Расслабленно наблюдая за фарами встречных автомобилей, прилежно вылизывающими темнеющий асфальт хайвея, я постепенно приходил к уверенности, что у доктора Тодорика Мак-Нейра нас ждет фиаско.
И поэтому я хотел спать.
-- Ты полагаешь, что Дон Мартин сможет отыскать тех двух людей, о которых нам рассказала Лиза? -- голос Франсуаз звучал бодро и деловито, и это вызвало у меня приступ раздражения.
-- Естественно, -- буркнул я и прикрыл глаза.
-- Полагаешь, мы сможем упрятать в тюрьму Уесли Рендалла по обвинению в предумышленном убийстве на основании их показаний? -- Франсуаз резко свернула в сторону, меня качнуло.
-- Не знаю, -- буркнул я. -- Ты у нас юрист, ты и скажи.
Не отрывая взгляда от дороги, моя партнерша чуть скосила глаза на меня.
-- Вижу, что ты не особенно счастлив, -- заметила она. -- А ведь дело практически закончено. Нам понадобятся еще показания доктора Мак-Нейра относительно того, что Кларенс Картер не подвержен столь сильному влиянию алкоголя, как его пытался уверить Рендалл, и тогда все будет решено.
Я нахмурился. Я честно собирался молчать всю дорогу до клиники, но ведь она сама напросилась.
-- Нет никакого дела, Френки, -- я постарался, чтобы мой голос звучал, как можно более отстранено. -- У нас было два поручения, и мы выполнили оба из них. А теперь мы на ночь глядя гоняемся за химерами, пытаясь посадить на электрический стул парня, с которым заключили сделку, и который честно выполнил свою половину. Если тебе это нравится, то мне -- нет.
Я закрыл глаза. Проезжающая машина ярко осветила кабину, Франсуаз что-то сказала, но я ее не слушал. Я не мог об?яснить ей своих чувств, и поэтому решил не пытаться. Певица, чей тонкий грубоватый голос доносился из радиоприемника, просила кого-то что-то не делать, но мне было сложно сосредоточиться, и я терял нить.
Если визит к доктору Мак-Нейру поставит точку в этой истории, решил я, продам свою часть дела и открою колледж.
А через год, пожалуй, сопьюсь.
Франсуаз затормозила слишком резко, меня вновь мотнуло на сиденье.
-- Клиника доктора Мак-Нейра, -- ее грудной волнующий голос на этот раз стал сухим и сдержанным. -- Если хочешь, я пойду одна.
Наверное, она поняла, что я ее не слушал.
-- Если я отпущу тебя одну, ты заблудишься, -- пробурчал я, выкарабкиваясь из машины. -- Ты уверена, что он все еще здесь?
Франсуаз припарковала машину сбоку от клиники. Там был знак стоянки, но ни одного фонаря. Я не видел, куда ступают мои ноги, и несколько раз споткнулся. Я ведь знал, что ничего хорошего у нас не выйдет. Надо было сразу вернуться домой.
Клиника представляла собой небольшое одноэтажное строение с маленьким уютным парком перед фасадом, одним из тех, в которых маньяки-убийцы из телесериалов обычно оставляют распотрошенных девочек. Несколько окон все еще горели, хотя я и не мог себе представить, что человек, позволивший втянуть себя в аферы Уесли Рендалла, способен так долго засиживаться на работе.
Франсуаз обогнала меня и, поднявшись на несколько ступенек крыльца, решительно толкнула дверь. Вход освещался ярким фонарем, изготовленным в форме то ли еловой шишки, то ли вздувшегося аппендикса. Лавочек перед фасадом не было, и я попытался понять, какие выводы из этого следуют.
Френки решительно толкнула дверь, и я вплелся в здание клиники следом за ней.
Низкорослая крепкая в плечах женщина в белом халате медицинской сестры предстала моему взору, и, право же, лучше было бы ей этого не делать. У меня создалось впечатление, что раньше она работала санитаркой в клинике для душевнобольных, но после того, как один буйный пациент сломал ей обе ноги, решила найти себя занятие поспокойнее.
-- Нам нужен доктор Мак-Нейр, -- в голосе Франсуаз не было ни вежливости, ни участия к людям, которых беспокоили в столь поздний час.
-- Вам назначено? -- толстый приплюснутый нос сестры завис над регистрационной карточкой, которую она держала в руках. Медсестры всегда носят с собой металлическую пластинку, к которой прижаты какие-то бумаги и ручка.
-- Речь идет об одной грязной афере, в которую замешан доктор, -буркнул я. -- Не думаю, что он заносит подобные дела в свой рабочий план.
Нос сестры вознырнул от бумаги, и ее черные, глубоко посаженные, глаза уставились на меня. Несколько секунд она раздумывала, не похожи ли мы на парочку пьяных хулиганов, но уж в чем, а в этом меня обвинить нельзя.
-- Я доложу доктору, -- буркнула она, и я заметил, что в ее голосе тоже не было ни вежливости, ни участия.
-- Да уж, пожалуйста, -- ответил я.
Медсестра бодро засеменила впереди нас. Так могла бы передвигаться утка, прошедшая строевую подготовку в армии США. Франсуаз обернулась ко мне, и в ее взгляде я прочитал осуждение. А ведь я предупреждал ее, что у нас ничего не выйдет, так стоит ли теперь обвинять во всем меня. Потом пышные каштановые волосы вновь взметнулись, и я поплелся следом за озабоченной красавицей.
Мне не было известно, сколько хрустящих стодолларовых бумажек, отпечатанных на лазерном принтере, заплатил Уесли Рендалл продажному доктору, но большую часть из них тот наверняка потратил на массивную мореного дуба дверь, ведущую в его кабинет.
-- Эти люди хотят видеть вас, доктор, -- донесся до меня голос медсестры. Я решил, что именно таким тоном она докладывала старшей сестре в психиатрической клинике, что пациент из пятой палаты опять пытался вскрыть себе вены, и опять неудачно. -- Говорят о какой-то афере.
Булькающее бормотание, донесшееся в ответ, стало моим первым знакомством с доктором Тодориком Мак-Нейром. Мне не удалось оценить его красноречие и мастерство аргументации, так как ни одного разборчивого слова до меня так и не долетело.
-- Вы лечили пациента по имени Кларенс Картер? -- резко спросила Франсуаз. Я не видел, тыкнула ли она при этом в Мак-Нейра пальцем. Доктор икнул, и в этот момент в кабинет с достоинством вплыл я.
Тодорик Мак-Нейр оказался маленьким толстоватым человечком с небольшой лысиной и очками в тонкой позолоченной оправе. Таким докторам вы, не колеблясь позволяете залезать себе в горло влажными холодными пальцами, прилежно выслушиваете замечания о том, что ваш язык почему-то весь черный, после чего в течение трех недель пьете сладкую микстуру и здороваетесь с доктором на улице.
Одним словом, он выглядел как добропорядочный семейный врач.
А еще он выглядел напуганным.
Медсестра стояла сбоку от своего патрона, прикрывая левый флаг. Я не сомневался, что она готова при малейшей необходимости пустить в ход свою металлическую пластинку с документами. Я бы даже не удивился, узнай, что по вечерам она затачивает кромку.
Доктор Мак-Нейр стоял за своим огромным письменным столом, и, взгромоздись он на него сверху, не стал бы казаться от этого выше. Франсуаз нависала над ним, как статуя правосудия в центральном парке над парой голубей.
-- Добрый вечер, мистер Мак-Нейр, -- улыбнулся я. -- Прекрасный вечер.
-- Кларенс Картер действительно лечится у меня, -- вновь водопроводным краном забулькал доктор. -- Но какое это имеет отношение...
-- У вас большие неприятности, мистер Мак-Нейр, -- произнесла Франсуаз, и всем в комнате стало ясно, что именно мы с ней и являемся главными неприятностями в жизни доктора.
Произнеся эти слова, моя партнерша откинула корпус назад и сложила руки на груди, чем окончательно добила несчастного доктора.
-- Вы должны немедленно об?яснить свое поведение, -- резко произнесла медсестра, плотно прижав к телу металлическую пластинку. -- В противном случае я вызову полицию.
-- Поведение женщин нельзя об?яснить, -- устало сказал я, поближе придвигая стоявшее в углу кресло. Оно выглядело неудобным, но других в кабинете я не заметил. На чем сидел сам доктор Мак-Нейр, мне видно не было. -- По крайней мере, рациональными методами. Как вы считаете?
-- Уесли Рендалл втянул вас в опасную авантюру, -- строго произнесла Франсуаз, не обращая внимание на то, что медсестра пытается флиртовать со мной. -- Вы выдали ложное заключение о состоянии здоровья своего пациента. Но неужели вы думаете, что независимая экспертиза не изобличит вашего обмана?
-- Бульк, -- возразил доктор Мак-Нейр. -- Я, э, нет, что вы такое говорите, бульк.
Пламенная тирада доктора не произвела должного впечатления на Франсуаз, прошедшую напряженную шлифовку своего ораторского таланта в Йелльском университете. Я понимал, что она выглядит глупо, что не надо было сюда приезжать, и что вместе с ней глупо выгляжу и я, но не мог же я просто вынести ее оттуда на руках.
Я же не хотел надорваться.
Поэтому я продолжал сидеть.
-- Уесли Рендаллу угрожает обвинение в предумышленном убийстве, -Франсуаз продолжала напирать, ее голос поднялся на октаву. Медсестра открыла рот, желая что-то сказать, но при словах "предумышленное убийство" щетинистые створки ее рта вновь сошлись. -- Первым же делом прокуратура потребует проверки вашего заключения. Как вы думаете, каким будет результат? У вас есть только один шанс, мистер Мак-Нейр. Вы должны рассказать правду прямо сейчас.
И вот тут доктор Мак-Нейр меня удивил.
Нет, он не стал выше ростом. Он даже не стал казаться выше ростом. Его маленькие очки в тонкой оправе все так же неавторитетно блестели, а маленькие ручки теребили толстый, граненый карандаш с синим стержнем. Но голос Мак-Нейра неожиданно выровнялся и окреп, и в глазах засветилось неожиданное уважение к самому себе.
-- Я лечу мистера Кларенса Картера, и готов пригласить какого угодно врача для подтверждения моего диагноза, -- резко произнес доктор. -- Я не знаю, кто вы и откуда пришли, но вам лучше убираться обратно со своими безумными обвинениями. Если это какой-то шантаж, то я на него не поддамся. Убирайтесь.
Вы мне не поверите, но Франсуаз замолчала, опустила руки и, не прерывая, слушала доктора, пока он говорил. А ведь мне было хорошо известно, что ее вокальных данных с лихвой хватит для того, чтобы переговорить и его, и стоявшую сбоку медсестру, даже заговори они хором. Однако я видел, как длинные крепкие пальцы моей партнерши, которые теперь были скрыты от доктора краем его стола, в бешенстве сжимаются и разжимаются. Я пожалел, что не вижу ее лица, но через мгновение нашел, что так гораздо лучше.
Зазвонил телефон.
Франсуаз резко обернулась ко мне, в серых облаках ее глаз сверкали молнии. Доктор Мак-Нейр потянулся к своему аппарату, но короткопалая в белом рука медсестры остановила его.
Я вынул из кармана свой сотовый телефон и открыл крышку.
-- Надеюсь, вы не возражаете? -- я вновь улыбнулся доктору Мак-Нейру и поднес трубку к уху.
Несколько минут я слушал молча, и мрачное удовлетворение Кассандры согревало мою израненную душу. Дослушав до конца, я кратко ответил "Да", и сложил телефон, уже поднимаясь на ноги.
-- Мы уходим, дорогая, -- обратился я к Франсуаз. -- Скажи доктору "до свидания". -- Я постарался не встречаться с ней взглядом и повернулся к Мак-Нейру. -- Простите меня, это целиком моя вина.
Маленький человечек в позолоченных очках беспомощно поднял на меня глаза. Глядя на него в тот момент, никто бы не мог предположить, что этот испуганный и подавленный доктор вообще способен кому-нибудь приказать убираться, а уж тем более двум людям, каждый из которых явно превосходил его физически. Но к тому времени я уже знал, на что он способен, и не дал себя так просто обмануть.
-- Мне сказали, что вы крупный специалист по психическим расстройствам, -- как можно мягче пояснил я. -- Поэтому я привел к вам свою жену. Но теперь вижу, что уже поздно. Пожалуй, я помещу ее в какую-нибудь клинику. Еще раз простите.
Мои ладони легли на талию Франсуаз, которую стоило бы назвать чувственной, так как она явно не является осиной, и плавными, но энергичными движениями выпихнул ее в приемную, а потом и в сумрак предфасадного сквера.
В темноте она пару раз споткнулась, но не потому, что я ее подпихивал, а от ярости.
Когда я осторожно свел ее вниз по лестнице, Франсуаз обернулась ко мне. Я знал, что она хочет мне сказать -- все слова были написаны на ее лице. Но моя партнерша считает себя слишком хорошо воспитанной, чтобы держать в своем лексиконе подходящие для таких случаев слова, поэтому я знал, на этот раз ей сказать нечего.
-- Мы возвращаемся домой, -- сказал я. -- Полчаса назад застрелили Роберта Картера.
13
Где-то далеко заиграло радио.
Быстрая веселая мелодия, щедро разбавленная бодрым подвыванием певца, родилась где-то вдалеке и начала медленно приближаться.
Я думал.
Немедленно убирайтесь отсюда, сказал нам доктор Мак-Нейр. А ведь он не мог не понимать, что обмануть назначенного судом врача не в его силах. Роберт Картер получил пулю прямо в центр лба. Его племянник Джонатан был ранен дважды, оба раза несерьезно. Полиция ищет Юджина Данби в течение уже пяти часов, и безуспешно.
Я пнул пальцем кнопку телефона, встроенного в приборную панель, и отрывисто произнес:
-- Гарда? Дона и немедленно.
Музыка заиграла громче, машина приближалась. Теперь я мог разобрать слова. Серые глаза Франсуаз были прищурены, зубки прикусили нижнюю губу.
-- Дон? Я хочу, чтобы ты немедленно выяснил, служил ли когда-нибудь Юджин Данби в армии. Если да, то где. Если нет, то имел ли дело с оружием -в спортивном клубе, охота, я не знаю. Да. Это срочно. Пусть твои люди сядут на хвост доктору Бано и не отпускают его даже в том случае, если ему взбредет в голову вернуться к себе в Азию. Ты понял?
Дон побубнил немного относительно того, что он, дескать, только что мне звонил, и я мог бы передать все поручения сразу, а не дожидаться, пока он, наконец, сможет задремать на кушетке, но ежели мне некуда девать деньги, то я могу обращаться к нему и дальше.
Я сидел, постукивая пальцами по рулю. Я насчитал ровно одиннадцать ударов, прежде чем из динамика вновь раздался голос Дона Мартина.
-- Юджин Данби не служил в армии, Майкл. И если ему и приходилось держать в руке пушку иначе как пластмассовую в возрасте пяти лет, то об этом нигде не упоминается. Двое моих парней сейчас направляются к мотелю, в котором остановился доктор Бано. Что-нибудь еще?
-- Позвони мне, когда они прибудут, -- буркнул я. Я знал, что они никого не найдут, и не мог понять, радует меня это или нет.
Я не заметил, когда смолкла музыка. На этот раз я не стал считать, сколько раз мои пальцы ударили по шершавой поверхности руля. Окна в соседнем доме погасли, думать было уже не над чем, оставалось ждать.
Мне хотелось верить, что я умею ждать.
-- Этот тип покинул мотель несколько часов назад. Адреса не оставил. Искать его?
-- Да.
Я завел мотор, и машина медленно тронулась с места. В это время ночи автомобилей бывает немного, но почти в каждом доме, мимо которого проползал мой вайпер, горело хотя бы несколько окон. Лос-Анджелес никогда не засыпает полностью.
Я мог не бросать детективный бизнес и не открывать колледж. Я оказался прав. Оставалось только надеяться, чтобы и следующий шар вошел точно в лузу.
Я все еще хотел спать.
-- Насколько я могу понять, Майкл, с тебя уже сошло озарение, -- голос Франсуаз напомнил мне, что в салоне кроме меня сидит еще один человек. -Тебе не кажется, что кому-то следует извиниться?
Лос-Анджелес никогда не спит полностью, и тем, кто лишается нормального сна почти каждую ночь, чаще всего оказываюсь я. А возможно, я просто становлюсь брюзгой.
Стрелки моих часов показывали половину одиннадцатого, когда я затормозил автомобиль перед домом Уесли Рендалла. Должен признать, что при свете звезд он выглядел ничем не хуже, чем днем. Несколько окон все еще горело, я вышел из машины и позвонил.
Франсуаз подошла ко мне сзади, и я почувствовал на шее ее горячее дыхание. Становилось холодно.
Дверь медленно двинулась ко мне, я сделал шаг назад. Яркий свет холла ударил мне в лицо, заливая небольшое пространство перед домом. На лице Уесли Рендалла улыбки не было.
-- Почему не в городе, Уес? -- я аккуратно отодвинул его плечом и прошел внутрь. -- Говорят, у Родни сегодня неплохое шоу.
Я ожидал, что при этих словах мой новый друг широко улыбнется, как это было ему свойственно, но он не стал этого делать. Очевидно, добродушие медленно оставляло его, и мое сердце сжалось от острой боли при мысли, что я несу за это ответственность.
Несмотря на позднее время, он был полностью одет.
-- Я как-то не привык ходить по борделям в компании незнакомых парней, -- буркнул Уесли за мой спиной. -- В этом есть что-то извращенное.
-- Вижу, мои люди мешают тебе спать, -- я остановился посредине холла и задрал голову вверх, пытаясь понять, сколько лампочек ввернуто в люстру. Мои глаза быстро устали смотреть прямо на свет, и я вновь повернулся к Рендаллу. В тот момент я мог смело держать пари, что знаю его самую большую мечту. Он хотел увидеть люстру, падающую на мою голову.
-- У нас есть к вам несколько вопросов, мистер Рендалл, -- резко произнесла Франсуаз, несколькими широкими шагами проходя вглубь комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55