– Я все сделаю, кровосос…

***
Сомов совершенно забросил госпитальные дела, не мог сосредоточиться ни на чем, что раньше занимало все его помыслы. Лезли совсем дурные мысли. Совершенно непонятные ощущения. И, что хуже всего, он начинал утрачивать чувство странности всего происходящего. Он считал, что все идет нормально, как и должно. И с каждым днем все сильнее, напористее звучал чей-то далекий голос. Чужая воля пробивалась к его душе и получала над ней все большую и большую власть. И не встречала отпора.
Сомов не терял ориентации, все помнил, все понимал. Но изменилось главное – отношение. У него возникало ощущение, что он не живет сейчас, а просматривает старинный черно-белый, наивный, скучный, опостылевший фильм с главным героем неким госпитальером Никитой Сомовым.
А однажды в этом фильме появилось еще одно действующее лицо.
– В пределах систем контроля чужое судно, – заявил комп. – Грузовой рейдер среднего радиуса действия, категория "В", поврежден. Запрос на швартовку с использованием секретного кода уровня «порог».
– Что надо? – устало произнес Сомов.
– Просит помощи. Повреждение систем корабля – двадцать процентов.
– Швартовка, – приказал Сомов.
Он встретил прибывшего с этим кораблем у выхода на переходном узле. Понимал, что должен испытывать чувства к этому коренастому человеку среднего роста, бросившемуся с ним обниматься. Кто это был? Сомов знал, но думать об этом совершенно не хотелось.
– Как я рад тебя видеть, Никита, – воскликнул Филатов, устраиваясь в кресле в кабинете госпитальера
– Я тоже. Но не ожидал.
– И я не ожидал. Просто все пошло не так как думалось… У меня есть основания считать, что в космогоспитале аризонцы готовят провокацию. Ты не замечал ничего необычного?
– Нет. Все хорошо.
– Мне нужно связаться с Санкт-Петербургом. У тебя есть аппаратура связи типа «Пак-нить»?
– Нет, только стандартный нитевик пятого поколения «Эдисон-879».
– Плохо. Но не страшно. Нам нужна помощь метрополии.
– Пожалуйста.
– Никита, ты неважно выглядишь. Снулый какой-то. Я тебя не узнаю.
– Почему? Я такой, как всегда.
Филатов внимательно посмотрел на друга, пытаясь разобраться в своих чувствах. Сомов выглядел вялым, болезненным, но это можно было списать на обычную усталость. Но что-то в нем было гораздо более тревожное. А, разберемся потом.
– Давай связь, – сказал Филатов.
– Не вижу никаких трудностей. Пошли в рубку дальсвязи.
Они направились по коридору станции.
– Она на четвертом уровне, – сказал Сомов и нажал на кнопку. Перед ними остановился двухместный вагончик для передвижения по станции.
Госпитальер нащелкал маршрут, и вагончик рванулся вперед. Через две минуты он остановился перед дверью.
– Здесь, – Сомов пригласил друга пройти вперед.
Филатов шагнул за порог. И дверь за ним бесшумно закрылась. Он был в тесном помещении.
«Инфекционный бокс номер пятьдесят шесть» – шла красная надпись.
Если бы надпись была снаружи, Филатов не сунулся сюда. Но все было рассчитано, и разведчик оказался в ловушке.
– Выпусти! – заорал он. Ноль эффекта.
– Комп, ответить, – приказал он.
Комп молчал. Глухая комната без средств связи с окружающим миром. Мягкая койка в углу. Пара кресел. Шкаф. Санузел. Пищесинтезатор «Самобранка» – значит, голодная смерть не грозит.
– Ну, Никита, – прошептал он. – Будет тебе головомойка по высшему разряду…

***
– Так его… Так! Так! – Черный шаман раскачивался из стороны в сторону, повизгивал. Веки его были приподняты, но глаза закатились так, что зрачков не было видно. Но он все равно видел достаточно. Даже более чем достаточно. Взор его простирался на расстояние многих светолет…
Черный шаман отдышался, побил себя по щекам и вдруг совершенно спокойными глазами взглянул на Динозавра.
– Что хочешь ты, инопланетник?
– Новостей.
– Не профессор прибыл в госпиталь. Наш враг, ставший другом, пленил его.
– Агент успел послать сообщение домой?
– Нет. Не успел, не успел, не успел! Я сильный! У кого есть сила – враги становятся друзьями. Я убью профессора-обманщика!
– Убей.
– Убью, убью, убью!
Руки потянулись к чаше с кровью. Черный шаман хрюкнул, насыщаясь красной жидкостью, отбросил прочь чашу и закричал так, что Динозавр вздрогнул:
– Убей его! Я так хочу! Убей, или он убьет тебя!
Динозавр попятился. На миг разум его просветлел. И тогда майор ужаснулся.
Что он творит? Что они собираются делать? Черный шаман посмотрел на него, и рука, легшая на рукоятку пистолета, замерла, а потом невольно опустилась.
«Заморочил, кровосос», – подумал Динозавр, но мысль была какая-то слабая, ненужная…

***
Сомов метался по кабинету.
«Убей, убей, убей. Он враг, враг, враг», – барабанный бой все сильнее звучал в голове.
Убить? Какие проблемы, если так настоятельно далекий друг просит. Что проще? Отключить систему компбезопасности, перевести управление станцией на себя, а потом просто откачать воздух из бокса номер пятьдесят шесть, предназначенного для содержания больных с опасными инфекциями.
Госпитальер схватился за голову и закричал:
– Не-е-ет!!!
Он обязан был совершить это. Что особенного? Смерть очередного героя в скучном черно-белом кино?
Разве она может затронуть зрителя в кинозале, который прекрасно знает, что все происходящее – плод фантазии и дурного вкуса авторов фильма? Пробежаться по клавишам пальцами, и этот человек пропадет, исчезнет. Тот, кто сейчас мечется по блоку, не нужен, неинтересен. Зачем ему занимать место на экране? Стереть, как нечто ненужное, маловажное…
– Нет, нет, – госпитальер упал на колени. Он забил ладонями по полу.
– Ну, пожалуйста, – неожиданно начал он умолять далекий голос. – Я не хочу. Пусть он останется жить.
Почему он заботится так об этом человеке? Что в нем такого? Да ничего… Но Сомов просто не мог причинить ему вреда. Их связывало нечто нерушимое, лежащее гораздо глубже, чем мутные волны, омывающие сейчас сознание госпитальера и делающие все нечетким и мутным.
– Нет, – вдруг решительно произнес он и почувствовал, что обретает вновь свою волю. Предметы начали наполняться первоначальным смыслом. Сомов вдруг осознал, что попал под какой-то гнет и, если не хочет погибнуть, должен сбросить его.
– Комп, – потребовал он. – Блок номер пятьдесят шесть…
Он замолчал, сердце било в груди, рвалось наружу, в голове будто работал вибробур.
– Пятьдесят шесть… Раз…
Он хотел сказать: «Разблокировать».
– Раз… – повторил он, не в силах закончить. И опять повалился на пол, распластался. Мир снова начал меняться. Опять терялась четкость.
– Надо, – он поднялся, сделал два шага, как пьяный. Он оставил в покое бокс пятьдесят шесть. Просто забыл о его существовании. Сейчас у него были задачи поважнее.
– Комп, станция закрыта для приема. Опасная инфекция. Карантин. Передать на Землю. Транспорты не принимать.
– Принято к исполнению.
Потом Сомов отправился в блок с энерговампирами, загнал их в контейнер высокой защиты. Вернулся к себе. Взял с полки приорскую «раковину».
– Причал восемь. Спенсер на вылет, – приказал он. – Полный энергозапас. Пассажир – один.
– К исполнению, – произнес компьютер.

***
Сработано все здесь было на совесть. Это Филатов оценил через несколько минут пребывания.
Итак, что он имеет? Заперт сошедшим с ума другом в помещении, рассчитанном на то, чтобы из него не выбрался ни вирус, ни человек, ни дикий зверь. Здесь нет даже выхода на инфросеть госпиталя. Был бы хотя бы СТ-приемник. В кармане комбинезона покоится «проникатель». С его помощью по СТ-каналу можно было бы достучаться до компа госпиталя. А дальше – дело техники.
Но нет даже СТ-выхода. А почему? Должен же быть.
Нет сейчас, может, был когда-то…
Филатов исследовал помещение. Никаких следов гнезда СТ-блока. Тогда он взял проникатель. Прошелся по комнате. Первое открытие – за ним сейчас не наблюдают. СТ-камера за толстым бронестеклом в углу бездействует и вообще, кажется, сломана. Второе – он нащупал слабый сигнал.
Точно, здесь был СТ-блок. Было гнездо. До сих пор активировано. Но при перепланировке помещения его прикрыли металлической пластиной.
Оторвать ее не было никакой возможности. Орудий у Филатова не было. Ачто было? Тонкое лезвие из керамикотитанита, с которым он не расставался.
Он достал из кармана небольшой цилиндр, сантиметров пять в длину. Нажал на кнопку, из него выскочило двенадцати сантиметровое лезвие, вставленное по телескопическому принципу.
– За работу, – прошептал он едва слышно.
Динозавр так до конца и не верил Черному шаману, пока орбитальный оборонительный комплекс не засек чужой звездолет, запрашивающий посадку.
– Московитянский корабль, – сообщил дежурный офицер. – По каталогу – малый спейсер класса «Белуна». Что с ним делать? Пришвартовывать к станции?
– Нет. Посадка в аэропорту.
– Но это против правил.
– К черту! Я имею право на такое решение! Еще вопросы?
– Никак нет…, Начинаем вывод спейсера на орбиту…
Через полтора часа спейсер завис над космопортом, выпустил посадочные опоры и медленно опустился на подготовленную площадку. Его держали на мушке плазменные орудия космопорта, готовые в любую секунду нанести удар.
Динозавр ждал в аэропорту. Когда спейсер замер на посадочной площадке, Динозавр сидел в мобиле. Он подал машину вперед.
– Бы уверены, что это русский врач? – спросила Пенелопа, сидевшая рядом с майором.
– Надеюсь.
– Майор, я не могу понять, что происходит.
– Понимание тебе не нужно. Ты должна выполнять приказы. А понимание оставь мне.
Пенелопа фыркнула недовольно. Она ощущала, что на Ниагаре готовится что-то грандиозное. Но так и не смогла вытянуть из майора ни крупицы информации.
Тяжелый люк спейсера неторопливо отъехал в сторону. В проеме появилась фигура в зеленом скафе. Человек подошел к краю, прыгнул и медленно опустился на резинобетон, поддерживаемый невидимыми нитями гравитрапа.
Он огляделся, откинул шлем.
– Госпитальер, – кивнул Динозавр. – Мы тебе организуем хорошую встречу.
Госпитальер прибыл с подарками.
– Ох, хорошо, – прошипел Черный шаман, разглядывая добычу. – Хорошо-о-о, – протянул он, будто впадая в экстаз.
– Что это за чертовщина? – Динозавр кивнул на контейнер высшей защиты.
– Хищники мабуку.
– Так и знал, что эта гадость.
– Мабуку не гадость. Мабуку – мои слуги.
Госпитальер стоял, не двигаясь, в центре помещения, прикрыв глаза, и только раскачивался из стороны в сторону, как робот, у которого что-то замкнуло в голографическом блоке.
– Он – мой слуга, – Черный шаман кивнул в сторону госпитальера. – Мабуку помогли. Мабуку взяли его душу. Я взял душу мабуку. У меня и их души.
– Ловец душ, – хмыкнул Динозавр.
– У меня много душ. Я – хозяин.
– Ладно, что дальше?
– Дай, – потребовал Черный шаман. Госпитальер послушно подошел к Черному шаману и протянул ему «раковину» приоров.
– Она! – заорал Черный шаман.
– Что она?
– Смерть врагов! Теперь мы довершим начатое.
– Что значит довершим?
– Мне не хватало ее, – Шаман показал на «раковину». – Мабуку – сильные. Но мабуку не могут объять смертью целый мир. Мало мабуку. И мабуку не всегда слушаются. «Раковина» – власть над мабуку. С помощью «раковины» мы кинем болезнь на головы наших врагов.
– То есть ты морочил меня, зная, что без «раковины» ничего не сможешь?
– Не-ет, я знал… Я знал, что «раковина» будет моя1. Я ее достоин. А этот, – он презрительно посмотрел на Сомова. – Этот ничтожный паук? Разве он достоин владеть такой вещью? Он достоин быть моим рабом. Он достоин дать мне свою кровь. Больше не достоин ничего.
– Что теперь?
– Готовь корабль, инопланетник. Мы сметем эту планету!
– Да, сметем, – кивнул Динозавр.
Все начало куда-то уплывать. Динозавру не хотелось делать это. Он вдруг понял, что, несмотря ни на что, не сможет обрушить «болезнь памятников» на миллиарды людей. И что план отменяется… Но не смог возразить. Черный шаман овладел и его душой. То, что он не мог сделать с Динозавром на Ботсване с помощью чужой крови, он сделал здесь, в Аризоне, при помощи вампиров – хищников мабуку.
– Корабль-разведчик к вылету, – приказал он старшему офицеру аэропорта.
– Но, сэр, а полетное задание, заявка, формальности?
– А что такое императив «Стрела», вы знаете? Офицер кивнул, сглотнув комок.
– Какой экипаж?
– Никакого. Я поведу сам.
– Готовим…
Через час корабль-разведчик «Пионер» свечой ввинтился в бледно-синее небо и растаял в нем.
– Скоро, скоро, скоро, – пыхтел Черный шаман, скалясь жуткой улыбкой.
В кабине были трое – Черный шаман, Динозавр и госпитальер.
– Корабль-разведчик «Пионер». Вам командованием космическими силами приказано вернуться на Ниагару, – послышался голос дежурного офицера. – Повторяю, вам приказано вернуться на базу.
– Что происходит? – спросил Динозавр.
– С вами будет говорить вице-президент.
– Что?
– Возвращайтесь…

***
Филатов потерял счет часам и дням. Видеокамера в углу не включалась. Видимо, судьба пленника никого не интересовала, так что у него закралось подозрение – а вообще Сомов еще в госпитале?
Работать Филатову никто не мешал, поэтому он час за часом пилил металлическую пластину, все углубляя бороздки и надеясь на терпение, труд и крепость титанокерамического лезвия.
Он давно стер пальцы в кровь, у него ломило руки и спину. Но он продолжал свою работу. И думал, какая шлея попала под хвост госпитальеру. Версии были самые разные – от обычного умопомешательства до вербовки противником. Но ни одна не выдерживала критики. Филатову почему-то казалось, что дела обстоят куда хуже. И он со страхом вспоминал Черного шамана.
Наконец он углубил третью бороздку. Ударил кулаком по железной пластине. Она прогнулась. Он подцепил ее лезвием и начал отгибать.
Сверхусилие – основа искусства мастера в любом единоборстве. Филатов владел этим искусством. Он прикрыл глаза, крякнул, и пропиленный кусок металла отошел в сторону.
Точно, вот оно, гнездо СТ-аппаратуры.
Теперь немножко перевести дух, собраться с мыслями. И взяться за «проникатель».
Вскоре Филатов нащупал вход в инфасистему. Немного понадобилось времени, чтобы взять главный компьютер госпиталя под контроль. И дверь его тюрьмы открылась.
– Свободен, – ухмыльнулся Филатов. Он вызвал вагончик.
– Рубка дальсвязи.
Он вошел в рубку, уселся в кресло. Назвал код. Суперструна протянулась между госпиталем и станцией Дальней космосвязи Министерства внешней информации.
Филатова соединили с генералом Шутихиным. По мере того как генерал выслушивал доклад подчиненного, лицо его вытягивалось.
– Достоверность информации? – спросил он.
– Отвечаю.
– Ясно… Контакт «угроза один», – произнес он компу. – Связь с президентом.
«Угроза один» – где бы ни был президент, хоть в ванной, хоть на службе в церкви, немедленно обязан был соединиться с руководителем министерства.
Все, теперь от Филатова ничего не зависело. Сомов куда-то исчез на спейсере. Филатов остался в госпитале один, если не считать множества больных, за которыми добросовестно следили роботы.
Оставалось ждать. Расслабиться по системе «Тучэй» и не волноваться. Потому что если начать волноваться по-настоящему, как и положено по драматичности момента, то быстро лопнут нервы…

***
Президент Федерации Московия вышел по прямому каналу на связь с Президентом Объединенных планет Аризоны, выложил все, что знал о планах биологической войны.
– Этого не может быть! – возмутился аризонский глава, притом вполне искренне. Он действительно считал, что подобного быть не может.
– Это сведения, полученные из достоверных источников, – твердил Президент Московии. – Подобная акция будет расценена как агрессия против нас. И будут приняты ответные меры. Я отдал приказ первому и третьему флотам выдвигаться к основным планетам Аризоны.
– Не горячитесь! Вас дезинформировали.
– Я надеюсь…
Боевые флоты аризонцев тоже были приведены в полную боевую готовность. Запахло первой серьезной войной, угроза которой не одну сотню лет висела над Галактикой человечества.
Закончив разговор с Президентом Московии, глава Аризоны кинул:
– Срочный канал с директором НАОПС, ЦРУ и министром обороны.
Через полчаса стало известно, что информация московитян достоверна. И, еще хуже, корабль-разведчик «Пионер» только что вышел в космос. Вместе с колдуном с Ботсваны и культурой бактерий «болезни памятников», известной на Московии как «мраморная болезнь».
– У них что, может получиться? – осведомился Президент.
– Полная чепуха, – возразил министр обороны. – Какие-то колдуны, вампиры. Да у этого майора просто галлюцинации на почве злоупотребления нейростимами!
– А если нет? – спросил Президент.
– Тогда у нас будут большие неприятности, – сказал министр обороны. – Я дал приказ посадить «Пионер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33