чтобы за звоном оружия он был услышан солдатами, является неотъемлемым атрибутом любого полководца.
– Пожар! – заорали мы на два голоса. – Караул! Спасайся кто может!
Уже через несколько мгновений дым, распространившийся по дворцу, был замечен и другими его обитателями, к нашему дуэту присоединился целый хор. Стоило только придать ему осмысленность.
– Спасай Василису! – заорал я. – Приказ Кащея! Василису во двор!
Мы с Гэндальфом выбрались на относительно незадымленное пространство. Капюшоны все еще скрывали наши лица, но особой необходимости в них уже не было. В царящей вокруг сутолоке мог бы остаться незамеченным и сам Змей Горыныч.
Из дыма выскочил кашляющий субъект и направился к нам. Силы оставили его на последнем шаге, и он буквально рухнул в мои объятия.
– Пленники сбежали, – выдохнул он.
– Караул! – заорал я. – Пленники сбежали! Они подожгли замок! Спасай Василису! Василису во двор!
Вошедший во вкус Гэндальф запалил еще один очаг возгорания. «Если такими темпами пойдет, мы сожжем замок вместе с Василисой, – подумал я. – Надо бы попридержать старикана».
Огня становилось все больше, кислорода – меньше, и мы перебазировались во двор. Кашляющий субъект последовал за нами.
В замке правила бал паника. Обитатели, будучи не самыми приятными людьми в мире, озаботились проблемами собственной безопасности, вместо того чтобы выполнять распоряжение Кащея. Они прыгали из окон, выбегали во двор, выносили ценности, но никто из них и не думал спасать Василису.
– Чего-то я перемудрил, – сказал я.
И тут появился Кащей.
– Стоять! – заорал он. – Построиться в цепочки! Неси ведра!
Явление непосредственного начальства испугало аборигенов больше пожара, они засуетились еще пуще прежнего, но выстроили цепочки, ведущие к колодцам, откуда-то уже несли ведра. Мы с Гэндальфом тоже пристроились к одной такой компании, чтобы не выделяться.
Хотя пытаться потушить такой пожар ведрами – все равно что бронепоезд руками останавливать.
Ведра пошли по цепочке. Правда, больше воды выплеснулось при передаче, но некоторое количество попало по назначению. Эффект не замедлил сказаться. Кроме дыма повалил еще и пар.
– Ты, ты и ты, – сказал Кащей, указывая пальцем. – Будете добровольцами. Идите в башню и спасайте Василису. Вот ключ.
В башню новоявленным добровольцам идти было в лом, но страх перед боссом пересилил. Они взяли ключ, облили одежду водой и неспешно побрели в сторону замка.
– В темпе!
Пришлось им прибавить шаг.
Кащей побыл еще некоторое время во дворе, наблюдая, как выполняются его распоряжения, потом буркнул что-то себе под нос и тоже ринулся в бушующее пламя.
– Жди, пока Василису приведут, – сказал я Гэндальфу. – А я за ним.
И сиганул в огонь прежде, чем старик успел хоть что-то сказать.
Если Василису уже спасают без его непосредственного участия, то существовала только одна причина, которая заставила бы Кащея окунуться в устроенный Гэндальфом ад.
Спасение самого ценного предмета из хранившихся в замке Кащей не мог доверить никому. Прекрасно его понимаю. Я бы тоже не хотел, чтобы кто-то лапал своими грязными руками мою смерть.
А то еще и уронят нечаянно.
Я начертал перед собой знак саламандры, и огонь стал принимать меня за своего, обходя стороной. Дыханию это, правда, не слишком помогало, но любой уважающий себя маг вполне может пренебречь привычкой дышать на часик-другой.
Кащею огонь был нипочем. Он же бессмертный, а, следовательно, несгораемый. Одежда на нем тлела и дымилась, но он на такие мелочи внимания не обращал. Двигался он весьма неспешной рысью, поднялся на второй этаж и потрусил по коридору. Явно в свои апартаменты двигает.
Я следовал за ним, дав ему фору в десяток шагов. За ревом пламени услышать меня он не мог.
Да, Гэндальф явно постарался. Огнем была охвачена уже большая часть замка. Дай только волю… Хорошо еще, Балрога не вызвал.
Здесь пламени было меньше. Особо удивляться этому факту не стоило: в этой части замка практически отсутствовали горючие материалы. Камень, он и есть камень. Не желает он гореть.
Кащей достал из кармана ключ, поколдовал немного над замком и вошел в комнату. Я выждал несколько секунд и поперся следом.
Апартаменты Бессмертного обилием предметов роскоши не поражали. Кровать, два шкафа, стол, стулья. Аскетичная обстановка. На одной стене висела целая коллекция оружия, явно побывавшего в употреблении. Может, здесь он хранил память о всех сраженных им врагах? Если так, то врагов у него было немеряно.
Сам Кащей обнаружился рядом с кроватью. Он стоял на четвереньках и что-то искал.
Нашел.
Ларец, весьма похожий на найденный мною экземпляр в пещере Змея Горыныча. Неужели опять начнется бодяга с утками, зайцами и яйцами?
Похоже на то. Кащей выпрямился, держа ларец в левой руке. Судя по тому, как его скрючило, ларец был не из легких.
– Ага, – сказал Кащей, – и впрямь пленники сбежали и замок подожгли. На что же вы рассчитывали, друг любезный? Что я в панике брошусь спасать самое ценное и приведу вас туда, где хранится моя смерть?
– Признаюсь, что-то в этом роде и планировалось.
– Тогда держите, – сказал он и кинул ларец мне в голову.
Отклониться я успел. Реакция у меня хорошая. Ларец ударился о стену и упал на пол, закрытым, как этого и следовало ожидать.
А он прыткий малый. Бросился на меня чуть ли не одновременно с ларцом. И шпагу успел вытащить. Еле я первый его выпад ржавым своим мечом парировал.
Он провел две очень неплохие атаки, и я мысленно поблагодарил своего учителя физкультуры в Шамбале, который привил мне основные навыки владения холодным оружием.
Между прочим, одно время он считался лучшим клинком королевства. Французского, разумеется. Причем было это в те времена, когда владение шпагой считалось чуть ли не главным из мужских достоинств.
– Однако, – сказал Кащей, останавливаясь и салютуя мне своим клинком, – а вы весьма недурно фехтуете.
– Да и вы неплохи, – признал я.
– Ну, у меня было время на оттачивание своего мастерства. Века и даже тысячелетия.
– У меня, в отличие от вас, столько времени не было.
– Да вы просто молодец, что так быстро научились.
Мы скрестили клинки.
Черт, шпага все-таки более маневренное оружие. Пару минут я против него простою, но не больше. Слишком неповоротливый клинок у меня в руке. Рано или поздно мастер найдет бреши в моей обороне, и, как говорится, даже Герман не узнает, какой у парня был… финал.
Зато меч тяжелее. Я прекратил попытки достать самого Кащея и сосредоточил все свое внимание на его шпаге. Вот такой удар она выдержит? А вот такой?
– Дзинь, – сказала шпага, и в руках у Кащея остался эфес, из которого торчало около тридцати сантиметров металла.
– Упс, – сказал Кащей.
Меч вонзился ему в грудь. Кащей улыбнулся.
– И что вы теперь предпримете? – спросил он и принялся насаживаться на лезвие моего меча, приближаясь ко мне. – Я ведь бессмертный все-таки.
– Проверить-то стоило, – сказал я. – Мало ли, вдруг фольклор ошибается.
– Проверили? – Его лицо было уже в полуметре от моего. Он готовился меня схватить. – Убеждены?
– Вполне, – сказал я, выпуская меч из рук – и одновременно пиная парня в грудь. Кащей отлетел назад и опрокинул стол, моментально прикинувшийся кучей дров.
Я тоже отпрыгнул назад, схватил ларец – он действительно был тяжелым, и бросился в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Паренька звали Энеем. А город чуть позже назвали Римом.
Я даже уговорил папу, чтобы в Италии у нас другие имена были. Чтобы никто не догадался, что римский пантеон и греческий – одно и то же. Правда, потом все равно догадались.
И завоевательные войны могучей Римской империи были не чем иным, как попытками продолжить то, чего папа не сумел добиться из-за Троянской войны. Распространения власти Зевса-Юпитера по всему миру.
Одно время все шло хорошо, а потом случилось то, чего я боялся больше всего: в игру вступили суровые скандинавские парни, и их варвары разрушили Рим к Тартаровой матери.
Но начало было положено, и религиозные войны стали вспыхивать по всему миру чаще и чаще.
И Троянская война по сравнению с остальными была самой безобидной.
Боги ревнивы. Боги не любят конкуренции. Боги не любят других богов.
Лидеру пантеона, правящего в Соединенных Штатах Америки, даже удалось настоять, чтобы в снятом в Голливуде фильме «Троя» не было ни одного бога. С моей точки зрения, полный бред получился. Хотя съемки красивые.
– А кто правит в США? – спросил я.
– Женщина-вамп, – сказал Гермес. – Так она сама себя называет. ВАМп – это аббревиатура. Великая Американская Мечта. А чего там буква "п" символизирует, это я без понятия. Но, как ты можешь заметить, если хотя бы иногда смотришь новости по телевизору, она очень озабочена своим влиянием в мире, и влияние ее растет.
– Она давно у власти?
– Достаточно. Раньше в мире существовали два полюса противостояния – ВАМп, контролирующая США и некоторые другие страны, и повелевающий другой частью света Красный. Сейчас позиции Красного пошатнулись, и ВАМп пользуется случаем, чтобы укрепить свое влияние. Только вот если к власти в России придут новые боги, точнее, КОГДА они придут, противостояние может вспыхнуть с новой силой. Россия – слишком большая страна, чтобы заставить других считаться со своими богами.
Одни ужасы вокруг. Гэндальфы Кольцом Всевластья пугают, учитель Волана-де-Бадминтона опасается, Гермес вот чуть ли не на Апокалипсис намекает. Железные нервы надо иметь, чтобы с ними со всеми общаться.
– Ого, – сказал Гермес.
Действительно, ого.
Оба дюжих молодца из почетного караула синхронно рухнули на асфальт, уронив оружие и честь элитного воинского подразделения. Я осмотрел площадь. Никого, даже братков Борисовых, не видно. Слиняли, наверное. Больно надо им до утра у Мавзолея околачиваться.
– Ты кого-нибудь видишь?
– Справа, – сказал Гермес. – За елочкой.
В указанном богом направлении мелькнула смазанная серая тень. Метнулась она по направлению к входу. И в оном входе исчезла.
Я проверил имеющиеся в наличии боевые заклинания и вышел из машины. Гермес последовал за мной. Странно, не думал, что ему происходящее настолько интересно.
По идее, идти внутрь было совсем необязательно. Ведь парень собирался похитить тело вождя, значит, можно было обождать немного и прихватить его на выходе. Но…
А что, если он принес бурдюк с жертвенной кровью и собирается провести ритуал на месте? С такими вещами лучше перебдеть, чем недобдеть.
Стыдно признаться, но в Мавзолее я никогда не был. Не доводилось как-то. В октябрята меня принимали в школе, в пионеры тоже в местном актовом зале помазали, а времена комсомола я и вовсе не застал. Но и этой ночью мне было не до изысков обстановки, в коей покоился предводитель несостоявшейся мировой революции.
Поворот, темнота, луч света от фонарика или осветительного заклинания, которым воспользовался неведомый пока лиходей, ага…
А вот и гробик.
Над ним возвышается фигура мага. Федот? В темноте не разобрать.
Я кашлянул. Фигура повернулась ко мне.
Вот свезло так свезло.
Федот.
Постижение тайн магии есть нескончаемый процесс постоянного учения и совершенствования. В нашем мире нет двух магов, сила которых была бы равноценна. Кто-то всегда оказывается сильнее, кто-то слабее.
Это не бокс, где даже боксер из захолустного городского клуба может выйти против чемпиона мира и простоять пару раундов, а то и послать в нокаут. Малейшая разница в магической весовой категории решает все. И решает почти мгновенно.
Поэтому между ступенями нашего рейтинга лежит огромная пропасть. Скажем, маг, занимающий сороковое место, способен левым мизинцем справиться с магом, занимающим сорок первое место, но ничего не сможет противопоставить тридцать девятому. А между двенадцатым и восьмым местом, хотя и разделяют их всего четыре ступени, дуэль невозможна.
Точнее, она возможна, но исход ее предсказуем.
Поэтому я не стал корчить из себя героя и полез за телефоном.
– Что бы ты там ни пытался достать, лучше даже не пробуй, – предупредил Федот. – Признаться, я удивлен. Какими судьбами, Герман?
Надо же, узнал.
– Шел мимо, – сказал я. – Решил на вождя посмотреть. А тут ты.
– Это будет тебе урок, – усмехнулся Федот, – когда в следующий раз будешь идти мимо, мимо и иди.
– Так я пойду?
– Останься, раз уж зашел.
– Как скажешь. – Я прислонился спиной к стене, плетя вокруг себя защитное заклинание.
Гермеса он не видел. Наверное, тот опять «одолжил» у владыки Аида волшебный шлем-хтоний, выкованный и преподнесенный его дяде циклопами.
– Не могу сказать, что я слишком рад встрече, – сказал Федот. – У меня тут, понимаешь ли, дело, и зрителей я не приглашал.
– Наши чувства взаимны. Я тоже не очень рад.
– Тем не менее ты пришел сюда.
– Ты понимаешь, что ты пытаешься сделать?
– Конечно. Я собираюсь оживить этого старикашку. Смеху-то будет…
– Ты задумывался о последствиях?
– Нет, – сказал он. – Это ты у нас всегда думаешь о последствиях. Ты и перед тем как муху оживишь, будешь полгода сидеть и прикидывать, что из этого получится. А я просто сделаю и посмотрю. Так веселее.
– Ты рассуждаешь как маг дошкольного возраста.
– А ты всегда был мямлей. Вот и сейчас. Ты чего сюда пришел? Меня останавливать? Так останавливай, а не болтай языком.
– Провоцируешь меня на дуэль?
– Дуэль с тобой? Это даже не смешно…
В лицо ему ударил луч фонарика. На какое-то мгновение Федот ослеп, и я швырнул в него заранее заготовленное парализующее заклинание.
Бесполезно. Оно отскочило от его защиты и рикошетом попало в вождя. Тому к неподвижности не привыкать. И так уж семьдесят лет лежит.
Федот юркнул в сторону и укрылся за колонной. А я оглянулся в поисках неожиданного союзника.
Три темных силуэта стояли у входа в зал. В руках у них были фонарики и… пистолеты. Ребята Бориса вовсе никуда не уходили, понял я. Они были здесь и выжидали момент для удара. Только пистолетом тут явно не поможешь.
– Черт возьми, – пробормотал из своего укрытия Федот. – Я был удивлен, увидев одного зрителя, а у них тут сегодня, похоже, собрание секты идиотов.
– Лежать, бояться, – сказал знакомый голос, и я понял, что среди присутствующих имеет место и сам Борис. – Ты над Юриком опыты свои ставил?
– А, – откликнулся Федот. – Так вы коллеги того братка, которого я в морге прихватил. Не понимаю сути претензий. Я вашему коллеге ничего плохого не сделал. Напротив, к жизни его вернул. В каком-то роде.
– Мы тебе тоже ничего плохого не сделаем, – пообещал Борис. – В каком-то роде. Так что выходи, Леопольд.
– А вот возьму и выйду, – сказал Федот и появился из-за колонны.
Конечно, чего ему прятаться. Трое бандитов, сколь грозными они бы ни были, не могли представлять угрозы для мага. Это он прятался, когда не знал, с кем имеет дело.
Он вышел, держа руки перед собой. В руках у Федота ничего не было.
Кроме сгустка чистой энергии, способной разнести троих взрослых людей на атомы.
– Ложись! – скомандовал я.
Борис рухнул на пол, братки метнулись в стороны, одновременно открывая огонь.
Пули до Федота не долетели. Он сделал пасс рукой, и кусочки металла на мгновение застыли в воздухе, а потом пролились на пол свинцовым дождем.
– Так вот ты какой, Нео, – пробормотал Борис.
В следующую секунду Федот швырнул в него фаерболом.
Глава двадцать первая. КОЛОБОК ПРОТИВ КАЩЕЯ
Серега
- Стой, – скомандовал я, и Гэндальф замер на полушаге прямо посреди коридора.
Принцип Шерлока Холмса: если что-то спрятано лучше, чем вы умеете искать, или же у вас нет времени на поиски, создайте ситуацию, в которой тайник вам покажет сам спрятавший.
Шерлок Холмс в таких случаях использовал пожар. Чем мы хуже лондонского сыщика?
– Ну, мастер фейерверков, – сказал я. – У меня есть работа по вашему профилю.
– Например? – осведомился Гэндальф.
– Запали-ка мне небольшой костерок, – попросил я.
– Прямо здесь? Пожар же может случиться.
– В этом и суть. Или ты даже на такое ничтожное волшебство не способен без своей палки?
Гэндальф нахмурился, пробормотал что-то себе под нос, и тут же вспыхнул украшающий стену гобелен.
Гэндальф протянул руку в сторону пламени и начал вливать силу в разгорающийся пожар. Спустя несколько минут в коридоре стало жарковато и трудно дышать.
– Сойдет, – одобрил я.
– Что мы будем делать теперь?
– Кричать.
Соображал он все-таки туговато. Пришлось даже объяснять ему, что именно следует кричать.
Зато орал знатно. Голос его не был предназначен для музыкальных упражнений, но зато переорать он мог любого из профессиональных ораторов. В конце концов, Гэндальфу доводилось руководить войсками в бою, а умение отдать приказ так, чтобы за звоном оружия он был услышан солдатами, является неотъемлемым атрибутом любого полководца.
– Пожар! – заорали мы на два голоса. – Караул! Спасайся кто может!
Уже через несколько мгновений дым, распространившийся по дворцу, был замечен и другими его обитателями, к нашему дуэту присоединился целый хор. Стоило только придать ему осмысленность.
– Спасай Василису! – заорал я. – Приказ Кащея! Василису во двор!
Мы с Гэндальфом выбрались на относительно незадымленное пространство. Капюшоны все еще скрывали наши лица, но особой необходимости в них уже не было. В царящей вокруг сутолоке мог бы остаться незамеченным и сам Змей Горыныч.
Из дыма выскочил кашляющий субъект и направился к нам. Силы оставили его на последнем шаге, и он буквально рухнул в мои объятия.
– Пленники сбежали, – выдохнул он.
– Караул! – заорал я. – Пленники сбежали! Они подожгли замок! Спасай Василису! Василису во двор!
Вошедший во вкус Гэндальф запалил еще один очаг возгорания. «Если такими темпами пойдет, мы сожжем замок вместе с Василисой, – подумал я. – Надо бы попридержать старикана».
Огня становилось все больше, кислорода – меньше, и мы перебазировались во двор. Кашляющий субъект последовал за нами.
В замке правила бал паника. Обитатели, будучи не самыми приятными людьми в мире, озаботились проблемами собственной безопасности, вместо того чтобы выполнять распоряжение Кащея. Они прыгали из окон, выбегали во двор, выносили ценности, но никто из них и не думал спасать Василису.
– Чего-то я перемудрил, – сказал я.
И тут появился Кащей.
– Стоять! – заорал он. – Построиться в цепочки! Неси ведра!
Явление непосредственного начальства испугало аборигенов больше пожара, они засуетились еще пуще прежнего, но выстроили цепочки, ведущие к колодцам, откуда-то уже несли ведра. Мы с Гэндальфом тоже пристроились к одной такой компании, чтобы не выделяться.
Хотя пытаться потушить такой пожар ведрами – все равно что бронепоезд руками останавливать.
Ведра пошли по цепочке. Правда, больше воды выплеснулось при передаче, но некоторое количество попало по назначению. Эффект не замедлил сказаться. Кроме дыма повалил еще и пар.
– Ты, ты и ты, – сказал Кащей, указывая пальцем. – Будете добровольцами. Идите в башню и спасайте Василису. Вот ключ.
В башню новоявленным добровольцам идти было в лом, но страх перед боссом пересилил. Они взяли ключ, облили одежду водой и неспешно побрели в сторону замка.
– В темпе!
Пришлось им прибавить шаг.
Кащей побыл еще некоторое время во дворе, наблюдая, как выполняются его распоряжения, потом буркнул что-то себе под нос и тоже ринулся в бушующее пламя.
– Жди, пока Василису приведут, – сказал я Гэндальфу. – А я за ним.
И сиганул в огонь прежде, чем старик успел хоть что-то сказать.
Если Василису уже спасают без его непосредственного участия, то существовала только одна причина, которая заставила бы Кащея окунуться в устроенный Гэндальфом ад.
Спасение самого ценного предмета из хранившихся в замке Кащей не мог доверить никому. Прекрасно его понимаю. Я бы тоже не хотел, чтобы кто-то лапал своими грязными руками мою смерть.
А то еще и уронят нечаянно.
Я начертал перед собой знак саламандры, и огонь стал принимать меня за своего, обходя стороной. Дыханию это, правда, не слишком помогало, но любой уважающий себя маг вполне может пренебречь привычкой дышать на часик-другой.
Кащею огонь был нипочем. Он же бессмертный, а, следовательно, несгораемый. Одежда на нем тлела и дымилась, но он на такие мелочи внимания не обращал. Двигался он весьма неспешной рысью, поднялся на второй этаж и потрусил по коридору. Явно в свои апартаменты двигает.
Я следовал за ним, дав ему фору в десяток шагов. За ревом пламени услышать меня он не мог.
Да, Гэндальф явно постарался. Огнем была охвачена уже большая часть замка. Дай только волю… Хорошо еще, Балрога не вызвал.
Здесь пламени было меньше. Особо удивляться этому факту не стоило: в этой части замка практически отсутствовали горючие материалы. Камень, он и есть камень. Не желает он гореть.
Кащей достал из кармана ключ, поколдовал немного над замком и вошел в комнату. Я выждал несколько секунд и поперся следом.
Апартаменты Бессмертного обилием предметов роскоши не поражали. Кровать, два шкафа, стол, стулья. Аскетичная обстановка. На одной стене висела целая коллекция оружия, явно побывавшего в употреблении. Может, здесь он хранил память о всех сраженных им врагах? Если так, то врагов у него было немеряно.
Сам Кащей обнаружился рядом с кроватью. Он стоял на четвереньках и что-то искал.
Нашел.
Ларец, весьма похожий на найденный мною экземпляр в пещере Змея Горыныча. Неужели опять начнется бодяга с утками, зайцами и яйцами?
Похоже на то. Кащей выпрямился, держа ларец в левой руке. Судя по тому, как его скрючило, ларец был не из легких.
– Ага, – сказал Кащей, – и впрямь пленники сбежали и замок подожгли. На что же вы рассчитывали, друг любезный? Что я в панике брошусь спасать самое ценное и приведу вас туда, где хранится моя смерть?
– Признаюсь, что-то в этом роде и планировалось.
– Тогда держите, – сказал он и кинул ларец мне в голову.
Отклониться я успел. Реакция у меня хорошая. Ларец ударился о стену и упал на пол, закрытым, как этого и следовало ожидать.
А он прыткий малый. Бросился на меня чуть ли не одновременно с ларцом. И шпагу успел вытащить. Еле я первый его выпад ржавым своим мечом парировал.
Он провел две очень неплохие атаки, и я мысленно поблагодарил своего учителя физкультуры в Шамбале, который привил мне основные навыки владения холодным оружием.
Между прочим, одно время он считался лучшим клинком королевства. Французского, разумеется. Причем было это в те времена, когда владение шпагой считалось чуть ли не главным из мужских достоинств.
– Однако, – сказал Кащей, останавливаясь и салютуя мне своим клинком, – а вы весьма недурно фехтуете.
– Да и вы неплохи, – признал я.
– Ну, у меня было время на оттачивание своего мастерства. Века и даже тысячелетия.
– У меня, в отличие от вас, столько времени не было.
– Да вы просто молодец, что так быстро научились.
Мы скрестили клинки.
Черт, шпага все-таки более маневренное оружие. Пару минут я против него простою, но не больше. Слишком неповоротливый клинок у меня в руке. Рано или поздно мастер найдет бреши в моей обороне, и, как говорится, даже Герман не узнает, какой у парня был… финал.
Зато меч тяжелее. Я прекратил попытки достать самого Кащея и сосредоточил все свое внимание на его шпаге. Вот такой удар она выдержит? А вот такой?
– Дзинь, – сказала шпага, и в руках у Кащея остался эфес, из которого торчало около тридцати сантиметров металла.
– Упс, – сказал Кащей.
Меч вонзился ему в грудь. Кащей улыбнулся.
– И что вы теперь предпримете? – спросил он и принялся насаживаться на лезвие моего меча, приближаясь ко мне. – Я ведь бессмертный все-таки.
– Проверить-то стоило, – сказал я. – Мало ли, вдруг фольклор ошибается.
– Проверили? – Его лицо было уже в полуметре от моего. Он готовился меня схватить. – Убеждены?
– Вполне, – сказал я, выпуская меч из рук – и одновременно пиная парня в грудь. Кащей отлетел назад и опрокинул стол, моментально прикинувшийся кучей дров.
Я тоже отпрыгнул назад, схватил ларец – он действительно был тяжелым, и бросился в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39