На арене никого не осталось.
Тут же невероятный шум сменили бурные аплодисменты, как будто цель достигнута.
– Я хочу выяснить, что все-таки происходит? – С этими словами Том вернулся на арену.
Трибуны взревели с новой силой, на молодого человека обрушился новый град гнилых отбросов. Укротитель спокойно продвигался по арене, ожидая, пока зрители утихомирятся.
Напрасное ожидание!
Всеобщий кумир и любимец еще вчера, сегодня Том в бессильном молчаливом гневе выслушивал отвратительные оскорбления, не успевая уклоняться от летевших со всех сторон тухлых яиц.
Послышались выстрелы. Нашему герою угрожала смертельная опасность.
– Негодяй! Хвастун! Шут гороховый! Смерть проходимцу!
Еще немного, и Укротителя изрешетят пули.
Раздались предостерегающие голоса:
– Нет! Нет! Нельзя! Можно попасть в зрителей!
Послышались новые револьверные выстрелы. Дамы завизжали и, заткнув уши, поспешили к выходу. За ними, громко возмущаясь, последовали мужчины.
– Верните наши деньги! То, что мы заплатили за места!
Другие кричали:
– Надо снести ограждения и сжечь этот балаган! Сжечь, и все!
Нервно покусывая усы, Том бесстрашно стоял в центре манежа.
– Бараны! Если б только пятьдесят моих отчаянных друзей-ковбоев были рядом, я быстро поставил бы всех на место! Но обух плетью не перешибешь. Лучше уйти.
Бледный от ярости, Том повернулся и, осыпаемый оскорблениями, присоединился к труппе. Пока артисты поспешно отводили животных в безопасное место, зрители, словно обезумевшие, ломали и крушили бесценное цирковое оборудование. Вспыхнуло пламя.
Через полчаса погром прекратился. К счастью, всех животных и лошадей удалось спасти. Но потери оказались огромными. Потребуются большие деньги, чтобы закупить новое оборудование.
Ничего не оставалось, как уехать из Сан-Франциско.
ГЛАВА 4
Сыщик сообщает неслыханную новость. – Американский цирк на Центральном вокзале. – Хитроумное приспособление для жирафы. – Отъезд.
В отеле «Гамильтон» царила суматоха.
Крики животных, ржание лошадей, грохот бросаемых и передвигаемых волоком деревянных ящиков, стук молотков, непрекращающееся движение взад-вперед озабоченных людей, скопление грузовиков – такое зрелище предстало взору примчавшегося сюда Силквайера.
Жакко провел сыщика в столовую, где как раз заканчивали завтрак.
Последовали взаимные сердечные рукопожатия, приветствия.
– Здравствуйте, Вайяр! Здравствуйте, дорогой друг!
Гризли-Бен стал ласково укорять гостя:
– Почему же вы не приехали пораньше? Позавтракать вместе с нами, как мы просили?
– Да, дорогой сэр, – добавила миссис Диксон, – ведь это наш последний завтрак в Сан-Франциско.
– О, мадам, это было, к сожалению, невозможно.
– Но вы, по крайней мере, не голодны?
– Нет… Впрочем, от бутерброда с ветчиной, апельсина и чашечки чая не откажусь. Я отвык рассиживаться за столом.
– Когда же вы едите как положено? – спросил Том.
– Когда выпадает свободное время.
– И часто это бывает?
– Такое не случается никогда!
После этих слов детектив слегка поперхнулся горячим чаем. Отдышавшись и продолжая есть стоя, он поинтересовался:
– Итак, отъезд… и вы не вернетесь?
– Увы! Это окончательное переселение… всего и всех.
– Печально!.. Почти бегство…
– Беспорядочное отступление, мой друг!
– Таким образом, вы отказались от борьбы?
– А как бы вы поступили на нашем месте?
– Трудно сказать. Толпа наемных громил успокоится, как только ей перестанут платить. И потом не забывайте, что есть и правосудие!
– Вы серьезно? В этой стране все покупается и продается, в том числе и правосудие.
– Согласен. Хотя при некоторых обстоятельствах суду не останется ничего другого, как исполнить свой долг.
– Слишком поздно! Мы уезжаем сегодня вечером.
– Позвольте полюбопытствовать: куда? Может быть, вы и правы. Но все же…
– Что вы хотите сказать?
– Что у ваших врагов нет больше средств для подкупа толпы и судебных чиновников.
– Не может этого быть!
– Так оно и есть! Я точно знаю!
– Ничего не понимаю…
– Они разорены. У них не осталось и цента. Более того, эти люди в бегах. Против них выдвинуто обвинение, подкрепленное неопровержимыми доказательствами.
– Главный виновник всего Спринг?
– Ну что вы! Спринг всего лишь пешка. Есть фигуры покрупнее! Разоблачена вся банда Тринадцати и их настоящий главарь.
– Кто же он?
– Мистер Джонатан!
При этих словах все повскакивали со своих мест. Гризли-Бен не поверил:
– Боже мой! Что вы такое говорите?
– Все, что я говорю, – сущая правда! Да, Джонатан – виновник всех ваших страданий. Он разоблачен, мы располагаем убедительными доказательствами.
– Джонатан – главарь банды Тринадцати?! Неужели ему недостаточно было оставаться…
– Платиновым королем! Видимо, в действительности все было совсем не так, как нам казалось. Джонатан процветал только благодаря поддержке Тринадцати.
– Но… Лизи? – в свою очередь вмешалась Джейн Диксон.
– Она не посвящена в дела своего отца. Тем не менее она прихватила с собой драгоценности на сто тысяч долларов, а ее отец набил карманы пачками денег, и оба уехали в неизвестном направлении. Борьба с вами стоила ему дорого в буквальном смысле. Однако мистер Джонатан сохранил приличную сумму денег.
– Таким образом, вы утверждаете, что виновник всех наших бед – мистер Джонатан?
– Вот именно. В последний раз он нанял за наличные деньги всех жуликов Сан-Франциско, чтобы те любой ценой вынудили вас оставить город! Вы понимаете?.. Любой ценой.
– Подлец!
– И это не все. Вы можете задержаться еще на полчаса? Мне пора уходить, но прежде я должен кое-что рассказать.
– Что, вы опять уезжаете?
– Как всегда. Надо ковать железо, пока горячо. Поскольку я не знаю, когда увижу вас снова, хочу дать несколько советов.
– Но прежде позвольте вас спросить…
– Конечно.
– Каким образом Джонатан, этот беспробудный пьяница…
– Согласен, он любит горячительные напитки и потребляет их в огромных количествах. Но знайте: мистер Джонатан от природы наделен железным здоровьем и контролирует себя в любом состоянии. Пьянки же есть не что иное, как дьявольская игра, чтобы ввести в заблуждение окружающих!
Том не мог не вмешаться в этот разговор.
– Дорогой Силквайер, не прошло и недели, как вы убедительно доказали мне, что главарем банды Тринадцати является Спринг.
– Не отрицаю. Но последние дни я не сидел сложа руки и сегодня утром обнаружил кое-что важное. Впрочем, само исчезновение Джонатана вместе со Спринтом уже показалось странным. Более того, я пришел к убеждению, что эти двое связаны одной преступной нитью. Нетрудно догадаться также, что внезапное бегство Джонатана и Спринта вызвано безвыходностью их положения.
– Похоже, вы правы!..
– Рассудив так, я получил разрешение прокурора на обыск в отеле «Джонатан» после бегства хозяев. Теперь будьте внимательны, перехожу к главному!
В спальне мистера Джонатана находится великолепная деревянная кровать. Так вот, в изголовье на спинке, в правом углу я обнаружил едва заметный, но отчетливый след засохшей крови, где отпечатался палец руки. Сфотографировав отпечаток, я немедленно допросил прислугу. Следовало убедиться, что на этой кровати никто, кроме Джонатана, не спал.
След был оставлен хозяином после дуэли в цирке, где вы ранили его в руку. Это удалось установить довольно быстро.
– Великолепно! – не удержался Гризли-Бен.
– Вернувшись домой, – продолжал сыщик, – Джонатан нечаянно схватился за спинку кровати и оставил там отпечаток своего пальца. Слуга во время уборки проявил небрежность и не обратил внимания на небольшое пятнышко.
И вот самое важное: отпечаток на кровати абсолютно идентичен тому, что был оставлен в конюшне на дверном косяке после ограбления сейфа в отеле «Гамильтон».
Вам известно, что рисунок кожного покрова пальцев людей сугубо индивидуален? Благодаря такой особенности существует надежный способ идентификации. Таким образом получается, что Джонатан лично участвовал в нападении на ваш дом. И это он, а не Спринг отрезал ногу своему сообщнику. И последний вывод: именно Джонатан, и никто другой, главарь банды.
– Бесподобно! Изумительно! – восклицали присутствующие.
Выражая общее мнение, мистер Диксон сказал, пожимая руку сыщику:
– Дорогой друг, вы – гений в своем деле!
Явно польщенный, Силквайер скромно улыбнулся и поклонился.
Гризли-Бен продолжил:
– Все действительно очень логично. Но мне не дает покоя вот что: почему они так упорно, так неотвратимо преследуют меня и мою семью? Видимо, этому тоже есть какое-то объяснение?
– Вот именно. Но я не знаю, что движет Джонатаном и его людьми. У вас на этот счет нет никаких соображений?
– Ума не приложу! Ведь до приезда сюда я вообще не знал Спринга и Джонатана.
– Надо думать, думать. Я постараюсь внимательно изучить бумаги, найденные у Джонатана. Глядишь, что-нибудь выужу. А теперь мне пора… до свидания… ухожу.
– Уже?
– Время, как всегда, не терпит! Будьте бдительны каждое мгновение, постоянно имейте при себе оружие. Все время следите за обстановкой! Доброго здоровья! Успехов! Надеюсь скоро вас увидеть!
– Прощайте! Нет, до свидания! Конечно, до свидания!
Последнее рукопожатие, и сыщик исчез так же, как и явился: стремительно и незаметно.
Как уже сказал Гризли-Бен, цирк уезжал в тот же день. После завтрака артисты и прочий персонал отправились из отеля «Гамильтон» на Центральный вокзал Сан-Франциско.
Клетки, в которых заперли животных, тащили мощные автомобили. Большая рекламная тележка, запряженная шестью лошадьми, была аккуратно закрыта тканью коричнево-серого цвета, словно багаж заботливого путешественника.
Артисты ехали на своих любимых лошадях в парадных костюмах. И в целом пестрая, разношерстная группа всадников выглядела красиво. Это не было похоже на триумфальное шествие победителей, но вместе с тем вовсе не напоминало беспорядочное бегство, как грустно сказал мистер Диксон детективу.
Колонну замыкала необычная группа. Слон Рама, медленно помахивая хоботом, нес на спине нечто похожее на огромную клетку, укрытую сверху пестрым балдахином. Там находились миссис Диксон, Джейн и другие дамы.
За слоном в компании с маленьким ослом величаво двигалась, переваливаясь с боку на бок и привлекая всеобщее внимание, жирафа Фатма. Там, где кончалась ее длинная шея, на самой макушке, погоняя своего друга маленькой бамбуковой палочкой, сидел мистер Госсе. Его неразлучный друг, клоун Баттерфляй, как всегда, был верхом на любимом осле.
Последними ехали Том и Гризли-Бен: один – на Манкиллере, другой – на великолепном светлой масти жеребце.
Ворота дома закрылись, и молодой человек едва слышно прошептал:
– Прощай, отель «Гамильтон».
По мере того, как Укротитель на своем черном красавце приближался к вокзалу, одна мысль стала занимать его все больше и больше. И он обратился к Гризли-Бену:
– Не сомневаюсь, что ваш поезд готов принять и разместить всех животных. Но что делать с жирафой? Как вы ее повезете? Она же не войдет в вагон!
– Все увидите минут через двадцать, – коротко ответил директор.
Колонна наконец-то прибыла на Центральный вокзал. Служебный состав для перевозки огромного циркового хозяйства стоял на запасном пути.
Не мешкая, по команде Гризли-Бена, все приступили к погрузке. Хорошо обученный персонал занялся каждый своим делом. И вот уже первые клетки с животными подняты мощными кранами в воздух, затем точно и основательно закреплены на высоких железнодорожных платформах.
Ковбой внимательно наблюдал за всем происходящим:
– Великолепно! А главное – очень надежно!
– Совершенно справедливо! – ответил польщенный мистер Диксон. – Видите… там несколько вагонов с провизией: сено, фураж, пшеница для травоядных…
– А чем будут питаться плотоядные?
– Припасли мяса на два дня… А еще есть старые лошади, при необходимости их можно забить.
– Так-так…
– Кроме того, к составу прицеплена цистерна с водой. И наконец, вагоны для артистов и другого персонала цирка. Словом, я могу передвигаться на огромные расстояния практически без остановок.
– Все приспособлено отлично! А вот и слон! Какая дрессировка! Он поднимается на платформу сам! Но меня прежде всего интересует жирафа!
– Минуточку-минуточку!
– Интересно, как можно совместить двадцать шесть футов роста от кончиков ушей до копыт, с высотой вагона и сводов железнодорожных тоннелей…
– Черт побери! Сейчас все увидите!
На платформе, стоявшей вплотную к перрону, находился огромный ящик восьми метров высотой, четырех – шириной и пяти – длиной. По бокам – множество окошков, укрепленных металлическими прутьями.
– Вы хотите запереть сюда бедную Фатму?
– Конечно! Видите, животное с помощью мистера Госсе спокойно входит в этот гигантский короб.
– Да, да! Но мне кажется, несчастная Фатма при въезде в первый же тоннель будет обезглавлена!
– Ошибаетесь! Смотрите дальше…
– Ах, так! Браво!
Как только жирафу заперли в ящике, мистер Госсе схватил рычаг и начал его неторопливо вращать. Короб стал медленно наклоняться и плавно лег на вторую пустую платформу.
Ширина короба, таким образом, стала его высотой, точно соответствующей высоте паровозной трубы.
– Теперь вы видите, – продолжил мистер Диксон, – нашей Фатме в этой берложке не страшны тоннели и мосты. К сожалению она вынуждена согнуть шею… Но большего для нее сделать невозможно… И если Фатму вдруг начнет мучить мигрень, она вполне может прилечь, что с удовольствием и делает во время длительных путешествий.
– Очень хитроумное устройство. Некоторые неудобства с лихвой компенсируются отсутствием риска. Когда тронемся?
– Через час.
– Зачем так долго ждать?
– К нам должны подцепить четыре вагона с пассажирами, направляющимися в Аризону-Сити.
– Если не ошибаюсь, это наша первая остановка?
– Да, и там я рассчитываю дать несколько представлений.
– Ну, раз так – подождем.
Закончены последние приготовления, проверена надежность сцепления вагонов, осмотрены колеса, рессоры, клетки, платформы, крепеж оборудования. Словом, речь идет о тысячах мелочей, которые не упустит только зоркий и наметанный глаз хозяина. Огромный пыхтящий паровоз уже под парами. Кряхтя и задыхаясь, он медленно поехал задом и остановился во главе состава.
Несколько ударов колокольчика – в Америке, в отличие от Франции, не часто используют в таких случаях свисток, – и стальной монстр надежно сцепили с платформой.
Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.
Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.
Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:
– Мистер Диксон, вы едете один!
– Разве?
– Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.
– Значит, вагонов не будет?
– Не будет!
– Но почему?
– Вы недовольны?
– Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?
– Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.
– Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.
– Спасибо, сэр.
Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!
Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.
За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе, или Озе – как ласково называют его горожане.
Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.
Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.
Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин – симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду * и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.
Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.
Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.
Подумать только: здесь встречается алоэ, листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая – двадцати пяти метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Тут же невероятный шум сменили бурные аплодисменты, как будто цель достигнута.
– Я хочу выяснить, что все-таки происходит? – С этими словами Том вернулся на арену.
Трибуны взревели с новой силой, на молодого человека обрушился новый град гнилых отбросов. Укротитель спокойно продвигался по арене, ожидая, пока зрители утихомирятся.
Напрасное ожидание!
Всеобщий кумир и любимец еще вчера, сегодня Том в бессильном молчаливом гневе выслушивал отвратительные оскорбления, не успевая уклоняться от летевших со всех сторон тухлых яиц.
Послышались выстрелы. Нашему герою угрожала смертельная опасность.
– Негодяй! Хвастун! Шут гороховый! Смерть проходимцу!
Еще немного, и Укротителя изрешетят пули.
Раздались предостерегающие голоса:
– Нет! Нет! Нельзя! Можно попасть в зрителей!
Послышались новые револьверные выстрелы. Дамы завизжали и, заткнув уши, поспешили к выходу. За ними, громко возмущаясь, последовали мужчины.
– Верните наши деньги! То, что мы заплатили за места!
Другие кричали:
– Надо снести ограждения и сжечь этот балаган! Сжечь, и все!
Нервно покусывая усы, Том бесстрашно стоял в центре манежа.
– Бараны! Если б только пятьдесят моих отчаянных друзей-ковбоев были рядом, я быстро поставил бы всех на место! Но обух плетью не перешибешь. Лучше уйти.
Бледный от ярости, Том повернулся и, осыпаемый оскорблениями, присоединился к труппе. Пока артисты поспешно отводили животных в безопасное место, зрители, словно обезумевшие, ломали и крушили бесценное цирковое оборудование. Вспыхнуло пламя.
Через полчаса погром прекратился. К счастью, всех животных и лошадей удалось спасти. Но потери оказались огромными. Потребуются большие деньги, чтобы закупить новое оборудование.
Ничего не оставалось, как уехать из Сан-Франциско.
ГЛАВА 4
Сыщик сообщает неслыханную новость. – Американский цирк на Центральном вокзале. – Хитроумное приспособление для жирафы. – Отъезд.
В отеле «Гамильтон» царила суматоха.
Крики животных, ржание лошадей, грохот бросаемых и передвигаемых волоком деревянных ящиков, стук молотков, непрекращающееся движение взад-вперед озабоченных людей, скопление грузовиков – такое зрелище предстало взору примчавшегося сюда Силквайера.
Жакко провел сыщика в столовую, где как раз заканчивали завтрак.
Последовали взаимные сердечные рукопожатия, приветствия.
– Здравствуйте, Вайяр! Здравствуйте, дорогой друг!
Гризли-Бен стал ласково укорять гостя:
– Почему же вы не приехали пораньше? Позавтракать вместе с нами, как мы просили?
– Да, дорогой сэр, – добавила миссис Диксон, – ведь это наш последний завтрак в Сан-Франциско.
– О, мадам, это было, к сожалению, невозможно.
– Но вы, по крайней мере, не голодны?
– Нет… Впрочем, от бутерброда с ветчиной, апельсина и чашечки чая не откажусь. Я отвык рассиживаться за столом.
– Когда же вы едите как положено? – спросил Том.
– Когда выпадает свободное время.
– И часто это бывает?
– Такое не случается никогда!
После этих слов детектив слегка поперхнулся горячим чаем. Отдышавшись и продолжая есть стоя, он поинтересовался:
– Итак, отъезд… и вы не вернетесь?
– Увы! Это окончательное переселение… всего и всех.
– Печально!.. Почти бегство…
– Беспорядочное отступление, мой друг!
– Таким образом, вы отказались от борьбы?
– А как бы вы поступили на нашем месте?
– Трудно сказать. Толпа наемных громил успокоится, как только ей перестанут платить. И потом не забывайте, что есть и правосудие!
– Вы серьезно? В этой стране все покупается и продается, в том числе и правосудие.
– Согласен. Хотя при некоторых обстоятельствах суду не останется ничего другого, как исполнить свой долг.
– Слишком поздно! Мы уезжаем сегодня вечером.
– Позвольте полюбопытствовать: куда? Может быть, вы и правы. Но все же…
– Что вы хотите сказать?
– Что у ваших врагов нет больше средств для подкупа толпы и судебных чиновников.
– Не может этого быть!
– Так оно и есть! Я точно знаю!
– Ничего не понимаю…
– Они разорены. У них не осталось и цента. Более того, эти люди в бегах. Против них выдвинуто обвинение, подкрепленное неопровержимыми доказательствами.
– Главный виновник всего Спринг?
– Ну что вы! Спринг всего лишь пешка. Есть фигуры покрупнее! Разоблачена вся банда Тринадцати и их настоящий главарь.
– Кто же он?
– Мистер Джонатан!
При этих словах все повскакивали со своих мест. Гризли-Бен не поверил:
– Боже мой! Что вы такое говорите?
– Все, что я говорю, – сущая правда! Да, Джонатан – виновник всех ваших страданий. Он разоблачен, мы располагаем убедительными доказательствами.
– Джонатан – главарь банды Тринадцати?! Неужели ему недостаточно было оставаться…
– Платиновым королем! Видимо, в действительности все было совсем не так, как нам казалось. Джонатан процветал только благодаря поддержке Тринадцати.
– Но… Лизи? – в свою очередь вмешалась Джейн Диксон.
– Она не посвящена в дела своего отца. Тем не менее она прихватила с собой драгоценности на сто тысяч долларов, а ее отец набил карманы пачками денег, и оба уехали в неизвестном направлении. Борьба с вами стоила ему дорого в буквальном смысле. Однако мистер Джонатан сохранил приличную сумму денег.
– Таким образом, вы утверждаете, что виновник всех наших бед – мистер Джонатан?
– Вот именно. В последний раз он нанял за наличные деньги всех жуликов Сан-Франциско, чтобы те любой ценой вынудили вас оставить город! Вы понимаете?.. Любой ценой.
– Подлец!
– И это не все. Вы можете задержаться еще на полчаса? Мне пора уходить, но прежде я должен кое-что рассказать.
– Что, вы опять уезжаете?
– Как всегда. Надо ковать железо, пока горячо. Поскольку я не знаю, когда увижу вас снова, хочу дать несколько советов.
– Но прежде позвольте вас спросить…
– Конечно.
– Каким образом Джонатан, этот беспробудный пьяница…
– Согласен, он любит горячительные напитки и потребляет их в огромных количествах. Но знайте: мистер Джонатан от природы наделен железным здоровьем и контролирует себя в любом состоянии. Пьянки же есть не что иное, как дьявольская игра, чтобы ввести в заблуждение окружающих!
Том не мог не вмешаться в этот разговор.
– Дорогой Силквайер, не прошло и недели, как вы убедительно доказали мне, что главарем банды Тринадцати является Спринг.
– Не отрицаю. Но последние дни я не сидел сложа руки и сегодня утром обнаружил кое-что важное. Впрочем, само исчезновение Джонатана вместе со Спринтом уже показалось странным. Более того, я пришел к убеждению, что эти двое связаны одной преступной нитью. Нетрудно догадаться также, что внезапное бегство Джонатана и Спринта вызвано безвыходностью их положения.
– Похоже, вы правы!..
– Рассудив так, я получил разрешение прокурора на обыск в отеле «Джонатан» после бегства хозяев. Теперь будьте внимательны, перехожу к главному!
В спальне мистера Джонатана находится великолепная деревянная кровать. Так вот, в изголовье на спинке, в правом углу я обнаружил едва заметный, но отчетливый след засохшей крови, где отпечатался палец руки. Сфотографировав отпечаток, я немедленно допросил прислугу. Следовало убедиться, что на этой кровати никто, кроме Джонатана, не спал.
След был оставлен хозяином после дуэли в цирке, где вы ранили его в руку. Это удалось установить довольно быстро.
– Великолепно! – не удержался Гризли-Бен.
– Вернувшись домой, – продолжал сыщик, – Джонатан нечаянно схватился за спинку кровати и оставил там отпечаток своего пальца. Слуга во время уборки проявил небрежность и не обратил внимания на небольшое пятнышко.
И вот самое важное: отпечаток на кровати абсолютно идентичен тому, что был оставлен в конюшне на дверном косяке после ограбления сейфа в отеле «Гамильтон».
Вам известно, что рисунок кожного покрова пальцев людей сугубо индивидуален? Благодаря такой особенности существует надежный способ идентификации. Таким образом получается, что Джонатан лично участвовал в нападении на ваш дом. И это он, а не Спринг отрезал ногу своему сообщнику. И последний вывод: именно Джонатан, и никто другой, главарь банды.
– Бесподобно! Изумительно! – восклицали присутствующие.
Выражая общее мнение, мистер Диксон сказал, пожимая руку сыщику:
– Дорогой друг, вы – гений в своем деле!
Явно польщенный, Силквайер скромно улыбнулся и поклонился.
Гризли-Бен продолжил:
– Все действительно очень логично. Но мне не дает покоя вот что: почему они так упорно, так неотвратимо преследуют меня и мою семью? Видимо, этому тоже есть какое-то объяснение?
– Вот именно. Но я не знаю, что движет Джонатаном и его людьми. У вас на этот счет нет никаких соображений?
– Ума не приложу! Ведь до приезда сюда я вообще не знал Спринга и Джонатана.
– Надо думать, думать. Я постараюсь внимательно изучить бумаги, найденные у Джонатана. Глядишь, что-нибудь выужу. А теперь мне пора… до свидания… ухожу.
– Уже?
– Время, как всегда, не терпит! Будьте бдительны каждое мгновение, постоянно имейте при себе оружие. Все время следите за обстановкой! Доброго здоровья! Успехов! Надеюсь скоро вас увидеть!
– Прощайте! Нет, до свидания! Конечно, до свидания!
Последнее рукопожатие, и сыщик исчез так же, как и явился: стремительно и незаметно.
Как уже сказал Гризли-Бен, цирк уезжал в тот же день. После завтрака артисты и прочий персонал отправились из отеля «Гамильтон» на Центральный вокзал Сан-Франциско.
Клетки, в которых заперли животных, тащили мощные автомобили. Большая рекламная тележка, запряженная шестью лошадьми, была аккуратно закрыта тканью коричнево-серого цвета, словно багаж заботливого путешественника.
Артисты ехали на своих любимых лошадях в парадных костюмах. И в целом пестрая, разношерстная группа всадников выглядела красиво. Это не было похоже на триумфальное шествие победителей, но вместе с тем вовсе не напоминало беспорядочное бегство, как грустно сказал мистер Диксон детективу.
Колонну замыкала необычная группа. Слон Рама, медленно помахивая хоботом, нес на спине нечто похожее на огромную клетку, укрытую сверху пестрым балдахином. Там находились миссис Диксон, Джейн и другие дамы.
За слоном в компании с маленьким ослом величаво двигалась, переваливаясь с боку на бок и привлекая всеобщее внимание, жирафа Фатма. Там, где кончалась ее длинная шея, на самой макушке, погоняя своего друга маленькой бамбуковой палочкой, сидел мистер Госсе. Его неразлучный друг, клоун Баттерфляй, как всегда, был верхом на любимом осле.
Последними ехали Том и Гризли-Бен: один – на Манкиллере, другой – на великолепном светлой масти жеребце.
Ворота дома закрылись, и молодой человек едва слышно прошептал:
– Прощай, отель «Гамильтон».
По мере того, как Укротитель на своем черном красавце приближался к вокзалу, одна мысль стала занимать его все больше и больше. И он обратился к Гризли-Бену:
– Не сомневаюсь, что ваш поезд готов принять и разместить всех животных. Но что делать с жирафой? Как вы ее повезете? Она же не войдет в вагон!
– Все увидите минут через двадцать, – коротко ответил директор.
Колонна наконец-то прибыла на Центральный вокзал. Служебный состав для перевозки огромного циркового хозяйства стоял на запасном пути.
Не мешкая, по команде Гризли-Бена, все приступили к погрузке. Хорошо обученный персонал занялся каждый своим делом. И вот уже первые клетки с животными подняты мощными кранами в воздух, затем точно и основательно закреплены на высоких железнодорожных платформах.
Ковбой внимательно наблюдал за всем происходящим:
– Великолепно! А главное – очень надежно!
– Совершенно справедливо! – ответил польщенный мистер Диксон. – Видите… там несколько вагонов с провизией: сено, фураж, пшеница для травоядных…
– А чем будут питаться плотоядные?
– Припасли мяса на два дня… А еще есть старые лошади, при необходимости их можно забить.
– Так-так…
– Кроме того, к составу прицеплена цистерна с водой. И наконец, вагоны для артистов и другого персонала цирка. Словом, я могу передвигаться на огромные расстояния практически без остановок.
– Все приспособлено отлично! А вот и слон! Какая дрессировка! Он поднимается на платформу сам! Но меня прежде всего интересует жирафа!
– Минуточку-минуточку!
– Интересно, как можно совместить двадцать шесть футов роста от кончиков ушей до копыт, с высотой вагона и сводов железнодорожных тоннелей…
– Черт побери! Сейчас все увидите!
На платформе, стоявшей вплотную к перрону, находился огромный ящик восьми метров высотой, четырех – шириной и пяти – длиной. По бокам – множество окошков, укрепленных металлическими прутьями.
– Вы хотите запереть сюда бедную Фатму?
– Конечно! Видите, животное с помощью мистера Госсе спокойно входит в этот гигантский короб.
– Да, да! Но мне кажется, несчастная Фатма при въезде в первый же тоннель будет обезглавлена!
– Ошибаетесь! Смотрите дальше…
– Ах, так! Браво!
Как только жирафу заперли в ящике, мистер Госсе схватил рычаг и начал его неторопливо вращать. Короб стал медленно наклоняться и плавно лег на вторую пустую платформу.
Ширина короба, таким образом, стала его высотой, точно соответствующей высоте паровозной трубы.
– Теперь вы видите, – продолжил мистер Диксон, – нашей Фатме в этой берложке не страшны тоннели и мосты. К сожалению она вынуждена согнуть шею… Но большего для нее сделать невозможно… И если Фатму вдруг начнет мучить мигрень, она вполне может прилечь, что с удовольствием и делает во время длительных путешествий.
– Очень хитроумное устройство. Некоторые неудобства с лихвой компенсируются отсутствием риска. Когда тронемся?
– Через час.
– Зачем так долго ждать?
– К нам должны подцепить четыре вагона с пассажирами, направляющимися в Аризону-Сити.
– Если не ошибаюсь, это наша первая остановка?
– Да, и там я рассчитываю дать несколько представлений.
– Ну, раз так – подождем.
Закончены последние приготовления, проверена надежность сцепления вагонов, осмотрены колеса, рессоры, клетки, платформы, крепеж оборудования. Словом, речь идет о тысячах мелочей, которые не упустит только зоркий и наметанный глаз хозяина. Огромный пыхтящий паровоз уже под парами. Кряхтя и задыхаясь, он медленно поехал задом и остановился во главе состава.
Несколько ударов колокольчика – в Америке, в отличие от Франции, не часто используют в таких случаях свисток, – и стальной монстр надежно сцепили с платформой.
Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.
Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.
Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:
– Мистер Диксон, вы едете один!
– Разве?
– Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.
– Значит, вагонов не будет?
– Не будет!
– Но почему?
– Вы недовольны?
– Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?
– Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.
– Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.
– Спасибо, сэр.
Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!
Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.
За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе, или Озе – как ласково называют его горожане.
Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.
Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.
Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин – симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду * и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.
Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.
Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.
Подумать только: здесь встречается алоэ, листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая – двадцати пяти метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24