Это был шум мотора – но не автомобильного и не мотоциклетного.
Звук становился все громче; и через несколько секунд, увидев скользящую по земле тень, Волк понял, что это за шум.
Он побежал прямо через кустарник и вскоре достиг широкой прогалины, где все деревья были срублены и сожжены. Единственное место в лесу, где мог приземлиться небольшой самолет.
Волк наблюдал за быстро снижавшимся самолетиком. Он разбирался в самолетах, потому что любил их почти так же, как и птиц. Даже в темноте паренек безошибочно определил, что на посадку идет «Сессна-210», легкая, быстрая, почти бесшумная – идеальная машина для дальних перелетов. Без бортовых огней, выкрашенная в черный цвет, «сессна» была почти невидима во тьме, а значит, могла лететь так низко, что радары ее не засекали.
Самолет спланировал и приземлился на поляну. Несколько секунд спустя из кабины выбрался широкоплечий мужчина в джинсах и ветровке. В руках он держал какие-то пакеты. А через минуту-другую на заляпанном грязью велосипеде подъехал еще один мужчина – с длинными светлыми волосами, развевавшимися за спиной. Под сиденьем велосипеда – по одному на каждой стороне – были приторочены ружья. Мужчины обменялись короткими фразами. Потом Волк увидел яркую вспышку света – мужчины обменялись пакетами. Он не мог бы с уверенностью сказать, что это за пакеты. Впрочем, какое ему до них дело? Если эти двое и охотники – а на охотников мужчины нисколько не походили, – то они уже находились вне его интересов.
Волк наблюдал и ждал. Вскоре мужчина на велосипеде укатил, а пилот залез обратно в кабину. Несколько секунд спустя «сессна» взмыла в небо. Волк побежал к тому месту, где только что стоял самолет. Ему показалось, что пилот что-то уронил, когда вылезал из кабины.
Он не ошибся: на земле, у вмятины, оставленной колесом, лежал пластиковый пакетик с кристаллическим порошком.
Волк спрятал пакетик в карман. Он догадывался, что это за порошок. И если его догадки оправдаются, он его продаст и купит своим птицам гору зерна, а может быть, и тот дорогой корм, который так расхваливают ученые и ветеринары. Может быть, он даже сможет регулярно показывать своих птиц ветеринарному врачу, самому лучшему специалисту... Если, конечно, за порошок хорошо заплатят. А вдруг они снова здесь появятся? Кто знает?..
Он решил, что будет теперь за этим местом наблюдать.
Глава 12
– Что ты имеешь в виду? Что значит – не можешь найти?
Молодой офицер страдальчески наморщил лоб:
– Видите ли, у нас вышла путаница с документами. В канцелярии, где хранятся папки с делами, не были уверены, как правильно читается фамилия – Маккоулл, Макколл или Маколл? А без документов мы не можем ее найти.
Бен нахмурился:
– Можно подумать, что она отправилась прогуляться по городу. Господи, да она же сидит у вас за решеткой!
– Ее нет в камере. Наверное, куда-нибудь перевели.
– Спросите у Лестера. Он наверняка знает, где она находится.
– Это невозможно. Он выйдет на дежурство только в среду, после двенадцати.
– Позвоните ему домой.
– Не могу. У него нет телефона.
Бен почувствовал, что у него поднимается кровяное давление.
– Послушайте, мы живем в двадцатом веке. Как это нет телефона?
– У Лестера нет.
– Но судья не может установить сумму залога при отсутствии обвиняемого.
– Извините, ничем не могу помочь.
Бен с силой опустил руку на плечо офицера:
– Послушайте, судья Дерик вообще не хочет назначать предварительное слушание. И его вовсе не позабавит странное исчезновение обвиняемой.
– Ничего не могу поделать.
– Вы можете лично проверить все камеры, одну за другой.
– Уже проверил. Ее нигде нет. Возможно, она...
– Всем встать!
Бен обернулся. В зал суда входил судья Дерик. За прошедший год он внешне совсем не изменился. Те же светлые волосы – искусственная накладка, о чем Бен узнал благодаря случаю, – так же строен и все то же, в общем, приятное выражение лица. Черная судейская мантия сидела на нем прекрасно.
Дерик устроился в глубоком кресле, обитом штофом цвета бургунди.
– Можете садиться. Адвокат, подойдите к судейскому столу.
Бен медленно поднялся и, словно осужденный к месту казни, направился к скамье. Женщина, представлявшая обвинение, тоже подошла к судье.
– Давненько не встречались, а, мистер Кинкейд?
– Да, ваша честь.
– Полагаю, вы не рассчитываете на особое к себе отношение на том лишь основании, что мы с вами старые знакомые?
– Что ж... Видимо, мне придется кардинально изменить стратегию защиты.
Дерик поморщился:
– Мне сегодня немного нездоровится... Буду весьма признателен, если бы мы поскорее с этим покончили.
– Понимаю, ваша честь.
– Вообще-то я собирался провести весь день в постели, – судья взглянул на представительницу обвинения, – но мистер Кинкейд считает, что мы должны срочно провести это слушание...
– Ваша честь, моей подзащитной раньше не приходилось сидеть в тюрьме. И она от нее не в восторге.
– Зарегистрируйте явку, – сказал Дерик, не обращая внимания на реплику Бена.
– Майра Манделл от Соединенных Штатов Америки.
Бен искоса взглянул на Майру Манделл. Он полагал, что знает всех адвокатов из офиса Генерального прокурора, однако ее он видел впервые. Она явно нервничала – молодая худощавая блондинка в огромных очках в тонкой оправе.
– Бенджамин Кинкейд представляет обвиняемую.
– Кстати, а где она сама? – спросил Дерик.
Бен откашлялся.
– Видите ли... Мисс Макколл, похоже, потерялась.
– Потерялась?
– Вот именно. Затерялась в тюремных дебрях.
– Мне следовало ожидать от вас чего-то подобного, Кинкейд.
– Это не моя вина, ваша честь. Я не отвечаю за действия тюремной администрации.
– Вы отвечаете за своих клиентов. И более того...
И в этот момент двери распахнулись и в зал суда вошел могучий, перетянутый ремнями охранник, рядом с которым шла Кристина. На ней был оранжевый комбинезон – обычное облачение узников федеральной тюрьмы.
– Извините, ваша честь, – пробормотал Бен и, не дожидаясь ответа, рванулся навстречу Кристине.
– Рад тебя видеть, – сказал Бен.
– Я тебя тоже, – кивнула Кристина.
И тут Бен увидел, что она в наручниках.
– Это что, так необходимо? – Он выразительно посмотрел на ее запястья.
– Так положено, – невозмутимо ответил охранник.
– Так что же с тобой случилось? – Бен взял Кристину за руку.
– Пришлось задержаться. Когда меня при выходе обыскивали, произошел... весьма неприятный инцидент.
– А именно?
Кристина пожала плечами:
– Я сказала этой трехсотфунтовой дурище, которая меня обыскивала, что ее профессиональная подготовка далека от совершенства. А эта идиотка врезала мне так, что я грохнулась на пол.
Бен прикрыл глаза.
– Пусть я и заключенная, – продолжала Кристина, – но не могла же я это стерпеть... Началась потасовка. Забегали охранники. Завыла сирена. Сбежались репортеры...
– Понятно. Общая картина ясна.
– Вот и пришлось задержаться...
– Мистер Кинкейд! Если вы не возражаете, может, наконец начнем?! – раздался зычный голос.
– Да, да. Конечно. Ваша честь, мы просим суд установить размер залога и выпустить мисс Макколл впредь до дальнейшего разбирательства. Мисс Макколл уже давно живет в Тулсе, и ее хорошо знают многие наши уважаемые граждане. Ранее она не совершала противозаконных поступков и, по моему глубокому убеждению, не представляет угрозы для общества.
– Ваша честь, мы требуем заключения обвиняемой под стражу, – проговорила Майра Манделл. – Мисс Макколл убила человека четырьмя выстрелами в упор.
– Это еще надо доказать, – возразил Бен.
– Обвиняемая совершила убийство, – повторила Майра, поправляя очки, – убийство, связанное с контрабандой и распространением наркотиков. Ваша честь, процент граждан, употребляющих наркотики, в последнее время резко подскочил. Оказавшись на свободе, мисс Макколл может воспользоваться первым же авиарейсом в Южную Америку и укрыться в стране, где на подобные преступления смотрят сквозь пальцы.
– Это подстрекательское заявление. Человека нельзя заключить под стражу на основании статистических выкладок, – парировал Бен.
Дерик постучал по столу молоточком:
– Прекратите, мистер Кинкейд. Суд и без вас в состоянии определить весомость аргументов обвинения.
Судья обратил свой взор на Майру:
– Даже учитывая вашу искреннюю озабоченность, мисс Манделл, я все же полагаю, что в данном случае мы не можем отклонить ходатайство о назначении залога. Хотя я вас прекрасно понимаю!
– Господи, спасибо тебе, – прошептал Бен. Он боялся, что Дерик откажет в назначении залога, чтобы насолить ему, Бену.
Дерик продолжал:
– Сумма залога будет равняться пятистам тысячам долларов.
– Спасибо, ваша честь, – улыбнулась Майра.
– Полмиллиона долларов! – воскликнул Бен. – Ваша честь, это невозможно!
– Мистер Кинкейд, вы хотите, чтобы я назначил залог, или нет?
– Ваша честь, моя подзащитная не в состоянии собрать такую сумму...
– Вы хотите, чтобы я назначил залог, или нет? – повторил Дерик, делая ударение на каждом слове.
Бен прикусил язык.
– Очень хорошо. Если у нас больше ничего нет...
– Еще одно, ваша честь, – сказал Бен. – У меня еще одно ходатайство.
– Слушаю вас.
Бен секунду поколебался, глядя на публику.
– Ваша честь, можем мы пройти в соседнюю комнату?
– Нет. Если вы хотите обратиться к судье с ходатайством, то огласите его публично.
– Но разрешите хотя бы подойти к вам поближе?
– Нет, адвокат, не разрешаю! – Дерик повысил голос. – Так что у вас за ходатайство?
– Ваша честь, согласно статье 28 Конституции Соединенных Штатов, раздел 455, мы отказываемся подчиниться вашему решению. Мы требуем, чтобы это дело рассматривал другой судья.
– На каком же основании? – Дерик злобно сверкнул глазами.
– Основание – ваша крайняя пристрастность и необъективность, ваша честь. Ваша неспособность вынести справедливое решение.
– Ваша честь, мы протестуем! – вскочила со своего места Майра.
Дерик повысил голос:
– Мистер Кинкейд, я требую объяснений!
– Ваша честь, я работал вместе с вами в одной юридической фирме.
– К счастью, не долго...
– Если быть точным, я работал непосредственно под вашим руководством.
– Конфликт между адвокатами, как вам известно, не является основанием для отстранения от дела. Если вы с этим не согласны, можете передать свои полномочия другому адвокату.
– И кроме того... Вы, ваша честь, работали в одной фирме с обвиняемой, с мисс Макколл.
Дерик посмотрел на Кристину:
– Я не помню мисс Макколл.
– Тем не менее вы вместе с ней работали.
– Вряд ли я сделаю послабление для человека, которого не помню.
– А вот это еще надо доказать, – пробормотал Бен.
– Вы утверждаете, что, занимаясь частной практикой, я имел какое-то отношение к делу мисс Макколл?
– Нет, сэр, я этого не говорил.
– В таком случае ваше ходатайство отклоняется, мистер Кинкейд. Более того: не исключено, что суд сочтет его оскорбительным и применит к вам санкции, которые нанесут ущерб вашему клиенту. – Он сделал многозначительную паузу. Затем опустил судейский молоточек: – Слушание дела откладывается!
Судья поднялся и стремительно направился к выходу.
Бен опустился в кресло рядом с Кристиной.
– Разве так необходимо было требовать его отстранения именно сейчас, публично?
– В противном случае он бы заявил, что я не воспользовался своими правами, не поднял этот вопрос при первой представившейся возможности. Я предложил ему обсудить его за закрытыми дверьми, но он предпочел сыграть на публику.
– Каковы размеры первой выплаты?
– По крайней мере пятьдесят тысяч.
– И вот что, Бен... Надеюсь, ты не забыл, что мои финансовые возможности весьма ограниченны.
– Я знаю.
– Бен... – Голос ее дрогнул. – Бен, я не могу, не хочу туда возвращаться. Это не... они не... – Глаза ее наполнились слезами.
Бен обнял ее за плечи.
– Я все понимаю. Что-нибудь придумаем...
Глава 13
Все изменилось со дня последнего визита Бена. Рояль, стоявший у широкого, выходившего на залив окна, переместился в центр комнаты.
Музыкальный центр стоял теперь рядом с белым сосновым шкафом. На окнах висели новые шторы. Появились новые кресла и новая, того же рисунка, обивка на диванах.
– А у вас тут все изменилось, – сказал Бен.
Мать Бена едва заметно кивнула:
– Надо же чем-то заниматься... Ведь дети меня не очень-то балуют своим вниманием.
Уже?.. А Бен-то надеялся, что она начнет этот разговор хотя бы через десять минут.
– В последнее время на меня столько дел навалилось...
Миссис Кинкейд разгладила складки на юбке.
– А предыдущие полгода?
– Но, мам, я же звонил тебе... недавно. Разве ты не помнишь?
– Ты позвонил мне на Рождество, если этот звонок имеется в виду. Тебя едва ли можно назвать «Лучшим сыном года».
– Мама, я прилагаю гигантские усилия, чтобы поднять свою юридическую фирму.
– Я в этом не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что если бы ты поменьше возился с пьянчугами и жуликами, то чаще появлялся бы у меня. Хотя, конечно... Тебе добираться из Тулсы целых два часа!
– Здесь сложная дорога...
– Знаю, ездила.
– Ты приезжала в Тулсу?
– Да, приезжала. – С этими словами она налила в чашку тончайшего китайского фарфора чай из настоя целебных трав. – Я побывала там сразу после Нового года, когда стало очевидно, что ты не собираешься навестить мать в ближайшее время.
И решила сама посмотреть, чем это ты так занят.
– И где же ты была?..
– Ты так и не сообщил мне свой адрес, да и на твоих письмах обратный адрес не значился. Я отыскала только адрес твоего офиса. В «Желтых страницах».
Бен изучал узор ковра.
– Я целый час искала твой офис, – продолжала мать. – Откровенно говоря, я дважды проехала мимо, думала, что ошиблась улицей. Потом наконец сообразила, что это и есть твоя контора...
– Почему же не зашла?
– Хотела зайти, но в это время прямо у твоей конторы началась драка. Две крашеные блондинки в кожаных юбках вцепились друг дружке в волосы.
Бен сразу же сообразил, что это были Хони Чайл и Лэмб Чоп, постоянно сражавшиеся за расширение своих территорий.
Надо же – так неудачно выбрать время!
– Но я собралась с духом и припарковала машину, надеясь все же взглянуть на твой офис. – Она засмеялась. – Знаешь, я не против, когда люди умеренно выпивают, но когда мужчину в замызганном плаще вырвало на автостоянке, прямо мне под ноги...
Она поднесла чашку к губам и легонько подула на поднимающийся пар.
– И я решила, что лучше навещу тебя в другое время.
– Правильно решила. Твой «мерседес» растащили бы по частям за считанные минуты.
– Эта мысль приходила мне в голову. Послушай, Бенджамин, Тулса ведь довольно большой город. Мог бы подыскать для своего офиса место поприличнее.
– Мама, никто не имеет в начале своей карьеры обширной клиентуры. Приходится начинать с малого.
– Да, да. Конечно. Начинать всегда трудно.
– Ты не представляешь себе и половины этих трудностей.
На тебя постоянно давят крупные фирмы, использующие свои связи, и судьи тебе не доверяют, третируют... Потому что понимают: ты один, тебя никто не прикроет.
– Но этого можно было избежать... Я могла бы помочь твоему продвижению.
– Нет, ни в коем случае.
– Я говорила с Джимом Грегори. Он в тебе заинтересован.
– Заинтересован только по одной причине – ты его давняя клиентка и основной источник доходов. Нет, ни в коем случае.
– По крайней мере разреши мне помочь тебе деньгами.
– Нет. Никогда.
– Но у меня же достаточно возможностей.
– Если бы эти деньги предназначались мне... – Он покачал головой. Прикрыл глаза.
– Бенджамин, пожалуйста, не будем опять начинать этот разговор. Ты неправильно истолковываешь намерения своего отца. Твой отец хотел, чтобы ты не нуждался в деньгах.
– Не верю.
– Но это правда, Бенджамин. Он...
– Мам, не расточай понапрасну свое красноречие. Я видел завещание.
– Ты?.. – Глаза ее расширились. – Я этого не знала.
– Теперь знаешь.
Миссис Кинкейд откинулась на спинку дивана:
– Чего же ты хочешь?
Бену захотелось уменьшиться до размеров инфузории.
– Я... Я хотел бы занять у тебя денег.
– И это все? – Она потянулась за сумочкой и вытащила чековую книжку. – Сколько тебе нужно?
– Пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят... – Она закрыла книжку. – Бенджамин, что случилось?
– Деньги не для меня.
– В этом замешана женщина?
– Мама, мне уже тридцать лет...
– Бен, ты очень изменился после того ужасного происшествия в Торонто...
– Мама!
Он сделал глубокий вздох и понизил голос:
– Деньги... для клиентки.
– Ты оплачиваешь долги своих клиентов?
– Нет, помогаю внести залог.
– Залог? Это что, в обычае у адвокатов – ссужать деньгами клиентов?
– Нет.
– Тогда я не понимаю, почему...
– Мама, пожалуйста. Для меня это очень важно.
Миссис Кинкейд внимательно посмотрела на сына:
– Договорились. Я попрошу Джима Грегори перевести эту сумму.
– Спасибо, мама. Я тебе очень благодарен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Звук становился все громче; и через несколько секунд, увидев скользящую по земле тень, Волк понял, что это за шум.
Он побежал прямо через кустарник и вскоре достиг широкой прогалины, где все деревья были срублены и сожжены. Единственное место в лесу, где мог приземлиться небольшой самолет.
Волк наблюдал за быстро снижавшимся самолетиком. Он разбирался в самолетах, потому что любил их почти так же, как и птиц. Даже в темноте паренек безошибочно определил, что на посадку идет «Сессна-210», легкая, быстрая, почти бесшумная – идеальная машина для дальних перелетов. Без бортовых огней, выкрашенная в черный цвет, «сессна» была почти невидима во тьме, а значит, могла лететь так низко, что радары ее не засекали.
Самолет спланировал и приземлился на поляну. Несколько секунд спустя из кабины выбрался широкоплечий мужчина в джинсах и ветровке. В руках он держал какие-то пакеты. А через минуту-другую на заляпанном грязью велосипеде подъехал еще один мужчина – с длинными светлыми волосами, развевавшимися за спиной. Под сиденьем велосипеда – по одному на каждой стороне – были приторочены ружья. Мужчины обменялись короткими фразами. Потом Волк увидел яркую вспышку света – мужчины обменялись пакетами. Он не мог бы с уверенностью сказать, что это за пакеты. Впрочем, какое ему до них дело? Если эти двое и охотники – а на охотников мужчины нисколько не походили, – то они уже находились вне его интересов.
Волк наблюдал и ждал. Вскоре мужчина на велосипеде укатил, а пилот залез обратно в кабину. Несколько секунд спустя «сессна» взмыла в небо. Волк побежал к тому месту, где только что стоял самолет. Ему показалось, что пилот что-то уронил, когда вылезал из кабины.
Он не ошибся: на земле, у вмятины, оставленной колесом, лежал пластиковый пакетик с кристаллическим порошком.
Волк спрятал пакетик в карман. Он догадывался, что это за порошок. И если его догадки оправдаются, он его продаст и купит своим птицам гору зерна, а может быть, и тот дорогой корм, который так расхваливают ученые и ветеринары. Может быть, он даже сможет регулярно показывать своих птиц ветеринарному врачу, самому лучшему специалисту... Если, конечно, за порошок хорошо заплатят. А вдруг они снова здесь появятся? Кто знает?..
Он решил, что будет теперь за этим местом наблюдать.
Глава 12
– Что ты имеешь в виду? Что значит – не можешь найти?
Молодой офицер страдальчески наморщил лоб:
– Видите ли, у нас вышла путаница с документами. В канцелярии, где хранятся папки с делами, не были уверены, как правильно читается фамилия – Маккоулл, Макколл или Маколл? А без документов мы не можем ее найти.
Бен нахмурился:
– Можно подумать, что она отправилась прогуляться по городу. Господи, да она же сидит у вас за решеткой!
– Ее нет в камере. Наверное, куда-нибудь перевели.
– Спросите у Лестера. Он наверняка знает, где она находится.
– Это невозможно. Он выйдет на дежурство только в среду, после двенадцати.
– Позвоните ему домой.
– Не могу. У него нет телефона.
Бен почувствовал, что у него поднимается кровяное давление.
– Послушайте, мы живем в двадцатом веке. Как это нет телефона?
– У Лестера нет.
– Но судья не может установить сумму залога при отсутствии обвиняемого.
– Извините, ничем не могу помочь.
Бен с силой опустил руку на плечо офицера:
– Послушайте, судья Дерик вообще не хочет назначать предварительное слушание. И его вовсе не позабавит странное исчезновение обвиняемой.
– Ничего не могу поделать.
– Вы можете лично проверить все камеры, одну за другой.
– Уже проверил. Ее нигде нет. Возможно, она...
– Всем встать!
Бен обернулся. В зал суда входил судья Дерик. За прошедший год он внешне совсем не изменился. Те же светлые волосы – искусственная накладка, о чем Бен узнал благодаря случаю, – так же строен и все то же, в общем, приятное выражение лица. Черная судейская мантия сидела на нем прекрасно.
Дерик устроился в глубоком кресле, обитом штофом цвета бургунди.
– Можете садиться. Адвокат, подойдите к судейскому столу.
Бен медленно поднялся и, словно осужденный к месту казни, направился к скамье. Женщина, представлявшая обвинение, тоже подошла к судье.
– Давненько не встречались, а, мистер Кинкейд?
– Да, ваша честь.
– Полагаю, вы не рассчитываете на особое к себе отношение на том лишь основании, что мы с вами старые знакомые?
– Что ж... Видимо, мне придется кардинально изменить стратегию защиты.
Дерик поморщился:
– Мне сегодня немного нездоровится... Буду весьма признателен, если бы мы поскорее с этим покончили.
– Понимаю, ваша честь.
– Вообще-то я собирался провести весь день в постели, – судья взглянул на представительницу обвинения, – но мистер Кинкейд считает, что мы должны срочно провести это слушание...
– Ваша честь, моей подзащитной раньше не приходилось сидеть в тюрьме. И она от нее не в восторге.
– Зарегистрируйте явку, – сказал Дерик, не обращая внимания на реплику Бена.
– Майра Манделл от Соединенных Штатов Америки.
Бен искоса взглянул на Майру Манделл. Он полагал, что знает всех адвокатов из офиса Генерального прокурора, однако ее он видел впервые. Она явно нервничала – молодая худощавая блондинка в огромных очках в тонкой оправе.
– Бенджамин Кинкейд представляет обвиняемую.
– Кстати, а где она сама? – спросил Дерик.
Бен откашлялся.
– Видите ли... Мисс Макколл, похоже, потерялась.
– Потерялась?
– Вот именно. Затерялась в тюремных дебрях.
– Мне следовало ожидать от вас чего-то подобного, Кинкейд.
– Это не моя вина, ваша честь. Я не отвечаю за действия тюремной администрации.
– Вы отвечаете за своих клиентов. И более того...
И в этот момент двери распахнулись и в зал суда вошел могучий, перетянутый ремнями охранник, рядом с которым шла Кристина. На ней был оранжевый комбинезон – обычное облачение узников федеральной тюрьмы.
– Извините, ваша честь, – пробормотал Бен и, не дожидаясь ответа, рванулся навстречу Кристине.
– Рад тебя видеть, – сказал Бен.
– Я тебя тоже, – кивнула Кристина.
И тут Бен увидел, что она в наручниках.
– Это что, так необходимо? – Он выразительно посмотрел на ее запястья.
– Так положено, – невозмутимо ответил охранник.
– Так что же с тобой случилось? – Бен взял Кристину за руку.
– Пришлось задержаться. Когда меня при выходе обыскивали, произошел... весьма неприятный инцидент.
– А именно?
Кристина пожала плечами:
– Я сказала этой трехсотфунтовой дурище, которая меня обыскивала, что ее профессиональная подготовка далека от совершенства. А эта идиотка врезала мне так, что я грохнулась на пол.
Бен прикрыл глаза.
– Пусть я и заключенная, – продолжала Кристина, – но не могла же я это стерпеть... Началась потасовка. Забегали охранники. Завыла сирена. Сбежались репортеры...
– Понятно. Общая картина ясна.
– Вот и пришлось задержаться...
– Мистер Кинкейд! Если вы не возражаете, может, наконец начнем?! – раздался зычный голос.
– Да, да. Конечно. Ваша честь, мы просим суд установить размер залога и выпустить мисс Макколл впредь до дальнейшего разбирательства. Мисс Макколл уже давно живет в Тулсе, и ее хорошо знают многие наши уважаемые граждане. Ранее она не совершала противозаконных поступков и, по моему глубокому убеждению, не представляет угрозы для общества.
– Ваша честь, мы требуем заключения обвиняемой под стражу, – проговорила Майра Манделл. – Мисс Макколл убила человека четырьмя выстрелами в упор.
– Это еще надо доказать, – возразил Бен.
– Обвиняемая совершила убийство, – повторила Майра, поправляя очки, – убийство, связанное с контрабандой и распространением наркотиков. Ваша честь, процент граждан, употребляющих наркотики, в последнее время резко подскочил. Оказавшись на свободе, мисс Макколл может воспользоваться первым же авиарейсом в Южную Америку и укрыться в стране, где на подобные преступления смотрят сквозь пальцы.
– Это подстрекательское заявление. Человека нельзя заключить под стражу на основании статистических выкладок, – парировал Бен.
Дерик постучал по столу молоточком:
– Прекратите, мистер Кинкейд. Суд и без вас в состоянии определить весомость аргументов обвинения.
Судья обратил свой взор на Майру:
– Даже учитывая вашу искреннюю озабоченность, мисс Манделл, я все же полагаю, что в данном случае мы не можем отклонить ходатайство о назначении залога. Хотя я вас прекрасно понимаю!
– Господи, спасибо тебе, – прошептал Бен. Он боялся, что Дерик откажет в назначении залога, чтобы насолить ему, Бену.
Дерик продолжал:
– Сумма залога будет равняться пятистам тысячам долларов.
– Спасибо, ваша честь, – улыбнулась Майра.
– Полмиллиона долларов! – воскликнул Бен. – Ваша честь, это невозможно!
– Мистер Кинкейд, вы хотите, чтобы я назначил залог, или нет?
– Ваша честь, моя подзащитная не в состоянии собрать такую сумму...
– Вы хотите, чтобы я назначил залог, или нет? – повторил Дерик, делая ударение на каждом слове.
Бен прикусил язык.
– Очень хорошо. Если у нас больше ничего нет...
– Еще одно, ваша честь, – сказал Бен. – У меня еще одно ходатайство.
– Слушаю вас.
Бен секунду поколебался, глядя на публику.
– Ваша честь, можем мы пройти в соседнюю комнату?
– Нет. Если вы хотите обратиться к судье с ходатайством, то огласите его публично.
– Но разрешите хотя бы подойти к вам поближе?
– Нет, адвокат, не разрешаю! – Дерик повысил голос. – Так что у вас за ходатайство?
– Ваша честь, согласно статье 28 Конституции Соединенных Штатов, раздел 455, мы отказываемся подчиниться вашему решению. Мы требуем, чтобы это дело рассматривал другой судья.
– На каком же основании? – Дерик злобно сверкнул глазами.
– Основание – ваша крайняя пристрастность и необъективность, ваша честь. Ваша неспособность вынести справедливое решение.
– Ваша честь, мы протестуем! – вскочила со своего места Майра.
Дерик повысил голос:
– Мистер Кинкейд, я требую объяснений!
– Ваша честь, я работал вместе с вами в одной юридической фирме.
– К счастью, не долго...
– Если быть точным, я работал непосредственно под вашим руководством.
– Конфликт между адвокатами, как вам известно, не является основанием для отстранения от дела. Если вы с этим не согласны, можете передать свои полномочия другому адвокату.
– И кроме того... Вы, ваша честь, работали в одной фирме с обвиняемой, с мисс Макколл.
Дерик посмотрел на Кристину:
– Я не помню мисс Макколл.
– Тем не менее вы вместе с ней работали.
– Вряд ли я сделаю послабление для человека, которого не помню.
– А вот это еще надо доказать, – пробормотал Бен.
– Вы утверждаете, что, занимаясь частной практикой, я имел какое-то отношение к делу мисс Макколл?
– Нет, сэр, я этого не говорил.
– В таком случае ваше ходатайство отклоняется, мистер Кинкейд. Более того: не исключено, что суд сочтет его оскорбительным и применит к вам санкции, которые нанесут ущерб вашему клиенту. – Он сделал многозначительную паузу. Затем опустил судейский молоточек: – Слушание дела откладывается!
Судья поднялся и стремительно направился к выходу.
Бен опустился в кресло рядом с Кристиной.
– Разве так необходимо было требовать его отстранения именно сейчас, публично?
– В противном случае он бы заявил, что я не воспользовался своими правами, не поднял этот вопрос при первой представившейся возможности. Я предложил ему обсудить его за закрытыми дверьми, но он предпочел сыграть на публику.
– Каковы размеры первой выплаты?
– По крайней мере пятьдесят тысяч.
– И вот что, Бен... Надеюсь, ты не забыл, что мои финансовые возможности весьма ограниченны.
– Я знаю.
– Бен... – Голос ее дрогнул. – Бен, я не могу, не хочу туда возвращаться. Это не... они не... – Глаза ее наполнились слезами.
Бен обнял ее за плечи.
– Я все понимаю. Что-нибудь придумаем...
Глава 13
Все изменилось со дня последнего визита Бена. Рояль, стоявший у широкого, выходившего на залив окна, переместился в центр комнаты.
Музыкальный центр стоял теперь рядом с белым сосновым шкафом. На окнах висели новые шторы. Появились новые кресла и новая, того же рисунка, обивка на диванах.
– А у вас тут все изменилось, – сказал Бен.
Мать Бена едва заметно кивнула:
– Надо же чем-то заниматься... Ведь дети меня не очень-то балуют своим вниманием.
Уже?.. А Бен-то надеялся, что она начнет этот разговор хотя бы через десять минут.
– В последнее время на меня столько дел навалилось...
Миссис Кинкейд разгладила складки на юбке.
– А предыдущие полгода?
– Но, мам, я же звонил тебе... недавно. Разве ты не помнишь?
– Ты позвонил мне на Рождество, если этот звонок имеется в виду. Тебя едва ли можно назвать «Лучшим сыном года».
– Мама, я прилагаю гигантские усилия, чтобы поднять свою юридическую фирму.
– Я в этом не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что если бы ты поменьше возился с пьянчугами и жуликами, то чаще появлялся бы у меня. Хотя, конечно... Тебе добираться из Тулсы целых два часа!
– Здесь сложная дорога...
– Знаю, ездила.
– Ты приезжала в Тулсу?
– Да, приезжала. – С этими словами она налила в чашку тончайшего китайского фарфора чай из настоя целебных трав. – Я побывала там сразу после Нового года, когда стало очевидно, что ты не собираешься навестить мать в ближайшее время.
И решила сама посмотреть, чем это ты так занят.
– И где же ты была?..
– Ты так и не сообщил мне свой адрес, да и на твоих письмах обратный адрес не значился. Я отыскала только адрес твоего офиса. В «Желтых страницах».
Бен изучал узор ковра.
– Я целый час искала твой офис, – продолжала мать. – Откровенно говоря, я дважды проехала мимо, думала, что ошиблась улицей. Потом наконец сообразила, что это и есть твоя контора...
– Почему же не зашла?
– Хотела зайти, но в это время прямо у твоей конторы началась драка. Две крашеные блондинки в кожаных юбках вцепились друг дружке в волосы.
Бен сразу же сообразил, что это были Хони Чайл и Лэмб Чоп, постоянно сражавшиеся за расширение своих территорий.
Надо же – так неудачно выбрать время!
– Но я собралась с духом и припарковала машину, надеясь все же взглянуть на твой офис. – Она засмеялась. – Знаешь, я не против, когда люди умеренно выпивают, но когда мужчину в замызганном плаще вырвало на автостоянке, прямо мне под ноги...
Она поднесла чашку к губам и легонько подула на поднимающийся пар.
– И я решила, что лучше навещу тебя в другое время.
– Правильно решила. Твой «мерседес» растащили бы по частям за считанные минуты.
– Эта мысль приходила мне в голову. Послушай, Бенджамин, Тулса ведь довольно большой город. Мог бы подыскать для своего офиса место поприличнее.
– Мама, никто не имеет в начале своей карьеры обширной клиентуры. Приходится начинать с малого.
– Да, да. Конечно. Начинать всегда трудно.
– Ты не представляешь себе и половины этих трудностей.
На тебя постоянно давят крупные фирмы, использующие свои связи, и судьи тебе не доверяют, третируют... Потому что понимают: ты один, тебя никто не прикроет.
– Но этого можно было избежать... Я могла бы помочь твоему продвижению.
– Нет, ни в коем случае.
– Я говорила с Джимом Грегори. Он в тебе заинтересован.
– Заинтересован только по одной причине – ты его давняя клиентка и основной источник доходов. Нет, ни в коем случае.
– По крайней мере разреши мне помочь тебе деньгами.
– Нет. Никогда.
– Но у меня же достаточно возможностей.
– Если бы эти деньги предназначались мне... – Он покачал головой. Прикрыл глаза.
– Бенджамин, пожалуйста, не будем опять начинать этот разговор. Ты неправильно истолковываешь намерения своего отца. Твой отец хотел, чтобы ты не нуждался в деньгах.
– Не верю.
– Но это правда, Бенджамин. Он...
– Мам, не расточай понапрасну свое красноречие. Я видел завещание.
– Ты?.. – Глаза ее расширились. – Я этого не знала.
– Теперь знаешь.
Миссис Кинкейд откинулась на спинку дивана:
– Чего же ты хочешь?
Бену захотелось уменьшиться до размеров инфузории.
– Я... Я хотел бы занять у тебя денег.
– И это все? – Она потянулась за сумочкой и вытащила чековую книжку. – Сколько тебе нужно?
– Пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят... – Она закрыла книжку. – Бенджамин, что случилось?
– Деньги не для меня.
– В этом замешана женщина?
– Мама, мне уже тридцать лет...
– Бен, ты очень изменился после того ужасного происшествия в Торонто...
– Мама!
Он сделал глубокий вздох и понизил голос:
– Деньги... для клиентки.
– Ты оплачиваешь долги своих клиентов?
– Нет, помогаю внести залог.
– Залог? Это что, в обычае у адвокатов – ссужать деньгами клиентов?
– Нет.
– Тогда я не понимаю, почему...
– Мама, пожалуйста. Для меня это очень важно.
Миссис Кинкейд внимательно посмотрела на сына:
– Договорились. Я попрошу Джима Грегори перевести эту сумму.
– Спасибо, мама. Я тебе очень благодарен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27