К сожалению, его метод решения проблем, как правило, ни к чему не приводил. Томас был за прямой и бескомпромиссный подход.
Нет, она должна все решать сама. Она непроизвольно вздрогнула при мысли, что должна была бороться со Стендишом один на один. Нельзя было сказать, что он был воплощением зла, но она отчетливо представляла, что скрестить с ним шпаги было бы опасно – это кардинально может изменить ее жизнь.
Она опять начала протирать мебель, когда шум на улице заставил ее поднять голову. Через некоторое время в шуме можно было различить стук копыт и характерное позвякивание кареты. Недоумевая, она побежала к главному входу, но по пути остановилась, чтобы выглянуть в окно, выходящее на парадную аллею. Она бросила тряпку и воск и побежала на кухню звать тетю.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Услышав взволнованный голос племянницы, Августа Мелкшам вбежала в главный зал еще до того, как туда вошла Клавдия, и тоже замерла, услышав шум на улице скрип колес по гравию и чей-то громкий взволнованный голос. Мисс Мелкшам побледнела.
– Это что… – начала было она.
– Да, это Томас! – закричала Клавдия Они приехали!
– Но…
– Да, раньше, чем мы договаривались, но они уже здесь.
Клавдия взяла тетю за плечи и направила ее туда, откуда только что появилась сама.
– Нужно найти Дженуари, – быстро сказала она. – И пошлите кого-нибудь в деревню за сестрами Маундерс и Телмой Гудол. И надо немедленно послать всех свободных горничных наверх, чтобы комнаты для гостей приняли хотя бы жилой вид. Скажите кухарке, что на обед надо приготовить четырех цыплят. Клем, парень, который чистит обувь и точит ножи, свернет им шеи. – Она глубоко вздохнула. – А я пойду встречать гостей.
Тетя Августа бросилась бежать и чуть не порвала свою шелковую юбку. Клавдия, улыбаясь так сладко, как только могла, отправилась к главному входу. Непроизвольно поправив рукой волосы, она распахнула двери.
– Томас! – закричала она, в то время как грузный мужчина тяжело спускался из кареты на землю. – Роза! – добавила она, когда джентльмен помог выйти из кареты даме. Дама была маленькая и шустрая и держала у носа большой вышитый платок. За ними выкатились двое детей: Джордж, которому было девять лет, и Горация, которая была немного моложе. Они явно ссорились по поводу того, кто должен был держать маленькую собачку. В настоящий момент ее мертвой хваткой держал Джордж.
Улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела, как еще одни человек, высокий и костлявый, с трудом поднялся с кожаного сиденья и неуклюже спрыгнул на землю.
– Мистер Ботсфорд, – едва слышно сказала она. – Как я рада вас видеть.
Флетчер Ботсфорд смущенно кивнул, но Клавдия уже обратила все свое внимание на сестру и ее мужа.
– Какая неожиданность! – сказала она. – Мы вас ждали только через два дня.
– Через два дня? – Красное лицо Томаса Реддингера расплылось от обиды. – Ерунда. Я говорил тебе, что мы приедем во вторник после скачек в Тентраме.
– Но, дорогой… – перебила его жена, держа платок в дрожащих руках, – я же говорила, что мы должны были приехать в четверг.
– Ерунда, – повторил Томас. – Эй, вы там! – закричал он. – Крамшоу! Несите эти чемоданы, и живее!
– Но где твой дворецкий, моя дорогая? – тихо, но обиженно спросила Роза. – Почему ты сама открываешь дверь?
– О… – смущенно пробормотала Клавдия. – Дженуари сию минуту будет здесь. Он сейчас занят другим делом, а поскольку я… О Боже! – воскликнула она, увидев, как щенок облегчился на пальто Джорджа.
Роза сдавленно вскрикнула:
– Гремпл! Няня, где вы? Отведите детей наверх и… возьмите это паршивое животное с собой.
Полная женщина с выражением постоянного страдания на лице с трудом вылезла из большой кареты и остановилась рядом с ней. Она молча забрала детей и, к величайшему облегчению Клавдии, увела их в дом.
Через мгновение перед входом в дом образовалась куча-мала, поскольку злосчастный Крамшоу и горничная Розы столкнулись там со слугами, посланными мисс Мелкшам. Тут же появилась и сама старушка, которая с нескрываемым удовольствием обняла мистера Реддингера и его смущенную жену. Повернувшись к Флетчеру Ботсфорду, она протянула ему два пальца в перчатке.
Прошло некоторое время, пока вся компания избавилась от своих накидок, тростей, лент и перчаток и перешла в Изумрудный зал.
– Чай сейчас принесут, – сказала Клавдия сдавленно и бросила отчаянный взгляд на тетю. Она облегченно вздохнула, когда тетя Августа кивнула и стала рассаживать гостей на стулья и табуретки.
– Хорошо доехали? – приветливо спросила она.
– Прекрасно, – ответил Томас.
– Просто отвратительно, – тут же заметила его жена.
– О Боже, Роза, не будь такой занудой, – весело проворчал Томас. – У Розы всегда болит голова, – признался он громко мисс Мелкшам. – Она вечно принимает какие-то лекарства и настои от мигрени.
Клавдия заметила раздражение в глазах Розы, но та быстро подавила его. Роза кивнула, а потом села на стул и осмотрела комнату.
– Как! Ты так и не отчистила пятно на египетской софе? – сказала она сладким голосом. – Хорошо, что я кое-что привезла тебе. Мой управляющий сам готовит это средство. Оно отлично действует. Может быть, оно и портьерам вернет цвет.
Клавдия сжала зубы. Роза, очевидно, забыла, что пятно появилось после того, как Джордж, несмотря на строжайшее запрещение, принес в комнату вишневый торт. Так или иначе, софа была ужасной. Это было одно из приобретений Эмануэля, сделанное сразу после его переезда в Рейвенкрофт.
– Моя дорогая, – продолжала Роза, – ты не носишь траур?
– Нет, – коротко ответила Клавдия. – Если бы я знала, что вы сегодня приедете, я бы одела что-нибудь более подобающее, но я уже давно перестала носить траур. Я надеваю его, только когда у нас гости или если я сама куда-то еду. В конце концов, Эмануэль уже год как умер.
Роза надула губы, но ничего не сказала. Эта невыразительная женщина, как казалось Клавдии, была потухшей и лишенной внутренней силы. Десять лет жизни с Томасом оказали на нее сильное влияние.
– Послушайте, миссис Кастерс, – сказал Флетчер Ботсфорд высоким гнусавым голосом. Он сидел на стуле соломенного цвета рядом с Клавдией и держал ее за руку. – Вы выглядите… очень мило. – Он поцеловал ее пальцы мокрыми губами и уставился на нее своими близорукими глазами.
– Вы, наверное, удивились, увидев Флетчера, а? – прокричал Томас. – Придется ему на время забыть о прелестях городской жизни. Тамошние красотки совсем не хотели его отпускать.
Ботсфорд скромно потупил глаза, не выпуская руки Клавдии. Она сама освободила руку и улыбнулась.
– Очень приятно сознавать, что тебя ждут, – проворковала она. – Мы прекрасно поймем, если вы сразу же вернетесь в Глостер.
Увидев, что он покраснел, она почувствовала себя виноватой. Флетчер был неплохим человеком, просто Томас давно должен был понять, что она не собирается выходить замуж за этого беднягу. Зачем было настаивать на этом. Она прекрасно знала зачем. Она думала об этом с иронией. Даже сейчас, когда она смотрела на Томаса, его глаза рыскали по комнате, как будто она принадлежала ему.
Легкое движение заставило ее повернуться на стуле, и выражение ее лица изменилось. В комнату, толкая перед собой заставленный серебром и фарфором столик, не вошел, а вплыл Дженуари в великолепном костюме дворецкого.
– Мадам просила подать чай? – холодно спросил он. Клавдия смогла лишь молча кивнуть, а мисс Мелкшам выпрямилась, встала со стула и замахала ему рукой.
– Вот именно, Дженуари. Давайте все это сюда. – Она повернулась к Клавдии и сказала ей немного снисходительно: – Хочешь, чтобы я разлила, дорогая?
Клавдия посмотрела на Дженуари, который только однажды поднял глаза и с усмешкой взглянул на нее. Она снова кивнула. Томас поднял пенсне и внимательно изучал Джема, который с мягкой грацией разносил чай и бисквиты. Фарфор, которым Клавдия почему-то очень гордилась, ни разу не звякнул в его руках.
– Этот парень заменил вашего дворецкого… как бишь его? – спросил Томас.
– Да, он заменил Моргана, – ответила Клавдия, сжав руки в кулаки.
– Похоже, он очень молод, – сказала Роза, принимая из рук молодого человека чашку из богемского фарфора.
Джем вежливо опустил глаза.
– Да, – неуверенно ответила Клавдия, – но у него были прекрасные рекомендации. – Только она одна заметила, как невозмутимый дворецкий усмехнулся уголками рта.
Дженуари оставался в комнате, пока не обслужил обеих хозяек и их гостей. Потом, вежливо поклонившись, он вышел. Клавдия благодарно вздохнула.
– Похоже, он знает свою работу, – громко сказал Томас. – Рад, что вы наконец нашли замену этому, как же его… Моргану. Ну, а теперь, – сказал он, потирая руки, – расскажите нам, как у вас дела. Ты уже договорилась с Фостером насчет овец?
Клавдия ненавидела обсуждать свои дела со свояком. Она что-то пробормотала, а потом попыталась перевести разговор на другую тему.
Она обратилась к Розе:
– Джордж уже совсем стал молодым человеком. Может быть, позднее, когда он… вымоется, я отведу его на конюшню посмотреть нашего нового жеребенка.
– На конюшню?! – вскричала Роза порывисто. – Я не думаю, что…
– Жеребенок? – переспросил Томас, как бы не замечая слов жены. – Значит, это у Дженни?
– Она родила прошлой ночью, – ответила Клавдия, и эта мысль слегка улучшила ее настроение. – Маленький жеребенок. Мы все очень рады.
Томас тоже обрадовался, как если бы ему сказали, что он выиграл в лотерею.
– Если он здоров, то мы можем получить за него кругленькую сумму от Селвина Мортвейта, – радостно сказал он. – Ты его знаешь. Он живет милях в пяти от меня.
«Мы». Клавдию так разозлила его оговорка, что у нее перехватило дыхание.
– Мы не собираемся его продавать, Томас. Мы будем использоваться его как производителя, когда Ворлок уже не сможет давать потомство. Джона говорит…
– Что! – перебил ее Томас. – Ты все еще слушаешь этого старого дуралея?
Роза заерзала в зеленом кресле, покрытом шелком, а тетя Августа замерла. Клавдия улыбнулась ей и встала, повернувшись к свояку.
– Я всегда слушаю Джону, – ответила она со спокойным лицом, на котором опасно поблескивали глаза. – Его, кстати, не бесполезно бывает послушать. – С некоторым усилием она переменила тему и, уже обращаясь к Розе, сказала: – Я думаю, вы хотите пройти в свои комнаты. Мы приготовили вам те же спальни, что и всегда. Роза, Джордж и Горация могут расположиться в детской.
Томас открыл рот, как будто хотел еще что-то сказать, но, посмотрев на Клавдию, застывшую перед ним, передумал. Потом встал и, предложив жене руку, с достоинством удалился.
Клавдия уселась на свое место.
– Знаешь, тетя, я когда-нибудь сорвусь.
– А я тебе в этом помогу, дорогая. – Мисс Мелкшам импульсивно обняла племянницу. – Но ведь он родственник. Или, по крайней мере, муж родственницы.
Не говоря ни слова, Клавдия раздраженно вздохнула. Роза была ее единственной сестрой. Поскольку та была на девять лет старше, она воспринимала ее скорее как тетю, причем тетю, которая во всем была ее полной противоположностью. Если Клавдия была настойчива и упряма, то Роза – мягка и бесхарактерна. Клавдия была бунтаркой по натуре и поклялась, что не выйдет замуж по чьему-то велению. Роза же в восемнадцать лет, покраснев, сказала, что готова выйти замуж за преуспевающего землевладельца, которого выбрал для нее отец. Были и другие, не столь кардинальные различия. Клавдия любила читать, Роза никогда этого не делала, если не считать, что она иногда заглядывала в книгу по домоводству. Клавдия любила бродить по душистым, омытым дождем лугам. Роза ненавидела, когда у нее были мокрые ноги. Этот список можно было продолжать до бесконечности, но Клавдия решила больше об этом не думать.
Она, конечно, любила свою сестру, но иногда это чувство давалось ей с трудом.
Она опять поднялась и улыбнулась тете.
– Но не такая любимая родственница, как ты, тетя. Я до сих пор благодарю Бога, что ты согласилась приехать сюда и пожить со мной.
Мисс Мелкшам слегка смутилась, что бывало с ней весьма редко, и пожелала своей племяннице не быть гусыней. Потом она удалилась.
Остаток дня прошел без особых событий. Как Клавдия и обещала, она отвела Джорджа, которого сопровождала Горация, на конюшню посмотреть Гоблина. Все это кончилось беспрецедентным поступком Джоны, который в ответ на пожелание Джорджа покататься на маленьком жеребенке верхом взял и вынес его на руках из конюшни. Джордж начал так орать, что прибежала его мать. Она остановилась как вкопанная на краю сада и оттуда начала кричать сначала на Джону, а потом на Клавдию за то, что она позволила так обращаться со своим племянником. Горация выкрикивала примерно то же, но еще громче и в обратном порядке. Томас, либо изображая из себя глухого, либо подчеркивая, что его все это не интересует, так и не появился. Без его поддержки крики Розы довольно быстро перешли в негодующие всхлипывания. Джордж и громогласная Горация наконец тоже замолчали. Клавдия позорно бежала к себе в спальню.
Тем же вечером, войдя в столовую, Клавдия мельком посмотрела на Джема и так же быстро перевела взгляд на Томаса, который хотел занять место во главе стола. Клавдию всегда раздражало, что он во время своих визитов занимал это место. Чтобы не портить отношений, она никогда не ссорилась с ним из-за этого, но этим вечером Джем опередил ее. Положив руки на спинку стула, он не позволил Томасу занять его. Подождав, когда она подошла, он выдвинул стул для нее. Томас покраснел и на глазах у всех надулся, но ничего не сказал и уселся справа от Клавдии на стул, который Джем с поклоном выдвинул для него.
Клавдия с удовлетворением отметила, что с этого момента обед проходил гладко. Она была удивлена тем, что присутствие Джема придавало солидность застолью. Он убедил Лукаса прислуживать в качестве лакея, хотя единственной обязанностью последнего было приносить еду и убирать пустую посуду. Сам Дженуари раскладывал еду по тарелкам, вращая огромный стол с таким достоинством, как будто он распределял драгоценные камни.
Как и раньше, Клавдия все время ощущала присутствие Джема и угадывала все его движения. Она решила, что эта повышенная чувствительность, возникавшая в его присутствии, объясняется лишь ее подозрениями относительно его замыслов.
– Какой прекрасный суп, – заметила Роза удивленно.
– Овощные супы – это конек нашей кухарки. – В принципе, так могло бы быть, подумала Клавдия, но все дело было в том, что до этого семья Кастерс эти супы никогда не пробовала. Она посмотрела на Джема, который грациозно стоял у двери, и подумала, что скорее он, чем тетя Августа, которая редко заботилась о том, чтобы произвести на гостей впечатление, сделал так, что вся прислуга постаралась устроить настоящий пир. Она вдыхала аромат свежесорванных цветов, стоящих в центре стола.
Ее рука с ложкой застыла в воздухе по дороге ко рту. Чем чаще Клавдия смотрела на загадочного Джема Дженуари, или Стендиша, тем больше ее заботил вопрос: Почему? Какое ему было дело до того, что подадут Розе и Томасу Реддингерам – овощной суп или бараний бульон? Может быть, потому что в своем бывшем доме он не потерпел бы ничего, что было ниже подобающего ему высокого уровня? Она рискнула еще раз посмотреть на темную фигуру у двери, но на строгом лице дворецкого ничего не смогла прочесть.
Джем поймал ее взгляд, но не понял его смысла. Вдова весь день как-то странно смотрела на него. Ну, если не весь день, по крайней мере все время, пока они могли наблюдать друг за другом. Он незаметно следил за ней, отмечая, как грациозно она склоняла голову, разговаривая с Томасом Реддингером. Господи, какой же это был индюк! Жадный, как самый последний скряга, а уж он-то повидал их на своем веку. Что касается его жены, то она была настолько ничтожной, что к ней можно было относиться всего лишь как к предмету, который занимает совсем немного места. У Флетчера Ботсфорда же была такая внешность, что хотелось пересчитать деньги в кошельке.
Ботсфорд сидел слева от мисс Мелкшам, но вел себя по отношению к ней так, будто она была невидимой. Его слегка выпуклые глаза смотрели только на хозяйку, и он реагировал на каждое ее слово громким смехом, от которого у Джема уши вяли. О Боже, неужто этот болван думает, что у него есть хоть какой-то шанс быть рядом с такой женщиной, как миссис Кастерс! Джем ласкал ее взглядом снова и снова, начиная с нежных щек, спускаясь взглядом по тонкому изгибу губ и стройным линиям ее шеи. Она была одета в то же желтое платье, что и днем ранее, и он, затаив дыхание, следил за ее движениями, которые заставляли колыхаться ее грудь под складками шелка. Внезапно Джем пришел в себя, потому что рядом с ним остановился Лукас, который еле слышно ругался, кляня свою новую работу.
После обеда Томас отказался от портвейна и сопроводил дам в музыкальную комнату, где Роза пыталась развлечь их несколькими небольшими музыкальными этюдами, от которых Клавдия стала откровенно зевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24