Может, она какая-нибудь авантюристка или кто угодно... как и ее мать.
Мэдди поняла, что он имеет в виду. Именно об этом они говорили с доктором Флауэрс. Муж давит на нее, унижая, оскорбляет, осыпает ругательствами, чтобы парализовать ее волю.
– Внешне она очень на меня похожа, Джек. Это трудно отрицать. – Мэдди произнесла это спокойно, стараясь не обращать внимания на оскорбления.
– Да, черт побери, любая потаскушка в Теннесси выглядит точь-в-точь как ты! Думаешь, черные волосы и голубые глаза такая большая редкость? Да баб вроде тебя там пруд пруди!
Мэдди и на эту грубость не обратила внимания.
– Почему ты мне не сказал, что виделся с ней? На какой случай это приберегал?
Она уже знала ответ. Он выбрал бы момент, когда это ударило бы ее больнее всего и явилось настоящим шоком.
– Я просто пытался защитить тебя от шантажистки. Считал, что это вымогательство, и больше ничего. Собирался ее проверить, прежде чем сообщить тебе.
Звучит разумно и даже по-рыцарски. Но Мэдди уже слишком хорошо знала своего мужа.
– Да, я очень ценю твою заботу и все-таки предпочла бы услышать об этом сразу же.
– Хорошо, я запомню на будущее, на тот случай, если появится еще кто-нибудь из твоих незаконных отпрысков. Кстати, сколько их там у тебя еще?
Мэдди не удостоила его ответом.
– Я рада была увидеть Лиззи. Хорошая девочка.
– И что ей от тебя нужно? Денег?
– Она только хотела меня увидеть. Три года искала. А я думала о ней всю жизнь.
– Как трогательно! Ну, ничего, она еще заявится, я тебе гарантирую. И это будет не такая приятная история.
Он налил себе еще вина, разъяренно глядя на нее.
– Почему, Джек? Мы все живые люди Такое может случиться с каждым.
– Ну, нет, с приличными людьми такое не случается. Мэд – Он явно наслаждался, унижая ее. Оскорблял с видимым удовольствием. – С порядочными женщинами такое не случается. Они не рожают детей в пятнадцать лет неизвестно от кого и не бросают младенцев, как мусор, на ступеньках церкви.
– Не совсем так. Не хочешь узнать, как все произошло на самом деле?
«Возможно, так я хоть немного заглажу свою вину перед ним, – подумала Мэдди – Все-таки он мой муж, я должна была сказать ему о дочери раньше».
– Нет, не хочу, – резко оборвал он ее – Меня беспокоит другое: что нам делать, когда эта история выйдет наружу, и ты появишься на экране национального телевидения в роли потаскушки? Меня, видишь ли, волнует моя программа и моя телекомпания.
– Думаю, люди все поймут. – Мэдди пыталась сохранять достоинство, по крайней мере, внешне. Внутри же он все-таки достиг своей цели, внутри у нее все дрожало – Она же не преступница, черт возьми, не убийца! Так же как и я.
– Да нет, всего только заурядная шлюха. Голодранка. Я всегда это говорил.
Мэдди резко обернулась к нему.
– Как ты можешь так со мной разговаривать? Ты что, не понимаешь, как мне больно?
У нее от боли даже потемнели глаза. Но Джека это нисколько не тронуло. Наоборот. Ему хотелось уколоть ее еще больнее.
– Тебе и должно быть больно. Ты что, гордишься собой? В таком случае ты чокнутая. Видно, так оно и есть. Может быть, ты ко всему еще и ненормальная. Ты мне лгала, ты бросила свою дочь. Бобби Джо об этом знал?
– Да, знал.
– В таком случае я не удивляюсь, что он тебя колотил. Это многое объясняет. Когда ты ныла и жаловалась на него, я не знал причины. Честно говоря, теперь я не могу его винить.
Мэдди бросила на него гневный взгляд:
– Чушь! Что бы я ни сделала, я не заслужила такого обращения ни от него, ни от тебя. Это нечестно, и ты сам прекрасно это знаешь.
– А ты меня обманула! Это, по-твоему, честно? Как я сейчас должен себя чувствовать? Ты шлюха, Мэд, жалкая дешевая шлюха! Наверное, лет с двенадцати путалась с мужиками. Сейчас мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Ему как-то удалось уйти от вопроса о том, почему он ничего не сказал о встрече с ее дочерью.
– Это нечестно. Мне было пятнадцать лет. Да, тогда я оступилась. Но это самое ужасное, что произошло в моей жизни. Даже переносить побои от Бобби Джо оказалось не так больно, как оставить мою девочку. Я чувствовала себя так, словно вырываю из груди свое сердце.
– Не говори мне об этом, скажи ей. Может, выпишешь ей за это чек? Только не трогай мои деньги. Я прослежу.
– Я никогда не пользовалась твоими деньгами! Я всегда за все плачу своими.
– Черта с два! А кто тебе платит? Это тоже мои деньги, голубушка.
– Я их зарабатываю!
– Да, как же! Ты самая высокооплачиваемая телеведущая. Я тебе переплачиваю чертову уйму денег!
– Ну, нет! Ты переплачиваешь Брэду! И очень скоро все твое шоу полетит из-за него ко всем чертям. Не могу дождаться, когда это произойдет.
– А когда это произойдет, сестренка, ты полетишь туда же вслед за ним. Вообще твои дни сочтены, ты в последнее время совсем распоясалась... Угрожаешь... Я не намерен с этим мириться. Какого черта! Я в любое время могу тебя вышвырнуть со студии. С какой стати я должен сидеть здесь и все терпеть, слушать твою ложь и оскорбления?
Мэдди остолбенела. Он, насильник и мучитель, изображает из себя жертву! Доктор Флауэрс ее предупреждала, и все же такая тактика, оказывается, очень эффективна. Несмотря ни на что, Мэдди снова почувствовала себя виноватой.
– Для полной ясности хочу сразу предупредить: не вздумай привести сюда свою девку. Она наверняка еще и шлюха, так же как и ее мать.
– Она моя дочь! Я имею право с ней видеться. И я живу в этом доме.
– Только до тех пор, пока я тебе это позволяю, не забывай об этом! – С этими словами он повернулся и вышел из кухни.
Мэдди, тяжело дыша, смотрела ему вслед. Услышав, что он поднялся наверх, она закрыла дверь и позвонила доктору Флауэрс. Рассказала ей обо всем, что произошло. О том, как Лиззи ее нашла, о том, что Джек скрыл от нее встречу с ее дочерью, о его сегодняшней ярости и оскорблениях.
– И что вы сейчас чувствуете, Мэдди? Только честно. Подумайте как следует.
– Я чувствую вину за то, что ничего не сказала ему о дочери. И за то, что когда-то ее оставила.
– Вы верите тому, что он говорил о вас?
– Некоторым вещам верю.
– Почему? Если бы вы с ним поменялись ролями, приди он к вам с такой же историей, вы бы ему простили?
– Да, – ответила Мэдди не задумываясь. – Наверное, я бы поняла.
– Значит, как это все его характеризует? Раз он не может точно так же отнестись к вам?
– Он дерьмо.
– Можно и так сказать. А вот вы, Мэдди, хороший человек, которому пришлось многое пережить, и только это сейчас важно. Для женщины самое тяжелое, что может случиться, – это отдать своего ребенка в чужие руки. Как вы думаете, вы сможете себе это простить?
– Со временем, надеюсь, да.
– А как насчет оскорблений, которыми осыпает вас Джек? Вы их заслужили?
– Нет!
– Что же он в таком случае за человек? Вы только послушайте, что он говорит о вас, Мэдди. Это все неправда. Он говорит все это с одной целью – причинить вам боль. Это действительно больно слушать, Мэдди. Он достигает цели, и я понимаю, что вы испытываете.
На лестнице послышались шаги. Мэдди поспешно попрощалась с доктором Флауэрс. Теперь она чувствовала себя немного лучше.
Дверь кухни распахнулась. Джек быстро вошел, подозрительно глядя на нее:
– С кем ты говорила? Со своим дружком?
– У меня нет дружка, Джек, и ты прекрасно это знаешь.
– С кем же?
– С другом.
– У тебя нет друзей! Никто не хочет с тобой дружить! Может, это тот черный гомик, к которому ты так прикипела? Не вздумай никому об этом рассказывать. Не порти мне шоу. Попробуй хоть кому-нибудь об этом заикнуться, и я тебя убью. Ты меня поняла?
– Поняла.
Ее глаза наполнились слезами. Он наговорил ей столько оскорблений за сегодняшний вечер... Она не знала, какое из них больнее. Все ее ранили до глубины души.
Она дождалась, пока Джек вышел из кухни, и набрала номер отеля, где остановилась Лиззи. Мэдди знала, что дочь останется там до утра.
Лиззи лежала на кровати и думала о матери. Она видела ее вечером по телевизору и все время непроизвольно улыбалась. И вдруг телефонный звонок.
– Мэдди... то есть мама... то есть...
– Мама! Как удивительно приятно это слышать!
И голос такой знакомый. Мэдди внезапно осознала, что голос дочери в точности похож на ее собственный.
– Я звоню, чтобы сказать, что я тебя люблю.
– И я люблю тебя, ма. Господи, как хорошо звучит это слово, правда?
У Мэдди по щекам текли слезы.
– Это звучит прекрасно, радость моя. Я позвоню тебе в Мемфис. Счастливо доехать.
Только бы с ней ничего плохого не случилось теперь, когда они нашли друг друга. Мэдди, улыбаясь, положила трубку. Что бы ни говорил Джек, что бы он ей ни сделал, этого он не сможет у нее отнять. Через столько лет, после многих потерь она все-таки стала матерью.
Глава 13
Билл пригласил Мэдди на ленч в «Бомбей-клуб». Она вошла в ресторан в белом брючном костюме от Шанель, с темными очками на лбу, с сумочкой из плетеной соломки через плечо – живое воплощение радостей лета. Билл со счастливой улыбкой смотрел на нее, красивый, загорелый, с копной седых волос, подчеркивающих цвет его ярко-голубых глаз и загорелой кожи. Он заметил, что Мэдди сегодня выглядит намного счастливее, чем при их прошлой встрече. Он заказал белого вина. Они немного поболтали, прежде чем взяться за изучение меню.
– Вы сегодня выглядите намного жизнерадостнее, чем в прошлый раз, – улыбнулся он Мэдди. – Что, дома стало спокойнее?
– Да нет, не сказала бы. Но доктор Флауэрс очень мне помогает. А, кроме того, в моей жизни произошло чудо.
– Можно узнать, что произошло, или это государственная тайна?
Мэдди от души рассмеялась:
– Как я понимаю, ваша благонадежность неоднократно проверена и доказана, господин посол. Кроме того, я полностью вам доверяю. А вообще-то это действительно большой секрет.
– Надеюсь, речь не о ребенке? Вы не беременны, Мэдди? На ее лице появилась улыбка Моны Лизы. Билл вздрогнул, по его спине пробежал холодок тревоги.
– Как странно, что вы именно это сказали. Почему вы так подумали?
– Не знаю. Шестое чувство, наверное. Прошлый раз на собрании комитета вы едва не потеряли сознание. А вчера вы сказали что-то такое... Не думаю, что это было бы хорошей новостью в вашем теперешнем положении, Мэдди. Вы окажетесь в ловушке, ребенок накрепко привяжет вас к мужу. Значит, это правда?
Он испытывал невероятное разочарование, однако старался это скрыть. К его удивлению, Мэдди покачала головой:
– Нет, я не беременна. По правде говоря, я больше не способна иметь детей.
Как странно, что она так свободно, без всякого стеснения говорит с ним об интимных вещах. Ей с ним просто и легко... так же как с Грегом. С тех пор как Билл Александр узнал о ситуации в ее семье, она почувствовала к нему полное доверие. Интуитивно она чувствовала, что Билл ее не предаст.
– Мне очень печально это слышать, Мэдди. Для вас это, наверное, большое горе.
– Да… по крайней мере, так было до сих пор. Но мне не на что жаловаться. Я сама на это пошла, по просьбе Джека. Когда мы поженились, я согласилась на стерилизацию. Он больше не хотел детей.
Билл хотел было заметить, что это невероятно эгоистично со стороны Джека, но решил воздержаться.
– А вчера произошло настоящее чудо.
Мэдди так и сияла. Как она хороша, в который уже раз подумал Билл. Она для него словно луч света в кромешной тьме. Месяцами он жил в глубокой депрессии и до сих пор еще не избавился от чувства скорби по жене. Но каждый раз, встречаясь с Мэдди, он испытывал настоящее счастье. Он дорожил их неожиданно возникшей дружбой и гордился ее доверием. Казалось, она говорит с ним о таких вещах, о которых не рассказывает больше никому.
– Не томите меня. Что все-таки произошло?
– Не знаю, с чего начать – с начала или с конца Билл засмеялся от радостного предвкушения. Он чувствовал, что в ее жизни случилось что-то очень хорошее.
– Начните с середины, если хотите, только рассказывайте, наконец.
– Хорошо-хорошо... пожалуй, все-таки лучше начать с начала. В пятнадцать лет... я тогда уже встречалась с Бобби Джо, за которого потом вышла замуж сразу после окончания школы... несколько раз мы с ним ссорились, и однажды во время одной из таких ссор я пошла на вечеринку с другим...
Мэдди остановилась. Нахмурилась. Джек прав. Как ни крути, с какого конца ни начни, она в этой истории действительно выглядит шлюхой. И Билл наверняка так подумает. Она не искала оправданий, но ей очень не хотелось, чтобы он так думал. Сама того не замечая, она растерянно вскинула на него глаза.
– В чем дело? – встревожился он.
– Вы не очень-то хорошо будете обо мне думать, когда я вам все расскажу.
Оказывается, для нее это имеет значение, внезапно осознала она. Большое значение.
– Позвольте мне самому об этом судить. Думаю, наша дружба выдержит и такое.
– А вот ваше уважение ко мне – скорее всего, нет. Короче говоря, я пошла на вечеринку с другим. И... конечно, мне не следовало этого делать... но мы с ним... Он был хороший парень. Красивый, ласковый. Не могу сказать, что я была в него влюблена. Просто чувствовала себя одинокой... потерянной... И мне льстило его внимание... Вот так все и случилось...
– Не надо оправдываться, Мэдди. Такое бывает часто. А я уже взрослый и могу это понять.
Мэдди благодарно улыбнулась ему. Как это не похоже на то, что говорил муж. Билл не считает ее ни шлюхой, ни потаскушкой, ни голодранкой.
– Спасибо. Это было первое признание. А вот второе: я забеременела. И поняла это только на четвертом месяце. Отец меня чуть не убил. Поздно было что-то предпринимать. Мы были нищими. Но даже пойми я раньше, что беременна, думаю, я все равно оставила бы ребенка.
– У вас родился ребенок?!
Мэдди кивнула:
– Я родила. До вчерашнего дня почти никто об этом не знал. Я уехала на пять месяцев в другой город и родила там девочку. – Совершенно неожиданно ее глаза снова наполнились слезами. – Я видела дочь только один раз. В роддоме мне дали ее фотографию. Это все, что у меня от нее оставалось. А, в конце концов, я и фотографию выбросила: боялась, что Джек ее обнаружит. Я ему ничего об этом не рассказывала. Я подписала заявление об отказе от ребенка и вернулась домой, как будто ничего не случилось. Бобби Джо все знал, но его это не волновало. Мы снова начали с ним встречаться.
– А что отец ребенка?
– Я сказала ему, что беременна, но он ничего не хотел об этом знать. Его родители владели скобяной лавкой. Нас они считали голытьбой и, наверное, были правы. Они пытались его убедить в том, что это не его ребенок. Не думаю, что он им поверил, просто побоялся пойти наперекор. Я его почти не знала. Когда ребенок родился, я ему позвонила, но его не было дома, а через три недели он погиб в автомобильной катастрофе. Он так и не узнал о рождении девочки.
Она задохнулась от волнения. Оказывается, рассказывать об этом гораздо труднее, чем она думала. Билл взял ее за Руку, чтобы приободрить. Он все еще не догадывался о том, что последует дальше. Почему-то она решила, что должна ему об этом рассказать...
– А я так и не узнала, кто ее удочерил. В то время все сведения об усыновлениях держались в строжайшей тайне, Документы хранились за семью печатями. Я не надеялась, что смогу найти дочку, поэтому даже и не пыталась. После окончания школы я вышла замуж за Бобби Джо, а через восемь лет уехала из Ноксвилла. Мы с Бобби Джо развелись, я вышла замуж за Джека. Ему я ничего об этом не рассказывала. Теперь я понимаю, что зря, но я просто не могла. Боялась, что он меня разлюбит.
Слезы мешали ей говорить. Официант, подошедший было, чтобы взять заказ, остановился в отдалении.
– Ну вот... Так я ничего ему и не сказала. Я боялась лишний раз коснуться этой страницы своего прошлого. Не могла даже вспоминать об этом. А вчера... – Она улыбнулась сквозь слезы. – Вчера она вошла ко мне в офис.
– Кто?!
Билл, слушавший ее также со слезами на глазах, едва не подскочил. Он уже почти догадался кто, однако это казалось слишком невероятным.
– Моя дочь. Ее зовут Лиззи, – с гордостью произнесла Мэдди. – Она искала меня три года. Ее приемные родители погибли в железнодорожной катастрофе через год после ее рождения, и она оказалась в сиротском приюте в Ноксвилле, где и я жила в то время. А я ничего об этом не знала. Я ведь тогда думала, что ей хорошо, что она счастлива. Если бы я только знала... И все эти годы она прожила в детских домах и приютах. Сейчас ей девятнадцать. Она живет в Мемфисе, учится и работает. Она настоящая красавица. Да вы сами скоро увидите. Вчера мы с ней пробыли вместе пять часов. А сегодня утром она уехала обратно в Мемфис. Но скоро я заберу ее сюда. Я ничего ей об этом не сказала, но я хочу, чтобы она жила здесь, если, конечно, она этого пожелает. Вчера вечером я ей позвонила... – Мэдди сжала его руку. – Она назвала меня мамой...
Билла эта история не просто потрясла. Она вызвала в нем какое-то благоговейное чувство. И какой у нее классический счастливый конец...
– Господи... Но как ей удалось вас найти?
– Я сама толком не знаю. Она просто искала и расспрашивала всех, кого могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Мэдди поняла, что он имеет в виду. Именно об этом они говорили с доктором Флауэрс. Муж давит на нее, унижая, оскорбляет, осыпает ругательствами, чтобы парализовать ее волю.
– Внешне она очень на меня похожа, Джек. Это трудно отрицать. – Мэдди произнесла это спокойно, стараясь не обращать внимания на оскорбления.
– Да, черт побери, любая потаскушка в Теннесси выглядит точь-в-точь как ты! Думаешь, черные волосы и голубые глаза такая большая редкость? Да баб вроде тебя там пруд пруди!
Мэдди и на эту грубость не обратила внимания.
– Почему ты мне не сказал, что виделся с ней? На какой случай это приберегал?
Она уже знала ответ. Он выбрал бы момент, когда это ударило бы ее больнее всего и явилось настоящим шоком.
– Я просто пытался защитить тебя от шантажистки. Считал, что это вымогательство, и больше ничего. Собирался ее проверить, прежде чем сообщить тебе.
Звучит разумно и даже по-рыцарски. Но Мэдди уже слишком хорошо знала своего мужа.
– Да, я очень ценю твою заботу и все-таки предпочла бы услышать об этом сразу же.
– Хорошо, я запомню на будущее, на тот случай, если появится еще кто-нибудь из твоих незаконных отпрысков. Кстати, сколько их там у тебя еще?
Мэдди не удостоила его ответом.
– Я рада была увидеть Лиззи. Хорошая девочка.
– И что ей от тебя нужно? Денег?
– Она только хотела меня увидеть. Три года искала. А я думала о ней всю жизнь.
– Как трогательно! Ну, ничего, она еще заявится, я тебе гарантирую. И это будет не такая приятная история.
Он налил себе еще вина, разъяренно глядя на нее.
– Почему, Джек? Мы все живые люди Такое может случиться с каждым.
– Ну, нет, с приличными людьми такое не случается. Мэд – Он явно наслаждался, унижая ее. Оскорблял с видимым удовольствием. – С порядочными женщинами такое не случается. Они не рожают детей в пятнадцать лет неизвестно от кого и не бросают младенцев, как мусор, на ступеньках церкви.
– Не совсем так. Не хочешь узнать, как все произошло на самом деле?
«Возможно, так я хоть немного заглажу свою вину перед ним, – подумала Мэдди – Все-таки он мой муж, я должна была сказать ему о дочери раньше».
– Нет, не хочу, – резко оборвал он ее – Меня беспокоит другое: что нам делать, когда эта история выйдет наружу, и ты появишься на экране национального телевидения в роли потаскушки? Меня, видишь ли, волнует моя программа и моя телекомпания.
– Думаю, люди все поймут. – Мэдди пыталась сохранять достоинство, по крайней мере, внешне. Внутри же он все-таки достиг своей цели, внутри у нее все дрожало – Она же не преступница, черт возьми, не убийца! Так же как и я.
– Да нет, всего только заурядная шлюха. Голодранка. Я всегда это говорил.
Мэдди резко обернулась к нему.
– Как ты можешь так со мной разговаривать? Ты что, не понимаешь, как мне больно?
У нее от боли даже потемнели глаза. Но Джека это нисколько не тронуло. Наоборот. Ему хотелось уколоть ее еще больнее.
– Тебе и должно быть больно. Ты что, гордишься собой? В таком случае ты чокнутая. Видно, так оно и есть. Может быть, ты ко всему еще и ненормальная. Ты мне лгала, ты бросила свою дочь. Бобби Джо об этом знал?
– Да, знал.
– В таком случае я не удивляюсь, что он тебя колотил. Это многое объясняет. Когда ты ныла и жаловалась на него, я не знал причины. Честно говоря, теперь я не могу его винить.
Мэдди бросила на него гневный взгляд:
– Чушь! Что бы я ни сделала, я не заслужила такого обращения ни от него, ни от тебя. Это нечестно, и ты сам прекрасно это знаешь.
– А ты меня обманула! Это, по-твоему, честно? Как я сейчас должен себя чувствовать? Ты шлюха, Мэд, жалкая дешевая шлюха! Наверное, лет с двенадцати путалась с мужиками. Сейчас мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Ему как-то удалось уйти от вопроса о том, почему он ничего не сказал о встрече с ее дочерью.
– Это нечестно. Мне было пятнадцать лет. Да, тогда я оступилась. Но это самое ужасное, что произошло в моей жизни. Даже переносить побои от Бобби Джо оказалось не так больно, как оставить мою девочку. Я чувствовала себя так, словно вырываю из груди свое сердце.
– Не говори мне об этом, скажи ей. Может, выпишешь ей за это чек? Только не трогай мои деньги. Я прослежу.
– Я никогда не пользовалась твоими деньгами! Я всегда за все плачу своими.
– Черта с два! А кто тебе платит? Это тоже мои деньги, голубушка.
– Я их зарабатываю!
– Да, как же! Ты самая высокооплачиваемая телеведущая. Я тебе переплачиваю чертову уйму денег!
– Ну, нет! Ты переплачиваешь Брэду! И очень скоро все твое шоу полетит из-за него ко всем чертям. Не могу дождаться, когда это произойдет.
– А когда это произойдет, сестренка, ты полетишь туда же вслед за ним. Вообще твои дни сочтены, ты в последнее время совсем распоясалась... Угрожаешь... Я не намерен с этим мириться. Какого черта! Я в любое время могу тебя вышвырнуть со студии. С какой стати я должен сидеть здесь и все терпеть, слушать твою ложь и оскорбления?
Мэдди остолбенела. Он, насильник и мучитель, изображает из себя жертву! Доктор Флауэрс ее предупреждала, и все же такая тактика, оказывается, очень эффективна. Несмотря ни на что, Мэдди снова почувствовала себя виноватой.
– Для полной ясности хочу сразу предупредить: не вздумай привести сюда свою девку. Она наверняка еще и шлюха, так же как и ее мать.
– Она моя дочь! Я имею право с ней видеться. И я живу в этом доме.
– Только до тех пор, пока я тебе это позволяю, не забывай об этом! – С этими словами он повернулся и вышел из кухни.
Мэдди, тяжело дыша, смотрела ему вслед. Услышав, что он поднялся наверх, она закрыла дверь и позвонила доктору Флауэрс. Рассказала ей обо всем, что произошло. О том, как Лиззи ее нашла, о том, что Джек скрыл от нее встречу с ее дочерью, о его сегодняшней ярости и оскорблениях.
– И что вы сейчас чувствуете, Мэдди? Только честно. Подумайте как следует.
– Я чувствую вину за то, что ничего не сказала ему о дочери. И за то, что когда-то ее оставила.
– Вы верите тому, что он говорил о вас?
– Некоторым вещам верю.
– Почему? Если бы вы с ним поменялись ролями, приди он к вам с такой же историей, вы бы ему простили?
– Да, – ответила Мэдди не задумываясь. – Наверное, я бы поняла.
– Значит, как это все его характеризует? Раз он не может точно так же отнестись к вам?
– Он дерьмо.
– Можно и так сказать. А вот вы, Мэдди, хороший человек, которому пришлось многое пережить, и только это сейчас важно. Для женщины самое тяжелое, что может случиться, – это отдать своего ребенка в чужие руки. Как вы думаете, вы сможете себе это простить?
– Со временем, надеюсь, да.
– А как насчет оскорблений, которыми осыпает вас Джек? Вы их заслужили?
– Нет!
– Что же он в таком случае за человек? Вы только послушайте, что он говорит о вас, Мэдди. Это все неправда. Он говорит все это с одной целью – причинить вам боль. Это действительно больно слушать, Мэдди. Он достигает цели, и я понимаю, что вы испытываете.
На лестнице послышались шаги. Мэдди поспешно попрощалась с доктором Флауэрс. Теперь она чувствовала себя немного лучше.
Дверь кухни распахнулась. Джек быстро вошел, подозрительно глядя на нее:
– С кем ты говорила? Со своим дружком?
– У меня нет дружка, Джек, и ты прекрасно это знаешь.
– С кем же?
– С другом.
– У тебя нет друзей! Никто не хочет с тобой дружить! Может, это тот черный гомик, к которому ты так прикипела? Не вздумай никому об этом рассказывать. Не порти мне шоу. Попробуй хоть кому-нибудь об этом заикнуться, и я тебя убью. Ты меня поняла?
– Поняла.
Ее глаза наполнились слезами. Он наговорил ей столько оскорблений за сегодняшний вечер... Она не знала, какое из них больнее. Все ее ранили до глубины души.
Она дождалась, пока Джек вышел из кухни, и набрала номер отеля, где остановилась Лиззи. Мэдди знала, что дочь останется там до утра.
Лиззи лежала на кровати и думала о матери. Она видела ее вечером по телевизору и все время непроизвольно улыбалась. И вдруг телефонный звонок.
– Мэдди... то есть мама... то есть...
– Мама! Как удивительно приятно это слышать!
И голос такой знакомый. Мэдди внезапно осознала, что голос дочери в точности похож на ее собственный.
– Я звоню, чтобы сказать, что я тебя люблю.
– И я люблю тебя, ма. Господи, как хорошо звучит это слово, правда?
У Мэдди по щекам текли слезы.
– Это звучит прекрасно, радость моя. Я позвоню тебе в Мемфис. Счастливо доехать.
Только бы с ней ничего плохого не случилось теперь, когда они нашли друг друга. Мэдди, улыбаясь, положила трубку. Что бы ни говорил Джек, что бы он ей ни сделал, этого он не сможет у нее отнять. Через столько лет, после многих потерь она все-таки стала матерью.
Глава 13
Билл пригласил Мэдди на ленч в «Бомбей-клуб». Она вошла в ресторан в белом брючном костюме от Шанель, с темными очками на лбу, с сумочкой из плетеной соломки через плечо – живое воплощение радостей лета. Билл со счастливой улыбкой смотрел на нее, красивый, загорелый, с копной седых волос, подчеркивающих цвет его ярко-голубых глаз и загорелой кожи. Он заметил, что Мэдди сегодня выглядит намного счастливее, чем при их прошлой встрече. Он заказал белого вина. Они немного поболтали, прежде чем взяться за изучение меню.
– Вы сегодня выглядите намного жизнерадостнее, чем в прошлый раз, – улыбнулся он Мэдди. – Что, дома стало спокойнее?
– Да нет, не сказала бы. Но доктор Флауэрс очень мне помогает. А, кроме того, в моей жизни произошло чудо.
– Можно узнать, что произошло, или это государственная тайна?
Мэдди от души рассмеялась:
– Как я понимаю, ваша благонадежность неоднократно проверена и доказана, господин посол. Кроме того, я полностью вам доверяю. А вообще-то это действительно большой секрет.
– Надеюсь, речь не о ребенке? Вы не беременны, Мэдди? На ее лице появилась улыбка Моны Лизы. Билл вздрогнул, по его спине пробежал холодок тревоги.
– Как странно, что вы именно это сказали. Почему вы так подумали?
– Не знаю. Шестое чувство, наверное. Прошлый раз на собрании комитета вы едва не потеряли сознание. А вчера вы сказали что-то такое... Не думаю, что это было бы хорошей новостью в вашем теперешнем положении, Мэдди. Вы окажетесь в ловушке, ребенок накрепко привяжет вас к мужу. Значит, это правда?
Он испытывал невероятное разочарование, однако старался это скрыть. К его удивлению, Мэдди покачала головой:
– Нет, я не беременна. По правде говоря, я больше не способна иметь детей.
Как странно, что она так свободно, без всякого стеснения говорит с ним об интимных вещах. Ей с ним просто и легко... так же как с Грегом. С тех пор как Билл Александр узнал о ситуации в ее семье, она почувствовала к нему полное доверие. Интуитивно она чувствовала, что Билл ее не предаст.
– Мне очень печально это слышать, Мэдди. Для вас это, наверное, большое горе.
– Да… по крайней мере, так было до сих пор. Но мне не на что жаловаться. Я сама на это пошла, по просьбе Джека. Когда мы поженились, я согласилась на стерилизацию. Он больше не хотел детей.
Билл хотел было заметить, что это невероятно эгоистично со стороны Джека, но решил воздержаться.
– А вчера произошло настоящее чудо.
Мэдди так и сияла. Как она хороша, в который уже раз подумал Билл. Она для него словно луч света в кромешной тьме. Месяцами он жил в глубокой депрессии и до сих пор еще не избавился от чувства скорби по жене. Но каждый раз, встречаясь с Мэдди, он испытывал настоящее счастье. Он дорожил их неожиданно возникшей дружбой и гордился ее доверием. Казалось, она говорит с ним о таких вещах, о которых не рассказывает больше никому.
– Не томите меня. Что все-таки произошло?
– Не знаю, с чего начать – с начала или с конца Билл засмеялся от радостного предвкушения. Он чувствовал, что в ее жизни случилось что-то очень хорошее.
– Начните с середины, если хотите, только рассказывайте, наконец.
– Хорошо-хорошо... пожалуй, все-таки лучше начать с начала. В пятнадцать лет... я тогда уже встречалась с Бобби Джо, за которого потом вышла замуж сразу после окончания школы... несколько раз мы с ним ссорились, и однажды во время одной из таких ссор я пошла на вечеринку с другим...
Мэдди остановилась. Нахмурилась. Джек прав. Как ни крути, с какого конца ни начни, она в этой истории действительно выглядит шлюхой. И Билл наверняка так подумает. Она не искала оправданий, но ей очень не хотелось, чтобы он так думал. Сама того не замечая, она растерянно вскинула на него глаза.
– В чем дело? – встревожился он.
– Вы не очень-то хорошо будете обо мне думать, когда я вам все расскажу.
Оказывается, для нее это имеет значение, внезапно осознала она. Большое значение.
– Позвольте мне самому об этом судить. Думаю, наша дружба выдержит и такое.
– А вот ваше уважение ко мне – скорее всего, нет. Короче говоря, я пошла на вечеринку с другим. И... конечно, мне не следовало этого делать... но мы с ним... Он был хороший парень. Красивый, ласковый. Не могу сказать, что я была в него влюблена. Просто чувствовала себя одинокой... потерянной... И мне льстило его внимание... Вот так все и случилось...
– Не надо оправдываться, Мэдди. Такое бывает часто. А я уже взрослый и могу это понять.
Мэдди благодарно улыбнулась ему. Как это не похоже на то, что говорил муж. Билл не считает ее ни шлюхой, ни потаскушкой, ни голодранкой.
– Спасибо. Это было первое признание. А вот второе: я забеременела. И поняла это только на четвертом месяце. Отец меня чуть не убил. Поздно было что-то предпринимать. Мы были нищими. Но даже пойми я раньше, что беременна, думаю, я все равно оставила бы ребенка.
– У вас родился ребенок?!
Мэдди кивнула:
– Я родила. До вчерашнего дня почти никто об этом не знал. Я уехала на пять месяцев в другой город и родила там девочку. – Совершенно неожиданно ее глаза снова наполнились слезами. – Я видела дочь только один раз. В роддоме мне дали ее фотографию. Это все, что у меня от нее оставалось. А, в конце концов, я и фотографию выбросила: боялась, что Джек ее обнаружит. Я ему ничего об этом не рассказывала. Я подписала заявление об отказе от ребенка и вернулась домой, как будто ничего не случилось. Бобби Джо все знал, но его это не волновало. Мы снова начали с ним встречаться.
– А что отец ребенка?
– Я сказала ему, что беременна, но он ничего не хотел об этом знать. Его родители владели скобяной лавкой. Нас они считали голытьбой и, наверное, были правы. Они пытались его убедить в том, что это не его ребенок. Не думаю, что он им поверил, просто побоялся пойти наперекор. Я его почти не знала. Когда ребенок родился, я ему позвонила, но его не было дома, а через три недели он погиб в автомобильной катастрофе. Он так и не узнал о рождении девочки.
Она задохнулась от волнения. Оказывается, рассказывать об этом гораздо труднее, чем она думала. Билл взял ее за Руку, чтобы приободрить. Он все еще не догадывался о том, что последует дальше. Почему-то она решила, что должна ему об этом рассказать...
– А я так и не узнала, кто ее удочерил. В то время все сведения об усыновлениях держались в строжайшей тайне, Документы хранились за семью печатями. Я не надеялась, что смогу найти дочку, поэтому даже и не пыталась. После окончания школы я вышла замуж за Бобби Джо, а через восемь лет уехала из Ноксвилла. Мы с Бобби Джо развелись, я вышла замуж за Джека. Ему я ничего об этом не рассказывала. Теперь я понимаю, что зря, но я просто не могла. Боялась, что он меня разлюбит.
Слезы мешали ей говорить. Официант, подошедший было, чтобы взять заказ, остановился в отдалении.
– Ну вот... Так я ничего ему и не сказала. Я боялась лишний раз коснуться этой страницы своего прошлого. Не могла даже вспоминать об этом. А вчера... – Она улыбнулась сквозь слезы. – Вчера она вошла ко мне в офис.
– Кто?!
Билл, слушавший ее также со слезами на глазах, едва не подскочил. Он уже почти догадался кто, однако это казалось слишком невероятным.
– Моя дочь. Ее зовут Лиззи, – с гордостью произнесла Мэдди. – Она искала меня три года. Ее приемные родители погибли в железнодорожной катастрофе через год после ее рождения, и она оказалась в сиротском приюте в Ноксвилле, где и я жила в то время. А я ничего об этом не знала. Я ведь тогда думала, что ей хорошо, что она счастлива. Если бы я только знала... И все эти годы она прожила в детских домах и приютах. Сейчас ей девятнадцать. Она живет в Мемфисе, учится и работает. Она настоящая красавица. Да вы сами скоро увидите. Вчера мы с ней пробыли вместе пять часов. А сегодня утром она уехала обратно в Мемфис. Но скоро я заберу ее сюда. Я ничего ей об этом не сказала, но я хочу, чтобы она жила здесь, если, конечно, она этого пожелает. Вчера вечером я ей позвонила... – Мэдди сжала его руку. – Она назвала меня мамой...
Билла эта история не просто потрясла. Она вызвала в нем какое-то благоговейное чувство. И какой у нее классический счастливый конец...
– Господи... Но как ей удалось вас найти?
– Я сама толком не знаю. Она просто искала и расспрашивала всех, кого могла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31