— И тут же сменила тему: — Люсинда, ты пойдешь с нами к Амелии Фулкс? Она будет играть на арфе.Сочетание имени «Фулкс» и игры на арфе окончательно подкосило «хрупкое» здоровье Люси.— Благодарю вас, матушка, но я что-то неважно себя чувствую, а мне предстоит еще разбирать юридические документы. Боюсь, мне не удастся насладиться игрой мисс Шулкс.— Зачем ты занимаешься этими скучными бумажками? — спросила Пенелопа. — Пусть в них копаются стряпчие.— Это верно, но мне просто хотелось бы знать, как расходуются мои деньги.Леди Маргарет поднялась, всем своим видом показывая, что ставит на падчерице крест — та никогда не станет настоящей леди.— Идем, Пенелопа, нам еще нужно одеться. Пусть твоя сестра считает свои деньги.Люси удалилась в уютную комнату, где прежде находился кабинет ее отца. Просмотрев кое-какие бумаги, она села в кресло возле пустого камина и подумала, что здесь же подолгу сиживал ее отец.В конце концов положение мисс Ларкин можно было даже счесть завидным — мало кому из молодых женщин предоставлялась возможность столь независимо распоряжаться своей судьбой. Люси была богата, свободна от опекунства, а стало быть, перед ней открывалось куда больше дорог, чем перед другими женщинами ее круга.Однако по некотором размышлении она пришла к выводу, что не так-то все просто. Общество не признает женщин, которые живут самостоятельно. И все же разве можно вообразить, что всю жизнь проведешь, занимаясь никчемной светской суетой? И это после всех странствий и приключений!Все утро Люси размышляла о своем будущем, а к обеду приняла окончательное решение. Сэр Питер мечтал, чтобы в Индии открылись бесплатные школы и больницы с настоящими врачами. Благородный план, которому стоит посвятить всю свою жизнь.При всем идеализме своих устремлений Люси была девушкой достаточно практичной. Она помнила, что в Куваре ее подвергали остракизму, потому что она была чужеземкой, а в Пешаваре местные леди не желали с ней знаться, потому что она побывала в плену. Слишком свежо в ее памяти было и оскорбление, нанесенное Седриком Фулксом на балу. Нет уж, изгоем общества она не будет! Помогая бедным и обездоленным, она не должна приносить себя в жертву.Над этой проблемой Люси ломала голову до вечера, а за чаем программа действий была окончательно продумана. Итак, необходимо восстановить репутацию, а лучший способ для женщины занять достойное положение в обществе — выйти замуж. Стало быть, будем выходить замуж.Особых препятствий для осуществления этого проекта Люси не видела. Предположим, она не Бог весть какая красавица, но зато владеет огромным состоянием. На такую приманку охотно клюнет какой-нибудь из обедневших аристократов. Даже женитьба на «падшей женщине» не будет слишком большим позором, если приданое достаточно велико. Жаль только, лорд Эдуард богат… Но эту мысль Люси немедленно из головы выкинула.За ужином Пенелопа сообщила, что завтра они с лордом Эдуардом идут на художественную выставку в Королевскую академию.— Смотри-ка, он все больше и больше уделяет тебе внимания, — оживилась леди Маргарет. — Милое дитя, я буквально со дня на день жду, что он придет просить твоей руки.Это известие еще больше укрепило Люси в ее решении.Наутро она отправилась к своим адвокатам и, потратив немало усилий, убедила мистера Данстеда, чтобы он устроил ей несколько встреч с потенциальными женихами.— Меньше, чем на виконта, я не согласна, — задорно предупредила Люси. — Раз уж я покупаю себе мужа, то пусть будет самый что ни на есть первоклассный.— Мисс Ларкин, разве это повод для шуток? — страдальчески поморщился мистер Данстед. — Вы ведь выбираете спутника жизни. Это дело серьезное, требующее крайней осмотрительности.— Именно так я и поступаю, дорогой сэр. У меня и моего будущего мужа будет гораздо больше общего, чем у каких-нибудь юных дурачков, которые женятся по любви. В нашем случае речь будет идти о честной сделке: я ему деньги, он мне — титул. Отличный фундамент для крепкой семьи.Стряпчий организовал три встречи, во время которых нетрезвый граф и два надутых виконта дали понять, что приданое Люси — весьма скудная компенсация за высокую честь, оказываемую дочери жалкого торгаша.Всех этих кандидатов Люси отвергла, чем ни один из них ничуть не огорчился. Смуглая красота мисс Ларкин и ее независимый характер произвели на кандидатов в женихи сильное впечатление.— В свете будут говорить, что я женился на своей любовнице, — сказал один отвергнутый виконт другому. — Эта девица слишком уж шустрая.— Ваша правда, дружище, — согласился второй виконт. — Она посмотрела мне прямо в глаза и заявила, что хочет иметь много детей. Да еще спрашивает, в состоянии ли я сделать для этого все необходимое? Какое унижение! Говорит такие вещи и хоть бы покраснела!— С другой стороны, с такой, наверно, совсем неплохо покувыркаться в постели, — задумчиво заметил первый виконт.— Не знаю, старина, не знаю. Уж больно она на тигрицу похожа. Я бы предпочел жениться на тихой, добродетельной женщине, которая не совала бы нос в мои дела. А эта мисс Ларкин, по-моему, сама любит по наслаждаться жизнью. Такую страшно дома одну оставить — того и гляди кто-нибудь к ней в постель залезет. При такой жене на охоту не уедешь!Неудачная вылазка на рынок женихов расстроила Люси, но ничуть не охладила ее пыл. Девушка решила, что неправильно определила критерии для выбора мужа. Главное — не титул, а сходство идеалов. В этом смысле лучше всего выйти замуж за священника. Жена служителя Божия — это очень респектабельно.Лорд Эдуард все тянул со сватовством, однако в доме все ждали, что это событие вот-вот произойдет. Во вторник вечером Люси предприняла вторую попытку.Утром она прочитала в газете, что Общество миссионеров проводит ежеквартальное собрание. Надев строгое серое платье, Люси отправилась в Брикстон, где должно было состояться это почтенное мероприятие. По комнатам прохаживались миссионеры, вернувшиеся из черной Африки; благодетельные дамы сортировали поношенную одежду, предназначенную для несчастных дикарей. Люси нашла зальчик, где собрались миссионеры, считающие своим долгом нести спасение народам Индии.Посидев там часа два, Люси пришла к выводу, что все это добрые, славные люди. Но, к сожалению, несмотря на весь свой энтузиазм, они слишком мало знали о культуре, о стране, в которую вознамерились нести христианство. Оставалось только надеяться, что все эти прекраснодушные джентльмены не совершат в Индии каких-нибудь ужасных ошибок, оскорбляющих чувства туземцев. Ведь в Индии столько писаных и неписаных правил и законов! Там по одеянию сразу можно сказать, в какого Бога верит человек, каков его доход, какова профессия и происхождение. Достаточно выпить воды не из той чашки, откусить не от той лепешки, и можно превратиться в «неприкасаемого» до конца своих дней.Увидев, что дискуссии миссионеров крайне далеки от реальности, Люси отчаялась найти здесь единомышленника, сделала крупное пожертвование и покинула собрание. Приходилось признать, что ни один из этих молодых идеалистов в спутники жизни ей не годится. Она бы сделала беднягу несчастным и была бы несчастлива с ним сама.К вечеру настроение у Люси окончательно испортилось. Кто бы мог подумать, что найти мужа — такая трудная задача. А ведь, казалось бы, запросы невесты совсем невелики. Ведь Люси не требовала от своего будущего мужа, чтобы он умел вести караван через горы, здраво рассуждал о мировой политике, чтобы он был высокий, смуглый, с белыми ровными зубами и орлиным носом. Люси не настаивала, чтобы у будущего мужа были смеющиеся черные глаза и губы, способные растревожить душу одним-единственным поцелуем…Она ужасно злилась на саму себя. Даже закрыла лицо руками, чтобы побыстрее изгнать образ Рашида.Роза смотрела на свою госпожу с недоумением.— Что вы сегодня наденете из украшений, мисс Люсинда? Снова брошку с верблюдом? Я знаю, вы ее любите.Люси покосилась на золотого верблюдика, лежавшего на туалетном столике. Верблюд смотрел на нее хитрыми, все понимающими глазками. Рассердившись, мисс Ларкин схватила фигурку и засунула его в самую глубину выдвижного ящика.— Нет, — твердо заявила она. — Он мне до смерти надоел. Надену жемчуг моей матери.Когда, спустившись к ужину, она увидела, что мачеха устроила «интимный раут», на котором присутствовали по меньшей мере человек тридцать, Люси расстроилась не на шутку. Знакомых лиц было только два — Седрик Фулкс и лорд Эдуард де Бомон. «Чудесный выбор для милой светской болтовни, — кисло подумала Люси. — Один будет нести всякую чушь, другой приставать с сальностями».Проблема решилась сама собой. Лорд Эдуард, оставив Пенелопу на попечение других ухажеров, сам направился к Люси и поймал ее возле чаши с пуншем.Мисс Ларкин даже не пыталась скрыть свое неудовольствие.— Добрый вечер, милорд. Вот уж не думала снова увидеть вас здесь.— Я тоже очень рад встрече, мисс Ларкин.Эти слова были произнесены таким невозмутимым тоном, что Люси взглянула на барона с подозрением, однако ни малейших признаков насмешки в его лице не обнаружила. Лорд Эдуард выглядел таким же важным и напыщенным, как всегда. Тяжело вздохнув, Люси потянулась за пуншем.— Позвольте мне. — Лорд Эдуард ловко наполнил бокал и протянул ей.Тут Люси наконец увидела его руки — холеные, наманикюренные, как и подобает британскому аристократу. Она еще раз вздохнула, разозлившись на саму себя. А чего, собственно, она ожидала? Ведь барон прямо сказал ей, что они прежде никогда не встречались.Казалось, лорд Эдуард не слышит ее вздохов. Он жизнерадостно улыбнулся и сообщил:— Прекрасно выглядите сегодня, мисс Ларкин.— Благодарю.— Желтый цвет вам идет, особенно в сочетании с этими чудесными бежевыми кружевами. Вам нужно носить такие цвета.— Спасибо.— Всю последнюю неделю не было ни одного дождя. Лето в этом году выдалось сухое…— Умоляю вас, — тихо, но выразительно произнесла Люси. — Больше ни слова о погоде!Лорд Эдуард поправил монокль и осведомился:— Даже о погоде в Индии?— И особенно о погоде в Индии.Даже тут барон ничуть не смутился.— Право, не знаю, о чем тогда и говорить, мисс Ларкин. Боюсь, я неважный собеседник.— Так воспользуйтесь этой возможностью, чтобы усовершенствовать свое красноречие.— Боюсь, мисс Ларкин, что сболтну какую-нибудь глупость. А вдруг я совершу какую-нибудь кошмарную ошибку, мисс Ларкин? Если разговор уйдет в сторону от погоды и туалетов, я могу по чистой случайности набрести на тему, которую джентльмен в присутствии дамы затрагивать не смеет. Например, у меня может вырваться, что вы необычайно хороши собой, когда так сердитесь. Или что ваши глаза искрятся, как подогретое шерри. Хуже того, я могу проболтаться, что один из ваших локонов свешивается на щеку так соблазнительно, что я против воли представляю себе, как ваши волосы могли бы разметаться по моей подушке. От косноязычия я в состоянии наговорить Бог весть чего. Например, ваши губы от удивления так чудесно приоткрылись, что мне безумно хочется вас поцеловать. Так что давайте лучше я предложу вам еще пуншу.У Люси так колотилось сердце, что ей казалось — она сейчас задохнется.— Кто вы? — прошептала она. — Господи Боже, кто вы?Лорд Эдуард поставил пустой стакан на поднос проходившего мимо лакея.— Я дурак, — несчастным голосом произнес он. — Надменный, эгоистичный болван. Прошу вас принять мои извинения. — И он коротко поклонился. — Ваш покорный слуга, мисс Ларкин. — И, не дожидаясь ее ответа, развернулся и вышел вон из переполненной гостиной. Люси хотела броситься за ним следом, но в этот миг в дверях появился дворецкий и торжественно объявил, что ужин подан.
В обычных обстоятельствах Люси была бы просто счастлива, что ей выпало сидеть за столом рядом со знаменитым поэтом Робертом Браунингом, но мысли ее были в таком хаотическом состоянии, что девушка не понимала ни слова из сказанного за ужином.Мистер Браунинг оказался полным джентльменом с пышной седой бородой, которая лопатой спускалась на накрахмаленную рубашку. Трудно было поверить, что этот респектабельный господин некогда был безумно влюблен в хрупкую Элизабет Баррет и похитил свою суженую из-под носа у жестокого деспота-отца. Сегодня лишь острые, наблюдательные глаза выдавали в почтенном бородаче великого возвышенного поэта.Последняя книга мистера Браунинга, поэма о загадочном убийстве, произвела на Люси глубочайшее впечатление, но сегодня девушка была не в состоянии принимать участие в беседе. Все ее внимание было сосредоточено на противоположном конце стола, где лорд Эдуард шептался о чем-то с Пенелопой, улыбаясь так беззаботно, будто ничего не произошло.«Еще как произошло», — мрачно подумала Люси. Одно из двух: или лорд Эдуард донжуан, каких мало, или… Или что? Он словно чувствовал себя вправе говорить ей такие интимные, соблазнительные слова. Вот если бы они давно знали друг друга и их связывало нечто большее, чем обычное светское знакомство… Например, если бы он спас ее от смерти, если бы спал рядом с ней на земле под вой голодных шакалов, если бы слился с ней в поцелуе…Люси одернула себя. «Все, хватит! — подумала она и съела ложечку лимонного мороженого, чтобы остудить пылающее горло. — Хватит терзаться сомнениями!» Сегодня же вечером, как только мужчины вернутся из курительной комнаты, она объяснится с лордом Эдуардом.Пора наконец выяснить, кто такой лорд Эдуард де Бомон, третий барон Риджхолм.
В десять вечера дамы удалились в гостиную выпить чаю и посплетничать об общих знакомых, которые имели неосторожность пропустить сегодняшний раут и таким образом не могли защититься. Джентльмены пили портвейн, курили сигары и развлекали друг друга непристойными анекдотами.Под благотворным влиянием принца Уэльского, который предпочитал флиртовать с дамами, а не обсуждать тонкости охоты с джентльменами, традиционное послетрапезное разделение по принципу пола потихоньку выходило из моды. Прошло не более получаса, и джентльмены присоединились к дамам.Согласно этикету никто из дам не должен был прекращать беседу при появлении мужчин. Таким образом, джентльмены сами выбирали, к какой группе им присоединиться.Леди Маргарет и Пенелопа умели виртуозно манипулировать этой лотереей, но сегодня Люси намеревалась взять инициативу в свои руки. Шепнув соседкам, что ей ужасно надоело сидеть на месте, она заняла пост у двери, готовая вцепиться в лорда Эдуарда, как только он появится. Люси сочла, что репутация ее и так подмочена, поэтому лишних пересудов опасаться нечего.Барон вошел пятым по счету. Люси легко подлетела к нему, опередив свою мачеху, и победно улыбнулась:— Мой дорогой лорд Эдуард! — воскликнула она и взяла барона под руку, словно они были сердечными друзьями.— Да, мисс Ларкин, — обреченно откликнулся барон.— Мой дорогой, дорогой лорд Эдуард! — вклинилась леди Маргарет, не желая сдаваться без боя.Тогда Люси, не испытывая ни малейших угрызений совести, наступила каблуком на туфельку леди Маргарет и одновременно еще крепче вцепилась барону в локоть:— Милорд, я непременно хочу показать вам прелюбопытные фотографии, которые мой отец сделал в Пенджабе. Уверена, что фотопортрет джейпурского магараджи вас просто потрясет.— Не сомневаюсь, мисс Ларкин, но, может быть, как-нибудь в другой раз?— Нет, сейчас.Люси решительно выволокла лорда Эдуарда из гостиной.У леди Маргарет был такой несчастный, обманутый вид, что Люси чуть было не разжалобилась.— Мы скоро вернемся, матушка, — легкомысленно бросила она, обернувшись. — Предложите чаю мистеру Браунингу. По-моему, он умирает от жажды.И с непреклонностью несущегося на всех парах паровоза Люси поволокла лорда Эдуарда за собой, в кабинет отца.Люси показала на небольшой диван.— Извольте сесть, милорд.Барон молча повиновался, и девушка поздравила себя с первым успехом. Итак, план начал действовать. В данных обстоятельствах можно было уже не заботиться о правилах приличия, и Люси решительно затворила тяжелую дубовую дверь — лишь слегка скрипнули петли.— Леди Маргарет собрала в этой комнате все бумаги, оставшиеся от отца, — нарочито спокойным голосом произнесла Люси, хотя сердце у нее колотилось как сумасшедшее. — Вчера я наткнулась на эти фотографии и сразу подумала, что вам они будут интересны.— Это потому, что я так люблю Индию?— Разумеется.Люси почувствовала, что голос у нее сейчас дрогнет, и поспешно отвернулась к полке, на которой были сложены книги и бумаги сэра Питера, имевшие отношение к Индии. Господи, а вдруг ошибка? Или, хуже того, не ошибка? Сможет ли Люси смириться с мыслью, что ее сестра выйдет замуж за лорда Эдуарда, то есть Рашида?— Смотрите, какие занятные наброски Калькутты, — сказала она вслух. — По-моему, вашему отцу удалось отлично уловить атмосферу восточного базара.Она подошла к дивану с альбомом в руках, сделала вид, что зацепилась ногой за турецкий ковер, и листы посыпались на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33