— Гиллет, — смущенно пробормотал десять минут спустя Кипп. Обегав весь дом, он наконец отыскал дворецкого в его комнатке за кухней. Откинув голову на спинку кресла и опустив больную ногу в горячую воду, старый слуга отдыхал. — Нет, ради всего святого сидите, старина! Гиллет, я вот о чем хотел спросить… Вы по-прежнему намерены оставить меня и уехать в Уэльс?
Гиллет, всю свою долгую жизнь простоявший навытяжку, сорвался с кресла, поспешно вытер ногу и замер в почтительной позе. Однако в глазах его, когда он смотрел на своего молодого хозяина, сквозила почти отеческая тревога.
— Оставить вас, сэр? О нет! Я хотел оставить службу. Улыбка Киппа стала грустной — выходит, и на этот раз Эбби оказалась права. А он-то, дурак, расценивал просьбу Гиллета как предательство!
— Да-да, конечно, Гиллет. Я не совсем удачно выбираю слова, но… Однако вы не ответили на мой вопрос. Знаю, вы были настолько добры, что предложили остаться, помочь моей жене в первое время, и, поверьте, я очень это ценю. Но вы по-прежнему намерены оставить… службу у меня?
Плечи Гиллета поникли. И тут Кипп внезапно понял, насколько стар его дворецкий, как безумно он устал за всю свою долгую жизнь. «Должно быть, мечтает, как станет греться у огня в собственном домике», — сочувственно подумал Кипп. И, положив руку на плечо дворецкого, попросил:
— Может быть, подождете хотя бы до конца сезона, дружище? Это ведь всего несколько недель, а потом мы все вернемся домой, в Уиллоуби-Холл, вы соберете свои пожитки, и езжайте себе в свой Уэльс! Ну, согласны?
— Да, милорд, спасибо, — пробормотал старый Гиллет. Подбородок его вдруг предательски задрожал, в глазах заблестели слезы. — И знаете что, сэр? Вы всегда были хорошим мальчиком, да, всегда! Просто передать не могу, как я счастлив за вас и ее светлость!
— Спасибо, Гиллет, — искренне поблагодарил Кипп. И чуть ли не бегом выскочил из комнаты, чувствуя, как у него защипало глаза, — до того, как старик смутится еще больше. И уж конечно, до того, как он сам опозорится окончательно.
Дверь, разделявшая спальни супругов, хлопнула.
— А, вот вы где! Ну и чем вы занимаетесь, позвольте спросить?
Кипп с улыбкой поднял глаза на жену. Впрочем, он давно уже просто притворялся, что читает.
— Читаю, — не стал отпираться он. А про себя в который раз удивился, замечает ли кто-нибудь еще, кроме него самого, какой удивительно хорошенькой становится в гневе его не слишком красивая жена.
— Читаете, значит, — прошипела Эбби. — В чем дело, Кипп? Не можете отказать себе в удовольствии сунуть нос в мои дела?
— Значит, вы уже успели поговорить с дядюшками? — догадался он.
— А вы как думали? Проклятие! С ними, с Гермионой — между прочим, она уже в постели, так что не рассчитывайте избавиться от нее прямо сейчас! С Эдвардиной — тоже, она, кстати, рада вернуться домой. Говорит, что в Лондоне ей очень нравится, но лучше уж она подождет до следующего года. Заодно и к очкам немного привыкнет. Тоже, кстати, ваша идея? Ну конечно! А я-то много раз пыталась ее уговорить!
— Возможно, вы просто выбрали неверный подход, мадам? — Захлопнув книгу, Кипп бросил ее на столик.
— Считаете себя самым умным, да? — фыркнула Эбби.
— Простите, я обязан был еще до свадьбы предупредить вас, что это один из многих моих недостатков, — покаянно признался Кипп. — Кстати, я, кажется, забыл сказать, что нанял управляющего — заниматься делами Бэкуорт-Мелдонов. У него прекрасные рекомендации. Надеюсь, он сможет помешать вашим родственничкам разориться окончательно. Что же до Гермионы, думаю, будет лучше, если ваши дядюшки убедят ее вернуться в Систон. Ни минуты не сомневаюсь, что для них это не составит ни малейшего труда — при их-то эгоизме!
— И вовсе они не… Ну конечно, вы правы. Эгоисты до мозга костей. И все-таки я их люблю! Да и всех остальных — тоже… почти всех, — добавила Эбби, вспомнив негодяя Игги. — Ну а если теперь вы ждете от меня благодарности за то, что так ловко уладили мои дела, то напрасно! Да я скорее повешусь!
— Что ж, я вас не виню. — Кипп усадил жену в кресло перед камином. — Надеюсь, вы заметили, что я не стал вмешиваться в ваши отношения с племянником? Что-то подсказывает мне, что вы справитесь с ним куда лучше меня.
О Роксане не было сказано ни слова. Кипп нисколько не сомневался, что Эбби уладит и это дело тоже, однако держал ситуацию под контролем, готовый тут же прийти на помощь, если окажется, что он переоценил возможности своей жены.
Эбби улыбнулась — ей вспомнился коварный план, который они придумали вместе с Софи. Падение Игги должно было произойти в день раута. Эбби повернулась к мужу, глаза ее сияли.
— А тот прием, который мы даем в пятницу… Выходит, они уедут до него?!
Кипп кивнул, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку при виде ликования жены.
— Счастье-то какое! — подмигнул он ей. — Не надо бояться, что дядюшки опять примутся рассказывать всем и каждому, как Гарри когда-то проиграл их драгоценного жеребца! Что Эдвардина сослепу свалится с лестницы и свернет себе шею! Что Гермиона напьется в стельку, а этот мерзкий Пончик описает подол герцогини! Может быть, вам захочется сказать мне «спасибо»? Ну, хотя бы не прямо… но я бы мог подсказать вам парочку способов отблагодарить меня как-то иначе…
Но Эбби движением руки попросила мужа не продолжать.
— Но почему, Кипп? — со слезами в голосе спросила она. — Почему вы решили мне помочь? И это после того, когда я была так груба… когда наговорила вам столько всего ужасного…
— Вы на многое открыли мне глаза, Эбби, — тихо произнес Кипп, глядя в затуманенные слезами глаза жены.
— Вот и хорошо, — кивнула Эбби. Теперь, когда они с мужем помирились, жизнь снова заиграла яркими красками. — А кто рассказал вам о нашем знаменитом жеребце?
— В основном Гиллет, хотя и ему было известно немногое — только то, что ваши дядюшки уверены, будто Лонгхоуп мошенническим способом завладел их жеребцом после того, как, ваш покойный супруг оставил за карточным столом все свое состояние. Ах да, и еще они хотели, чтобы я одолжил у Лонгхоупа этого жеребца — покрыть своих кобыл, — а потом подсунул ему другую лошадь. Согласись я — и меня неминуемо вздернули бы на виселице. Только я не согласился. А что, есть еще что-то, чего я не знаю?
— И еще сколько! — смеясь и плача, пролепетала Эбби. — Вы не представляете, какие планы они строили все эти годы! Выиграть жеребца в карты, выкрасть его из конюшни под покровом ночи! А на прошлой неделе им пришло в голову выдать Эдвардину за сына Лонгхоупа! Слава Богу, мальчишке лет двенадцать, так что мне удалось их отговорить. Мне страшно жаль их, поверьте. Тем более что Лонгхоуп и в самом деле их надул… но чем я могла им помочь? А как вам удалось устроить, чтобы Приз Бэкуортов вернулся назад?
— Правду? — ухмыльнулся Кипп. — Видите ли, я сделал то, до чего ни один из вас в жизни бы не додумался. Я просто его купил.
— Вы его купили?! — Глаза Эбби вспыхнули. — Бог ты мой, Кипп, да вы просто гений!
— Конечно, — самодовольно произнес он. — А кроме того, я добрый, милый и… Впрочем, все это мне твердят с утра до вечера. Так что вам лучше придумать что-нибудь новенькое, иначе я просто лопну от гордости за самого себя!
— Вот глупый! — рассмеялась Эбби.
— Для начала неплохо! — одобрительно кивнул Кипп. — Сознаюсь по секрету — я действительно дурак, Эбби. Самовлюбленный идиот. Эгоист еще почище ваших противных родственничков. Кстати, неужели вы думаете, что я решил им помочь исключительно из любви к ним?
— Любви к ним? Нет, не думаю, — покачала головой Эбби, гадая, надолго ли хватит ее выдержки. Быть так близко — и в то же время так ужасно далеко от него — и не кинуться в объятия? Не покрыть поцелуями дорогое лицо? — Тогда что же заставило вас им помочь?
Поднявшись, Кипп протянул руку жене, с галантным поклоном помог ей подняться с кресла и потянул за собой в гардеробную.
— Мне хотелось поскорее покончить с маленькими проблемами и освободить место для больших. А ведь они пока еще есть, и их немало, вы согласны?
Эбби споткнулась, растерянно глядя на мужа. Выходит, он знает об Игги? И о Роксане — тоже? Похоже, ему известно все… кроме того, что она имела несчастье в него влюбиться? Но что у него на уме? Может, решил напомнить ей об условиях их сделки?
— Неужели?
Кипп, осторожно приподняв Эбби подбородок, заглянул ей в глаза.
— Да, есть. И немало. Но слава Богу, ничего такого, что не могло бы подождать, потому что у меня есть для вас маленький подарок. Можете считать его искупительной жертвой за все огорчения, которые я вам причинил.
— Подарок? — удивленно переспросила совершенно сбитая с толку Эбби. Не успела она решить, что знает его вдоль и поперек, как ему снова удалось ее удивить. — И где же он? В вашей гардеробной?
И тогда она услышала это. Сначала легкое царапанье. Потом жалобный плач, словно хныкал обиженный ребенок. Эбби бросила недоуменный взгляд сначала на дверь гардеробной, потом на своего загадочно ухмыляющегося супруга.
— Господи… что там у вас? Надеюсь, вы не додумались запереть там Пончика?!
— Бог с вами! Я еще не сошел с ума!
— Но… но там же какое-то животное! Кипп, ну что вы смеетесь?!
— Может, хватит гадать? Просто откройте дверь, а то вы будете приставать ко мне с расспросами до завтрашнего дня!
Эбби открыла дверь.
Оттуда прямо ей в руки выкатился толстенький пушистый шарик. Огненно-рыжий мех, толстые лапы и бешено виляющий хвостик, слишком длинный для столь маленького тельца. Длинные, свисающие до самого пола уши, узкая изящная мордочка с носом-пуговкой. И два огромных, влажных карих глаза, с восторженным изумлением взирающих на этот дивный, замечательный мир. Сердце у Эбби замерло…
Упав на колени, она протянула к щенку руки, и он, охотно забравшись к ней на колени, с восторгом принялся лизать ей лицо и даже игриво покусывать за уши.
— Ох, какая прелесть! — ахнула Эбби, прижав к себе теплое извивающееся тельце. — Правда, Кипп, она прелесть? Это девочка, да? А что это за порода?
— Как вы уже догадались, моя дорогая, это и в самом деле собака. Настоящая собака. Насчет ее предков ничего определенного сказать не могу, однако, судя по рыжей шерсти, без сеттера тут наверняка не обошлось. Посмотрите, какие у нее огромные лапы. Когда вырастет, будет весить никак не меньше четырех стоунов и головой доставать вам до пояса. Ну и как вам мой подарок, Эбби?
— О, я уже обожаю ее! — восторженно выдохнула Эбби. Подхватив щенка на руки, она повернулась к Киппу. Сияющее лицо ее было залито слезами. Она бросилась мужу на шею… но песик уперся всеми четырьмя лапами ему в грудь. — Как только вам это удается, не понимаю! Вы всегда знаете, что мне подарить… как сделать меня счастливой! Знаете, Кипп, иной раз мне кажется, что я просто не заслуживаю такого мужа, как вы!
Кипп ласково потрепал щенка за уши.
— Знаете, Эбби, — эхом повторил он ее же слова, — вы тоже сделали меня счастливым. Однако для полного счастья мне не хватает только одного. Угадайте, о чем я думаю?
Эбби в ответ лишь крепко прижала к себе щенка, изо всех сил стараясь казаться спокойной, хотя сердце у нее так и подпрыгнуло.
— О чашке горячего чая с булочкой?
Кипп задумчиво поднял глаза к небу, потом покачал головой.
— О партии в шахматы?
На губах его мелькнула улыбка.
— Уже теплее!
— Знаю! — торжествующе крикнула она, спустив щенка на пол. — Вы ведь решили отослать мое семейство в Систон. А поскольку человек вы обстоятельный, то вам, наверное, хочется узнать, что это за место. Так вот, Систон находится в Лестершире, а это графство, как вам известно, славится на всю Англию благодаря своим овцам, равных которым не найти во всем мире, породистым коровам, а также…
Она не закончила.
Издав гортанное рычание, Кипп подхватил жену на руки и чуть ли не бегом бросился в свою комнату, где стояла громадная кровать. Эбби захихикала. Кинув ее на постель, Кипп одним прыжком присоединился к жене.
— … своим лошадям, — пробормотала Эбби, прежде чем Кипп смял губами ее рот.
Она еще успела подумать, что ее заветное желание сбылось — ей удалось заманить Киппа в постель. Только вот значит ли это, что их отношения с мужем изменятся к лучшему?
Мысль эта мелькнула у нее в голове и пропала, потому что как раз в этот момент Кипп, с трудом оторвавшись от ее губ, заглянул Эбби в глаза.
— А ты мне нравишься, Абигайль Ратленд. Даже очень нравишься, честное слово!
Она не ответила, и Кипп мысленно дал себе пинка за косноязычие. И это он, тот самый человек, из-под пера которого вышло столько романов под псевдонимом Араминта Зейн! Интересно, куда подевалось его обычное красноречие? Почему под взглядом этих фиалковых глаз он смущается так, что язык у него прилипает к гортани?
— Эбби, — окликнул он ее робко, точно деревенский паренек, впервые пришедший на свидание со своей милой.
И тут он вдруг заметил, что она ему улыбается — улыбается так, как умеет улыбаться только она. Даже глаза ее, эти удивительные фиалковые глаза, сияли счастьем.
— Ты тоже мне нравишься, Кипп Ратленд. Даже очень нравишься. Честное слово!
И в ответ на эти слова все в душе у него перевернулось. Почувствовав, как на глаза его навернулись слезы, Кипп быстро уткнулся лицом в ее плечо.
В них вспыхнуло неукротимое желание. Впрочем, так бывало всегда, но на этот раз все было по-другому. Да, Кипп желал ее, желал страстно, неистово, но не так, как прежде. Раньше это походило на игру, в которую можно играть вдвоем. Но теперь… теперь ему не хотелось спешить. Нет, он будет любить ее медленно, с пронзительной, щемящей нежностью, он покроет поцелуями все ее тело, упиваясь прикосновениями ее рук и губ.
Их одежда вдруг неведомым образом исчезла куда-то — в точности как в романах мисс Зейн. Прижавшись друг к другу, они лежали в постели, и жемчужно-белое тело Эбби отливало перламутром на фоне винно-красного покрывала кровати.
Кипп снова поцеловал ее — долгим, нежным поцелуем. Он заметил
удивленное выражение в ее глазах… и вдруг она улыбнулась. Кипп шутливо взъерошил ей волосы, ласково коснулся ее щеки, губ и почувствовал, как они слабо шевельнулись в ответ…
— Ты такая красивая, — с искренним восхищением пробормотал Кипп, ничуть не покривив душой. — Самая красивая из всех, кого я знаю.
Он с удовольствием смотрел, как она краснеет, — сначала порозовела грудь, потом румянец волной хлынул вверх, заливая ей шею и щеки.
— О нет, что ты такое говоришь?! — возразила Эбби, вдруг смутившись до слез. Что-то в глазах Киппа вдруг заставило ее почувствовать себя юной невестой, стыдливой и неопытной.
— Никогда не спорь с мужем, женщина, особенно в тех случаях, когда он говорит правду, — с улыбкой пригрозил Кипп. Рука его ласкала шею жены… потом медленно двинулась ниже, отыскала грудь, и та удобно устроилась в его ладони. Не сводя глаз с Эбби, Кипп нагнулся и нашел губами тугой сосок.
— Ты прекрасна…
Низкий воркующий звук сорвался с губ Эбби. Она отдавалась мужу с несвойственной ей прежде покорностью. Она таяла в его объятиях. Несмотря на терзавшее ее желание, она лежала очень тихо, позволив ему ласкать ее… целовать, пробовать на вкус…
Внезапно она почувствовала, как меняется… как будто жар его страсти, опаляя ее, превратил ее в другую, новую Эбби, женщину, которая еще может стать любимой.
Она потянулась к нему, но в этом движении не было ни страсти, ни вожделения. Эбби просто хотелось почувствовать его, ощутить тепло его тела. Она молча привлекла его к себе, спрашивая себя, догадывается ли Кипп, что он делает с ней? Знает ли он, что, уничтожив в ней ту, прежнюю Эбби, он вместе с тем дарует ей новую жизнь и новую надежду?
Может быть, это еще одно подтверждение того, что любовь, случается, приходит к нам, когда ее меньше всего ожидаешь? Что она бывает не обязательно раз в жизни? Неужели именно это сейчас и происходит с ними?
Одним мощным рывком ворвавшись в нее, Кипп крепко прижал ее к себе и вдруг замер, словно прислушиваясь. Что-то происходило сейчас в нем… будто какая-то часть его души покинула его… будто какая-то часть ее души слилась с его душой. Руки его дрожали, сердце готово было вырваться из груди. Еще никогда в жизни ему не было так плохо — и так хорошо.
Сможет ли она забыть боль, терзавшую ее сердце, и предательство мужа? Сможет ли она когда-нибудь простить его, забыть, как холодно и равнодушно он предложил ей стать его женой? Возможно ли, чтобы страсть, сжигавшая их сейчас, пробудила в ее сердце любовь? Смогут ли узы дружбы и доверия превратиться в узы любви?
Снова поцеловав жену, Кипп медленно задвигался, с каждым толчком все глубже проникая в ее тело, пока весь мир не закружился вокруг них… пока в этом мире не остались только они.
Теперь они двигались вместе, всецело отдавшись ритму страсти, забыв обо всем. Тела их бессознательно делали свое дело, и им не нужны были слова, чтобы сказать то, что оба мечтали услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39