Слишком много забот обрушилось на ее плечи.– Я слушаю вас, миледи. – Гуннар скрестил на груди руки – словно защищался от нее.А она вдруг прикоснулась к его плечу и спросила:– Что с вами? Вам нехорошо?Невольно вздрогнув от ее прикосновения, Гуннар пробормотал:– Нет, со мной все в порядке. – «Я просто схожу с ума от своих сладострастных фантазий. Да поможет мне Один!» – воскликнул он мысленно.Леди Роза внимательно посмотрела на него, потом сказала:– Тогда расскажите, что произошло в деревне. Кто устроил пожар?Гуннар молча смотрел на леди Розу. Он испытывал легкое головокружение, и ему казалось, он не может вымолвить ни слова. Тело Розы источало восхитительный аромат, и Гуннар вдыхал его полной грудью, потому что леди Роза стояла очень близко. Ее глаза мерцали в свете факелов, а губы казались ярко-алыми на бледном лице. Гуннар мог бы сейчас наклониться и накрыть эти восхитительные губы своими. Он мог бы даже…– Почему вы молчите? Что случилось в деревне? – Теперь голос ее дрожал, и было ясно, что она ужасно волнуется. – Говорите же, сэр рыцарь! Рассказывайте!Гуннар сделал глубокий вдох и помотал головой, стараясь отделаться от нелепых фантазий. Она просит его рассказать?.. Но что именно? Пожалуй, он расскажет все. А потом увидит, что отразится на ее лице.Гуннар откашлялся и проговорил:– Деревня почти полностью уничтожена, миледи. А старик по имени Хергат сгорел в собственном доме.Леди Роза тихонько вскрикнула и еще больше побледнела. Гуннар знал, что поступает жестоко, но зато он получил то, что хотел, – искреннюю реакцию.– Я оставил двух воинов охранять людей, не пожелавших покинуть деревню. Остальные укрылись в замке.Роза кивнула:– Да, конечно. Я уже видела их. – Судорожно сглотнув, она спросила: – А кто это сделал? – Голос ее дрогнул. – Вы… вы поймали этих людей?Гуннар со вздохом покачал головой:– Нет, к сожалению. Когда мы приехали в деревню, их уже не было. Завтра мы начнем поиски, миледи.Роза снова кивнула. Такой ответ означал поражение, но все равно от этого мужчины исходила уверенность в собственных силах. Он стоял перед ней, скрестив руки на груди и широко расставив ноги – как если бы хотел, чтобы она отчитала его. И Гуннару действительно хотелось, чтобы леди Роза его отчитала. Тогда он с чистой совестью развернулся бы и ушел, чтобы очистить голову от глупых фантазий. Сможет ли он выполнить возложенную на него миссию, если думает только о том, как бы оказаться в постели с хозяйкой замка?Тут леди Роза повернулась к подошедшим слугам и принялась отдавать им распоряжения. Гуннар же молча наблюдал за ней. Этой женщине каким-то образом удалось лишить его хладнокровия. Но если она знает, что благодаря ее усилиям его прочный панцирь треснул, если она намеренно пробует на нем свои чары, то он должен найти в себе силы, чтобы противостоять ей. Да-да, очень может быть, что она опытная соблазнительница. Но если так, то она должна была… Нет-нет, леди Роза совершенно не походила на соблазнительницу, как не походила на всех прочих норманнских леди благородного происхождения. Похоже, она даже не осознавала, как воздействует на него, и это было хуже всего. Ведь если леди Роза действительно не осознавала своего пагубного влияния, – то как же он сможет предпринять что-либо или защитить себя в любовной игре, о существовании которой она даже не подозревает?А леди Роза продолжала отдавать приказы. Потом вдруг обняла за плечи безропотно стоявшую рядом с ней дочь мельника и спросила:– Миллисент, мое бедное дитя, где твой отец?Проявление доброты совершенно обезоружило девушку. Тихонько всхлипнув, она уткнулась в плечо леди Розы и дала волю слезам. По-прежнему обнимая Миллисент за плечи, Роза устремила взгляд на Гуннара. В глазах ее был вопрос, и он понял, какой именно. Склонившись к самому уху Розы, он тихо проговорил:– Мельник исчез. В деревне его не оказалось, а старик Эдвард, все время стоявший у ворот, не видел его. Следовательно, он вообще не входил в ворота замка.Гуннар умолк, но леди по-прежнему смотрела на него вопросительно, и было очевидно, что она хочет узнать все, причем как можно быстрее.– Кроме того, – продолжил Гуннар, – мы нашли мертвого человека возле дома мельника. Возможно, он норманн. Но в деревне его никто не знает.Теперь леди Роза смотрела на него с удивлением.– Говорите, он норманн? Но как же… Я не понимаю… Он один из тех, кто напал на деревню?– Да, возможно. – Гуннар пристально смотрел в глаза стоявшей перед ним женщины, пытаясь увидеть в них ложь и обман, но видел лишь тревогу и недоумение.– Вы сказали «возможно»? Но это не ответ, сэр рыцарь. Гуннар невольно вздохнул и пробормотал сквозь зубы: – Другого ответа пока нет. Надеюсь, что завтра мы узнаем гораздо больше. А пока он останется незнакомцем, так как никто из ваших подданных не признался в том, что знаком с ним.– Вы считаете, они лгут? – спросила леди Роза, вглядываясь в его лицо.– Да, может быть, – ответил Гуннар, но тут же понял, что «может быть» леди Розу не устраивает.Она нахмурилась и спросила:– Значит, они лгут? Или говорят правду? Я хочу знать, что вы об этом думаете.Гуннар молчал, желая сохранить при себе свои подозрения. Однако он многозначительно поглядывал на плакавшую девушку, уткнувшуюся лицом в плечо Розы. Та наконец поняла намек и тихо сказала:– Что ж, поговорим об этом позже. Согласны?Гуннар молча кивнул. А потом он еще долго смотрел вслед леди Розе, уводившей девушку в Большой зал, где тепло и свет создавали обманчивое впечатление безопасности.Альфред, стоявший неподалеку, уже собрался последовать за женщинами, но Гуннар его остановил.– Девушка что-нибудь сказала? – спросил он у друга. Альфред со вздохом покачал головой:– Нет, ничего. Она боится говорить и явно что-то скрывает.– Узнай, что именно.Когда Альфред удалился, Гуннар отошел в тень, где его никто не видел, и надолго задумался… «Что же со мной происходит?» – спрашивал он себя, то и дело вздыхая. Впрочем, он прекрасно знал, что с ним происходило. Он страстно желал эту женщину и чувствовал, что желание его будет лишь усиливаться. Но если так… Действительно, почему бы и нет? Всего один раз – и он вновь станет самим собой. Возможно, одного раза будет вполне достаточно. И тогда он выбросит из головы эту леди и даже не будет о ней вспоминать.Ночь давно уже наступила. Но Роза по-прежнему стояла у входа в Большой зал и смотрела на спящих. В тусклом свете угасающих факелов виднелись раскинутые во сне руки и ноги и всклокоченные головы, выглядывавшие из-под теплых накидок и одеял. Тревожную тишину нарушали лишь тихое посапывание и храп.Дети мельника Гарольда спали в небольшом занавешенном алькове вместе с Эртой и ее маленьким сыном. Роза всегда питала нежность к Миллисент. Не потому ли, что та, как и сама Роза, рано лишилась матери? Да, очень может быть. Но отцы у них совершенно разные. Мельник Гарольд любил детей и заботился о них, а вот отец Розы был настоящим тираном. Он никогда не любил дочь, и Роза, повзрослев, поняла, что не стоит больше надеяться на его любовь и одобрение. Ее отец прекрасно умел превращать такие надежды в свое оружие. Разве мало ей было страданий матери, чтобы понять это?Роза хорошо усвоила урок. Когда любви было недостаточно, душа постоянно просила большего, а чересчур сильная любовь оставляла на сердце слишком глубокие раны. Лучше уж вообще никогда не любить.В зале едко пахло дымом. Обитатели деревни принесли с собой запах гари на волосах и одежде. Но что же случилось в эту ужасную ночь сразу после нападения? Розе казалось, что она слышит душераздирающие крики, чувствует запах гари, видит… только вот что именно? Обитателей болот, крадущихся к деревне, появляющихся из темноты и вновь исчезающих в ней? Или же нападающие были совсем другими людьми? И почему никто ничего не видел?Почему мельник Гарольд внезапно исчез, оставив у своего дома мертвого незнакомца? Это совсем на него не походило. Гарольд не мог сбежать, и уж точно он был не способен на убийство. Роза знала его как доброго невозмутимого человека, справедливо относившегося ко всем, кто приносил на его мельницу зерно. Но больше всего на свете Гарольд заботился о семье. Роза не могла поверить, чтобы он бросил детей в такой трудный момент. Разве только у него появилась на то веская причина… Но что это за причина? Может, его увели силой обитатели болот, чтобы потом потребовать за него выкуп? Но если так, то почему они забрали Гарольда, а не кого-то другого? И почему это было сделано тайком?Роза вздохнула, почувствовав, как на ее плечи тяжело опустился груз ответственности за многие жизни. Слишком много вопросов – и ни одного ответа. А принять сейчас какое-то решение невозможно. Она вынуждена ждать до утра. Ведь именно так сказал Гуннар Олафсон. Но одно Роза знала наверняка: мертвый незнакомец в английской деревне – особенно если он норманн – еще одна причина для беспокойства.Гуннар Олафсон прекрасно это понимал. Может быть, именно поэтому он так не хотел разговаривать с ней и отвечать на ее вопросы. Он помнил прежние времена – до того, как правление короля Вильгельма изменило Англию до неузнаваемости. Когда правителем был король Гарольд, проблемы, связанные с убийством, решались посредством выкупа. Вместо того чтобы объявлять кровную вражду, родственникам убитого выплачивалась определенная сумма денег, дабы возместить потерю. Именно так наказывали убийцу. – заставляли его платить за содеянное. Но теперь об этом забыли. Теперь в Англии правили по законам норманнов. При короле Вильгельме требовалось определить, кем являлся убитый – англичанином или норманном. Если выяснялось, что убитый – норманн, за его смерть платил собственной жизнью англичанин.«Жизнь за жизнь» – именно так гласил норманнский закон. И если убитый в деревне окажется норманном, то англичанином, виновным в его смерти, будет считаться мельник Гарольд.Не поэтому ли Гуннар Олафсон так беспокоился? Роза знала, что должна снова расспросить его, однако делать этого ей не хотелось. После возвращения Гуннара из деревни ей вдруг стало ясно, что по какой-то неизвестной причине предводитель наемников избегает ее – он даже не хотел находиться с ней рядом. Наверное, ей следовало приказать ему, чтобы он остался! И почему-то он рассказывал о своей находке с таким равнодушным видом, словно говорил о каком-то самом обычном деле. Даже его люди проявляли больше сочувствия и участия. Один из них, с ужасным шрамом на лице, помогал Розе готовить постели для беженцев и обрабатывать порезы и ожоги, которые смазывали гусиным жиром.Этот молодой воин по имени Альфред сказал, что его мать когда-то делала так же. И при этих словах его лицо осветилось улыбкой.– А где теперь ваша семья? – спросила Роза, потому что Альфред казался ей слишком молодым, чтобы быть таким же наемником, как Гуннар Олафсон.Улыбка молодого человека померкла, а взгляд стал каким-то безжизненным.– Наш предводитель – вот теперь моя семья. Они казались очень странными людьми – эти наемники. Конечно, все они выглядели весьма устрашающе, но теперь Роза видела, что им была свойственна не только жестокость. Впрочем, это вовсе не означало, что она стала им доверять. Просто она научилась лучше их понимать. Всех, кроме их предводителя…Внезапно за спиной у нее послышались шаги. Роза вздрогнула. Кто это? Констанс? Старуха теперь уже спала не так крепко, как прежде. Или, может быть, это Миллисент, к которой не шел сон из-за беспокойства за отца? Нет, наверное, Арно, устыдившийся своего пьянства и решивший проверить, все ли в порядке.Но Роза знала, что обманывает себя, знала, что все эти люди спали. Более того, она уже поняла, кто к ней приближается. Вернее – почувствовала. Или, может быть, она догадалась, кто к ней идет, потому что… Потому что ждала этого человека и точно знала, что он придет?При этой мысли Роза в ужасе замерла. Неужели между ней и Гуннаром Олафсоном действительно существует какая-то связь? Но она не хотела этого!Сделав глубокий вдох, Роза заставила себя повернуться. Перед ней действительно стоял Гуннар Олафсон, стоял даже ближе, чем она думала. Огромный и высокий, он был все в тех же темных штанах, обтягивавших ноги точно вторая кожа. А тесемки его голубой туники были развязаны, и Роза видела, как пульсирует жилка у него на шее. Волосы же свисали влажными прядями – очевидно, он облился водой, – и их яркий свет чуть потускнел в угасавшем пламени факелов. Однако лицо его при этом свете казалось необыкновенно мужественным и еще более красивым, чем при свете дня.Судорожно сглотнув, Роза отступила на шаг и, споткнувшись, едва не упала. Вернее;– упала бы, если бы красавец викинг не успел ее поддержать. И как ни странно, его прикосновение оказалось очень осторожным, словно он, зная о своей огромной силе, боялся причинить ей боль.– Я знал, что вы здесь, миледи, – сказал он очень тихо, памятуя о спавших неподалеку.Роза хотела отстранить его руку, но почему-то не сделала этого. Подняв голову и взглянув в голубые глаза викинга, она вдруг поняла, что он очень устал – об этом свидетельствовали глубокие тени, залегавшие у него под глазами, и складки между бровями. И было странно, что Гуннар Олафсон мог уставать – как и все остальные люди.Наконец он, шумно выдохнув, опустил руку. Однако не сказал ни слова.Прошло какое-то время, прежде чем Роза наконец поняла, что они по-прежнему смотрят друг другу в глаза, вернее – пожирают друг друга взглядом. При этом она чувствовала, что в душе викинга происходит какая-то борьба – словно он боролся… со своим желанием?Но если Гуннар Олафсон действительно боролся, то он в конце концов проиграл. Потому что он вдруг снова протянул к ней руку.«Он хочет дотронуться до меня! – мысленно воскликнула Роза. – Останови, его, останови сейчас же!» – приказывала она себе.Однако Роза не нашла в себе сил остановить этого мужчину. Более того, она знала, что не хочет его останавливать. Длинные пальцы Олафсона были покрыты тонкими белыми шрамами, а подушечки загрубели. И все же его прикосновение к щеке Розы показалось ей невероятно нежным и мягким – словно прикосновение крыла бабочки. Но при этом все тело Розы как будто обожгло огнем. Она услышала свой собственный крик и почувствовала, как заструилась по жилам горячая кровь и как отчаянно забилось сердце. Близость этого мужчины вызывала головокружение – как если бы она сама вдруг начала кружиться все быстрее и быстрее.Ошеломленная своими ощущениями, Роза решила, что должна немедленно что-то сделать или хотя бы что-то скачать. Но в голову ничего не приходило, поэтому она задала вопрос, не дававший ей покоя:– А что случилось с тем человеком в деревне? – «Неужели это мой собственный голос? – промелькнуло у нее в голове. – Такой хриплый… и чувственный…»Но викинг не отвечал. Он молча взял ее лицо в ладони и осторожно провел большими пальцами по подбородку. Затем он снял с головы Розы металлический обруч и сорвал удерживаемую им вуаль.Несколько мгновений он просто смотрел на Розу. А потом развязал кожаный шнурок у нее на косе и, распустив ее, зарылся пальцами в густые длинные волосы. И тотчас же тяжелые локоны, подобные темному облаку, рассыпались по ее плечам.Губы викинга дрогнули в улыбке, но улыбка эта была едва заметна. Он явно сдерживал себя, обуздывал свои чувства, точно норовистого коня. Да, он пытался держать себя и руках, но все же было очевидно, что он желал ее, – она видела желание в его пылавших голубых глазах.Мысль о том, что ей невольно удалось пробудить чувства у этого сурового воина, по-женски польстила Розе. Значит, она обладала силой, о существовании которой даже не подозревала. И теперь эта сила все больше ее возбуждала, порождая чувственную дрожь во всем теле.Тут губы Гуннара Олафсона снова дрогнули, и он наконец прошептал:– Я пока не знаю, что случилось с тем человеком. Нам это еще предстоит выяснить.Роза по-прежнему не сводила с него глаз.– Разве возможно, чтобы вы чего-то не знали? – спросила она. – И как вы осмелились это признать?Он вновь едва заметно улыбнулся. И сейчас в нем было что-то… неотразимое. Роза чувствовала, что ее все сильнее к нему влечет. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, сжать его в объятиях и крепко к нему прижаться – желание это с каждым мгновением усиливалось, оно разгоралось, точно огонь, охвативший сухое полено.А теплые ладони Гуннара теперь сжимали ее лицо. Когда же его большой палец скользнул по ее губам, она чуть приоткрыла рот и прикоснулась к пальцу кончиком языка. Гуннар тут же вздрогнул, и его губы тоже немного приоткрылись.Роза почувствовала головокружение, которое с каждым мгновением усиливалось. Она знала, что собирается сейчас поцеловать Гуннара. Знала она и о том, что этого делать не следует, однако не могла остановиться. Всего разок… Разве это может повредить?Она приподнялась на цыпочках, и он наклонился ей навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33