Приезжай в следующий раз в Лондон и помоги мне выбрать правильное место. Пора тебе увидеть мой дом.
— Мне бы этого страшно хотелось, но в ближайшее время я не смогу. Хелен и Луиза берут отпуск на школьные каникулы, и мы с Фрэнсис останемся вдвоем. — Эйвери ослепительно улыбнулась. — Но давай наслаждаться настоящим.
После чудесно проведенных выходных Эйвери ужасно не хотелось уезжать вечером в четверг. Но Джонас был непреклонен. Он хотел проверить отопление и систему безопасности на Грэшем-роуд, прежде чем вернуться в Лондон.
— Я должен быть уверен, что ты в полной безопасности. Только не забывай в будущем держать подальше от своей двери неуправляемых подростков, велел он.
— Да, сэр, — ответила Эйвери, поклонившись. Она бросила долгий прощальный взгляд на дом, садясь в машину. — Здесь прекрасно. Я обожаю это место.
Когда они вернулись на Грэшем-роуд, дом показался обоим холодным. Эйвери поспешила включить отопление, а Джонас разжег камин в кабинете.
Там они и поужинали. После еды Джонас прижал Эйвери к себе.
— Теперь, когда мы удобно устроились, я хочу произнести небольшую речь.
Эйвери замерла.
— О чем?
— В новом году отец намеревается официально передать управление компанией в мои руки. Он сообщил мне эту радостную новость под Рождество.
— Ты доволен такой перспективой? — осторожно спросила она.
— Скорее я с ней просто смирился.
— Это означает, что в твоей жизни произойдут значительные перемены?
— Не совсем. У меня будет другой офис, больше ответственности и куда больше дел, но в целом я буду заниматься приблизительно тем же, что и раньше. Единственной переменой станет отсутствие руководства и советов отца. Конечно, он не откажет мне в помощи, но я постараюсь обойтись без этого.
— Почему?
— Если я становлюсь лидером, Эйвери, то, черт возьми, должен соответствующим образом себя вести, то есть не бегать за советом к папочке каждый раз, когда наступает кризис. С завтрашнего дня я работаю без страховки. Я не говорил об этом раньше, потому что не хотел портить наше первое совместное Рождество.
Эйвери провела пальцем по изгибам его губ.
— У тебя не останется времени, чтобы приезжать ко мне.
Джонас нежно прикусил ее палец и посадил Эйвери себе на колени.
— Что и заставляет меня перейти ко второй части моей речи. — Он улыбнулся, почувствовав, как она напряглась. — Не волнуйся. Мы можем решить проблему очень просто — поженившись. Я люблю тебя, Эйвери Кроуфорд. Ты выйдешь за меня замуж?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Эйвери растерянно смотрела на него и молчала. Джонас посадил ее обратно на диван.
— Не совсем тот ответ, которого я ждал, — с трудом произнес он. — Очевидно, я вогнал тебя в шок.
Эйвери, если бы я не был на сто процентов уверен в том, что ты меня любишь, то не сказал бы ни слова.
— Я знаю, — расстроенно ответила она и судорожно вздохнула. — Я люблю тебя, Джонас. Так сильно, что не могу выйти за тебя замуж.
— Почему, черт возьми? У тебя есть муж, о котором ты забыла мне рассказать?
— Конечно же, нет.
— Тогда в чем дело? — Его рот искривился. — Неужели какая-то наследственная болезнь, которую ты боишься передать следующему поколению?
— Это не тема для шуток! — с яростью воскликнула она.
— Мне не до смеха! — Он впился в нее взглядом. Сделав предложение впервые в жизни, я имею право знать, почему ты не можешь — или не хочешь сказать «да».
— Конечно же, имеешь. Это моя вина. Мне не следовало допускать, чтобы все зашло так далеко. Ты хочешь завести детей. Я же не смогу подарить тебе ни одного.
— Ты прекратишь наконец говорить как героиня готического романа и все объяснишь? — грубо сказал он и схватил ее за руку.
Эйвери опустила глаза.
— Несколько лет назад мне потребовалась срочная операция, которая положила конец моим надеждам создать семью. Если помнишь, — устало продолжила она, — я не хотела, чтобы ты видел мой шрам.
Не от уродства, а из-за того, что он обозначает. Я люблю тебя до боли, Джонас. Но было бы несправедливо выйти за тебя замуж.
— Жаль, что я вообще упомянул о детях.
— Посмотри правде в глаза, Джонас: наступит время, когда ты их захочешь. А твоя мама мечтает о внуках уже сейчас. Ты сам мне рассказывал, — напомнила Эйвери.
— Моя мать не имеет к этому никакого отношения, — Джонас схватил ее за плечи. — Ты действительно отказываешься выйти за меня только по этой причине?
— Это не причуда, пойми! — горестно ответила Эйвери. — Я сейчас изо всех сил пытаюсь поступить правильно. Думаешь, мне легко?!
Его взгляд смягчился, и руки ослабили хватку.
— Конечно, я так не думаю. — Он отодвинулся в угол дивана и сел, вытянув ноги и глядя на умирающее в камине пламя. — Но должны же быть какие-то другие способы? Искусственное оплодотворение или даже усыновление…
— Искусственное оплодотворение для меня исключено. И даже если бы ты был согласен на усыновление, я не выйду за тебя замуж, Джонас, зная, что в один прекрасный день ты об этом пожалеешь. Я останусь твоей любовницей, пока буду тебе нужна, но…
— Ты нужна мне на законном основании, в качестве жены!
— Люди сейчас не так уж часто женятся, — заметила она.
— Знаю. Сам был таким, пока не познакомился с тобой. Но теперь, когда я тебя встретил, Эйвери Кроуфорд, меня не устроят случайные выходные, проведенные вместе!
— Это все, что у нас остается.
Джонас некоторое время молчал, затем повернулся к Эйвери с таким видом, что ей стало не по себе.
— Все в порядке. Если брак невозможен, альтернатива проста. Мы будем просто жить вместе, как все те люди, о которых ты только что упомянула. Ты переедешь ко мне в Лондон.
Эйвери нахмурилась:
— Хочешь сказать, я должна отказаться от своего дела и дома? А что потом? Сидеть и ждать тебя?
— Разумеется, нет! Ты можешь сдавать дом в аренду. Возможно, Фрэнсис возьмет на себя управление ателье. Ты же всегда найдешь работу в Лондоне.
— О, понятно. — Ее глаза угрожающе сверкнули. Ты все уже просчитал за меня.
— Очевидно, это тебе не по вкусу, — бросил Джонас. — Мне нужна жена. Ну, или, если отбросить такую возможность, постоянный партнер. Однако ты хочешь быть всего лишь временной любовницей.
Итак, шах и мат. — Какое-то время он молчал, а затем бросил на нее изучающий взгляд. — Что, эта проблема и была той причиной, по которой ты долго не подпускала к себе мужчин?
— Нет, конечно. После того как я сюда вернулась, у меня напрочь пропал интерес к мужчинам — до тех пор, пока я не напросилась за твой столик тем вечером в «Ангеле».
— И в первый раз я жалею об этом. — Джонас устало потер глаза. — Не могу поверить, что мы ведем этот разговор.
— Я не ожидала подобного.
— Почему?
— Я не сомневалась, что мы рано или поздно расстанемся. — Эйвери пожала плечами. — Наша связь была слишком пылкой, чтобы не остыть, как поется в песне.
Его глаза холодно блеснули.
— И это в то время, когда я был уверен, что нашел любовь всей своей жизни! А для тебя это была всего лишь любовная интрижка, которую ты в любой день могла прекратить. Как и все предыдущие, — жестоко добавил он.
— Ты так говоришь, будто их было по меньшей мере сто! Всего две! — Она вскочила. — Джонас, я больше так не могу! Пора спать. Ты как-то собирался лечь в комнате для гостей, так что ловлю тебя на слове.
Джонас покачал головой, поднимаясь на ноги:
— Нет смысла продлевать агонию. Я уеду прямо сейчас.
— Как хочешь. — С высоко поднятой головой Эйвери вышла в коридор. Боль в груди свидетельствовала о том, что ее сердце разбито. — Тогда прощай.
Спасибо за подарки.
Джонас сардонически улыбнулся:
— И тебе спасибо. Это было действительно незабываемое Рождество.
— Весьма, — мрачно согласилась она и открыла дверь. — Поезжай осторожно.
— Эйвери, ради бога! — Он смотрел ей в глаза. Тебе больше нечего сказать?! Неужели все, что было между нами, должно закончиться вот так?
— Разумеется, не должно. Это твой выбор.
— А ты сделала свой.
Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова, чтобы не разразиться рыданиями.
Джонас задержался на крыльце, когда она собиралась закрыть дверь.
— Чуть не забыл. С Новым годом.
Эйвери была безмерно рада, что встретиться ей придется только с Фрэнсис, когда на следующее утро она открыла ателье. Никакая косметика не могла скрыть следы бессонной ночи, проведенной в слезах.
— О, дорогая, что случилось? — воскликнула подруга.
— Джонас и я вчера ночью расстались, — призналась Эйвери. — Я как следует выплакалась, чтобы выбросить его из своей жизни, и… и… — И, к ее ужасу, слезы полились снова.
Фрэнсис проворно повесила на двери табличку «Закрыто» и завела Эйвери в маленькую рабочую комнату. Вручила ей чашку кофе и села рядом.
— Если хочешь, я расскажу тебе про свое Рождество и ни словом не упомяну твое. Или же ты можешь выложить мне, что случилось и почему, а я никому ничего не скажу.
Какое-то время Эйвери молча прихлебывала кофе, а затем повернулась к подруге с выражением отчаяния на лице и повела рассказ, начиная с экстренной операции и заканчивая предложением Джонаса.
— Когда я отказалась выйти за него замуж, он попросил меня бросить бизнес и дом и переехать к нему в Лондон.
— А это тебе тоже не понравилось?
— Вообще-то понравилось, — судорожно вздохнула Эйвери. — Но я не могу пойти на такой риск! Куда мне возвращаться, когда наша связь закончится?
А то, что это произойдет, я знаю по предыдущему опыту.
— О, Эйвери, мне так жаль, — сказала Фрэнсис, похлопывая ее по руке.
— Не сочувствуй слишком сильно, не то я опять разревусь. Ну вот, я вернулась к счастливому одиночеству. — Она героически улыбнулась. — Но хватит обо мне, Фрэнсис. Как прошли праздники у тебя?
— Даже не знаю, как тебе об этом рассказать, — с сочувствием начала ее подруга. — Но ты должна узнать об этом первая. Я тоже получила предложение и приняла его.
Эйвери обняла ее.
— Какая замечательная новость! Я так за тебя рада! Теперь не жалеешь, что я силком потащила тебя на первое свидание с Филипом?
— Конечно, нет. Но это также привело тебя к знакомству с Джонасом. Прости.
Эйвери решительно помотала головой.
— Сейчас это кажется концом света, но я бы отказалась изменить что-либо. Время, проведенное с Джонасом, было чудесным.
Чувствуя себя бесконечно уставшей, Эйвери по возвращении домой первым делом проверила автоответчик. Но единственное сообщение поступило от охранной фирмы, которая просила ее позвонить и договориться о встрече. Недоумевая, она порылась в сумочке, ища мобильник. Его там не оказалось.
Должно быть, остался в магазине. Слава старым добрым городским телефонам!
Эйвери позвонила в фирму и узнала, что с ними связался представитель компании «Мерком», просивший их установить домофон в ее доме. Эйвери назначила встречу на следующую неделю, но предупредила, чтобы счет прислали не «Мерком», а лично ей.
— Фрэнсис, ты не видела мой телефон? — спросила на следующее утро Эйвери.
— Нет, милая. Может, ты забыла его дома?
— Нет, его нет ни там, ни в машине.
— Тогда давай поищем, — поспешно произнесла Фрэнсис.
Через некоторое время Эйвери покачала головой.
— Ни следа. Черт. Я бы охотно обошлась без лишних расходов.
Фрэнсис бросила на подругу быстрый взгляд, приступая к работе над платьем, которое она подгоняла.
— Ты не оставила его в доме Джонаса?
— Возможно.
— А ключ по-прежнему у тебя?
— Спасибо, что напомнила — придется вернуть его Мерсеру.
— Прежде чем ты это сделаешь, съезди туда и поищи мобильник, — сказала практичная Фрэнсис.
Благодаря срочному заказу — укоротить платье к новогодней вечеринке, которая должна была состояться в тот самый вечер, — они работали без передышки. Эйвери закрыла ателье позже обычного, размышляя, чем она будет заниматься два свободных дня.
— Не могу представить, что ты сегодня останешься одна, — произнесла Фрэнсис, когда они шли к стоянке машин.
— Со мной все будет в порядке, так что не позволяй этой мысли портить твой вечер с Филипом, улыбнулась Эйвери. — Я прикупила несколько классических фильмов, когда забегала сегодня в супермаркет.
— Я позвоню тебе в полночь — пожелать счастливого Нового года. Нет! — быстро поправилась Фрэнсис, бросив взгляд на лицо Эйвери. — Лучше сделаю это сейчас. — Она обняла подругу и побежала к своей машине.
Долгий, одинокий вечер перешел в утомительную ночь, и утром Эйвери проснулась в отвратительном настроении. День был чудесный, и сидеть дома не хотелось. Лучше последовать совету Фрэнсис и отправиться за мобильником. К тому же она сможет оставить там ключ с запиской, объясняющей причину ее приезда.
Эйвери ехала быстро. Свернув к дому, она почувствовала острое разочарование, поскольку в глубине души надеялась, что Джонас будет здесь. Но машины перед домом не оказалось.
Войдя в дом, Эйвери задумалась, решив, что поиски телефона в отсутствие хозяина походят на противозаконное деяние.
Внезапно она замерла. Отопление включено!
Джонас, наверное, где-то недалеко. Ей была ненавистна мысль о том, что ее могут здесь застать, но она уже вошла, так что оставалось только поискать телефон.
Эйвери постаралась вспомнить, где видела его в последний раз. Она сперва посмотрела на кухне, затем прошла в гостиную, все время прислушиваясь: не раздастся ли звук работающего двигателя? Затем, в страхе оттого, что в любой момент может появиться Джонас, она взлетела вверх по винтовой лестнице. Не преуспев и на втором этаже, Эйвери сдалась, спустилась вниз и написала на листке бумаги:
«Я потеряла телефон и подумала, что забыла его здесь, однако не нашла. Оставляю ключ. Прости за вторжение. Эйвери».
Она перечитала краткое послание, подумывая над тем, как бы сделать его хоть чуточку теплее, но в итоге ничего не добавила. Выйдя из дома, она завернула ключ в записку и подсунула его под дверь, а затем ушла, чувствуя себя более несчастной, чем когда-либо. Телефон был великолепным предлогом ей очень хотелось увидеть Джонаса.
Эйвери уже почти добралась до машины, когда услышала выстрел и собачий лай. Она развернулась, и ее сердце бешено забилось при виде Джонаса, бежавшего к ней с двумя собаками.
— Эйвери, подожди!
У нее не было выбора. При виде этого человека ее ноги словно приросли к земле.
— Привет, — криво улыбнулась она.
Джонас остановился рядом с ней, раскрасневшийся и растрепанный, в толстом свитере и стеганой куртке, с такими же кругами под глазами, как и у нее, отметила Эйвери. Он приказал неугомонным псам сесть.
— Я оставил у тебя на автоответчике сообщение и пожелание счастливого Нового года, — сказал он, тяжело дыша.
— Ты это уже сделал, когда уходил на прошлой неделе, — напомнила Эйвери.
— Подожди несколько минут. Пожалуйста.
Эйвери нерешительно посмотрела на него.
— Ладно, — наконец согласилась она. — Хорошие собачки.
— Познакомься с Кастором и Поллуксом — Касом и Полом для друзей.
Эйвери погладила собак, которые немедленно перешли к процедуре обнюхивания и облизывания.
— Перед домом не было машины, поэтому я решилась зайти, чтобы поискать мой сотовый, — неловко сказала Эйвери.
— Я сегодня утром нашел его за тостером, — сообщил Джонас. — Потому и позвонил, чтобы попросить разрешения заехать и отдать мобильник.
Раньше он просто приехал бы без предупреждения — сделал бы ей один из тех сюрпризов, которые так любил, с грустью подумала она.
— Эйвери, приготовь чай или кофе, пока я отведу псов домой и заберу машину.
— Но тебе придется дать мне свой ключ. Я засунула тот, что был у меня, под дверь вместе с запиской.
Его лицо потемнело.
— Ясно. — Он порылся в кармане и протянул ей ключ. — Я не задержусь.
Показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала знакомый звук двигателя.
Хлопнула входная дверь, а затем ненадолго воцарилась тишина, пока Джонас снимал ботинки.
— Я боялся, что ты меня не дождешься, — сказал он.
Джонас бросил взгляд на стол, взял записку, прочел ее и насмешливо посмотрел на Эйвери.
— Очень напряженно. Ты приготовила чай?
— Нет.
— А сейчас хочешь?
— Да. Если можно.
— Тогда проходи на кухню.
Он вскипятил чайник и сел напротив Эйвери с двумя дымящимися кружками.
— Я собирался рассказать тебе историю про моего землевладельца.
Эйвери слабо улыбнулась.
— Звучит интригующе.
Джонас отхлебнул чай.
— Это скорее горьковатая сказка. Главные герои мои лучшие друзья. Чарли и я познакомились в тот день, когда пошли вместе в школу. Я был высок для своего возраста, а Чарли был маленьким, так что его сперва били. Но скоро я положил этому конец.
— Да, трудно представить, чтобы кто-то тебя бил.
— Виноваты размеры, — произнес Джонас, пожимая плечами, и продолжил:
— Через несколько лет Тремейн лежал в лазарете, когда состоялись первые танцульки в местной школе для девочек. Он жутко завидовал, поскольку его друг Джонас вернулся с многочисленными историями о пышненьких малышках — если конкретно, то о Генриетте Фарра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
— Мне бы этого страшно хотелось, но в ближайшее время я не смогу. Хелен и Луиза берут отпуск на школьные каникулы, и мы с Фрэнсис останемся вдвоем. — Эйвери ослепительно улыбнулась. — Но давай наслаждаться настоящим.
После чудесно проведенных выходных Эйвери ужасно не хотелось уезжать вечером в четверг. Но Джонас был непреклонен. Он хотел проверить отопление и систему безопасности на Грэшем-роуд, прежде чем вернуться в Лондон.
— Я должен быть уверен, что ты в полной безопасности. Только не забывай в будущем держать подальше от своей двери неуправляемых подростков, велел он.
— Да, сэр, — ответила Эйвери, поклонившись. Она бросила долгий прощальный взгляд на дом, садясь в машину. — Здесь прекрасно. Я обожаю это место.
Когда они вернулись на Грэшем-роуд, дом показался обоим холодным. Эйвери поспешила включить отопление, а Джонас разжег камин в кабинете.
Там они и поужинали. После еды Джонас прижал Эйвери к себе.
— Теперь, когда мы удобно устроились, я хочу произнести небольшую речь.
Эйвери замерла.
— О чем?
— В новом году отец намеревается официально передать управление компанией в мои руки. Он сообщил мне эту радостную новость под Рождество.
— Ты доволен такой перспективой? — осторожно спросила она.
— Скорее я с ней просто смирился.
— Это означает, что в твоей жизни произойдут значительные перемены?
— Не совсем. У меня будет другой офис, больше ответственности и куда больше дел, но в целом я буду заниматься приблизительно тем же, что и раньше. Единственной переменой станет отсутствие руководства и советов отца. Конечно, он не откажет мне в помощи, но я постараюсь обойтись без этого.
— Почему?
— Если я становлюсь лидером, Эйвери, то, черт возьми, должен соответствующим образом себя вести, то есть не бегать за советом к папочке каждый раз, когда наступает кризис. С завтрашнего дня я работаю без страховки. Я не говорил об этом раньше, потому что не хотел портить наше первое совместное Рождество.
Эйвери провела пальцем по изгибам его губ.
— У тебя не останется времени, чтобы приезжать ко мне.
Джонас нежно прикусил ее палец и посадил Эйвери себе на колени.
— Что и заставляет меня перейти ко второй части моей речи. — Он улыбнулся, почувствовав, как она напряглась. — Не волнуйся. Мы можем решить проблему очень просто — поженившись. Я люблю тебя, Эйвери Кроуфорд. Ты выйдешь за меня замуж?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Эйвери растерянно смотрела на него и молчала. Джонас посадил ее обратно на диван.
— Не совсем тот ответ, которого я ждал, — с трудом произнес он. — Очевидно, я вогнал тебя в шок.
Эйвери, если бы я не был на сто процентов уверен в том, что ты меня любишь, то не сказал бы ни слова.
— Я знаю, — расстроенно ответила она и судорожно вздохнула. — Я люблю тебя, Джонас. Так сильно, что не могу выйти за тебя замуж.
— Почему, черт возьми? У тебя есть муж, о котором ты забыла мне рассказать?
— Конечно же, нет.
— Тогда в чем дело? — Его рот искривился. — Неужели какая-то наследственная болезнь, которую ты боишься передать следующему поколению?
— Это не тема для шуток! — с яростью воскликнула она.
— Мне не до смеха! — Он впился в нее взглядом. Сделав предложение впервые в жизни, я имею право знать, почему ты не можешь — или не хочешь сказать «да».
— Конечно же, имеешь. Это моя вина. Мне не следовало допускать, чтобы все зашло так далеко. Ты хочешь завести детей. Я же не смогу подарить тебе ни одного.
— Ты прекратишь наконец говорить как героиня готического романа и все объяснишь? — грубо сказал он и схватил ее за руку.
Эйвери опустила глаза.
— Несколько лет назад мне потребовалась срочная операция, которая положила конец моим надеждам создать семью. Если помнишь, — устало продолжила она, — я не хотела, чтобы ты видел мой шрам.
Не от уродства, а из-за того, что он обозначает. Я люблю тебя до боли, Джонас. Но было бы несправедливо выйти за тебя замуж.
— Жаль, что я вообще упомянул о детях.
— Посмотри правде в глаза, Джонас: наступит время, когда ты их захочешь. А твоя мама мечтает о внуках уже сейчас. Ты сам мне рассказывал, — напомнила Эйвери.
— Моя мать не имеет к этому никакого отношения, — Джонас схватил ее за плечи. — Ты действительно отказываешься выйти за меня только по этой причине?
— Это не причуда, пойми! — горестно ответила Эйвери. — Я сейчас изо всех сил пытаюсь поступить правильно. Думаешь, мне легко?!
Его взгляд смягчился, и руки ослабили хватку.
— Конечно, я так не думаю. — Он отодвинулся в угол дивана и сел, вытянув ноги и глядя на умирающее в камине пламя. — Но должны же быть какие-то другие способы? Искусственное оплодотворение или даже усыновление…
— Искусственное оплодотворение для меня исключено. И даже если бы ты был согласен на усыновление, я не выйду за тебя замуж, Джонас, зная, что в один прекрасный день ты об этом пожалеешь. Я останусь твоей любовницей, пока буду тебе нужна, но…
— Ты нужна мне на законном основании, в качестве жены!
— Люди сейчас не так уж часто женятся, — заметила она.
— Знаю. Сам был таким, пока не познакомился с тобой. Но теперь, когда я тебя встретил, Эйвери Кроуфорд, меня не устроят случайные выходные, проведенные вместе!
— Это все, что у нас остается.
Джонас некоторое время молчал, затем повернулся к Эйвери с таким видом, что ей стало не по себе.
— Все в порядке. Если брак невозможен, альтернатива проста. Мы будем просто жить вместе, как все те люди, о которых ты только что упомянула. Ты переедешь ко мне в Лондон.
Эйвери нахмурилась:
— Хочешь сказать, я должна отказаться от своего дела и дома? А что потом? Сидеть и ждать тебя?
— Разумеется, нет! Ты можешь сдавать дом в аренду. Возможно, Фрэнсис возьмет на себя управление ателье. Ты же всегда найдешь работу в Лондоне.
— О, понятно. — Ее глаза угрожающе сверкнули. Ты все уже просчитал за меня.
— Очевидно, это тебе не по вкусу, — бросил Джонас. — Мне нужна жена. Ну, или, если отбросить такую возможность, постоянный партнер. Однако ты хочешь быть всего лишь временной любовницей.
Итак, шах и мат. — Какое-то время он молчал, а затем бросил на нее изучающий взгляд. — Что, эта проблема и была той причиной, по которой ты долго не подпускала к себе мужчин?
— Нет, конечно. После того как я сюда вернулась, у меня напрочь пропал интерес к мужчинам — до тех пор, пока я не напросилась за твой столик тем вечером в «Ангеле».
— И в первый раз я жалею об этом. — Джонас устало потер глаза. — Не могу поверить, что мы ведем этот разговор.
— Я не ожидала подобного.
— Почему?
— Я не сомневалась, что мы рано или поздно расстанемся. — Эйвери пожала плечами. — Наша связь была слишком пылкой, чтобы не остыть, как поется в песне.
Его глаза холодно блеснули.
— И это в то время, когда я был уверен, что нашел любовь всей своей жизни! А для тебя это была всего лишь любовная интрижка, которую ты в любой день могла прекратить. Как и все предыдущие, — жестоко добавил он.
— Ты так говоришь, будто их было по меньшей мере сто! Всего две! — Она вскочила. — Джонас, я больше так не могу! Пора спать. Ты как-то собирался лечь в комнате для гостей, так что ловлю тебя на слове.
Джонас покачал головой, поднимаясь на ноги:
— Нет смысла продлевать агонию. Я уеду прямо сейчас.
— Как хочешь. — С высоко поднятой головой Эйвери вышла в коридор. Боль в груди свидетельствовала о том, что ее сердце разбито. — Тогда прощай.
Спасибо за подарки.
Джонас сардонически улыбнулся:
— И тебе спасибо. Это было действительно незабываемое Рождество.
— Весьма, — мрачно согласилась она и открыла дверь. — Поезжай осторожно.
— Эйвери, ради бога! — Он смотрел ей в глаза. Тебе больше нечего сказать?! Неужели все, что было между нами, должно закончиться вот так?
— Разумеется, не должно. Это твой выбор.
— А ты сделала свой.
Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова, чтобы не разразиться рыданиями.
Джонас задержался на крыльце, когда она собиралась закрыть дверь.
— Чуть не забыл. С Новым годом.
Эйвери была безмерно рада, что встретиться ей придется только с Фрэнсис, когда на следующее утро она открыла ателье. Никакая косметика не могла скрыть следы бессонной ночи, проведенной в слезах.
— О, дорогая, что случилось? — воскликнула подруга.
— Джонас и я вчера ночью расстались, — призналась Эйвери. — Я как следует выплакалась, чтобы выбросить его из своей жизни, и… и… — И, к ее ужасу, слезы полились снова.
Фрэнсис проворно повесила на двери табличку «Закрыто» и завела Эйвери в маленькую рабочую комнату. Вручила ей чашку кофе и села рядом.
— Если хочешь, я расскажу тебе про свое Рождество и ни словом не упомяну твое. Или же ты можешь выложить мне, что случилось и почему, а я никому ничего не скажу.
Какое-то время Эйвери молча прихлебывала кофе, а затем повернулась к подруге с выражением отчаяния на лице и повела рассказ, начиная с экстренной операции и заканчивая предложением Джонаса.
— Когда я отказалась выйти за него замуж, он попросил меня бросить бизнес и дом и переехать к нему в Лондон.
— А это тебе тоже не понравилось?
— Вообще-то понравилось, — судорожно вздохнула Эйвери. — Но я не могу пойти на такой риск! Куда мне возвращаться, когда наша связь закончится?
А то, что это произойдет, я знаю по предыдущему опыту.
— О, Эйвери, мне так жаль, — сказала Фрэнсис, похлопывая ее по руке.
— Не сочувствуй слишком сильно, не то я опять разревусь. Ну вот, я вернулась к счастливому одиночеству. — Она героически улыбнулась. — Но хватит обо мне, Фрэнсис. Как прошли праздники у тебя?
— Даже не знаю, как тебе об этом рассказать, — с сочувствием начала ее подруга. — Но ты должна узнать об этом первая. Я тоже получила предложение и приняла его.
Эйвери обняла ее.
— Какая замечательная новость! Я так за тебя рада! Теперь не жалеешь, что я силком потащила тебя на первое свидание с Филипом?
— Конечно, нет. Но это также привело тебя к знакомству с Джонасом. Прости.
Эйвери решительно помотала головой.
— Сейчас это кажется концом света, но я бы отказалась изменить что-либо. Время, проведенное с Джонасом, было чудесным.
Чувствуя себя бесконечно уставшей, Эйвери по возвращении домой первым делом проверила автоответчик. Но единственное сообщение поступило от охранной фирмы, которая просила ее позвонить и договориться о встрече. Недоумевая, она порылась в сумочке, ища мобильник. Его там не оказалось.
Должно быть, остался в магазине. Слава старым добрым городским телефонам!
Эйвери позвонила в фирму и узнала, что с ними связался представитель компании «Мерком», просивший их установить домофон в ее доме. Эйвери назначила встречу на следующую неделю, но предупредила, чтобы счет прислали не «Мерком», а лично ей.
— Фрэнсис, ты не видела мой телефон? — спросила на следующее утро Эйвери.
— Нет, милая. Может, ты забыла его дома?
— Нет, его нет ни там, ни в машине.
— Тогда давай поищем, — поспешно произнесла Фрэнсис.
Через некоторое время Эйвери покачала головой.
— Ни следа. Черт. Я бы охотно обошлась без лишних расходов.
Фрэнсис бросила на подругу быстрый взгляд, приступая к работе над платьем, которое она подгоняла.
— Ты не оставила его в доме Джонаса?
— Возможно.
— А ключ по-прежнему у тебя?
— Спасибо, что напомнила — придется вернуть его Мерсеру.
— Прежде чем ты это сделаешь, съезди туда и поищи мобильник, — сказала практичная Фрэнсис.
Благодаря срочному заказу — укоротить платье к новогодней вечеринке, которая должна была состояться в тот самый вечер, — они работали без передышки. Эйвери закрыла ателье позже обычного, размышляя, чем она будет заниматься два свободных дня.
— Не могу представить, что ты сегодня останешься одна, — произнесла Фрэнсис, когда они шли к стоянке машин.
— Со мной все будет в порядке, так что не позволяй этой мысли портить твой вечер с Филипом, улыбнулась Эйвери. — Я прикупила несколько классических фильмов, когда забегала сегодня в супермаркет.
— Я позвоню тебе в полночь — пожелать счастливого Нового года. Нет! — быстро поправилась Фрэнсис, бросив взгляд на лицо Эйвери. — Лучше сделаю это сейчас. — Она обняла подругу и побежала к своей машине.
Долгий, одинокий вечер перешел в утомительную ночь, и утром Эйвери проснулась в отвратительном настроении. День был чудесный, и сидеть дома не хотелось. Лучше последовать совету Фрэнсис и отправиться за мобильником. К тому же она сможет оставить там ключ с запиской, объясняющей причину ее приезда.
Эйвери ехала быстро. Свернув к дому, она почувствовала острое разочарование, поскольку в глубине души надеялась, что Джонас будет здесь. Но машины перед домом не оказалось.
Войдя в дом, Эйвери задумалась, решив, что поиски телефона в отсутствие хозяина походят на противозаконное деяние.
Внезапно она замерла. Отопление включено!
Джонас, наверное, где-то недалеко. Ей была ненавистна мысль о том, что ее могут здесь застать, но она уже вошла, так что оставалось только поискать телефон.
Эйвери постаралась вспомнить, где видела его в последний раз. Она сперва посмотрела на кухне, затем прошла в гостиную, все время прислушиваясь: не раздастся ли звук работающего двигателя? Затем, в страхе оттого, что в любой момент может появиться Джонас, она взлетела вверх по винтовой лестнице. Не преуспев и на втором этаже, Эйвери сдалась, спустилась вниз и написала на листке бумаги:
«Я потеряла телефон и подумала, что забыла его здесь, однако не нашла. Оставляю ключ. Прости за вторжение. Эйвери».
Она перечитала краткое послание, подумывая над тем, как бы сделать его хоть чуточку теплее, но в итоге ничего не добавила. Выйдя из дома, она завернула ключ в записку и подсунула его под дверь, а затем ушла, чувствуя себя более несчастной, чем когда-либо. Телефон был великолепным предлогом ей очень хотелось увидеть Джонаса.
Эйвери уже почти добралась до машины, когда услышала выстрел и собачий лай. Она развернулась, и ее сердце бешено забилось при виде Джонаса, бежавшего к ней с двумя собаками.
— Эйвери, подожди!
У нее не было выбора. При виде этого человека ее ноги словно приросли к земле.
— Привет, — криво улыбнулась она.
Джонас остановился рядом с ней, раскрасневшийся и растрепанный, в толстом свитере и стеганой куртке, с такими же кругами под глазами, как и у нее, отметила Эйвери. Он приказал неугомонным псам сесть.
— Я оставил у тебя на автоответчике сообщение и пожелание счастливого Нового года, — сказал он, тяжело дыша.
— Ты это уже сделал, когда уходил на прошлой неделе, — напомнила Эйвери.
— Подожди несколько минут. Пожалуйста.
Эйвери нерешительно посмотрела на него.
— Ладно, — наконец согласилась она. — Хорошие собачки.
— Познакомься с Кастором и Поллуксом — Касом и Полом для друзей.
Эйвери погладила собак, которые немедленно перешли к процедуре обнюхивания и облизывания.
— Перед домом не было машины, поэтому я решилась зайти, чтобы поискать мой сотовый, — неловко сказала Эйвери.
— Я сегодня утром нашел его за тостером, — сообщил Джонас. — Потому и позвонил, чтобы попросить разрешения заехать и отдать мобильник.
Раньше он просто приехал бы без предупреждения — сделал бы ей один из тех сюрпризов, которые так любил, с грустью подумала она.
— Эйвери, приготовь чай или кофе, пока я отведу псов домой и заберу машину.
— Но тебе придется дать мне свой ключ. Я засунула тот, что был у меня, под дверь вместе с запиской.
Его лицо потемнело.
— Ясно. — Он порылся в кармане и протянул ей ключ. — Я не задержусь.
Показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала знакомый звук двигателя.
Хлопнула входная дверь, а затем ненадолго воцарилась тишина, пока Джонас снимал ботинки.
— Я боялся, что ты меня не дождешься, — сказал он.
Джонас бросил взгляд на стол, взял записку, прочел ее и насмешливо посмотрел на Эйвери.
— Очень напряженно. Ты приготовила чай?
— Нет.
— А сейчас хочешь?
— Да. Если можно.
— Тогда проходи на кухню.
Он вскипятил чайник и сел напротив Эйвери с двумя дымящимися кружками.
— Я собирался рассказать тебе историю про моего землевладельца.
Эйвери слабо улыбнулась.
— Звучит интригующе.
Джонас отхлебнул чай.
— Это скорее горьковатая сказка. Главные герои мои лучшие друзья. Чарли и я познакомились в тот день, когда пошли вместе в школу. Я был высок для своего возраста, а Чарли был маленьким, так что его сперва били. Но скоро я положил этому конец.
— Да, трудно представить, чтобы кто-то тебя бил.
— Виноваты размеры, — произнес Джонас, пожимая плечами, и продолжил:
— Через несколько лет Тремейн лежал в лазарете, когда состоялись первые танцульки в местной школе для девочек. Он жутко завидовал, поскольку его друг Джонас вернулся с многочисленными историями о пышненьких малышках — если конкретно, то о Генриетте Фарра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13