- А вы бывали в моей тюрьме?
-Нет.
- Тогда не рассказывайте мне сказок о том, насколько она опасна. Я делаю свою работу уже долгие годы, ясно?
- Я не рассказываю вам сказок.
- Как же! Вы просидели здесь уже больше пяти минут.
Что-нибудь еще?
-Нет.
- Отлично. - Суини направился к двери.
Достопочтенный судья Карл Хаски прибыл на военно-воздушную базу "Кеслер" во второй половине дня и неторопливо прошел мимо охраны к госпиталю. Он чувствовал себя усталым в самом разгаре тянувшегося уже неделю процесса над наркодельцами. Сюда его привел звонок Патрика.
На похоронах Лэнигана Хаски сидел рядом с Макдермоттом. В отличие от Сэнди он поддерживал дружеские связи с Патриком до последнего дня. Познакомились они в ходе судебного разбирательства, где интересы одной из сторон представлял Патрик. Было это вскоре после приезда в Билокси. Чувство взаимной симпатии, как нередко бывает среди еженедельно встречающихся судей и адвокатов, объединяло их. Обедая раз в месяц в местной ассоциации юристов, они дружески болтали за отвратительной едой, а однажды на рождественской вечеринке здорово перебрали спиртного. Пару раз в год играли в гольф.
Знакомство их было легким и необременительным, первые три года Патрика в Билокси оно никак не могло считаться тесной дружбой. Активное сближение началось за несколько месяцев до его исчезновения. Сейчас, когда Карл мысленно оглядывался, припоминая то время, он думал, что должен был еще тогда заметить происходившие в Патрике перемены.
В течение месяцев, последовавших за исчезновением Лэнигана, юристы, которые знали Патрика лучше других, в том числе и Карл, любили по пятницам вечером посидеть за выпивкой в нижнем баре ресторанчика Мэри Мэхони, строя порой невероятные умозаключения относительно загадочного случая с их знакомым.
В этих разговорах Труди получила сполна, хотя, по мнению Карла, она была слишком легкой мишенью. На первый взгляд их брак не представлялся неудачным. Патрик на эту тему никогда ни с кем не говорил, во всяком случае, у Мэри Мэхони. Поведение Труди после похорон, в частности покупка красного "роллс-ройса" и появление в ее доме "старого приятеля", равно как и наплевательское отношение к окружающим, которое она усвоила сразу по получении страховки, огорчило многих, так что ни о какой объективности суждений не могло быть и речи. До исчезновения Патрика никто и не предполагал, что у его законной супруги есть кто-то на стороне. Служащий городского архива Бастер Гиллеспи, завсегдатай бара, искренне восхищался Труди. Одно время она работала с его женой в какой-то благотворительной организации, и Бастер чувствовал себя обязанным говорить ей что-нибудь приятное. Однако он был, пожалуй, единственным, кто не перемывал Труди косточки.
Одной из причин, подтолкнувших Патрика к трагическому решению, стала чудовищная нагрузка на работе. Это было несомненно для всех. Фирма в те дни процветала, и Патрик из кожи вон лез, чтобы стать партнером. Он постоянно засиживался в своем кабинете допоздна над теми делами, от которых отказывались его коллеги. Даже рождение Эшли Николь не заставило его проводить больше времени дома. Он сделался партнером, проработав в фирме всего три года, о чем знали немногие. Патрик сам шепнул Карлу об этом после какого-то заседания суда, причем в голосе его отсутствовал малейший намек на хвастовство.
Выглядел он усталым и подавленным, как, собственно, и большинство юристов, появлявшихся на пороге кабинета Карла Хаски. Но наиболее заметные перемены произошли во внешности Патрика. Имея рост ровно метр восемьдесят, он постоянно твердил, что никогда не был худосочным. Уверял, будто в колледже очень полюбил спортивную ходьбу и проходил по сорок пять километров в неделю. Но откуда у заваленного работой юриста свободное время? Патрик начал прибавлять в весе, а в последний год жизни в Билокси его просто разнесло. На сыпавшиеся со всех сторон ехидные шутки он не обращал никакого внимания. Карл несколько раз по-дружески попенял ему, что он слишком много ест.
Это ни к чему не привело. За месяц до исчезновения Патрик признался Карлу во время обеда, что весит девяносто три килограмма и Труди не дает ему из-за этого проходу. Сама она вместе с Джейн Фондой на экране два часа в день занималась аэробикой и была сложена как фотомодель.
Еще Патрик сказал, что беспокоится по поводу повысившегося давления и намеревается сесть на диету. Мысль эту Карл приветствовал. Позже Хаски, правда, выяснил, что никаких проблем с давлением у Патрика не было.
И возросший вес, и его мгновенный сброс - все теперь казалось ему абсолютно логичным.
Как и борода. Патрик впервые отрастил ее в ноябре девяностого года, сказал, что это охотничья бородка. В Миссисипи подобная растительность на лице даже у юриста не казалась чем-то необычным. Воздух в этих местах довольно прохладный, а тестостерона в крови хоть отбавляй. Мальчишество. Патрик не брился, и Труди издевалась над этим тоже.
Со временем в бороде стало пробиваться все больше седины. Друзья Патрика к этому привыкли, а она - нет.
Патрик несколько отпустил волосы - так что теперь они опускались на уши. Карл называл его за это Джимми Картером семьдесят шестого года выпуска. Патрик отговаривался тем, что его парикмахер уехал, а найти другого такого же хорошего не удается.
Он одевался со вкусом и двигался весьма легко, несмотря на избыточный вес. Но ведь в то время он был слишком молод, чтобы махнуть на себя рукой.
За три месяца до исчезновения из Билокси Патрик смог убедить партнеров в том, что фирме необходимо выпустить собственный проспект. Казалось бы, ничего грандиозного, однако идея захватила его целиком. Хотя предполагалось, что Патрику ничего не известно, фирма уже почти договорилась с Арициа, и в воздухе запахло деньгами. Амбиции стремительно взлетели. Очень солидная фирма вот-вот станет и очень богатой, так почему не сказать о самих себе доброе слово в хорошо изданной брошюре? Все пятеро партнеров высказались за услуги профессионального фотографа, после чего потратили ровно час на позирование для группового снимка. Патрик отпечатал проспект в пяти тысячах экземпляров, и его работа получила самую высокую оценку коллег. Вот и он сам, на второй странице, - толстый, бородатый и длинноволосый, ничуть не похожий на того Патрика Лэнигана, которого привезли из Бразилии.
Газеты использовали этот снимок, когда поместили сообщение о его смерти. Во-первых, это была его последняя фотография, а во-вторых, Патрик сам отослал экземпляр проспекта в местную газету - вдруг фирма захочет разместить на ее страницах рекламу. Господи, они еще смеялись над этим у Мэри Мэхони, когда он прикреплял увеличенную копию снимка к стене конференц-зала. А Боген, Витрано, Рэпли и Хаварек в своих мрачно-синих костюмах и с серьезными улыбками на лицах!
Патрик же в это время готовился убыть в неизвестные дали.
Позже, уже после того как Лэниган оставил их, собравшиеся у Мэри Мэхони частенько поднимали тосты в его честь, гадая, где он может быть. Они желали Патрику всяческого добра и размышляли о его деньгах. Время шло, постепенно проходило потрясение, вызванное исчезновением друга и собутыльника. Однажды собравшиеся в баре серьезно поспорили о жизни и поступках Патрика, что и положило конец их встречам. Месяцы сменялись годами. Патрика Лэнигана уже почти не рассчитывали найти.
И все же Карлу было трудно в это поверить. Зайдя в кабину лифта, он в одиночестве поднялся на третий этаж.
Интересно, а сам он когда-нибудь рассчитывал увидеть Патрика вновь? Загадки, загадки. Еще один трудный день в суде, и он начнет представлять Лэнигана в окружении прекрасных девушек где-нибудь на залитом солнцем песке. Еще один год без повышения в окладе, и он примется размышлять о судьбе девяноста миллионов. Пройдет слух о том, что фирма Богена переходит в другие руки, и он станет укорять Патрика за ее разорение. Нет, нет, правда заключалась в том, что Карл думал о Патрике по той или иной причине каждый день, начиная с того самого, как он исчез.
Ни сестер, ни других пациентов в коридоре не было. У двери в палату стояли двое помощников шерифа.
- Добрый вечер, судья, - сказал один.
Ответив на приветствие, Карл Хаски вошел в слабо освещенную палату.
ГЛАВА 23
Патрик сидел на постели и смотрел телевизор.
Он был без майки. Жалюзи на окнах опущены, темноту в палате разгонял тусклый свет настольной лампы.
- Садись-ка сюда. - Он указал Карлу на изножье кровати.
Выждав, пока пришедший рассмотрит ожоги на груди, Патрик проворно натянул спортивную майку и скрылся под простыней.
- Спасибо за то, что пришел, - сказал он и выключил телевизор.
В палате стало еще темнее.
- Ожоги у тебя серьезные, Патрик. - Карл сел как можно дальше от него.
Патрик подтянул колени к груди. И под простыней он выглядел ужасающе худым.
- Было хуже, - сказал он, обхватывая колени руками. - Док говорит, что заживают они неплохо. Но пока мне придется здесь остаться.
- С этим нет никаких проблем, Патрик. Никто и не требует твоего перевода в тюрьму.
- Пока. Уверен, очень скоро положение изменится.
- Брось, Патрик. Решение принимать буду я.
На лице Лэнигана отразилось облегчение.
- Спасибо, Карл. Ты знаешь, что в окружной тюрьме мне не выжить.
- А как насчет Парчмэна? Там в сотню раз хуже.
Повисло долгое молчание, и Карл пожалел о сказанном.
Его слова оказались слишком жестокими.
- Прости. Само как-то вырвалось.
- В Парчмэн я не поеду. Лучше покончить с жизнью.
- Понимаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
- Ты не сможешь довести мое дело до конца, так?
- Да. Не смогу. Буду вынужден ретироваться.
- Когда?
- Довольно скоро.
- Кого назначат вместо тебя?
- Трассела или Лэнкса. Вероятно, Трассела.
Карл не сводил с Патрика внимательного взгляда. Выдерживать его Лэнигану удавалось с трудом. Судья ждал знакомого блеска в глазах Патрика, за которым последовали бы усмешка и хохот - как бывало, когда тот рассказывал о своих эскападах. "Ну же, Патрик, - хотелось сказать ему, давай выкладывай, что там с тобой случилось!"
Однако глаза Патрика оставались озабоченными. Он стал другим. И все же Карл решил, что должен попробовать.
- Откуда у тебя такой подбородок?
- Купил в Рио.
- А нос?
- То же самое, там же и в то же время. Нравится?
- Красиво.
- В Рио все это можно сделать, не выходя из машины.
- Я слышал, там отличные пляжи.
- Неправдоподобно отличные.
- Ты встречался с девушками?
- Была парочка.
На темы секса Патрик никогда особенно не любил говорить. Смотреть на красивую женщину ему доставляло удовольствие, однако, насколько Карл знал, на протяжении жизни с Труди Патрик оставался верен ей. Как-то раз на охоте они обменялись впечатлениями о женах. Патрик признал тогда, что удовлетворить Труди далеко не так просто.
Опять повисла долгая пауза. Карл понял, что Патрик не очень расположен говорить. В молчании прошла минута, вторая. Карл не испытывал сожаления от того, что пришел, напротив, он был рад видеть друга.
- Послушай, Патрик, я не буду участвовать в твоем деле и здесь нахожусь не как судья. Адвокатом твоим я тоже не являюсь. Я - твой друг. Можешь говорить.
Протянув руку, Лэниган взял пакет апельсинового сока.
- Не хочешь?
- Нет.
Он сделал небольшой глоток и поставил пакет на стол.
- Романтично, а? Я имею в виду мечту пропасть, раствориться в ночи. Представляешь, восходит солнце, а ты уже кто-то другой. Все твои проблемы остались далеко позади: усталость после рабочего дня, развалившаяся семейная жизнь, мечты о богатстве. Ты ведь тоже мечтаешь об этом, Карл?
- В какой-то мере об этом мечтает каждый. Долго ты все планировал?
- Долго. У меня были серьезные сомнения в том, что ребенок мой. Я решил...
- Извини?
- Это правда, Карл. Отец не я. Труди всегда спала с другими. Я любил девочку, но чувствовал себя отвратительно. Собирал доказательства и обещал себе, что непременно объяснюсь с Труди, но всегда как-то откладывал. Странно, однако я привык к тому, что у нее есть любовник. Я собирался уйти, только не знал, как сделать это получше. Прочел пару пособий, где рассказывалось об изменении внешности и способах выправить новые документы. Оказалось, это вовсе не так трудно. Требуется только продумать все и определить порядок действий.
- Поэтому ты начал отращивать бороду и набрал двадцать килограммов.
- Да. Меня самого поразило, насколько сильно я изменился. Это было в то время, когда я стал партнером и сил у меня почти не оставалось. Женат на женщине, которая мне изменяет, играю с дочкой, которая не моя, работаю с людьми, которых на дух не выношу. У меня что-то щелкнуло в мозгу, Карл. Я отправился куда-то по делам и застрял в пробке. Сидел и смотрел на залив. У самого горизонта качался крохотный одинокий парус, и мне так захотелось оказаться под ним, захотелось уплыть куда-то, где меня никто не знает. Я чуть не выскочил из машины и не бросился в воду. По щекам потекли слезы, Карл, поверишь?
- Бывают такие дни.
- После этого я стал другим. Понял, что исчезну.
- Сколько у тебя ушло времени на подготовку?
- Нужно было запастись терпением. Многие, ощутив желание бежать, начинают спешить и делают множество ошибок. Я не терял голову. Мне не грозило разорение или жестокие кредиторы. Я застраховал свою жизнь на два миллиона долларов, на что потребовалось целых три месяца. Я же понимал, что не смогу оставить Труди и девочку с пустыми руками. Начал набирать вес, есть как умалишенный. Изменил завещание, убедил Труди, что нам обоим необходимо оставить распоряжения насчет собственной смерти и похорон. Мне даже удалось сделать это, не вызвав никаких подозрений.
- Ты хорошо придумал с кремацией.
- Благодарю. Рекомендую и тебе.
- Я имею в виду такие немаловажные детали, как установление причины смерти и опознание погибшего.
- Давай не будем об этом.
- Прости.
- А потом я услышал о мистере Бенни Арициа и его маленькой войне с Пентагоном и "Платт энд Роклэнд индастриз". Боген ужасно скрытничал по этому вопросу. Я копнул глубже и выяснил, что в сделке участвуют все: Витрано, Рэпли и Хаварек. Все, кроме меня. Они тоже изменились, Карл. Превратились в хитрых молчальников. Да, я был среди них новичком, но все же являлся партнером! Они сами единогласно проголосовали за это, а через два месяца начали водить меня за нос и вступили в сговор с Арициа. Неожиданно я стал мальчиком для разъездов, что устраивало всех. Труди совершенно спокойно проводила время так, как ей хотелось. Партнеры могли не прятаться, когда им необходимо было переговорить с Арициа. Куда меня только не отсылали, и это было просто здорово, потому что я уже начал строить планы. Однажды отправился в Форт-Лодердейл на целых три дня. Там-то я и встретил парня из Майами, который мог сделать абсолютно надежные документы. За две тысячи долларов я получил новое водительское удостоверение, паспорт, карточку социального страхования и регистрационную карточку избирателя округа Гаррисон. Мое новое имя - Карл Хилдебрандт - звучало в твою честь.
- Я польщен.
- В Бостоне мне удалось отыскать человека, который помогает людям заметать следы. Я заплатил ему тысячу за однодневный семинар. В Дейтоне нанял специалиста по наружному наблюдению, он посвятил меня в тонкости использования "жучков", микрофонов и прочего шпионского арсенала. Я был терпелив, Карл, очень терпелив. Оставался на работе допоздна, собирал информацию на Арициа. Внимательно вслушивался в каждое слово, болтал с секретаршами и копался в мусорных корзинах. Потом приступил к оборудованию кабинетов "жучками". Начал с двух, чтобы отработать технологию. Установив микрофон у Витрано, я не поверил собственным ушам. Они собирались вышвырнуть меня вон, Карл. Правда! Они знали, что Арициа заплатит им примерно тридцать миллионов, которые предстояло разделить на четверых. И не поровну. Самый большой кусок доставался, естественно, Богену - что-то около десяти миллионов, ведь он должен был подумать и о людях в Вашингтоне. Трое оставшихся удовлетворялись пятью миллионами, остальное шло на фирму. Меня они планировали выставить на улицу.
- Когда все это происходило?
- На протяжении почти всего девяносто первого года.
Рассмотрение иска Арициа министерство юстиции назначило на четырнадцатое декабря девяносто первого года, а это означало, что деньги могут поступить только через девяносто дней, не раньше. Ускорить процесс не мог даже сенатор.
- Расскажи о машине.
Патрик переменил позу, а затем выбрался из-под простыни.
- Авария, - пробормотал он, потягиваясь, и направился к двери ванной. - Это было воскресенье. - Последовал взгляд в сторону Карла.
- Девятое февраля.
- Да, девятое февраля. Выходные я провел в хижине, а на обратном пути попал в аварию, погиб и отправился на небеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40