Я поняла, что теперь, когда они нашли способ избавиться от нас, не рискуя возбудить подозрений, шансов на спасение почти нет. Ведь дети заболевают и умирают каждый день. Я не могла больше медлить, – повторила Шайн. – Я знала семью, куда нас собирались отправить. Еще недавно сильные и здоровые люди, они умирали один за другим. Я была уверена, что близнецы не устоят перед заразой, которая косила эту семью. Поэтому взяла мальчиков за руки, и мы ускользнули из дома под покровом ночи.
– И встретились с Фартингом, – буркнул Гэмел.
Бросив на него короткий взгляд, Шайн решила не обращать внимания на его хмурую гримасу.
– Да. И Фартинг позаботился о том, чтобы мы остались живы.
– Научив вас воровать, подвергаясь постоянной опасности, правда, другого рода. Почему он не обратился за помощью к своему отцу? Кажется, они привязаны друг к другу.
– Да, но там имелись свои сложности. Леди Магнуссон была неплохой женщиной, но ее беспокоила особая связь, существовавшая между ее мужем и его незаконным сыном. Материнское сердце заставляло ее опасаться, что интересы ее собственных детей будут ущемлены. А когда пришло время женить ее сына, девушки открыто предпочитали Фартинга, заставляя молодого человека страдать от ревности. – Она пожала плечами. – В общем, Фартинг не стал дожидаться, когда в семье разразится скандал, и зажил собственной жизнью. Предпочел свободную профессию фокусника.
Интересно, подумал Гэмел, не тогда ли Фартинг получил ранение, лишившее его мужской силы, но решил не задавать лишних вопросов. Он мог понять семейный раздор, о котором говорила Шайн. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что Эдина является скорее всего исключением среди мачех. Она любила его и научила своих детей относиться к нему как к брату, а не как к «ублюдку». Хотя Гэмел не сомневался, что лорд Магнуссон не отказал бы сыну в помощи, он мог легко понять нежелание Фартинга обращаться к отцу.
– Но теперь Фартинг может мне помочь, – продолжила Шайн.
– Я сам помогу тебе. – Обхватив пальцами ее подбородок, он приник к ее губам в нежном поцелуе. – А Фартинг может прийти на нашу свадьбу, – прошептал он, осыпая короткими поцелуями ее запрокинутое лицо. – И показывать фокусы.
– Очень мило с твоей стороны, но я пока не говорила, что выйду за тебя замуж.
Гэмел чертыхнулся и навис над ней, прижав к постели.
– Не вижу причин, почему бы тебе этого не сделать.
– А моя клятва? Не говоря уже о том, что есть люди, которые постараются убить меня, если узнают, что я жива. Сейчас не время думать о свадьбе. И твои проклятия, – добавила Шайн, когда он снова приглушенно выругался, – не заставят меня передумать.
– Я найду способ заставить тебя передумать. – Гэмел потянул вниз простыню и обхватил ладонью ее обнажившуюся грудь.
– Давай оставим эту тему, – предложила Шайн с хрипловатыми нотками в голосе.
– Потому что я незаконнорожденный? Тебе не нравится, что ты выше меня по рождению? – Он склонил голову и принялся дразнить языком напрягшиеся маковки ее грудей.
– Не говори глупостей, – выдохнула она, зарывшись пальцами в его волосы.
– Это вполне резонный вопрос.
– Я больше не хочу никаких вопросов. Я уже ответила на многие из них. А завтра мне придется отвечать снова.
– Не придется. Я сам расскажу родителям все, что только что узнал. А когда ты присоединишься к нам, ты ответишь только на те немногие вопросы, которые останутся. По крайней мере я избавлю тебя от повторения этой мучительной истории. Согласна?
– Почему бы нет?
– Решено. А чего еще ты не хочешь, Шайн Катриона?
– Я не хочу бояться. Не хочу тревожиться. Хочу все забыть, хотя бы на время. Устала от своих страхов и переживаний.
Повернувшись на бок, Гэмел сдернул с нее простыню. Мгновение он молча изучал ее тело, упиваясь ее красотой и дивясь силе желания, которое она возбуждала в нем. Затем положил руку ей на живот и скользнул вниз, к серебристым кудряшкам на стыке ее бедер. Понаблюдав за своими пальцами, интимно ласкавшими ее, он поднял глаза и встретил ее затуманенный взгляд. Шайн желала его – так же яростно, как он ее. Что ж, для начала неплохо.
– Ну как, полегчало?
– О да. – Она издала нетвердый смешок. – Так полегчало, что в голове не осталось ни одной мысли, будь ты проклят.
– Проклятия меня не остановят, – лениво протянул Гэмел и улыбнулся, когда она ответила хрипловатым смешком.
– Боюсь, я еще не нашла способ останавливать тебя.
– Ну и хорошо.
– Да, для тебя.
– И для тебя, поскольку я избавляю тебя от страха и тревог.
– На одну ночь.
– На эту ночь – и на все остальные, – промолвил он, склонив голову к ее губам.
Глава 7
– В общем, это все, что мне известно о делах Шайн, – подытожил Гэмел, откинувшись в массивном дубовом кресле и пристально наблюдая за отцом.
Не успела улечься пыль под копытами четы Броуди и их свиты, покинувших Данкойл, как он приступил к выполнению обещания, которое дал Шайн Катрионе. Собрав всех в личной гостиной старших Логанов, Гэмел пересказал своим родителям историю Шайн и ответил на их вопросы. Временами, когда у него не было ответа, в разговор вступал Фартинг, к неудовольствию Гэмела, которого бесила осведомленность бывшего фокусника о делах Шайн.
И теперь он напряженно ожидал решения отца о дальнейшей судьбе своей возлюбленной.
– Девушка затеяла опасное предприятие. Правда на ее стороне, но враги коварны и могущественны, – задумчиво произнес Уильям после долгой паузы.
Гэмел подался вперед.
– Мы поддержим ее? – нетерпеливо спросил он, с волнением ожидая решения отца.
– А ты хочешь этого?
– Да.
– У нас слишком мало сил: не более двадцати воинов. Правда, мы можем рассчитывать на наших крестьян, слуг.
– Лорд Магнуссон готов помочь людьми. – Гэмел бросил короткий взгляд на отца Фартинга. Тот кивнул. – Это почти удвоит наш отряд.
– Только если Томас оставит свою крепость и земли без всякой защиты, – заметил Уильям, едва заметно улыбнувшись, когда Гэмел вспыхнул и тихо выругался. – Я пока еще не сказал «нет».
– Но ты не сказал «да».
– Сын, ты просишь меня ступить на зыбкую почву из убийств, обмана и предательства. Я встречался с этими Броуди при дворе и слышал о них только самое дурное от тех, кто способен видеть дальше внешнего блеска и хитрых уловок. Поднять оружие против тех, у кого нет чести, кто способен перерезать тебе горло во сне, – это поступок, требующий тщательных раздумий. Иначе мы навлечем на себя всевозможные беды, ничего не добившись. Кроме того, я несу ответственность за жизни людей, которые верно служили мне долгие годы.
– Понятно. Сколько тебе нужно времени, чтобы принять решение? – спросил Гэмел, не в состоянии придумать ни одного довода в поддержку своей позиции, кроме того, что он отстаивает справедливость.
– Я уже решил. – Уильям поморщился, получив тычок от своей жены, недовольной, что он заставляет Гэмела мучиться от неопределенности. – Мы будем сражаться за девушку. И да поможет нам Господь!
Гэмел с облегчением вздохнул.
– Это будет долгая и кровавая схватка, – счел нужным заметить он.
– Мы все это понимаем, – отозвалась Эдина, вложив свою руку в шершавую ладонь мужа. – Я согласна с твоим отцом, хотя и боялась подобного развития событий. Но будет гораздо хуже, если мы повернемся спиной к девушке. Она стала жертвой чудовищной несправедливости и нуждается в помощи.
– Спасибо от меня и от Шайн, – сказал Гэмел, поднимаясь. – Привести ее сюда?
Уильям кивнул:
– Да, разумеется. Пора ей присоединиться к нам.
– Ну что, удалось тебе узнать что-нибудь заслуживающее внимания от леди Арабел? – осведомился лорд Магнуссон у Фартинга, как только Гэмел вышел из комнаты.
Фартинг посмотрел на отца, недоумевая, почему тот ждал с этим вопросом, пока Гэмел не отправится за Шайн.
– Может, подождем Гэмела и Шайн, чтобы обсудить то немногое, что мне удалось выведать у ее матери?
– Тебе не кажется, что девушке будет неловко, если она узнает, что ты переспал с ее матерью? – поинтересовался лорд Магнуссон.
Фартинг ненадолго задумался.
– Хм, пожалуй. Но Гэмелу плевать на это. Почему бы не подождать, пока он сможет выслушать мой рассказ?
– Он может случайно проговориться Шайн. Я убежден, что все-таки будет лучше, если она не узнает о твоих шашнях с ее матерью.
– Возможно. Впрочем, это не важно. Мне особо нечего рассказывать.
– Вот как? Твоего искусства соблазнителя оказалось недостаточно, чтобы заставить даму распустить язык?
Фартинг решил не обращать внимания на иронию отца.
– Леди Арабел сообщила мне только одну вещь, представляющую интерес, – имена некоторых своих любовников. Она успела переспать со многими весьма влиятельными людьми, начиная с шерифов и кончая членами королевского совета. Даже удивительно, как много ей известно о них. Вряд ли им понравится, если эти сведения станут достоянием гласности.
– Ты хочешь сказать, что она может заставить их действовать в ее пользу? – проговорил Уильям, нахмурившись.
– Да, – сказал Фартинг. – Нам следует быть предельно осторожными, иначе придется иметь дело не только с Броуди и их подручными. Арабел заручилась поддержкой влиятельных лиц.
Уильям кивнул.
– Тебе лучше назвать эти имена, чтобы нас не обвели вокруг пальца и не застали врасплох. Возможно, нам даже удастся перетянуть кое-кого из ее союзников на свою сторону. Ведь все знают, что мне можно доверить любую тайну. – Он поднял руку, останавливая Фартинга, который начал что-то говорить. – Потом. Я слышу, Гэмел возвращается.
Эдина встала, чтобы обнять Шайн, когда Гэмел ввел ее в комнату.
– Ах ты моя бедняжка. Сколько же ты перенесла!
Шайн напряглась в ее объятиях, но тут же устыдилась своей реакции. Это не Арабел, и можно не опасаться кинжала, спрятанного в женской руке. Встретившись взглядом с Эдиной, она увидела в ее глазах понимание и немного успокоилась.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе, даже если придется сражаться с оружием в руках. Мой муж принял решение. Хотя я надеюсь, что дело не дойдет до вооруженной схватки.
– Я тоже надеюсь, что обойдется без кровопролития, – промолвила Шайн, не в силах скрыть своего замешательства. Гэмел был незаконнорожденным, однако Логаны собирались поддержать его всеми своими силами.
Эдина понимающе улыбнулась.
– Ты не первая, кого озадачивают отношения в нашей семье, дорогая, – тихо проговорила она, взяв Шайн под руку и подведя ее к скамье, обитой мягкой тканью. – Гэмел – наш сын. Этим все сказано.
Размышляя над ее словами, Шайн села. Гэмел тут же уселся справа от нее, и ее захлестнули воспоминания о жарких объятиях, которым они предавались большую часть ночи. Чтобы отвлечься от неуместных мыслей, Шайн посмотрела на Фартинга, который поспешил сесть по другую сторону от нее. Свирепые взгляды, которыми он и Гэмел обменивались друг с другом, заставили ее вздохнуть. Их постоянное соперничество становилось утомительным. Эдина, видимо, разделяла ее чувства.
– А вам, молодые люди, надо бы пригладить свои взъерошенные перышки, – сказала она.
– Взъерошенные перышки? – возмущенно переспросил Гэмел.
Эдина продолжила, словно он ничего не говорил:
– Мы должны объединить усилия, чтобы помочь Шайн и близнецам.
– Мы с отцом уже предложили свою помощь, – натянуто отозвался Фартинг.
Лорд Магнуссон, стоявший за спиной сына, легонько постучал костяшками пальцев по его голове.
– Чем больше нас будет, тем лучше, и ты это хорошо знаешь. Чем нам следует заняться сейчас, так это обсудить, как объединить наши силы, наилучшим образом использовать то, чем мы располагаем. А вы двое сможете продолжить свои препирательства, когда дело будет улажено.
– Это не просто препирательства, – проворчал Фартинг.
Шайн подавила смешок. Своим надутым видом Фартинг напомнил ей близнецов, когда их отчитывают. Сообразив вдруг, что братьев нет в комнате, она нахмурилась.
– А где Белдейн и Бэрри? – спросила она.
– Учитывая их юный возраст, я решил, что им незачем присутствовать при обсуждении наших планов.
– Не волнуйся, детка, – вмешалась Эдина. – Они вполне счастливы, играя с нашими младшими сыновьями. Но если хочешь, мы можем позвать их.
– Не надо. Пусть играют. Им так редко удается бывать в компании сверстников. Фартинг прав: они слишком малы, чтобы обременять их взрослыми проблемами. Я очень благодарна всем вам за помощь, – добавила она. – Но это опасное предприятие, и можно понять сомнения, которые вы испытываете, ввязываясь в него. Я не вправе просить…
– Тебе не нужно просить, – перебил ее лорд Логан. – Найдется немало людей, которые хотели бы видеть, как эта парочка понесет заслуженное наказание. Я вспомнил, что воевал однажды плечом к плечу с твоим отцом. Вот почему медальон, который ты дала Гэмелу, показался мне знакомым. Я испытал настоящий шок, увидев такой же медальон на шее Малиса Броуди. Твой отец прикрыл меня в бою, и очень жаль, что он умер прежде, чем я смог заплатить ему долг.
– Я уверена, вы непременно сделали бы это, если бы вам представился шанс, – сказала Шайн.
– Похоже, это время настало. Могу я задать тебе один вопрос?
– Какой? – спросила Шайн, когда он замолчал, задумчиво глядя на нее.
– Ты понимаешь, что отмщение за смерть твоего отца и возврат всего, что должно принадлежать тебе и близнецам, может означать, что твоя мать должна умереть – либо от наших рук, либо от руки закона?
– Понимаю.
– В таком случае давай начнем с того, что ты расскажешь нам все, что знаешь, о крепости Броуди, Дорчебейне. – Уильям подошел к столу, где были приготовлены перо и бумага, и жестом предложил остальным присоединиться к нему.
– Боюсь, я мало что помню, милорд, – предупредила Шайн, подойдя к столу с Гэмелом по правую руку и Фартингом полевую.
– Расскажи все, что помнишь, дорогая, – предложил Уильям. – Надо же с чего-то начать. Остальное приложится.
Шайн кивнула и начала рассказывать о Дорчебейне, стараясь не упустить ни одной детали. С каждым заданным ей вопросом становилось все более очевидно, сколь туманны и поверхностны ее воспоминания. Чем больше она говорила, тем труднее было бороться с пугающим осознанием, что она начинает битву, к которой плохо подготовлена.
Шайн стояла на высокой внешней стене Данкойла, устремив взгляд на поля, окружавшие крепость. Большая часть утра ушла на обсуждение плана действий, направленных против Броуди, но она почти не принимала в этом участия. Она ответила на вопросы, касающиеся Дорчебейна, а также Малиса и Арабел, но этим ее вклад в общее дело и ограничился. Ее клятва наконец-то начала исполняться, но все происходило помимо нее.
Мысли девушки все время возвращались к тому, что сказал лорд Логан: любые попытки вернуть отцовское наследство и отомстить за его смерть могут стать смертным приговором для ее матери. Шайн казалось, что она уже смирилась с этим фактом, но сейчас поняла, что испытывает сомнения. Малис убил ее отца и бабушку и намеревался покончить с ней и близнецами – и все это с одобрения и с помощью ее матери. В ее колебаниях не было ни малейшего смысла. Но по какой-то причине теперь, когда она приблизилась к своей цели, Шайн не хватало сознания собственной правоты, которое она несла в себе долгие годы.
Она почувствовала приближение Гэмела раньше, чем увидела его. Это тоже приводило ее в замешательство. Они были знакомы совсем недолго, а Гэмел превратился в неотъемлемую часть ее жизни. С этим трудно было смириться, и Шайн внутренне протестовала, раздраженная легкостью, с которой он это проделал. Поэтому, когда Гэмел заправил под капюшон выбившуюся прядь ее волос, она одарила возлюбленного не слишком приветливым взглядом.
– А я-то надеялся, что ты будешь довольна, заручившись поддержкой, которую так долго искала, – заметил он.
– Так оно и есть, – признала Шайн, облокотившись о парапет крепостной стены. – Но вероятно, все дело в том, что я кое-что упустила в своих планах и теперь испытываю странные чувства.
Гэмел прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди, устремив на нее испытующий взгляд. Он подозревал, что ее слова – всего лишь отговорка. Шайн явно что-то тревожило, и он собирался выяснить, что именно. Возможно, поговорив с ней, он поймет, в чем дело.
– Сэр Лесли отправился вместе с Броуди. Он сказал, что ему нужно побывать при дворе, и попросил разрешения присоединиться к ним якобы из соображений безопасности. Он может оказаться весьма ценным лазутчиком в стане врага.
– Если его не убьют.
Гэмел пропустил мимо ушей ее мрачную реплику.
– Отец направил послание королю.
Шайн кивнула:
– Я видела, как гонец отбыл из крепости.
– Послание должно поставить Роберта в известность о том, что здесь произошло. Отец не сомневается, что король одобрит действия, которые мы собираемся предпринять. И пожелает нам успеха. Хотя он редко вмешивается в раздоры между кланами, отец решил, что нам пойдет на пользу, если король будет в курсе предстоящих событий и нашего участия в них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– И встретились с Фартингом, – буркнул Гэмел.
Бросив на него короткий взгляд, Шайн решила не обращать внимания на его хмурую гримасу.
– Да. И Фартинг позаботился о том, чтобы мы остались живы.
– Научив вас воровать, подвергаясь постоянной опасности, правда, другого рода. Почему он не обратился за помощью к своему отцу? Кажется, они привязаны друг к другу.
– Да, но там имелись свои сложности. Леди Магнуссон была неплохой женщиной, но ее беспокоила особая связь, существовавшая между ее мужем и его незаконным сыном. Материнское сердце заставляло ее опасаться, что интересы ее собственных детей будут ущемлены. А когда пришло время женить ее сына, девушки открыто предпочитали Фартинга, заставляя молодого человека страдать от ревности. – Она пожала плечами. – В общем, Фартинг не стал дожидаться, когда в семье разразится скандал, и зажил собственной жизнью. Предпочел свободную профессию фокусника.
Интересно, подумал Гэмел, не тогда ли Фартинг получил ранение, лишившее его мужской силы, но решил не задавать лишних вопросов. Он мог понять семейный раздор, о котором говорила Шайн. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что Эдина является скорее всего исключением среди мачех. Она любила его и научила своих детей относиться к нему как к брату, а не как к «ублюдку». Хотя Гэмел не сомневался, что лорд Магнуссон не отказал бы сыну в помощи, он мог легко понять нежелание Фартинга обращаться к отцу.
– Но теперь Фартинг может мне помочь, – продолжила Шайн.
– Я сам помогу тебе. – Обхватив пальцами ее подбородок, он приник к ее губам в нежном поцелуе. – А Фартинг может прийти на нашу свадьбу, – прошептал он, осыпая короткими поцелуями ее запрокинутое лицо. – И показывать фокусы.
– Очень мило с твоей стороны, но я пока не говорила, что выйду за тебя замуж.
Гэмел чертыхнулся и навис над ней, прижав к постели.
– Не вижу причин, почему бы тебе этого не сделать.
– А моя клятва? Не говоря уже о том, что есть люди, которые постараются убить меня, если узнают, что я жива. Сейчас не время думать о свадьбе. И твои проклятия, – добавила Шайн, когда он снова приглушенно выругался, – не заставят меня передумать.
– Я найду способ заставить тебя передумать. – Гэмел потянул вниз простыню и обхватил ладонью ее обнажившуюся грудь.
– Давай оставим эту тему, – предложила Шайн с хрипловатыми нотками в голосе.
– Потому что я незаконнорожденный? Тебе не нравится, что ты выше меня по рождению? – Он склонил голову и принялся дразнить языком напрягшиеся маковки ее грудей.
– Не говори глупостей, – выдохнула она, зарывшись пальцами в его волосы.
– Это вполне резонный вопрос.
– Я больше не хочу никаких вопросов. Я уже ответила на многие из них. А завтра мне придется отвечать снова.
– Не придется. Я сам расскажу родителям все, что только что узнал. А когда ты присоединишься к нам, ты ответишь только на те немногие вопросы, которые останутся. По крайней мере я избавлю тебя от повторения этой мучительной истории. Согласна?
– Почему бы нет?
– Решено. А чего еще ты не хочешь, Шайн Катриона?
– Я не хочу бояться. Не хочу тревожиться. Хочу все забыть, хотя бы на время. Устала от своих страхов и переживаний.
Повернувшись на бок, Гэмел сдернул с нее простыню. Мгновение он молча изучал ее тело, упиваясь ее красотой и дивясь силе желания, которое она возбуждала в нем. Затем положил руку ей на живот и скользнул вниз, к серебристым кудряшкам на стыке ее бедер. Понаблюдав за своими пальцами, интимно ласкавшими ее, он поднял глаза и встретил ее затуманенный взгляд. Шайн желала его – так же яростно, как он ее. Что ж, для начала неплохо.
– Ну как, полегчало?
– О да. – Она издала нетвердый смешок. – Так полегчало, что в голове не осталось ни одной мысли, будь ты проклят.
– Проклятия меня не остановят, – лениво протянул Гэмел и улыбнулся, когда она ответила хрипловатым смешком.
– Боюсь, я еще не нашла способ останавливать тебя.
– Ну и хорошо.
– Да, для тебя.
– И для тебя, поскольку я избавляю тебя от страха и тревог.
– На одну ночь.
– На эту ночь – и на все остальные, – промолвил он, склонив голову к ее губам.
Глава 7
– В общем, это все, что мне известно о делах Шайн, – подытожил Гэмел, откинувшись в массивном дубовом кресле и пристально наблюдая за отцом.
Не успела улечься пыль под копытами четы Броуди и их свиты, покинувших Данкойл, как он приступил к выполнению обещания, которое дал Шайн Катрионе. Собрав всех в личной гостиной старших Логанов, Гэмел пересказал своим родителям историю Шайн и ответил на их вопросы. Временами, когда у него не было ответа, в разговор вступал Фартинг, к неудовольствию Гэмела, которого бесила осведомленность бывшего фокусника о делах Шайн.
И теперь он напряженно ожидал решения отца о дальнейшей судьбе своей возлюбленной.
– Девушка затеяла опасное предприятие. Правда на ее стороне, но враги коварны и могущественны, – задумчиво произнес Уильям после долгой паузы.
Гэмел подался вперед.
– Мы поддержим ее? – нетерпеливо спросил он, с волнением ожидая решения отца.
– А ты хочешь этого?
– Да.
– У нас слишком мало сил: не более двадцати воинов. Правда, мы можем рассчитывать на наших крестьян, слуг.
– Лорд Магнуссон готов помочь людьми. – Гэмел бросил короткий взгляд на отца Фартинга. Тот кивнул. – Это почти удвоит наш отряд.
– Только если Томас оставит свою крепость и земли без всякой защиты, – заметил Уильям, едва заметно улыбнувшись, когда Гэмел вспыхнул и тихо выругался. – Я пока еще не сказал «нет».
– Но ты не сказал «да».
– Сын, ты просишь меня ступить на зыбкую почву из убийств, обмана и предательства. Я встречался с этими Броуди при дворе и слышал о них только самое дурное от тех, кто способен видеть дальше внешнего блеска и хитрых уловок. Поднять оружие против тех, у кого нет чести, кто способен перерезать тебе горло во сне, – это поступок, требующий тщательных раздумий. Иначе мы навлечем на себя всевозможные беды, ничего не добившись. Кроме того, я несу ответственность за жизни людей, которые верно служили мне долгие годы.
– Понятно. Сколько тебе нужно времени, чтобы принять решение? – спросил Гэмел, не в состоянии придумать ни одного довода в поддержку своей позиции, кроме того, что он отстаивает справедливость.
– Я уже решил. – Уильям поморщился, получив тычок от своей жены, недовольной, что он заставляет Гэмела мучиться от неопределенности. – Мы будем сражаться за девушку. И да поможет нам Господь!
Гэмел с облегчением вздохнул.
– Это будет долгая и кровавая схватка, – счел нужным заметить он.
– Мы все это понимаем, – отозвалась Эдина, вложив свою руку в шершавую ладонь мужа. – Я согласна с твоим отцом, хотя и боялась подобного развития событий. Но будет гораздо хуже, если мы повернемся спиной к девушке. Она стала жертвой чудовищной несправедливости и нуждается в помощи.
– Спасибо от меня и от Шайн, – сказал Гэмел, поднимаясь. – Привести ее сюда?
Уильям кивнул:
– Да, разумеется. Пора ей присоединиться к нам.
– Ну что, удалось тебе узнать что-нибудь заслуживающее внимания от леди Арабел? – осведомился лорд Магнуссон у Фартинга, как только Гэмел вышел из комнаты.
Фартинг посмотрел на отца, недоумевая, почему тот ждал с этим вопросом, пока Гэмел не отправится за Шайн.
– Может, подождем Гэмела и Шайн, чтобы обсудить то немногое, что мне удалось выведать у ее матери?
– Тебе не кажется, что девушке будет неловко, если она узнает, что ты переспал с ее матерью? – поинтересовался лорд Магнуссон.
Фартинг ненадолго задумался.
– Хм, пожалуй. Но Гэмелу плевать на это. Почему бы не подождать, пока он сможет выслушать мой рассказ?
– Он может случайно проговориться Шайн. Я убежден, что все-таки будет лучше, если она не узнает о твоих шашнях с ее матерью.
– Возможно. Впрочем, это не важно. Мне особо нечего рассказывать.
– Вот как? Твоего искусства соблазнителя оказалось недостаточно, чтобы заставить даму распустить язык?
Фартинг решил не обращать внимания на иронию отца.
– Леди Арабел сообщила мне только одну вещь, представляющую интерес, – имена некоторых своих любовников. Она успела переспать со многими весьма влиятельными людьми, начиная с шерифов и кончая членами королевского совета. Даже удивительно, как много ей известно о них. Вряд ли им понравится, если эти сведения станут достоянием гласности.
– Ты хочешь сказать, что она может заставить их действовать в ее пользу? – проговорил Уильям, нахмурившись.
– Да, – сказал Фартинг. – Нам следует быть предельно осторожными, иначе придется иметь дело не только с Броуди и их подручными. Арабел заручилась поддержкой влиятельных лиц.
Уильям кивнул.
– Тебе лучше назвать эти имена, чтобы нас не обвели вокруг пальца и не застали врасплох. Возможно, нам даже удастся перетянуть кое-кого из ее союзников на свою сторону. Ведь все знают, что мне можно доверить любую тайну. – Он поднял руку, останавливая Фартинга, который начал что-то говорить. – Потом. Я слышу, Гэмел возвращается.
Эдина встала, чтобы обнять Шайн, когда Гэмел ввел ее в комнату.
– Ах ты моя бедняжка. Сколько же ты перенесла!
Шайн напряглась в ее объятиях, но тут же устыдилась своей реакции. Это не Арабел, и можно не опасаться кинжала, спрятанного в женской руке. Встретившись взглядом с Эдиной, она увидела в ее глазах понимание и немного успокоилась.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе, даже если придется сражаться с оружием в руках. Мой муж принял решение. Хотя я надеюсь, что дело не дойдет до вооруженной схватки.
– Я тоже надеюсь, что обойдется без кровопролития, – промолвила Шайн, не в силах скрыть своего замешательства. Гэмел был незаконнорожденным, однако Логаны собирались поддержать его всеми своими силами.
Эдина понимающе улыбнулась.
– Ты не первая, кого озадачивают отношения в нашей семье, дорогая, – тихо проговорила она, взяв Шайн под руку и подведя ее к скамье, обитой мягкой тканью. – Гэмел – наш сын. Этим все сказано.
Размышляя над ее словами, Шайн села. Гэмел тут же уселся справа от нее, и ее захлестнули воспоминания о жарких объятиях, которым они предавались большую часть ночи. Чтобы отвлечься от неуместных мыслей, Шайн посмотрела на Фартинга, который поспешил сесть по другую сторону от нее. Свирепые взгляды, которыми он и Гэмел обменивались друг с другом, заставили ее вздохнуть. Их постоянное соперничество становилось утомительным. Эдина, видимо, разделяла ее чувства.
– А вам, молодые люди, надо бы пригладить свои взъерошенные перышки, – сказала она.
– Взъерошенные перышки? – возмущенно переспросил Гэмел.
Эдина продолжила, словно он ничего не говорил:
– Мы должны объединить усилия, чтобы помочь Шайн и близнецам.
– Мы с отцом уже предложили свою помощь, – натянуто отозвался Фартинг.
Лорд Магнуссон, стоявший за спиной сына, легонько постучал костяшками пальцев по его голове.
– Чем больше нас будет, тем лучше, и ты это хорошо знаешь. Чем нам следует заняться сейчас, так это обсудить, как объединить наши силы, наилучшим образом использовать то, чем мы располагаем. А вы двое сможете продолжить свои препирательства, когда дело будет улажено.
– Это не просто препирательства, – проворчал Фартинг.
Шайн подавила смешок. Своим надутым видом Фартинг напомнил ей близнецов, когда их отчитывают. Сообразив вдруг, что братьев нет в комнате, она нахмурилась.
– А где Белдейн и Бэрри? – спросила она.
– Учитывая их юный возраст, я решил, что им незачем присутствовать при обсуждении наших планов.
– Не волнуйся, детка, – вмешалась Эдина. – Они вполне счастливы, играя с нашими младшими сыновьями. Но если хочешь, мы можем позвать их.
– Не надо. Пусть играют. Им так редко удается бывать в компании сверстников. Фартинг прав: они слишком малы, чтобы обременять их взрослыми проблемами. Я очень благодарна всем вам за помощь, – добавила она. – Но это опасное предприятие, и можно понять сомнения, которые вы испытываете, ввязываясь в него. Я не вправе просить…
– Тебе не нужно просить, – перебил ее лорд Логан. – Найдется немало людей, которые хотели бы видеть, как эта парочка понесет заслуженное наказание. Я вспомнил, что воевал однажды плечом к плечу с твоим отцом. Вот почему медальон, который ты дала Гэмелу, показался мне знакомым. Я испытал настоящий шок, увидев такой же медальон на шее Малиса Броуди. Твой отец прикрыл меня в бою, и очень жаль, что он умер прежде, чем я смог заплатить ему долг.
– Я уверена, вы непременно сделали бы это, если бы вам представился шанс, – сказала Шайн.
– Похоже, это время настало. Могу я задать тебе один вопрос?
– Какой? – спросила Шайн, когда он замолчал, задумчиво глядя на нее.
– Ты понимаешь, что отмщение за смерть твоего отца и возврат всего, что должно принадлежать тебе и близнецам, может означать, что твоя мать должна умереть – либо от наших рук, либо от руки закона?
– Понимаю.
– В таком случае давай начнем с того, что ты расскажешь нам все, что знаешь, о крепости Броуди, Дорчебейне. – Уильям подошел к столу, где были приготовлены перо и бумага, и жестом предложил остальным присоединиться к нему.
– Боюсь, я мало что помню, милорд, – предупредила Шайн, подойдя к столу с Гэмелом по правую руку и Фартингом полевую.
– Расскажи все, что помнишь, дорогая, – предложил Уильям. – Надо же с чего-то начать. Остальное приложится.
Шайн кивнула и начала рассказывать о Дорчебейне, стараясь не упустить ни одной детали. С каждым заданным ей вопросом становилось все более очевидно, сколь туманны и поверхностны ее воспоминания. Чем больше она говорила, тем труднее было бороться с пугающим осознанием, что она начинает битву, к которой плохо подготовлена.
Шайн стояла на высокой внешней стене Данкойла, устремив взгляд на поля, окружавшие крепость. Большая часть утра ушла на обсуждение плана действий, направленных против Броуди, но она почти не принимала в этом участия. Она ответила на вопросы, касающиеся Дорчебейна, а также Малиса и Арабел, но этим ее вклад в общее дело и ограничился. Ее клятва наконец-то начала исполняться, но все происходило помимо нее.
Мысли девушки все время возвращались к тому, что сказал лорд Логан: любые попытки вернуть отцовское наследство и отомстить за его смерть могут стать смертным приговором для ее матери. Шайн казалось, что она уже смирилась с этим фактом, но сейчас поняла, что испытывает сомнения. Малис убил ее отца и бабушку и намеревался покончить с ней и близнецами – и все это с одобрения и с помощью ее матери. В ее колебаниях не было ни малейшего смысла. Но по какой-то причине теперь, когда она приблизилась к своей цели, Шайн не хватало сознания собственной правоты, которое она несла в себе долгие годы.
Она почувствовала приближение Гэмела раньше, чем увидела его. Это тоже приводило ее в замешательство. Они были знакомы совсем недолго, а Гэмел превратился в неотъемлемую часть ее жизни. С этим трудно было смириться, и Шайн внутренне протестовала, раздраженная легкостью, с которой он это проделал. Поэтому, когда Гэмел заправил под капюшон выбившуюся прядь ее волос, она одарила возлюбленного не слишком приветливым взглядом.
– А я-то надеялся, что ты будешь довольна, заручившись поддержкой, которую так долго искала, – заметил он.
– Так оно и есть, – признала Шайн, облокотившись о парапет крепостной стены. – Но вероятно, все дело в том, что я кое-что упустила в своих планах и теперь испытываю странные чувства.
Гэмел прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди, устремив на нее испытующий взгляд. Он подозревал, что ее слова – всего лишь отговорка. Шайн явно что-то тревожило, и он собирался выяснить, что именно. Возможно, поговорив с ней, он поймет, в чем дело.
– Сэр Лесли отправился вместе с Броуди. Он сказал, что ему нужно побывать при дворе, и попросил разрешения присоединиться к ним якобы из соображений безопасности. Он может оказаться весьма ценным лазутчиком в стане врага.
– Если его не убьют.
Гэмел пропустил мимо ушей ее мрачную реплику.
– Отец направил послание королю.
Шайн кивнула:
– Я видела, как гонец отбыл из крепости.
– Послание должно поставить Роберта в известность о том, что здесь произошло. Отец не сомневается, что король одобрит действия, которые мы собираемся предпринять. И пожелает нам успеха. Хотя он редко вмешивается в раздоры между кланами, отец решил, что нам пойдет на пользу, если король будет в курсе предстоящих событий и нашего участия в них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31