Не на автомобиле же он собрался ее катать! Для всемогущего Стэнфорда это было бы слишком тривиально. — Но я никогда не сидела верхом на лошади.
— Ну, это не труднее, чем сидеть верхом на чем угодно или на ком угодно, — небрежно заметил Питер, и глаза его лукаво блеснули. — Надо просто покрепче обхватить ее бедрами и двигаться в такт. Уверен, у тебя бы великолепно получилось.
Холли побагровела, поняв намек. Ну и нахальство! В своем стремлении уязвить этот тип забыл даже о том, что рядом с ним стоит несовершеннолетняя дочь. А такая продвинутая девица без труда может сообразить, на что намекает папаша!
— Впрочем, я имел в виду прогулку на яхте, — наслаждаясь смущением Холли, довольно ухмыльнулся он и обернулся к дочери: — Мы отправляемся в короткий круиз, а поскольку Сильвия и Грейс все время твердят, что Холли еще ни разу не плавала на яхте, мы берем ее с собой. Можешь еще часик здесь посидеть, — похоже, кое-кто из служащих задержится… Если будешь уходить последней, запри офис. Ключ ведь у тебя есть?
— Конечно, папа! — воскликнула Айрис, бросая на Холли торжествующий взгляд.
— Тогда я пошел. Мне надо перекинуться парой слов с менеджером до того, как мы отчалим. На следующей неделе начнется аудиторская проверка, и я должен знать наверняка, что мы готовы.
Как только Питер вышел, Холли, удостоверившись, что он не может их услышать, вскочила с кресла и крепко сжала плечо Айрис.
— Дай мне слово, что не будешь делать глупостей с моими… делами, пока меня не будет, — понизив голос, прошипела она.
Та задумчиво прикусила губу и закатила глаза.
— Айрис, я серьезно! — как можно строже сказала Холли, понимая, что реально никак не может помешать юному дарованию проявить свои таланты ради благого дела. — Никакого дурацкого рыцарства. Ты не Робин Гуд.
— Хорошо. — Глаза девочки за стеклами очков были по-детски ясными. — Обешаю.
Холли отпустила ее плечо и разгладила смятую ткань блузки.
— Извини, я просто не хочу, чтобы ты из-за меня нажила себе неприятности. Это не игра, понимаешь?
— Конечно. — Айрис поправила очки. — Я все прекрасно понимаю.
Холли слишком нервничала из-за неожиданно полученного приглашения, чтобы заметить нотки решимости в звонком девичьем голосе.
— Ты слышала? Твой отец даже не поинтересовался, хочу ли я кататься, — взволнованно сказала она. — Интересно, кто еще едет?
До сих пор ей удавалось держаться на расстоянии от роскошной двадцатипятиметровой моторной яхты. Если они окажутся с Питером наедине, то у него, несомненно, будет территориальное преимущество.
Наверное, будет весь экипаж — это пять человек, — успокоила ее Айрис. — Там, правда, очень здорово. Есть бассейн и сауна. Сильвия и дядя Оливер всегда говорили, что на яхте лучше, чем в любом шикарном отеле, и они поедут на ней в свадебное путешествие.
— В смысле… Сильвия и твой отец, — недоуменно сдвинув брови, поправила Холли.
— Да нет же, это было тогда, когда дядя Оливер и Сильвия были как бы… вместе.
— Что значит вместе?
— А вы не знаете? — От удивления Айрис даже заморгала. — Сильвия сто лет была девушкой дяди Оливера. Они даже обручились, но пару месяцев назад разругались вдребезги, и вдруг — на тебе!
Как гром среди ясного неба — Она выходит за папу!
Так вот оно что! Теперь все стало понятным: и напряженные отношения между братьями, и странное поведение ее тети и дяди, когда речь заходила о Стэнфорде-младшем.
Холли вышла из прохладного офиса в духоту предвечерья в состоянии, близком к сомнамбулическому. И засеменила рядом с Питером, с трудом примеряясь к его широкому шагу и плохо соображая, куда ее ведут. Они миновали булыжную дорожку, огибавшую сеть магазинов, ресторанов и кафе, размещенных на террасах в форме клеверного листа и спускавшихся к закругленному устью канала. Рядом с кафе и барами на открытом воздухе стояли затененные зонтами столики, и заведения, похоже, процветали. Жара начинала спадать. Загорелые яхтсмены, туристы и местные жители понемногу стекались сюда в поисках вечерних развлечений.
Он повел Холли вдоль деревянной пристани, мимо первых причалов к тому месту, где стояла «Ханна Стэнфорд» — стройная белоснежная красавица яхта. На ходу ее спутник пояснил, что Ханной звали его мачеху.
Он уже успел скинуть пиджак, сунуть в карман дорогой шелковый галстук и закатать рукава рубашки. Затем небрежно расстегнул ворот и из строгого бизнесмена превратился в отдыхающего плейбоя.
— А твоя родная мать? — осторожно спросила Холли, все еще не оправившаяся от впечатления, которое произвел на нее рассказ Айрис.
— Она умерла от рака. Отец женился на Ханне, когда мне было семь лет. Осторожнее!
Холли споткнулась на трапе.
— Не очень-то я готова ко всему этому, — пробормотала она, опуская глаза на свои босоножки на высоких каблуках. Строгий синий костюм, уместный в офисе, тоже определенно не годился для морской прогулки. И надежды на то, что не придется выглядеть белой вороной в толпе гостей, одетых специально для такого случая, не было.
— Ты сможешь переобуться на яхте, — сказал он и, натолкнувшись на ее недоверчивый взгляд, рассмеялся. — У нас там целый набор нескользящих сандалий всех размеров, думаю, ты себе что-нибудь подберешь.
Теперь, когда они поднялись на борт, Питер держался настолько спокойно и расслабленно, что она совсем растерялась. Зачем было так срочно срывать ее из офиса?
Крепкий седовласый мужчина средних лет, одетый в белые шорты и рубашку с короткими рукавами встретил их у трапа, вытянувшись в струнку. Под мышкой у него была зажата морская кепка.
— Добро пожаловать на борт… Мадам, сэр.
— Все в порядке, Мюррей, эта дама — моя приятельница, а не клиент по бизнесу, так что можно оставить формальности.
Плечи мужчины сразу расслабились. Он широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами, казавшимися особенно яркими на фоне обветренного загорелого лица. Затем надел белую кепку с кокардой.
— Какая жалость! А я как раз хотел продемонстрировать свой самый классный салют.
— Знакомьтесь, это Холли. По-моему, на маленьких суденышках ее укачивает, — озорно пошутил Питер.
— Ну, здесь вам это не грозит. Малютка «Ханна» надежна как скала, — приветливо сообщил капитан Мюррей, пожимая Холли руку.
— Но ведь и скалы иногда рушатся, — засмеялась в ответ она.
— Только не эта, в ней слишком много лошадиных сил… — весело возразил капитан.
— Ну, сел на любимого конька, — вмешался Питер. — Яхта на самом деле его детище. Мюррей командует ею с того дня, как «Ханну» спустили на воду. Можете отплывать, когда хотите, капитан. Мы пока побудем на корме, но попозже я приведу к вам Холли показать, какой вид открывается с капитанского мостика.
— Есть, сэр. — В этот раз капитан все же отсалютовал Питеру, да так залихватски, что Холли невольно улыбнулась.
— Идем, я покажу тебе судно, — сказал он, открывая дверь в кают-компанию. Войдя, он бросил пиджак на ближайший стул.
Стены, отделанные панелями из красного дерева, дубовый паркет, белая с золотом плюшевая обивка массивной мебели — все это выглядело более чем впечатляюще. За обеденным столом, белеющим скатертью под сверкающей хрустальной люстрой и расположившемся в соседнем помещении, запросто могло поместиться человек двадцать. А камбуз, находившийся дальше по борту, был оборудован лучше, чем иная ресторанная кухня. За ним виднелись двери четырех гостевых кают с ванными. Затем шла общая ванная и сауна. Даже в своем смятенном состоянии Холли была поражена окружающей ее роскошью.
Под ногами ощущалась еле уловимая вибрация, — это пришел в движение мощный двигатель. Холли сделала вежливое замечание по поводу судна, и Питер тут же пустился в объяснения.
— Мы перекупили яхту у одного миллиардера, который… оказался в стесненных обстоятельствах.Она используется в основном для корпоративных развлечений, а иногда мы сдаем ее заезжим бизнесменам, которые не желают останавливаться в гостинице.
Ничего себе, следуя за Питером, подумала Холли. Аренда такой посудины на неделю будет стоить не меньше годовой зарплаты среднего американца!
Пока они были на нижней палубе, корабль отошел от пристани, и теперь, стоя на корме, Холли смотрела, как террасы позади Целого леса мачт медленно тают вдали. Внезапно она насторожилась.
— А где же все остальные?
— Какие еще остальные? — Питер оперся о поручни, вынул из нагрудного кармана рубашки солнечные очки и надел их.
— Но ты же сам сказал: «Мы отправляемся в короткий круиз».
— Вот именно. Мюррей немного модернизировал систему навигации и теперь хочет ее опробовать.
— Но ты сказал, что здесь будет Сильвия, вот я и подумала… — Холли осеклась, увидев, как губы Питера медленно складываются в саркастическую усмешку.
— Я же предупреждал, строить предположения на мой счет весьма опасно.
— Ты нарочно заставил меня подумать, что берешь с собой толпу народа, — обвиняющим тоном заявила Холли.
Ответом ей была лишь неторопливая улыбка.
— Ты что-то очень напряжена в последнее время, вот я и решил, что тебе было бы неплохо проветриться и отрешиться на пару часов от мирских забот.
Вряд ли это возможно, если учитывать, кто на самом деле был источником ее стресса.
— А что, если я захочу сойти на берег?
— Время нельзя повернуть вспять, так что у нас единственный путь — только вперед, — философски заметил Питер. Он небрежно скрестил лодыжки и оперся локтями о поручни. — Кстати, а что вы так серьезно обсуждали с Айрис, когда я вошел?
Холли вздрогнула. Она не могла видеть глаз Питера сквозь очки, однако чувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Отвернувшись, девушка навалилась на поручень, притворяясь, что рассматривает яхты, мимо которых они проплывали.
Вот он, тот самый случай, когда надо поступить честно, откровенно признаться во всем Питеру, чтобы не втягивать Айрис в неприятности. Ей остается полагаться на чувство справедливости, которое у ее будущего босса очень сильно, и надеяться на его понимание — ведь она хотела сделать как лучше.
— Она к тебе очень расположена. Может, потому что вы обе рыжие?
Холли вскинула голову, и медная копна волос взметнулась, подхваченная ветром.
— Неужели? Я как-то не замечала.
— Да. И чем больше ты уделяешь ей внимания, тем сильнее она к тебе привязывается. Ей кажется, что она для тебя что-то значит.
— Так оно и есть. Мне эта егоза очень симпатична.
— Несмотря на то что она моя дочь? — коварно поинтересовался Питер.
— Одно другому не мешает. Айрис — очень славная девочка.
— Она бы тебя не поблагодарила за то, что ты назвала ее девочкой. Мисс Стэнфорд уже вполне сформировавшаяся личность, со своими страстями и сильным характером.
И с глупыми юношескими идеалами, прибавила про себя Холли, закусив губу. Питер подошел ближе и пристроился рядом, чуть задев плечом рукав ее костюма. Положив руки на поручень, стал задумчиво смотреть на бегущую воду.
— Айрис обожает трудности, и любая тайна обладает для нее неотразимой притягательностью. А ты для нее — некая труднообъяснимая величина, с такими женщинами она еще не сталкивалась. Она стоит на пороге взросления и проявляет вполне естественный интерес к дамам твоего возраста. К тому же, мне кажется, у вас много общего в характерах…
— Глупости! Я для нее новое лицо, вот и все.Она просто изучает меня, как новинку. — Холли покосилась на его профиль, машинально отметив, как ерошит ветерок его светло-русые волосы, как небрежно лежит на поручне его мускулистая рука.
— Да нет. Я знаю свою дочь лучше, чем многие отцы знают своих детей. Она прониклась к тебе необъяснимым доверием, и ты для нее сейчас большой авторитет.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
Питер выпрямился, снял очки и устремил на Холли пристальный взгляд. Лучше бы он этого не делал, ибо в желудке девушки что-то перевернулось. Она нервничала. Этому можно было найти разумное объяснение. Им сейчас предстоял выход из бухты в открытое море, куда они уже неслись, минуя золотые, как дыня, пляжи.
— А ты почему-то намеренно себя принижаешь.Все время стараешься стушеваться, отойти в сторону, затаиться, как мышка, Ты словно заранее уверена, что не можешь быть интересна никому — ни мужчинам, ни женщинам. Почему, хотелось бы знать?
Пальцы Холли невольно сомкнулись на одном — безымянном левой руки, где уже не было обручального кольца.
— Я здесь не для того, чтобы ты устраивал мне сеанс психоанализа, — огрызнулась она. — Похоже, у тебя в горле пересохло, — мягко заметил Питер. — Не хочешь промочить его, пока мы тут дискутируем? — Он подал кому-то сигнал, и Холли при виде этого «кого-то», приближавшегося к ним с подносом в руках, начисто забыла о предмете спора.
— Шампанское или тропический коктейль, синьорина Джульетта?
Холли залилась яркой краской при виде круглого лица, расплывшегося в улыбке.
— Здравствуйте, Маурицио, — выдавила она, хватая с подноса первый же бокал.
— В действительности ее зовут Холли, — поправил Питер, принимая бокал с полосатой жидкостью, увенчанной спелой клубничиной. — А Джулию она приберегает для тех случаев, когда действует инкогнито.
Холли резко обернулась, готовая дать ему отпор, и нечаянно расплескала коктейль.
— Прошу вас, синьорина, доверьте мне ваш жакет, я замою пятно, пока оно не въелось. — Маурицио вынул бокал из оцепеневших пальцев Холли и, проворно сняв с нее жакет, исчез в кондиционированных недрах судна.
— По-моему, лучше тебе выпить шампанского, — заметил Питер, вручая ей высокий бокал и одобрительно разглядывая легкий трикотажный топ на бретельках, в котором она теперь оказалась.
— Как ты узнал мое второе имя?
— Навел справки, — пожал плечами Питер и поднял бокал в знак приветствия.
Холли прекрасно знала, что значило в понимании такого состоятельного человека «наводить справки».
— Ты нанял детектива за мной шпионить, — отрезала она.
— Что ж, почти угадала. Ты меня упрекаешь?
В том-то и дело, что нет. На его месте она поступила бы точно так же.
— Надеюсь, ты не напрасно потратил деньги, — сквозь зубы прошипела Холли.
Корма внезапно покачнулась, яхта с глухим рокотом набиралась скорость, и Холли едва не потеряла равновесие. Крепкая рука Питера пришла на помощь, обхватив ее за талию. Легкий бриз сменился устойчивым ветром, и судно стало рассекать волны все быстрее, осташтяя за собой бурлящий поток воды.
— Пока не знаю. — Питер убрал руку. — Отчеты, которые мне поступают, очень обрывочны. Голые факты, без эмоций. Может, заполнишь кое-какие пропуски?
Он подождал, но, видя, что ответа нет, стал излагать с сухой точностью хирурга.
— Имея мать — религиозную фанатичку и отца — пассивного алкоголика, ты неизбежно должна была вырасти сексуально подавленной и нуждающейся в привязанности и похвале. Для такого ловкого мошенника, как Гленн О'Брайен, ты была легкой добычей. Он разузнал о твоем родстве с Хэролдом Мэннингом и стал изображать из себя этакий идеал мужчины, вот ты и решила, что лучше мужа тебе не сыскать. Но после свадьбы он быстро отбросил притворство, правда?
Холли судорожно вздохнула. Высказанная так сухо и беспристрастно, истина казалась еще более уродливой.
— Ты не имеешь права… — слабо запротестовала она.
— Я сам через это прошел, — спокойно отозвался Питер. — И понимаю, каково это — узнать, что тебе все время лгали. Ты винишь себя в том, что с самого начала не разглядела, какой он мерзавец.
— Я не хочу об этом говорить.
— Прекрасно. Тогда поговорим о нас.
Холли резко поставила нетронутый бокал на столик, где размещался поднос.
— Нет никаких нас…
Питер оттеснил ее к поручням.
— Скажи мне, почему ты тогда пришла ко мне на квартиру?
— Почему бы тебе не спросить об этом своего осведомителя?
— Выяснять, что произошло в ту ночь, до сих пор не входило в его обязанности, — с угрожающей мягкостью отозвался Питер. — Но это можно изменить одним телефонным звонком.
Холли вздрогнула..
— Подруга моей соседки уговорила меня пойти на свидание вслепую. Я понятия не имела, чем это может кончиться.
— Это объясняет, как все получилось, но ничего не говорит о причине твоего поступка. — Питер, сузив глаза, пристально вглядывался в ее лицо. — И совершенно не вяжется с тем, что я о тебе узнал.
— Может, я обезумела от горя, — едко сказала Холли.
Однако он был неумолим.
— Было с чего обезуметь. Может, это как-то связано с визитом к тебе Эдны Пирс? До ее появления ты ведь не знала, что у твоего мужа была любовница?
Господи, если бы его интересовало, зачем она рылась в бухгалтерских книгах компании, и то было бы лучше!
— Что ты почувствовала, узнав, что он изменял тебе все эти годы? — безжалостно допытывался Питер. — А каково было услышать, что он предпочел иметь ребенка от нее, а не от тебя?
Давняя, глубоко запрятанная ярость волной поднялась из глубин сознания, сметая остатки самоконтроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Ну, это не труднее, чем сидеть верхом на чем угодно или на ком угодно, — небрежно заметил Питер, и глаза его лукаво блеснули. — Надо просто покрепче обхватить ее бедрами и двигаться в такт. Уверен, у тебя бы великолепно получилось.
Холли побагровела, поняв намек. Ну и нахальство! В своем стремлении уязвить этот тип забыл даже о том, что рядом с ним стоит несовершеннолетняя дочь. А такая продвинутая девица без труда может сообразить, на что намекает папаша!
— Впрочем, я имел в виду прогулку на яхте, — наслаждаясь смущением Холли, довольно ухмыльнулся он и обернулся к дочери: — Мы отправляемся в короткий круиз, а поскольку Сильвия и Грейс все время твердят, что Холли еще ни разу не плавала на яхте, мы берем ее с собой. Можешь еще часик здесь посидеть, — похоже, кое-кто из служащих задержится… Если будешь уходить последней, запри офис. Ключ ведь у тебя есть?
— Конечно, папа! — воскликнула Айрис, бросая на Холли торжествующий взгляд.
— Тогда я пошел. Мне надо перекинуться парой слов с менеджером до того, как мы отчалим. На следующей неделе начнется аудиторская проверка, и я должен знать наверняка, что мы готовы.
Как только Питер вышел, Холли, удостоверившись, что он не может их услышать, вскочила с кресла и крепко сжала плечо Айрис.
— Дай мне слово, что не будешь делать глупостей с моими… делами, пока меня не будет, — понизив голос, прошипела она.
Та задумчиво прикусила губу и закатила глаза.
— Айрис, я серьезно! — как можно строже сказала Холли, понимая, что реально никак не может помешать юному дарованию проявить свои таланты ради благого дела. — Никакого дурацкого рыцарства. Ты не Робин Гуд.
— Хорошо. — Глаза девочки за стеклами очков были по-детски ясными. — Обешаю.
Холли отпустила ее плечо и разгладила смятую ткань блузки.
— Извини, я просто не хочу, чтобы ты из-за меня нажила себе неприятности. Это не игра, понимаешь?
— Конечно. — Айрис поправила очки. — Я все прекрасно понимаю.
Холли слишком нервничала из-за неожиданно полученного приглашения, чтобы заметить нотки решимости в звонком девичьем голосе.
— Ты слышала? Твой отец даже не поинтересовался, хочу ли я кататься, — взволнованно сказала она. — Интересно, кто еще едет?
До сих пор ей удавалось держаться на расстоянии от роскошной двадцатипятиметровой моторной яхты. Если они окажутся с Питером наедине, то у него, несомненно, будет территориальное преимущество.
Наверное, будет весь экипаж — это пять человек, — успокоила ее Айрис. — Там, правда, очень здорово. Есть бассейн и сауна. Сильвия и дядя Оливер всегда говорили, что на яхте лучше, чем в любом шикарном отеле, и они поедут на ней в свадебное путешествие.
— В смысле… Сильвия и твой отец, — недоуменно сдвинув брови, поправила Холли.
— Да нет же, это было тогда, когда дядя Оливер и Сильвия были как бы… вместе.
— Что значит вместе?
— А вы не знаете? — От удивления Айрис даже заморгала. — Сильвия сто лет была девушкой дяди Оливера. Они даже обручились, но пару месяцев назад разругались вдребезги, и вдруг — на тебе!
Как гром среди ясного неба — Она выходит за папу!
Так вот оно что! Теперь все стало понятным: и напряженные отношения между братьями, и странное поведение ее тети и дяди, когда речь заходила о Стэнфорде-младшем.
Холли вышла из прохладного офиса в духоту предвечерья в состоянии, близком к сомнамбулическому. И засеменила рядом с Питером, с трудом примеряясь к его широкому шагу и плохо соображая, куда ее ведут. Они миновали булыжную дорожку, огибавшую сеть магазинов, ресторанов и кафе, размещенных на террасах в форме клеверного листа и спускавшихся к закругленному устью канала. Рядом с кафе и барами на открытом воздухе стояли затененные зонтами столики, и заведения, похоже, процветали. Жара начинала спадать. Загорелые яхтсмены, туристы и местные жители понемногу стекались сюда в поисках вечерних развлечений.
Он повел Холли вдоль деревянной пристани, мимо первых причалов к тому месту, где стояла «Ханна Стэнфорд» — стройная белоснежная красавица яхта. На ходу ее спутник пояснил, что Ханной звали его мачеху.
Он уже успел скинуть пиджак, сунуть в карман дорогой шелковый галстук и закатать рукава рубашки. Затем небрежно расстегнул ворот и из строгого бизнесмена превратился в отдыхающего плейбоя.
— А твоя родная мать? — осторожно спросила Холли, все еще не оправившаяся от впечатления, которое произвел на нее рассказ Айрис.
— Она умерла от рака. Отец женился на Ханне, когда мне было семь лет. Осторожнее!
Холли споткнулась на трапе.
— Не очень-то я готова ко всему этому, — пробормотала она, опуская глаза на свои босоножки на высоких каблуках. Строгий синий костюм, уместный в офисе, тоже определенно не годился для морской прогулки. И надежды на то, что не придется выглядеть белой вороной в толпе гостей, одетых специально для такого случая, не было.
— Ты сможешь переобуться на яхте, — сказал он и, натолкнувшись на ее недоверчивый взгляд, рассмеялся. — У нас там целый набор нескользящих сандалий всех размеров, думаю, ты себе что-нибудь подберешь.
Теперь, когда они поднялись на борт, Питер держался настолько спокойно и расслабленно, что она совсем растерялась. Зачем было так срочно срывать ее из офиса?
Крепкий седовласый мужчина средних лет, одетый в белые шорты и рубашку с короткими рукавами встретил их у трапа, вытянувшись в струнку. Под мышкой у него была зажата морская кепка.
— Добро пожаловать на борт… Мадам, сэр.
— Все в порядке, Мюррей, эта дама — моя приятельница, а не клиент по бизнесу, так что можно оставить формальности.
Плечи мужчины сразу расслабились. Он широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами, казавшимися особенно яркими на фоне обветренного загорелого лица. Затем надел белую кепку с кокардой.
— Какая жалость! А я как раз хотел продемонстрировать свой самый классный салют.
— Знакомьтесь, это Холли. По-моему, на маленьких суденышках ее укачивает, — озорно пошутил Питер.
— Ну, здесь вам это не грозит. Малютка «Ханна» надежна как скала, — приветливо сообщил капитан Мюррей, пожимая Холли руку.
— Но ведь и скалы иногда рушатся, — засмеялась в ответ она.
— Только не эта, в ней слишком много лошадиных сил… — весело возразил капитан.
— Ну, сел на любимого конька, — вмешался Питер. — Яхта на самом деле его детище. Мюррей командует ею с того дня, как «Ханну» спустили на воду. Можете отплывать, когда хотите, капитан. Мы пока побудем на корме, но попозже я приведу к вам Холли показать, какой вид открывается с капитанского мостика.
— Есть, сэр. — В этот раз капитан все же отсалютовал Питеру, да так залихватски, что Холли невольно улыбнулась.
— Идем, я покажу тебе судно, — сказал он, открывая дверь в кают-компанию. Войдя, он бросил пиджак на ближайший стул.
Стены, отделанные панелями из красного дерева, дубовый паркет, белая с золотом плюшевая обивка массивной мебели — все это выглядело более чем впечатляюще. За обеденным столом, белеющим скатертью под сверкающей хрустальной люстрой и расположившемся в соседнем помещении, запросто могло поместиться человек двадцать. А камбуз, находившийся дальше по борту, был оборудован лучше, чем иная ресторанная кухня. За ним виднелись двери четырех гостевых кают с ванными. Затем шла общая ванная и сауна. Даже в своем смятенном состоянии Холли была поражена окружающей ее роскошью.
Под ногами ощущалась еле уловимая вибрация, — это пришел в движение мощный двигатель. Холли сделала вежливое замечание по поводу судна, и Питер тут же пустился в объяснения.
— Мы перекупили яхту у одного миллиардера, который… оказался в стесненных обстоятельствах.Она используется в основном для корпоративных развлечений, а иногда мы сдаем ее заезжим бизнесменам, которые не желают останавливаться в гостинице.
Ничего себе, следуя за Питером, подумала Холли. Аренда такой посудины на неделю будет стоить не меньше годовой зарплаты среднего американца!
Пока они были на нижней палубе, корабль отошел от пристани, и теперь, стоя на корме, Холли смотрела, как террасы позади Целого леса мачт медленно тают вдали. Внезапно она насторожилась.
— А где же все остальные?
— Какие еще остальные? — Питер оперся о поручни, вынул из нагрудного кармана рубашки солнечные очки и надел их.
— Но ты же сам сказал: «Мы отправляемся в короткий круиз».
— Вот именно. Мюррей немного модернизировал систему навигации и теперь хочет ее опробовать.
— Но ты сказал, что здесь будет Сильвия, вот я и подумала… — Холли осеклась, увидев, как губы Питера медленно складываются в саркастическую усмешку.
— Я же предупреждал, строить предположения на мой счет весьма опасно.
— Ты нарочно заставил меня подумать, что берешь с собой толпу народа, — обвиняющим тоном заявила Холли.
Ответом ей была лишь неторопливая улыбка.
— Ты что-то очень напряжена в последнее время, вот я и решил, что тебе было бы неплохо проветриться и отрешиться на пару часов от мирских забот.
Вряд ли это возможно, если учитывать, кто на самом деле был источником ее стресса.
— А что, если я захочу сойти на берег?
— Время нельзя повернуть вспять, так что у нас единственный путь — только вперед, — философски заметил Питер. Он небрежно скрестил лодыжки и оперся локтями о поручни. — Кстати, а что вы так серьезно обсуждали с Айрис, когда я вошел?
Холли вздрогнула. Она не могла видеть глаз Питера сквозь очки, однако чувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Отвернувшись, девушка навалилась на поручень, притворяясь, что рассматривает яхты, мимо которых они проплывали.
Вот он, тот самый случай, когда надо поступить честно, откровенно признаться во всем Питеру, чтобы не втягивать Айрис в неприятности. Ей остается полагаться на чувство справедливости, которое у ее будущего босса очень сильно, и надеяться на его понимание — ведь она хотела сделать как лучше.
— Она к тебе очень расположена. Может, потому что вы обе рыжие?
Холли вскинула голову, и медная копна волос взметнулась, подхваченная ветром.
— Неужели? Я как-то не замечала.
— Да. И чем больше ты уделяешь ей внимания, тем сильнее она к тебе привязывается. Ей кажется, что она для тебя что-то значит.
— Так оно и есть. Мне эта егоза очень симпатична.
— Несмотря на то что она моя дочь? — коварно поинтересовался Питер.
— Одно другому не мешает. Айрис — очень славная девочка.
— Она бы тебя не поблагодарила за то, что ты назвала ее девочкой. Мисс Стэнфорд уже вполне сформировавшаяся личность, со своими страстями и сильным характером.
И с глупыми юношескими идеалами, прибавила про себя Холли, закусив губу. Питер подошел ближе и пристроился рядом, чуть задев плечом рукав ее костюма. Положив руки на поручень, стал задумчиво смотреть на бегущую воду.
— Айрис обожает трудности, и любая тайна обладает для нее неотразимой притягательностью. А ты для нее — некая труднообъяснимая величина, с такими женщинами она еще не сталкивалась. Она стоит на пороге взросления и проявляет вполне естественный интерес к дамам твоего возраста. К тому же, мне кажется, у вас много общего в характерах…
— Глупости! Я для нее новое лицо, вот и все.Она просто изучает меня, как новинку. — Холли покосилась на его профиль, машинально отметив, как ерошит ветерок его светло-русые волосы, как небрежно лежит на поручне его мускулистая рука.
— Да нет. Я знаю свою дочь лучше, чем многие отцы знают своих детей. Она прониклась к тебе необъяснимым доверием, и ты для нее сейчас большой авторитет.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
Питер выпрямился, снял очки и устремил на Холли пристальный взгляд. Лучше бы он этого не делал, ибо в желудке девушки что-то перевернулось. Она нервничала. Этому можно было найти разумное объяснение. Им сейчас предстоял выход из бухты в открытое море, куда они уже неслись, минуя золотые, как дыня, пляжи.
— А ты почему-то намеренно себя принижаешь.Все время стараешься стушеваться, отойти в сторону, затаиться, как мышка, Ты словно заранее уверена, что не можешь быть интересна никому — ни мужчинам, ни женщинам. Почему, хотелось бы знать?
Пальцы Холли невольно сомкнулись на одном — безымянном левой руки, где уже не было обручального кольца.
— Я здесь не для того, чтобы ты устраивал мне сеанс психоанализа, — огрызнулась она. — Похоже, у тебя в горле пересохло, — мягко заметил Питер. — Не хочешь промочить его, пока мы тут дискутируем? — Он подал кому-то сигнал, и Холли при виде этого «кого-то», приближавшегося к ним с подносом в руках, начисто забыла о предмете спора.
— Шампанское или тропический коктейль, синьорина Джульетта?
Холли залилась яркой краской при виде круглого лица, расплывшегося в улыбке.
— Здравствуйте, Маурицио, — выдавила она, хватая с подноса первый же бокал.
— В действительности ее зовут Холли, — поправил Питер, принимая бокал с полосатой жидкостью, увенчанной спелой клубничиной. — А Джулию она приберегает для тех случаев, когда действует инкогнито.
Холли резко обернулась, готовая дать ему отпор, и нечаянно расплескала коктейль.
— Прошу вас, синьорина, доверьте мне ваш жакет, я замою пятно, пока оно не въелось. — Маурицио вынул бокал из оцепеневших пальцев Холли и, проворно сняв с нее жакет, исчез в кондиционированных недрах судна.
— По-моему, лучше тебе выпить шампанского, — заметил Питер, вручая ей высокий бокал и одобрительно разглядывая легкий трикотажный топ на бретельках, в котором она теперь оказалась.
— Как ты узнал мое второе имя?
— Навел справки, — пожал плечами Питер и поднял бокал в знак приветствия.
Холли прекрасно знала, что значило в понимании такого состоятельного человека «наводить справки».
— Ты нанял детектива за мной шпионить, — отрезала она.
— Что ж, почти угадала. Ты меня упрекаешь?
В том-то и дело, что нет. На его месте она поступила бы точно так же.
— Надеюсь, ты не напрасно потратил деньги, — сквозь зубы прошипела Холли.
Корма внезапно покачнулась, яхта с глухим рокотом набиралась скорость, и Холли едва не потеряла равновесие. Крепкая рука Питера пришла на помощь, обхватив ее за талию. Легкий бриз сменился устойчивым ветром, и судно стало рассекать волны все быстрее, осташтяя за собой бурлящий поток воды.
— Пока не знаю. — Питер убрал руку. — Отчеты, которые мне поступают, очень обрывочны. Голые факты, без эмоций. Может, заполнишь кое-какие пропуски?
Он подождал, но, видя, что ответа нет, стал излагать с сухой точностью хирурга.
— Имея мать — религиозную фанатичку и отца — пассивного алкоголика, ты неизбежно должна была вырасти сексуально подавленной и нуждающейся в привязанности и похвале. Для такого ловкого мошенника, как Гленн О'Брайен, ты была легкой добычей. Он разузнал о твоем родстве с Хэролдом Мэннингом и стал изображать из себя этакий идеал мужчины, вот ты и решила, что лучше мужа тебе не сыскать. Но после свадьбы он быстро отбросил притворство, правда?
Холли судорожно вздохнула. Высказанная так сухо и беспристрастно, истина казалась еще более уродливой.
— Ты не имеешь права… — слабо запротестовала она.
— Я сам через это прошел, — спокойно отозвался Питер. — И понимаю, каково это — узнать, что тебе все время лгали. Ты винишь себя в том, что с самого начала не разглядела, какой он мерзавец.
— Я не хочу об этом говорить.
— Прекрасно. Тогда поговорим о нас.
Холли резко поставила нетронутый бокал на столик, где размещался поднос.
— Нет никаких нас…
Питер оттеснил ее к поручням.
— Скажи мне, почему ты тогда пришла ко мне на квартиру?
— Почему бы тебе не спросить об этом своего осведомителя?
— Выяснять, что произошло в ту ночь, до сих пор не входило в его обязанности, — с угрожающей мягкостью отозвался Питер. — Но это можно изменить одним телефонным звонком.
Холли вздрогнула..
— Подруга моей соседки уговорила меня пойти на свидание вслепую. Я понятия не имела, чем это может кончиться.
— Это объясняет, как все получилось, но ничего не говорит о причине твоего поступка. — Питер, сузив глаза, пристально вглядывался в ее лицо. — И совершенно не вяжется с тем, что я о тебе узнал.
— Может, я обезумела от горя, — едко сказала Холли.
Однако он был неумолим.
— Было с чего обезуметь. Может, это как-то связано с визитом к тебе Эдны Пирс? До ее появления ты ведь не знала, что у твоего мужа была любовница?
Господи, если бы его интересовало, зачем она рылась в бухгалтерских книгах компании, и то было бы лучше!
— Что ты почувствовала, узнав, что он изменял тебе все эти годы? — безжалостно допытывался Питер. — А каково было услышать, что он предпочел иметь ребенка от нее, а не от тебя?
Давняя, глубоко запрятанная ярость волной поднялась из глубин сознания, сметая остатки самоконтроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17