Мы наверняка отыщем снимки через денек-другой.
Миссис Рутлидж – тетя моей матери, пояснил я, и она была бы просто счастлива, если б узнала, что ее фотографии попали на выставку к юбилею города. А еще выразил надежду, что Ковентри поможет мне.
– Конечно же. – Ковентри взглянул на стопку папок. – Вы не могли бы… э-э-э…
Я взял половину папок из стопки и зашел вслед за ним в темный кабинет. На длинном столе друг против друга примостились два компьютера – словно игроки в шахматы.
– Здесь можно найти свидетельства о браке? – поинтересовалась Лори.
– И свидетельства о рождении. Месяцы ушли на то, чтобы навести в архиве порядок, и, кстати, я еще не все здесь закончил. – Ковентри включил верхний свет. – На очереди кабинет секретаря округа Должностное лицо в округе, выступающее как секретарь окружного совета и организатор местных выборов. Выдает сертификаты и лицензии, производит записи актов гражданского состояния и т. д.
. Об этом даже подумать страшно.
– Да ты спишь и видишь, как бы поскорее заняться кабинетом секретаря округа, – улыбнулась Лори. – Так как насчет Нэда?
Ковентри взглянул на меня так, будто я только что спустился с облака. Он забыл, что я здесь.
– Вас интересует свидетельство о браке вашей матери? Какая-то путаница? – В глазах его мелькнул огонек. – Я не собираюсь совать нос в чужие дела любопытства ради, вы понимаете, да?
– Путаница, думаю, правильное слово, – сказал я. – Мать мою звали Валери Данстэн. Она дала мне свою фамилию, несмотря на то что была замужем. Перед смертью она сказала мне, что отца моего звали Эдвард Райнхарт. Я буду очень благодарен вам за любую информацию.
Ковентри сел за компьютер в дальнем конце стола. Он вглядывался в монитор с восхищением маленького мальчика, наблюдающего за движением электропоезда. Лори встала у него за спиной, когда он начал двигать мышкой и щелкать по клавиатуре.
– Отсюда можно получить доступ к любой информации.
– Неудивительно, почему все вас так любят.
Вновь зардевшись, Ковентри взглянул на меня через стол:
– Вы знаете, в каком году ваша мать вышла замуж?
– В пятьдесят седьмом.
Он двинул мышку по коврику чуть на себя и сделал двойной щелчок:
– В-а-л-е-р-и?
Я кивнул. Лори приблизилась на шаг и опустила ладонь ему на плечо. Ковентри щелкнул мышкой и подался к экрану монитора.
– Да это ошибка, – глядя на экран, нахмурилась Лори. Ковентри поднял на меня глаза:
– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Дональд Мессмер?
– А что?
– Судя по этой информации, Дональд Мессмер женился на Валери Данстэн двадцать пятого ноября пятьдесят седьмого года. Питер Бонтли, мировой судья, провел церемонию; свидетели Лорелей Бонтли и Кеннет Шермергорн.
– Я же говорю, здесь ошибка, – повторила Лори. – Его отца звали Эдвард Райнхарт.
Ковентри проделал несколько манипуляций мышкой:
– Свидетельство о рождении должно нам кое-что прояснить. Назовите, пожалуйста, дату вашего рождения.
– Двадцать пятое июня пятьдесят восьмого года.
– Совсем скоро! – Он широко улыбнулся мне. – Если нам до него не сркдено еще раз встретиться – с днем рождения вас.
Я поблагодарил.
– Ваше полное имя?
– Нэд Данстэн. Ковентри моргнул:
– А разве Нэд не уменьшительное от Эдвард? У вас нет второго имени?
– Просто Нэд Данстэн.
– Это очень удобно, – заметил он. – Однако, если вы чувствуете себя обделенным, можете взять одно из моих вторых имен, хотите? Пожалуйста, на выбор: Джилликоу, Йорк и Сент-Джордж. Рекомендую Джилликоу. Прекрасная ветвь девятнадцатого века.
Лори убрала руку с его плеча:
– А твое полное имя Хью Джилликоу Йорк Сент-Джордж Ковентри?
– Это было единственным способом сохранить добрые отношения с родственниками.
– Вот и мой отец был таким же, – вздохнула Лори. – у него имя длиннющее, хоть зачитывай по бумажке, но сам он всегда представлялся только как Ив Д'Ленси.
Джилликоу Йорк Сент-Джордж Ковентри сложил руки на пряжке ремня и снова улыбнулся мне.
– Если я не ошибаюсь, вы искали свидетельство о рождении Нэда? – напомнил я.
– О! Ради бога, простите, Нэд!
– Я согласен на Сент-Джордж, – сказал я. – Это была прекрасная ветвь девятнадцатого века.
Ковентри ударил по клавише и вновь подался телом вперед.
– Я быстренько, буквально пару секунд… – Он помедлил. – Ну, вот.
Ковентри поерзал на стуле, подался еще ближе к монитору и подпер ладонью подбородок.
– Не поняла, – проговорила Лори.
– Не томите, – попросил я. Ковентри прочистил горло.
– Имя новорожденного: Нэд Данстэн. Дата рождения: двадцать пятое июня пятьдесят восьмого. Время рождения: три двадцать утра. Место рождения: муниципальная больница Святой Анны. Вес семь фунтов, двенадцать унций. Длина: двадцать дюймов. Мать: Валери Данстэн. Отец: Дональд Мессмер. Лечащий врач: нет такового. Акушерка: Хэйзел Янски. – Ковентри поднял на меня глаза. – Как правило, в пятидесятые акушерки присутствовали чуть ли не на половине всех родов в больнице Святой Анны. Имя Хэйзел Янски попадается довольно часто.
– Кто заполняет бланки свидетельств? – спросила Лори.
– Служащие больницы, но имя отца им сообщает мать. Присущая Ковентри деликатность заставила его умолкнуть в нерешительности, и я сказал:
– Вы можете смело говорить мне все, что считаете нужным, не надо щадить мои чувства, Хью.
– На церемонии бракосочетания необходимы документы, удостоверяющие личности брачующихся. Мировой судья никогда не поженит пару, если она не предъявят ему водительские права и свидетельства о рождении обоих. Но есть одно «но». Не знаю, что вы на этот счет скажете, однако бывают случаи, когда беременная женщина выходит замуж за другого – не отца ребенка. После родов она имеет полное право объявить своего мужа настоящим отцом ребенка. Понимаете, о чем я?
– Возможно, вы правы, – проговорил я.
– Я очень неловко себя чувствую, предполагая подобные вещи, но если она назвала вам имя вашего отца, а в записях стоит другое имя…
– Да нет, все вполне логично, – прервал его я. – Нам пора уходить, но не могли бы мы встретиться еще раз? Я хотел бы посмотреть кое-что еще.
– Хотите, приходите завтра утром. Двери будут закрыты, но если врежете по двери как следует, я вас услышу.
Лори поцеловала его в макушку:
– Ты чудо.
– Лори?
– Хью?
– Поужинаем сегодня? Или в кино? А может, поужинаем – ив кино?
– Только не сегодня, – покачала она головой. – Но ты все равно прелесть.
45
– Странно. Твоим отцом не мог быть человек по имени Дональд Мессмер.
– Хью подкинул хорошую мысль, – сказал я. – Когда мама выходила замуж, она была беременна. Кстати, Стар проявляла удивительную небрежность всякий раз, когда дело касалось официальных документов.
– Надо связаться с этим Мессмером. – Лори повернула ключ и завела машину. – У Поузи Феабразер, няни Кобби, есть компьютерный диск с адресами и телефонами людей из тысяч разных городов. Ну что, куда едем?
Я показал ей клочок бумаги. Корявым почерком Тоби нацарапал имя «Макс Эдисон» и слова «Окружная больница, Маунт-Вернон».
– Это далеко отсюда?
– Не близко, но прямо по автостраде. Если мы в больнице не задержимся, у нас останется уйма времени. Кстати, там, на другом берегу Мэрион, есть место, где можно отлично пообедать.
Мы влились в поток уличного движения и направились в сторону автострады.
– Как ты раздобыл имя этого человека? Макс Эдисон знал твоего отца?
Я сказал, что услышал о нем от Тоби Крафта, владельца ломбарда на Лэньярд-стрит, который был женат на моей бабушке, Куинни Данстэн.
– Когда мы вышли из «Лё Мадригаля», именно к Тоби я и направился, – добавил я.
– А, – кивнула Лори.
– Он не хочет, чтоб его во все это вмешивали. Тоби дал эту информацию лишь при условии, что я не проболтаюсь о нашем с ним разговоре и о том, что имя сообщил мне он.
Лори свернула к северному въезду на автомагистраль.
– А твоего отца звали Ив Д'Ленси и он разъезжал по африканским степям и охотился на львов?
– Не совсем так. Это долгая история. Вряд ли ты будешь ее слушать.
– Давай попробуем, – предложил я.
Ив Д'Ленси был обаятельным сорвиголовой, родился в аристократической семье, владевшей в Гаскони землей и замечательной коллекцией произведений искусства. В восемнадцатилетнем возрасте он сбежал в послевоенный Париж, чтобы с головой погрузиться в мир литературы и искусства, зарабатывал себе на жизнь газетными заметками, торговал произведениями искусства. Учился летать на самолетах; водил гоночные машины. В конце пятидесятых он переехал в Лос-Анджелес, где у него уже были клиенты – любители живописи, полностью доверявшие его вкусу. Он женился на матери Лори и купил дом в Беверли-хиллз. Потом родилась Лори, и в течение семи лет все шло хорошо. Потом он умер. У Лори осталось две картины из его личной коллекции.
– Отчего он умер?
Мне показалось, что в ее взгляде вспыхнуло бешенство.
– Отец всегда вылетал с аэродрома в долине Сан-Фернандо, чтобы повидаться с другом в Кэрмеле. У него была маленькая «сессна». Мотор заглох к северу от Санта-Бар-бары. И пали все – и королевские лошади, и вся королевская рать. – Оторвав от руля правую руку, она плавно взмахнула ею вниз.
– Тебе было семь лет.
– С тех пор, как только вижу «сессну», меня всегда воротит.
Я заметил еще один всплеск ярости в ее глазах. Она вытянула руки вперед и откинулась на спинку сиденья.
– Расскажи, как ты познакомилась со Стюартом Хэтчем.
Пять лет назад умеренно привлекательный мужчина лет сорока остановился подле Лори Д'Ленси в разгар вечеринки, разлившейся по первому, второму этажам и саду загородного дома, хозяином которого был исполнительный директор филиала «Эн-би-си» в Сан-Франциско. Стюарт Хэтч приятельствовал с исполнительным директором компании «КРОН», рангом повыше хозяина дома. Не сказать, чтоб Стюарт был некрасив или слишком стар; он не интересовал ее, пока не сообщил, что он бизнесмен из загадочного города в Иллинойсе. Лори в течение трех лет готовила обзоры для отдела новостей, и в тот вечер поняла, что у нее появился шанс победить в соперничестве с двумя молодыми корреспондентками, рыскавшими по загородному дому в поисках жертвы для интервью перед камерой. Иллинойский магнат вполне мог оказаться черной дырой в отдаленной галактике.
К концу вечеринки Стюарт Хэтч материализовался снова и предложил свой лимузин, чтоб довезти ее до дому. Приятели, с которыми она приехала сюда, уже исчезли, и альтернативой лимузину оставалось такси. Она согласилась.
Потом Хэтч начал осаду: присылал цветы, звонил по два-три раза в день – из автомобиля, в перерывах между совещаниями, из квартиры в Фэрмонте. Свитера и куртки ему доставляли от Неймана Маркуса; в свой последний вечер в Сан-Франциско он повез Лори в Иль-Пострио. Во время ужина Стюарт Хэтч изумил ее, предложив руку и сердце.
– Боже мой, как же этот парень задурил мне голову!
– Ты не сказала ему «да» за ужином в Иль-Пострио, – предположил я. – Если только это не был самый восхитительный ужин в твоей жизни и Стюарт не заказал парочку бутылок какого-нибудь потрясающего шампанского.
– «Рэдерер Кристалл». Которое, как взял на себя труд разъяснить мне Стюарт, стоит примерно столько же, сколько Святой Грааль. Дети в странах третьего мира готовы нырять в бездну, лишь бы краешком глаза взглянуть на одну бутылочку. У нас было две. И еда была изумительной. Но я отказала ему. Был ли Стюарт обескуражен? Стюарт не подозревает о существовании такого слова.
46
В ресторане на другом берегу Мэрион пожилой официант принес нам меню еще длиннее, чем в «Лё Мадригале», и спросил, что мы будем пить.
– Бокал хорошего бордо, – попросила Лори, я заказал то же самое.
Официант удалился, и я сказал:
– За обедом я обычно не выпиваю, чтоб в сон не клонило.
– С одного-то бокала вина? – удивилась Лори. – Ну, расскажи наконец, почему Тоби Крафт так скрытничал по поводу Макса Эдисона? Они что, в одной шайке? Занимаются перевозкой «томми» Автомат (пистолет-пулемет) Томпсона – оружие периода Первой мировой войны, созданное генералом Дж. Томпсоном (1860–1949). Широко использовалось гангстерами в период «сухого закона»; иногда его называли «чикагской скрипкой» (Chicago violin), поскольку автомат легко умещался в футляре для скрипки.
в футлярах для скрипок?
– Тоби намекал, что много лет назад с чем-то подобным был связан.
– Да и сейчас, куда ни глянь, – всюду криминал. – Лори улыбнулась мне коротко и печально.
– Как же Стюарту удалось уговорить тебя выйти замуж?
– Старым проверенным способом, – ответила она. – Как шпион, ходил за мной по пятам и «доставал», пока я не влюбилась в него.
Лори в подробностях описала его настойчивое ухаживание: междугородные звонки из других стран и континентов, переданные с посыльными орхидеи и дорогие наряды, частые приезды. Хэтч обещал ей насыщенную событиями, интересную жизнь, поездки в Нью-Йорк и Европу…
– Я думала, что смогу работать в этих комитетах, советах, экспертных группах, о которых он неустанно рассказывал мне. Звучало все так красиво – грандиозная жизнь, много полезных дел…
– И что же не сложилось?
– Ничего. Ничего этого не было. Стюарт решил выйти из состава администрации города. Я сама не могла ни в чем участвовать, потому что недостаточно знала Эджер-тон. А кроме всего прочего, Стюарт хотел сына – немедленно. Не просто ребенка, а именно сына. Его дед, Карпентер, заложил основы сложной системы их семейной доверительной собственности, по правилам которой деньги передавались по наследству первенцу мужского пола.
Средневековье какое-то… В конце концов я поняла, что он женился на мне с одной целью – чтоб я родила ему наследника и произвела впечатление на его приятелей, и только-то.
Детали этой невероятной системы доверительной собственности были так сложны, что я забыл их почти сразу же, как они слетели с языка Лори. Зато в памяти отчетливо сохранился один факт: Кобден Хэтч, отец Стюарта, скорректировал условия таким образом, что юридическое доказательство преступного поведения исключает возможность наследования. Очевидно, что его брат – паршивая овца – тревожил семейство.
Официант расставил перед нами тарелки.
– Иными словами, – продолжала Лори, – если Стюарта признают виновным в растрате, хищении или манипуляциях с налогами и тому подобном, все перейдет к Кобби. И, словно это недостаточная причина для моего дорогого муженька, чтобы отказать мне в разводе или в требовании опекунства, его дед передает все права наследования тому, кто будет считаться наследником на первое января следующего года.
– И ты уверена, что Стюарт нечист на руку?
– На все сто.
– Не понимаю. Он же рискует всем.
– Ты Стюарта не знаешь. Он проворачивает свои дела за пределами Штатов, через подставные компании со счетами в банке в Вест-Индии. И он даже сейчас абсолютно уверен, что выйдет сухим из воды.
– Но зачем он вообще этим занимается?
– Затем, что жаден и нетерпелив, хочет получить все и сразу. А еще, я уверена, он мечтает ткнуть деда носом в грязь. Стюарт очень мстителен.
Лори сосредоточилась на еде и подцепила вилкой ломтик филе с хрупкой белой арматуры рыбьего хребта.
– Завидую твоей приятельнице Эшли. Через десять лет у нее будет собственная адвокатская практика. В плане карьеры моя жизнь закончена. Осталась единственная реальная цель в жизни – вырастить Кобби, а Стюарт изо всех сил пытается отнять у меня сына.
– А Эшли, несомненно, завидует тебе и мечтает оказаться на твоем месте. Вот только разница между вами в том, что большинство мужчин, видя Эшли, мечтают затащить ее в постель. Когда же они видят тебя, они готовы пасть перед тобой ниц.
– Представляю, как бы это было здорово, – усмехнулась Лори. – Расскажи мне о Вишневой улице. И о своей маме.
Всю оставшееся время Лори развлекала меня подробным изложением невзгод, обрушившихся на нее после смерти отца. Ее мать вышла замуж за кинопродюсера из Бель Эр, знакомою Д'Ленси, и ее надежды на безопасность и покой обернулись чем-то вроде тюремного заключения. Патологически ревнивый, продюсер разрешал ей покидать дом только в сопровождении своих ассистентов женского пола. Поскольку он не доверял домашней прислуге, он уволил всех, кто работал у него, затем уволил новых – и так до тех пор, пока не остался с одним-единственным слугой, старым, немощным и злющим на всех и вся, за исключением его цепной собаки. Мать Лори начала спиваться. Продюсер отправил падчерицу в католическую школу для девочек, печально известную своей дисциплиной, и в один прекрасный день, копаясь в ящиках ее комода, нашел коробочку из-под пленки, плотно набитую марихуаной.
Он отправил Лори в частную клинику закрытого типа. В течение шести месяцев Лори делила комнату с шестнадцатилетней актрисой, и к ней приходили наставники, адвокаты, психиатры, а к актрисе – торговцы наркотиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Миссис Рутлидж – тетя моей матери, пояснил я, и она была бы просто счастлива, если б узнала, что ее фотографии попали на выставку к юбилею города. А еще выразил надежду, что Ковентри поможет мне.
– Конечно же. – Ковентри взглянул на стопку папок. – Вы не могли бы… э-э-э…
Я взял половину папок из стопки и зашел вслед за ним в темный кабинет. На длинном столе друг против друга примостились два компьютера – словно игроки в шахматы.
– Здесь можно найти свидетельства о браке? – поинтересовалась Лори.
– И свидетельства о рождении. Месяцы ушли на то, чтобы навести в архиве порядок, и, кстати, я еще не все здесь закончил. – Ковентри включил верхний свет. – На очереди кабинет секретаря округа Должностное лицо в округе, выступающее как секретарь окружного совета и организатор местных выборов. Выдает сертификаты и лицензии, производит записи актов гражданского состояния и т. д.
. Об этом даже подумать страшно.
– Да ты спишь и видишь, как бы поскорее заняться кабинетом секретаря округа, – улыбнулась Лори. – Так как насчет Нэда?
Ковентри взглянул на меня так, будто я только что спустился с облака. Он забыл, что я здесь.
– Вас интересует свидетельство о браке вашей матери? Какая-то путаница? – В глазах его мелькнул огонек. – Я не собираюсь совать нос в чужие дела любопытства ради, вы понимаете, да?
– Путаница, думаю, правильное слово, – сказал я. – Мать мою звали Валери Данстэн. Она дала мне свою фамилию, несмотря на то что была замужем. Перед смертью она сказала мне, что отца моего звали Эдвард Райнхарт. Я буду очень благодарен вам за любую информацию.
Ковентри сел за компьютер в дальнем конце стола. Он вглядывался в монитор с восхищением маленького мальчика, наблюдающего за движением электропоезда. Лори встала у него за спиной, когда он начал двигать мышкой и щелкать по клавиатуре.
– Отсюда можно получить доступ к любой информации.
– Неудивительно, почему все вас так любят.
Вновь зардевшись, Ковентри взглянул на меня через стол:
– Вы знаете, в каком году ваша мать вышла замуж?
– В пятьдесят седьмом.
Он двинул мышку по коврику чуть на себя и сделал двойной щелчок:
– В-а-л-е-р-и?
Я кивнул. Лори приблизилась на шаг и опустила ладонь ему на плечо. Ковентри щелкнул мышкой и подался к экрану монитора.
– Да это ошибка, – глядя на экран, нахмурилась Лори. Ковентри поднял на меня глаза:
– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Дональд Мессмер?
– А что?
– Судя по этой информации, Дональд Мессмер женился на Валери Данстэн двадцать пятого ноября пятьдесят седьмого года. Питер Бонтли, мировой судья, провел церемонию; свидетели Лорелей Бонтли и Кеннет Шермергорн.
– Я же говорю, здесь ошибка, – повторила Лори. – Его отца звали Эдвард Райнхарт.
Ковентри проделал несколько манипуляций мышкой:
– Свидетельство о рождении должно нам кое-что прояснить. Назовите, пожалуйста, дату вашего рождения.
– Двадцать пятое июня пятьдесят восьмого года.
– Совсем скоро! – Он широко улыбнулся мне. – Если нам до него не сркдено еще раз встретиться – с днем рождения вас.
Я поблагодарил.
– Ваше полное имя?
– Нэд Данстэн. Ковентри моргнул:
– А разве Нэд не уменьшительное от Эдвард? У вас нет второго имени?
– Просто Нэд Данстэн.
– Это очень удобно, – заметил он. – Однако, если вы чувствуете себя обделенным, можете взять одно из моих вторых имен, хотите? Пожалуйста, на выбор: Джилликоу, Йорк и Сент-Джордж. Рекомендую Джилликоу. Прекрасная ветвь девятнадцатого века.
Лори убрала руку с его плеча:
– А твое полное имя Хью Джилликоу Йорк Сент-Джордж Ковентри?
– Это было единственным способом сохранить добрые отношения с родственниками.
– Вот и мой отец был таким же, – вздохнула Лори. – у него имя длиннющее, хоть зачитывай по бумажке, но сам он всегда представлялся только как Ив Д'Ленси.
Джилликоу Йорк Сент-Джордж Ковентри сложил руки на пряжке ремня и снова улыбнулся мне.
– Если я не ошибаюсь, вы искали свидетельство о рождении Нэда? – напомнил я.
– О! Ради бога, простите, Нэд!
– Я согласен на Сент-Джордж, – сказал я. – Это была прекрасная ветвь девятнадцатого века.
Ковентри ударил по клавише и вновь подался телом вперед.
– Я быстренько, буквально пару секунд… – Он помедлил. – Ну, вот.
Ковентри поерзал на стуле, подался еще ближе к монитору и подпер ладонью подбородок.
– Не поняла, – проговорила Лори.
– Не томите, – попросил я. Ковентри прочистил горло.
– Имя новорожденного: Нэд Данстэн. Дата рождения: двадцать пятое июня пятьдесят восьмого. Время рождения: три двадцать утра. Место рождения: муниципальная больница Святой Анны. Вес семь фунтов, двенадцать унций. Длина: двадцать дюймов. Мать: Валери Данстэн. Отец: Дональд Мессмер. Лечащий врач: нет такового. Акушерка: Хэйзел Янски. – Ковентри поднял на меня глаза. – Как правило, в пятидесятые акушерки присутствовали чуть ли не на половине всех родов в больнице Святой Анны. Имя Хэйзел Янски попадается довольно часто.
– Кто заполняет бланки свидетельств? – спросила Лори.
– Служащие больницы, но имя отца им сообщает мать. Присущая Ковентри деликатность заставила его умолкнуть в нерешительности, и я сказал:
– Вы можете смело говорить мне все, что считаете нужным, не надо щадить мои чувства, Хью.
– На церемонии бракосочетания необходимы документы, удостоверяющие личности брачующихся. Мировой судья никогда не поженит пару, если она не предъявят ему водительские права и свидетельства о рождении обоих. Но есть одно «но». Не знаю, что вы на этот счет скажете, однако бывают случаи, когда беременная женщина выходит замуж за другого – не отца ребенка. После родов она имеет полное право объявить своего мужа настоящим отцом ребенка. Понимаете, о чем я?
– Возможно, вы правы, – проговорил я.
– Я очень неловко себя чувствую, предполагая подобные вещи, но если она назвала вам имя вашего отца, а в записях стоит другое имя…
– Да нет, все вполне логично, – прервал его я. – Нам пора уходить, но не могли бы мы встретиться еще раз? Я хотел бы посмотреть кое-что еще.
– Хотите, приходите завтра утром. Двери будут закрыты, но если врежете по двери как следует, я вас услышу.
Лори поцеловала его в макушку:
– Ты чудо.
– Лори?
– Хью?
– Поужинаем сегодня? Или в кино? А может, поужинаем – ив кино?
– Только не сегодня, – покачала она головой. – Но ты все равно прелесть.
45
– Странно. Твоим отцом не мог быть человек по имени Дональд Мессмер.
– Хью подкинул хорошую мысль, – сказал я. – Когда мама выходила замуж, она была беременна. Кстати, Стар проявляла удивительную небрежность всякий раз, когда дело касалось официальных документов.
– Надо связаться с этим Мессмером. – Лори повернула ключ и завела машину. – У Поузи Феабразер, няни Кобби, есть компьютерный диск с адресами и телефонами людей из тысяч разных городов. Ну что, куда едем?
Я показал ей клочок бумаги. Корявым почерком Тоби нацарапал имя «Макс Эдисон» и слова «Окружная больница, Маунт-Вернон».
– Это далеко отсюда?
– Не близко, но прямо по автостраде. Если мы в больнице не задержимся, у нас останется уйма времени. Кстати, там, на другом берегу Мэрион, есть место, где можно отлично пообедать.
Мы влились в поток уличного движения и направились в сторону автострады.
– Как ты раздобыл имя этого человека? Макс Эдисон знал твоего отца?
Я сказал, что услышал о нем от Тоби Крафта, владельца ломбарда на Лэньярд-стрит, который был женат на моей бабушке, Куинни Данстэн.
– Когда мы вышли из «Лё Мадригаля», именно к Тоби я и направился, – добавил я.
– А, – кивнула Лори.
– Он не хочет, чтоб его во все это вмешивали. Тоби дал эту информацию лишь при условии, что я не проболтаюсь о нашем с ним разговоре и о том, что имя сообщил мне он.
Лори свернула к северному въезду на автомагистраль.
– А твоего отца звали Ив Д'Ленси и он разъезжал по африканским степям и охотился на львов?
– Не совсем так. Это долгая история. Вряд ли ты будешь ее слушать.
– Давай попробуем, – предложил я.
Ив Д'Ленси был обаятельным сорвиголовой, родился в аристократической семье, владевшей в Гаскони землей и замечательной коллекцией произведений искусства. В восемнадцатилетнем возрасте он сбежал в послевоенный Париж, чтобы с головой погрузиться в мир литературы и искусства, зарабатывал себе на жизнь газетными заметками, торговал произведениями искусства. Учился летать на самолетах; водил гоночные машины. В конце пятидесятых он переехал в Лос-Анджелес, где у него уже были клиенты – любители живописи, полностью доверявшие его вкусу. Он женился на матери Лори и купил дом в Беверли-хиллз. Потом родилась Лори, и в течение семи лет все шло хорошо. Потом он умер. У Лори осталось две картины из его личной коллекции.
– Отчего он умер?
Мне показалось, что в ее взгляде вспыхнуло бешенство.
– Отец всегда вылетал с аэродрома в долине Сан-Фернандо, чтобы повидаться с другом в Кэрмеле. У него была маленькая «сессна». Мотор заглох к северу от Санта-Бар-бары. И пали все – и королевские лошади, и вся королевская рать. – Оторвав от руля правую руку, она плавно взмахнула ею вниз.
– Тебе было семь лет.
– С тех пор, как только вижу «сессну», меня всегда воротит.
Я заметил еще один всплеск ярости в ее глазах. Она вытянула руки вперед и откинулась на спинку сиденья.
– Расскажи, как ты познакомилась со Стюартом Хэтчем.
Пять лет назад умеренно привлекательный мужчина лет сорока остановился подле Лори Д'Ленси в разгар вечеринки, разлившейся по первому, второму этажам и саду загородного дома, хозяином которого был исполнительный директор филиала «Эн-би-си» в Сан-Франциско. Стюарт Хэтч приятельствовал с исполнительным директором компании «КРОН», рангом повыше хозяина дома. Не сказать, чтоб Стюарт был некрасив или слишком стар; он не интересовал ее, пока не сообщил, что он бизнесмен из загадочного города в Иллинойсе. Лори в течение трех лет готовила обзоры для отдела новостей, и в тот вечер поняла, что у нее появился шанс победить в соперничестве с двумя молодыми корреспондентками, рыскавшими по загородному дому в поисках жертвы для интервью перед камерой. Иллинойский магнат вполне мог оказаться черной дырой в отдаленной галактике.
К концу вечеринки Стюарт Хэтч материализовался снова и предложил свой лимузин, чтоб довезти ее до дому. Приятели, с которыми она приехала сюда, уже исчезли, и альтернативой лимузину оставалось такси. Она согласилась.
Потом Хэтч начал осаду: присылал цветы, звонил по два-три раза в день – из автомобиля, в перерывах между совещаниями, из квартиры в Фэрмонте. Свитера и куртки ему доставляли от Неймана Маркуса; в свой последний вечер в Сан-Франциско он повез Лори в Иль-Пострио. Во время ужина Стюарт Хэтч изумил ее, предложив руку и сердце.
– Боже мой, как же этот парень задурил мне голову!
– Ты не сказала ему «да» за ужином в Иль-Пострио, – предположил я. – Если только это не был самый восхитительный ужин в твоей жизни и Стюарт не заказал парочку бутылок какого-нибудь потрясающего шампанского.
– «Рэдерер Кристалл». Которое, как взял на себя труд разъяснить мне Стюарт, стоит примерно столько же, сколько Святой Грааль. Дети в странах третьего мира готовы нырять в бездну, лишь бы краешком глаза взглянуть на одну бутылочку. У нас было две. И еда была изумительной. Но я отказала ему. Был ли Стюарт обескуражен? Стюарт не подозревает о существовании такого слова.
46
В ресторане на другом берегу Мэрион пожилой официант принес нам меню еще длиннее, чем в «Лё Мадригале», и спросил, что мы будем пить.
– Бокал хорошего бордо, – попросила Лори, я заказал то же самое.
Официант удалился, и я сказал:
– За обедом я обычно не выпиваю, чтоб в сон не клонило.
– С одного-то бокала вина? – удивилась Лори. – Ну, расскажи наконец, почему Тоби Крафт так скрытничал по поводу Макса Эдисона? Они что, в одной шайке? Занимаются перевозкой «томми» Автомат (пистолет-пулемет) Томпсона – оружие периода Первой мировой войны, созданное генералом Дж. Томпсоном (1860–1949). Широко использовалось гангстерами в период «сухого закона»; иногда его называли «чикагской скрипкой» (Chicago violin), поскольку автомат легко умещался в футляре для скрипки.
в футлярах для скрипок?
– Тоби намекал, что много лет назад с чем-то подобным был связан.
– Да и сейчас, куда ни глянь, – всюду криминал. – Лори улыбнулась мне коротко и печально.
– Как же Стюарту удалось уговорить тебя выйти замуж?
– Старым проверенным способом, – ответила она. – Как шпион, ходил за мной по пятам и «доставал», пока я не влюбилась в него.
Лори в подробностях описала его настойчивое ухаживание: междугородные звонки из других стран и континентов, переданные с посыльными орхидеи и дорогие наряды, частые приезды. Хэтч обещал ей насыщенную событиями, интересную жизнь, поездки в Нью-Йорк и Европу…
– Я думала, что смогу работать в этих комитетах, советах, экспертных группах, о которых он неустанно рассказывал мне. Звучало все так красиво – грандиозная жизнь, много полезных дел…
– И что же не сложилось?
– Ничего. Ничего этого не было. Стюарт решил выйти из состава администрации города. Я сама не могла ни в чем участвовать, потому что недостаточно знала Эджер-тон. А кроме всего прочего, Стюарт хотел сына – немедленно. Не просто ребенка, а именно сына. Его дед, Карпентер, заложил основы сложной системы их семейной доверительной собственности, по правилам которой деньги передавались по наследству первенцу мужского пола.
Средневековье какое-то… В конце концов я поняла, что он женился на мне с одной целью – чтоб я родила ему наследника и произвела впечатление на его приятелей, и только-то.
Детали этой невероятной системы доверительной собственности были так сложны, что я забыл их почти сразу же, как они слетели с языка Лори. Зато в памяти отчетливо сохранился один факт: Кобден Хэтч, отец Стюарта, скорректировал условия таким образом, что юридическое доказательство преступного поведения исключает возможность наследования. Очевидно, что его брат – паршивая овца – тревожил семейство.
Официант расставил перед нами тарелки.
– Иными словами, – продолжала Лори, – если Стюарта признают виновным в растрате, хищении или манипуляциях с налогами и тому подобном, все перейдет к Кобби. И, словно это недостаточная причина для моего дорогого муженька, чтобы отказать мне в разводе или в требовании опекунства, его дед передает все права наследования тому, кто будет считаться наследником на первое января следующего года.
– И ты уверена, что Стюарт нечист на руку?
– На все сто.
– Не понимаю. Он же рискует всем.
– Ты Стюарта не знаешь. Он проворачивает свои дела за пределами Штатов, через подставные компании со счетами в банке в Вест-Индии. И он даже сейчас абсолютно уверен, что выйдет сухим из воды.
– Но зачем он вообще этим занимается?
– Затем, что жаден и нетерпелив, хочет получить все и сразу. А еще, я уверена, он мечтает ткнуть деда носом в грязь. Стюарт очень мстителен.
Лори сосредоточилась на еде и подцепила вилкой ломтик филе с хрупкой белой арматуры рыбьего хребта.
– Завидую твоей приятельнице Эшли. Через десять лет у нее будет собственная адвокатская практика. В плане карьеры моя жизнь закончена. Осталась единственная реальная цель в жизни – вырастить Кобби, а Стюарт изо всех сил пытается отнять у меня сына.
– А Эшли, несомненно, завидует тебе и мечтает оказаться на твоем месте. Вот только разница между вами в том, что большинство мужчин, видя Эшли, мечтают затащить ее в постель. Когда же они видят тебя, они готовы пасть перед тобой ниц.
– Представляю, как бы это было здорово, – усмехнулась Лори. – Расскажи мне о Вишневой улице. И о своей маме.
Всю оставшееся время Лори развлекала меня подробным изложением невзгод, обрушившихся на нее после смерти отца. Ее мать вышла замуж за кинопродюсера из Бель Эр, знакомою Д'Ленси, и ее надежды на безопасность и покой обернулись чем-то вроде тюремного заключения. Патологически ревнивый, продюсер разрешал ей покидать дом только в сопровождении своих ассистентов женского пола. Поскольку он не доверял домашней прислуге, он уволил всех, кто работал у него, затем уволил новых – и так до тех пор, пока не остался с одним-единственным слугой, старым, немощным и злющим на всех и вся, за исключением его цепной собаки. Мать Лори начала спиваться. Продюсер отправил падчерицу в католическую школу для девочек, печально известную своей дисциплиной, и в один прекрасный день, копаясь в ящиках ее комода, нашел коробочку из-под пленки, плотно набитую марихуаной.
Он отправил Лори в частную клинику закрытого типа. В течение шести месяцев Лори делила комнату с шестнадцатилетней актрисой, и к ней приходили наставники, адвокаты, психиатры, а к актрисе – торговцы наркотиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65