— Оставь меня в покое! И не смей переступать порога этого дома!
Эдвин замер в изумлении, а Хилари, влетев в коттедж и захлопнув за собой дверь, взбежала вверх по ступеням, упала на кровать в своей новой спальне и безутешно заплакала.
В семь вечера позвонил Томас.
— Как тебе живется на новом месте? — весело осведомился он.
— Мне здесь очень нравится, — ответила Хилари, не кривя душой.
— Если ты свободна сегодня вечером, то предлагаю съездить со мной на вечеринку. Устраивает ее один пожилой музыкант, известный скрипач. Думаю, тебе будет интересно и полезно познакомиться со многими из приглашенных.
Хилари быстро схватила маленькое зеркальце с перевернутой коробки и взглянула на свое отражение. Ее глаза уже не выглядели заплаканными, хотя были красноватыми и красноречиво говорили о том, что ей требуется отдых. Но отказываться от столь замечательной возможности обзавестись новыми знакомыми, а главное, отвлечься от мыслей об Эдвине она не хотела, поэтому приняла предложение Томаса.
И не пожалела об этом.
Вечеринка оказалась чудесной. Ее представили многим интересным талантливым людям, с некоторыми из них она обменялась телефонами, а от одного — владельца музыкального салона — получила заманчивое предложение насчет работы.
Когда Томас вез ее домой, она беспрестанно болтала, делясь с ним своими впечатлениями о мероприятии. Он улыбался, явно довольный тем, что сумел доставить ей удовольствие.
Было два часа ночи, когда она вышла из его машины напротив своего коттеджа. И тут же заметила черный ягуар Эдвина во дворе у самого входа в дом.
— Эдвин? — позвала она, проходя сквозь калитку. — Что ты здесь делаешь?
— Нагулялась, красавица? — изменившимся от ярости голосом спросил Эдвин, и Хилари только сейчас разглядела, что он стоит, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. — Как развлеклась с этим типом? Хорошо вам было?
— Заткнись! — прошипела Хилари, трясясь от возмущения.
Эдвин рассмеялся резким неприятным смехом.
— А я уж чуть было не поверил в твою невинную историю о том мотоциклисте! Хорошо, что вовремя узнал, какая ты на самом деле! Сегодня спишь с одним, завтра с другим… Ты неисправима! — Он презрительно фыркнул. — Теперь понимаю, почему ты не позволила мне остаться у тебя сегодня днем. Испугалась, что две ночи подряд тебе придется довольствоваться одним и тем же болваном!
— Я тебя ненавижу! — закричала Хилари, теряя контроль над собой. — И очень сожалею о проведенной с тобой ночи! Надеюсь, ничего подобного больше никогда не повторится! — Ей страстно хотелось вцепиться в его красивую холеную физиономию и расцарапать ее.
— Хилари! — послышался со стороны дороги голос забытого всеми Томаса, который, услышав, что начинается скандал, решил не торопиться уезжать. — Тебе требуется моя помощь? Я могу остаться.
Вспомнив о Томасе, она покраснела от стыда.
— Ты позоришь меня перед порядочными людьми! — с отчаянием произнесла она, обращаясь к Эдвину. Затем поспешно вернулась на дорогу, извинилась перед Томасом и сказала, чтобы он спокойно ехал домой.
— Расскажи наконец как вы там веселились, -издевательски дружелюбно попросил Эдвин, когда Хилари вернулась назад. — Сгораю от любопытства.
— Если ты не перестанешь допекать меня своими грязными намеками, я залеплю тебе еще одну пощечину, — пригрозила Хилари, содрогаясь от гнева. — Мне надоело выслушивать твои бредни! Сначала выдумал, что я сплю с мотоциклистом, теперь бесишься из-за Томаса! У тебя не все в порядке с головой!
— Выдумал? — переспросил Эдвин, сверкая глазами. — Ты считаешь, что у меня нет оснований подозревать тебя в распутстве? Каждый раз, когда мы встречаемся, вокруг тебя кто-нибудь да вьется!
Хилари рассмеялась, неожиданно вспомнив слова Глэдис.
— Открою тебе один секрет: это твоя подруга посоветовала мне так вести себя с тобой. Сказала, ты обожаешь конкуренцию. — Она с отвращением хмыкнула. ~ Глэдис Нейленд действует крайне умно: расставила тебе ловушки с самого детства. Изучила все твои привычки, просчитала, как отваживать от тебя других женщин. Ее целеустремленность заслуживает настоящего уважения!
Эдвин смотрел на Хилари ошеломленно и недоверчиво.
А ей было уже на все наплевать, За предыдущие сутки на нее свалилось столько переживаний и эмоциональных потрясений, что она чувствовала себя до смерти уставшей.
— Неужели… Неужели Глэдис могла поступить так низко? — спросил Эдвин растерянно и задумчиво. — Нет-нет! Она не способна на подобное…
Хилари пожала плечами, открыла дверь и вошла в дом.
Эдвин проследовал за ней.
— Глэдис — человек честный. А тебе… Тебе я не могу верить, — продолжил он.
Она резко повернула к нему голову.
— Себя ты тоже считаешь честным? А почему же тогда не рассказал мне, когда мы с тобой познакомились, о том, что встречаешься с красавицей Стеллой?
— Стеллой? — переспросил Эдвин, озадаченно сдвигая брови. — Со Стеллой я расстался сразу после того, как впервые увидел тебя… И вообще… Мы были знакомы с ней очень непродолжительное время. Откуда тебе стало о ней известно?
Хилари язвительно усмехнулась.
— От Глэдис, конечно!
— Почему же ты не спросила о Стелле у меня самого? Я все бы рассказал тебе. Причем правду, — многозначительно добавил он.
У Хилари больно кольнуло в сердце.
— Однажды я солгала тебе… — тихо и медленно ответила она, ощущая, что остатки сил ее покидают. — Но это еще не означает, что мне нельзя доверять… Знаешь, я жутко устала и мечтаю как можно быстрее очутиться в кровати… Полагаю, с тобой нам больше не о чем разговаривать. Если ты планируешь продолжать быть моим любовником, я сразу предупреждаю: у тебя ничего не выйдет. — Она сама удивилась тому, что смогла так спокойно произнести эти слова. Ведь прекрасно знала, что не способна противостоять его чарам.
— Мне казалось, в постели я тебя вполне устраиваю, — сказал Эдвин с едва уловимым оттенком обиды.
— Да, но жизнь не измеряется только постелью, — ответила Хилари и зевнула, прикрыв рот маленькой рукой.
Эдвин пожал плечами. Залитые светом луны, струившимся сквозь окно, его волосы казались сейчас посеребренными. Это придавало его облику некую таинственность.
— Чего же ты от меня хочешь? — спросил он.
Хилари еще раз зевнула, с трудом прогоняя одолевающий ее сон.
— Пожалуй, одного — чтобы ты относился ко мне с уважением.
Эдвин склонил голову набок и вопросительно изогнул бровь.
— Да, да! Я требую к себе уважения, — серьезно и с достоинством повторила Хилари. — Ты неоднократно обвинил меня в том, чего я не совершала, и ни разу не извинился. Ты отказался со мной разговаривать, когда я попросила тебя об этом в здании суда.
Ей стало вдруг нестерпимо жаль себя. И она зашагала к лестнице, бросив через плечо:
— Я иду спать.
Эдвин догнал ее, подхватил на руки и принялся осторожно подниматься вместе с ней наверх.
— Отпусти меня. Немедленно отпусти, — вяло засопротивлялась Хилари, болтая в воздухе ногами.
Он принес ее в комнату, положил на кровать и включил лампу.
Хилари скинула с ног туфли, а через несколько мгновений умиротворенно засопела.
Эдвин долго и задумчиво смотрел на нее. Потом осторожно расстегнул пуговицы на ее блузке и юбке, снял их, аккуратно свернул и убрал в сумку.
Ему показалось, в этой маленькой комнатке без мебели и удобств царит такой покой, какого никогда не бывало в его богато обставленных спальнях на вилле и в роскошной майамской квартире. От Хилари веяло теплом и уютом. А выглядела она потрясающе красиво.
Странно, но он ясно ощущал, что хочет находиться рядом с ней на протяжении всей этой ночи, хотя прекрасно понимал, что не может заняться с ней сексом. Неизвестно почему, но эти мысли дарили ему необыкновенную радость.
Он заботливо укрыл Хилари простыней, погасил свет и погрузился в раздумья.
Находиться одной в этом доме ей было опасно. Парадная дверь запиралась здесь лишь на один замок, а на окнах не висели даже шторы.
Я должен обо всем позаботиться, твердо решил Эдвин. Эта женщина достойна гораздо лучшей жизни.
5
В богато и современно обставленной квартире Глэдис Нейленд каждая вещица всегда лежала на своем месте. Такой была и сама Глэдис — безупречной во всем.
Роскошная и ухоженная, она носила идеально пошитые и отглаженные деловые костюмы, умела отлично контролировать свои эмоции и успешно продвигалась вверх по карьерной лестнице.
Ее планы казались вполне осуществимыми. Со временем она надеялась возглавить дизайнерский салон, в котором работала. Нынешний его директор был довольно стар и вот-вот должен был уйти на заслуженный отдых.
— Я не совсем понимаю, почему без видимых на то причин ты вдруг решил расторгнуть нашу помолвку, — сказала Глэдис, выслушав сбивчивые объяснения Эдвина.
Тот нервно провел длинными пальцами по густым волнистым волосам.
— Причины есть…
— Но какие? — Глэдис приподняла идеально очерченные тонкие брови.
— Видишь ли, я понял, что еще не созрел для женитьбы, — ответил Эдвин. — Поэтому ради твоего же блага решил как можно быстрее поговорить с тобой об этом и предоставить тебе полную свободу.
Глэдис невозмутимо откинулась на спинку удобного кресла, обтянутого светлой кожей.
— Дату свадьбы мы еще не назначили, — заговорила она с завидным спокойствием. — И никуда не торопимся. Поэтому ты спокойно можешь еще раз все обдумать. Разрушить старое очень легко, гораздо сложнее построить новое.
Эдвин покачал головой.
— Понимаешь, времени на раздумья мне больше не требуется. Я все решил и хочу попросить тебя не препятствовать мне. Извини, что все так вышло.
В течение минуты Глэдис молча о чем-то размышляла. Потом медленно кивнула.
— Что ж, я не намерена вынуждать тебя делать то, что ты не желаешь делать.
Эдвин вздохнул с облегчением и с благодарностью взглянул в голубые глаза Глэдис. Хорошо, что она вела себя так сдержанно и достойно. Так ему было проще.
— Я знал, что ты меня поймешь. Надеюсь, это неприятное событие не помешает нашей давней дружбе. Хотя… Если ты скажешь, что общаться со мной так же часто, как раньше, тебе будет нелегко, я не стану…
— Нет-нет. — Глэдис лучезарно улыбнулась. — Я вовсе не собираюсь прерывать наши дружеские отношения. Признаюсь, необходимость расторжения помолвки с тобой печалит меня, но я не из тех, кто падает из-за подобных вещей в обморок. Только думаю… Эта штучка из Юты не стоит того, чтобы ради нее шли на подобные жертвы. Мне известно, что ты опять встречаешься с той девочкой. Эдвин напрягся.
— Откуда?
Глэдис рассмеялась.
— Я просто догадалась. Ты ездил в Солт-Лейк-Сити, пытался разговаривать с ней, ничего не добился. Сейчас она наверняка уже появилась в Майами-Бич.
Эдвин вздохнул.
— Я не понимаю единственного, — протянула Глэдис сладким голосом. — По-моему, отношения между супругами, подобные отношениям твоих родителей, до недавнего времени казались тебе опасными и разрушительными. Помнишь, как ты переживал по поводу того, что твой отец после смерти Изольды заживо себя похоронил? Ты говорил, что хочешь обезопасить себя всеми возможными способами от повторения судьбы родителей. Так зачем же сейчас тебе вздумалось поступать так…
Эдвин поднял вверх руку, прерывая ее.
— Я ведь не сказал тебе, что намереваюсь жениться.
По выражению лица Глэдис было видно, что она почувствовала облегчение.
— Почему же тогда ты захотел срочно расторгнуть наш уговор? Если тебе нравится заниматься с дочерью Уинтона сексом, я ничего не имею против. Я ведь не раз объясняла тебе, что верность для меня ровным счетом ничего не значит. На свете существует столько более интересных и важных вещей! — Она покачала головой.
— Все не так просто, — ответил Эдвин.
Глэдис одарила его еще одной улыбкой и подняла обе ладони вверх, давая понять, что больше не будет мучить его расспросами.
Потом легким движением сняла с пальца изящное кольцо с бриллиантом и положила его перед Эдвином на столик со стеклянным верхом.
— Что ты, Глэдис! — возмутился Эдвин. — Я подарил тебе это кольцо и ни за что не возьму его назад. Если оно тебе разонравилось, просто отдай его кому-нибудь.
Глэдис взяла колечко и зажала его в ладони.
— Итак, наша дружба продолжается! — провозгласила она доброжелательно и весело.
— Спасибо тебе, — пробормотал Эдвин.
— Итак, мне все понятно, — задумчиво-рассудительным тоном произнесла Молли Фрэнт. — Прошло целых пять лет, а твоя страсть к этому красавцу все еще не угасла. Хилари потупила взгляд. — А тебе не кажется, что жить с ним по соседству не безопасно для твоего внутреннего равновесия? — спросила Молли. — Ведь противостоять ему ты просто не в силах. К чему это приведет?
Хилари чувствовала себя абсолютно несчастной. Возобновление отношений с Эдвином Айртоном убедило ее в том, что ради возвращения куска земли, до недавних пор принадлежавшего его семейству, он готов на любые поступки и жертвы. И еще в том, что она совершенно лишается способности здраво мыслить, когда Эдвин к ней приближается.
— Наверное, в будущем мне все же следует подумать о переезде в какое-нибудь другое место, — пробормотала она, не поднимая головы. ~ Правильно! — с чувством поддержала эту идею Молли. — Полагаю, в твоей ситуации это единственно верный шаг. Иначе ты промучаешься всю оставшуюся жизнь. Хилари мрачно кивнула. — Мне всегда казалось, что такие парни, как этот твой Эдвин, пригодны лишь для постели, бизнеса и появления в высших кругах. Чувства и сантименты им просто чужды. Хотя я могу и ошибаться.
Хилари промолчала. Теперь она сама не знала, как воспринимать Эдвина.
— Но рассказать ему о Лили тебе все же стоит, — тряхнув русоволосой головой, заметила Молли. — Как ни крути, он ее отец.
— Я с тобой согласна, — пробормотала Хилари. — Знаешь, после того как Эдвин четыре года назад отказался со мной разговаривать, я твердо решила, что никогда не скажу ему о существовании нашего ребенка. А теперь понимаю, что это неправильно…
— Представляю себе, что ты чувствовала в то время! — Молли сочувственно вздохнула.
— Но я до сих пор боюсь, что Эдвин и его родственники отнесутся к моей девочке враждебно. Что бездумно перенесут на нее злобу, которую до сих пор питают к моему отцу…
Молли передернула плечами.
— Но ведь это глупо и несправедливо! Ты не имеешь никакого отношения к тому, что случилось в то проклятое лето!
Хилари посмотрела на подругу с благодарностью. Та выглядела уставшей. Изнурительная работа и уход за отцом-инвалидом здорово ее вымотали.
— Спасибо, подружка, за то, что понимаешь меня, — вздохнула Хилари, кладя ладонь на руку Молли. — Только далеко не все люди, кого непосредственно коснулась трагедия пятилетней давности, в состоянии воспринимать меня так же, как ты. После катастрофы у многих возникла естественная потребность выплеснуть на виноватого свои боль и негодование. А папы уже не было… — Она тяжело вздохнула и помолчала. — Поэтому они, включая некоторых из тех, с кем я знакома давным-давно, выбрали своей жертвой меня…
Последовала напряженная пауза. Упоминать о Денисе и Хью, которые тоже больше не общались с Хилари, не хотелось сейчас ни ей, ни Молли.
Но обе они подумали именно о них.
— Ничего, подружка! Все когда-нибудь образуется, — утешающе произнесла Молли. — А с Эдвином ты должна поговорить о ребенке как можно быстрее. Когда он увидит Лили, сразу поймет, что она его дочь! В этом ни у кого не может возникнуть сомнений! Ведь твоя девочка — копия Эдвина Айртона! Уверена, он сразу полюбит это прелестное создание! Будет от него просто без ума.
Хилари криво улыбнулась.
Столь радужных надежд сама она не питала. Мечтала лишь об одном, чтобы Эдвин, пусть по прошествии какого-то времени, понял: Лили его дочь. И проявил к ней хоть немного интереса.
— Что-то мы с тобой засиделись! — воскликнула Молли, глядя на часы. — Ведь завтра рано утром вы уезжаете…
Она вызвала такси и проводила подругу и ее маленькую дочку до двери.
— Мне вас будет не хватать! Звони мне, Хилари. Если возникнут какие-нибудь трудности, то возвращайся назад.
С того момента, как Хилари в последний раз видела Эдвина, прошло целых девять дней. Он уложил ее в постель и ушел. Но хотя тогда ей именно этого и хотелось, проснувшись утром, она почувствовала себя покинутой и бесконечно одинокой.
Самое ужасное, что в течение всех последующих девяти дней ей никак не удавалось отделаться от мыслей о нем. Она вновь и вновь воспроизводила в памяти проведенное с ним время, и ее сердце ныло и стонало от боли. Не давало покоя и осознание необходимости рассказать ему о Лили. Она представляла себе, какой может быть его реакция, и замирала от страха.
За четыре года жизни Лили впервые совершала столь длительное путешествие.
Хилари очень за нее беспокоилась: в последние дни перед поездкой девочка опять начала кашлять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15