, и оказались в двадцати лье от города Ягуарай, конечного пункта строящейся железнодорожной линии на Монтевидео.Впервые за долгое время жизнь Фрике не омрачалась непредвиденными происшествиями, точно сошедшими со страниц самых душераздирающих и страшных романов.Путешествие казалось размеренным и спокойным, как сама пампа, медленно разворачивавшая бесконечные травяные просторы, обжигаемые горячим солнцем, жар которого не мог умерить даже ветер.Двое путешественников поддерживали жизнь охотой, точнее, в роли охотника выступал один Буало, чье ружье стреляло три-четыре раза в день и пуля всегда попадала в цель.Из Фрике не получился искусный стрелок, зато он стал вполне сносным наездником.Путешественники рассчитали: лучше всего двигаться по течению реки Ибикуи до места впадения в реку Уругвай, а оттуда переправиться в провинцию Энтре-Риос, название которой «Междуречье» дано потому, что она представляет собой нечто вроде полуострова, омываемого реками Уругвай и Парана.Так они бы прошли по течению реки Парана вплоть до одноименного города, а оттуда добрались бы до Росарио, где сели бы на поезд, идущий через Кордильеры в Сантьяго.Вот какой план разработал Буало. Эта часть путешествия парижского гамена вокруг света предполагалась весьма прозаичной, зато быстрой.Уже говорилось о том, что Фрике преследовали постоянные неудачи. Вот и теперь подходила очередная серия самых фантастических приключений.Пока что не было никаких известий относительно людей с боен. Это вызывало у Буало и беспокойство и досаду. Храбрый парижанин уже успел познакомиться с мстительным нравом южноамериканских метисов Метис — потомок от браков между представителями разных человеческих рас.

, поэтому принял меры предосторожности против возможных нападений гаучо, которые в любой момент могли внезапно выскочить из гигантских зарослей пампы. Буало стреножил лошадей, из поклажи соорудил редут Редут — полевое оборонительное сооружение в виде квадрата, прямоугольника, многоугольника.

, защищавший их лагерь у реки.«Бульвардье» — космополит Космополнт — «гражданин мира», исповедующий идею равенства всех народов; здесь: человек, изъездивший много стран и местностей.

поступил благоразумно. Он убедился на собственном опыте, до чего полезно предварительно изучить, сидя в четырех стенах, стратегию и лишь потом применять ее на практике.Фрике нервничал. Одолеваемый мыслями о пропавших друзьях — о докторе, ставшем ему приемным отцом, о ставшем братом Андре и о черном друге Мажесте, — он никак не мог уснуть.Юноша вертелся, возвращался в прежнее положение, говорил, ругался. А сон так и не приходил. Бесчисленные полчища москитов одолевали парижанина; напрасно гамен пытался их прибить и расчесывал укушенные места чуть ли не до кости. Ненасытные разбойники, решившие поужинать, все равно вволю напивались алой кровью маленького парижанина.Буало курил свою вечную папиросу со стоическим спокойствием бонзы Бонза — буддийский монах, священнослужитель.

, и не потому, что его кожа была более вынослива к жалящим укусам этого клана Клан — род, коллектив кровных родственников, иногда весьма разветвленный имногочисленный; здесь употреблено в ироническомсмысле.

насекомых, а потому, что молодой человек прекрасно знал — попытки помешать кровососам абсолютно бесполезны.— Месье Буало!— Да?— Они рвут меня на части, дерут шкуру. О! Вот проклятые звери!— Что я могу поделать?— Дьявол! У меня под рубашкой триста тысяч этих тараканов!— Ну так отошлите белье прачке, а мне дайте спать.— Громы и молнии! Если бы у меня была хотя бы щепотка порошка «Викат»! Тогда я бы устроил раунд французского бокса всем этим клопикам!..— Ладно, ладно. — Буало рассмеялся.— Но почему вы не реагируете, не пытаетесь прихлопнуть хоть одного из этих кровососов?— Потому, что все равно завтра меня раздует, как бурдюк. Одним больше, одним меньше — какая разница?— Ну и клопики! — произнес Фрике с подчеркнутой злобой и презрением.— Вы клевещете на клопов, сын мой, — возразил Буало. — Эти насекомые не имеют ничего общего с доставляющими нам массу хлопот созданиями, гнездящимися в деревянных частях парижских кроватей, а являются разновидностью москитов. Местные жители прозвали их «зубастые комарищи» из-за величины и ужасных укусов. Эти маленькие вампиры всегда водятся неподалеку от рек.— У меня идея!— Говорите.— А что, если мне, по примеру пагуинов, жителей Уэльса, и туземцев племен осиеба, обмазаться илом, чтобы образовалась корка, предохраняющая кожу?— Довольно! Не надо шутить.— При чем тут шутки?— Разве вы не слышите плеск, забавы обитателей воды, «плуф», «плуф». Река так же обитаема, как и ваша рубашка. Нельзя одинокому рыцарю попадать в самую гущу пирующих «весельчаков».— А, черт! «Весельчаки» — это резвящиесякайманы? Кайманы — общее название пресмыкающихся трех родов семейства аллигаторов (крокодилов). Длина достигает пяти метров.

— Правильно.— Но что же делать? Громы небесные! Как поступить?— Дождаться полуночи.— Дождаться полуночи? Но разве полночь еще не наступила? Мне кажется, мошкара терзает меня уже целых двадцать четыре часа! А почему именно полуночи?— Да визит этой разновидности москитов обычно заканчивается в двенадцать часов ночи. Насытившиеся насекомые удаляются, как благоразумные посетители заведения, хозяин которого в надлежащее время перекрывает кран подачи светильного газа.— А! Тем лучше. Тогда я отосплюсь за вторую вахту.— Как вам будет угодно. Желаю удачи. Да, не забудьте, когда москиты отправятся восвояси, на смену придут их близкие родственники, если хотите, двоюродные братья, местное прозвище которых. Утешает одно: их укус менее болезненный, зато музыка невыносима. Крылатые виртуозы поначалу исполнят отрывки оркестровых партитур Партитура — запись нотами музыкального многоголосого произведения.

, а потом начнут кромсать на кусочки вас.— Боже мой! Попытаюсь отогнать их дымом.— Что ж, попытайтесь! Ну, а я с философским спокойствием буду дожидаться утра.Фрике, еще больше разозлившись, одним прыжком выскочил из гамака, взял нож своего спутника и бросился в поле, где росла местная разновидность чертополоха, и стал срезать жесткие растения.— Какого черта вы там делаете? — спросил Буало.— Хочу набрать целую охапку чертополоха, листья которого остры, как алебарды Алебарда — длинное копье, поперек которого прикреплены топорик или секира. Были распространены вXIV—XVIвеках.

, и узки, как стебли пшеницы.— Но вы же порежетесь!— Ай-ай-ай!— Я вас предупредил.— Все равно, зато огорожу себя огнем от этих кусак и кровососов.Уы, нашему гамену пришлось убедиться: порезы от чертополоха болезненнее укусов москитов, но Фрике упрямый, словно старый андалузский Андалузский — относящийся к Андалузии (Андалусии), исторической области на юге Испании, главный город Севилья.

мул, высек огонь, поджег трут и засунул его в середину кучи из сухой травы.Пламя сразу же занялось. Вдруг началась шумная и беспорядочная пальба. Пан! Пан! Пан! Пататрам! Паф! Пиф! Пуф! Пиф!— А это еще что? — спросил Буало.— Как что? Сами видите, идет бой, — проговорил в ответ гамен. — Это стреляет чертополох… вернее, взрывается. Вот потеха!Взрывы напоминали дьявольскую музыку сражения, точно по равнине рассыпалась рота линейных стрелков.Поле чертополоха пылало, словно солома. Пламя то взвивалось, то рассыпалось мелкими брызгами огня, к величайшей радости Фрике, который полагал, что покончил с мошкарой.Увы! Напрасные усилия! И если москиты, яростно обрабатывавшие руки и ноги путешественников, от огня лопались с треском, то дело их продолжили «огненные мушки», чьи укусы причиняли столь же нестерпимую боль, как кайенский перец, насыпанный на открытую рану.Однако бессмысленный по своей сути пожар спас обоих парижан от неминуемой беды. Когда, утомившись, они решили все-таки поспать, послышался перестук копыт.— Внимание! Наши лошади понесли!— Ничего подобного! Шум идет с равнины.Оба француза моментально вскочили: револьвер в руках, глаза вглядываются в даль, ушки на макушке. Молодые люди были готовы открыть огонь, если это враг, и принять с распростертыми объятиями мирных странников.Сомнения продолжались недолго. Раздалась серия выстрелов и просвистели пули.Это не был сухой треск американских карабинов, сопровождаемый глухим шипением воздуха, разрезаемого конической пулей, не были это и громкие выстрелы боевых винтовок.Наши двое покорителей пампы не могли не рассмеяться, услышав дурацкое уханье, напоминающее взрывы петард Петарда — в пиротехнике бумажная или металлическая гильза, наполненная порохом. Применяется для создания звуковых эффектов.

на сельском празднике.— Понятно! — проговорил Буало. — Это гаучо. У них кремневые ружья. Пусть пускают на ветер порох и свинец.— А я полагаю, — высказался Фрике, — когда стал стрелять чертополох, эти ублюдки решили, что по ним ведут огонь из митральезы.— Да нет, просто наши живодеры вышли на охоту за свеженьким мясцом. Им до смерти хочется переработать нас по методу Либиха Либих Юстус (1803—1873) — выдающийся немецкий химик, один из создателей агрохимии. Автор химической теории брожения и гниения, теории минерального питания растений.

. Безумная идея им дорого обойдется.— Они, что, надеются из своих паршивых ружьишек, расширяющихся, точно рупор, попасть каждому из нас точно в глаз? Месье Буало, я знаю, стрелок из меня никудышный, но очень хочется отомстить за случившееся на бойне. Прошу, дайте мне один из револьверов… и еще… ну, понимаете… маленький треугольничек, которым можно пользоваться, как прикладом.— Согласен. Цельтесь внимательно и берегите патроны, ибо пороховой склад далековато.Разговаривая, Буало успел превратить в карабин оба никелированных револьвера системы «Смит-и-Вессон» и один из них вместе с патронами подал Фрике.Раздался второй залп, опаснее прежнего. Все еще невидимый противник стрелял неточно, пули ложились полукругом, не причиняя вреда французам, лишь демонстрируя полное неумение стрелять этих самоуверенных и отъявленных мазил.С оружием в руках Буало и Фрике залегли, вслушиваясь в темноту и откровенно забавляясь происходящим.Чего вы хотите? Каждый ведет себя по-своему. Краснокожие осыпали бы друг друга оскорблениями, англичанин бы обдумывал завещание, американец размышлял бы о колебаниях цен на кожу и хлопок… А наши парижане веселились, как старшеклассники на каникулах. Уханье ружей, напоминавшее натужный кашель астматика, очень развлекало.Вдруг показались двое всадников, четко обозначившихся, подобно конным статуям, на фоне красноватых отсветов, отбрасываемых догоравшей золой. Их лошади заупрямились и отказались двигаться по догоравшему полю. Но шпоры положили конец робким попыткам сопротивления.— Левый ваш, правый мой, — проговорил Буало. — Огонь!..— Есть огонь!.. — ответил гамен по-морскому. Паф!.. Паф!.. Оба револьвера-карабина выстрелили почти одновременно.Вороная лошадь споткнулась, упала, приподнялась, вновь упала, да так и осталась лежать, распластавшись по земле. Выстрел Фрике оказался мастерским.Человек, в которого целился Буало, тотчас же упал с лошади. А белая, словно облако, лошадь жалобно заржала, стала на дыбы и рванулась прочь как стрела.— Белая и вороная, — резко прокричал гамен. — Кто следующий?.. Чья теперь очередь? Не промахнусь!Итак, преимущества обороняющейся стороны были налицо.За атакой последовало затишье.Буало задумался, а Фрике, в восторге от собственной меткости, ждал только повода вновь схватиться с противником.— Терпение, матрос, терпение! Вот появится солнце, и продемонстрируете свои таланты. Теперь уверен, это гаучо. Победу праздновать еще рано. Я ведь вам уже рассказывал… Злопамятные от природы, взбешенные преподанным нами уроком, они шли по нашему следу, точно собаки-ищейки и… вот тут как тут.— Прекрасно… что они тут как тут. Завтра устроим такую же встречу, как и в прошлый раз.— Однако схватка будет нелегкой. Обязательно придется форсировать реку. Военная операция высшего класса, особенно если учесть, что экспедиционный корпус состоит из двух человек и десяти лошадей.— А я не спорю. Однако вы пойдете первым, месье Буало. Ну, а я останусь в резерве и буду отбиваться до последнего патрона.— Фрике, да вы прирожденный стратег!— Несомненно. Черт! Я все время повышаюсь в звании. Великолепная это штука — путешествие вокруг света! С честью я начал путь в ранге подручного в угольной яме, затем меня произвели в кочегары, потом я стал матросом, далее — кавалеристом, вскоре немножечко генералом. Ну, а теперь выступаю в роли командующего корпусом! Какая жалость! Вот если бы с нами были месье Андре и доктор, из них получился бы великолепный армейский корпус!..— Еще бы! — уверенно, без малейшей тени сомнения согласился Буало. — А теперь послушайте. Я знаю наших врагов, пока темно — бояться нечего. Однако в первый же час рассвета они начнут атаковать, так что необходимо отдохнуть. Но прежде пойду проверю, в каком состоянии наши лошади. Уверен, они восстановят силы и в нужный час не споткнутся.— Месье Буало, поспите часок, а потом смените меня… Таким образом, мы к утру будем свеженькие как огурчики и в прекрасном настроении, точно перед балом.— Годится. Смею заверить, через пять минут, несмотря на мошкару, я буду спать мертвецким сном.Ночь прошла благополучно. Нападающие, прекрасно понимая, кто их противники, вели себя осмотрительно.Фрике после двух вахт заснул со сжатыми кулаками. Когда он проснулся и расправил сведенные пальцы, то с удивлением заметил — его спутник уже успел заседлать и взнуздать обеих верховых лошадей, а остальных навьючил.Вьючные лошади, последовательно соединенные друг с другом достаточно длинным шнуром, ходили так называемой «индейской цепочкой».Буало, с ружьем через плечо, с карманами, оттопыривавшимися от патронов, гильзы которых не пропускают воду, с револьвером-карабином в руке, внимательно изучал горизонт. В один миг гамен был готов. Как и предсказывал Буало, нападение возобновилось в тот самый миг, когда зеленый океан осветился первыми лучами восходящего солнца. В отдалении замелькали яркие пятна пончо, принадлежавшие вольтижирующим гаучо. Человек двенадцать мстительных обитателей прерий быстро надвигались полукругом.— Послушайте-ка, Фрике, вы хорошо плаваете?— Как рыба.— Прекрасно! Возглавите колонну. Направитесь к реке, возьмете первую лошадь за повод, введете ее в воду. Ну, а если заупрямится, кольните в круп ножом.— Хорошо… а как же… вы?— Пойду в арьергарде Арьергард — часть войск, находящаяся позади главных сил при походном движении и обеспечивающая безопасность тыла.

верхом, пока вы не доберетесь хотя бы до середины. Ну, а если они чересчур быстро приблизятся к нам, то человек шесть я сумею спешить, подстрелив лошадей. Пули моего друга Пертюизье самого лучшего качества. Вести огонь по людям смысла не имеет. Пеший гаучо не боец. Понятно?— Еще бы!Буало сел на лошадь, положил оружие на плечо и замер в седле, как памятник.Фрике осторожно спустился к реке, не очень глубокой у берега, и стал тянуть упиравшееся животное за повод.Тем временем надвигались верховые гаучо.Бедный гамен не успел пройти и десяти метров, как лошадей внезапно охватила невероятная паника, и они начали брыкаться, пятиться, жалобно ржать. Поведение такое знакомо всем, кто побывал на поле боя.Вдруг Фрике ужасно закричал. Этот крик, похожий на звук медного горла боевого рожка, окончился душераздирающим металлическим хрипом.Вода покраснела. Словно группа вошла в бассейн, наполненный кровью.Буало, в глубине души охваченный страхом, внешне и глазом не моргнул. И даже не обернулся. Три раза меткие пули его ружья поразили трех прекрасных полудиких мустангов. Затем молодой человек пристроился в хвост цепочки лошадей резерва и одним прыжком очутился в воде, покрытой красными разводами.— Тысяча чертей! — отчаянно прорычал он. — Да нас же живьем сожрут, это карибы!Буало, безусловно, не был трусом, напротив, отличался храбростью в битвах, всю жизнь презирал страх. Но в этот миг, как признался впоследствии автору этого правдивого рассказа, он ощутил на лице капли холодного пота.Умереть от пули или удара сабли — какая разница? Особенно для человека, ведущего жизнь, полную приключений. Буало как бы заранее внутренне был готов к тому моменту, когда придется с честью уйти из жизни, хотя предпринимал все, чтобы отдалить ужасный миг.Однако оказаться растерзанным на куски, съеденным живьем легионом мелких хищных созданий, которые, несмотря на малую величину, обладали невероятной силой и свирепостью, — это было бы жестоко-изощренной казнью.Ощущать, как твоя собственная плоть мало-помалу поглощается рыбами-каннибалами, чувствовать собственное превращение в скелет за десять минут — ужасно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43