А перед этим ей показалось, что кто-то проник в спальню и угрожал ей. Возможно, этот человек ее и отравил.Дженет закатила глаза.– «Показалось...» И ты ей веришь?– Сказать по правде, не знаю, чему и верить, – вздохнул Патерно. – Кстати, вот еще что интересно: она приехала сюда не с мужем, а с деверем. С которым имела роман еще до того, как вышла замуж за старшего брата.– Наверно, муж на работе.– Может быть. Но есть у меня подозрение, что между этими двумя – Ником и Марлой – снова что-то завязывается. Сам не знаю почему, просто такое ощущение.– Ну, ты у нас известный романтик! – усмехнулась Дженет.– Точно тебе говорю, они друг к другу неровно дышат!Дженет покачала головой, взметнув короткими каштановыми прядями.– Тебе бы работать в брачном агентстве!– Ладно, отставить шуточки. Что еще... Надо позвонить в дорожный патруль. Пусть вышлют на место аварии кого-нибудь с собакой, поищут сумку миссис Кейхилл. Она куда-то пропала. Должно быть, выпала из окна машины, отлетела в сторону и до сих пор валяется где-нибудь в лесу.– Ребята из дорожного патруля свое дело знают, – с сомнением покачала головой Дженет. – Наверняка обыскали на месте аварии каждый куст.– Не помешает проверить еще раз.Патерно пододвинул к себе телефон. «И еще не помешает заглянуть в эту сумку, – сказал он себе. – Вдруг что-нибудь да найдется!»– Да, ты посмотрел материалы с компьютера Памелы Делакруа?Патерно и Квинн уже побывали в доме Памелы – на этот раз вполне легально, с ордером на обыск, – забрали оттуда кое-какие документы и жесткий диск компьютера со всеми файлами.– Ничего особенного. Она писала книгу. Юридический триллер о незаконном усыновлении, смесь реальных фактов с фантазией. Знаешь, кстати, что нам стоило бы сделать? Обыскать дом Алекса Кейхилла. Посмотреть, что там делается.– Зачем?Патерно нахмурился и выплюнул в урну свою жвачку.– Мне кажется, Марлу Кейхилл пытаются убить.– Господи, Тони, зачем? Кому это нужно?– Вот это я и хочу выяснить. Во-первых, ее жизнь застрахована на приличную сумму – хотя, конечно, для людей такого масштаба, как Алекс Кейхилл, это капля в море. Другой вероятный мотив – ревность, хотя и тут есть свои странности. Зачем Алекс так настойчиво зазывает Ника к себе в дом? – Он поморщился. – Чертовски не повезло, что она ничего не помнит! Если бы мы поняли, кто и почему за ней охотится, у нас был бы шанс ее спасти!– А сейчас?Тони Патерно откинулся в кресле.– А сейчас мы ничего не можем сделать.
– Где ты пропадала, черт побери? – Такими словами встретила ее Юджиния. Никогда прежде Марла не слышала, чтобы свекровь чертыхалась. – Уехала и пропала на несколько часов!– Прошу прощения, я виновата, что не предупредила вас.Марла взяла у свекрови хнычущего Джеймса. Оказавшись на руках у матери, малыш мгновенно затих, вытаращив на нее любопытные глазенки. И, как всегда, у Марлы сладко защемило сердце при одном взгляде на сына.– Ты мой хороший! Так лучше, правда? – Обернувшись к Юджинии, она объяснила: – Я заезжала в пару мест, а потом поехала в полицию, чтобы сделать заявление об аварии. Это заняло больше времени, чем я ожидала.Юджиния недовольно поджала губы, но Марла сказала себе, что не поддастся чувству вины – не доставит свекрови такого удовольствия!– Скоро ужин.– Отлично. Я готова проглотить целого быка! – отозвалась Марла. Впервые за два месяца она будет есть нормальную пищу. – А где Сисси?– На занятиях по верховой езде. – Юджиния взглянула на часы. – За ней поехал Ларс. Они будут с минуты на минуту.– Хорошо. Если увидите ее раньше меня, скажите, что я хочу с ней поговорить.Забеспокоился Джеймс, и Марла понесла его на кухню, чтобы приготовить бутылочку с молочной смесью.По кухне плыли аппетитные запахи готовящегося ужина. Толстая повариха Эльза размешивала деревянной лопаткой яблочный соус. Горничная Роза загружала посуду в сверкающую посудомоечную машину. Кармен, необычно хмурая, ворча себе под нос, что-то искала в ящиках буфета.– Что-то потеряли? – спросила Марла.– Миссис Юджиния ищет свои ключи. Думает, их взял кто-то из прислуги, – объяснила Кармен.– Из прислуги?Роза подняла бледное заплаканное личико.– Si, сеньора Кейхилл говорит...– Перестань, Роза, – устало вздохнула Кармен. – Миссис Юджиния ничего такого не имела в виду. Она просто расстроена пропажей. Разумеется, ключи найдутся.– Конечно, найдутся, – ответила Марла, наливая в бутылочку детское питание и ставя ее в микроволновку.При мысли о том, что под подозрением оказались слуги, ей стало стыдно. Связка ключей, о которых она почти забыла, снова начала жечь карман.– Должно быть, положила куда-нибудь и забыла, – – ворчала Кармен. – У нас в доме воров нет!Прозвенел сигнал микроволновки. Марла достала бутылочку, капнула молока себе на запястье, убедившись, что температура нормальная.– Я уверена, ключи скоро найдутся, – с показной бодростью сказала она и поспешила наверх.Ник уже сидел в кресле с высокой спинкой со стаканом скотча в руке. Юджиния стояла лицом к окну. Марлу она не заметила.–...хотела бы я знать! – говорила она. – Такое тяжелое время – трудно за всем уследить. Это одна из причин, почему я хотела, чтобы ты вернулся. Мне кажется, ты, Ник, можешь стабилизировать обстановку. Ты ведь умеешь решать финансовые проблемы, это твоя профессия. В мое время это называлось «аудитор», сейчас, кажется, как-то по-другому.– Нет, мама, аудитор – это немного другое.– Неважно. Как только Алекс рассказал мне, что «Кейхилл Лимитед» переживает трудности, я сразу подумала о тебе. – Она подвигала головой, словно у нее затекла шея, и продолжала: – Но это не единственная причина, Ник. Ты, конечно, уже понял, что у Алекса с Марлой не все так гладко, как раньше. Эти проблемы тянутся уже несколько лет. Я молилась, чтобы новый ребенок их сблизил, но они все сильнее отходят друг от друга. Я, разумеется, знаю, что вы с Марлой... ну, что у вас когда-то был роман, но, несмотря на это, я была уверена, что твое присутствие им поможет.– Как? – невольно вырвалось у Марлы. Юджиния обернулась и схватилась за сердце, покраснев до корней крашеных волос.– Марла, дорогая, я и не слышала, как ты вошла!– Это я поняла, – сухо ответила Марла. Она села на диван, уложила малыша себе на колени и поднесла к его губам бутылочку. – Но, пожалуйста, продолжайте. Это необычайно увлекательно. – Она не смогла удержаться от сарказма. – Как Ник должен был помочь нам с Алексом наладить отношения?– А я, кажется, догадываюсь, – заговорил Ник. – Мы с Алексом всегда соперничали. Ты, видимо, решила, что стоит мне вернуться домой и проявить хоть малейший интерес к Марле, как Алекс сообразит, что упускает добычу.– Нет, что ты, я ничего подобного не хотела сказать! – смутившись, запротестовала мать.– Но думала, верно? – На виске у Ника запульсировала жилка. – Но что, если твой план выйдет из-под контроля? Что, если мы с Марлой снова сойдемся? Что ты тогда скажешь?– Это... этого, разумеется, не случится, – побледнев, проговорила Юджиния. – У Марлы дети, а у тебя свои правила, ты всегда говорил, что никогда не станешь спать с замужней женщиной, и я думала...– Черт побери! Кем ты себя вообразила – господом богом?– Кто дал вам право лезть в нашу личную жизнь? – дрожа от гнева, воскликнула Марла.– Честь семьи, – ледяным тоном ответила Юджиния. – Вот что дало мне право. Знаю, Алекс считает меня эгоисткой, думает, что я забочусь только о себе. Это неправда: я пекусь о семье. О добром имени Кейхиллов.– Мама, – тихо, с трудом сдерживаясь, заговорил Ник, – всю жизнь ты старалась командовать другими, и всю жизнь у тебя ничего не получалось. Вспомни отца: чем сильнее, ты на него давила, тем сильнее он рвался с цепи. Ты твердила, чтобы он бросил пить, – и чего добилась? Он умер алкоголиком. И сейчас у тебя ничего не выйдет. Потому что люди не любят, когда ими командуют и манипулируют. Никто не любит. Ни Алекс. Ни Марла. Ни я.Губы Юджинии задрожали, глаза наполнились слезами. Но она удержалась и не дала соленой влаге скатиться по щекам.– Увидимся за ужином, – ледяным голосом произнесла она и вышла из комнаты, держась неестественно прямо и при каждом шаге подрагивая плечами, словно механическая кукла.– Почему я сразу не догадался? – простонал Ник. Взгляд его напомнил Марле затравленного зверя. – А, гори оно все огнем!В холле распахнулась дверь, и на лестнице раздались шаги. Секунду спустя показалась Сисси – в свитере и джинсах, растрепанная, раскрасневшаяся. Не останавливаясь, она промчалась на третий этаж.– Мне пора, – сказала Марла и, встав, передала малыша Нику: – Держи, познакомься с племянником поближе.– Ты что? – запротестовал Ник. – Я младенцев никогда в руках не держал!– Вот и учись.Ник боязливо взял малыша на руки и поднес к его губам бутылочку, а Марла поспешила наверх.В комнате Сисси не было. Из-за закрытой двери в ванную доносился шум воды. «Придется подождать», – решила Марла и присела за туалетный столик. Перед зеркалом выстроились в ряд тюбики губной помады и флакончики лака для ногтей: цветовая гамма их, на взгляд Марлы, больше подошла бы привидению или вурдалаку, чем молоденькой девушке.– Не будь занудой, – сказала она себе. – Вспомни, как сама воевала с матерью из-за одежды!С матерью?.. Марла вдруг застыла, невидящим взглядом уставившись в зеркало: в памяти ее всплыл разговор из далекого прошлого.«Если бы ты не была такой дикаркой, если бы проявила к нему хоть немного внимания, может быть, отец и оценил бы тебя!»От матери пахло табаком и дешевыми духами. В комнате стоял полумрак: лицо матери оставалось в тени – лишь поблескивала тусклым красным огоньком сигарета. Последние лучи заходящего солнца освещали поношенное цветастое платье, висящее мешком на изможденной костлявой фигуре.Марла готова была поклясться своей жизнью, что эта женщина – не Виктория Эмхерст.«– Может быть, тогда бы он признал тебя своей!– Я его ненавижу! – выкрикнула девочка.– Неправда.– Правда! – гневно отозвалась она. Сколько ей было лет? Десять? Двенадцать? – И он меня ненавидит!– Неправда, милая. И, пожалуйста, не говори таких слов. Тебе просто надо было постараться.– Он и тебя ненавидит, – упрямо проворчала девочка...»– Мама! – Голос Сисси вырвал Марлу из прошлого.– Что? А, Сисси, здравствуй! – вздрогнув, проговорила Марла.Она видела свою мать. В этом она не сомневалась. Эта изможденная женщина в дешевом платьишке – ее мать.– Извини, я просто задумалась.– Должно быть, о чем-то не слишком приятном, – проворчала Сисси. Она была в желтом купальном халате, с мокрых волос капала вода.– Да нет... просто пришло еще одно воспоминание, – объяснила Марла, встряхнув головой, чтобы избавиться от навязчивой картины. – Из далекого-далекого прошлого. Но теперь все в порядке. Если помнишь, я хотела с тобой поговорить.– Что, нельзя подождать, пока я оденусь? Господи, и в собственной комнате нет покоя! – Сисси схватила футболку и леггинсы, повернулась и снова исчезла в ванной.Марла терпеливо ждала. В дверь постучалась Кармен, сообщила, что готов ужин, и скрылась. Наконец появилась Сисси – одетая и причесанная.– Ну, и о чем ты хочешь поговорить? – подозрительно поинтересовалась она.– Прежде всего хочу попросить прощения, что напугала тебя в тот вечер, когда мне стало плохо.Сисси равнодушно пожала плечами.– Еще хочу извиниться за то, что целых пять дней провалялась в постели. Доктор Робертсон выписал мне другое лекарство, и теперь я чувствую себя гораздо лучше.– Ну и хорошо, – пробормотала девочка.– Мне действительно стало лучше. И я хочу покататься с тобой верхом.– Ты уже говорила.– Как насчет ближайших выходных?– У тебя же в эти выходные банкет.– Какой банкет? Ах да! – вспомнила Марла. – Кажется, это на следующей неделе. Я справлюсь у бабушки.– Я думала, ты всегда все планируешь заранее, – заметила Сисси с таким видом, словно поймала мать на лжи.Марлу охватило отчаяние. Похоже, пропасть между ними куда шире, чем она думала. Удастся ли ей перекинуть мост?– М-м... обычно да, но, ты же знаешь, я была больна.– Да знаю, знаю! – простонала Сисси, закатив глаза к потолку, словно спрашивала всевышнего, за что он послал ей такую никчемную мать. – Ладно, если хочешь, поехали вместе. Но я же говорила, ты до смерти боишься лошадей.– Может быть, я тебя удивлю, – улыбнулась Марла. Выразительный вздох Сисси яснее слов говорил: «Ты, мамочка, меня уже ничем не удивишь».– Послушай, Сисси, я знаю, прошедшие два месяца были очень тяжелы для нас всех. Особенно для тебя. Но я очень хочу, чтобы тебе стало хоть немного полегче.– Ага.– Я серьезно. – Марла протянула руку к дочери. – Милая, я же люблю тебя!– Ага, рассказывай! – вспыхнула девочка. Подбородок ее задрожал.– И всегда тебя любила.– Это ты так думаешь. А на самом деле даже меня не помнишь. – Сисси шмыгнула носом и отвернулась. – Ты никогда не обращала на меня внимания! Только заваливала всякой ерундой! Да на кой мне все это нужно? – Она пнула ногой валяющийся на полу компакт-диск.– Сисси, я...– Тебе на меня плевать! И всегда было плевать! Ты любишь только Джеймса! – Сисси, если я тебя обижала, если делала тебе больно – прости! – Она сглотнула комок в горле, борясь со слезами. – Поверь мне, милая, пожалуйста. Я люблю тебя.Несколько секунд Сисси молча смотрела на нее. Губы у девочки дрожали.– Я... Нам пора идти ужинать.– Пожалуйста, милая, дай мне шанс, – прошептала Марла. – Дай доказать, что я тебя люблю. Загладить свою вину перед тобой.– Ты ничего мне не обязана.– Знаю, но я хочу доказать, что люблю тебя. Пожалуйста, позволь. Дай мне время.Взгляд девочки немного смягчился.– Знаешь, – дрожащим голосом проговорила Сисси, – с тех пор, как ты очнулась, ты такая странная! Совсем на себя не похожа. Будто и не мама вовсе.– Ты думаешь, я – не твоя мама? – прошептала Марла.– Нет! Просто... черт... ну, ты стала какая-то уж слишком хорошая.Марла почувствовала, что сердце ее обливается кровью.– Неужели это такое преступление?– Нет, просто не верится. – Девочка склонила голову набок, задумчиво рассматривая мать. Вдруг глаза ее округлились. – Знаешь что? Я видела по телику передачу, там рассказывали, что когда человек встречается со смертью, то переживает что-то особенное и может после этого стать совсем другим. Может, и с тобой было то же самое?– Будем надеяться, – с усилием улыбнулась Марла. Она протянула Сисси обе руки. Девочка закатила глаза.– Мам, ты что, шутишь?– Нет. Иди сюда.Сисси встала и подошла к матери. Марла обняла ее так крепко, словно хотела никогда не отпускать.– Я всегда буду любить тебя, милая. Обещаю.– Мам, не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, – проворчала Сисси.Однако она обняла мать в ответ, и Марла почувствовала, что девочка дрожит всем телом, словно из последних сил старается скрыть свои истинные чувства. Она все еще боялась довериться женщине, подарившей ей жизнь.– Вот увидишь! – Марла поцеловала Сисси в лоб. И на лошадь я непременно сяду!Сисси невольно хихикнула.– Мам, знаешь что? Захвати с собой кинокамеру!
Ужин тянулся томительно. Ник украдкой рассматривал брата. Обычно общительный и обаятельный, Алекс мрачно молчал, погруженный в свои мысли: вокруг рта его залегли глубокие складки, лоб прорезали морщины. Его что-то глодало. Что-то очень серьезное. Денежные проблемы? Беспокойство о жене и ее амнезии? Или что-то еще?Первую неделю своего пребывания в Сан-Франциско Ник полагал, что Алекса беспокоит «Кейхилл Лимитед». Однако, изучив положение, Ник понял, что дела корпорации серьезны, но не безнадежны. Все, что требуется для излечения, – ввести режим строгой экономии. Ника поражало безрассудство Алекса: зная, что расходы намного превышают доходы, он тем не менее продолжал вкладывать деньги в сомнительные дорогостоящие проекты, снимал баснословно дорогой офис, платил сотрудникам высшего звена королевское жалованье – словом, жил так, словно над его головой не сгущаются тучи.Этого мало: каждый год корпорация жертвовала огромные суммы на благотворительность, прежде всего в Кейхилл-хаус и больницу «Бейвью». Казалось, никто в семье не способен трезво осознать положение и понять, что «Кейхилл Лимитед» катится ко дну.Но теперь Ник понимал, что деньги – лишь одна из проблем Алекса.Минут пятнадцать протекло в пустой светской беседе. Наконец Сисси поднялась и, объявив, что ей надо делать уроки (что, как подозревал Ник, означало висеть на телефоне или болтать с подружками в Интернет-чате, выпорхнула из-за стола. «Платформы» ее простучали по лестнице; Ник, Алекс, Марла и Юджиния остались за столом вчетвером.– Итак, ты была в полиции и сделала заявление детективу Патерно, – заговорил Алекс.Марла отставила полупустую тарелку. Ник заметил, что ела она мало, должно быть, болела челюсть. – Есть какие-нибудь новости? – спросил Алекс и полез в карман за сигаретами.Ник решил бросить вызов.– Патерно считает, что, возможно, жизнь Марлы в опасности.– Господи боже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Где ты пропадала, черт побери? – Такими словами встретила ее Юджиния. Никогда прежде Марла не слышала, чтобы свекровь чертыхалась. – Уехала и пропала на несколько часов!– Прошу прощения, я виновата, что не предупредила вас.Марла взяла у свекрови хнычущего Джеймса. Оказавшись на руках у матери, малыш мгновенно затих, вытаращив на нее любопытные глазенки. И, как всегда, у Марлы сладко защемило сердце при одном взгляде на сына.– Ты мой хороший! Так лучше, правда? – Обернувшись к Юджинии, она объяснила: – Я заезжала в пару мест, а потом поехала в полицию, чтобы сделать заявление об аварии. Это заняло больше времени, чем я ожидала.Юджиния недовольно поджала губы, но Марла сказала себе, что не поддастся чувству вины – не доставит свекрови такого удовольствия!– Скоро ужин.– Отлично. Я готова проглотить целого быка! – отозвалась Марла. Впервые за два месяца она будет есть нормальную пищу. – А где Сисси?– На занятиях по верховой езде. – Юджиния взглянула на часы. – За ней поехал Ларс. Они будут с минуты на минуту.– Хорошо. Если увидите ее раньше меня, скажите, что я хочу с ней поговорить.Забеспокоился Джеймс, и Марла понесла его на кухню, чтобы приготовить бутылочку с молочной смесью.По кухне плыли аппетитные запахи готовящегося ужина. Толстая повариха Эльза размешивала деревянной лопаткой яблочный соус. Горничная Роза загружала посуду в сверкающую посудомоечную машину. Кармен, необычно хмурая, ворча себе под нос, что-то искала в ящиках буфета.– Что-то потеряли? – спросила Марла.– Миссис Юджиния ищет свои ключи. Думает, их взял кто-то из прислуги, – объяснила Кармен.– Из прислуги?Роза подняла бледное заплаканное личико.– Si, сеньора Кейхилл говорит...– Перестань, Роза, – устало вздохнула Кармен. – Миссис Юджиния ничего такого не имела в виду. Она просто расстроена пропажей. Разумеется, ключи найдутся.– Конечно, найдутся, – ответила Марла, наливая в бутылочку детское питание и ставя ее в микроволновку.При мысли о том, что под подозрением оказались слуги, ей стало стыдно. Связка ключей, о которых она почти забыла, снова начала жечь карман.– Должно быть, положила куда-нибудь и забыла, – – ворчала Кармен. – У нас в доме воров нет!Прозвенел сигнал микроволновки. Марла достала бутылочку, капнула молока себе на запястье, убедившись, что температура нормальная.– Я уверена, ключи скоро найдутся, – с показной бодростью сказала она и поспешила наверх.Ник уже сидел в кресле с высокой спинкой со стаканом скотча в руке. Юджиния стояла лицом к окну. Марлу она не заметила.–...хотела бы я знать! – говорила она. – Такое тяжелое время – трудно за всем уследить. Это одна из причин, почему я хотела, чтобы ты вернулся. Мне кажется, ты, Ник, можешь стабилизировать обстановку. Ты ведь умеешь решать финансовые проблемы, это твоя профессия. В мое время это называлось «аудитор», сейчас, кажется, как-то по-другому.– Нет, мама, аудитор – это немного другое.– Неважно. Как только Алекс рассказал мне, что «Кейхилл Лимитед» переживает трудности, я сразу подумала о тебе. – Она подвигала головой, словно у нее затекла шея, и продолжала: – Но это не единственная причина, Ник. Ты, конечно, уже понял, что у Алекса с Марлой не все так гладко, как раньше. Эти проблемы тянутся уже несколько лет. Я молилась, чтобы новый ребенок их сблизил, но они все сильнее отходят друг от друга. Я, разумеется, знаю, что вы с Марлой... ну, что у вас когда-то был роман, но, несмотря на это, я была уверена, что твое присутствие им поможет.– Как? – невольно вырвалось у Марлы. Юджиния обернулась и схватилась за сердце, покраснев до корней крашеных волос.– Марла, дорогая, я и не слышала, как ты вошла!– Это я поняла, – сухо ответила Марла. Она села на диван, уложила малыша себе на колени и поднесла к его губам бутылочку. – Но, пожалуйста, продолжайте. Это необычайно увлекательно. – Она не смогла удержаться от сарказма. – Как Ник должен был помочь нам с Алексом наладить отношения?– А я, кажется, догадываюсь, – заговорил Ник. – Мы с Алексом всегда соперничали. Ты, видимо, решила, что стоит мне вернуться домой и проявить хоть малейший интерес к Марле, как Алекс сообразит, что упускает добычу.– Нет, что ты, я ничего подобного не хотела сказать! – смутившись, запротестовала мать.– Но думала, верно? – На виске у Ника запульсировала жилка. – Но что, если твой план выйдет из-под контроля? Что, если мы с Марлой снова сойдемся? Что ты тогда скажешь?– Это... этого, разумеется, не случится, – побледнев, проговорила Юджиния. – У Марлы дети, а у тебя свои правила, ты всегда говорил, что никогда не станешь спать с замужней женщиной, и я думала...– Черт побери! Кем ты себя вообразила – господом богом?– Кто дал вам право лезть в нашу личную жизнь? – дрожа от гнева, воскликнула Марла.– Честь семьи, – ледяным тоном ответила Юджиния. – Вот что дало мне право. Знаю, Алекс считает меня эгоисткой, думает, что я забочусь только о себе. Это неправда: я пекусь о семье. О добром имени Кейхиллов.– Мама, – тихо, с трудом сдерживаясь, заговорил Ник, – всю жизнь ты старалась командовать другими, и всю жизнь у тебя ничего не получалось. Вспомни отца: чем сильнее, ты на него давила, тем сильнее он рвался с цепи. Ты твердила, чтобы он бросил пить, – и чего добилась? Он умер алкоголиком. И сейчас у тебя ничего не выйдет. Потому что люди не любят, когда ими командуют и манипулируют. Никто не любит. Ни Алекс. Ни Марла. Ни я.Губы Юджинии задрожали, глаза наполнились слезами. Но она удержалась и не дала соленой влаге скатиться по щекам.– Увидимся за ужином, – ледяным голосом произнесла она и вышла из комнаты, держась неестественно прямо и при каждом шаге подрагивая плечами, словно механическая кукла.– Почему я сразу не догадался? – простонал Ник. Взгляд его напомнил Марле затравленного зверя. – А, гори оно все огнем!В холле распахнулась дверь, и на лестнице раздались шаги. Секунду спустя показалась Сисси – в свитере и джинсах, растрепанная, раскрасневшаяся. Не останавливаясь, она промчалась на третий этаж.– Мне пора, – сказала Марла и, встав, передала малыша Нику: – Держи, познакомься с племянником поближе.– Ты что? – запротестовал Ник. – Я младенцев никогда в руках не держал!– Вот и учись.Ник боязливо взял малыша на руки и поднес к его губам бутылочку, а Марла поспешила наверх.В комнате Сисси не было. Из-за закрытой двери в ванную доносился шум воды. «Придется подождать», – решила Марла и присела за туалетный столик. Перед зеркалом выстроились в ряд тюбики губной помады и флакончики лака для ногтей: цветовая гамма их, на взгляд Марлы, больше подошла бы привидению или вурдалаку, чем молоденькой девушке.– Не будь занудой, – сказала она себе. – Вспомни, как сама воевала с матерью из-за одежды!С матерью?.. Марла вдруг застыла, невидящим взглядом уставившись в зеркало: в памяти ее всплыл разговор из далекого прошлого.«Если бы ты не была такой дикаркой, если бы проявила к нему хоть немного внимания, может быть, отец и оценил бы тебя!»От матери пахло табаком и дешевыми духами. В комнате стоял полумрак: лицо матери оставалось в тени – лишь поблескивала тусклым красным огоньком сигарета. Последние лучи заходящего солнца освещали поношенное цветастое платье, висящее мешком на изможденной костлявой фигуре.Марла готова была поклясться своей жизнью, что эта женщина – не Виктория Эмхерст.«– Может быть, тогда бы он признал тебя своей!– Я его ненавижу! – выкрикнула девочка.– Неправда.– Правда! – гневно отозвалась она. Сколько ей было лет? Десять? Двенадцать? – И он меня ненавидит!– Неправда, милая. И, пожалуйста, не говори таких слов. Тебе просто надо было постараться.– Он и тебя ненавидит, – упрямо проворчала девочка...»– Мама! – Голос Сисси вырвал Марлу из прошлого.– Что? А, Сисси, здравствуй! – вздрогнув, проговорила Марла.Она видела свою мать. В этом она не сомневалась. Эта изможденная женщина в дешевом платьишке – ее мать.– Извини, я просто задумалась.– Должно быть, о чем-то не слишком приятном, – проворчала Сисси. Она была в желтом купальном халате, с мокрых волос капала вода.– Да нет... просто пришло еще одно воспоминание, – объяснила Марла, встряхнув головой, чтобы избавиться от навязчивой картины. – Из далекого-далекого прошлого. Но теперь все в порядке. Если помнишь, я хотела с тобой поговорить.– Что, нельзя подождать, пока я оденусь? Господи, и в собственной комнате нет покоя! – Сисси схватила футболку и леггинсы, повернулась и снова исчезла в ванной.Марла терпеливо ждала. В дверь постучалась Кармен, сообщила, что готов ужин, и скрылась. Наконец появилась Сисси – одетая и причесанная.– Ну, и о чем ты хочешь поговорить? – подозрительно поинтересовалась она.– Прежде всего хочу попросить прощения, что напугала тебя в тот вечер, когда мне стало плохо.Сисси равнодушно пожала плечами.– Еще хочу извиниться за то, что целых пять дней провалялась в постели. Доктор Робертсон выписал мне другое лекарство, и теперь я чувствую себя гораздо лучше.– Ну и хорошо, – пробормотала девочка.– Мне действительно стало лучше. И я хочу покататься с тобой верхом.– Ты уже говорила.– Как насчет ближайших выходных?– У тебя же в эти выходные банкет.– Какой банкет? Ах да! – вспомнила Марла. – Кажется, это на следующей неделе. Я справлюсь у бабушки.– Я думала, ты всегда все планируешь заранее, – заметила Сисси с таким видом, словно поймала мать на лжи.Марлу охватило отчаяние. Похоже, пропасть между ними куда шире, чем она думала. Удастся ли ей перекинуть мост?– М-м... обычно да, но, ты же знаешь, я была больна.– Да знаю, знаю! – простонала Сисси, закатив глаза к потолку, словно спрашивала всевышнего, за что он послал ей такую никчемную мать. – Ладно, если хочешь, поехали вместе. Но я же говорила, ты до смерти боишься лошадей.– Может быть, я тебя удивлю, – улыбнулась Марла. Выразительный вздох Сисси яснее слов говорил: «Ты, мамочка, меня уже ничем не удивишь».– Послушай, Сисси, я знаю, прошедшие два месяца были очень тяжелы для нас всех. Особенно для тебя. Но я очень хочу, чтобы тебе стало хоть немного полегче.– Ага.– Я серьезно. – Марла протянула руку к дочери. – Милая, я же люблю тебя!– Ага, рассказывай! – вспыхнула девочка. Подбородок ее задрожал.– И всегда тебя любила.– Это ты так думаешь. А на самом деле даже меня не помнишь. – Сисси шмыгнула носом и отвернулась. – Ты никогда не обращала на меня внимания! Только заваливала всякой ерундой! Да на кой мне все это нужно? – Она пнула ногой валяющийся на полу компакт-диск.– Сисси, я...– Тебе на меня плевать! И всегда было плевать! Ты любишь только Джеймса! – Сисси, если я тебя обижала, если делала тебе больно – прости! – Она сглотнула комок в горле, борясь со слезами. – Поверь мне, милая, пожалуйста. Я люблю тебя.Несколько секунд Сисси молча смотрела на нее. Губы у девочки дрожали.– Я... Нам пора идти ужинать.– Пожалуйста, милая, дай мне шанс, – прошептала Марла. – Дай доказать, что я тебя люблю. Загладить свою вину перед тобой.– Ты ничего мне не обязана.– Знаю, но я хочу доказать, что люблю тебя. Пожалуйста, позволь. Дай мне время.Взгляд девочки немного смягчился.– Знаешь, – дрожащим голосом проговорила Сисси, – с тех пор, как ты очнулась, ты такая странная! Совсем на себя не похожа. Будто и не мама вовсе.– Ты думаешь, я – не твоя мама? – прошептала Марла.– Нет! Просто... черт... ну, ты стала какая-то уж слишком хорошая.Марла почувствовала, что сердце ее обливается кровью.– Неужели это такое преступление?– Нет, просто не верится. – Девочка склонила голову набок, задумчиво рассматривая мать. Вдруг глаза ее округлились. – Знаешь что? Я видела по телику передачу, там рассказывали, что когда человек встречается со смертью, то переживает что-то особенное и может после этого стать совсем другим. Может, и с тобой было то же самое?– Будем надеяться, – с усилием улыбнулась Марла. Она протянула Сисси обе руки. Девочка закатила глаза.– Мам, ты что, шутишь?– Нет. Иди сюда.Сисси встала и подошла к матери. Марла обняла ее так крепко, словно хотела никогда не отпускать.– Я всегда буду любить тебя, милая. Обещаю.– Мам, не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, – проворчала Сисси.Однако она обняла мать в ответ, и Марла почувствовала, что девочка дрожит всем телом, словно из последних сил старается скрыть свои истинные чувства. Она все еще боялась довериться женщине, подарившей ей жизнь.– Вот увидишь! – Марла поцеловала Сисси в лоб. И на лошадь я непременно сяду!Сисси невольно хихикнула.– Мам, знаешь что? Захвати с собой кинокамеру!
Ужин тянулся томительно. Ник украдкой рассматривал брата. Обычно общительный и обаятельный, Алекс мрачно молчал, погруженный в свои мысли: вокруг рта его залегли глубокие складки, лоб прорезали морщины. Его что-то глодало. Что-то очень серьезное. Денежные проблемы? Беспокойство о жене и ее амнезии? Или что-то еще?Первую неделю своего пребывания в Сан-Франциско Ник полагал, что Алекса беспокоит «Кейхилл Лимитед». Однако, изучив положение, Ник понял, что дела корпорации серьезны, но не безнадежны. Все, что требуется для излечения, – ввести режим строгой экономии. Ника поражало безрассудство Алекса: зная, что расходы намного превышают доходы, он тем не менее продолжал вкладывать деньги в сомнительные дорогостоящие проекты, снимал баснословно дорогой офис, платил сотрудникам высшего звена королевское жалованье – словом, жил так, словно над его головой не сгущаются тучи.Этого мало: каждый год корпорация жертвовала огромные суммы на благотворительность, прежде всего в Кейхилл-хаус и больницу «Бейвью». Казалось, никто в семье не способен трезво осознать положение и понять, что «Кейхилл Лимитед» катится ко дну.Но теперь Ник понимал, что деньги – лишь одна из проблем Алекса.Минут пятнадцать протекло в пустой светской беседе. Наконец Сисси поднялась и, объявив, что ей надо делать уроки (что, как подозревал Ник, означало висеть на телефоне или болтать с подружками в Интернет-чате, выпорхнула из-за стола. «Платформы» ее простучали по лестнице; Ник, Алекс, Марла и Юджиния остались за столом вчетвером.– Итак, ты была в полиции и сделала заявление детективу Патерно, – заговорил Алекс.Марла отставила полупустую тарелку. Ник заметил, что ела она мало, должно быть, болела челюсть. – Есть какие-нибудь новости? – спросил Алекс и полез в карман за сигаретами.Ник решил бросить вызов.– Патерно считает, что, возможно, жизнь Марлы в опасности.– Господи боже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41