— с упреком проговорила Холли. Похоже, она единственная выказывала здесь хоть какое-то сочувствие. — Особенно в таком состоянии.
— То есть, пьяным в стельку, — уточнил Питер.
— Почему ты сразу не пришел ему на помощь? — гневно сверкая глазами, теперь уже в открытую возмутилась Холли. — Да еще стоял и насмехался над ним. Потому что я считаю, что нечего потакать человеческим слабостям. Он сам в это вляпался, и должен был хотя бы попробовать выкарабкаться самостоятельно, — протянул он с безжалостной усмешкой. — Кроме того, мне не хотелось портить свой костюм и терять в мутной воде некие предметы, подаренные недавно, и с которыми у меня связаны сентиментальные воспоминания.
— Да ничего бы с ним не случилось! — вмешалась Айрис. Девочка явно разрывалась между преданностью отцу и восхитительно новым для нее событием: впервые при ней какая-то женщина осмелилась учить ее папашу, как себя вести. — В школе дядя Оливер был чемпионом по плаванию. И потом, папа бросил ему спасательный круг.
— Надо же, какое милосердие, — сердито буркнула Холли. Намек на запонки снова взбесил ее.
Каковы бы ни были связанные с ними сентиментальные воспоминания, они явно далеки от любовных.
— Я вообще мечтал, чтобы он пошел ко дну, — свирепо заявил Питер, и Холли неожиданно ощутила, что ее губы начинают кривиться в невольной улыбке. Усилием воли она заставила себя сдержаться, однако собственная реакция ее просто ошеломила. И как только ему удалось рассмешить ее, когда она была зла на него до смерти!
— Что же Сильвия не идет? Она ведь знает, что вы должны прийти, правда, Питер? — вмешалась Грейс, щурясь на изысканные часики с бриллиантами, украшавшие ее запястье. Циферблат часов становился, к сожалению, бледноват для ее стареющих глаз.
— По-моему, я не назвал точного времени. Я знаю, она хотела, чтобы мы покатались на яхте с Риганами, но, боюсь, у меня возникли срочные дела…
— Это в субботу-то?
— Деньги не знают выходных, Грейс, — назидательно произнес Хэролд. — При том, что творится сейчас на рынке, Стэнфорд не может никуда отлучаться. Можете снова воспользоваться моей библиотекой, если понадобится, Питер.
— Спасибо, но у меня уже наладили телефон, так что если удастся, то, может, сумею дозвониться до офиса продаж.
Однако на Грейс эти отговорки не произвели ни малейшего впечатления.
— Сильвия будет так разочарована!
Может, она передумает насчет плавания, когда увидит, какой сегодня ветер, — заметила Холли. Она-то считала, что женщина, страдающая тошнотой на первых месяцах беременности, и думать не сможет о прогулке на шаткой яхте. Какой у нее срок? Три месяца? Четыре? Явно недостаточный для того, чтобы организм освоился с дополнительным притоком гормонов, беснующихся в крови.
— Ничего она не передумает, — возразил Хэролд. — Эта девочка любит хорошую качку и переносит ее не хуже заправского моряка.
— Тогда стоит пойти и разбудить ее? — с некоторым сомнением предположила Грейс. Накануне, когда они перед сном пили шерри, пожилая леди призналась Холли, что в последнее время Сильвия стала совершенно непредсказуема. Настроение у нее теперь менялось каждую минуту, да и в том, что касалось ее уединения, она стала чрезмерно щепетильной. Из чего Холли поняла: Грейс сильно разочарована тем, что внучка, которую она с детства воспитывала после смерти ее родителей, не желала ей во всем доверяться.
— Полагаю, это своего рода взросление и подготовка к вступлению в новую самостоятельную жизнь. Но взбалмошность только все осложняет, когда заходит речь о подготовке к свадьбе, — делилась Грейс, досадливо морщась. — У Сильвии семь пятниц на неделе. Никак не могу добиться, чего же она на самом деле хочет. Детка то полна энтузиазма, то в следующую минуту зевает от скуки. Сегодня она на седьмом небе от счастья, а завтра вся жизнь для нее — сплошная трагедия.Думаю, ей пойдет на пользу, если рядом будет молодая женщина, которой знакомо предсвадебное волнение…
— Хотите, я взгляну, может, она уже проснулась? — предложила Холли. — А заодно сообщу, что Питер здесь.
— Сначала поешь как следует, дорогая, — возразила Грейс, наградив племянницу благодарной улыбкой.
— Я уже поела, — улыбнулась в ответ Холли и отодвинулась от стола, стараясь, чтобы никто не заметил, как явно она стремится улизнуть. — У меня по утрам обычно нет аппетита…
— Ты приберегаешь его на вечер? — негромко спросил Питер, поднимаясь одновременно с ней.Айрис сразу же перестала жевать и вежливо пожелала Холли доброго утра. Как бы там ни было, папочка все же постарштся привить дочери хорошие манеры. К тому же в их отношениях сквозило тепло и взаимное уважение. Они чувствовали себя комфортно в обществе друг друга, и это говорило о многом.
— Рада была снова увидеть тебя, Айрис, — приветливо сказала Холли, обращаясь к тому члену семьи Стэнфордов, с которым общаться было безопаснее. — Желаю удачи на экзаменах.
— Удача здесь ни при чем, — ответил за девочку ее отец. — Главное — это знания. Кстати, ты рано с нами прощаешься, Холли. Разве тебе не сказали, что кондоминиум, в котором я живу, куплен мною в виде личного вклада в проект? — Питер сделал многозначительную паузу, словно давая Холли прочувствовать, что топор, занесенный над ней, так и останется висеть в воздухе — до поры до времени. — Мой визит сюда оказался столь… продуктив-
ным, что я решил остаться в Обители, пока мы с Хэролдом не определим окончательные условия сделки. В город я могу съездить в любую минуту, так что, если мое присутствие в офисе будет необходимо, я без труда туда доберусь. У Айрис через несколько дней все равно начинаются каникулы. Готовиться к экзаменам она может и здесь, а потом ее ждут две недели свободы.
Три недели! Холли оставалось надеяться, что бледность, покрывшая ее лицо при этом сногсшибательном известии, не очень бросилась в глаза окружающим. Ей и два-то дня в обществе Питера с его завуалированными угрозами и дурацкими намеками были невыносимы. А представить себе, что он будет маячить перед ее глазами и дышать в спину почти целый месяц, — нет, это было выше ее сил! Кроме того, он, чего доброго, станет дотошно следить за ее работой в офисе, а это создаст реальную угрозу ее плану. Что же касается запретных желаний, которые пробуждало в ней его присутствие, то об этом Холли боялась даже думать. Да уж, в переделку она попала, хуже некуда!
— Папа говорит, что я смогу каждый день летать в город на вертолете компании! — с глубоким удовлетворением поведала ей Айрис.
— Замечательно, — слабо отозвалась Холли. — Только не слишком ли это накладно для самой компании?
— Возможно, но я могу себе это позволить, — снисходительно заметил Питер. — Я привык заботиться о своих близких, а затраты всегда оправдывают себя, если учесть то, что я получаю взамен.
— И что же это? — отважилась спросить Холли.
— Душевное равновесие.
— И, разумеется, вы сможете больше времени проводить с Сильвией, — вставила Грейс.
— Вот именно, — очень серьезно подтвердил Питер.
— Пойду посмотрю, где она там, — сказала Холли и поспешно вышла из столовой.Я привык заботиться о своих близких! — сказал он…
Холли в их число не входила. Она была чужой, да к тому же представляла угрозу его устоявшемуся образу жизни. Не оставалось ни малейших сомнений, что этот мистер Стэнфорд пойдет на все, лишь бы избавиться от ненужного источника неприятностей.
На тихий стук в дверь никто не отозвался, однако, когда Холли, поразмыслив, осторожно заглянула в комнату Сильвии, то обнаружила, что та проснулась и лежит в кровати с открытыми глазами. Когда дверь открылась, девушка приподнялась на локте.
— А, это ты, — пробормотала она и снова плюхнулась на подушки.
— Твоя бабушка спрашивает, придешь ли ты завтракать, — сказала Холли, приняв вялое приветствие Сильвии как приглашение войти. Спальня ее была вдвое больше комнаты, отведенной Холли. С кровати открывался чудесный вид на озеро, и обставлено помещение было очень элегантно и женственно — в бело-голубых тонах.
— Мне не хочется есть, — бесцветным тоном отозвалась Сильвия. В белой батистовой ночной сорочке, с волосами, заплетенными в косу, она казалась совсем юной. Незатейливое одеяние лишь подчеркивало природную красоту девушки, не нуждавшуюся в ухищрениях косметики. Наверняка ей неизвестно, что значит проснуться с мешками под глазами или с помятой физиономией, с завистью подумала Холли.
— Тебе надо поесть. Может, как раз после еды и станет лучше…
— Мне ни от чего не станет лучше! — с внезапной силой выкрикнула Сильвия.
— Давай я схожу на кухню и принесу тебе что-нибудь — тост и чашку чая, например.
— С какой это стати? — насторожилась она.
Холли терпеливо улыбнулась.
— Ну, если тебя тошнит, то это может помочь…
Загорелое личико Сильвии на мгновение покрылось свинцовой бледностью, которая тут же сменилась багровым румянцем.
— С чего ты взяла, что меня тошнит?
— Ну… вчера вечером ты сама так сказала.
Сильвия неожиданно произнесла целую тираду, состоявшую исключительно из слов, совершенно не подобающих воспитанной леди.
— Он тебе все рассказал, да? — Она яростно стукнула кулачком по подушке. — Это должно было оставаться тайной, а он все тебе разболтал!
— Да нет же!
— И не вздумай мне врать! Я видела, как вышептались. Этот негодяй тебе все растрепал! И у него еще хватает наглости называть меня незрелой и мстительной! А сам готов болтать о моих сокровенных тайнах с совершенно незнакомым человеком!
Холли была по-настоящему шокирована, однако последние слова Сильвии вывели ее из оцепенения.
— Честное слово, дорогая, он ничего мне не говорил, я сама догадалась. Ты ведь сказала, что тебя тошнит по полдня, так что вывод напрашивался сам собой. Твой Питер не мог сообщить мне ничего такого, о чем бы я не догадалась сама.
— Питер? — Сильвия явно была обескуражена, и красные пятна на ее щеках слегка побледнели.
— Ну да, а кто же еще? Я думала, больше никто не знает…
Сильвия провела тщательно наманикюренны-ми пальчиками по простыне.
— Нет, еще кое-кто знает. Только один человек — Оливер…
— А, он твой врач?
— Господи, да нет, конечно! — Казалось, при одной мысли об этом Сильвия пришла в ужас. -
Он ведь еще в ординатуре. И потом, он будет кардиохирургом, — Ну да, зачем же ему опускаться до того, чтобы возиться с матерями, готовыми плодить себе подобных, — неловко пошутила Холли.
Сильвия невольно засмеялась, но в ее смехе прозвучали нотки горечи.
— Да уж!
— А твой врач здесь, в Обители?
Сильвия нервно затеребила оборку ночной сорочки.
— Я еще не выбрала, к кому обратиться.
Потрясенная, Холли присела на край кровати.
— Ты что, еще не проверялась врача?
— Незачем было. — Глаза Сильвии вызывающе сверкнули. — Я знаю, что у меня всего лишь четвертый месяц, и…
— Но ты хотя бы сделала тест на беременность?
Губы той сердито сжались.
— Тест показал положительный результат. У меня будет ребенок. И никакие врачи ничего не могут отменить!
Однако обе знали, что это не так.
— Стало быть, ты ни разу не задумывалась о том, чтобы прервать беременность? — мягко спросила Холли.
— Нет, конечно! — с силой сказала Сильвия и невольно прижала руку к животу. — Иначе с чего бы мне так маяться? Наверное, для всех было лучше, если бы я тихо избавилась от ребенка, вот и все.
Лучше в первую очередь кому, будущему ее мужу? Теперь понятно, что страдает Сильвия из-за того, что беременность оказалась нежелательной.
— Я в это не верю, и ты сама тоже, — твердо заявила она. — Достаточно один раз взглянуть на Питера и его дочь, чтобы понять, что отцовство для него не обуза. По-моему, он человек, умеющий глубоко ценить свою семью. А ты вообще ладишь с Айрис?
— Она ничего, — рассеянно пожала плечами Сильвия. — Немножко всезнайка, но вообще-то она очень зрелая для своих лет. У нее потрясающий интеллект. Она ведь перескочила уже через два класса, и Пэр говорит, что на следующий год его дочь будет поступать в университет.
— Похоже, из нее выйдет замечательная старшая сестра.
— Наверное… — Голос Сильвии был лишен всякого энтузиазма.
Холли набрала побольше воздуха в легкие.
— Но вы ведь с Питером любите друг друга, — ровным тоном произнесла она. — И это самое главное, правда?
Однако попытка выудить такого рода информацию потерпела фиаско. Сильвия лишь вздохнула и задумчиво уставилась в окно.
— Пэр просто замечательный, — только и сказала она, а потом, поджав губы, добавила: — Ты знаешь, что он женился на своей жене, потому что она была беременна?
Руки Холли невольно сжались в кулаки.
— Нет, я этого не знала, — ошеломленно пробормотала она.
— Она нарочно залетела. Оливеру было всего десять лет, а их сестре — одиннадцать, Сид знала, что Пэр не хочет связывать себя семейными узами, пока не станет постарше, поэтому и забеременела. С его гипертрофированным чувством ответственности Пэр не мог допустить, чтобы его ребенок был незаконнорожденным. Оливер говорит, она была глупой стервой. Как только у нее на пальце появилось обручальное кольцо, Сид сразу стала настаивать, чтобы ее муж отослал брата и сестру в интернат. А когда тот указал ей, что она тратит слишком много денег, взяла и ляпнула, что, не будь он богат, ей просто ни к чему было бы рожать его ублюдка. Питер ничего не сказал, но на следующий день после рождения Айрис прислал ей бумаги на развод прямо в больницу.
— Господи! — Вот она, хваленая жесткость Питера Стэнфорда! — Наверное, ей нелегко пришлось, — с невольным сочувствием заметила Холли.
— Не думаю, — возразила Сильвия. — Оливер рассказывал, она улетела в Мексику через несколько недель и никогда даже не заикалась об опеке над дочерью. Так что, по-моему, Пэр хорошенько ей заплатил, чтобы откупиться от претензий.
Судя по тому, что поведал ей сам Питер, так оно и было. Однако Холли пришло на ум, что здесь не обошлось без угроз. Даже в двадцать лет Питер Стэнфорд наверняка обладал несгибаемой внутренней силой, учитывая то, как он себя повел во время свалившейся на их семью трагедии. Так что трудности в достаточной мере, закалили его характер.
— Но у тебя совсем другая ситуация! — мягко напомнила она. — Ты ведь не нарочно забеременела, правда?
— Нет, конечно, — тут же отозвалась Сильвия. — Я ни в чем не виновата и не понимаю, почему все ждут, что я должна вести себя, как кающаяся грешница!
— О чем это ты? — нахмурилась Холли. — Тебя никто не неволит идти замуж, правда? У Питера могли быть свои взгляды на рождение ребенка, когда родилась Айрис. Но ведь с тех пор столько воды утекло! Теперь в обществе на все смотрят гораздо проще. Тебе незачем идти замуж, если ты этого не желаешь. И я уверена, что твоя бабушка тебя поймет…
— Ты что, хочешь ей все рассказать? — перепугалась Сильвия.
— Нет, конечно. Но, по-моему, ты сама должна это сделать, причем до свадьбы.
— Я надеялась, что все как-нибудь образуется само собой, — мрачно вздохнула она. — Бабуля страшно расстроится, когда узнает, что я натворила. Будет считать, что я опозорила имя Мэннингов.
— Что за чушь! — возмутилась Холли. Она узнала тетку совсем недавно, но даже за это короткое время успела понять, что Грейс чужд снобизм. -
Какие-то средневековые нравы! А я вот считаю, бедняга расстроится гораздо больше, когда узнает, что ты боялась сказать ей правду. Для нее ведь важна не твоя свадьба, а твое счастье, поверь мне!
Сильвия испустила еще один тяжелый вздох и вдруг лукаво прищурилась:
— Я думала, ты приехала сюда помочь мне со свадьбой, а ты, похоже, всерьез намерена ее расстроить.
— Мне бы такое и в голову не пришло! — горячо запротестовала Холли, но внезапно осеклась.
Совесть подсказывала ей, что в этой ситуации она не просто сторонний наблюдатель.
— Ну, конечно, у тебя же нет для этого никаких поводов, — сказала Сильвия. Святая невинность!
Господи, а вдруг она расскажет об их разговоре Питеру! Он же вообразит самое худшее!
— Я просто хотела сказать, что у тебя есть выбор, — поспешно произнесла Холли, поднимаясь с кровати. — Что бы ты ни решила, тебе с этим жить, так что лучше сразу уяснить, каковы будут последствия твоего поступка и что тебе на самом деле нужно.
Выражение задумчивой нерешительности на лице Сильвии внезапно сменилось воинственным упрямством.
— Я прекрасно знаю, чего хочу, — заявила она, садясь в постели. — Кстати, знаешь что, — похоже, мне стало немного лучше.
— Тогда, может быть, спустишься вниз? Там пришли Питер и Айрис, поэтому-то Грейс и послала меня узнать, проснулась ли ты.
Сильвия отбросила простыню и, выбравшись из постели, лениво потянулась.
— Пожалуй, я спущусь. А Оливер тоже пришел с ними?
Холли рассказала ей о купании Оливера в канале, вызвав этим громкий хохот. Та даже приободрилась и, распахнув дверцы огромного платяного шкафа, принялась изучать его весьма внушительное содержимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— То есть, пьяным в стельку, — уточнил Питер.
— Почему ты сразу не пришел ему на помощь? — гневно сверкая глазами, теперь уже в открытую возмутилась Холли. — Да еще стоял и насмехался над ним. Потому что я считаю, что нечего потакать человеческим слабостям. Он сам в это вляпался, и должен был хотя бы попробовать выкарабкаться самостоятельно, — протянул он с безжалостной усмешкой. — Кроме того, мне не хотелось портить свой костюм и терять в мутной воде некие предметы, подаренные недавно, и с которыми у меня связаны сентиментальные воспоминания.
— Да ничего бы с ним не случилось! — вмешалась Айрис. Девочка явно разрывалась между преданностью отцу и восхитительно новым для нее событием: впервые при ней какая-то женщина осмелилась учить ее папашу, как себя вести. — В школе дядя Оливер был чемпионом по плаванию. И потом, папа бросил ему спасательный круг.
— Надо же, какое милосердие, — сердито буркнула Холли. Намек на запонки снова взбесил ее.
Каковы бы ни были связанные с ними сентиментальные воспоминания, они явно далеки от любовных.
— Я вообще мечтал, чтобы он пошел ко дну, — свирепо заявил Питер, и Холли неожиданно ощутила, что ее губы начинают кривиться в невольной улыбке. Усилием воли она заставила себя сдержаться, однако собственная реакция ее просто ошеломила. И как только ему удалось рассмешить ее, когда она была зла на него до смерти!
— Что же Сильвия не идет? Она ведь знает, что вы должны прийти, правда, Питер? — вмешалась Грейс, щурясь на изысканные часики с бриллиантами, украшавшие ее запястье. Циферблат часов становился, к сожалению, бледноват для ее стареющих глаз.
— По-моему, я не назвал точного времени. Я знаю, она хотела, чтобы мы покатались на яхте с Риганами, но, боюсь, у меня возникли срочные дела…
— Это в субботу-то?
— Деньги не знают выходных, Грейс, — назидательно произнес Хэролд. — При том, что творится сейчас на рынке, Стэнфорд не может никуда отлучаться. Можете снова воспользоваться моей библиотекой, если понадобится, Питер.
— Спасибо, но у меня уже наладили телефон, так что если удастся, то, может, сумею дозвониться до офиса продаж.
Однако на Грейс эти отговорки не произвели ни малейшего впечатления.
— Сильвия будет так разочарована!
Может, она передумает насчет плавания, когда увидит, какой сегодня ветер, — заметила Холли. Она-то считала, что женщина, страдающая тошнотой на первых месяцах беременности, и думать не сможет о прогулке на шаткой яхте. Какой у нее срок? Три месяца? Четыре? Явно недостаточный для того, чтобы организм освоился с дополнительным притоком гормонов, беснующихся в крови.
— Ничего она не передумает, — возразил Хэролд. — Эта девочка любит хорошую качку и переносит ее не хуже заправского моряка.
— Тогда стоит пойти и разбудить ее? — с некоторым сомнением предположила Грейс. Накануне, когда они перед сном пили шерри, пожилая леди призналась Холли, что в последнее время Сильвия стала совершенно непредсказуема. Настроение у нее теперь менялось каждую минуту, да и в том, что касалось ее уединения, она стала чрезмерно щепетильной. Из чего Холли поняла: Грейс сильно разочарована тем, что внучка, которую она с детства воспитывала после смерти ее родителей, не желала ей во всем доверяться.
— Полагаю, это своего рода взросление и подготовка к вступлению в новую самостоятельную жизнь. Но взбалмошность только все осложняет, когда заходит речь о подготовке к свадьбе, — делилась Грейс, досадливо морщась. — У Сильвии семь пятниц на неделе. Никак не могу добиться, чего же она на самом деле хочет. Детка то полна энтузиазма, то в следующую минуту зевает от скуки. Сегодня она на седьмом небе от счастья, а завтра вся жизнь для нее — сплошная трагедия.Думаю, ей пойдет на пользу, если рядом будет молодая женщина, которой знакомо предсвадебное волнение…
— Хотите, я взгляну, может, она уже проснулась? — предложила Холли. — А заодно сообщу, что Питер здесь.
— Сначала поешь как следует, дорогая, — возразила Грейс, наградив племянницу благодарной улыбкой.
— Я уже поела, — улыбнулась в ответ Холли и отодвинулась от стола, стараясь, чтобы никто не заметил, как явно она стремится улизнуть. — У меня по утрам обычно нет аппетита…
— Ты приберегаешь его на вечер? — негромко спросил Питер, поднимаясь одновременно с ней.Айрис сразу же перестала жевать и вежливо пожелала Холли доброго утра. Как бы там ни было, папочка все же постарштся привить дочери хорошие манеры. К тому же в их отношениях сквозило тепло и взаимное уважение. Они чувствовали себя комфортно в обществе друг друга, и это говорило о многом.
— Рада была снова увидеть тебя, Айрис, — приветливо сказала Холли, обращаясь к тому члену семьи Стэнфордов, с которым общаться было безопаснее. — Желаю удачи на экзаменах.
— Удача здесь ни при чем, — ответил за девочку ее отец. — Главное — это знания. Кстати, ты рано с нами прощаешься, Холли. Разве тебе не сказали, что кондоминиум, в котором я живу, куплен мною в виде личного вклада в проект? — Питер сделал многозначительную паузу, словно давая Холли прочувствовать, что топор, занесенный над ней, так и останется висеть в воздухе — до поры до времени. — Мой визит сюда оказался столь… продуктив-
ным, что я решил остаться в Обители, пока мы с Хэролдом не определим окончательные условия сделки. В город я могу съездить в любую минуту, так что, если мое присутствие в офисе будет необходимо, я без труда туда доберусь. У Айрис через несколько дней все равно начинаются каникулы. Готовиться к экзаменам она может и здесь, а потом ее ждут две недели свободы.
Три недели! Холли оставалось надеяться, что бледность, покрывшая ее лицо при этом сногсшибательном известии, не очень бросилась в глаза окружающим. Ей и два-то дня в обществе Питера с его завуалированными угрозами и дурацкими намеками были невыносимы. А представить себе, что он будет маячить перед ее глазами и дышать в спину почти целый месяц, — нет, это было выше ее сил! Кроме того, он, чего доброго, станет дотошно следить за ее работой в офисе, а это создаст реальную угрозу ее плану. Что же касается запретных желаний, которые пробуждало в ней его присутствие, то об этом Холли боялась даже думать. Да уж, в переделку она попала, хуже некуда!
— Папа говорит, что я смогу каждый день летать в город на вертолете компании! — с глубоким удовлетворением поведала ей Айрис.
— Замечательно, — слабо отозвалась Холли. — Только не слишком ли это накладно для самой компании?
— Возможно, но я могу себе это позволить, — снисходительно заметил Питер. — Я привык заботиться о своих близких, а затраты всегда оправдывают себя, если учесть то, что я получаю взамен.
— И что же это? — отважилась спросить Холли.
— Душевное равновесие.
— И, разумеется, вы сможете больше времени проводить с Сильвией, — вставила Грейс.
— Вот именно, — очень серьезно подтвердил Питер.
— Пойду посмотрю, где она там, — сказала Холли и поспешно вышла из столовой.Я привык заботиться о своих близких! — сказал он…
Холли в их число не входила. Она была чужой, да к тому же представляла угрозу его устоявшемуся образу жизни. Не оставалось ни малейших сомнений, что этот мистер Стэнфорд пойдет на все, лишь бы избавиться от ненужного источника неприятностей.
На тихий стук в дверь никто не отозвался, однако, когда Холли, поразмыслив, осторожно заглянула в комнату Сильвии, то обнаружила, что та проснулась и лежит в кровати с открытыми глазами. Когда дверь открылась, девушка приподнялась на локте.
— А, это ты, — пробормотала она и снова плюхнулась на подушки.
— Твоя бабушка спрашивает, придешь ли ты завтракать, — сказала Холли, приняв вялое приветствие Сильвии как приглашение войти. Спальня ее была вдвое больше комнаты, отведенной Холли. С кровати открывался чудесный вид на озеро, и обставлено помещение было очень элегантно и женственно — в бело-голубых тонах.
— Мне не хочется есть, — бесцветным тоном отозвалась Сильвия. В белой батистовой ночной сорочке, с волосами, заплетенными в косу, она казалась совсем юной. Незатейливое одеяние лишь подчеркивало природную красоту девушки, не нуждавшуюся в ухищрениях косметики. Наверняка ей неизвестно, что значит проснуться с мешками под глазами или с помятой физиономией, с завистью подумала Холли.
— Тебе надо поесть. Может, как раз после еды и станет лучше…
— Мне ни от чего не станет лучше! — с внезапной силой выкрикнула Сильвия.
— Давай я схожу на кухню и принесу тебе что-нибудь — тост и чашку чая, например.
— С какой это стати? — насторожилась она.
Холли терпеливо улыбнулась.
— Ну, если тебя тошнит, то это может помочь…
Загорелое личико Сильвии на мгновение покрылось свинцовой бледностью, которая тут же сменилась багровым румянцем.
— С чего ты взяла, что меня тошнит?
— Ну… вчера вечером ты сама так сказала.
Сильвия неожиданно произнесла целую тираду, состоявшую исключительно из слов, совершенно не подобающих воспитанной леди.
— Он тебе все рассказал, да? — Она яростно стукнула кулачком по подушке. — Это должно было оставаться тайной, а он все тебе разболтал!
— Да нет же!
— И не вздумай мне врать! Я видела, как вышептались. Этот негодяй тебе все растрепал! И у него еще хватает наглости называть меня незрелой и мстительной! А сам готов болтать о моих сокровенных тайнах с совершенно незнакомым человеком!
Холли была по-настоящему шокирована, однако последние слова Сильвии вывели ее из оцепенения.
— Честное слово, дорогая, он ничего мне не говорил, я сама догадалась. Ты ведь сказала, что тебя тошнит по полдня, так что вывод напрашивался сам собой. Твой Питер не мог сообщить мне ничего такого, о чем бы я не догадалась сама.
— Питер? — Сильвия явно была обескуражена, и красные пятна на ее щеках слегка побледнели.
— Ну да, а кто же еще? Я думала, больше никто не знает…
Сильвия провела тщательно наманикюренны-ми пальчиками по простыне.
— Нет, еще кое-кто знает. Только один человек — Оливер…
— А, он твой врач?
— Господи, да нет, конечно! — Казалось, при одной мысли об этом Сильвия пришла в ужас. -
Он ведь еще в ординатуре. И потом, он будет кардиохирургом, — Ну да, зачем же ему опускаться до того, чтобы возиться с матерями, готовыми плодить себе подобных, — неловко пошутила Холли.
Сильвия невольно засмеялась, но в ее смехе прозвучали нотки горечи.
— Да уж!
— А твой врач здесь, в Обители?
Сильвия нервно затеребила оборку ночной сорочки.
— Я еще не выбрала, к кому обратиться.
Потрясенная, Холли присела на край кровати.
— Ты что, еще не проверялась врача?
— Незачем было. — Глаза Сильвии вызывающе сверкнули. — Я знаю, что у меня всего лишь четвертый месяц, и…
— Но ты хотя бы сделала тест на беременность?
Губы той сердито сжались.
— Тест показал положительный результат. У меня будет ребенок. И никакие врачи ничего не могут отменить!
Однако обе знали, что это не так.
— Стало быть, ты ни разу не задумывалась о том, чтобы прервать беременность? — мягко спросила Холли.
— Нет, конечно! — с силой сказала Сильвия и невольно прижала руку к животу. — Иначе с чего бы мне так маяться? Наверное, для всех было лучше, если бы я тихо избавилась от ребенка, вот и все.
Лучше в первую очередь кому, будущему ее мужу? Теперь понятно, что страдает Сильвия из-за того, что беременность оказалась нежелательной.
— Я в это не верю, и ты сама тоже, — твердо заявила она. — Достаточно один раз взглянуть на Питера и его дочь, чтобы понять, что отцовство для него не обуза. По-моему, он человек, умеющий глубоко ценить свою семью. А ты вообще ладишь с Айрис?
— Она ничего, — рассеянно пожала плечами Сильвия. — Немножко всезнайка, но вообще-то она очень зрелая для своих лет. У нее потрясающий интеллект. Она ведь перескочила уже через два класса, и Пэр говорит, что на следующий год его дочь будет поступать в университет.
— Похоже, из нее выйдет замечательная старшая сестра.
— Наверное… — Голос Сильвии был лишен всякого энтузиазма.
Холли набрала побольше воздуха в легкие.
— Но вы ведь с Питером любите друг друга, — ровным тоном произнесла она. — И это самое главное, правда?
Однако попытка выудить такого рода информацию потерпела фиаско. Сильвия лишь вздохнула и задумчиво уставилась в окно.
— Пэр просто замечательный, — только и сказала она, а потом, поджав губы, добавила: — Ты знаешь, что он женился на своей жене, потому что она была беременна?
Руки Холли невольно сжались в кулаки.
— Нет, я этого не знала, — ошеломленно пробормотала она.
— Она нарочно залетела. Оливеру было всего десять лет, а их сестре — одиннадцать, Сид знала, что Пэр не хочет связывать себя семейными узами, пока не станет постарше, поэтому и забеременела. С его гипертрофированным чувством ответственности Пэр не мог допустить, чтобы его ребенок был незаконнорожденным. Оливер говорит, она была глупой стервой. Как только у нее на пальце появилось обручальное кольцо, Сид сразу стала настаивать, чтобы ее муж отослал брата и сестру в интернат. А когда тот указал ей, что она тратит слишком много денег, взяла и ляпнула, что, не будь он богат, ей просто ни к чему было бы рожать его ублюдка. Питер ничего не сказал, но на следующий день после рождения Айрис прислал ей бумаги на развод прямо в больницу.
— Господи! — Вот она, хваленая жесткость Питера Стэнфорда! — Наверное, ей нелегко пришлось, — с невольным сочувствием заметила Холли.
— Не думаю, — возразила Сильвия. — Оливер рассказывал, она улетела в Мексику через несколько недель и никогда даже не заикалась об опеке над дочерью. Так что, по-моему, Пэр хорошенько ей заплатил, чтобы откупиться от претензий.
Судя по тому, что поведал ей сам Питер, так оно и было. Однако Холли пришло на ум, что здесь не обошлось без угроз. Даже в двадцать лет Питер Стэнфорд наверняка обладал несгибаемой внутренней силой, учитывая то, как он себя повел во время свалившейся на их семью трагедии. Так что трудности в достаточной мере, закалили его характер.
— Но у тебя совсем другая ситуация! — мягко напомнила она. — Ты ведь не нарочно забеременела, правда?
— Нет, конечно, — тут же отозвалась Сильвия. — Я ни в чем не виновата и не понимаю, почему все ждут, что я должна вести себя, как кающаяся грешница!
— О чем это ты? — нахмурилась Холли. — Тебя никто не неволит идти замуж, правда? У Питера могли быть свои взгляды на рождение ребенка, когда родилась Айрис. Но ведь с тех пор столько воды утекло! Теперь в обществе на все смотрят гораздо проще. Тебе незачем идти замуж, если ты этого не желаешь. И я уверена, что твоя бабушка тебя поймет…
— Ты что, хочешь ей все рассказать? — перепугалась Сильвия.
— Нет, конечно. Но, по-моему, ты сама должна это сделать, причем до свадьбы.
— Я надеялась, что все как-нибудь образуется само собой, — мрачно вздохнула она. — Бабуля страшно расстроится, когда узнает, что я натворила. Будет считать, что я опозорила имя Мэннингов.
— Что за чушь! — возмутилась Холли. Она узнала тетку совсем недавно, но даже за это короткое время успела понять, что Грейс чужд снобизм. -
Какие-то средневековые нравы! А я вот считаю, бедняга расстроится гораздо больше, когда узнает, что ты боялась сказать ей правду. Для нее ведь важна не твоя свадьба, а твое счастье, поверь мне!
Сильвия испустила еще один тяжелый вздох и вдруг лукаво прищурилась:
— Я думала, ты приехала сюда помочь мне со свадьбой, а ты, похоже, всерьез намерена ее расстроить.
— Мне бы такое и в голову не пришло! — горячо запротестовала Холли, но внезапно осеклась.
Совесть подсказывала ей, что в этой ситуации она не просто сторонний наблюдатель.
— Ну, конечно, у тебя же нет для этого никаких поводов, — сказала Сильвия. Святая невинность!
Господи, а вдруг она расскажет об их разговоре Питеру! Он же вообразит самое худшее!
— Я просто хотела сказать, что у тебя есть выбор, — поспешно произнесла Холли, поднимаясь с кровати. — Что бы ты ни решила, тебе с этим жить, так что лучше сразу уяснить, каковы будут последствия твоего поступка и что тебе на самом деле нужно.
Выражение задумчивой нерешительности на лице Сильвии внезапно сменилось воинственным упрямством.
— Я прекрасно знаю, чего хочу, — заявила она, садясь в постели. — Кстати, знаешь что, — похоже, мне стало немного лучше.
— Тогда, может быть, спустишься вниз? Там пришли Питер и Айрис, поэтому-то Грейс и послала меня узнать, проснулась ли ты.
Сильвия отбросила простыню и, выбравшись из постели, лениво потянулась.
— Пожалуй, я спущусь. А Оливер тоже пришел с ними?
Холли рассказала ей о купании Оливера в канале, вызвав этим громкий хохот. Та даже приободрилась и, распахнув дверцы огромного платяного шкафа, принялась изучать его весьма внушительное содержимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17