Сотрясавшее ее волнами удовлетворение сразу же подвело его к самому преддверию рая.Эта красавица теперь принадлежит ему, понял он – и в то же мгновение взорвался внутри ее. Глава 19 Оливия открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. Но потом ее взгляд остановился на обоях в мелкий рисунок, и она вздрогнула. Она в его спальне.«О Господи, что я наделала?»Она застонала, прикрыв глаза ладонью. Что она ему скажет?Видимо, они оба задремали. Он лежал рядом с ней, его голова покоилась у нее на плече, рука лежала на ее животе чуть пониже груди, нога была закинута на ее ногу.Она поняла, что не сможет пошевелиться, не разбудив его, хотя инстинкт подсказывал ей, что она должна выскочить из постели и убежать, притом прилично одетой.Но может быть, он и не ждет, что она будет что-либо говорить или делать? Возможно, он просто встанет, оденется и больше никогда даже не заговорит об этом... несчастном случае? Хотя вряд ли Сэмсон назовет то, что произошло, несчастным случаем. Впрочем, как и она.В ее голове был настоящий сумбур, мысли путались, но все же она решила, что это было самым замечательным – пусть даже самым болезненным – событием в ее жизни.Он был просто великолепен. Он был так внимателен и нежен, словно на самом деле любил ее и щадил ее чувства. Еще ни один мужчина не относился к ней так, как Сэмсон.– О чем ты думаешь, Ливи? – неожиданно спросил он умиротворенным тоном, не пошевелившись.Она решила, что ей все-таки следует ему ответить, несмотря на переполнявшие ее противоречивые мысли и чувства.– Так... Обо всем... – Он тихо засмеялся:– Оливия, тебе известно, сколько мужчин задают именно этот вопрос, ожидая при этом от женщины точно такого же неопределенного ответа?– Я тебя не понимаю, – смутилась она.Он приподнялся, чтобы заглянуть ей в глаза. Она помимо воли тоже рассмеялась.– Но это же смешно.– Вовсе нет, и тебе это известно, поскольку ты совершенный образец прекрасного пола.Она закрыла глаза, радуясь тому, что этот непревзойденный знаток женщин лежит рядом с ней.– Так о чем ты думаешь?Она вздохнула, открыла глаза и, наконец, посмотрела на него. И пришла в восторг от его взъерошенных волос и выразительных темных глаз.– А по-твоему, о чем я думала?Он покачал головой, и на его губах появилась лукавая улыбка.– Ты думала о том, какой я великолепный любовник.Она не знала, куда девать глаза от смущения.– Но это же абсурдно.– Почему же? – Он пожал плечом. – Это нормально. – Она посмотрела на него с деланной досадой.– Если ты обязательно хочешь знать, я думала о том, что ты был совершенно... адекватен.Он немного отодвинулся и, нахмурив лоб, посмотрел на нее так, будто она сумасшедшая.– Адекватен?Она слегка пожала плечами:– Ты, верно, думаешь, что ты великолепен, так что мое мнение не имеет для тебя значения.Она его дразнила, и он это знал. Он опустил глаза и медленно оглядел ее обнаженное тело.– Похоже, что в следующий раз мне придется постараться.Неужели он это серьезно?– Сэм, следующего раза не должно быть. Это... нехорошо.К ее ужасу, он рассмеялся и, опустив руку, погладил ее по животу, так что она вздрогнула и покрылась мурашками.– Ах, Оливия... Мне еще так многому надо тебя научить. А первое – это никогда, ни при каких обстоятельствах не говорить такого мужчине, потому что это приводит его в отчаяние, но делает еще более решительным.Он наконец лег рядом и тоже уставил глаза в потолок.– Что мне действительно интересно, Оливия, так это то, почему ты встречалась с Эдмундом наедине?Этот вопрос застал ее врасплох.– Если я скажу, обещаешь мне, что больше не затащишь меня силой в свою постель?Его смех вызвал у нее легкое раздражение: он, видимо, не принимал всерьез ее слова.– Клянусь, я больше никогда не заставлю тебя силой лечь со мной в постель. – Он посмотрел на нее искоса. – А теперь выкладывай.Он, без сомнения, хитрил, ведь он на самом деле не заставлял ее и сегодня и все же сумел раздеть, и она практически сама просила его об этом, хотя вовсе не намеревалась ему поддаваться.Она повернулась на бок, чтобы видеть его, но положила руку на грудь, чтобы как-то хотя бы немного от него отгородиться.– Он хотел со мной встретиться. Он подошел ко мне вчера на приеме и стал настаивать на том, чтобы я пришла к десяти часам в беседку.Всю веселость и игривость Сэмсона как рукой сняло.– Ты должна была мне об этом сказать.Это означало, как она сразу предположила, что он обижен.– Знаю. Прости меня.– Я не думаю, что он когда-либо может причинить тебе боль, но встречаться с ним наедине после того, как ты накануне застала его врасплох, не следовало, Оливия.Он был обеспокоен, и это согревало ей душу. Она провела пальцем по его лбу.– Ты ревновал?– Возможно.– Возможно?– Он стоял слишком близко.– Значит, ты ревновал, – промурлыкала она.– Мне это не понравилось, – прорычал он.– Мне тоже, – просияла она. – От него пахло каким-то дешевым одеколоном.Сэм не удержался от смеха. Потом, без предупреждения, положил ей руку на грудь.– Возможно, правильнее и точнее было бы сказать, что во мне проснулось чувство собственника. А еще меня беспокоило то, что я не могу прибежать и спасти тебя, поскольку это означало бы, что я должен был бы несколько минут не смотреть на тебя. А за эти минуты многое могло бы случиться.Сэмсон провел большим пальцем по ее соску, и он тут же стал твердым, а по ее телу пробежала теплая волна.– А что ты почувствовала, когда увидела его, Ливи?– Я разозлилась, но мне показалась, что Эдмунду это понравилось. Он никогда на самом деле не воспринимал всерьез ни меня, ни то, что я говорю. Но я думаю, что мой приезд его здорово напугал.– Он упомянул о твоем наследстве?– Он сказал, что влюблен в Брижитт, и я нахожу это ужасным.– Вот как? – Он удивленно поднял брови.– Потому что я считаю, Сэм, что он не способен любить. Он сказал, что уже спал с ней, чему я, честно говоря, не верю.– Почему? Может, она хочет его и любит его достаточно сильно, чтобы отдаться ему до свадьбы.Это замечание ей не понравилось, потому что оно задело ее за живое.– Воспитанные леди такого себе не позволяют, Сэм. – Она почувствовала, как краска заливает ей щеки.Неожиданно он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал в ладонь.– Полагаю, что такое встречается чаще, чем ты думаешь, – тихо и очень серьезно произнес он.Однако сейчас она не могла думать о том, как потеря невинности скажется на ее будущем. На будущем их обоих – если вообще оно у них есть.Сейчас ей казалась более важной другая тема.– Он сказал, что вернет все украденные у меня деньги, если я никогда никому не расскажу, что он со мной сделал и что вообще я о нем знаю.Сэмсон прижал ее руку к своей груди.– В этом есть смысл, особенно если Брижитт ему дорога или если он задумал обмануть ее и завладеть ее наследством.Оливия снова повернулась на спину и стала смотреть в потолок.– Но чего я не понимаю, так это того, как он сможет заполучить ее деньги. Все деньги контролирует ее дед, а он здоров как бык. – Она резко повернулась. – Если только...Сэмсон покачал головой:– Я не думаю, что он зайдет так далеко, чтобы решиться на убийство, Ливи. И если мы допускаем, что он никого не убьет, ему придется действительно на ней жениться, а потом ждать, пока старик не умрет естественной смертью. А до того времени он будет жить в свое удовольствие. – Сэмсон фыркнул. – Это будет совершенно в стиле Эдмунда.– Но он знает, что я могу все рассказать и что я приехала в Грасс специально, чтобы встретиться с ним.– Но он собирается от тебя откупиться, – напомнил Сэмсон. – Похоже, что сейчас с помощью украденных у тебя денег он заставит тебя молчать, и он это знает.– Этот змей собирается использовать мои деньги, чтобы шантажировать меня! – взорвалась она. – Я уже не могу дождаться вечера и увидеть его лицо, когда все раскроется. Мне просто хочется убить его!Сэмсон повернул голову, чтобы посмотреть на нее, а потом обхватил ее за талию и, легко приподняв, положил ее на себя.– Что ты делаешь? – вырвалось у нее.– Хочу почувствовать тебя, – широко улыбнулся он.– Почувствовать? Ты сошел с ума?– Знаешь, Ливи, что в тебе самое прелестное? Твоя наивность.Она попыталась освободиться, но он крепко держал ее своими сильными руками.– Я никогда не считала себя наивной, Сэм, – заявила она сурово. – Я сама о себе забочусь. Я веду все дела Дома Ниван. Я веду респектабельный образ жизни в современном городе...– Разреши мне кое-что тебе разъяснить, любовь моя. Сначала ты вышла замуж за человека, которого едва знала и который без твоего ведома и не прилагая особого труда скрылся с твоим наследством. Потом ты приехала в Лондон, чтобы встретиться со мной, потому что решила, что я – это он, даже не проверив факты. Ты управляешь своим делом, а в это время кто-то, кто работает у тебя, сообщает твоей тете о каждом твоем шаге...Она хотела что-то возразить, но он не дал ей говорить.– Ты согласилась поехать со мной одна – опять с почти незнакомым мужчиной, видимо, решив, что мои намерения благородны. Ты не догадывалась о том, что Клодетт и Эдмунд любовники и были ими все то время, когда ты была с Эдмундом. Ты легкомысленно согласилась встретиться с ним в уединенном месте, где никто, по всей вероятности, не мог бы тебе помочь, если бы возникли какие-либо проблемы.Он замолчал и некоторое время восхищенно рассматривал ее, потом сказал:– Ты самая наивная из красивых женщин, которая умеет любить, как ни одна женщина на свете, но ты даже не знаешь, что мужчина может целовать женщине ступни. Мне продолжать?Оливия потеряла дар речи. Она никогда не задумывалась над этими простыми фактами своей жизни, и ее немного озадачило то, что он был таким наблюдательным и все проанализировал. Но когда она смогла, наконец, заговорить, единственное, что пришло ей в голову, было подсказано тщеславием.– Ты и вправду считаешь меня красивой?Она ожидала, что он засмеется и опять начнет ее дразнить, но он стал серьезным.– Я считаю, что в тебе все прекрасно – твое тело от макушки твоих душистых волос до самых кончиков пальцев на ногах, твой ум, твой смех, то, как ты отдаешься в любви. И я никогда – слышишь, никогда – тебя не отпущу.Его слова и то, с каким чувством он их произнес, тронули ее до глубины души. У нее перехватило дыхание, и она испугалась, что может расплакаться. Она наклонилась и поцеловала его со всей страстью, на какую была способна.Он тут же ответил ей таким же поцелуем.Она запустила пальцы в его волосы, заметив, как напряглись его мускулы и как от вновь вспыхнувшего желания затвердела его плоть, которая уже ее не пугала. Наоборот, она жаждала ощутить ее внутри себя.Он повернул ее к себе и начал осыпать поцелуями ее горло и грудь. Оливии казалось, что она может умереть от наслаждения. С каждым нежным прикосновением, с каждым поцелуем ее все больше охватывало желание.Оторвавшись наконец от нее, он посмотрел ей в лицо.– Я хочу опять заняться с тобой любовью, Оливия, – признался он.– Разрешаю, глупый ты мой. Тебе не придется заставлять меня.Он улыбнулся, а она провела пальцем по его прямому носу и твердым губам.– Но тебе будет больно после первого раза, поэтому мы сделаем это по-другому.Ее желание было таким сильным, кожа так горела от его прикосновений, что она не была уверена, что правильно его поняла.– А разве... – Она задохнулась, потому что его рука оказалась у нее между ног. – Разве можно по-другому?– Моя дорогая, невинная Оливия... – прошептал он у самых ее губ.Он быстро отодвинулся в конец кровати, и его голова оказалась там, где только что была его рука.Оливия испуганно подскочила, когда он приподнял ее колени и начал водить языком по нежным влажным складкам, прятавшимся под курчавыми волосами.Но шок был недолгим, потому что через секунду у нее голова пошла кругом от этого запретного прикосновения к пульсирующему бугорку. Он то замедлял, то ускорял темп, обводя этот бугорок языком до тех пор, пока она не расслабилась и, закрыв глаза, не отдалась неземному ощущению.Почти сразу она почувствовала, что приближается к вершине, потому что начала непроизвольно двигать бедрами в такт с его ритмом. Она тихо застонала, представив себе его рот, его язык внутри себя, его плоть, готовую заявить на нее свои права.– Сэм... – прошептала она, ожидая момента освобождения. Напряжение внутри ее все росло, словно туго закрученная пружина. – Сэм... О Господи, Сэм...Он нашел ее руку и стиснул ее в тот момент, когда она достигла пика наслаждения.Она вскрикнула, сжала бедрами его голову и, крепко зажмурившись, отдалась блаженству, которое волнами накатывало на нее.Как только Сэмсон почувствовал, что она начала затихать, он быстро приподнялся и, опершись локтями по обе стороны ее головы, навис над ней. Он не вошел в нее, а вместо этого стал раскачивать своими бедрами, так чтобы кончик его плоти слегка касался чувствительного бугорка.Острое ощущение заставило Оливию вздрогнуть и открыть глаза.Одной рукой он опирался на постель, а другой держал свою плоть и водил ею, сначала медленно, а потом все быстрее, приближаясь к собственному оргазму.Оливия и вообразить себе не могла ничего более эротического. Она смотрела на него, завороженная, страстно желая, как в первый раз, ощутить его внутри себя, но то, что она увидела, было еще более пьянящим и заразительным.Он застонал, мускулы его лица напряглись, дыхание стало хриплым. Он закрыл глаза, отдаваясь ощущениям.И вдруг что-то внутри Оливии словно перевернулось, и она почувствовала новый прилив вожделения.Она всхлипнула, и он, открыв глаза, удивленно на нее посмотрел.– Боже, Ливи. О Боже. Оливия...Его голос звучал напряженно. Его тело вдруг дернулось, он закрыл глаза, стиснул зубы и, откинув голову, стал тереться плотью о ее плоть.Постепенно его движения замедлились, и он опустился рядом с ней. Заключив ее в объятия, он прижал ее к себе.
Оливия расслабилась, наслаждаясь его близостью, прислушиваясь к ровному биению его сердца.Она подумала, что этот день и все, что он дал ей испытать, останутся в ее памяти навсегда. Этот необыкновенный человек сделал ее мир более красочным, ее жизнь – стоящей. И причин тому было множество.В этот момент она поняла, что такое любовь. Глава 20 Оливия сидела напротив Сэмсона в самой дорогой и роскошной карете, в которой она когда-либо в своей жизни ездила.Сэмсон всю неделю был занят, но теперь она поняла, как он провел время без нее. Он, очевидно, купил этот экипаж специально для сегодняшнего бала. Его фамильный герб был изображен золотом на черных лакированных дверцах. Внутри стены кареты были обиты голубым бархатом, сиденья, занавески на окнах были из голубого бархата, пол устлан голубым ковром. О том, что сидеть в таком экипаже было необыкновенно удобно, и говорить не приходилось.Он также заказал у портного великолепный вечерний костюм. В сюртуке из черного итальянского шелка, белой шелковой рубашке с жабо и в двубортном черном жилете он выглядел потрясающе.Перед тем как одеться, они оба заказали по ванне с горячей водой. Оливия вымылась пахнувшим ванилью мылом, которое она заранее приобрела в магазине Гованс, а потом надушилась духами, в основе которых тоже была ваниль. Она выбрала именно этот аромат для сегодняшнего вечера.Когда волосы высохли, Оливия вплела в косу скрученные вместе золотую цепочку и нитку жемчуга, уложила ее кольцом на затылке, а потом вытащила несколько легких прядей на шею и над ушами, чтобы по тогдашней моде придать прическе слегка небрежный вид.Затянувшись в корсет так, что приподнимались ее груди, она надела то самое золотистое парчовое платье, какое было на ней в тот вечер, когда она познакомилась с Сэмсоном. Это было ее лучшее вечернее платье – переливающееся, облегающее и с большим декольте, позволявшим увидеть соблазнительную ложбинку. Сэмсон помог ей застегнуть пуговицы на спине. После того, что произошло между ними утром, она уже не смущалась оттого, что он поминутно целовал ее в шею.Они покинули отель в начале восьмого, так что у них оставалось достаточно времени до восьми, когда они планировали свое появление. К этому времени большинство гостей уже соберутся, и у Сэмсона будет возможность смешаться с толпой и оставаться незамеченным. Честно говоря, Оливия хотела, чтобы Эдмунд помучился, ожидая ее появления с ее так называемым мужем.А сейчас Сэмсон сидел в карете напротив нее, и таким красивым и столь изысканно одетым она его еще не видела. Он даже слегка надушился – не потому, что ему это нравилось, а лишь оттого, что это был аромат, составленный ею специально для него.Оливия начала волноваться уже с той минуты, как она увидела у отеля карету, и Сэмсон помог ей сесть. А теперь, когда они были уже совсем близко от поместья, она едва могла сдерживаться. Всю дорогу Сэмсон был погружен в свои мысли, но все же иногда отпускал шуточки по поводу того, как она все время открывает и закрывает веер.Наконец карета остановилась в хвосте длинной вереницы экипажей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25