Настало время действовать.
Когда на пороге клуба появился Брэмвелл, герцог Селборн, Кипп с Брейди уже сидели за своим любимым столиком.
— Рад видеть, что вы оба вполне живы, — ухмыльнулся Брэм, подсаживаясь к ним. — Хотя Софи уверяла, что ты разумный человек, а Брейди просто слишком добр, чтобы перерезать тебе глотку, — я все же немного волновался. Да, кстати, если это вас успокоит, могу сказать, что Софи тоже пришлось давать Эбби объяснения по поводу того приглашения на бал. Помнишь, Брейди? Сцена была бурная, потом обе поплакали, и теперь они снова друзья, так что я оставил их и со спокойным сердцем отправился разыскивать вас. Ах да, у меня для вас записка.
— Записка?! — Кипп смотрел на листок бумаги, словно это был его приговор. — От Эбби?
— Нет, от моего повара, — фыркнул Брэм, протягивая ему листок бумаги.
Брейди сжался в кресле, стараясь быть незаметным. Его разговор с Киппом оказался тяжелым. И сейчас он надеялся только на то, что записка Эбби не была прощальной.
Развернув сложенный листок, Кипп поднес его к глазам, вдруг вспомнив, что до этого дня ни разу не видел почерка жены. Строчки были ровными, буквы нигде не расплывались. Обращения не было — видимо, Эбби сочла это излишним.
Мы оба разочаровали друг друга. Лгали на словах, лгали на деле. Это было просто глупо. Пару дней я побуду у Софи. Она пригласила меня, поскольку у малышки Констанс грипп и я могу ей помочь. А потом вернусь в Систон. Мне очень жаль, что так получилось. Э.
— Между прочим, это идея Софи, — заявил Брэм после того, как Кипп сунул записку в карман. — Констанс здорова, как канарейка. Но вы же знаете Софи! Она вечно старается все уладить. Так что она велела передать, что у тебя в запасе три дня, старина. Думаю, не стоит говорить, что ты должен воспользоваться ими, чтобы поговорить с женой.
— А ты хоть раз говорил, что любишь ее? — шепнул Брейди на ухо Киппу.
Кипп со вздохом покачал головой.
— По-моему, самое время, а, дружище?
— И не только для этого, — удрученно кивнул Кипп.
Эбби, сидя на ковре в гостиной особняка на Портленд-сквер, играла в мяч с маленькой Констанс. Она уже успела влюбиться в эту малышку — у нее были глаза Софи и такие же чудесные волосы, как у матери. И в первый раз Эбби подумала о том, на кого же будет похож их первенец — на нее или на Киппа?
Будет ли он так же красив, как его отец? А может, он унаследует ее глаза? Или ее волосы?
Эбби хватило одного взгляда, чтобы понять, что очаровательная крошка Констанс мила, прелестна… и совершенно здорова.
Она разгадала замысел Софи. Если бы не она, Эбби была бы уже на пути в Систон.
Софи в присущей ей милой манере быстро растолковала ей разницу между ней и Киппом.
Киппа нельзя назвать бесхарактерным, хотя нрав свой он старается не показывать. Но ведь и у нее, Эбби, тоже есть характер, верно? А раз так, стало быть, им обоим нужно уметь уступать, уважать мнение другого и, самое главное, при любых обстоятельствах сохранять спокойствие.
А ругаться, как безапелляционно заявила Софи, это пустая трата времени. И Эбби была вынуждена с ней согласиться. Впрочем, все всегда соглашались с Софи.
— Вы ведь с ним друзья, Эбби, а это самое главное, — добавила она. — А то, что ты нашла в столе, дорогая, любовная история, которую твой муж написал для тебя. История, у которой счастливый конец, — это счастливое начало! Просто вы оба слишком упрямы, чтобы это понять. А желание, которое вы испытываете, это прекрасно! И нет ничего дурного в том, чтобы дарить и получать наслаждение!
— Боюсь, я слишком много болтаю, когда мне плохо, — упавшим голосом пробормотала Эбби, и Софи захихикала. — Вся проблема в том, — снова став серьезной, проговорила она, — что вы вступили в этот брак по какой-то причине, но раз вы любите друг друга, это уже не имеет значения. Когда приходит любовь, все остальное уже не важно. Просто нужно время, чтобы это понять.
Так что ты побудешь тут, чтобы Кипп успел зализать раны, нанесенные его гордости, а там посмотрим. Вот увидишь, очень скоро он будет здесь, вы объяснитесь, и все будет хорошо. Поверь мне, Эбби, я никогда не ошибаюсь в таких делах. Во всяком случае, когда речь идет о любви.
Итак, Эбби осталась — мечтать и надеяться, что все будет так, как сказала Софи. Что Кипп явится на Портленд-сквер, что будет кричать и ругаться… а потом признается, что любит ее.
Но время шло, а Киппа все не было. Он не пришел вчера… видимо, не придет и сегодня. Если он не придет и завтра, решила Эбби, она уедет. Она и не подумает сидеть тут в ожидании, пока этот упрямец не признает то, что ей уже давно стало ясно.
Вдруг снизу донесся какой-то шум. Насторожившись, Эбби протянула малышке руки. И та охотно взобралась к ней на колени.
Эбби невольно поморщилась, подумав, что стыдно прятаться за ребенка. Но если это Кипп, то лучше пусть он увидит ее сидящей на полу с ребенком на руках. По крайней мере это помешает ей кинуться ему на шею.
Дверь с шумом распахнулась, и Кипп ворвался в комнату. Констанс захныкала, и Эбби, вздрогнув, поняла, что сжала девочку слишком сильно.
— Мадам, — медленно спросил Кипп, — могу я узнать, когда вы намерены вернуться домой?
Чего-чего, а этого она никак не ожидала.
— Спасибо, мне и тут неплохо. Констанс без ума от Геры, а я, как и обещала, через пару дней собираюсь в Систон.
У Киппа чуть заметно задергалась щека.
— Вздор! Вы возвращаетесь домой.
— Почему?
— Проклятие, да потому, что вы — моя жена! — рявкнул он. И тут же разозлился на себя. Весь день и всю ночь он повторял слово за словом все, что он ей скажет. Но стоило ему увидеть Эбби, как он снова принялся за старое!
Передав ему малышку, Эбби пересела на диван. Кипп усадив Констанс на колени, устроился рядом. «А он весьма неплохо смотрится с ребенком на руках», — решила Эбби.
— И только-то? — спросила она.
— Нет, — помолчав, буркнул он. — Ты права, Эбби. Не только. Понимаешь… мой отец умер, как раз когда я больше всего нуждался в нем. Мать умерла еще до моего совершеннолетия. Мэри и Джек тоже бросили меня.
Сухой, лающий смешок сорвался с его губ.
— Даже Гиллет решил уйти! Я счел это предательством, потому что он тоже человек, которого я люблю. И скажи я тебе всю правду… о Мэри… об Араминте Зейн… ты бы тоже ушла, Эбби.
Эбби отвела в сторону заблестевшие глаза. Он признался ей в том, в чем, возможно, не признавался еще никому — даже самому себе.
— Хорошенькую кашу я заварил, верно? Убедил тебя выйти за меня замуж, заставил согласиться, что каждый из нас останется свободным. Но я-то не чувствую себя свободным! Если честно, я чувствую себя ослом!
— Но ведь я тоже вышла за тебя не из любви к ближнему, — возразила Эбби. — Просто Брейди использовал тебя как приманку, убедил меня, что это самый верный способ избавиться от всех бед и тревог. Вот я и ухватилась за тебя обеими руками. И когда Игги начал меня шантажировать, у меня просто не хватило мужества признаться тебе в этом. Ведь тогда пришлось бы рассказать и о том, как я расставила тебе ловушку и хитростью заставила сделать мне предложение. Боюсь, Кипп, мы оба вели себя совсем не как герои твоего романа.
— Да, наверное, ты права, Эбби. Нет, не говори ничего. Я и так уже наделал немало глупостей, так что мне лучше уйти.
Он передал ей Констанс, и Эбби спрятала лицо в ее волосах.
Через минуту после того, как хлопнула дверь, в комнату ворвалась Софи.
— Ну? Можно спросить, почему ты поливаешь слезами мою дочь? Разве он не сказал, что любит тебя?
Эбби всхлипнула:
— Да, Софи. Конечно, сказал.
Часы пробили шесть. Кипп сидел в бильярдной, держа в руках любимый веер Эбби.
Как же это случилось?
Теперь он знал о ней гораздо больше, чем раньше. Достаточно было одного откровенного разговора с Гиллетом, чтобы узнать то, что знал дворецкий и чего не знал он, ее муж. Потому что он никогда ее не спрашивал.
Теперь он знал о том, каким несчастливым был ее брак с Гарри и как трудно приходилось Эбби после его нелепой и ужасной смерти.
И дивился тому, как ей вообще хватило мужества полюбить снова.
И гадал, хватит ли ему сил жить дальше, если выяснится, что Эбби его не любит.
Как он будет просыпаться по утрам, если ее не будет рядом?
Он мог сказать ей, что любит ее, сказать еще тогда, но у него не хватало смелости. Гарри тоже скорее всего говорил ей о любви, а потом вышвырнул ее из своей жизни как ненужную вещь.
Что же делать, ломал голову Кипп. После всех обманов и недомолвок разве мог он признаться, что любит ее?
Кипп окинул взглядом комнату, из которой в свое время так безжалостно пытался изгнать всякое воспоминание о матери. Глупец! Он никогда не забывал мать и не хотел ее забывать. Но она тоже ушла из его жизни, как отец… как Мэри и Джек… А он ринулся в светский водоворот Лондона, стремясь затеряться в нем, оставить позади смутные тени прошлого… и никогда о них не вспоминать.
Губы его искривились в улыбке. Кипп знал, что, проживи он хоть тысячу лет, ему не удастся стереть из памяти образ Эбби. То, как сияли ее глаза, когда она была счастлива.
Как они темнели в минуты страсти.
Ее любящее сердце, способное вместить всех Бэкуорт-Мелдонов, всех его друзей, всех слуг в его особняке — даже маленькую нищенку, которую она подобрала на улице.
Ее мужество, ее верность, ее умение любую проблему решать самым причудливым образом.
Ее способность противостоять целому миру, если понадобится… а потом таять от наслаждения в его объятиях…
Сложив веер, Кипп приложил его к губам.
Он любил Мэри, это правда. Но не так, как он любил Эбби. Так, как Эбби, он никого не любил. Мэри была его мальчишеской мечтой, возможно, вызовом, который он хотел бросить Джеку. И теперь он ясно это понимал.
Мэри принадлежала его детству.
Эбби была его жизнью.
— Я искала тебя.
Хрупкий веер жалобно хрустнул и рассыпался в его пальцах. Кипп, вздрогнув, вскинул глаза и увидел стоявшую в дверях Эбби. На руках она держала Геру.
Она здесь. Она вернулась к нему!
— Эбби! — выдохнул Кипп, не в силах поверить своим глазам.
Он бросился к ней.
— Я тоже искал тебя, — прошептал он. — Я искал тебя всю жизнь!
Спустив Геру на пол, Эбби заглянула ему в глаза.
— Ты больше ничего не хочешь мне сказать, Кипп? Он тяжело сглотнул. Слова, которые он столько раз повторял про себя, сейчас казались жалкими и ненужными.
— Да, — кивнул он наконец, и на губах его вспыхнула улыбка. — Я вдруг подумал… может, ты захочешь переставить тут мебель? В общем, чтобы комната стала такой же, как была при жизни матери. Гиллет тебе поможет, я уверен, он помнит все в точности. — Улыбка его вдруг стала робкой. — И к черту Брейди!
Сердце Эбби учащенно забилось.
— Конечно, — кивнула она. И бросилась в его объятия.
Эпилог
Я надеюсь, что мы будем любить друг друга всю жизнь — так, словно мы никогда не были женаты.
Лорд Байрон
Через две недели Эбби в немом удивлении смотрела, как появившееся на пороге гостиной дивное видение с огненно-рыжими волосами кинулось на шею ее мужу.
— Кипп! — воскликнуло видение, обнимая ее мужа. — Ох, как же мы соскучились по тебе! Гиллет только что сказал, что ты женился! Как это замечательно!
Джек Колтрейн вошел в комнату вслед за женой.
— Миледи! — Он отвесил в сторону Эбби изящный поклон. — Прошу вас простить мою жену. Она такая эмоциональная!
— Да уж. — Изо всех сил стараясь казаться серьезной, Эбби протянула руку подруге детства Киппа. — Добро пожаловать домой, миссис Колтрейн. Мы вас ждали, и все равно это так неожиданно!
Она с интересом разглядывала стоявшего перед ней мужчину — ростом он был ничуть не ниже ее мужа, только волосы его были черны как ночь, поэтому, наверное, зеленые глаза казались особенно яркими. Подходящая пара для такой изумительной красавицы, как Мэри.
На миг она даже позавидовала красоте этих троих. Но в глазах мужа она была прекрасна. И хоть Эбби не сознавала этого, за последние недели она очень похорошела. Она вся светилась от счастья, и не заметить этого мог разве что слепой.
— Джек! — радостно воскликнул Кипп, и они принялись хлопать друг друга по спине, как все мужчины после долгой разлуки. — Надеюсь, вы погостите у нас немного перед тем, как вернуться к себе?
— Непременно. Тем более что пол у меня под ногами до сих пор ходит ходуном, словно палуба корабля. К тому же дом еще не готов к нашему возвращению, так что нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться вашим гостеприимством, — произнес другой голос, гортанный и низкий. И на пороге появился еще один мужчина — немного выше ростом, чем Кипп с Джеком, и гораздо толще их обоих. Он грузно ввалился в комнату, держа в руках какой-то сверток, завернутый в одеяло.
— Уолтер! — Рот Киппа растянулся до ушей. — Проклятый краснокожий, всякий раз, как я тебя вижу, ты становишься все толще! Эбби, дорогая, это Уолтер, партнер и близкий друг Джека. Помнишь, я тебе о нем рассказывал?
— Конечно, а как же, — кивнула Эбби, глядя на Мэри, свежую, словно цветок, еще покрытый капельками утренней росы. — Рада познакомиться с вами, Уолтер… со всеми вами! — улыбнулась она.
— А мы еще больше, — со свойственной ей прямотой заявила Мэри. — Честно говоря, мы уже начали беспокоиться, как бы он тут не превратился в угрюмого старого холостяка, насквозь пропахшего собаками и портвейном. Хотите взглянуть на моего сына, миледи? Его зовут Джон.
— А меня — Эбби. — Они сели рядышком на диван, и Мэри принялась распеленывать малыша. У него были такие же голубые глаза, как у матери, и темные волосы, как у отца. — Он очарователен!
Кипп кивком предложил обоим мужчинам выпить.
— Черт, как же здорово увидеть вас снова! — Он с улыбкой передал Джеку вино, а индейцу — лимонад. — Ну как там Филадельфия? По-прежнему принадлежит вам обоим?
Джек с Уолтером принялись наперебой рассказывать, но Кипп слушал их вполуха — он смотрел, как его жена, забрав малыша у Мэри, ворковала над ним, улыбаясь его матери. Похоже, они подружатся, подумал он. Эбби всегда умела заводить друзей.
— … а потом мы купили Индепенденс-Холл и устроили там булочную.
Вздрогнув от неожиданности, Кипп обернулся:
— Что ты сказал?!
Откинув голову, Джек оглушительно захохотал:
— Я подумал, заметишь ты или нет. Она просто очаровательна, Кипп. Надеюсь, ты счастлив?
— Ловкий ход, Джек, — кивнул Уолтер, потягивая лимонад. — Я тобой горжусь.
— Счастлив? — Кипп покачал головой. — Не то слово, старина. Ты даже представить себе не можешь, как мне повезло. — Он бросил взгляд на Эбби, на мгновение представив, что это его ребенка она держит на руках. — Нам обоим очень повезло.
— Они уехали? Только сегодня утром, говоришь? Жаль, — вздохнул Брейди. Поцеловав Эбби в щеку, он взял бокал с вином, который протянул ему Кипп. — Это мне урок, чтобы в другой раз не уезжал из Лондона.
— Ничего страшного, — успокоила его Эбби. — Вы же приедете к нам в Уиллоуби-Холл на Рождество, правда? Вот и познакомитесь с ними.
— Я уже знаком с Джеком, — напомнил Брейди. — Славный парень, хоть немного и эксцентричный. А что Мэри — действительно красавица?
— Необыкновенная! — подтвердила Эбби, улыбнувшись Киппу, который в ответ весело ей подмигнул. А теперь, может быть, вы все-таки поведаете нам, где вы пропадали последние недели? Брейди пожал плечами.
— Да так… нигде особенно. Так сказать, наслаждался природой. — Он украдкой покосился на Киппа. — Кстати, заехал на пару дней в Литл-Вудкот, навел… кое-какие справки о вашей мисс Блисс.
— Господи помилуй! — Кипп удивленно покачал головой. — Похоже, наша горничная просто свела тебя с ума, старина! Послушай, Реджине всего шестнадцать, самое большее семнадцать, и я готов пари держать, что правду она все равно не скажет. В любом случае она слишком молода для тебя. Эбби выпустит тебе кишки, если ты попробуешь совратить девчонку.
— Совратить?! — Брейди с непритворным возмущением схватился за сердце. — Бог с тобой! Мне просто интересно, кто она такая, разве это преступление? И потом, кого ты хочешь одурачить, дружище? Вы же оба умираете от любопытства — до такой степени вам хочется услышать, что я узнал. Разве нет?
— Нет, — отрезала Эбби.
— Жаль, — с ехидной усмешкой вздохнул Брейди. — Впрочем, лучше мы обсудим это с мисс Блисс. С вашего разрешения, разумеется.
— Считай, что ты его получил, — вздохнул Кипп, покачав головой. Упрямство Брейди начинало его бесить. — Уверен, она наговорит тебе достаточно вранья, чтобы ты завяз в нем по крайней мере на неделю.
В тот же вечер Салли Энн удалилась, едва в спальню вошел Кипп. Она знала, что ее услуги не понадобятся. Эти влюбленные голубки — хозяин с
хозяйкой — просто дождаться не могут, когда останутся одни. Для людей их круга это даже странно.
Эбби повернулась к мужу спиной, чтобы он расстегнул жемчужную нитку у нее на шее и спустил с плеч платье, и замурлыкала от удовольствия, когда его горячие губы обожгли ей кожу.
— Брейди просто невозможен, правда? Как ты думаешь, он и в самом деле ездил в Литл-Вудкот выяснить, кто такая Реджина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39