Не обращая внимания на возмущенную реплику брата, он замер на месте, пожирая глазами Катриону. Внезапно медвежья травля и ставки, которые они собирались сделать, потеряли для него всякий интерес.
Лигульф издал тихий стон:
– Все-таки ты ее нашел.
– Да. И к тому же одну.
– Не совсем, с ней мальчики.
– Они не создадут проблемы.
– Наверняка Фартинг где-то близко.
– Не слишком…
– Ты не знаешь, как вылечить его от этого безумия? – поинтересовался Лигульф у сэра Лесли.
– Нет. Оно не лечится, – ответил тот, запустив пятерню в свои густые темно-русые волосы. – И поражает мужчину в самое уязвимое место – в чресла. Пойдем, а то мы не успеем сделать ставки.
– Поставь за меня, Лесли, – рассеянно распорядился Гэмел, двинувшись в сторону Катрионы.
Лигульф что-то проворчал ему вслед, но Гэмелу было нечего сказать в ответ на озабоченность брата. Он мог только сожалеть, что вряд ли удержится от вторжения туда, куда не следовало. Еще ведь не поздно оставить все как есть.
Да нет, имеет, прошептал ему внутренний голос, заставив Гэмела поморщиться. Именно это двигало им – убежденность в собственной правоте, в том, что Катриона Магнус должна и будет принадлежать ему. Есть же какой-то способ! Гэмел не желал верить, что он нашел то, что так долго искал, только для того, чтобы тут же потерять. Это было бы несправедливо.
* * *
– К нам идет тот тип, – прошептал Белдейн, оборвав смех Катрионы. – Сбегать за Фартингом?
– Нет, – тихо отозвалась она.
– Но разве он не велел нам позвать его?
– Позовете, если мне не удастся справиться самой. Пусть Фартинг пока развлекается.
Гэмел замедлил свое решительное продвижение, чтобы купить три сувенира у проходившего мимо торговца. Поклонившись, он вручил прутья с привязанными к концу разноцветными ленточками Шайн Катрионе и ее братьям. Было невозможно не улыбнуться в ответ на такой галантный жест. Однако когда он без приглашения уселся рядом с ней на скамью, девушка нахмурилась, возмущенная подобной дерзостью.
– Благодарю вас, добрый сэр. – Она попыталась отодвинуться, но оставшаяся часть скамьи была занята ее братьями.
– По твоему виду не скажешь, что тебя порадовал мой подарок.
– Я удивлена отсутствию ваших друзей. Разве они не пришли с вами на ярмарку?
– Они отправились на медвежью травлю.
– А вам не нравится это зрелище?
– Просто я приметил нечто, что нравится мне гораздо больше. Где мастер Магнус?
– Он тоже на медвежьей травле. Наверняка они там встретятся.
Гэмел слегка улыбнулся:
– И тогда он сообразит, что я с тобой, и поспешит к тебе на выручку.
– Скорее всего. – Эта мысль несколько облегчила ее нарастающую нервозность.
– В таком случае мне следует поторопиться, чтобы извлечь максимум из тех коротких мгновений, что мы проведем наедине.
– Вы напрасно тратите время, сэр. Ничего не получится.
– Здесь для меня рай, – шепнул он, очерчивая кончиком пальца контур ее щеки.
– А может, смерть, – сказала Шайн Катриона, переведя взгляд на братьев, не обращавших на нее ни малейшего внимания. Не видя непосредственной угрозы, они увлеклись игрой, гоняясь друг за другом с подаренными прутьями.
Воспользовавшись освободившимся местом, она отодвинулась от Гэмела, но он последовал за ней.
– Сэр! – воскликнула она, когда его сильная рука обвилась вокруг ее талии.
– Ты чуть не свалилась со скамьи, милая, – отозвался Гэмел, прижимая ее к себе достаточно крепко, чтобы чувствовать, как вздымается и опускается ее грудь.
Оглянувшись, Шайн Катриона убедилась, что он говорит правду, и смущенно вымолвила:
– Вижу, теперь вы можете отпустить меня.
– И не подумаю.
– Что вам нужно? – почти простонала она. – Я не разбитная девица, которая раздает свои милости за красивые слова или звонкую монету. В любом случае я уже принадлежу другому мужчине.
– Я намерен изменить эту ситуацию.
– Даже если это было бы возможно, такие вещи требуют больше времени, чем имеется в вашем распоряжении. Мы не задержимся здесь надолго, вы тоже. Я не вижу ни одного достойного способа, чтобы вы могли достигнуть своей цели.
– В таком случае мне придется прибегнуть к недостойному. Единственное, чего я не стану делать, – это убивать Фартинга Магнуса. – Он твердо встретил ее возмущенный взгляд и добавил: – Хотя мне чертовски трудно удержаться, когда он протягивает к тебе свои руки.
Катриона тихо ахнула, когда его ладонь скользнула вверх и накрыла ее грудь. Ее обдала жаркая волна, сосок напрягся, пульсируя и требуя ласки. Она замерла, словно пригвожденная к месту его обжигающим взглядом, не в силах отстраниться и отвести глаза.
– Только Фартинг имеет на это право, – с трудом вымолвила она.
– Я тоже добьюсь его, – заявил Гэмел.
– Но я не хочу этого. Меня вполне устраивает моя жизнь, – возразила Шайн Катриона, сознавая, что лжет, и опасаясь, что голос выдаст ее.
– Ты хочешь сказать, что мои прикосновения оставляют тебя холодной?
– Да, и к тому же оскорбленной.
– Не верю. Видимо, это от холодности и оскорбленной невинности твоя грудь льнет к моей ладони. И жаждет, чтобы я приник к ней губами, предлагая свой сладкий нектар.
От его низкого, хрипловатого голоса и слов, которые он произносил, по телу Шайн Катрионы разливалось тепло. Она закрыла глаза, живо представив себе, как его голова прижимается к ее груди, и с ее губ сорвался стон. В нем было столько же желания, сколько беспомощности. Она не могла противиться его прикосновениям.
Ее охватила легкая паника. Из песен менестрелей она знала, что пылкая страсть – удел всех мужчин. Женщины искали любви. То, что творилось с ней, не могло быть любовью. Она приходит постепенно, обычно после свадьбы. Шайн не понимала, что происходит, и это пугало ее. Но даже страх не заставил ее высвободиться из объятий Гэмела.
Он потер большим пальцем затвердевшую маковку ее груди, и Шайн Катриону пронзила дрожь.
– Перестаньте, – прошептала она.
– Тебя тянет ко мне ничуть не меньше, чем меня к тебе. Значит, ты будешь моей.
– Вряд ли. Ибо она моя, – раздался холодный голос Фартинга, вызвав у Шайн Катрионы облегчение, смешанное с разочарованием.
Она с беспокойством наблюдала за Гэмелом, опасаясь, что бешенство, отразившееся у него на лице, обратится на Фартинга, положившего руку ей на плечо. С минуту он молчал, затем медленно поднялся, не выпуская ее руки, и запечатлел нежный поцелуй у нее на ладони, прежде чем отпустить ее. И только после этого встретил яростный взгляд Фартинга.
– Пока, – бросил он и зашагал прочь.
Глядя на свою руку и задаваясь вопросом, почему она сжала ладонь, словно пытаясь удержать поцелуй в кулаке, Шайн Катриона заметила:
– Он очень дерзок.
– Похоже, решил, что имеет на это право.
– Я его не поощряла, – сказала Шайн Катриона, что было правдой лишь отчасти, поскольку мужчина и не встретил отпора.
– Знаю, дорогая. Но то, что горит внутри у этого рыцаря, не нуждается в поощрении. – Фартинг уселся на скамью и прошелся пятерней по своим густым волосам. – Пожалуй, нам следует уехать отсюда не медля.
– Когда мы так нуждаемся в деньгах? Он сказал, что не станет убивать тебя… – начала она, зная, что Фартинг не трус, но терпеть не может кровопролития.
– А вот это уже наглость. Может, это я убью его, если дойдет до схватки.
Шайн Катриона удивленно уставилась на Фартинга:
– Такой вариант мне тоже не нравится.
Фартинг обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Бедная растерянная Катриона. Ты знаешь больше многих девушек и все же очень мало. Не важно. Ты права: нам действительно нужны деньги. Поэтому мы останемся здесь, а дерзкий сэр Гэмел может отправляться к черту.
К концу дня Фартинг испытывал серьезное искушение перейти к более решительным действиям, чем просто игнорировать сэра Гэмела. Он был на грани того, чтобы убить наглеца. Гэмел следовал за ними как тень, то явно, то скрытно, Фартинг не мог поднять глаза, чтобы не встретить его взгляд.
– Этот чертов тип сидит у меня в печенках, – пробормотал он, когда они уселись ужинать, вернувшись в гостиницу Макадама.
– Но он ничего особенного не делает, – заметила Катриона.
– Верно, детка, только почему-то у меня такое ощущение, словно рядом со мной притаилась змея, готовая напасть.
– Странно, но, похоже, сэр Гэмел беспокоит тебя гораздо больше, чем меня. Загадка, не имеющая ответа. – Она вздохнула и пожала плечами.
– В жизни полно загадок, дорогая. – Фартинг окинул взглядом посетителей, набившихся в общий зал гостиницы. – Неплохо. Все больше солидная публика с толстыми кошельками. Ну как, вы готовы облегчить некоторые из них?
– Как всегда.
– Отлично. Подождем немного, пока эти олухи не затуманят свои мозги крепким элем Макадама, а потом я начну представление. Пока я буду отвлекать их своим ремеслом, вы, ребятки, займетесь своим.
Он улыбнулся и принялся за еду, что было совсем непросто. За соседним столиком сидел Гэмел, не сводивший с них пристального взгляда, и как ни пытался Фартинг избавиться от дурных предчувствий, ему это не удавалось.
Лигульф вздохнул и покачал головой, ненадолго оторвав Гэмела от созерцания Шайн Катрионы и ее семьи.
– По-моему, за весь день ты ни разу не взглянул в другую сторону, – сказал он, глядя на старшего брата со смесью раздражения и сочувствия.
– Наверное, ты прав, – слабо улыбнулся Гэмел. – Мастер Магнус с каждой минутой все больше звереет.
– Гэмел, она принадлежит ему. У них семья. Неужели ты не можешь оставить их в покое?
– Не могу. Если бы мог, давно бы это сделал. Весь мой здравый смысл сгорел в огне, который бушует у меня в крови. – Он взглянул на женщину, строившую глазки ему и его спутникам, и мрачно добавил: – Здравый смысл и способность желать других женщин. Они не стоят ее.
– Все равно я не представляю, как ты рассчитываешь получить желаемое. Фартинг блюдет ее как зеницу ока, да и она не какая-нибудь легкомысленная девица.
– Верно. Но скажите мне, – вкрадчиво произнес Гэмел, – какое ремесло, помимо фокусника, требует ловкости рук? – Он замолчал, терпеливо ожидая, пока его спутники обдумают вопрос.
– Думаешь, они промышляют воровством? – поинтересовался сэр Лесли после некоторого раздумья.
– Я просто уверен в этом. Более того, я догадываюсь, как она это делает.
– Она?
– Да, Лигульф, она. Пока мастер Магнус отвлекает внимание публики своими бойкими речами и умелыми фокусами, она облегчает карманы зевак. Близнецы тоже участвуют в этом. Правда, я не знаю как. Как только разгадаю их секрет, она будет моей.
– Почему это?
– Потому что я пригрожу, что обвиню их в воровстве, если она откажется, – ответил Гэмел.
– Гэмел, ты же знаешь, какое наказание полагается за воровство. Ты утверждаешь, что неравнодушен к девушке, и в то же время готов подвергнуть ее клеймению, если не чему-нибудь похуже, если она откажет тебе?
– Да нет, на самом деле я не собираюсь обвинять их в воровстве, но она-то этого не знает.
Лигульф нахмурился:
– Все равно это нехорошо.
– Возможно, но воровство не лучше. Уверяю тебя, Лигульф, это самый безобидный план из всех, что я смог придумать. – Гэмел покачал головой, предупреждая дальнейшие возражения. – Побереги дыхание. Меня все равно не переубедишь. Если придется, я сам отвечу перед своей совестью, но позже. А пока я буду делать все, чтобы завладеть этой женщиной. – Он улыбнулся. – Кстати, это возвращает нас к цели твоего приезда сюда, мой молодой друг, к осуществлению которой ты даже не приступал. Поторопись!
Сэр Лесли расхохотался, глядя на залившегося краской Лигульфа.
– И правда, парень. Здесь полно подходящих девиц, хотя бы вон та, что не перестает тебе улыбаться.
Воспользовавшись тем, что его спутники принялись поддразнивать Лигульфа, Гэмел вернулся к наблюдению за Катрионой. Он понимал, что если не найдет способа заполучить ее сегодня, то лишится последнего шанса. Инстинкт подсказывал ему, что Магнусы опять попытаются ускользнуть на рассвете. Учитывая, что он обещал отцу вернуться в Данкойл, ее след простынет.
Когда Фартинг занял место, откуда его могли видеть все, Гэмел не без восхищения признал, что тот умеет привлечь к себе внимание. К тому же Фартинг оказался искусным фокусником, и большинство присутствующих быстро увлеклось его искусством, которое он показывал, тщетно пытаясь разгадать их секреты. Даже Гэмел заинтересовался, однако продолжал наблюдать за девушкой и ее маневрами.
Сразу же после начала представления она принялась прогуливаться в толпе. Братья тенью следовали за ней. Чтобы оправдать свое праздное блуждание, она время от времени останавливалась, перекидываясь словами с девушками, прислуживавшими в таверне. Скоро на нее перестали обращать внимание. Как только интерес публики оказался прикованным к трюкам Фартинга, Шайн Катриона занялась своими.
Ловко, почти не выказывая страха, она извлекала у зазевавшихся зрителей кошельки, проворно вытаскивала оттуда часть денег и так же незаметно возвращала кошельки владельцам. Крепко подвыпившие, те даже не догадывались, что их обворовали. Если у кого-то и возникали подозрения, они рассеивались, стоило им задаться вопросом: какой вор ограничился бы частью денег? Он забрал бы все деньги и кошелек в придачу. Эта уверенность была прикрытием юной воровки, спасая ее от разоблачения. Близнецы украдкой рассовывали добычу по карманам и по очереди удалялись, чтобы спрятать ее более надежно.
Правда, на этот раз Шайн Катрионе было трудно полностью сосредоточиться на том, что она делает. Она нисколько не сомневалась, что сэр Гэмел по-прежнему наблюдает за ней. Молясь, чтобы ее руки не попали в пиле его зрения, она постаралась выбросить из головы все мысли о нем. Его присутствие отвлекало ее от дела, а оно требовало безраздельного внимания.
– Все, попалась, – произнес Гэмел тихим, но напряженным тоном, схватив сэра Лесли за мускулистое предплечье. – Ты только погляди, Лесли. До чего же мастерски работают. Настоящие виртуозы. Понаблюдай за ее правой рукой. Видишь? Вот она вытаскивает кошелек у того олуха, забирает деньги и возвращает кошелек назад. А теперь посмотри на ее левую руку, потянувшуюся к юному Белдейну. Видел? Парню осталось только сунуть добычу в карман.
Сэр Лесли скорчил гримасу, затем почесал затылок.
– Что-то здесь нечисто, но, признаться, я не заметил того, о чем ты толкуешь.
Лигульф недоуменно нахмурился:
– Но зачем она возвращает кошелек?
– О, в этом вся хитрость. Вряд ли человек сообразит, что его обворовали, если кошелек на месте и в нем позвякивают монеты. Даже если он их пересчитает, то будет скорее озадачен, чем заподозрит кражу. Наверное, я перепил, решит он, или взял с собой меньше денег, чем мне казалось. Вот первые мысли, которые придут ему в голову. Да и кто поверит подвыпившему гуляке, если он все-таки поднимет шум? Какой вор оставит в кошельке деньги? Вместо сочувствия бедняге посоветуют тщательнее пересчитывать деньги и перестать скандалить.
– Ловко придумано, Гэмел. Но как ты собираешься вывести их на чистую воду?
Гэмел медленно поднялся со своего места.
– Постараюсь перехватить ее прежде, чем она вернет очередной кошелек, – промолвил он и двинулся сквозь толпу, осторожно пробираясь к Шайн Катрионе.
Улыбнувшись мужчине, который спросил у нее, как Фартингу удается пронзать кинжалом собственную руку так, чтобы не пролилось ни капли крови, Шайн Катриона покачала головой:
– Я не могу рассказать вам этого, добрый сэр.
– Полно, мистрис, наверняка вы знаете все секреты вашего мужа.
– Вовсе нет, – возразила она со скромным видом, между тем как ее пальцы ловко вытащили у него кошелек. – Какая женщина знает все секреты своего мужа?
– Очень немногие, слава Господу, – рассмеялся мужчина.
Шайн Катриона тоже рассмеялась, проворно вытащив из его кошелька часть денег, и приготовилась вернуть его хозяину. Кровь застыла у нее в жилах, когда перед ней неожиданно появился Гэмел, встав между ней и ее жертвой. Хотя он не мог видеть кошелек, который она держала в руке, Шайн Катриона мгновенно поняла, что он в курсе ее действий. Это явственно читалось в его зеленых глазах. Она с трудом подавила инстинктивный порыв бежать.
– Осторожнее, приятель, – благодушно заметил обворованный мужчина. – Я бы на твоем месте подумал, прежде чем пялить глаза на женушку фокусника.
– А что, он превратит меня в жабу? – отозвался с усмешкой Гэмел, вызвав добродушный смех мужчины.
Несмотря на острое желание пронзить обоих кинжалом, Шайн Катриона устремила на Гэмела умоляющий взгляд.
– Пожалуйста, сэр, – прошептала она.
– Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной, мистрис Катриона, – любезно произнес Гэмел, пройдясь кончиками пальцев по ее заалевшей щеке.
Внезапно она поняла, какую плату он потребует за то, чтобы держать язык за зубами относительно ее занятий.
– Идемте, – негромко скомандовал он, взяв ее под руку. – У мастера Макадама отличная медовуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31