Откуда вам знать, что это за ад!.. – Меган судорожно вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, стараясь успокоиться. – И больше я не желаю это обсуждать. Хоть вы и возражаете, на вашей совести лежит тяжелый груз. Наверное, есть какой-то способ все исправить, но я… я просто не представляю какой.
Дэниэл знал этот способ: нужно найти настоящего преступника. Только так с Меган можно снять клеймо убийцы, только так можно вернуть ей сына. Но Дэниэл смолчал, по-прежнему не уверенный до конца в ее невиновности. Да, он не раз просмотрел пленки с записями допросов, и у него зародились серьезные сомнения, но этого было мало.
Он почувствовал вдруг пристальный взгляд Меган и вздрогнул от неприятного ощущения, что она с легкостью прочла его мысли.
– Пойду позвоню своему адвокату, – решительно сказала Меган, вставая. – Чем скорее я покину этот дом, тем лучше.
Она вышла в холл и набрала номер.
– Адвокатская контора «Ньютон и Бэйнс», – ответили на другом конце.
– Попросите, пожалуйста, Дженис, – произнесла Меган, и ее голос чуть дрожал от нетерпения.
– Боюсь, миссис Бэйнс нет на месте. Она на карантине вместе с сыном – у него корь.
Меган выругалась про себя и впилась ногтями в ладонь.
– Тогда позовите мистера Ньютона.
– Минутку.
Что ж, ничего не поделаешь! Придется разговаривать с Ньютоном, этим педантичным коротышкой, у которого начисто отсутствуют такие качества, как доброта и понимание. Едва он взял трубку, сбылись ее худшие ожидания. Сначала Ньютон в мрачном молчании выслушал ее сбивчивый рассказ, затем сухо произнес:
– Смею заметить, вы поступили крайне опрометчиво, убежав из гостиницы.
– На то были причины, и туда я больше не вернусь.
– Ну, так найдите себе другое жилье… Я не вижу проблемы.
Меган стиснула зубы.
– Проблема в том, что меня подобрал инспектор полиции Келлер и сейчас я временно пребываю в его доме.
– Не понимаю. Что вы там делаете?
– Он привез меня сюда, спасая от преследований прессы. Поймите, это было почти неделю назад, и мне нельзя здесь больше оставаться!
– Хм, – протянул Ньютон. Эта истеричная, назойливая особа с непонятными претензиями начинала его раздражать. – Откровенно говоря, миссис Андерсон, я не совсем понимаю, чего вы хотите. На вашем месте я бы воспользовался ситуацией, чтобы переменить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика. Думаю, его… э… возможности не столь ограниченны, как наши. Если вы дадите адрес, я распоряжусь, чтобы вам выслали немного денег, но, боюсь, сумма будет совсем небольшая.
Когда она, вздохнув, повесила трубку, в дверях кухни появилась высокая фигура Дэниэла. Он вопрошающе смотрел на нее.
– Дженис нет, – сообщила Меган. – Но ее партнер согласился облагодетельствовать меня «совсем небольшой» суммой денег.
– Вам нужны деньга? Тогда бросьте бегать от прессы, – с кривой усмешкой предложил Дэниэл. – Продайте им свою историю, и у вас будет куча денег. Заодно расскажете всему миру, какой я подонок. Отличный шанс, Меган, не упускайте его!
– А как это отразится на моем сыне, вы подумали? Я не хочу, чтобы, открыв газету, он увидел заголовок во весь разворот – «Меган Андерсон рассказывает все». Брайану только, того и надо – он тут же публично объявит меня недостойной матерью. А у меня и так забот полон рот, не хватало только этого!
– Вы не хотите обратиться за материальной помощью к нему?
– К нему? – Меган презрительно фыркнула, возвращаясь на кухню. – Не смешите! Брайан денно и нощно молится, чтоб я навсегда исчезла из виду. Его вполне устраивало, когда я отбывала пожизненное и не могла добраться до Томми, но вот я вышла и опять стала помехой на его пути. Нет, он и пальцем не пошевелит ради меня.
Меган умолкла и задумалась, медленно попивая чай. Но вскоре едва не вздрогнула от неожиданности, когда перед ее носом вдруг появилась дымящаяся яичница с беконом.
– Поешьте, – сказал Дэниэл. – У вас три дня не было во рту ни крошки, кроме того, надо же как-то питать вашу жгучую ненависть ко мне.
Меган поклялась было не прикасаться к приготовленной им еде, но щекотавший ее ноздри запах был таким аппетитным, что она не утерпела и в мгновенье ока опустошила тарелку – готовил Дэниэл превосходно. Прожевав последний кусочек, она не удержалась от комментария:
– Что касается ненависти, то она помогла мне выжить: она растворилась у меня в крови, ее вкус у меня на губах. Но отдаю вам должное – вы неплохо готовите. Думаю, мне следует поблагодарить вас за заботу.
На лице Дэниэла мелькнула слабая улыбка, на секунду оживившая его суровые черты.
– Отложите благодарность на потом, если сейчас вам трудно быть искренней. Я выручил вас без всякого заднего умысла: просто не мог спокойно смотреть, как пресса преследует вас.
– Наверное, ваше появление на сцене произвело настоящую сенсацию? Представляю, что Они там понаписали.
Он покачал головой.
– Шумихи не было. Так, напечатали, что вас, к счастью, подобрали, и только. Правда, в одном репортаже упомянули «таинственного незнакомца», но мое имя нигде не фигурировало. Нам повезло: лампочка светила очень тускло, и меня попросту никто не узнал.
– Что творится – в кои-то веки вы принесли мне удачу!
– Мои слова остаются в силе: пока вы здесь, Меган, вам не страшны никакие репортеры, ваша анонимность гарантируется, и мы сможем расследовать это дело, не привлекая к себе внимания.
– Расследовать? Что вы задумали? – насторожилась Меган.
– В вашей жизни сейчас все смешалось, и я не могу это так оставить.
– Значит, вот для чего вы достали записи допросов и составили это грандиозное досье?
– Откуда вам известно?..
– Я случайно зашла в комнату, где вы держите аппаратуру.
– И просмотрели все пленки?
– Мельком. Мне не надо освежать свою память. Каждое слово этих проклятых допросов выжжено у меня вот здесь! – Она ткнула себя кулачком в грудь. – А в чем, собственно, дело, мистер. Келлер? Или совесть нечиста?
– Черт побери, называйте меня просто Дэниэл! Надеюсь, я не многого прошу?
– Слишком многого. – Меган поджала губы.
– Хорошо, как вам угодно. Я изучал записи, чтобы вспомнить все до мельчайших подробностей… чтобы понять, где я ошибся…
– Разве от этого что-то изменится?
– Как знать. В любом случае я должен довести начатое до конца. Если вы невиновны… – он запнулся, понимая, что ступил на зыбкую почву и продолжать небезопасно.
Меган горько усмехнулась, не сводя с него пристального взгляда.
– Да уж, – промолвила она. – Задала я вам головоломку…
– Но если вы виновны… – продолжал он, раздираемый сомнениями, потом махнул рукой. – О'кей, давайте не будем об этом.
Первые недели в тюремном аду Меган не могла спать, мучимая кошмарами. Когда она вышла на свободу, бессонница вновь терзала ее, но несколько последних ночей призраки прошлого отступили, хотя мимолетный сон, перемежаемый бредом, был тревожен и безрадостен. Но этой ночью кошмар вновь повторился: она видела Томми, тянула к нему руки, и вдруг – о ужас! – между нею и ее единственным сокровищем вставал Брайан… Она пыталась обойти его, но он отшвыривал ее прочь. Охваченная слепой яростью, Меган бросается на него… хочет пробиться к сыну, но Брайан непреклонен…
Внезапно лицо Брайана преображается. Перед нею уже не он, а Дэниэл Келлер, и Меган наносит ему удары с еще большей беспощадностью… Странно, но он не защищается, только крепко держит ее за плечи и взволнованно твердит:
– Ну же, Меган, проснись, все хорошо. Просыпайся, Меган.
Наконец ей удалось вырваться из этого кошмара, она открыла глаза и увидела, что сидит на измятой постели, а Дэниэл крепко прижимает ее к груди.
– Просыпайся… – повторил он.
– Мне приснился страшный сон, – пробормотала она. Дыхание со свистом вырывалось из ее груди, будто она пробежала не одну милю. – Теперь я в порядке.
– Если бы так! Вы очень громко кричали.
– Мне снился Томми. Желание вернуть его преследует меня даже во сне. Господи, я уже почти коснулась его, но появился Брайан и не пустил меня. Я набросилась на него, стала кричать, и вдруг он превратился в вас.
Дэниэл поморщился.
– Кажется, в ваших глазах я олицетворяю всех подлецов на свете, не так ли?
– Вы знаете ответ, – вздохнула Меган.
Она осторожно отстранилась от Дэниэла и вдруг тихо охнула – пижамная рубашка, которая и так была ей велика, расстегнулась и соскользнула с плеч, обнажив полные нежные груди. Дрожащими руками она запахнула рубашку и крепко сжала ее у самой шеи.
Поспешно отпрянув, Дэниэл вскочил на ноги и, бормоча извинения, попятился к дверям. В крайнем смущении он кое-как выбрался в коридор и бегом бросился в свою комнату, там, запершись, он сел на кровать, не в силах унять сотрясающую его дрожь. Некоторое время Дэниэл не двигался, затем спустился на кухню и нашарил в холодильнике какой-то бутерброд, но ни еда, ни выпивка не успокоили его. В нем все бурлило.
Он был как громом поражен случившимся, но особенно – своей неожиданной реакцией. Это произошло так скоро, так стремительно, что он, застигнутый врасплох, не успел приготовиться к защите.
До сих пор Дэниэл не воспринимал Меган как существо противоположного пола. Он горячо любил жену, ее трагическая гибель нанесла ему тяжелый удар, на время заставив забыть о нормальных мужских инстинктах. За прошедшие три года он не возжелал ни одной женщины, и полагал, что так, наверное, будет и всегда, но…
Все изменилось в одно ослепительное мгновение, когда его глазам предстала обнаженная грудь Меган. Но еще сильнее на него подействовало ее замешательство и торопливость, с какой она стянула на груди края рубашки. То был бессознательный порыв женщины в присутствии мужчины, которому она хотела сказать, что даже намек на близость между ними невозможен, а получилось как раз наоборот.
Воспоминания нахлынули на него – Меган той ночью, когда мокрая от ливня тоненькая рубашка плотно облегала ее совершенные формы; Меган в его объятьях, когда он нес ее к машине и чувствовал ее горячее тело, прижимавшееся к нему; Меган на его постели, когда он раздел ее и вытирал полотенцем прозрачные капли на ее безукоризненно гладкой бледной коже. Тогда разум гасил опасные эмоции, позволяя Дэниэлу действовать бесстрастно до поры, когда он будет в силах вновь переживать их. И вот эта пора настала, подкралась неслышной поступью тигрицы, он стал одержимым, мог думать только о Меган. В памяти с пугающей отчетливостью вставали каждая их стычка, каждое прикосновение, и он заново переживал их, пораженный реальностью своих воспоминаний.
Дэниэл расхохотался хриплым, саркастическим смехом. Да, злодейка-судьба сыграла с ним злую шутку! Ведь нет на свете женщины, которая питала бы к нему такую ненависть, нет более беспощадного врага! Разве это не безумие – сгорать от страсти именно к ней? Разве не нелепость – жаждать ее с такой силой? При одном только воспоминании о ее божественном теле его бросало в жар, а сердце колотилось сильней. Смешно. Гадко. Губительно. Нелепо, наконец. Такого не должно было случиться, просто не могло. Но это случилось.
Остаток ночи Меган пролежала без сна, прислушиваясь к шагам Дэниэла. Сначала он закрылся у себя в спальне, но через несколько минут снова вышел. До Меган донеслось шарканье вниз по лестнице и приглушенное звяканье посуды на кухне. Потом шаги удалились, послышались какие-то шорохи. Замерев в темноте, Меган различила слабые звуки собственного голоса в глубине дома – значит, он снова просматривал записи.
Меган без особого труда догадалась, что его терзает, какие мысли роятся у него в голове. Слишком уж часто мужчины желали ее – настолько часто, что она научилась безошибочно читать это в их глазах. Дэниэл хотел обладать ею. Для нее это было так же ясно, как если бы слепящая вспышка молнии на одну секунду ярко озарила ландшафт и открыла перед ней дальние горизонты.
Ей вспомнился мудрый совет Ньютона. На вашем месте я бы воспользовался случаем, чтобы переманить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика.
Тогда она не обратила на совет должного внимания, но это было до того, как она получила власть над презренным Дэниэлом Келлером. Обретенное могущество поразило ее, и, судя по беспокойным шагам в тишине дома, он был потрясен не меньше. Сжавшись под простыней, она лихорадочно соображала: сейчас он пытается побороть желание, но пусть не надеется, уж я-то позабочусь, чтобы оно разгорелось сильнее прежнего…
Вся ее жизнь вдруг предстала перед нею непривычно ярко и отчетливо. Ее мозг напряженно работал. То, что она так тщательно обдумывала в эту минуту, было бы проклятьем Господним для прежней Меган, счастливой матери и жены. Но с тех пор все изменилось. Тюрьма закалила ее, привила инстинкт самосохранения, и сейчас Меган ощущала себя как никогда сильной и стойкой, готовой на все ради достижения цели.
– Хватит, – прошептала она. – Ты достаточно долго была жертвой, настала пора побыть и хозяйкой положения. И ты станешь ею. Ты воспользуешься этим человеком как спасательным кругом, а потом распрощаешься с ним. Он порушил твою жизнь, так пусть же и восстановит ее.
Она села на постели, пристально глядя в темноту. И хоть она уже не говорила с собой вслух, произнесенные слова эхом отдавались у нее в мозгу.
Из-за него я лишилась репутации и сына. Но он вернет мне сполна все, что так безжалостно отнял, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы сделать Дэниэла Келлера своим рабом, послушным любому моему приказу.
Глава четвертая
Наутро посыльный доставил чек от мистера Ньютона на двести фунтов. К нему прилагалось письмо с сожалениями, что сумма не могла быть больше, поскольку фонды фирмы, рассчитанные на подобные нужды, очень ограниченны, но на первое время ей должно хватить… и так далее, и тому подобное.
Меган с негодованием развернула чек. Выходит, зря она надеялась, что получит более-менее приличную сумму и обретет независимость.
– Что, не очень-то он расщедрился? – поинтересовался Дэниэл, заглядывая через ее плечо.
– Почему вы так решили? – ответила она. – И еще я вполне могу обратиться за социальным пособием…
– Туда, где каждый будет таращиться на вас, – закончил он и напомнил: – А потом весть о ваших похождениях дойдет до прессы, и все начнется сначала.
– Ничего не поделаешь. Мне не приходится выбирать.
Слушая ее, Дэниэл будто стоял на краю пропасти. Он убеждал себя, что должен любым способом избавиться от этой женщины, от ее опасной близости. Нужные слова уже вертелись у него на языке. Я одолжу вам денег – достаточно, чтобы подыскать другое жилье, желательно подальше отсюда. Пока не поздно, избавься от этой женщины, внушал ему голос рассудка.
Но вот он заговорил:
– Вы можете пожить у меня. Не спешите принимать мое предложение в штыки, я…
Секунду Меган колебалась, но затем решительно подавила всякие сомнения. Этой ночью она дала себе клятву и ни за что не отступится от нее. Жребий брошен!
– Может, и не приму, – с деланной небрежностью произнесла она и позлорадствовала про себя, наблюдая, как выражение замешательства на его лице сменилось облегчением. Выглядел Дэниэл ужасно – словно не сомкнул глаз всю ночь.
– Так вы остаетесь? – спросил он. Она пожала плечами.
– В общем, да. Не дадите мне наличных под чек? Я хочу купить себе одежду.
– Нет проблем.
Зная, что ей не в чем выйти на улицу, Дэниэл принес Меган платье, плащ и еще кое-что из вещей.
– Это принадлежало моей жене, – отрывисто объяснил он. – В сущности, это все, что от нее осталось. Конечно, теперь такого не носят, но я не могу предложить ничего более модного.
– Все в порядке, – заверила его Меган. – Я не гоняюсь за модой.
Она тотчас определила, что вещи эти были в моде как раз в то время, когда она была под судом, мысль эта лишь промелькнула у нее, она была озабочена другим, куда более важным для нее сейчас. Судя по всему, жена Дэниэла была более крепкого сложения и не так высока, но Меган вооружилась иголкой и без труда подогнала вещи на свою фигуру.
Дэниэл отвез ее в отдаленный район города, где встреча с кем-нибудь из знакомых была невозможна.
Попав в магазин, Меган, как ни странно, с чисто женским интересом рассматривала витрины. Годы, проведенные среди серых стен, не прошли бесследно. Но при взгляде на ценники она испытала шок: полученные ею двести фунтов разлетятся даже быстрее, чем она предполагала. Меган разрешила проблему, завернув в лавку, которую Дэниэл не приметил ранее.
– Это же магазин уцененных товаров, – остановил ее он.
– Вы не поверите, но умеючи и здесь можно найти немало приличных вещей, – усмехнулась Меган. – Надо только точно знать, где искать.
Она прошлась по магазину и выбрала пару брюк, несколько свитеров и платьев, которые можно было легко переделать. Зато туфли и красивое нижнее белье она купила новые. Расплатившись, Меган подсчитала сдачу – тридцать фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Дэниэл знал этот способ: нужно найти настоящего преступника. Только так с Меган можно снять клеймо убийцы, только так можно вернуть ей сына. Но Дэниэл смолчал, по-прежнему не уверенный до конца в ее невиновности. Да, он не раз просмотрел пленки с записями допросов, и у него зародились серьезные сомнения, но этого было мало.
Он почувствовал вдруг пристальный взгляд Меган и вздрогнул от неприятного ощущения, что она с легкостью прочла его мысли.
– Пойду позвоню своему адвокату, – решительно сказала Меган, вставая. – Чем скорее я покину этот дом, тем лучше.
Она вышла в холл и набрала номер.
– Адвокатская контора «Ньютон и Бэйнс», – ответили на другом конце.
– Попросите, пожалуйста, Дженис, – произнесла Меган, и ее голос чуть дрожал от нетерпения.
– Боюсь, миссис Бэйнс нет на месте. Она на карантине вместе с сыном – у него корь.
Меган выругалась про себя и впилась ногтями в ладонь.
– Тогда позовите мистера Ньютона.
– Минутку.
Что ж, ничего не поделаешь! Придется разговаривать с Ньютоном, этим педантичным коротышкой, у которого начисто отсутствуют такие качества, как доброта и понимание. Едва он взял трубку, сбылись ее худшие ожидания. Сначала Ньютон в мрачном молчании выслушал ее сбивчивый рассказ, затем сухо произнес:
– Смею заметить, вы поступили крайне опрометчиво, убежав из гостиницы.
– На то были причины, и туда я больше не вернусь.
– Ну, так найдите себе другое жилье… Я не вижу проблемы.
Меган стиснула зубы.
– Проблема в том, что меня подобрал инспектор полиции Келлер и сейчас я временно пребываю в его доме.
– Не понимаю. Что вы там делаете?
– Он привез меня сюда, спасая от преследований прессы. Поймите, это было почти неделю назад, и мне нельзя здесь больше оставаться!
– Хм, – протянул Ньютон. Эта истеричная, назойливая особа с непонятными претензиями начинала его раздражать. – Откровенно говоря, миссис Андерсон, я не совсем понимаю, чего вы хотите. На вашем месте я бы воспользовался ситуацией, чтобы переменить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика. Думаю, его… э… возможности не столь ограниченны, как наши. Если вы дадите адрес, я распоряжусь, чтобы вам выслали немного денег, но, боюсь, сумма будет совсем небольшая.
Когда она, вздохнув, повесила трубку, в дверях кухни появилась высокая фигура Дэниэла. Он вопрошающе смотрел на нее.
– Дженис нет, – сообщила Меган. – Но ее партнер согласился облагодетельствовать меня «совсем небольшой» суммой денег.
– Вам нужны деньга? Тогда бросьте бегать от прессы, – с кривой усмешкой предложил Дэниэл. – Продайте им свою историю, и у вас будет куча денег. Заодно расскажете всему миру, какой я подонок. Отличный шанс, Меган, не упускайте его!
– А как это отразится на моем сыне, вы подумали? Я не хочу, чтобы, открыв газету, он увидел заголовок во весь разворот – «Меган Андерсон рассказывает все». Брайану только, того и надо – он тут же публично объявит меня недостойной матерью. А у меня и так забот полон рот, не хватало только этого!
– Вы не хотите обратиться за материальной помощью к нему?
– К нему? – Меган презрительно фыркнула, возвращаясь на кухню. – Не смешите! Брайан денно и нощно молится, чтоб я навсегда исчезла из виду. Его вполне устраивало, когда я отбывала пожизненное и не могла добраться до Томми, но вот я вышла и опять стала помехой на его пути. Нет, он и пальцем не пошевелит ради меня.
Меган умолкла и задумалась, медленно попивая чай. Но вскоре едва не вздрогнула от неожиданности, когда перед ее носом вдруг появилась дымящаяся яичница с беконом.
– Поешьте, – сказал Дэниэл. – У вас три дня не было во рту ни крошки, кроме того, надо же как-то питать вашу жгучую ненависть ко мне.
Меган поклялась было не прикасаться к приготовленной им еде, но щекотавший ее ноздри запах был таким аппетитным, что она не утерпела и в мгновенье ока опустошила тарелку – готовил Дэниэл превосходно. Прожевав последний кусочек, она не удержалась от комментария:
– Что касается ненависти, то она помогла мне выжить: она растворилась у меня в крови, ее вкус у меня на губах. Но отдаю вам должное – вы неплохо готовите. Думаю, мне следует поблагодарить вас за заботу.
На лице Дэниэла мелькнула слабая улыбка, на секунду оживившая его суровые черты.
– Отложите благодарность на потом, если сейчас вам трудно быть искренней. Я выручил вас без всякого заднего умысла: просто не мог спокойно смотреть, как пресса преследует вас.
– Наверное, ваше появление на сцене произвело настоящую сенсацию? Представляю, что Они там понаписали.
Он покачал головой.
– Шумихи не было. Так, напечатали, что вас, к счастью, подобрали, и только. Правда, в одном репортаже упомянули «таинственного незнакомца», но мое имя нигде не фигурировало. Нам повезло: лампочка светила очень тускло, и меня попросту никто не узнал.
– Что творится – в кои-то веки вы принесли мне удачу!
– Мои слова остаются в силе: пока вы здесь, Меган, вам не страшны никакие репортеры, ваша анонимность гарантируется, и мы сможем расследовать это дело, не привлекая к себе внимания.
– Расследовать? Что вы задумали? – насторожилась Меган.
– В вашей жизни сейчас все смешалось, и я не могу это так оставить.
– Значит, вот для чего вы достали записи допросов и составили это грандиозное досье?
– Откуда вам известно?..
– Я случайно зашла в комнату, где вы держите аппаратуру.
– И просмотрели все пленки?
– Мельком. Мне не надо освежать свою память. Каждое слово этих проклятых допросов выжжено у меня вот здесь! – Она ткнула себя кулачком в грудь. – А в чем, собственно, дело, мистер. Келлер? Или совесть нечиста?
– Черт побери, называйте меня просто Дэниэл! Надеюсь, я не многого прошу?
– Слишком многого. – Меган поджала губы.
– Хорошо, как вам угодно. Я изучал записи, чтобы вспомнить все до мельчайших подробностей… чтобы понять, где я ошибся…
– Разве от этого что-то изменится?
– Как знать. В любом случае я должен довести начатое до конца. Если вы невиновны… – он запнулся, понимая, что ступил на зыбкую почву и продолжать небезопасно.
Меган горько усмехнулась, не сводя с него пристального взгляда.
– Да уж, – промолвила она. – Задала я вам головоломку…
– Но если вы виновны… – продолжал он, раздираемый сомнениями, потом махнул рукой. – О'кей, давайте не будем об этом.
Первые недели в тюремном аду Меган не могла спать, мучимая кошмарами. Когда она вышла на свободу, бессонница вновь терзала ее, но несколько последних ночей призраки прошлого отступили, хотя мимолетный сон, перемежаемый бредом, был тревожен и безрадостен. Но этой ночью кошмар вновь повторился: она видела Томми, тянула к нему руки, и вдруг – о ужас! – между нею и ее единственным сокровищем вставал Брайан… Она пыталась обойти его, но он отшвыривал ее прочь. Охваченная слепой яростью, Меган бросается на него… хочет пробиться к сыну, но Брайан непреклонен…
Внезапно лицо Брайана преображается. Перед нею уже не он, а Дэниэл Келлер, и Меган наносит ему удары с еще большей беспощадностью… Странно, но он не защищается, только крепко держит ее за плечи и взволнованно твердит:
– Ну же, Меган, проснись, все хорошо. Просыпайся, Меган.
Наконец ей удалось вырваться из этого кошмара, она открыла глаза и увидела, что сидит на измятой постели, а Дэниэл крепко прижимает ее к груди.
– Просыпайся… – повторил он.
– Мне приснился страшный сон, – пробормотала она. Дыхание со свистом вырывалось из ее груди, будто она пробежала не одну милю. – Теперь я в порядке.
– Если бы так! Вы очень громко кричали.
– Мне снился Томми. Желание вернуть его преследует меня даже во сне. Господи, я уже почти коснулась его, но появился Брайан и не пустил меня. Я набросилась на него, стала кричать, и вдруг он превратился в вас.
Дэниэл поморщился.
– Кажется, в ваших глазах я олицетворяю всех подлецов на свете, не так ли?
– Вы знаете ответ, – вздохнула Меган.
Она осторожно отстранилась от Дэниэла и вдруг тихо охнула – пижамная рубашка, которая и так была ей велика, расстегнулась и соскользнула с плеч, обнажив полные нежные груди. Дрожащими руками она запахнула рубашку и крепко сжала ее у самой шеи.
Поспешно отпрянув, Дэниэл вскочил на ноги и, бормоча извинения, попятился к дверям. В крайнем смущении он кое-как выбрался в коридор и бегом бросился в свою комнату, там, запершись, он сел на кровать, не в силах унять сотрясающую его дрожь. Некоторое время Дэниэл не двигался, затем спустился на кухню и нашарил в холодильнике какой-то бутерброд, но ни еда, ни выпивка не успокоили его. В нем все бурлило.
Он был как громом поражен случившимся, но особенно – своей неожиданной реакцией. Это произошло так скоро, так стремительно, что он, застигнутый врасплох, не успел приготовиться к защите.
До сих пор Дэниэл не воспринимал Меган как существо противоположного пола. Он горячо любил жену, ее трагическая гибель нанесла ему тяжелый удар, на время заставив забыть о нормальных мужских инстинктах. За прошедшие три года он не возжелал ни одной женщины, и полагал, что так, наверное, будет и всегда, но…
Все изменилось в одно ослепительное мгновение, когда его глазам предстала обнаженная грудь Меган. Но еще сильнее на него подействовало ее замешательство и торопливость, с какой она стянула на груди края рубашки. То был бессознательный порыв женщины в присутствии мужчины, которому она хотела сказать, что даже намек на близость между ними невозможен, а получилось как раз наоборот.
Воспоминания нахлынули на него – Меган той ночью, когда мокрая от ливня тоненькая рубашка плотно облегала ее совершенные формы; Меган в его объятьях, когда он нес ее к машине и чувствовал ее горячее тело, прижимавшееся к нему; Меган на его постели, когда он раздел ее и вытирал полотенцем прозрачные капли на ее безукоризненно гладкой бледной коже. Тогда разум гасил опасные эмоции, позволяя Дэниэлу действовать бесстрастно до поры, когда он будет в силах вновь переживать их. И вот эта пора настала, подкралась неслышной поступью тигрицы, он стал одержимым, мог думать только о Меган. В памяти с пугающей отчетливостью вставали каждая их стычка, каждое прикосновение, и он заново переживал их, пораженный реальностью своих воспоминаний.
Дэниэл расхохотался хриплым, саркастическим смехом. Да, злодейка-судьба сыграла с ним злую шутку! Ведь нет на свете женщины, которая питала бы к нему такую ненависть, нет более беспощадного врага! Разве это не безумие – сгорать от страсти именно к ней? Разве не нелепость – жаждать ее с такой силой? При одном только воспоминании о ее божественном теле его бросало в жар, а сердце колотилось сильней. Смешно. Гадко. Губительно. Нелепо, наконец. Такого не должно было случиться, просто не могло. Но это случилось.
Остаток ночи Меган пролежала без сна, прислушиваясь к шагам Дэниэла. Сначала он закрылся у себя в спальне, но через несколько минут снова вышел. До Меган донеслось шарканье вниз по лестнице и приглушенное звяканье посуды на кухне. Потом шаги удалились, послышались какие-то шорохи. Замерев в темноте, Меган различила слабые звуки собственного голоса в глубине дома – значит, он снова просматривал записи.
Меган без особого труда догадалась, что его терзает, какие мысли роятся у него в голове. Слишком уж часто мужчины желали ее – настолько часто, что она научилась безошибочно читать это в их глазах. Дэниэл хотел обладать ею. Для нее это было так же ясно, как если бы слепящая вспышка молнии на одну секунду ярко озарила ландшафт и открыла перед ней дальние горизонты.
Ей вспомнился мудрый совет Ньютона. На вашем месте я бы воспользовался случаем, чтобы переманить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика.
Тогда она не обратила на совет должного внимания, но это было до того, как она получила власть над презренным Дэниэлом Келлером. Обретенное могущество поразило ее, и, судя по беспокойным шагам в тишине дома, он был потрясен не меньше. Сжавшись под простыней, она лихорадочно соображала: сейчас он пытается побороть желание, но пусть не надеется, уж я-то позабочусь, чтобы оно разгорелось сильнее прежнего…
Вся ее жизнь вдруг предстала перед нею непривычно ярко и отчетливо. Ее мозг напряженно работал. То, что она так тщательно обдумывала в эту минуту, было бы проклятьем Господним для прежней Меган, счастливой матери и жены. Но с тех пор все изменилось. Тюрьма закалила ее, привила инстинкт самосохранения, и сейчас Меган ощущала себя как никогда сильной и стойкой, готовой на все ради достижения цели.
– Хватит, – прошептала она. – Ты достаточно долго была жертвой, настала пора побыть и хозяйкой положения. И ты станешь ею. Ты воспользуешься этим человеком как спасательным кругом, а потом распрощаешься с ним. Он порушил твою жизнь, так пусть же и восстановит ее.
Она села на постели, пристально глядя в темноту. И хоть она уже не говорила с собой вслух, произнесенные слова эхом отдавались у нее в мозгу.
Из-за него я лишилась репутации и сына. Но он вернет мне сполна все, что так безжалостно отнял, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы сделать Дэниэла Келлера своим рабом, послушным любому моему приказу.
Глава четвертая
Наутро посыльный доставил чек от мистера Ньютона на двести фунтов. К нему прилагалось письмо с сожалениями, что сумма не могла быть больше, поскольку фонды фирмы, рассчитанные на подобные нужды, очень ограниченны, но на первое время ей должно хватить… и так далее, и тому подобное.
Меган с негодованием развернула чек. Выходит, зря она надеялась, что получит более-менее приличную сумму и обретет независимость.
– Что, не очень-то он расщедрился? – поинтересовался Дэниэл, заглядывая через ее плечо.
– Почему вы так решили? – ответила она. – И еще я вполне могу обратиться за социальным пособием…
– Туда, где каждый будет таращиться на вас, – закончил он и напомнил: – А потом весть о ваших похождениях дойдет до прессы, и все начнется сначала.
– Ничего не поделаешь. Мне не приходится выбирать.
Слушая ее, Дэниэл будто стоял на краю пропасти. Он убеждал себя, что должен любым способом избавиться от этой женщины, от ее опасной близости. Нужные слова уже вертелись у него на языке. Я одолжу вам денег – достаточно, чтобы подыскать другое жилье, желательно подальше отсюда. Пока не поздно, избавься от этой женщины, внушал ему голос рассудка.
Но вот он заговорил:
– Вы можете пожить у меня. Не спешите принимать мое предложение в штыки, я…
Секунду Меган колебалась, но затем решительно подавила всякие сомнения. Этой ночью она дала себе клятву и ни за что не отступится от нее. Жребий брошен!
– Может, и не приму, – с деланной небрежностью произнесла она и позлорадствовала про себя, наблюдая, как выражение замешательства на его лице сменилось облегчением. Выглядел Дэниэл ужасно – словно не сомкнул глаз всю ночь.
– Так вы остаетесь? – спросил он. Она пожала плечами.
– В общем, да. Не дадите мне наличных под чек? Я хочу купить себе одежду.
– Нет проблем.
Зная, что ей не в чем выйти на улицу, Дэниэл принес Меган платье, плащ и еще кое-что из вещей.
– Это принадлежало моей жене, – отрывисто объяснил он. – В сущности, это все, что от нее осталось. Конечно, теперь такого не носят, но я не могу предложить ничего более модного.
– Все в порядке, – заверила его Меган. – Я не гоняюсь за модой.
Она тотчас определила, что вещи эти были в моде как раз в то время, когда она была под судом, мысль эта лишь промелькнула у нее, она была озабочена другим, куда более важным для нее сейчас. Судя по всему, жена Дэниэла была более крепкого сложения и не так высока, но Меган вооружилась иголкой и без труда подогнала вещи на свою фигуру.
Дэниэл отвез ее в отдаленный район города, где встреча с кем-нибудь из знакомых была невозможна.
Попав в магазин, Меган, как ни странно, с чисто женским интересом рассматривала витрины. Годы, проведенные среди серых стен, не прошли бесследно. Но при взгляде на ценники она испытала шок: полученные ею двести фунтов разлетятся даже быстрее, чем она предполагала. Меган разрешила проблему, завернув в лавку, которую Дэниэл не приметил ранее.
– Это же магазин уцененных товаров, – остановил ее он.
– Вы не поверите, но умеючи и здесь можно найти немало приличных вещей, – усмехнулась Меган. – Надо только точно знать, где искать.
Она прошлась по магазину и выбрала пару брюк, несколько свитеров и платьев, которые можно было легко переделать. Зато туфли и красивое нижнее белье она купила новые. Расплатившись, Меган подсчитала сдачу – тридцать фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18