В лунном свете и поляна выглядела зловеще. Недобрые чувства Беспалого не только не развеялись, но и укрепились. Он упрямо тряхнул головой.
— Не пойду туда. Чую, место на самом деле гиблое.
— Да брось ты, пошли.
— Ни за что.
Сила перекрестился и сделал шаг назад.
— Задурили тебя, Гришка. Вижу, все здесь нечистым духом пропитано.
Он беспокойно заозирался, и тут его глаза полезли на лоб, челюсть отвисла, а рука в крестном знамении потянулась ко лбу.
— Чур меня!
Прямо на него из леса шла белая бестелесная фигура с развевающейся бородой.
— Чем ты напуган, добрый человек? — Голос отшельника звучал мягко и немного насмешливо. — Невежливо, в дом не войдя, обратно спешить. Тем более я уже битый час стою и вас поджидаю.
— Здравствуй, дед Агафон.
— 3-здравствуй, — зубы у Силы стучали, он схватил крест на своей груди и сжал пальцами так, что тот врезался в кожу.
— Да не бойся ты, — усмехнулся отшельник. — Не бес я, а слуга Христов… Что-то гляжу встревожены вы, Небось стрельцы ватагу вашу пощипали и логово сожгли, вот и бродите вы неприкаянные.
— А ты откуда знаешь? — с подозрением осведомился Сила, наконец убедившийся в том, что отшельник живой человек.
— Ему все известно, — сказал Гришка.
— Ну, все не все… И что же вы делать собрались? Варвару из острога освобождать?
— Собрались, — кивнул Беспалый. Он уже решил ничему не удивляться, поверил, что отшельнику все известно и судьбы он как по писаному читает. — Коль тебе настоящее и будущее ведомо, то скажи — получится у нас что с этим делом или на погибель идем?
— Может, и на погибель. Немного я дам за то, что затея ваша удастся. Ну как, все равно пойдете?
— А куда же денешься? — вздохнул Сила.
— Пойдем, — кивнул Гришка.
— Кто другу верен, у кого сердце любовью согрето — тому даже накрепко запертые двери открыты, у того все удачей завершится.
Голос отшельника звучал торжественно, и сам он был неприступен, величествен. Верилось, что он провозвестник самой судьбы. Гришке и Беспалому стало легче от его ободряющих слов, вновь загорелась надежда, что все получится по-задуманному.
— А впрочем, — сказал отшельник уже совершенно другим голосом и весело улыбнулся, — может, никуда ходить и не надобно.
Гришка услышал сзади шорох и обернулся. Он увидел… Навстречу им шла Варвара. В белом сарафане, с развевающимися волосами, она казалась порождением леса, его духом.
Когда Гришка обнимал ее и целовал, то чувствовал губами, что лицо ее мокро от слез.
— Я думала, что не увижу тебя, — всхлипнула она, — И я думал, что не увижу.
— Меня в логове не было, когда налетели стрельцы. В лесу была. Притаилась, видела, как по лесу ведут оставшихся. Слышала разговоры о том, что в обозе сделали засаду…
Обезумевшая от горя Варвара вскоре была у отшельника. Выслушав ее, тот вытащил серебряное блюдце, налил воду, взял Варю за руку.
— Смотри в воду. Что видишь?
— Ничего.
— Лучше смотри.
— Лес…
— Еще?
— Я и Гришка идем по этому лесу.
— Жив он, и все будет нормально. Перед приходом гостей отшельник напрягся, взгляд его устремился в одну точку. Он сказал:
— Сейчас будут здесь.
Решил по привычке разыграть их…
АТЛАНТИДА. ПЯТЫЙ КРИСТАЛЛ
Боль была выше всякого разумения. Картанаг упал на колени. Он хотел закричать. И он закричал. Ему казалось, что его крик мощен, способен выдирать с корнем деревья и колоть камни, поднимать волны на озерах и сметать замки. Но на деле из груди вырвался лишь сдавленный сип.
Потом к Картанагу вернулась на миг ясность сознания. Он поднял руку, которая, казалось, весила как подъемный мост. Он не знал больше способов избавиться от боли. В отличие от Видящего мага он не хотел ее. Он не знал, как ей распорядиться. Для него это была просто боль, а не биение гигантских сил.
Он поднес руку к груди. Пальцы сжали медальон с «Лунным осколком». Резкий рывок разорвал золотую цепь. «Лунный осколок» полетел на землю. И боль ушла. Мгновенно. Остались только слабость и опустошение.
Видящий маг стоял спокойный, полный достоинства. «Лунный осколок» валялся у его ног. Хакмас нагнулся, поднял его, приладил на место в «подсвечнике».
— Ты, «Лунный осколок», камень стихии огня, — торжественно произнес он. — Ты занял положенное тебе место. Ты вобрал темный голубой пламень спутника Земли. В тебе отражение его света. В тебе его силы. Призываю тебя!
Он помолчал и закричал:
— Призываю вас всех!
Теперь «Лунный осколок» принимал на себя вместе с остальными камнями тяжесть проклятий демонов Темной Реальности. Картанаг подарил Видящему магу жизнь.
На месте Круга Мудрости вспыхнул огненный лиловый шар. Хакмас простер ладони, и шар начал меняться, разрастаться. Он порхнул в руки к магу, и тот бросил его обратно, в Монумент старых богов.
Холм, у подножия которого стоял Монумент, раскололся под звучащую ниоткуда, продирающую до костей музыку сфер.
Точнее, казалось, что он раскололся. Что происходило, не укладывалось ни в какие понятия. Принц нечто подобное ощущал во время путешествия в нижнем астрале, когда боролся с великаном-карликом. В этой точке сошлись два мира.
В ярко малиновом свете холм осыпался, как разбитый витраж. Разноцветные осколки в свою очередь раскалывались на новые. И изнутри вырастал из синих и зеленых кристаллов каменный цветок. В бутоне чернело нечто. Кусок тьмы. И тьма эта была не тьмой холода, страха и зла. Это была обещающая, теплая темнота Великой Пустоты.
Длилось это всего лишь мгновение. А потом холм закрылся. И напоминанием о происшедшем был лежащий на камне деревянный диск размером чуть меньше ладони. Обычный человек прошел бы мимо него и не потрудился бы даже нагнуться. Но тот, кому дано видеть и ощущать невидимое, кинув взор на этот диск, с трудом бы оторвал его. Взор тонул в нем, погружался в неведомые глубины, которые невозможно постичь.
— Саамарит! — воскликнул Картанаг и бросился вперед.
Принц и Пантеомон двинулись ему навстречу, стремясь остановить, не дать дотянуться до амулета амулетов, но Видящий маг жестом остановил их:
— Пусть берет!
Он спокойно направился в сторону замка. Поднялся по каменной лестнице. Его спутники шли за ним. Они не оборачивались и не видели, что Картанаг хохочет, как сумасшедший, держа в руке Саамарит, и как по его щекам текут слезы.
— Стой, — неожиданно возопил он, взглянув на Видящего мага.
Хакмас не обратил на него никакого внимания.
— Стой. Именем Императора!
Они продолжали подниматься по лестнице.
— Взять их! — крикнул Картанаг страже. Солдаты, раздавленные всем увиденным, не шелохнулись.
— За мной, — прикрикнул Картанаг. С тем же успехом.
— Передушу, как щенков! — заорал он истошно.. Крик вывел солдат из оцепенения, и они громко загалдели:
— Поищи дураков!
— Маг убьет нас одним взором!
— Нет! Иди сам, собачий потрох! Картанаг кивнул. Выдернул меч. Рубанул им по шее ближнего солдата.
— Или вы идете за мной! Или за ним! — крикнул он, пнув ногой корчащееся в судорогах тело.
Солдаты молча смотрели на советника. Они раздумывали — или выполнить приказание, или разорвать этого крикуна на части.
А потом поплелись за ним…
РУСЬ. СУДЬБА ЧЕРНОКНИЖНИКА
Боярин Матвей решил доставить в первопрестольную изловленного им атамана Романа самолично, поскольку теперь не доверял никому в этом городе. В сопровождении верных слуг закованного в цепи предводителя разбойников привез он в хмурый, туманный день в столицу и там передал его самолично дьяку Разбойного приказа. В тот же день о том стало известно царю Михаилу, который проявил к этому делу живейший интерес.
Незамедлительно Роман был подвергнут пыткам. Сопротивлялся он недолго и почти сразу же выдал всю свою историю, а потом ползал на коленях и умолял простить его, обещая, чем может послужить государю. Создавалось впечатление, что он полностью сломлен и уничтожен, не способен теперь к каким-либо решительным поступкам. И куда только девался жестокий и решительный Роман Окаянный, державший в страхе не одно воеводство.
Происходил Роман из знатного рода, проживал в городе на западной окраине государства Российского, занимал почетный пост. Когда ринулась на Русь вражья польская сила, то иные держались твердо и стойко, другие же, как собаки, поджали хвосты и лизали пятки самозванцу. Чернь и продажные бояре, соблазненные посулами и испуганные угрозами, преподносили врагам ключи от русских городов. Потом говорили, что Лжедмитрий ни одного города не взял силой оружия, а все подметными письмами.
Когда самозванец приближался к его городу. Роман, значительно обедневший от гулянок и празднеств, запутавшийся в делах, подрастерявший богатства из-за неподобающего разгульного образа жизни, почуял, что можно будет поживиться. С другими такими же мерзавцами убил воеводу, подбил на бунт самый никчемный народишко и открыл ворота города, за что был принят и обласкан новым «царем».
В молодости Роман баловался чернокнижеством, но получалось у него это неважно. Колдун, учивший его уму-разуму, говорил, что в одной чаше в Кремле скрывается древняя вещица, сила которой неизмерима. Владеющий ею станет самым сильным колдуном, не будет ему равных. Не будет преград у него на пути к власти и богатству. На западе эта вещица именовалась Чашей Грааля. По легенде в эту чашу Иосиф Аримафеский, снявший с креста тело Иисуса Христа, набрал кровь Спасителя. По легенде же эта чаша первоначально служила Христу и апостолам для первых литургий. По другим сказаниям — это и не чаша, а блюдо, на котором преподнесли голову Иоанна Крестителя. С того момента, как Роман услышал о чаше, ее поиск стал для него главным смыслом жизни. Он и сам не мог понять почему. Нечто гораздо более сильное, чем просто его страсть и стремление — что-то данное свыше, будто бы отголоски иных жизней, нечто очень важное и непонятное гнало его за Святым Граалем. И иногда откуда-то издалека приходило слово — Саамарит. Ему казалось, что когда-то давно это слово было для него самым важным в мире. Но где и когда это было?
При новом «царе» Роман пришелся ко двору. Там тоже баловались черным колдовством. Не только лестью и подлостью он завоевал себе положение. Был отважен, свиреп и слишком падок до денег. Когда началась неразбериха, пытался перебежать на сторону противника, потом вернулся обратно. А когда погнали поляков, то, понимая, что за ним числится много злодейств, отправился в Польшу вместе с обозом с награбленными ценностями. Роман знал — чаша где-то в обозе. И он собирался завладеть ею при первом же удобном случае. Вот только случай был не на его стороне.
В дороге пересеклись с русским войском, началась ожесточенная сеча, часть обоза в самый тяжелый момент ушла, а Роман, раненный и истерзанный, выбрался все же живым. Брел, спотыкаясь, по лесу и неожиданно наткнулся на остатки обоза — всего четверых шляхтичей и двоих русских. С их слов понял, что все богатства они надежно захоронили до лучших времен, поскольку довести в безопасности до Польши надежды не было никакой. И место, где спрятаны сокровища, было вычерчено на листах книги «Апостол».
Но в те дни невезение, казалось, накрепко вцепилось в многострадальный обоз. Русский отряд под предводительством боярина Матвея вновь настиг остатки его. Ждать пощады не приходилось, бились крепко, но силы были неравны. Из всех удалось уйти лишь Роману, который в последний миг сумел выдрать листы из книги, но, рассматривая их, к ужасу своему понял, что вырвал лишь два, когда рисунок был на четырех. Боярин Матвей в пылу боя узнал своего старого врага Романа и с тех пор был убежден, что именно он знает тайну пропавшего обоза и из него надлежит выбить сведения о его местоположении.
Отныне ходу к честной и сытой жизни для Романа не было. Или в Польшу бежать, где он был бы не слишком желанный гость, поскольку пользы теперь от него не было, или остаться в России. Но здесь он был врагом, и немало нашлось бы тех, кто с удовольствием вздернул бы его на первом попавшемся суку. Оставалось перейти к жизни тайной и заняться разбоем, в чем он быстро преуспел и, кажется, нашел себя.
Однажды все же попался он государеву человеку в полон и грозили ему большие неприятности. В мыслях распрощался Роман с жизнью. Но изловивший его оказался не кто иной, как воевода Семен Иванович. Роман быстро понял, как найти с ним общий язык. Красочно расписал несметные богатства, которые были в обозе, закинув крючок, что неплохо было бы вместе распорядиться ими, заявил, что имеет план. Рассказал и о потерянной книге. И воевода заглотил наживку. Притом не просто заглотил, а вспомнил, что видел где-то такую книгу. Подобные книги на Руси — редкость и ценность, поэтому найти ее оказалось задачей не очень трудной. И был заключен договор. Воевода, предварительно разузнавший все о Романе и убедившийся, что тот имел отношение к обозу, уговорился заняться поиском вместе. Отпустил разбойника, взяв у него одну часть плана. Не думавший, что попадет в такой оборот, копию тот снять опасался.
С тех пор для обоих поиск книги — недостающего звена в цепи — стал навязчивой идеей. Книга та то возникала на горизонте, то вновь пропадала. Но Роман знал, что чаша Грааля не отпустит до последнего его вздоха. Постепенно, с годами, энтузиазм поутих. Но вот след возник вновь. Роман прознал, что книга была у муромского купца Луки. Его-то он и пленил, и допросил в лесу. К удивлению своему, узнал, что след нужно искать в местах, где заправляет ныне сам воевода Семен Иванович. Пришлось снимать банду с насиженного места и ехать в те края. Так продолжилось странное сотрудничество того, кто занят лиходейством, и того, кто по долгу своему должен с лиходеями бороться не щадя сил.
Хотя главным был поиск книги, но воевода не брезговал и тем, чтобы оказать своему приятелю помощь в разбойных делах. Так помог взять казну государеву, от чего получил с нее львиную долю, помог и в других непотребных делах. Когда Евлампий начал тащить на себя одеяло и возникла угроза бунта под его предводительством, Роман долго думал, как бы от него избавиться. В открытую схлестнуться с ним боялся. Когда Убивец собрался громить Старостине сельцо, то Роман, организовал там ловушку, подбросив сведения об этом губному старосте. Расчет был на то, что Евлампия и его подручных стрельцы поубивают. Ну а если бы кто-то остался жив и смог указать, где расположено логово, то Роман подготовил отступление — новое место для логова на тех же болотах — еще более недоступное…
АТЛАНТИДА. СААМАРИТ
Ты оставил камни стихий нашему врагу! — воскликнул принц.
Они шли по коридорам замка. Видящий маг улыбался. Пантеомон и принц были угрюмы. Они понимали, что еще ничего не кончилось.
— Камни больше не имеют силы. Они отдали силу амулету амулетов.
— Но ты оставил ему и Саамарит! — воскликнул возбужденно Пантеомон.
— Это не страшно.
— Картанаг жаждал получить Саамарит. И он получил его! Он выиграл, Хакмас. А тебя это не волнует? — крикнул Пантеомон. — Ты сделал эту работу для твоего врага.
— Это он так считает. Он глупец, если думает, что владеет Саамаритом. Саамарит сам выбирает свою судьбу.
— Ты ведь знал, что пятый камень у него, — отметил Пантеомон.
— Знал.
— И рассчитал, что в последний момент он появится. И с ним будет «Лунный осколок».
— Я надеялся на это. Он спас мне жизнь. Видящий маг остановился в зале, где обычно проходили трапезы, оперся о стол. Его качнуло. Слишком много сил потрачено, слишком много отдано.
— Уходите через подземный ход, — велел Видящий маг.
— Мы не можем оставить тебя! — воскликнул принц.
— С этого момента наши пути расходятся. У меня свой путь.
— И мы увидимся снова? — спросил Пантеомон.
— Может быть. Но не в этой жизни. Уходите. Атлантида доживает последние месяцы. Вскоре здесь будет плескаться море.
— Куда мы уйдем? — усмехнулся Пантеомон.
— Я вчера приказал перегнать твою галеру, принц, в Лунную бухту.
Из коридора донесся шум.
— Они идут, — сказал Видящий маг. — Быстрее. Пантеомон и принц бросились из зала. Их путь лежал в библиотеку, откуда уходил тайный подземный ход.
— До встречи, — прошептал Видящий маг.
Он быстро спустился по ступеням в лабораторию. Там загодя были расставлены зеркала. Хакмас встал в их центре и закрыл глаза. Он должен собрать волю воедино. Это не так просто, когда столько сил потрачено. Но он должен это сделать.
Картанаг знал, куда идти. Наизусть выучил чертежи, нарисованные его лазутчиками. Он знал, что если где и искать Видящего мага, то в лаборатории. И не ошибся.
Он ворвался в помещение, оставив солдат снаружи. Крикнул:
— Хакмас, ты теперь мой!
Ударил запах озона. Картанаг увидел стоящего в центре зеркал в своем роскошном плаще Хакмаса.
— Кончай свои фокусы, Хакмас. Ты не проведешь меня! Ты проиграл. Саамарит мой. И ты — тоже мой.
Видящий маг не слушал его. Картанага обуяла ярость. Видящий маг и сейчас хотел испортить ему сладкий вкус победы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35