Несколько простых движений, и они снова изящно заколоты. Она вывернула накидку на серую сторону и застегнула пуговицы. Теперь, слава Богу, пора идти домой.Маркиз чувствовал громадное облегчение. Сидони в безопасности. Она любит его. Он, возможно, еще не убедил ее, что достоин этой любви, достоин жертвы, которая должна быть принесена. Но второй раз в своей негодной, растраченной впустую жизни Девеллин позволил надежде зажечься в его сердце.Увы, надежда вскоре потускнела. Чтобы не идти через главный вход гостиницы, он вывел Сидони через заднюю дверь в переулок и теперь гадал, не совершил ли ошибку. Несмотря на близость Сити, тут было несколько борделей, в которых начинала бить ключом жизнь после того, как закрывались кафе и магазины.Вдруг из двери дома перед ними задом вылетела через дверь женщина, ругаясь, как матрос, пока скатывалась по ступеням. Пухлая, кричаще одетая хозяйка плюнула ей вслед.– Убирайся, ищи себе по вкусу, моя дорогая, – сказала она. – У меня нет работы для слишком разборчивых вроде тебя.Женщина уже вскочила на ноги. Соломенные волосы были всклокочены, а ярко-красное платье испачкано в грязи.– Ну и пошла ты, старая ведьма! – крикнула она. – Я не кувыркаюсь со сварливыми козлами, вдобавок беззубыми. Дай ему лучше Марианну, пусть она и займется. Ей без разницы с кем.Тут хозяйка публичного дома спустилась по лестнице и отвесила женщине пощечину. Сидони, конечно же, ринулась к ним:– Послушайте! Оставьте девушку в покое! Какое вы имеете право бить ее?– Какое право? – изумилась та. – Она задолжала мне плату. Да вам-то что за дело? – Потом хозяйка подозрительно взглянула на Девеллина. – Ступай наверх, Бесс, и закрой свой рот. Не будем мешать благородным людям идти своей дорогой.Но Сидони подошла к женщине, которая стирала ладонью кровь.– Дорогая, вы не должны тут оставаться. У меня есть деньги, я найду вам место для ночлега.Та насмешливо посмотрела на благотворительницу:– Ночлег? А дальше что? Идти работать, да? Я не собираюсь надрываться в проклятом работном доме, если вы это думаете.Сидони положила руку ей на плечо.– Все, что угодно, будет лучше, чем это.– Неужели? По мне, лучше натереть мозоли на коленях, пока ублажаешь старого козла, чем скрести грязные полы да подыхать с голоду. – И женщина взбежала по лестнице в дом.– Постойте! – крикнула Сидони. – Я не говорю о работном доме. Пожалуйста! Выслушайте меня!Хозяйка лишь покровительственно им улыбнулась и захлопнула дверь. Сидони готова была заплакать. Девеллин обнял ее за плечи и притянул к себе.– Ты устала, дорогая. Идем. Она выбрала свой путь.– Но есть тысячи подобных ей, – печально ответила Сидони. – Она не знает другого пути. Только этот или работный дом. Это неправильно, Девеллин. Несправедливо.– Эта женщина не такая, как твоя мать. У них практически ничего общего.– Но обе чувствовали себя в западне, не так ли? Вот что их объединяет. Господи, зачем я рассказала тебе о Джордже и его проклятой теории!Девеллин осторожно вел ее по улице.– Ты не можешь спасти всех, Сидони. Даже у Черного Ангела не хватит на это уловок.– Черный Ангел хоть что-то может сделать. А это больше, чем ничего, Девеллин.Какое-то время они шли молча.– В том-то и дело, Сидони, – наконец сказал он. – Ты пытаешься сгладить углы. Но, возможно, дорогая, тебе следует подумать о большем масштабе?– И что это должно означать? – устало вздохнула она.– Пока не знаю. – Девеллин задумчиво погладил щетину. – Дай мне поразмышлять. Вдруг я удивлю тебя какой-нибудь оригинальной мыслью, родившейся в моем заржавевшем мозгу.Девеллин ждал семидесятилетия отца, как осужденный виселицы. Его страшил очередной выход в свет, он почти боялся, что отец может просто указать ему на дверь. После удивительного эпизода в «Кросс-Кейзе» он встретился с матерью, предложив ей сделку: Сидони с братом должны быть приняты в объятия как вновь обретенные родственники, а он за это будет присутствовать на балу. Мать слишком уж быстро согласилась, причем со странным блеском в глазах.Он чувствовал себя игроком перед сдачей, от которой зависело его счастье. Выпадут ли ему короли с валетами? Или его ждет обычное несчастье в виде двоек с тройками?Однако настоящей пыткой стало для него ожидание ответа Сидони. Когда они теперь были вместе, он с трудом сдерживался, чтобы не потребовать ответа немедленно. И все же Девеллин не терял надежды. Говоря практическим языком, он взял Сидони в осаду. Каждое утро посылал ей цветы, каждый вечер – шоколад, а драгоценности настолько часто, насколько осмеливался. Последние она, разумеется, возвращала, но он хотя бы привлекал ее внимание.Когда наступил знаменательный день, сэр Аласдэр Маклахлан явился к другу с раннего утра, чтобы докучать ему непрошеными советами о жизни, любви и опасностях поддаваться женскому влиянию. Пока Фентон одевал маркиза, Аласдэр сидел у туалетного стола, потягивая бренди.– Значит, ты скажешь ее светлости, что я заставил тебя приехать? – спросил он, разглядывая золотистую жидкость в бокале.– Ничего подобного я не скажу, – возразил Девеллин. – Я скажу ей, что приехал объявить о своей помолвке.– Дьявол! – Аласдэр поставил бокал. – Теперь я никогда уже не получу тот динарий Веспасиана. Слушай, Дев, а знает ли о твоем намерении Сидони?– Не совсем. – Девеллин вскинул подбородок, чтобы Фентон вытащил прилегающий воротник. – Я могу ее удивить, но когда я возьму быка за рога, и дело будет сделано, ей придется выйти за меня.– Ну, старина, ты ведь знаешь, как говорят, – с сомнением произнес Аласдэр. – Треснувший колокол не починишь. Она никогда тебя не простит.– Избавь меня от своих шотландских банальностей, – возразил Девеллин. – Кто-то должен позаботиться о безопасности женщины, и я не могу придумать ничего лучшего.– Значит, эта выдумка просто благотворительный жест?– Выше подбородок, милорд, – ворчал Фентон, завязывая галстук.Маркизу пришлось на время умолкнуть.– Спасибо, Фентон, – наконец сказал он. – Ты создал очередное чудо.– Действительно, – сухо подтвердил Аласдэр. – Он выглядит почти цивилизованно.– Ты ужасный льстец, друг мой. – Девеллин хлопнул его по плечу. – Тогда пошли. У меня еще дело на Стрэнде, и, боюсь, не слишком приятное.Джордж Кембл оказался не единственным жителем Лондона, которого тем вечером посетил нежданный гость. До наступления сумерек в доме № 14 прозвенел звонок. Поскольку Джулия заканчивала бальный туалет, а Мег взяла свои полдня, дверь пришлось открывать Сидони. Каково же было ее удивление, когда она увидела леди Кертон, стоящую на пороге, и карету с гербом, ждущую возле обочины. Графиня мило улыбнулась:– Добрый вечер, мадам Сен-Годар. Я подумала, что вы могли бы сопровождать меня на бал к Гравенелям.– Сопровождать вас? – Сидони тупо смотрела на нее. Красные перья на шляпе наклонились, когда графиня кивнула.– Мы с Элизабет решили, что вам не следует ехать одной, – прошептала она. – А как я поняла, ваш брат отклонил приглашение. Могу я войти?Сидони в конце концов вспомнила о хороших манерах.– Да, пожалуйста. Кто такая Элизабет?– Герцогиня Гравенель, – ответила леди Кертон, словно это было и так очевидно. – Мы подруга детства. Разве Элерик не упоминал об этом?– По-моему, нет. – Сидони проводила ее милость в гостиную. – И вы хотите, чтобы я поехала с вами? На бал?– Если, конечно, у вас нет других планов.– Боже мой! Значит, она вам сказала? Я имею в виду герцогиню. Она сказала, что я когда-то была… что я дальняя родственница?Леди Кертон весьма настойчиво потрепала ее по щеке.– Дорогая кузина, недавно вернувшаяся из-за границы, – поправила она. – Вы были в трауре, поэтому так редко показывались в свете. Теперь поспешите, дорогая. И ради Бога, придерживайтесь этой истории.Они приехали на Стрэнд, когда уже почти стемнело. Девеллин распахнул дверцу кареты и спрыгнул на тротуар, опасаясь предстоящей встречи.– Пойдешь? – спросил он Аласдэра. Тотлениво взмахнул рукой.– Трое – это уже целая толпа, старина. Кроме того, вид крови вызывает у меня головокружение.Задержавшись у двери, чтобы Прочесть медную табличку, Девеллин вошел в магазин и остановился, пораженный. Действительно, великолепные безделушки! Кашпо и часы, вазы и флаконы с нюхательной солью, чайные сервизы, канделябры, щиты и мечи – все на вид старинное и очень дорогое. В стеклянных витринах сверкали, переливаясь всеми цветами радуги, антикварные украшения.Но у Девеллииа не было времени рассматривать это великолепие, ибо на звон дверного колокольчика из-за тяжелой бархатной портьеры вышел молодой человек. Сначала у него мелькнула тень беспокойства, затем он с презрением взглянул на Девеллина.– Мы закрываемся, месье, – заявил он. – Вы должны прийти в другой день.– Я узнал вас! – Девеллин подошел к конторке. – Но поговорю с вами позже. А сейчас я хотел бы видеть Джорджа Кембла.Молодой человек поднял брови.– Но я не могу вам рекомендовать, сэр. Он советует повару насчет обеда.Упершись руками в стеклянную витрину, маркиз наклонился вперед.– А мне плевать, если он даже голым стрижет в ванной ногти на пальцахног. Черт возьми! Где-то здесь должна быть дверь!– Нет, нет! – закричал француз. – Стойте!Но Девеллин уже нашел за портьерой лестницу и начал подниматься.– Спасибо, – бросил он через плечо. – Я сейчас удивлю его.Наверху маркиз небрежно постучал в дверь. Видимо, Джордж Кембл уже закончил советовать повару насчет обеда, поскольку находился в маленькой, но роскошной гостиной и наливал что-то джентльмену, который показался Девеллину знакомым. Оба посмотрели на него. Джентльмен отложил газету и поднялся, а Кембл окинул его пренебрежительным взглядом.– Неужели это наш дорогой кузен Элерик? Какой сюрприз!– Извините за вторжение, – ответил Девеллин, прислоняясь одним плечом к косяку двери. – Но я знал, что вы не захотите меня видеть.– У вас поразительная способность замечать очевидное, Девеллин.– Послушайте, Кембл. Давайте отложим наши разногласия. Необходимо, чтобы вы поехали со мной сегодня вечером.– Поехал с вами? – Кембл поставил графин.Хотя Девеллин не желал в этом признаться, ему требовалась помощь Кембла.– Да, на бал к моему отцу. Приглашение вы получили.– И был чрезвычайно удивлен, – с кислой улыбкой ответил Джордж.Джентльмен подошел к Джорджу: – Джордж, представь нас, пожалуйста.– Извини, Морис. Конечно. Девеллин протянул руку:– Вы кажетесь мне чертовски знакомым. Да! Жиру. Вы мой новый портной, не так ли?– Один из моих помощников сделал для вас пару жилетов. Но я не одобряю цвета. Их подобрал ваш человек.– Цвет лошадиной мочи? И что-то вроде серой плесени?– Боюсь, что так. – Взгляд Жиру критически скользнул по его вечернему костюму.Маркиз пожал плечами.– Хорошо. Тогда едем. Вы оба. Жиру в ужасе отступил.– На бал к Гравенелю?– Вам обоим следует подумать о Сидони, – настаивал маркиз. – Сегодня вечером это очень важно. Ее семья должна быть с нею.– Сидони тоже будет там? – спросил Кембл.– Она мне обещала, – доверительно сказал маркиз. – Она приедет, и я думаю, вам тоже следует это сделать ради нее.– Вы сошли с ума, – ответил Жиру, садясь в кресло и разворачивая газету. – Более половины джентльменов там пользовались моими услугами.– Очень хорошо. Тогда вас не надо будет представлять.– Милорд, позвольте мне объяснить, – ворчливо сказал Жиру. – Мужчины не желают знать людей, которые занимаются столь щекотливым делом, как замер их талии и расположение их тестикул, чтобы добиться идеального покроя. Да и я, честно говоря, не желаю их знать. Это очень плохо для моего бизнеса. Я торговец и, с вашего позволения, хочу им остаться. Кроме того, хотите, верьте, хотите, нет, я не желаю, чтобы ваша семья испытывала неловкость за мое приглашение.Конечно, он был прав.– То же самое могу сказать и я, – вмешался Кембл. – У меня вообще нет интереса.– Но вы мой вновь обретенный, горячо любимый кузен, дьявол бы все это побрал! Моя мать собирается, открыто прижать вас к своей груди и вернуть в лоно семьи.– Оставьте! – сказал Кембл. – Вы же не думаете, что я это проглочу?– Свет проглотит! – рявкнул Девеллин. – Подумайте о будущем вашей сестры. Не хотел бы преждевременно это выкладывать, но мы с Сидони на следующей неделе женимся по специальному разрешению.– Вы, должно быть, пошутили. Девеллин натянуто улыбнулся.– Боюсь, я чуть-чуть скомпрометировал ее добродетель.– Негодяй! – процедил сквозь зубы Кембл. – Мне придется спустить с вас шкуру, отстегав хлыстом.– А я думал, вы собирались пристрелить меня в темном переулке, – напомнил маркиз.Кембл в гневе заметался по комнате.– Боже мой! Конечно, она против! Нет, этого не может быть! Проклятие! Я знал, что эта девчонка попадет здесь в беду. Но брак? С вами?Девеллин заставил себя не терять самообладания:– Конечно, я понимаю, что не заслуживаю Сидони. Конечно, я даже не мечтал об этом. Но есть другая, более ужасная причина для замужества Сидони. Мое богатство и титул защитят ее от низких слухов, которые могут возникнуть и в стать причиной множества вопросов. Подумайте, старина, и вы поймете, что я имею в виду.Кембл с ненавистью смотрел на него.– Вы проклятый шантажист.– И все-таки мы уже обручены, – нагло солгал Девеллин. – Объявление сегодня. Моей матери нужна уверенность, что Сидони примет все общество. Потом, если захотите, можете вызвать меня. Но сейчас вы обязаны выполнить свой долг перед сестрой.– Боюсь, он прав, Джордж, – почти весело сказал Морис. – Надень шелковый кремовый жилет. Он придает твоему взгляду более честное выражение.– Я предпочитаю хлыст, – заметил Кембл, налив себе бокал шерри и сделав большой глоток. – А потом быстроходный паром во Францию решит большинство проблем Сидони.– Может, здесь ей нравится больше? – спокойно предположил Девеллин. – Не хотел бы это говорить, Кем, но ваша сестра тоже небезразлична ко мне.Джордж еще кипел от ярости, однако постепенно сдавался.– Это разорит меня. Я буду открыто признан членом семьи Хиллард! Моя анонимность исчезнет. Мои знакомые из преступного мира не захотят больше знать меня. Разве в таких обстоятельствах можно заниматься бизнесом?– Кстати, насчет анонимности. Хотел бы спросить, откуда у вас имя Кембл. Где вы его взяли?– С театральной афиши, когда мне было четырнадцать лет. Надеюсь, вы простите, что я не хотел оставаться Буше, а тем более Хиллардом.Маркиз дружелюбно хлопнул его по спине.– Я понимаю, что вы имеете в виду, старина. Это проклятое имя висит тяжелым грузом на моей шее.Кембл искоса взглянул на него, затем проглотил остатки вина, словно ему требовалось подкрепление для подготовки к балу.– Боже мой! – Девеллин смотрел на' его руку. – Что у вас с суставами, Кем? Попали ими в тиски?Кембл оглядел посиневшие суставы пальцев.– Не тиски. Просто новое знакомство в Сент-Джеймс-парке прошлой ночью, – сухо произнес он.– Да, старые добрые Пад и Бад, – с отвращением фыркнул Морис Жиру. – Очаровательные молодые люди. Теперь мы будем ежедневно угощать их обедом.– Паг и Бад, – поправил друга Кембл. – И единственное, что они теперь способны есть, – это мясной бульон и протертый турнепс. А сейчас, полагаю, я должен одеться и проститься с жизнью, которую веду. Но вы, Девеллин, готовьтесь к расплате за это.– Хорошо, примем это за своего рода компромисс, старина, – ответил Девеллин, выходя за ним из комнаты. – Вы должны помнить, что в этой семье есть плавающее герцогство, которое станет вашим и о котором я не очень-то и мечтаю.– Да, но это не заставит меня провести бессонную ночь, – сказал Кембл, шагая по коридору.– И все же нам лучше сохранить этот титул висящим на ветке нашего родословного дерева, не так ли?Кембл резко повернулся.– Моя ветка давно отломилась, – холодно произнес он. – И уверяю вас, Девеллин, никакого компромисса тут нет.– А я думаю, есть. Когда Сидони выйдет за меня, все мы станем близкими родственниками, верно? Поскольку герцогство, в конце концов, перейдет вашему племяннику.– У меня нет племянника, – отрезал Кембл.– Большая оплошность с вашей стороны, кузен. – Маркиз обнял его за плечи. – Но я очень постараюсь ее исправить.В коридоре надолго повисло тяжелое молчание.– Ваше счастье, Девеллин, что у меня болит кулак, – наконец произнес Кембл. – Очень большое счастье.Оказавшись в толпе гостей перед особняком герцога, Сидони пожалела о своем обещании Девеллину. Эта широкая мраморная лестница, изящное веерообразное окно над дверью – все было слишком хорошо знакомо ей с детства и навевало печальные воспоминания. Каждый раз, когда их карета проезжала мимо по Гросвенор-сквер, она удивлялась, чем они с Джорджем так нехороши, что им нельзя жить в этом доме.Леди Кертон ободряюще сжала ее локоть, и Сидони с застывшей на лице улыбкой шла сквозь толпу. Потом увидела их. Герцога и герцогиню Гравенелей.Мать Элерика оказалась бледным хрупким созданием в пене розовых кружев. На женщине ее возраста такой наряд должен был выглядеть нелепо, а выглядел изысканно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27