– Затруднительно... – замялся Зиппа.
– Ага. А еще затруднительнее говорить, когда у тебя зубов нет.
– Прошу прощения?
– Я сказал... а, черт, забудь...
Мужик, принесший Зиппе шампанское, задал какой-то вопрос типу в колпаке. Околпаченный дал неверный ответ, потому что официант на него замахнулся. Зиппа не видел, что именно между ними произошло, но мгновение спустя что-то грохнуло, и официант словно бы сблевнул кровью. Несколько ее капель полетели Зиппе в лицо. Заорали и заметались люди. Словно в замедленной съемке, Крис повернулся на звук, запуская лапищу под куртку.
В каждой руке у незнакомца было по пистолету. Он выстрелил Крису в правое бедро. Тот охнул и упал. Стрелок прошел прямо по нему, наступив на грудь, как на камень при переправе. Даже не опуская взгляда, он пристрелил Криса Медину в правый глаз, выбив затылок на пол.
Схватив микрофон, Зиппа страстно в него заблеял:
– Прошу! Дайте миру шанс!
Злыдень – а это был он – дал миру шанс – секундный. Не сработало. Чтобы причинить максимум боли, он пристрелил любимый пульт ди-джея. Музыка сдохла, и Зиппа поминально завыл. Аккомпанементом ему служили лишь крики гостей.
В доме имелось три лестницы. Злыдень поднялся по левой, практически ступая по катящимся вниз телам.
При виде страшной фигуры в колпаке люди разворачивались на сто восемьдесят градусов и бежали наверх. Злыдень поднимался мерно: наступал на кого придется, протискивался мимо тел, придавленных к стене.
На площадке он избежал давки, свернув в одну из спален. Там двое мужчин и три женщины трахались на гигантской кровати, а еще трое их друзей наблюдали за процессом. Один из зрителей снимал все на видеокамеру. Когда вошел Злыдень, парень повернулся заснять и его тоже.
Одним движением Злыдень выбил камеру из рук владельца, и та с грохотом разбилась об пол. Владелец собрался было запротестовать, но увидел, с кем имеет дело. Идиоты на кровати увлеченно продолжали трахаться.
Когда Злыдень достиг дальней двери, в штукатурке над дверной ручкой возникли две дырки. Мгновение спустя комнату заполнил лязг автоматной очереди. Повернувшись, Злыдень увидел, что огонь открыл Кейт Медина.
Сам он выстрелил лишь один раз из пистолета в левой руке и увидел, как от правого плеча Кейта оторвался кусок ткани – его словно выкусило. «Узи» в руке Кейта дернулся, но не перестал стрелять и потому скосил троих зрителей у кровати, но самого Злыдня не задел. Повисла короткая тишина, потом Кейт сполз по стене, и его неуемный палец снова нашел спусковой крючок. На сей раз он застрелил четверых на кровати.
Уцелевший мужчина со съежившимся детородным органом, зажмурившись, прикорнул на полу за кроватью. У Злыдня мелькнула мысль, что, будь у него такой же маленький член, он бы тоже спрятался. Злыдень запер дверь в спальню, и тут же кто-то навалился на нее всем телом. Дверь чуть прогнулась, но выдержала.
Он подошел к Кейту Медина, который беспомощно поднял взгляд. Трудно понять, как пуля в плечо способна сломить такого крутого мужика.
Но реальная жизнь – это не кино. Огнестрельная рана – ужасное испытание и для души, и для тела.
Откинув полу Кейтовой куртки, Злыдень достал из внутреннего кармана увесистый бумажник. Деньги Папаши Чизмена плюс расходы самого Злыдня.
Почти лениво он накренил пушку в левой руке, пока дуло не уставилось в голову Кейта. Потом нажал на курок.
За дверью кричали: бульдожий лай многих рассерженных людей. Злыдень спокойно двинулся через комнату, переступая через мертвых и умирающих.
«Вечного вам блаженства, друзья мои».
У дальней двери Злыдень сорвал и бросил на пол колпак. «Ругеры» он заткнул назад за пояс, а после застегнул плащ. Он вышел из комнаты, миновал маленькую вонючую ванную и вновь оказался на площадке. На пути у него лежала и тихонько постанывала женщина: не то пьяная, не то в обмороке. Подхватив ее, как ребенка, на руки, Злыдень направился к лестнице.
На ступеньках сидели люди, оглушенные тем, чему стали свидетелями. В самом низу тип с безумными глазами размахивал обрезом, от чего все новые волны паники прокатывались по пятидесяти или около того оставшимся гостям.
– Никому не двигаться! Никто не выйдет из этого гребаного дома, пока я не скажу!
Мастерски разыгрывая потрясенного и убитого горем свидетеля, Злыдень, спотыкаясь, спустился к типу с обрезом, женщина у него на руках что-то бормотала.
– Почему? – со слезами на глазах вопросил Злыдень. – Почему?
– Вали отсюда! – раздраженно рявкнул громила, махнув прикладом куда-то в сторону.
Вот как все просто!
Не выпуская из рук раненую, Злыдень нетвердым шагом вышел на улицу.
Приободренные его примером, за ним потянулись в ночь остальные. С противоположной стороны улицы в дом целился из обреза еще один шестерка – парнишка лет семнадцати с расширенными от страха зрачками. Посреди мостовой лежал мертвый регбист.
– Почему? – вопросил Злыдень, обращаясь непосредственно к парнишке. – Почему?!
Вопрос был вполне логичным, но парнишка не знал ответа. Злыдень сложил к его ногам раненую – точь-в-точь подношение.
– Пожалуйста. Прошу вас. Отвезите ее в больницу. Парнишка кивнул – не слишком заинтересованно.
Он пристально всматривался куда-то за спину Злыдня, на окна здания, где разыгралась трагедия. Злыдень смешался с потоком перепуганных гостей и преспокойно ушел. А в доме мужик с безумными глазами все еще орал:
– Никому ни с места! Никто не выйдет из этого гребаного дома...

* * *

По дороге в город Злыдень не мог унять смеха. Он давно уже так не веселился. Только теперь он понял, как ему не хватало убийств, насколько они важны для его душевного и физического благополучия. Для этого он рожден. Дело обстояло как с землетрясениями, цунами и тиграми-людоедами: единственным назначением Злыдня было сокращать народонаселение.
Добравшись до стоянки за «Дивой», Злыдень свернул себе косяк, все еще улыбаясь при воспоминании о шестерке с безумным взглядом, который позволил ему уйти только потому, что он нес женщину. Несколько минут спустя Злыдень вышел из машины.
Когда он закрывал дверцу, в его щеку вдруг уткнулось что-то холодное, и голос над ухом произнес:
– Не шевелись, мать твою! Дешевый ты засранец!
Злыдень застыл как вкопанный.
– Давай назад в машину. Через другую дверь. И помедленнее, мать твою.
Изо рта говорившего несло табачным дымом и чесноком. Когда Злыдень открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, говоривший велел ему медленно переползти за руль. Потом сел сам и захлопнул дверь. Теперь Злыдень увидел, кто это.
Это был Сайрус. Его левое запястье сковывал гипс, нос был залеплен пластырем.
– В чем дело? – спокойно спросил Злыдень.
– А в том, что ты корчишь крутого. Грязно дерешься. Ногой меня ударил, когда я был не готов. Отправил меня в гребаную больницу. Заводи мотор!
Злыдень нашел ключи, мотор заурчал.
– Ты хоть понимаешь, что тебя ждет ужасная смерть?
– Заткнись, придурок! – Сайрус с силой ткнул дулом в щеку Злыдня. – Это ты, мать твою, сегодня сдохнешь. Поезжай.

12

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La Belle Dame sans Merci, –
Ты видел, ты погиб!
Джон Китс (1795-1821). «La Belle Dame sans Merci»

Перевод В. Левика.

Как и убийства в Престбери, солфордская бойня попала в сводки национальных новостей. Английское правительство давно обещало положить конец и особо тяжким преступлениям, и культу оружия, а потому история наделала шума. Отвечая на вопросы о точном числе убитых, представители полиции мялись, но было ясно, что главной мишенью были братья Медина.
Шеф не слишком удивился. Да, конечно, от них шел неплохой процент, потому он и давал им работу. Но, на его взгляд, братья так и остались нахальной шпаной без понятия о манерах. У братьев было полно врагов.
Но убийца был в белом колпаке. Он явился на людную вечеринку и убил несколько человек. Он стрелял из двух «ругер магнумов» с длинными стволами. А после исчез незамеченным.
По мнению Шефа, выглядело это тревожно знакомо. Потом раздался звонок Духа Тьмы.

* * *

Они встретились на кладбище при церкви Святой Марии Магдалины в Нитер-Олдерли. Стояла чертовски черная ночь, настолько холодная и дрянная, что Шеф едва не позвонил отменить встречу. Он понимал, что если сделает так, Дух втихомолку над ним посмеется, но и мокнуть не хотелось. В качестве компромисса он прихватил с собой зонтик.
Шеф сам сел за руль, не желая, чтобы остальные узнали, от кого в конечном итоге зависит безопасность его организации. Его люди упорно считали Духа безликим угрюмым великаном с вечной щетиной.
Топчась под квадратной башней церкви, Шеф наблюдал, как капли падают с веток и разбиваются о плиты дорожки. Прямо перед ним возвышался холмик свежей, заваленной цветами могилы. Дождь барабанил по покрывающему венки целлофану. Увидев ее, Шеф слегка удивился: он и не подозревал, что до сих пор еще хоронят в земле. Все трупы, которые он отправлял или провожал в мир иной, кремировали.
Они договорились на восемь вечера. Было две минуты девятого. Шеф уже начал задумываться, почему обычно такой надежный человек опаздывает на столь важную встречу, когда, глянув вправо, увидел рядом с собой женщину. Пять футов восемь дюймов росту, темные волосы стрижены почти под ноль. Ее появление напугало Шефа, но он постарался этого не выдать. Она ведь подошла так, что он ничего не заметил, ничего не услышал. Неудивительно, что ее прозвали Дух.
Шеф буквально нависал над худенькой женщиной. До того он видел ее лишь однажды и успел забыть, насколько ему не по себе в ее присутствии. Выглядела и двигалась она как женщина, но не походила ни на одну из тех, кого Шеф когда-либо знал. В любом ее движении сквозила спокойная, сдержанная угроза.
Кашлянув, чтобы скрыть свое беспокойство, Шеф добился лишь одного: привлек к нему внимание.
– Тут никого нет, – тускло произнес он.
– Не совсем так, – отозвалась она. – Вокруг нас призраки. Они с нами каждый день нашей жизни.
– Вернемся-ка на землю, – парировал Шеф.
– Вы думаете, мы живем и умираем, и ничего больше нет? – поинтересовалась она.
Шефа снова поразила мягкая ирландская напевность ее выговора.
– Думаю, мы ничего не знаем ни о том, что было до нашего рождения, ни о том, что будет после смерти.
– Но знание и существование разные вещи.
Шеф кивнул, точно понимал, о чем она говорит. Ему всегда хотелось расспросить, откуда она родом, как приобрела свою профессию, но он отдавал себе отчет в том, что подобные вопросы недопустимы. Его осведомленность будет опасна для них обоих.
– Позвольте вас куда-нибудь пригласить? – предложил он. – Почему бы и нет? В этой глуши тоже есть приличные заведения.
Слыша свои слова, он едва не покраснел: так, наверное, офис-менеджеры ухлестывают за юными секретаршами.
– Нет. – Ответ прозвучал как внезапная смерть. И в лице ничто не шелохнулось.
Шеф немного робел перед Духом Тьмы, а еще ею восхищался. Невзирая на его преклонные годы и общую ауру сальности, большинство женщин Манчестера два квартала бы проползли на карачках, лишь бы понюхать его пах. Но не эта. Ни во взгляде, ни в голосе у нее нет ни тени флирта. Никаких тебе очаровательных улыбочек. На нее не только не производила впечатление его власть, она как будто даже не сознавала, что перед ней мужчина.
Лесбиянка. Непременно лесбиянка. Другого объяснения быть не может.
– А поесть что-нибудь не хотите? – спросил он. (Духи Тьмы вообще едят?)
В ответ она поглядела на него с неподдельным презрением.
– Почему бы нам не поговорить у вас в машине?

* * *

Они сидели в розовом «роллс-ройсе», который Шеф унаследовал от Малькольма Пономаря-старшего, и разговаривали вполголоса, а по крыше барабанил дождь. В теплом салоне пахло мылом и кожей. Они сидели на просторном заднем сиденье так, что между ними мог уместиться третий, – точно будущие любовники, которые еще не бросились в омут.
Претенциозный салон «роллса» был обит кремового цвета кожей. Тут имелись телевизор, два телефона и маленький холодильник. Когда Шеф открыл дверцу, из холодильника хлынул свет. Он достал две бутылки ледяной минеральной воды и открывалку. Сорвав пробку с одной, протянул бутылку Духу, потом открыл и себе. Она держала бутылку обеими руками, смотрела на нее, но не пила.
– Перестрелка в Престбери ваших рук дело? – спросил Шеф.
– Отчасти.
– Я заплатил вам, чтобы вы следили за Билли Дайем, а не дырявили иисусиков.
– Я застрелила только одного полицейского. Никого больше.
Дух рассказала, как было дело: она наблюдала за домом Билли Дайя из соседнего сада, а потом вдруг увидела, как на нее со всех ног несется патрульный.
Шеф уставился на нее во все глаза:
– И что вы сделали потом?
– А как по-вашему?
– Смылись.
– Верно.
– Насколько я понимаю, соседи позвонили с жалобой, что по участкам кто-то бродит. Вы застрелили соседей и двух патрульных?
– Нет, только одного.
Шеф задумчиво кивнул.
– Значит, иисусик, который, как вам показалось, бежал на вас, скорее всего улепетывал от нашего друга.
– К такому я пришла выводу.
– Вам повезло, – сказал Шеф. – Если бы вы задержались, были бы мертвы.
– Нет. Это он был бы мертв.
Отвернувшись, Шеф посмотрел на заливающие стекло струи дождя.
– Из-за Злыдня мне пришлось восстанавливать организацию практически с нуля. Не хочу, чтобы такое повторилось.
– К чему вы клоните?
Когда жена Шефа говорила с ним в таком тоне, он давал ей затрещину. Но он нуждался в помощи Духа.
– Этот тип нас побил. Сейчас он побьет вас, – сказал он. – Я плачу вам, чтобы вы следили за Билли Дайем. А во что это выливается? Вы отправляетесь аж в Шотландию, расставляете Злыдню ловушку, а выкуриваете какого-то старого жирного браконьера.
– Ошибки случаются.
– Ах вот как? Случаются? Так слушайте. Я плачу вам не зато, чтобы вы приканчивали посторонних. Вам полагается избавиться от Злыдня.
Она промолчала.
Достав носовой платок, Шеф высморкался.
– Думаю, вы слышали про братьев Медина?
– Только то, что показывали в новостях.
– Уверен, это тоже его рук дело.
– Пара мелких сошек? Почему? – прозвучало это скептически. – Зачем ему трудиться?
– Укладывать комплектами – его хобби. – Шеф пожал плечами. – Он и с нами тоже такое однажды проделал. Явился, когда все были дома. Не удосужился постучать, просто вошел и начал стрелять.
– Как это было?
– Что значит «как это было»?
– Опишите.
Шеф скорчил обиженную мину.
– Словно дурной сон. Мы заметили его издали. Но никто из нас не поверил своим глазам. И вы бы тоже не поверили. Он нарушает все правила учебника спецназа ВВС.
– Он служил в спецназе ВВС?
– Нет, нет. Просто в качестве примера. Если спецназ ВВС – профессионалы в высшем смысле, то этот тип вел себя как распоследний любитель. Я серьезно. Он не искал укрытия. У него не было подкрепления. Его превосходили числом. Насколько я знаю, у него и был-то при себе только шестизарядный обрез. Он был совершенно открыт.
– Ну и? Как ему удалось уйти?
– Потому что каждая пуля, которую мы по нему выпустили, прошла мимо. И... ну...
– Что?
Взрослый человек опустил глаза, нижняя губа у него по-детски оттопырилась.
– Деймонас.
– Что-что? – Она повернулась к нему лицом.
– Греческое слово. Оно означает «демон». Вы верите в духов? В стихийные силы?
Она отпила минералки. У Шефа возникло ощущение, что она его не слушает. Вот черт, ну и штучка!
– Поймете, когда увидите, – сказал он. – От этого застываешь как вкопанный, тебя просто парализует. Пытаться одолеть этого типа – все равно что сражаться с вулканом, цунами или молнией, черт побери! Не знаю, как еще это объяснить.
– И эта стихийная сила... Вы все еще хотите, чтобы я его убрала?
– Ну да.
– Может, мне просто похитить Билли Дайя? Подождать, чтобы Злыдень сам ко мне пришел?
– Нет!
Пыл в восклицании Шефа удивил Духа. Она повернулась внимательно всмотреться в его лицо.
– Этот мелкий писака всегда приносил нам беду, – объяснил он. – Держитесь от него подальше. Прекратите слежку. Даже близко к нему не подходите.
– И как тогда, по-вашему, мне найти Злыдня?
– Попробуйте съездить к нему домой.
Дух Тьмы издала короткий, невеселый смешок – она решила, что Шеф шутит.
– Я серьезно, – отозвался он. – Я знаю, где он живет.

* * *

Вот это ее заинтересовало.
Шеф повез ее в ресторан под названием «Кудесник», где заранее заказал столик. Они поужинали вместе: крупнокостный хмурый гангстер и темноволосая настороженная женщина. Поразительная вышла пара. Его сила была чисто животной. Она проявлялась в массивных руках и жестоком лице с выступающей челюстью. А Дух своей неподвижностью и огромными темными глазами напоминала Шефу прекрасную монашку-извращенку. Ее огонь словно бы тлел глубоко внутри. От угла глаза через всю левую щеку у нее тянулся длинный и тонкий белый шрам. Может, из-за него она никогда не улыбается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22