Он лежал, свернувшись калачиком, с похожим на хромированного краба автоматическим доктором на боку. Шланги и кабели тянулись из жидкости, в которой он плавал, к миниатюрной фабрике для производства лекарств, устройству очистки, , компьютеру Джанера и другому, собранному наспех, оборудованию.
– Это все, на что мы способны, – вздохнула Эрлин.
Джанер заметил, как трясутся ее руки. Ему удалось подремать пару часов, а она не смыкала глаз всю ночь. Джанер подошел к ней и взял за локоть. Она прижалась к нему, положив голову ему на грудь.
– Будет лучше, если ты ляжешь на койку, – сказал Джанер.
Эрлин кивнула, не отрывая головы от его груди, и позволила проводить себя в каюту, которую занимала вместе с Госс, и усадить на постель.
– Ты посмотришь за показаниями приборов? – спросила она.
– Конечно.
– Ты – хороший человек.
– Спорное утверждение.
Джанер наклонился и попытался повернуть ее, чтобы она могла лечь. Эрлин обняла его за шею и, прежде чем он успел что-то понять, крепко поцеловала. Поцелуй длился долго.
– А это – хорошая мысль? – спросил мужчина. Она расстегнула молнию на комбинезоне и подняла на него взгляд.
– Я этого хочу. А ты?
Синеватых, едва заметных на темной коже колец было не так уж много. Джанер положил руку на ее шею, потом скользнул вниз, накрыв ладонью маленькую грудь, и почувствовал, каким твердым мгновенно стал сосок.
– Помоги мне раздеться. У меня совсем нет сил. Джанер снял комбинезон с ее плеч, потом потянул его вниз, снимая с бедер, которые она с готовностью подняла. Затем пришел черед ботинок. Женщина лежала и лениво гладила себя по животу.
– Усталость всегда возбуждает меня.
– Меня тоже.
Он начал так торопливо раздеваться, что она захихикала и никак не могла остановиться. Эрлин была теплой и мягкой, ее тело восемнадцатилетней девушки обладало двухвековым опытом занятий любовью. Джанер, едва разменявший второй век, многое узнал о том, как лучше использовать все части человеческого тела.
* * *
Потирая глаза и почесывая живот, капитан Драм вышел из каюты. Наверное, прошлым вечером он слегка переел моллюсков-молотов и перепил рома из морского тростника, но не до такой же степени, чтобы нанести вред здоровью! Лишними оказались мозги глистера с гренками. Вызванные этим блюдом галлюцинации были связаны с полетами и продолжались всю ночь, поэтому Драм чувствовал вялость и легкую тошноту и не сразу понял, что существо, наполовину торчавшее из воды рядом с островком водорослей, не было кем-то из известных ему морских чудовищ.
– Орлие, дружище, поднимай якорь.
Драм подошел к лееру, чтобы получше рассмотреть неизвестную тварь. Глаза его словно закрывала пелена, и часть мозга пыталась опровергнуть странное зрелище. Наконец и эта часть согласилась, что он видит на золотистой броне прадорские пиктограммы.
Рядом с ним остановился первый помощник Джек.
– В чем дело, кэп? О…
– Это – легкий прадорский эсминец, – сказал Драм, – защищенный этой треклятой броней, которую почти невозможно пробить. – Он обернулся, чтобы посмотреть, поднял ли Орлие якорь, и поспешил к штурвалу, на ходу крикнув парусу: – Просыпайся, Ловец!
– Нас берут на абордаж! – вдруг закричал Джек. Прежде чем капитан успел отреагировать, на палубе появилась фигура в черном защитном костюме наподобие панциря с каким-то странным оружием в руках. Вспышка сопровождалась клубами дыма, затем раздался звук выстрела, и в тот же миг Джек свалился за борт. Его разорвало на части, прежде чем он успел коснуться воды, и все видели, как высоко в воздух, кувыркаясь, взлетела нога. Еще один убийца в черном появился на палубе, за ним – еще один.
– Бей их, ребята!
Орлие бросил в появившегося на палубе последним бандита якорь. С отвратительным хрустом якорь сложил бандита пополам, и тот упал на палубу. Громко крича, Орлие бросился на следующего, но что-то вдруг оторвало его от палубы и отбросило метра на четыре назад. Он упал на спину и уставился на дымящуюся дыру в животе.
– Эй! Это только…
Глухой взрыв прервал его, раскидав куски тела по палубе.
Капитан поднял наконечник гарпуна, который затачивал Баннер на крыше надстройки, и бросился в драку.
– Еще один шаг, и ты умрешь.
Драм замер как вкопанный и огляделся. Он увидел женщину, направившую на него мощный импульсный пистолет. Судя по всему, она не собиралась шутить: понадобится два или три выстрела, но ему не удастся устоять на ногах. Эти люди, кем бы они ни были, были хорошо подготовлены и знали о выносливости хуперов.
Женщина выглядела явно удивленной.
– Ты? Не узнаешь меня, Бурдючок?
Драм даже не помнил, когда его называли так в последний раз. Но и тогда лишь определенная группа людей знала эту кличку. Тошнота поступила к горлу, когда капитан догадался, кем была эта женщина. Сначала он решил, что она изменила внешность при помощи пластической операции, но быстро понял свою ошибку. Человек, сдавшийся ЦСБЗ, должен был обладать правильным генетическим кодом, чтобы обман удался. Это означало, что стоявшая перед ним тварь либо клонировала себя, либо избавилась от собственного тела. Драм знал, как она поступила и почему стала выглядеть иначе.
– Парус! – крикнула женщина. – Не дайте ему улететь!
Послышались три громких хлопка, и, опустив взгляд, капитан увидел в руке одного из нападавших нечто вроде пистолета для крепежа. Парус визжал и извивался на реях, шестерни и цепи лязгали под палубой, фок-мачта раскачивалась. Последовал еще один хлопок, и голова паруса стукнулась об палубу.
Драм выругался и метнул в женщину наконечник гарпуна. Пистолет дернулся в ее руках, и Драм попятился под ударами импульсов ионизированного газа. Ему было очень больно, в нос лез запах горелого мяса. Она выстрелила еще раз, и капитану показалось, что его ударили лопатой в грудь. Третий выстрел бросил его на палубу. Он ударился головой о крепкие доски, потерял сознание и поэтому не видел, как зверски убивали остальных моряков.
Ребекка Фриск наблюдала, как три батианца, сняв шлемы с противогазами, осматривают своего товарища. Сван, Торс и Шиб были крепкими бойцами, способными разорвать обычного землянина на куски голыми руками. Дайм тоже ничем от них не отличался, но якорь едва не разрубил его пополам. Сван поняла, что соотечественнику уже не помочь, и поднялась по трапу на палубу, служившую крышей носовой надстройки.
– Они сильны и опасны, – обратилась она к Фриск. – Жаль, что мы не знали об этом перед встречей с Олиан Тай.
– Вы были предупреждены. – Глаза женщины казались стеклянными. – Вы также были обеспечены оружием, пригодным для выполнения задания, вместо нелепых карабинов. Кажется, предупреждения и оружия было недостаточно. – Она показала на тело Дайма.
Сван отвернулась и посмотрела на поднявшийся на поверхность прадорский корабль, броня которого уже приобрела окраску и текстуру расположенного рядом островка водорослей, так что теперь он казался продолжением этого островка.
– В будущем мы будем вести себя более осторожно.
Фриск еще раз поздравила себя с тем, что догадалась нанять этих безжалостных убийц. Эбулан предлагал ей взять нескольких своих «болванов», но она сомневалась, что смогла бы контролировать их так, как эти батианцы контролировали себя. Для того чтобы справиться с хуперами, нужно было обладить мгновенной реакцией. Она посмотрела на свою руку и увидела, как сильно она трясется. Фриск схватилась за леер, чтобы унять дрожь, не обращая внимания на уже затягивающийся глубокий порез на щеке, оставленный едва не раскроившим ей голову гарпуном.
– Когда доставите капитана на борт, – Фриск кивнула на небольшое клиновидное транспортное судно, направлявшееся к ним от прадорского корабля, – не забудьте его надежно связать. Помните, хупер его возраста вдвое сильнее любого из вас и гораздо выносливее. Будьте готовы поразить его импульсом шестого уровня, даже если он просто пошевелится.
Сван спустилась на нижнюю палубу, чтобы проследить, как Драма заковывают в металлокерамические кандалы.
Странное чувство, похожее на грусть, вдруг овладело Ребеккой Фриск. Какая ирония – много лет назад она спасла именно этого человека от извлечения разума, чтобы сделать своим личным рабом, а сейчас была вынуждена так с ним поступить! Она долго смотрела на Драма, потом достала из кармана платок, чтобы вытереть кровь со щеки. Как только платок коснулся кожи, судорога пробежала по ее телу, заставив выронить импульсный пистолет. Наемница подняла на нее взгляд, но Фриск отвернулась, сняла с ремня шприц-инжектор и прижала его к шее. Судороги быстро прошли, но чувство дезориентации, непонимания того, кем она была и, самое главное, почему, сохранилось.
За Драмом прибыли два охранника-«болвана» и спикер.
– У нас и раньше возникали трудности с извлечением разума у старых хуперов, – сказал, пристально глядя на нее, спикер.
– Вам следует действовать очень быстро и не беспокоиться о наружных повреждениях, – сообщила Фриск находившемуся на корабле прадору. – Не пытайтесь удалить мозг, просто сделайте разрез и установите модуль раба.
– Хорошо.
Вероятно, в тысячный раз Фриск обратила внимание на то, что они никогда не кивали и не использовали жесты.
– Кстати, пусть вас не беспокоят раны – на хуперах они затягиваются очень быстро, – добавила она, еле сдерживая смех, когда капитана стали спускать за борт.
Набежавший с востока ветер становился все сильнее и сильнее, превращая в серые нити облака на нефритовом небе. Благодаря умению, но не без помощи проклятий, Обманщик ветра и Борис вывели «Странника» из бухты, обогнули остров и попытались сбежать от надвигавшегося шторма. Утро уступило место дню, когда островок еще не скрылся за горизонтом, противный мелкий дождь сделал блестящей кожу Обманщика и промочил до костей команду.
Борис стоял у руля в длинном вощеном хлопчатобумажном плаще и зюйдвестке и недовольно ворчал, когда вся команда поспешила укрыться от дождя в кубрике. Парус поднял голову и наслаждался дождем и прохладой.
К рулевому подошел Амбел и долго стоял рядом, прежде чем заговорить.
– Сменю тебя через пару часов, но раньше пришлю Пека с ромом и чаем.
– Есть, капитан, – сказал давно привыкший к длинным вахтам Борис.
Старый хупер постоял еще немного, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Борис, у тебя есть спрайн? – спросил он наконец. Моряк удивленно посмотрел на него.
– Никогда не беру его с собой. Знаю, что, если возникнет ситуация, в которой он может понадобиться, я все равно не успею его использовать.
Капитан кивнул и направился к трапу.
– Спроси у Пека, – посоветовал Борис. – Если у кого-нибудь и есть, так это у него.
Амбел снова кивнул, спустился по трапу и спрыгнул с последней ступени прямо к двери в свою каюту. Оказавшись внутри, он мгновенно открыл сундук. Он не стал открывать ящик с головой Скиннера, просто долго смотрел на него, потом закрыл сундук и вышел из каюты.
Тяжело шагая, капитан направился к люку в кубрик, открыл его и начал спускаться по трапу. В ноздри ударил аромат чая с ромом.
– Пек, у тебя есть спрайн? – спросил он. Сидевший у маленькой печки Пек посмотрел на него, покачал головой и снова стал смотреть на чайник. Обманул, наверное. Любой хупер, переживший то, что довелось пережить Пеку, постоянно имел бы при себе спрайн на случай повторения беды. Амбел не стал настаивать.
– А у кого-нибудь из вас он есть?
– Что есть? – не понял лежавший на койке с книгой на коленях Планд.
– Спрайн, идиот, – не выдержала Энн.
– Я не настолько богат, – пожаловался Планд.
Капитан посмотрел на Энн, но женщина покачала головой. Он прислонился к стенке и бросил взгляд на кубрик младших матросов, но решил, что спрашивать у молодежи не имело никакого смысла. О смерти начинаешь задумываться, когда подходишь к концу второго столетия.
– Значит, нужно его сделать, – сказал он.
Никто не спросил зачем. Все знали о содержимом ящика в капитанском сундуке.
– Для этого нужна надежная стоянка, – заметил Планд.
– Мы пересечем Глубокое море, по пути поймаем пару пиявок, затем встанем на стоянку у западных атоллов. Там и займемся этим. – Он обвел оценивающим взглядом команду. – Отдохните примерно час, потом я хочу всех видеть на палубе. – Сказав это, Амбел поднялся по трапу наверх.
Через час, стоя на палубе носовой надстройки, он увидел в древний бинокль горбатый силуэт.
– Есть одна! Лево руля!
Борис допил чай с ромом, повесил на ремень свою оловянную кружку и повернул корабль в нужном направлении.
Обманщик соответствующим образом отрегулировал паруса. На палубу поднялась вся команда, но по мере того, как «Странник» приближался к горбатому существу, все начали понимать – что-то не так. Не было видно приллов на спине, кроме того, горб выглядел слишком высоким и неподвижным.
– Еще один молли-карп, – сказал Пек.
Все молча смотрели на плывшую параллельным курсом огромную рыбу, потом занялись обычными делами. Энн принялась точить ножи и гарпуны. Пек, с парой младших матросов, ремонтировал старые тросы и плел новые из волокон трепаных стеблей водорослей. Планд работал в трюме – занимался засолкой мяса червя-носорога, а Борис, конечно, стоял у руля. Остальным тоже хватало занятий – бесконечной смазки, уборки и чистки.
Амбел долго наблюдал за молли-карпом в свой древний бинокль, потом отвел от него взгляд. Дождь прекратился, солнце окрасило небо в более светлый оттенок зеленого. И тут ему пришлось прокричать очередное предупреждение – он увидел направлявшихся к «Страннику» трех гигантских пиявок.
– Двадцать градусов право руля! – последовал приказ. – Так держать. ,
Когда судно повернуло, Планд поднялся из трюма и сменил у руля Бориса, который немедленно зарядил палубную пушку порохом и камнями. Остальные проверили свое оружие. Амбел нырнул в свою каюту и через мгновение вернулся с любимым мушкетоном под мышкой.
Он окинул взглядом палубу.
– Младшие матросы – вниз! – крикнул он, испепеляя взглядом Голлоу и Силда.
Оба матроса явно собирались поспорить с ним, но передумали и кивнули с недовольным видом. Требование было справедливым: ни один из младших матросов не мог сравниться по силе со старшими, не говоря уже об Амбеле. Тем более что парни, хорошо показавшие себя во время последней охоты, еще не оправились от ран, полученных во время погони за последним червем-носорогом, когда они сходили на берег вместе с Амбелом.
Когда младшие члены команды ушли, Амбел оглядел оставшихся.
– Ребята, берем последнюю, – Он повернулся к Борису. – Ты слышал?
– Не глухой, капитан.
Борис прицелился по стволу палубной пушки в последнюю из трех быстро приближавшихся пиявок. Амбел тоже посмотрел на них, потом перевел взгляд вправо. Молли-карп был на посту и внимательно наблюдал за происходящим.
Нашествие приллов с первой пиявки было быстро отражено. Сама пиявка попыталась прогрызть деревянный корпус, но быстро потеряла интерес и уплыла почти со всеми приллами на спине. То же самое произошло со второй пиявкой, что касается третьей, то она появилась, когда вторая едва успела отплыть от судна, и атака приллов была безжалостной. Борису удалось произвести три залпа из пушки, Амбел выстрелил два раза из мушкетона, а потом вонзил в огромную тварь первый гарпун. Он продолжал методично втыкать в пиявку остальные четыре гарпуна, постоянно натягивая тросы и подтягивая тварь к борту судна.
Приллы были разрублены, растоптаны или расстреляны. Части их тел тем не менее умудрялись доползти до шпигатов и упасть в море; оставшиеся на палубе куски, не обладавшие подвижностью, Энн и Пек, немного отдохнув, отправили в том же направлении.
– Хорошая тварь нам досталась, – сказал Амбел, довольно потирая руки.
Он спустился по тросу за борт, надев шипы на подошвы и повесив «кошки» на ремень. Планд последовал за ним с ножом и бруском в руках, и скоро они оба стояли на скользкой туше пиявки и делали первый разрез. Пиявка вдруг задрожала, Планд не удержал равновесие и едва не упал, однако Амбел успел схватить его за воротник.
Спустя некоторое время Планд уже шарил руками в покрытых кровавой слизью внутренностях. Пиявка снова задрожала и стала уходить на дно хвостом вперед. Капитан оглянулся и увидел водоворот, в центре которого вдруг показалась голова молли-карпа. Рыба некоторое время внимательно смотрела на людей, потом нырнула.
– Хитрая гадина, – пробормотал Амбел.
Тем временем, услышав, что стрельба прекратилась, на палубе, желая оказать посильную помощь старшим, появились младшие матросы. Впрочем, в данный момент они мало чем могли помочь, поэтому отошли в сторону, чтобы не путаться под ногами.
Пек бросил трос, Амбел ловко поймал его и передал Планду. Когда пиявка снова вздрогнула, изо рта Планда непрерывным потоком посыпались ругательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Это все, на что мы способны, – вздохнула Эрлин.
Джанер заметил, как трясутся ее руки. Ему удалось подремать пару часов, а она не смыкала глаз всю ночь. Джанер подошел к ней и взял за локоть. Она прижалась к нему, положив голову ему на грудь.
– Будет лучше, если ты ляжешь на койку, – сказал Джанер.
Эрлин кивнула, не отрывая головы от его груди, и позволила проводить себя в каюту, которую занимала вместе с Госс, и усадить на постель.
– Ты посмотришь за показаниями приборов? – спросила она.
– Конечно.
– Ты – хороший человек.
– Спорное утверждение.
Джанер наклонился и попытался повернуть ее, чтобы она могла лечь. Эрлин обняла его за шею и, прежде чем он успел что-то понять, крепко поцеловала. Поцелуй длился долго.
– А это – хорошая мысль? – спросил мужчина. Она расстегнула молнию на комбинезоне и подняла на него взгляд.
– Я этого хочу. А ты?
Синеватых, едва заметных на темной коже колец было не так уж много. Джанер положил руку на ее шею, потом скользнул вниз, накрыв ладонью маленькую грудь, и почувствовал, каким твердым мгновенно стал сосок.
– Помоги мне раздеться. У меня совсем нет сил. Джанер снял комбинезон с ее плеч, потом потянул его вниз, снимая с бедер, которые она с готовностью подняла. Затем пришел черед ботинок. Женщина лежала и лениво гладила себя по животу.
– Усталость всегда возбуждает меня.
– Меня тоже.
Он начал так торопливо раздеваться, что она захихикала и никак не могла остановиться. Эрлин была теплой и мягкой, ее тело восемнадцатилетней девушки обладало двухвековым опытом занятий любовью. Джанер, едва разменявший второй век, многое узнал о том, как лучше использовать все части человеческого тела.
* * *
Потирая глаза и почесывая живот, капитан Драм вышел из каюты. Наверное, прошлым вечером он слегка переел моллюсков-молотов и перепил рома из морского тростника, но не до такой же степени, чтобы нанести вред здоровью! Лишними оказались мозги глистера с гренками. Вызванные этим блюдом галлюцинации были связаны с полетами и продолжались всю ночь, поэтому Драм чувствовал вялость и легкую тошноту и не сразу понял, что существо, наполовину торчавшее из воды рядом с островком водорослей, не было кем-то из известных ему морских чудовищ.
– Орлие, дружище, поднимай якорь.
Драм подошел к лееру, чтобы получше рассмотреть неизвестную тварь. Глаза его словно закрывала пелена, и часть мозга пыталась опровергнуть странное зрелище. Наконец и эта часть согласилась, что он видит на золотистой броне прадорские пиктограммы.
Рядом с ним остановился первый помощник Джек.
– В чем дело, кэп? О…
– Это – легкий прадорский эсминец, – сказал Драм, – защищенный этой треклятой броней, которую почти невозможно пробить. – Он обернулся, чтобы посмотреть, поднял ли Орлие якорь, и поспешил к штурвалу, на ходу крикнув парусу: – Просыпайся, Ловец!
– Нас берут на абордаж! – вдруг закричал Джек. Прежде чем капитан успел отреагировать, на палубе появилась фигура в черном защитном костюме наподобие панциря с каким-то странным оружием в руках. Вспышка сопровождалась клубами дыма, затем раздался звук выстрела, и в тот же миг Джек свалился за борт. Его разорвало на части, прежде чем он успел коснуться воды, и все видели, как высоко в воздух, кувыркаясь, взлетела нога. Еще один убийца в черном появился на палубе, за ним – еще один.
– Бей их, ребята!
Орлие бросил в появившегося на палубе последним бандита якорь. С отвратительным хрустом якорь сложил бандита пополам, и тот упал на палубу. Громко крича, Орлие бросился на следующего, но что-то вдруг оторвало его от палубы и отбросило метра на четыре назад. Он упал на спину и уставился на дымящуюся дыру в животе.
– Эй! Это только…
Глухой взрыв прервал его, раскидав куски тела по палубе.
Капитан поднял наконечник гарпуна, который затачивал Баннер на крыше надстройки, и бросился в драку.
– Еще один шаг, и ты умрешь.
Драм замер как вкопанный и огляделся. Он увидел женщину, направившую на него мощный импульсный пистолет. Судя по всему, она не собиралась шутить: понадобится два или три выстрела, но ему не удастся устоять на ногах. Эти люди, кем бы они ни были, были хорошо подготовлены и знали о выносливости хуперов.
Женщина выглядела явно удивленной.
– Ты? Не узнаешь меня, Бурдючок?
Драм даже не помнил, когда его называли так в последний раз. Но и тогда лишь определенная группа людей знала эту кличку. Тошнота поступила к горлу, когда капитан догадался, кем была эта женщина. Сначала он решил, что она изменила внешность при помощи пластической операции, но быстро понял свою ошибку. Человек, сдавшийся ЦСБЗ, должен был обладать правильным генетическим кодом, чтобы обман удался. Это означало, что стоявшая перед ним тварь либо клонировала себя, либо избавилась от собственного тела. Драм знал, как она поступила и почему стала выглядеть иначе.
– Парус! – крикнула женщина. – Не дайте ему улететь!
Послышались три громких хлопка, и, опустив взгляд, капитан увидел в руке одного из нападавших нечто вроде пистолета для крепежа. Парус визжал и извивался на реях, шестерни и цепи лязгали под палубой, фок-мачта раскачивалась. Последовал еще один хлопок, и голова паруса стукнулась об палубу.
Драм выругался и метнул в женщину наконечник гарпуна. Пистолет дернулся в ее руках, и Драм попятился под ударами импульсов ионизированного газа. Ему было очень больно, в нос лез запах горелого мяса. Она выстрелила еще раз, и капитану показалось, что его ударили лопатой в грудь. Третий выстрел бросил его на палубу. Он ударился головой о крепкие доски, потерял сознание и поэтому не видел, как зверски убивали остальных моряков.
Ребекка Фриск наблюдала, как три батианца, сняв шлемы с противогазами, осматривают своего товарища. Сван, Торс и Шиб были крепкими бойцами, способными разорвать обычного землянина на куски голыми руками. Дайм тоже ничем от них не отличался, но якорь едва не разрубил его пополам. Сван поняла, что соотечественнику уже не помочь, и поднялась по трапу на палубу, служившую крышей носовой надстройки.
– Они сильны и опасны, – обратилась она к Фриск. – Жаль, что мы не знали об этом перед встречей с Олиан Тай.
– Вы были предупреждены. – Глаза женщины казались стеклянными. – Вы также были обеспечены оружием, пригодным для выполнения задания, вместо нелепых карабинов. Кажется, предупреждения и оружия было недостаточно. – Она показала на тело Дайма.
Сван отвернулась и посмотрела на поднявшийся на поверхность прадорский корабль, броня которого уже приобрела окраску и текстуру расположенного рядом островка водорослей, так что теперь он казался продолжением этого островка.
– В будущем мы будем вести себя более осторожно.
Фриск еще раз поздравила себя с тем, что догадалась нанять этих безжалостных убийц. Эбулан предлагал ей взять нескольких своих «болванов», но она сомневалась, что смогла бы контролировать их так, как эти батианцы контролировали себя. Для того чтобы справиться с хуперами, нужно было обладить мгновенной реакцией. Она посмотрела на свою руку и увидела, как сильно она трясется. Фриск схватилась за леер, чтобы унять дрожь, не обращая внимания на уже затягивающийся глубокий порез на щеке, оставленный едва не раскроившим ей голову гарпуном.
– Когда доставите капитана на борт, – Фриск кивнула на небольшое клиновидное транспортное судно, направлявшееся к ним от прадорского корабля, – не забудьте его надежно связать. Помните, хупер его возраста вдвое сильнее любого из вас и гораздо выносливее. Будьте готовы поразить его импульсом шестого уровня, даже если он просто пошевелится.
Сван спустилась на нижнюю палубу, чтобы проследить, как Драма заковывают в металлокерамические кандалы.
Странное чувство, похожее на грусть, вдруг овладело Ребеккой Фриск. Какая ирония – много лет назад она спасла именно этого человека от извлечения разума, чтобы сделать своим личным рабом, а сейчас была вынуждена так с ним поступить! Она долго смотрела на Драма, потом достала из кармана платок, чтобы вытереть кровь со щеки. Как только платок коснулся кожи, судорога пробежала по ее телу, заставив выронить импульсный пистолет. Наемница подняла на нее взгляд, но Фриск отвернулась, сняла с ремня шприц-инжектор и прижала его к шее. Судороги быстро прошли, но чувство дезориентации, непонимания того, кем она была и, самое главное, почему, сохранилось.
За Драмом прибыли два охранника-«болвана» и спикер.
– У нас и раньше возникали трудности с извлечением разума у старых хуперов, – сказал, пристально глядя на нее, спикер.
– Вам следует действовать очень быстро и не беспокоиться о наружных повреждениях, – сообщила Фриск находившемуся на корабле прадору. – Не пытайтесь удалить мозг, просто сделайте разрез и установите модуль раба.
– Хорошо.
Вероятно, в тысячный раз Фриск обратила внимание на то, что они никогда не кивали и не использовали жесты.
– Кстати, пусть вас не беспокоят раны – на хуперах они затягиваются очень быстро, – добавила она, еле сдерживая смех, когда капитана стали спускать за борт.
Набежавший с востока ветер становился все сильнее и сильнее, превращая в серые нити облака на нефритовом небе. Благодаря умению, но не без помощи проклятий, Обманщик ветра и Борис вывели «Странника» из бухты, обогнули остров и попытались сбежать от надвигавшегося шторма. Утро уступило место дню, когда островок еще не скрылся за горизонтом, противный мелкий дождь сделал блестящей кожу Обманщика и промочил до костей команду.
Борис стоял у руля в длинном вощеном хлопчатобумажном плаще и зюйдвестке и недовольно ворчал, когда вся команда поспешила укрыться от дождя в кубрике. Парус поднял голову и наслаждался дождем и прохладой.
К рулевому подошел Амбел и долго стоял рядом, прежде чем заговорить.
– Сменю тебя через пару часов, но раньше пришлю Пека с ромом и чаем.
– Есть, капитан, – сказал давно привыкший к длинным вахтам Борис.
Старый хупер постоял еще немного, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Борис, у тебя есть спрайн? – спросил он наконец. Моряк удивленно посмотрел на него.
– Никогда не беру его с собой. Знаю, что, если возникнет ситуация, в которой он может понадобиться, я все равно не успею его использовать.
Капитан кивнул и направился к трапу.
– Спроси у Пека, – посоветовал Борис. – Если у кого-нибудь и есть, так это у него.
Амбел снова кивнул, спустился по трапу и спрыгнул с последней ступени прямо к двери в свою каюту. Оказавшись внутри, он мгновенно открыл сундук. Он не стал открывать ящик с головой Скиннера, просто долго смотрел на него, потом закрыл сундук и вышел из каюты.
Тяжело шагая, капитан направился к люку в кубрик, открыл его и начал спускаться по трапу. В ноздри ударил аромат чая с ромом.
– Пек, у тебя есть спрайн? – спросил он. Сидевший у маленькой печки Пек посмотрел на него, покачал головой и снова стал смотреть на чайник. Обманул, наверное. Любой хупер, переживший то, что довелось пережить Пеку, постоянно имел бы при себе спрайн на случай повторения беды. Амбел не стал настаивать.
– А у кого-нибудь из вас он есть?
– Что есть? – не понял лежавший на койке с книгой на коленях Планд.
– Спрайн, идиот, – не выдержала Энн.
– Я не настолько богат, – пожаловался Планд.
Капитан посмотрел на Энн, но женщина покачала головой. Он прислонился к стенке и бросил взгляд на кубрик младших матросов, но решил, что спрашивать у молодежи не имело никакого смысла. О смерти начинаешь задумываться, когда подходишь к концу второго столетия.
– Значит, нужно его сделать, – сказал он.
Никто не спросил зачем. Все знали о содержимом ящика в капитанском сундуке.
– Для этого нужна надежная стоянка, – заметил Планд.
– Мы пересечем Глубокое море, по пути поймаем пару пиявок, затем встанем на стоянку у западных атоллов. Там и займемся этим. – Он обвел оценивающим взглядом команду. – Отдохните примерно час, потом я хочу всех видеть на палубе. – Сказав это, Амбел поднялся по трапу наверх.
Через час, стоя на палубе носовой надстройки, он увидел в древний бинокль горбатый силуэт.
– Есть одна! Лево руля!
Борис допил чай с ромом, повесил на ремень свою оловянную кружку и повернул корабль в нужном направлении.
Обманщик соответствующим образом отрегулировал паруса. На палубу поднялась вся команда, но по мере того, как «Странник» приближался к горбатому существу, все начали понимать – что-то не так. Не было видно приллов на спине, кроме того, горб выглядел слишком высоким и неподвижным.
– Еще один молли-карп, – сказал Пек.
Все молча смотрели на плывшую параллельным курсом огромную рыбу, потом занялись обычными делами. Энн принялась точить ножи и гарпуны. Пек, с парой младших матросов, ремонтировал старые тросы и плел новые из волокон трепаных стеблей водорослей. Планд работал в трюме – занимался засолкой мяса червя-носорога, а Борис, конечно, стоял у руля. Остальным тоже хватало занятий – бесконечной смазки, уборки и чистки.
Амбел долго наблюдал за молли-карпом в свой древний бинокль, потом отвел от него взгляд. Дождь прекратился, солнце окрасило небо в более светлый оттенок зеленого. И тут ему пришлось прокричать очередное предупреждение – он увидел направлявшихся к «Страннику» трех гигантских пиявок.
– Двадцать градусов право руля! – последовал приказ. – Так держать. ,
Когда судно повернуло, Планд поднялся из трюма и сменил у руля Бориса, который немедленно зарядил палубную пушку порохом и камнями. Остальные проверили свое оружие. Амбел нырнул в свою каюту и через мгновение вернулся с любимым мушкетоном под мышкой.
Он окинул взглядом палубу.
– Младшие матросы – вниз! – крикнул он, испепеляя взглядом Голлоу и Силда.
Оба матроса явно собирались поспорить с ним, но передумали и кивнули с недовольным видом. Требование было справедливым: ни один из младших матросов не мог сравниться по силе со старшими, не говоря уже об Амбеле. Тем более что парни, хорошо показавшие себя во время последней охоты, еще не оправились от ран, полученных во время погони за последним червем-носорогом, когда они сходили на берег вместе с Амбелом.
Когда младшие члены команды ушли, Амбел оглядел оставшихся.
– Ребята, берем последнюю, – Он повернулся к Борису. – Ты слышал?
– Не глухой, капитан.
Борис прицелился по стволу палубной пушки в последнюю из трех быстро приближавшихся пиявок. Амбел тоже посмотрел на них, потом перевел взгляд вправо. Молли-карп был на посту и внимательно наблюдал за происходящим.
Нашествие приллов с первой пиявки было быстро отражено. Сама пиявка попыталась прогрызть деревянный корпус, но быстро потеряла интерес и уплыла почти со всеми приллами на спине. То же самое произошло со второй пиявкой, что касается третьей, то она появилась, когда вторая едва успела отплыть от судна, и атака приллов была безжалостной. Борису удалось произвести три залпа из пушки, Амбел выстрелил два раза из мушкетона, а потом вонзил в огромную тварь первый гарпун. Он продолжал методично втыкать в пиявку остальные четыре гарпуна, постоянно натягивая тросы и подтягивая тварь к борту судна.
Приллы были разрублены, растоптаны или расстреляны. Части их тел тем не менее умудрялись доползти до шпигатов и упасть в море; оставшиеся на палубе куски, не обладавшие подвижностью, Энн и Пек, немного отдохнув, отправили в том же направлении.
– Хорошая тварь нам досталась, – сказал Амбел, довольно потирая руки.
Он спустился по тросу за борт, надев шипы на подошвы и повесив «кошки» на ремень. Планд последовал за ним с ножом и бруском в руках, и скоро они оба стояли на скользкой туше пиявки и делали первый разрез. Пиявка вдруг задрожала, Планд не удержал равновесие и едва не упал, однако Амбел успел схватить его за воротник.
Спустя некоторое время Планд уже шарил руками в покрытых кровавой слизью внутренностях. Пиявка снова задрожала и стала уходить на дно хвостом вперед. Капитан оглянулся и увидел водоворот, в центре которого вдруг показалась голова молли-карпа. Рыба некоторое время внимательно смотрела на людей, потом нырнула.
– Хитрая гадина, – пробормотал Амбел.
Тем временем, услышав, что стрельба прекратилась, на палубе, желая оказать посильную помощь старшим, появились младшие матросы. Впрочем, в данный момент они мало чем могли помочь, поэтому отошли в сторону, чтобы не путаться под ногами.
Пек бросил трос, Амбел ловко поймал его и передал Планду. Когда пиявка снова вздрогнула, изо рта Планда непрерывным потоком посыпались ругательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47