— Ну, Ройал, ты силен, как жеребец! — воскликнул О'Нил через две недели после того, как его пациент пришел в себя, что Томас непочтительно назвал его воскрешением из мертвых. — Не пора ли тебе выйти из конюшни?
— Сначала скажи мне, где моя кобылка? О'Нил рассмеялся.
— Только что юркнула в свое стойло.
— Не пожелав мужу спокойной ночи?
— Да, жеребец встал на дыбы, — заметил О'Нил, когда Ройал вскочил с кровати.
— Ну, теперь маленькая трусишка никуда от меня не денется. — Ройал быстро оделся.
— Не забудь запереть дверь и спрятать ключ в карман, а то она очень увертлива, — посоветовал О'Нил, когда Ройал выходил из комнаты.
Антония, лежа на спине, смотрела в потолок. Она сама испугалась своей откровенности. Теперь, когда Антония сказала Ройалу о своих чувствах, ей стало немного легче, но все же что-то тревожило ее. Сколько бы Антония ни упрекала себя за глупость, она не могла заставить себя встретиться с мужем наедине. Судя по всему, Ройал хотел бы поговорить о том, в чем жена призналась ему, а она, напротив, хотела, чтобы все это было забыто.
Антония, конечно, понимала, что ей не удастся все время избегать мужа. Скоро он поправится и, несомненно, захочет, чтобы их супружеские отношения возобновились. Она даже удивлялась, почему Ройал до сих пор не пришел к ней.
Раздумывая об этом, Антония услышала, как открывается дверь ее спальни, и увидела Ройала в расстегнутой рубашке. Он вошел, запер за собой дверь и положил ключ на притолоку.
— Зачем ты встал? — спросила Антония, приподнимаясь.
— Ты же не приходишь ко мне в постель, — резонно заметил Ройал, раздеваясь и ложась рядом с ней.
— Но ты был очень слаб.
— Теперь мне лучше. — Он повернулся на бок и протянул руки к жене.
Когда Ройал крепко прижал ее к себе, Антонию охватило желание.
— Подожди минутку, — пробормотала она, стараясь высвободиться из его объятий.
— Целую минуту? — Он немного ослабил объятие, и Антония, упершись руками ему в грудь, немного отстранилась.
— Но ведь ты же был болен!
— Мне об этом говорили.
— Да нет, ты был в постели еще сегодня вечером.
— А может, я ждал, что ты придешь ко мне?
Когда Антония снова оттолкнула его, он вдруг отпустил ее. Она упала на спину, и Ройал тут же лег на нее сверху. Теперь Антонии некуда было бежать. Он нежно поцеловал ее.
— Ты все это время играл со мной, — сказала она.
— Пожалуй, да.
— А зачем ты так делал? Меня беспокоило, что ты так медленно поправляешься, а оказывается, ты почти здоров.
Ройал дотронулся до ее набухших сосков.
— Пытался понять, почему ты избегаешь встреч со мной.
— Я не избегала тебя. — У нее прервалось дыхание, когда Ройал коснулся сосков языком.
Не обращая внимания на ее слова, он продолжал:
— Вот я и не хотел, чтобы ты знала, быстро ли идет мое выздоровление. А вот теперь ты никуда от меня не сбежишь.
Его рука, ласкавшая ее грудь, вдруг переместилась к завиткам волос между ее ног.
— Я не… я… О, я не могу думать, когда ты так делаешь.
— Очень хорошо. И ни о чем не надо думать, — сказал Ройал, соединив их тела.
Он мысленно поблагодарил жену за то, что она так быстро откликнулась на его прикосновения.
Ройал слишком долго был без нее, чтобы затевать долгие любовные игры. Он видел, что и Антония испытывает то же самое. И его бедра задвигались.
— Я чувствую себя так, будто вернулся домой, — прошептал он, целуя ее.
Антония прильнула к мужу, крепко обвив его ногами. Она изголодалась по нему. Она так долго не обнимала Ройала, так долго не ощущала, что их тела слиты воедино! Антония шептала по-испански слова любви. Его медленный ритм так нравился ей. А потом они вместе достигли высшей точки блаженства. Выкрикнув ее имя, Ройал замер.
Придя в себя, Антония подумала, что они вернулись к прежним отношениям. Признание, которое она сделала Ройалу, как бы осталось в прошлом. Оба они помнили о нем, но не хотели обсуждать. И от этого ей было легче.
— Черт побери, я не остерегся. А ты? — вдруг проговорил Ройал.
— Ох, тоже нет. — Она смутилась.
— Антония, это совсем не то, что я хотел бы от тебя услышать. Черт возьми, Раму всего несколько месяцев.
— Но я же не знала, что ты этой ночью придешь ко мне! Я думала, что ты все еще болен.
— Мне будет очень жаль, если ты снова забеременеешь.
— Говорят, будто женщина, кормящая ребенка грудью, не может забеременеть.
— Неужели? — усмехнулся Ройал. — А это говорят не те люди, которые утверждают, что от жаб бывают бородавки?
— Наверное, те же самые.
— Тогда нам, видимо, надо подобрать имя. Ройал снова обнял ее.
— Ну, нам это не впервой. Но зачем сейчас думать об этом?
— Верно, мы об этом еще успеем поговорить.
— Может, мы назовем ребенка Кэтрин, если это будет девочка?
— Антония, почему ты избегаешь говорить со мной о том, в чем тогда мне призналась? — внезапно спросил Ройал.
Она нахмурилась. На этот вопрос Антония и себе не смогла бы ответить. Она боялась этой темы.
Признаться было легко, а. обсуждать все это — страшно. Ведь, может быть, Ройал не питает к ней столь же сильных чувств, как она к нему.
— He стоит это обсуждать. Боясь потерять тебя, я не хотела сожалеть о том, что не сказала тебе эти слова. Но не тревожься, — нежно добавила Антония. — Наверное, мне не стоило ничего говорить тебе.
— Нет, — мягко возразил Ройал. — Мы были слишком заняты, поэтому ничего не говорили друг другу. К сожалению, нам не дано читать мысли, значит, надо все обсудить, иначе возникают недоразумения, сомнения и обиды.
— Но ведь ты сам тоже ничего не говорил мне!
— Верно, хотя мое молчание объяснялось тем, что я не мог разобраться в своих чувствах. Может быть, женщинам проще понять, что они чувствуют, и у них не возникает таких вопросов. Может, они яснее все видят и лучше разбираются в том, что такое ревность и желание. Мне же всегда было трудно с этим.
— А не получилось ли все это оттого, что ты знал, кто я и откуда пришла?
Ройал кивнул:
— Стыдно признаться в этом, но что-то такое было. Ты казалась мне совсем не той женщиной, которую я хотел бы взять в жены.
— Да, трудно менять свои взгляды. А вот я хотела, насладившись огнем страсти, сказать тебе: «До свидания, друг мой».
— Даже так?
— Да. Так поступают мужчины.
— И когда же ты изменила свое решение?
— В нашу первую ночь, хотя и не вполне. Я намеревалась так сделать, но поняла, что это совсем не легко. Лишь спустя долгое время я осознала, что мое сердце принадлежит тебе.
— И что же ты решила, осознав это?
Антония вздохнула, поняв, что пора признаться ему во всем. Теперь Ройал знал о ее чувствах. И Антонии нечего было прятать.
— Я была в смятении, но чувства к тебе не изменили моих планов. Я собиралась остаться здесь и наслаждаться, пока ты не отошлешь меня отсюда. Что мне еще оставалось?
— Ты могла сказать мне о своих чувствах.
— Нет. Я думала об этом, но ведь так трудно поступиться гордостью, правда?
— Пожалуй, да. Это мешало и мне.
— Да тут еще и эта Мэрилин.
— Я же говорил тебе, что у нас с ней ничего не было.
— Да, но ты не отверг ее. И это было трудно понять.
— И ты так легко поверила, что я предпочел ее тебе и сделал ей предложение сразу же после того, как выпустил тебя из своих объятий?
— Мне подумалось, что для тебя я только развлечение.
— А согласившись выйти за меня замуж, ты уже любила меня, Антония? — спросил Ройал, явно желая снова услышать эти слова.
Она вздохнула и спрятала лицо у него на груди.
— Да, я знала, что люблю тебя, а не только испытываю к тебе влечение. Впрочем, все это не важно.
— Не важно? И ты ничего не хочешь получить взамен? Ты так много дала мне. Страсть, невинность, преданность и любовь. И ты ничего не требуешь за это?
— Только одно. Ты обещал хранить мне верность. Этого достаточно.
— Весьма практично. Вспомни, кстати, как все обернулось из-за того, что мы ничего не сказали друг другу. Скажи мне, Антония, о чем ты подумала, когда я так глупо повел себя с Оро? Я рассердился на тебя, когда мы обедали в гостинице, потому что Брэд стал флиртовать с тобой. Я преследовал тебя, потому что вообразил, будто Коул хотел отвезти тебя в то место, где, как он знал, меня не было. Когда ты убежала с Томасом, я был готов тут же броситься за тобой, хотя это нарушало все мои планы, связанные с разоблачением Мэрилин. Ну и почему же, по-твоему, я все это делал?
— Может, потому, что ты — собственник?
— Я понял, что ты такая же упрямая, как и я. Ты была моей, а мужчина любит держать при себе то, что принадлежит ему, и ни с кем не желает делиться. Тем более что ты лучше всех, кого я когда-либо встречал.
— Лучше всех?
— О да, любовь моя, лучше всех. Это я знал с самого начала. После того как мы долгое время были врозь, когда перегоняли скот, я понял: мне надо разобраться в своих чувствах и решить, чего я хочу для нас и от тебя. Но я все время откладывал. Было много всяких проблем, которые отвлекали меня. Я убедил себя, будто у меня нет времени на это. Да, я нашел вот такое оправдание. Конечно, я боялся за тебя, хотя знал, что ты сильная. Но ведь на самом деле ты такая маленькая, нежная и хрупкая. Я очень желал тебя и, как каждый мужчина, стремился вновь испытать страсть, которую мы с тобой делили. Вот почему я хотел знать, останешься ли ты у нас, когда противостояние завершится. Мне это было важно, потому что меня очень уязвило предательство Мэрилин.
— Все это очень резонно, — прошептала Антония.
— Конечно, резонно. Мужчина не должен увиливать от правды, как это пытался делать я вопреки всякой логике.
— Правды?
— Да, правды. — Он крепче обнял ее. — Я люблю тебя.
Антония чуть не вскрикнула от радости. Ройал сказал эти слова так спокойно, что она ему сразу поверила. Но поймет ли он когда-нибудь, как много значат для нее эти слова?
— Даже очнувшись после того, что О'Нил назвал полусном, и вспомнив все, я испугался за тебя точно так же, как в тот момент, когда ты попала в поганые руки Рауля.
— Когда же ты все понял? — спросила Антония, боясь, что все это ей просто снится и Ройал исчезнет, как только она проснется.
— Когда ты сказала, что любишь меня, — тихо ответил он. — Боже, Антония, как мне хорошо, чертовски хорошо! Вот я лежу здесь, и улыбаюсь, и наслаждаюсь этим. Я не ищу для себя никаких оправданий. Я знал, что когда-нибудь встречусь лицом к лицу с правдой. Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, дорогой. Боже, как я люблю тебя!
— Навсегда?
— Да, навсегда.
— Пожалуй, мы должны отпраздновать это важное событие.
Она посмотрела на него и улыбнулась:
— У тебя есть предложение?
— Н-ну, ты всегда можешь выразить свою любовь, очаровывая меня.
— Ах, дорогой, какая хорошая мысль! У тебя всегда такие хорошие мысли.
— И они год от года будут все лучше, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33