– Но на самом деле все не так просто, правда? Есть и Другие формы оскорбления и насилия, которые еще разрушительнее, чем побои. Он ими и пользуется. Он плюет вам в душу, лишает вас самоуважения. Он вас погубит окончательно, Мэдди, он именно к этому и стремится. Семь лет подряд вы беспрекословно позволяли ему это делать. Можете и дальше позволять, дело ваше. Никто не собирается заставлять вас уйти от него, если вы сами не захотите.
– Два человека, которые ко мне по-дружески относятся, твердят, что, если я не уйду, он меня погубит.
– И это вполне возможно. Вероятнее всего, этим и кончится. Ему даже не придется делать это самому. В конце концов, вы сами довершите за него эту работу. Вы перестанете существовать как личность. То, что говорят ваши друзья, вполне вероятно. Вы так его любите, что готовы рискнуть?
– Нет... не думаю... Но я боюсь уйти. И... – она захлебнулась рыданиями, – мне будет его недоставать. Мы так славно жили. Мне так нравилось его общество.
– Как вы себя чувствовали с ним?
– Я... он заставлял меня чувствовать себя тупой и глупой в его присутствии... и думать о том, будто мне повезло, что он меня осчастливил.
– А вы действительно тупая и глупая?
– Нет, – рассмеялась Мэдди. – Только в том, что касается мужчин.
– У вас есть сейчас кто-нибудь еще, кроме мужа?
– Да нет... во всяком случае, не в том смысле. Билл Александр – просто добрый друг. В тот день, после вашего выступления на заседании комитета, я ему обо всем рассказала.
– И что он об этом думает?
– Что я должна как можно скорее собрать чемоданы и бежать от Джека, пока не произошло что-нибудь ужасное.
– Уже произошло, Мэдди. А что Билл? Вы в него влюблены?
– Нет, не думаю. Мы просто друзья.
– Ваш муж об этом знает?
– Нет... не знает.
Доктор Флауэрс внимательно смотрела на нее:
– Вам предстоит еще долгий путь, Мэдди, пока вы окажетесь в безопасности. Но даже и после этого у вас порой будет возникать желание вернуться. Вы будете тосковать по мужу, такому, каким он казался в хорошие моменты. Мужчины-садисты нередко очень умны. Этот яд таит в себе страшную силу, женщинам хочется вкушать его еще и еще, потому что хорошие мгновения кажутся такими сладостными. Но плохие поистине ужасны. В каком-то смысле это то же, что пытаться покончить с наркотиками или бросить курить. Жизнь с садистом при всем ее ужасе засасывает так же, как наркотик.
– Да, я могу в это поверить. Я так привыкла к Джеку. Просто не могу себе представить жизни без него. Но бывает, что мне хочется бежать от него далеко-далеко, где ему меня не достать.
– Возможно, это прозвучит жестоко, но вам необходимо стать сильной, настолько сильной, чтобы он не смог вас достать, где бы вы ни находились. Не смог бы, потому что вы ему не позволите. Это должно исходить от вас самой. Только вы сами сможете себя защитить. Друзья могут найти для вас убежище, могут оберегать вас от мужа, но в один прекрасный день вы сбежите к нему тайком, в поисках наркотика, который он вам дает. Это очень опасный наркотик, может, даже более опасный, чем все остальные. Как вам кажется, у вас достаточно сил, чтобы от него отказаться?
Мэдди задумчиво кивнула. Да, это именно то, что ей нужно. Вот только не хватает мужества. Ее глаза снова наполнились слезами.
– Если вы мне поможете.
– Непременно помогу. Но понадобится время. Постарайтесь быть терпеливой, не досадуйте на себя. Вы сами почувствуете, что готовы уйти, что с вас довольно. Но до этого попытайтесь быть поосторожнее, не позволяйте мужу издеваться над вами больше, чем до сих пор. Он обязательно что-то заподозрит. У садистов, как у лесных зверей, очень острый нюх. Если он почует, что добыча от него уходит, то попытается вас вернуть, загнать назад в клетку угрозами, лишить вас всякой надежды. Будет сводить вас с ума, убеждать в том, что у вас нет никакого выхода, что без него вы ничто. И в глубине души вы будете ему верить, хотя и знаете, в чем дело. Постарайтесь освободиться от веры в доброго, ласкового Джека, не позволяйте себе жить так, чтобы вас унижали, мучили, оскорбляли. Именно это, в конце концов, вас спасет.
Флауэрс ни секунды не сомневалась в том, что Джек из категории садистов. После услышанного сегодня невозможно было в этом сомневаться. По глазам Мэдди она видела, как глубоко страдает эта женщина. Но не все еще потеряно, ее можно спасти. Рано или поздно она выберется, но когда будет сама к этому готова, не раньше. Мэдди сама должна найти выход из положения, иначе спасение не будет иметь для нее никакого смысла.
– Как вы думаете, сколько времени на это понадобится? – с тревогой спросила Мэдди.
Она помнила, что Билл Александр настаивал, чтобы она ушла от Джека в тот же день, когда он услышал от нее эту историю. Но пока она не может этого сделать.
– Вы это сами почувствуете, когда окончательно созреете. Это может занять несколько дней, несколько месяцев или лет, в зависимости от того, насколько вы его боитесь или насколько хотите ему верить. Он будет обещать вам достать луну с неба, будет угрожать и запугивать, любой ценой стремиться вас удержать. Как торговец наркотиками предлагает на выбор любой, чтобы заполучить покупателя. Таким наркотиком для вас сейчас является общество вашего мужа. А когда вы попытаетесь от него отказаться, он из страха вас потерять станет еще более жестоким.
– Ужасная картина!
Мэдди ощущала неловкость оттого, что ее уличили в слабости. И в то же время она сознавала, что в этом есть доля правды. Слова доктора Флауэрс словно затронули в ее душе знакомую струну.
– Ничего не стыдитесь. Многие через это прошли. Но лишь наиболее мужественные в состоянии это признать. Людям со стороны трудно понять, как можно любить человека, который над вами издевался. Однако все начинается гораздо раньше и может зависеть, например, от того, как с вами обращались в детстве. Если вам твердили, что вы никчемная, непривлекательная, отвратительная, это омрачило вашу душу на долгие годы. Теперь наша задача – внушить вам, что вы замечательный, прекрасный человек, что вас ждет светлое будущее. Я могу сказать вам, что вы найдете другую работу в первые же пять минут после своего освобождения. Множество хороших мужчин, нормальных, со здоровой психикой, окажутся у ваших ног, узнав, что вы свободны. Но все это не имеет значения, пока вы сами в это не поверите.
Мэдди рассмеялась. Ах, какую приятную, успокаивающую картину нарисовала доктор! Она почувствовала себя намного лучше. У нее появилась уверенность в том, что Флауэрс способна вытащить ее из пропасти, в которой она оказалась. Она испытывала к ней бесконечную благодарность за готовность помочь, притом, что доктор очень занята и Мэдди это знала.
– Приходите ко мне через несколько дней, расскажете о том, что изменилось в ваших чувствах по отношению к мужу и к самой себе. Я дам вам номер телефона, по которому вы можете мне звонить в любое время дня и ночи. Если почувствуете опасность, если вас что-то испугает или просто расстроит, обязательно позвоните. Я повсюду ношу с собой мобильный телефон.
Телефон доверия. Мэдди почувствовала огромное облегчение и еще большую благодарность.
– И еще я хочу, чтобы вы знали, Мэдди, вы не одиноки. Много людей готовы вам помочь. Если вы захотите.
– Я хочу, – произнесла она неуверенно, почти шепотом. – Поэтому и пришла сюда. Я просто не знаю, как это сделать. Как освободиться от мужа. В глубине души я все-таки верю, что ничего без него не смогу.
– Он только этого и добивается. Тогда он сможет делать вами все, что ему заблагорассудится. В нормальной здоровой семье не решают друг за друга, ничего не скрывают, не говорят другому, что он недотепа, голодранец, что плохо кончит. Это самое настоящее насилие, Мэдди. Джеку нет необходимости уродовать вам лицо хлорной известью или прижигать горячим утюгом. Ему это ни к чему. Достаточно умело разрушать словами вашу психику. Зачем пускать в ход кулаки, когда слова воздействуют гораздо эффективнее?
Мэдди молча кивнула. Через полчаса она вышла от доктора Флауэрс и направилась обратно на студию. Заходя в здание, она не обратила внимания на девушку с длинными черными волосами, которая снова стояла у дверей, наблюдая за ней. И вечером, после передачи, когда Мэдди вышла и села в машину, девушка снова стояла там же. Казалось, она чего-то ждет. Однако Мэдди ее так и не заметила. Джек вышел немного позже и подозвал такси. Девушка поспешно отвернулась, чтобы он ее не узнал. Они уже все сказали друг другу. Девушка поняла, что от него нечего ждать помощи.
Глава 12
На следующий день, когда Мэдди вместе с Брэдом работала над материалом о сенатском комитете по этическим вопросам, в офисе зазвонил телефон. Кто-то долго молчал в трубку. На какое-то мгновение Мэдди почувствовала страх. Еще один псих? Через некоторое время на другом конце провода положили трубку, а потом Мэдди забыла об этом звонке.
Вечером то же самое произошло дома. Она рассказала об этом Джеку, однако тот лишь безразлично пожал плечами. Может быть, кто-то просто ошибся номером. Он стал ее поддразнивать, сказал, что после нападения маньяка она пугается собственной тени. Учитывая ее популярность, в попытке изнасилования нет ничего удивительного. Почти все знаменитости подвергаются такой опасности.
– Это издержки твоего положения, – спокойно заметил Джек. – Уж тебе ли не знать. Ты ведь передаешь новости.
В последнее время отношения между ними стали ровнее, хотя она все еще не могла простить Джеку того, что он не потрудился предупредить ее о насильнике. Он сказал, между прочим, что у нее есть для раздумий вещи поважнее, а безопасность звезд экрана – его забота. И все-таки ему бы следовало ее предупредить.
На следующий день позвонила личная секретарша первой леди, чтобы сообщить о переносе следующего собрания их комитета: первая леди отправлялась с президентом в Англию на встречу с королевой в Букингемском дворце. Мэдди с секретаршей попытались назначить собрание на день, удобный для всех одиннадцати членов комитета. Мэдди просматривала записи и даты в своем дневнике, когда в офисе неожиданно появилась девушка с длинными черными волосами, в джинсах и белой майке. Одежда на ней, хотя и недорогая, выглядела чистой и опрятной. Сама же девушка явно нервничала.
Мэдди подняла на нее глаза. Она никогда ее раньше не видела. Может быть, прислали кого-то из другого отдела? Или она явилась за автографом? В этот момент Мэдди заметила, что у девушки в руке пакет с булочками, словно она рассыльная из закусочной. Вот, значит, как ей удалось сюда пройти... Она улыбнулась и махнула рукой, чтобы девушка вышла, но та не двинулась с места. Внезапно Мэдди охватила паника. Еще одна ненормальная? Нет ли у нее пистолета или ножа? В этот момент она осознала, что и такое возможно. Все возможно. Рука потянулась к кнопке сигнала тревоги, но почему-то не нажала ее.
Мэдди закрыла рукой телефонную трубку.
– В чем дело?
– Мне надо с вами поговорить.
Мэдди внимательно смотрела на девушку. Что-то в ее облике вызывало у нее смутную тревогу.
– Подождите, пожалуйста, за дверью.
Девушка неохотно вышла из комнаты, вместе со своим пакетом с булочками.
Мэдди сообщила секретарше Филлис Армстронг три возможные даты на выбор, и та пообещала связаться с ней в ближайшее время. После этого Мэдди позвонила по внутреннему телефону служащей на входе:
– Меня ждет какая-то девушка. Пожалуйста, поговорите с ней, выясните, что ей нужно, и перезвоните мне.
Очередная охотница за автографами? За знаменитостями? А может быть, ищет работу? Но как легко и непринужденно она к ней прошла... После того вечернего происшествия Мэдди все еще нервничала.
Через несколько минут внутренний телефон зазвонил. Мэдди поспешно сняла трубку.
– Она сказала, ей очень нужно поговорить с вами. По личному делу.
– Какому? Может, она собирается меня убить? Пусть скажет, какое у нее ко мне дело, иначе я с ней не встречусь.
Девушка внезапно появилась на пороге с самым решительным видом.
– Послушайте, так у нас не принято. Я не знаю, что вам нужно, но вам придется сначала сказать нашим служащим, в чем дело.
Мэдди произнесла это твердым и спокойным тоном, хотя ее сердце бешено колотилось, а рука все еще лежала на кнопке сигнала тревоги.
– Так что же вам от меня нужно?
– Поговорить... всего несколько минут. Неожиданно Мэдди почувствовала, что девушка вот-вот заплачет. И пакет с булочками куда-то исчез, заметила она.
– Не знаю, смогу ли я вам помочь.
Мэдди пришло в голову, что это может быть связано с ее работой в Комитете по защите прав женщин, а может, с каким-нибудь из ее материалов о женщинах. Девушка, наверное, решила, что Мэдди отнесется к ней сочувственно.
– Ну, так в чем же дело? О чем вы хотели со мной поговорить?
– О вас.
– Обо мне?! И о чем же именно?
Руки у девушки дрожали. Внезапно Мэдди охватило какое-то непонятное, необъяснимое чувство.
– Я думаю, что вы моя мать, – едва слышно прошептала девушка.
Мэдди съежилась в кресле, как от неожиданного удара.
– Что?!
Теперь у нее тоже задрожали руки. Нет, это какая-то ненормальная!
– У меня нет детей.
– И никогда не было?
Теперь у девушки дрожали и губы, в глазах застыло отчаяние. Три года провела она в поисках матери и вот, кажется, снова оказалась в тупике.
– Скажите, у вас никогда не было ребенка? Мое имя Элизабет Тернер, мне девятнадцать лет, я родилась пятнадцатого мая в Гэтлинберге, штат Теннесси. Насколько я знаю, моя мать была родом из Чаттануги. Я расспрашивала всех, кого могла, но выяснила только, что мать родила меня в пятнадцать лет. Кажется, ее звали Мэдлен Бомон, но я в этом не Уверена. Один человек, с которым я разговаривала, сказал, что я очень на нее похожа.
Рука Мэдди медленно оторвалась от кнопки сигнала трети. Она смотрела на девушку, не веря своим ушам.
– А почему вы решили, что я ваша мать?
– Сама не знаю... Просто... вы из Теннесси... я прочитала об этом в одном из интервью... и ваше имя Мэдди, и., я действительно чуть-чуть на вас похожа... и... понимаю, что все это звучит глупо. – По ее щекам текли слезы от нервного перенапряжения и разочарования. – Может, мне просто очень хотелось, чтобы это оказались вы. Я видела вас по телевизору много раз, и вы мне очень нравитесь.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Мэдди пыталась разобраться в происходящем. Что же теперь делать?.. Она не сводила глаз с девушки. Казалось, рушились одна за другой стены, ограды, которые она возводила внутри себя, стены, скрывающие потаенные места ее души, которых она до сих пор избегала касаться. Не позволяла себе этого. То, что происходит сейчас, не должно было случиться. Но теперь ничего не изменишь. Конечно, можно очень быстро покончить с этим. Сказать девушке, что она не Мэдлен Бомон, что в Теннесси полно женщин с таким именем. Можно сказать, что она никогда не бывала в Гэтлинберге, что ей очень жаль, и пожелать девушке всяческих успехов. Можно легко избавиться от этой девушки и никогда больше ее не видеть. Однако Мэдди уже поняла, что не сможет так поступить.
Она молча встала, закрыла дверь офиса и обернулась к посетительнице, утверждавшей, что она и есть тот ребенок, от которого Мэдди отказалась в пятнадцать лет и никогда в жизни не ожидала снова увидеть. Ребенок, по которому она долгое время тосковала и плакала и о котором позже запретила себе даже вспоминать. Джеку она ничего не говорила об этом ребенке. Он знал только о ее абортах.
– Как вы можете доказать, что вы действительно моя дочь?
Ее голос прервался от волнения. Снова вспомнилась вся боль, вся тоска тех дней. После рождения она никогда больше не видела свою дочь. Только один раз держала ее на руках. Эта девушка может быть кем угодно – ребенком медсестры, работавшей тогда в роддоме, или соседской девочкой. Наверняка мечтает сейчас с помощью шантажа выманить у нее деньги. О том, что у Мэдди был ребенок, знают немногие. Слава Богу, ни один из них ее не побеспокоил. Когда-то она очень этого боялась.
– У меня с собой свидетельстве о рождении, – услышала она сдавленный голос девушки, которая уже вынула документ из сумки.
Вместе с маленькой фотографией младенца она протянула его Мэдди. Мэдди смотрела на фотографию, не в силах отвести от нее глаз. Точно такая же, какую дали и ей самой в роддоме. Ее сделали сразу после рождения ребенка. Младенец с красным сморщенным личиком, завернутый в розовую пеленку. Много лет Мэдди хранила фотографию в портмоне, но потом, в конце концов, выбросила из страха, что Джек может ее обнаружить. Бобби Джо знал о ребенке, но его это не интересовало. В то время многие из их знакомых девушек беременели – некоторые в еще более раннем возрасте, а потом оставляли новорожденных, которых усыновляли или удочеряли другие люди. Однако для Мэдди это обстоятельство ее жизни на долгие годы стало самой мрачной тайной.
– Это может быть чей угодно младенец, – холодно произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31