В трубке щелкнуло, и оживший капитан Лайтхауз доложил: «Майор Арндт на линии»; еще один щелчок.
Властный женский голос отрапортовал:
– У аппарата майор Арндт, мистер Данстэн. Будьте добры, объясните причины вашего интереса к курсанту Флетчеру.
Я повторил свою легенду, добавив:
– Я надеялся побеседовать с мистером Флетчером и думал, что узнаю в академии номер его телефона.
– Мистер Данстэн, администрация нашего училища всегда с радостью сотрудничает с прессой, однако такое сотрудничество подразумевает взаимность. Я хотела бы иметь гарантии, что с тем, что я собираюсь вам рассказать, вы будете обращаться обдуманно, взвешенно и со вкусом. Кроме того, вы дадите мне обещание выслать факсом черновик вашей статьи – до ее публикации.
По телу побежали мурашки.
– Обещаю.
– Непреднамеренно, как я полагаю, вы, мистер Данстэн, коснулись единственного в истории училища трагического инцидента. Курсант артиллерийского курса Флетчер погиб в результате нападения нелегально проникшего на территорию неизвестного незадолго до рождественских каникул в тысяча девятьсот сорок первом году. Убийца найден не был. Как результат, наше образцовое заведение получило крайне нежелательную широкую известность.
– Да что вы…
– Я бы предпочла, чтобы вы в своей статье не упоминали имени курсанта Флетчера. А уж если придется, то я прошу вас представить это как трагедию, несчастный случай.
– Майор Арндт, – сказал я, – в моей работе нет ничего, что требовало бы от меня раскапывать скандал пятидесятилетней давности. Однако есть еще кое-что, о чем я попросил бы вас, и я обещаю выполнить все ваши требования.
– Продолжайте, – велела она.
– Курсант Флетчер не может сказать мне, как в его руки попала книга и каким образом он расстался с ней, но, возможно, кое-кто из его сокурсников в состоянии заполнить пробелы. Если вы любезно согласитесь выслать мне факсом списки учащихся с тысяча девятьсот тридцать девятого по сорок первый год, я продолжу поиски самостоятельно. Если я узнаю что-либо о гибели Флетчера, этого не будет в моей статье. Меня интересует лишь судьба книги.
– Вы понапрасну потратите уйму времени, мистер Данстэн.
– Здесь, в редакции «Эха», мы его, в сущности, просто глотаем, – сказал я.

111

«Форд» – точная копия моего – двигался в сторону длинной вереницы машин, выстроившейся на подъездной дорожке. Облаченный в темно-серый костюм и серую фетровую шляпу, К. Клейтон Крич обозрел собравшихся с привычным бесподобным хладнокровием. Я взглянул на надгробие рядом с могилой Тоби. «Генриетта „Куинни“ Данстэн Крафт, 1914–1964. Виртуоза не превзойдешь».
– Между нами, – обратился я к Кричу, – почему Тоби считают мошенником?
– Был обвинен лишь однажды, – подчеркнуто медлительно протянул Крич. – Обвинение было состряпано.
Чуть ниже по склону холма двойник моего «тауруса» припарковался в хвосте вереницы машин. Со стороны водителя появился мистер Тайт и открыл дверь для Хелен Джанетт.
– К делу усыновления это отношения не имело, – предположил я.
– Хэйзел держала язык за зубами. – Крич даже не взглянул в сторону подъехавшей парочки.
– Тогда за что же?
– Марихуану подкинули.
Хелен Джанетт и ее верный пес достигли вершины холма. Фрэнк Тайт изо всех сил делал вид, что не замечает, как Хелен направляется ко мне.
Адвокат чуть коснулся своей шляпы:
– День добрый, миссис Джанетт.
– Мистер Крич, мне надо кое-что сообщить вашему другу. – Она жестом попросила меня отойти в сторону. – Хочу извиниться за свое поведение в ночь пожара. Я чувствовала себя несчастной, никому не нужной старухой и ничего не соображала.
– Вы, наверное, были просто в ужасе, – сказал я.
– Потеряешь все, что нажито, – поймешь, что значит быть в ужасе. Вот только не возьму в толк, что нашло на этого мальчишку Ля Шапеля.
– Вы знали его?
– Френчи рос рядом, буквально за углом. Они с Клайдом Прентиссом были неразлейвода с самого детства.
Последние из пришедших на похороны присоединились к толпе за могилой Тоби. Все, кроме двух-трех чело-век, были темнокожими и одеты подобающим для похорон образом.
– Все наши беды от Хэтчтауна, – сказала Хелен Джанетт. – Кому нужен этот Дворец съездов? Лучше б Стюарт Хэтч сровнял здесь все с землей и отстроил заново. Или хотя бы навел порядок в своих владениях. Ваши родственники были бы рады, если б кое-что на Вишневой улице привели в порядок, ведь верно?
– Кто их знает, – вздохнул я. – Только зачем Хэтчу с этим связываться?
– Ладно, не берите в голову, – проронила Хелен и пошла прочь.
Мистер Сполдинг подошел к краю открытой могилы. Негромкий гул голосов мгновенно стих.
– Дорогие друзья и близкие, мистер Крафг перед смертью отказался от услуг священника, однако позволил тем, кто придет сюда, сказать ему свое последнее «прости». Если вы чувствуете в себе желание выразить ваши чувства – просто выходите и высказывайтесь от чистого сердца.
Легкое волнение, казалось, долетело от толпы, и вперед выступила пожилая женщина. Она подняла голову, и солнечные зайчики метнулись от стекол ее очков:
– Тоби Крафт не был мне, что называется, близким другом, но я глубоко ценила этого человека. Он был честен со своими клиентами. Он уважительно относился к людям. А еще у него было доброе сердце. Тоби слыл человеком сурового нрава, но я знаю, бывали времена, когда многим из присутствующих здесь он протягивал руку помощи. – Толпа одобрительно зашелестела. – По моему глубокому убеждению, Тоби Крафт не зря прожил свою жизнь. Вот что я хотела сказать.
Сменяя один другого, семь человек подходили к могиле и говорили о Тоби. Седой мужчина сказал:
– Тоби никогда не был похож на романтика или сентиментального человека, однако никто не сможет сказать, что в его сердце не было глубокой любви к жене.
Я спросил Крича, не знал ли он Куинни.
– Тоби был влюблен по уши, – ответил адвокат. – Она потрясала его так, что у него отвисала челюсть и глаза вылезали из орбит. Много раз они приглашали меня к ужину, и, должен признаться, Куинни пекла такой сладкий картофельный пирог, какого мне не приходилось нигде пробовать. И уже не придется. – Крич улыбнулся скорее себе, чем мне. – И только в их доме я наблюдал, как ее пирог приподнимался на дюйм-два над столом, будто предлагая едокам заняться им.
Последний оратор сказал:
– Мистер Крафт действовал так, словно ел на завтрак бритвенные лезвия, но он никогда не воротил носа от людей. Как-то раз он сказал мне: «Джорджия, может, я и сукин сын, – извините за выражение, – но приглядывать за тобой – это часть моей работы». Он помог мне расплатиться за похороны отца. Когда моя дочь отправилась в Морхаус, он каждую неделю посылал ей деньги и не требовал их вернуть. Вот что я вам скажу: Тоби Крафт был хороший, очень хороший человек.
Мистер Сполдинг внедрился в толпу, чтобы пожать руки своим будущим клиентам. Люди потянулись к своим машинам.
– По большому счету, Тоби был отличный парень, – подвел итог К. Клейтон Крич. Ледяным, как у ящерицы, взглядом он посмотрел на меня. – Полагаю, вы не жалеете о принятых накануне решениях?
– Тоби бы их одобрил, – кивнул я.
– Мне всегда нравилась эта его эксцентричность. Большинство моих клиентов не позволяют себе подобного. С годами я все больше и больше ценю в людях богатое воображение.
Мы стали спускаться с холма.
– Зачем он решил сесть в тюрьму? – спросил я.
В белой как молоко ладони Крича блеснули ключи от машины.
– Полагаю, у него было достаточно богатое воображение, чтобы понять, что выбора у него нет.

112

Тетушки сновали взад-вперед перед плитой. Ослепительный в своей новой канареечно-желтой спортивной куртке, Кларк посмотрел на меня из-за стола:
– Глянь-ка, сынок, какую я себе обновку прикупил в честь твоего дня рождения!
Нетти крикнула:
– С днем рождения! – И звонко чмокнула меня в щеку. Мэй скомандовала:
– Так, стой, никуда не уходи, я сейчас принесу тебе подарок.
– На похоронах Тоби, небось, народу никого не было, – предположил Кларк.
– Да нет, народу-то как раз было много, – сказал я. – Кое-кто даже рассказал, как горячо он любил Куинни.
– Да уж, что правда, то правда, – покивала Нетти. – С того самого момента, как Тоби положил глаз на мою сестренку, он потерял голову.
– Можно вас спросить кое о чем? – попросил я. Вошла Мэй, держа пластиковый пакет с логотипом местного бакалейного магазина Выглядела она почти кокетливо:
– Когда я выдавала тебе те носки и нижнее белье, Нэд, я приберегла кое-какой секрет и на день твоего рождения.
– Вы дарите мне на день рождения секрет?
– Ну, теперь это уже не секрет. – Она вытянула из пакета розовую спортивную куртку с рисунком: мешки для гольфа, клюшки для гольфа и флажки, торчащие из лунок на лужайках для гольфа. Гринвилл Милтон пришел бы от нее в восторг.
Я стянул блейзер и надел эту розовую экстравагантность. Она оказалась мне впору.
– Вот черт! – воскликнул Кларк. – Теперь ты выглядишь так, будто знаешь, как и где повеселиться.
– А еще угощение, – сказала Нетти. – Сладкий картофельный пирог. Вот увидите, мой ничуть не хуже того, что готовила Куинни.
– Что еще в программе сегодняшнего вечера? – поинтересовался я.
– Свиные ребрышки и мой фирменный горошек. Мэй принесла домашний хлеб. Салатик по рецепту из «Поваренной книги для домохозяек Галилеи». А от вчерашнего осталось еще много запеканки из тунца. О еде можно не беспокоиться.
– После всех наших мук мы заслуживаем праздника, – заявил Кларк. – Теперь, когда Тоби нет, я скучаю по нему больше, чем мог предположить. Что там слышно, есть какой прогресс в поисках его убийцы?
– Не уверен.
– По Эджертону шастает Джек-Потрошитель, а полиция упорно не желает признавать этот факт. И я знаю почему. Чтобы не сеять панику среди населения.
– Дело не только в Джеке-Потрошителе, – зловеще проговорила Нетти.
– Не только. Взять, к примеру, события в Колледж-парке прошлой ночью.
Я вздрогнул, словно ужаленный пчелой:
– Какие события?
– Около часу ночи живущие в том районе услышали жуткий грохот. Едва ли не все стекла повылетали из рам. Говорят, была вспышка во все небо – вспышка голубая.
– Это знак свыше, точно вам говорю, – заявила Мэй.
– А по радио утром сказали, что источником шума был космический корабль пришельцев. Эта версия заслуживает рассмотрения.
Через окно кухни я посмотрел на бумажную скатерть, бутылки с лимонадом и чай со льдом на стареньком столе для пикников:
– Как жаль, Джой не может прийти.
– Джой сегодня утром не захотела со мной разговаривать, – сообщила Мэй. – Не удивлюсь, если узнаю, что она давно мечтает отправить Кларенса в то заведение.
Я ощутил предостерегающее покалывание в груди – пока еще вкрадчиво легкое, оно подавало мне сигнал, что в моем распоряжении осталось часа три-четыре ао начала приступа.
– На похоронах был мистер Крич, – сказал я. – Я спросил, за что Тоби посадили, но он отмолчался.
– Сегодня, – сказал Кларк, – мы должны припоминать только добрые его дела, но не ошибки.
– Которых было не счесть, – вставила Нетти.
– Как песчинок на пляже, – добавила Мэй. – Давайте праздновать, а?

Сидя напротив меня за столом для пикника, Кларк извлекал максимальную пользу из единственной крапчатой горошины. Внушительные горки обглоданных ребрышек собрались на бумажных тарелках тетушек. Не давая расслабляться, организм посылал мне сигналы тревоги. Присутствующих охватило теплое всепроникающее ощущение, обычно сопровождающее окончание вкусной трапезы. В тот момент, когда я подумывал о возвращении к теме тюремного заключения Тоби, Мэй сделала это за меня.
– Помнишь, Нетти, когда Тоби посадили, у Куинни все еще оставался тот маленький холодильник, и она расстраивалась, что теперь придется ждать целых шесть месяцев, чтобы выбрать новый? А когда Тоби вернулся, я помню, как он велел купить новый холодильник – немедленно.
– Если он сидел всего полгода, значит, его преступление было не таким уж серьезным, – предположил я.
– Преступление его было не то что несерьезным, – сказала Мэй, – он его вообще не совершал. С какой стати Тоби Крафту вламываться к совершенно чужому человеку? Если б Тоби это до зарезу понадобилось, мы бы заставили какого-нибудь дурачка сделать это для него.
– Он весь тот день просидел дома с Куинни. – Нетти глянула на меня. – Об этом она свидетельствовала под присягой на суде, однако присяжные предпочли не поверить ей, и это то же самое, что признать все ее слова сплошной ложью. А сестра наша всегда была воплощением честности. Кристальной честности.
– Порой, – продолжила Мэй, – в ее честности, как в зеркале, можно было увидеть свои болячки. Нэд, будь добр, положи мне еще ребрышек и немного салатику от «домохозяек Галилеи».
– Тоби ничего не пытался сказать в свою защиту? – спросил я.
– Не пытался, не мог, а если б мог, не сказал бы. – Нетти отобрала миску с суфле у Мэй и сгребла ложкой половину содержимого себе в тарелку. В ее тоне сквозила неприкрытая досада. – Тоби даже своему адвокату от силы пару слов сказал. Его обвинили в краже серебряной рамки для фотографии всего лишь потому, что какой-то хэтчтаунский обормот заявил, что видел его болтающимся рядом с домом.
Знакомое ощущение – будто равномерные электрические волны, пульсируя, побежали по моим рукам, и цвета, окружающие меня, вдруг засверкали. Я не знал наверняка, сколько времени у меня осталось. Откуда-то рядом появился Роберт, снедаемый ревностью. Я сказал:
– Спасибо вам всем за праздник, но сейчас я хотел бы вернуться в дом и ненадолго прилечь.
– Иди, конечно, – спохватилась Нетти. – Если ты рухнешь на землю с пеной у рта, я почувствую себя самой несчастной старухой в мире.
Жужжащие пульсации в моих венах угомонились, желтое пламя вокруг груди и плеч Кларка опало, вернулось в его куртку.
– Во время похорон Тоби кто-то что-то сказал, и это натолкнуло меня на мысль: Стюарт Хэтч – хозяин ваших домов. А я всегда думал, что они принадлежат вам.
Мэй нахмурилась. Кларк задумчиво усмехнулся крошечному кусочку мяса, отделенному им от свиного ребрышка. Нетти похлопала меня по руке:
– Сынок, тебе не стоит о нас волноваться.
– Из чего следует, что ваши дома в самом деле принадлежат ему.
– Вот уже много лет наша родня имеет деловые отношения с Хэтчами. Был момент, когда мы испытывали денежные затруднения, и мистер Хэтч, узнав о наших трудностях, оказал посильную помощь.
– Какого рода помощь?
– Мистер Хэтч планирует улучшить этот район. А пока мы можем оставаться здесь до своей смерти.
– А если Хэтча посадят в тюрьму?
– Да что бы ни случилось, с нами все будет в порядке.
– У нас есть защита, и защиту мы сотворили себе сами, – заявила Мэй. – Деньги Тоби – это то, что я назвала бы глазурью на плюшке.
Кларк встрепенулся:
– Кстати, о десерте: где хваленый картофельный пирог?
– Подождешь. Пусть мальчик сначала придет в себя, – сказала Нетти. – Сегодня не твой день рождения.

113

Идя через кухню и с каждым шагом явственнее чувствуя незримое присутствие брата, я позвал:
– Роберт, покажись. Я вошел в гостиную.
– Ты знал, что Стюарт купил их дома? Что происходит? Нельзя давать ему развернуться в квартале на Вишневой. – Я представил, как мой безмолвный двойник; стоит передо мной и усмехается над моей растерянностью.
Устало тащась вверх по ступеням, я думал: «Глазурь на плюшке за четыреста восемьдесят тысяч долларов?»
Дойдя до площадки, я вздрогнул и остановился: пристально, со сдержанным любопытством из дальнего конца коридора смотрел на меня Говард Данстэн. Я с трудом подавил желание броситься наутек, вниз. Слабая улыбка играла на губах Говарда. Он радовался моему дню рождения. Роберт и я скрасили ему скуку вечности, подарив драму более занимательную, чем он предполагал.
– Сходи-ка, напугай своих дочерей, – сказал я. – Видеть тебя не могу.
Выражение его лица говорило: «Не понимаешь, не понимаешь самой сути». Он отвернулся, наклонил голову к окну и исчез.
Я подошел к окну и глянул вниз. Четыре нарядно одетых человека за столом для пикника. Облаченный в такую же, как у своего двойника, розовую экстравагантность, элегантный и беззаботный Роберт балагурил с Нетти, и та светилась от удовольствия. Он сейчас казался мне потрясающе красивым – даже после того, как в ту ночь, когда он скакал среди светляков и огненных птиц, я разглядел в его душе клокочущую бездну несчастий.
Я отошел от окна и увидел, что дверь в спальню Нетти и Кларка полуоткрыта Вряд ли сознавая, что делаю, я вошел в их комнату. Два раздельных шкафа стояли у дальней стены, и два кресла виднелись из-за двуспальной кровати с белыми подушками и выцветшим желтым покрывалом. Я вдруг почувствовал себя насильником. Высокий комод с выдвижными ящиками стоял напротив кровати. Единственный в спальне платяной шкаф расположился у стены справа от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65