«Стайни». С востока и с запада лужайку обрамляли великолепные, как дворцы, здания, с еще одной угнездившейся среди них библиотекой и огромной, таверной под вывеской «Касл Инн». Но во всем этом доминировало очаровательное здание, крытое белоснежной глазированной черепицей, искрившейся на солнце. Перед украшенным куполом фасадом, вздымалась колоннада в ионическом стиле, а на антаблементе возвышалось восемь статуй. Здание это сразу же напомнило Софи французские шато, а потому она решила, что это дворец какого-то вельможи. Нет, сомнения быть не могло, так вот он какой Морской Павильон, прибрежная резиденция Георга, принца Уэльского. Именно здесь она станет просить себе работу.
Тщательно подстриженные лужайки и клумбы с цветами придавали этому месту очаровательный вид. И хотя с этой стороны не было парадного входа во дворец, великолепный фронтон выходил прямо на лежавший к востоку от здания Стайни.
Высоченные окна, даже издали отразили идущих вдоль невысокой ограды Софи и Антуана. Морской Павильон сверху походил на огромную букву Е. К нему вел полукруглый проезд с литыми орнаментальными воротами. Софи заметила сделанный в торце здания неброский вход для слуг.
Чтобы успокоить Антуана, вконец уставшего и проголодавшегося, Софи взяла его на руки. С некоторой робостью она дернула за веревочку дверного звонка. Дверь открыл лакей в бумазейном жилете, оценивающе посмотрев на Софи, он спросил:
– Да, мисс? Чем могу быть полезен?
– Мне хотелось бы видеть дворецкого.
– Если вы насчет работы, то вам не повезло. На этот сезон мы больше никого не берем. Все необходимые для павильона служанки уже имеются.
– Я кондитер.
– Кондитер… Ну, поскольку главный повар сейчас неподалеку, – он махнул рукой куда-то через плечо, – я сейчас поговорю с ним на ваш счет, но не питайте никаких надежд.
И он пошел прочь по коридору, однако довольно скоро вернулся. Софи почувствовала, как оборвалось у нее все внутри, после того как он сокрушенно покачал головой.
– Увы, мисс, но вам не повезло.
– Я обязательно приду еще раз! – твердо сказала она.
– Вот это упорство! Мне бы и самому хотелось бы вас здесь видеть. Вы бы стали украшением двора. – Девушка и впрямь была ослепительно красива, и лакею доставляло удовольствие говорить ей комплименты. – Приходите к нам следующей весной, когда Павильон будет готов к возвращению принца, собирающегося отдохнуть здесь в летние месяцы. Большая часть из нас прибыла сюда из Карлтон-Хауса – лондонской резиденции принца, – но местных мы также берем на работу с превеликим удовольствием.
– Благодарю за совет.
– Но вы должны быть готовы как следует орудовать веником и шваброй. Мне еще лично не приходилось видеть, чтобы на кухне работала женщина-кондитер.
– Ну, значит, настало время перемен. – И такая решительность звенела в ее голосе, что рот лакея окончательно растянулся до ушей.
– И, вероятно, вы именно та, кто принесет эти перемены с собой? – Он посмотрел ей вслед и, прежде чем захлопнуть дверь, внезапно крикнул: – Не забудьте в следующий раз взять с собою все свои самые лучшие рекомендации.
Рекомендации! Софи даже в голову не приходило, что для того, чтобы устроиться на работу во дворце, необходима рекомендация хотя бы одного известного в этой стране лица. С променада, возвышавшегося над заливом, Софи и Антуан разглядывали сушившиеся на гальке рыбацкие лодки и сети, источающие запахи рыбы, дегтя и соли. Пройдя чуть дальше, путники расположились в укромном уголке пляжа, чтобы отобедать тем, что в то утро дала им с собой заботливая миссис Миллард. Развернув узелок, Софи обнаружила добрый кусок мясного пирога, ковригу хлеба, выпеченного вчера, сваренные вкрутую яйца, приличный клин домашнего сыра. За трапезой им было на что посмотреть, поскольку расположились они на той части пляжа, где купались исключительно знатные дамы. Большинство женщин прибывало сюда со своими горничными, помогавшими им раздеваться в так называемых купальных машинах, представлявших собой прямоугольные деревянные кабинки на четырех колесах. В каждой кабинке имелось по две дверцы, одна спереди, в сторону моря, другая с противоположной стороны. И именно через нее входила в кабинку полностью одетая купальщица. Для защиты купающихся от нескромных взглядов, кабинку отвозила к воде прикованная к ней цепями лошадь, которая входила в воду по круп. Как только дама выходила через переднюю дверцу, облаченная в объемистую фланелевую купальную рубаху и боязливо медлила на ступеньках «купальной машины», ее хватала дюжая «ныряльщица», одетая так же (отличие составляла только обязательная соломенная шляпка), и спешно окунала, пожелавшую купаться даму в воду с головой. Лишь только купальщица появлялась на поверхности, визжа и брызгаясь, во все стороны «ныряльщица» окунала ее вторично. Все это входило в платные услуги, и лишь после того, как даму окунали во второй раз, ей разрешали плескаться как вздумается под бдительным оком «ныряльщицы», следившей за тем, чтобы госпожа не утонула.
Отобедав, Антуан принялся строить песочный замок, а Софи тем временем убрала остатки их трапезы. Одна из «ныряльщиц» благополучно препроводившая свою очередную жертву в машину, вышла на прибрежную гальку. С ее короткой, по колено, фланелевой юбки стекала вода. «Ныряльщица» подошла к перевернутому ялику, служившему ей стулом и, взяв лежавшие на нем глиняную трубку и табакерку, собралась закурить. Когда она чиркала огнивом, к ней подошла Софи и учтиво спросила:
– Добрый день, мадам. Я только что приехала в Брайтон. Не могли бы вы подсказать, где мне будет лучше всего снять квартиру.
Женщина, руки и лицо которой побронзовели от загара, дружелюбно посмотрела на Софи.
– Насколько я понимаю, ты француженка. Многих ваших аристократов здесь перекупала, и не сейчас, когда они оказались в положении беженцев, а задолго до всей этой смуты, когда они приезжали, чтобы вволю насладиться красотами Брайтона, – ныряльщица покачала головой. – Да, в печальные времена мы живем.
Затем она обратилась в одной из своих товарок, сидевших поблизости на песке.
– Клара Ренфрю! Тебе нужна постоялица-француженка? Она по-английски говорит.
Подошедшей к ним крупной, большегрудой женщине было уже далеко за тридцать. У нее было добродушное, густо усыпанное веснушками лицо и мягкие коричневатые волосы, заправленные под шляпку, а глаза, затененные соломенными полями головного убора, сверкали с необыкновенной живостью.
– Вам требуется кров и стол? – спросила она Софи. ~ У меня есть свободная комната. Как вас зовут?
Услышав ответ, она кивнула в сторону Антуана.
– Ваш мальчик? И.сколько ему уже?
– Я его тетя, и в прошлую неделю ему исполнилось пять лет.
Клара Ренфрю указала на взъерошенного мальчугана, плескавшегося у берега.
– А это мой Билли, ему уже шесть. Думаю, мальчики подружатся. Хотите посмотреть свою комнату прямо сейчас, мисс Делькур? А Марта Ганн, та, которая с трубкой, посидит здесь вместо меня.
Антуан расплакался, категорически отказываясь уходить от выстроенного им из песка замка. Софи подумалось, что у ребенка уже, возможно, сложилось такое впечатление, что его норовят удалить от тех мест, где он действительно счастлив. Клара подозвала своего сына и наказала ему научить маленького французика, как следует строить замки. Антуан, обрадовавшись новому товарищу, быстро перестал плакать.
– Мы можем оставить их здесь, – сказала Клара. – У нескольких из моих подруг тоже есть дети, и все мы время от времени по очереди за ними присматриваем.
С этими словами она направилась впереди Софи по променаду до шедшей вдоль моря дороги, вскоре приведшей их к дому Клары, который находился на городской окраине. По дороге Софи рассказала о своем твердом намерении найти себе здесь работу и о крайней необходимости нанять кого-то, кто мог бы присмотреть за Антуаном в те часы, когда она будет занята. Клара отнеслась с сочувствием к тому, что Софи получила отказ в Павильоне, но отнюдь не удивилась случившемуся.
– За спрос не бьют в нос, – шутливо прокомментировала она рассказ Софи. – К тому же целить повыше запрета не было, но беда вся в том, милочка, что принц столь добр к своим слугам, что они ни за что не желают его покидать. Так что вакансии вам ждать придется довольно долго. А между тем здесь полным-полно мест, где с удовольствием возьмут на работу такую, как вы. А что до мальчика, то если поселитесь у меня, я буду присматривать за ним за каких-нибудь шесть пенсов в неделю. Летом он будет пропадать со мною на пляже, а когда придет осень, я сама буду сидеть дома. Хотите, я даже научу его плавать.
– Это было бы здорово, миссис Ренфрю.
– Зовите меня просто Клара. К чему нам лишние церемонии?
После этого она объяснила Софи свои обстоятельства. Пять лет тому назад ее мужа Джима смыло волной с рыбацкой лодки и унесло в штормовое море. С тех пор Клара в одиночку воспитывала двух сыновей. Старший из них, Дэниел, не так давно пошел барабанщиком в армию. Оставшись без денег, Клара была вынуждена сдать лодку мужа в аренду другому рыбаку, занимавшемуся ловлей рыбы неподалеку от Брайтонского залива.
– Если бы не мальчики, я сама бы выходила на этой лодке в море. До того как они родились, я частенько ходила рыбачить вместе с Джимом и прекрасно знаю, как это делается. Но вместо этого я теперь ныряю за деньги.
– Мне кажется, что довольно холодно – стоять день деньской по пояс в воде, – заметила Софи.
– Несомненно, – признала Клара. – Но удивительно другое – как быстро к этому привыкаешь…
Кривая улочка, ответвлявшаяся от приморской дороги, привела их к дому Ренфрю, стоявшему на приличном удалении от остальных здешних построек. Это было довольно длинное невысокое здание, сложённое из кремневых валунов, искрившихся на солнце. Над окнами нависала соломенная крыша. Укрывавшая дом от морских ветров рощица придавала всей этой постройке какое-то особое очарование. Клара открыла деревянную калитку. Перед домом был разбит небольшой сад, а находившаяся за постройкой тропинка вела прямо по поросшему травой склону к берегу моря.
– А вы когда-нибудь ходили до «купальных машин» к берегу прямо отсюда во время отлива? – спросила Софи.
– Нет, я и так сыта по горло пляжем, когда торчу на нем с утра до ночи. Кроме того, на берегу полно острых камней и идти по ним довольно тяжело. А вот Билли обожает вылавливать в оставшихся после отлива лужах всевозможных морских тварей. Пожалуй, только он один и ходит этой дорогой.
Внутри дома царили чистота и порядок. Софи понравилась предложенная ей спальня, хотя окно ее выходило не на море, а на убогую улочку. Предложенные Кларой условия были вполне умеренны, к тому же нашлась свободная кровать в комнате Билли, где мог бы спать Антуан. Софи решила согласиться с предложением Клары. Она заплатила вперед за первую неделю пребывания в этом доме. Затем распаковала свой саквояж, разложив по полкам комода все то немногое, чем они с Антуаном владели. Клара принесла кувшин с водой для стоявшего в углу спальни покрытого голубым орнаментом умывальника. Немного приведя в порядок волосы, Софи присоединилась к Кларе, составившей список мест, куда они могли обратиться в поисках работы.
– Прежде чем мы отсюда уйдем, я хочу показать тебе остальную часть нашего поместья, – шутя сказала Клара.
Она отвела Софи к приземистой постройке, стоявшей среди деревьев. Внутри располагались старинная кухня, кладовка, пустовавшие ясли для лошади и даже прачечная, используемая по большей части как баня. Там находился чан для кипячения белья, деревянные кадки, стеклянные сосуды с самодельным зеленым мылом и душ.
– Целыми днями я вожусь в песке да соленой воде, – рассказывала Клара. – Так что вечером первым делом иду сюда, раздеваюсь, снимаю с себя купальную робу и обдаюсь чистой водичкой. Вот почему у меня здесь висит хлопчатобумажный халат, это для того, чтобы потом не идти в дом голой. Думаю, и тебе бы не помешало освежаться здесь после работы.
– Само собой. Но я бы прежде окунулась в море, ведь я море раньше не видела.
– А ты плавать умеешь?
– Нет.
– Ну, тогда буду учить вас вместе с Антуаном. А пока, если пойдешь купаться, держись мелководья. На этой части побережья среди камней часто бывают сильные подводные течения.
Из дома они вышли вместе, но затем Клара отправилась к своим купальным машинам, а Софи пошла в город. Она обошла все кондитерские магазины, однако вакансии нигде не было.
– Если бы вы обратились до начала курортного сезона, вполне возможно, мы бы и смогли что-нибудь для вас подыскать, – сказали ей несколько раз.
Выйдя из последней кондитерской, Софи еще раз сверилась с составленным Кларой списком. Кроме кондитерских, оставались еще кухни и харчевни.
Но для начала Софи решила пойти в гостиницу «Старый Корабль». По словам Клары это было главное заведение подобного рода в городе. В «Старом Корабле» имелось 70 спален и несколько так называемых залов для ассамблей, где не раз устраивал балы сам принц Уэльский. Пройдя мимо парадного входа, она вошла сквозь огромные ворота на вымощенной булыжником хозяйственный двор. Дверь на кухню, как и все окна, были распахнуты настежь. Доносившийся изнутри шум был до боли знаком Софи. Здесь кипела столь бурная деятельность, что никто даже не посмотрел в ее сторону, когда она вошла внутрь. В отличие от старинной кухни шато де Жюно или кухни фермы Миллардов, где очаг был открытым, кухня гостиницы «Старый Корабль» была оснащена новейшими для того времени литыми чугунными печами и заслонками для регулирования температуры. На них кипели разнообразные супы, подогревались укутанные в белую холстину пудинги, на заводных вертелах поворачивались молочные поросята и окорока. Здесь, как и во Франции, все повара были, мужчины. Одеты они были в белые, передники и поварские колпаки. Шеф-повар, заметив наконец Софи, обратился к ней в крайнем раздражении:
– Ну что ты тут стоишь, девушка, надевай передник!
– Я хочу устроиться на работу кондитером, – ответила она:
– Вот те на. Да не нужны мне кондитеры, а вот хорошая официантка не помешала б. Ты умеешь прислуживать за столом?
Софи, с малолетства прислуживавшая за столом родителям, улыбнувшись про себя, ответила:
– Да, умею.
Он щелкнул пальцами в сторону проходившей мимо официантки, которая сразу же как вкопанная стала.
– Полли! Принаряди-ка эту девушку для обеденной залы. Нельзя терять ни минуты!
Курносая девчонка быстрым шагом провела Софи в бельевую, где, порывшись в комодах, нашла для нее все необходимое.
– Торопись! – крикнула она, бросив Софи голубое хлопчатобумажное платье.
Быстро скинув с себя свое, Софи натянула обновку. Полли помогала ей застегнуть корсет и завязать веревочки белоснежного фартука, пока мадемуазель Делькур заправляла свои локоны под белый чепчик с рюшами.
– А что, на кухне всегда такой аврал? – спросила Софи.
Полли отрицательно покачала головой, и жиденькие рыжие кудряшки выбились из-под ее чепца.
– Нет, просто сегодня из ряда вон выходящее событие. Принц и миссис Фицхерберт устраивают обед в честь новоприбывших эмигрантов, а владельца нашего заведения мистера Хикса уведомили об этом лишь двадцать минут назад.
– А что, принц сам ходит на пристань встречать лодки с эмигрантами? – спросила Софи, когда они вышли из бельевой.
– Иногда, когда ничем другим не занят. А вот миссис Фицхерберт там можно частенько увидеть. Совсем недавно она ездила в Шорхэм-бай-Си встречать группу католических монашек и потом привезла их сюда для встречи с принцем. Они открыли теперь школу где-то к северу от Лондона под его патронажем, хотя он и принадлежит, подобно мне, англиканской церкви. Впрочем, это не помешало ему жениться на миссис Фицхерберт, хотя она католичка.
– Но правда ли это? Быть может, это всего лишь недостойные сплетни?
Полли остановилась и, подбоченившись, выдала следующее:
– Здесь, в Брайтоне, мы знаем, что они женаты, и вся Англия это знает, но ради спокойствия принца миссис Фицхерберт ведет себя так, будто бы этого брака никогда не было. Вот почему здесь и в Лондоне они живут в разных домах.
Полли вновь прибавила шагу.
– Поторопимся. Нельзя нам вот так просто стоять и болтать здесь без дела. Будем накрывать стол на пятьдесят персон. Число обедающих обычно вычисляют на глаз, судя по тому, какая на горизонте появится барка. Ничего, скоро ты сама все прекрасно поймешь.
В отдельной, исполненной царственного великолепия обеденной зале официантки уже расстилали белоснежные дамасские скатерти, раскладывали ножи и вилки и протирали бокалы для вина. Шеф-официант в нарядном камзоле гневно крикнул вбежавшим Софи и Полли.
– Где вы там прохлаждаетесь! Быстро раскладывать салфетки.
Когда они взялись за работу, в зал вошел, чтобы убедиться, что все приготовлено как следует, огромный краснолицый мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Тщательно подстриженные лужайки и клумбы с цветами придавали этому месту очаровательный вид. И хотя с этой стороны не было парадного входа во дворец, великолепный фронтон выходил прямо на лежавший к востоку от здания Стайни.
Высоченные окна, даже издали отразили идущих вдоль невысокой ограды Софи и Антуана. Морской Павильон сверху походил на огромную букву Е. К нему вел полукруглый проезд с литыми орнаментальными воротами. Софи заметила сделанный в торце здания неброский вход для слуг.
Чтобы успокоить Антуана, вконец уставшего и проголодавшегося, Софи взяла его на руки. С некоторой робостью она дернула за веревочку дверного звонка. Дверь открыл лакей в бумазейном жилете, оценивающе посмотрев на Софи, он спросил:
– Да, мисс? Чем могу быть полезен?
– Мне хотелось бы видеть дворецкого.
– Если вы насчет работы, то вам не повезло. На этот сезон мы больше никого не берем. Все необходимые для павильона служанки уже имеются.
– Я кондитер.
– Кондитер… Ну, поскольку главный повар сейчас неподалеку, – он махнул рукой куда-то через плечо, – я сейчас поговорю с ним на ваш счет, но не питайте никаких надежд.
И он пошел прочь по коридору, однако довольно скоро вернулся. Софи почувствовала, как оборвалось у нее все внутри, после того как он сокрушенно покачал головой.
– Увы, мисс, но вам не повезло.
– Я обязательно приду еще раз! – твердо сказала она.
– Вот это упорство! Мне бы и самому хотелось бы вас здесь видеть. Вы бы стали украшением двора. – Девушка и впрямь была ослепительно красива, и лакею доставляло удовольствие говорить ей комплименты. – Приходите к нам следующей весной, когда Павильон будет готов к возвращению принца, собирающегося отдохнуть здесь в летние месяцы. Большая часть из нас прибыла сюда из Карлтон-Хауса – лондонской резиденции принца, – но местных мы также берем на работу с превеликим удовольствием.
– Благодарю за совет.
– Но вы должны быть готовы как следует орудовать веником и шваброй. Мне еще лично не приходилось видеть, чтобы на кухне работала женщина-кондитер.
– Ну, значит, настало время перемен. – И такая решительность звенела в ее голосе, что рот лакея окончательно растянулся до ушей.
– И, вероятно, вы именно та, кто принесет эти перемены с собой? – Он посмотрел ей вслед и, прежде чем захлопнуть дверь, внезапно крикнул: – Не забудьте в следующий раз взять с собою все свои самые лучшие рекомендации.
Рекомендации! Софи даже в голову не приходило, что для того, чтобы устроиться на работу во дворце, необходима рекомендация хотя бы одного известного в этой стране лица. С променада, возвышавшегося над заливом, Софи и Антуан разглядывали сушившиеся на гальке рыбацкие лодки и сети, источающие запахи рыбы, дегтя и соли. Пройдя чуть дальше, путники расположились в укромном уголке пляжа, чтобы отобедать тем, что в то утро дала им с собой заботливая миссис Миллард. Развернув узелок, Софи обнаружила добрый кусок мясного пирога, ковригу хлеба, выпеченного вчера, сваренные вкрутую яйца, приличный клин домашнего сыра. За трапезой им было на что посмотреть, поскольку расположились они на той части пляжа, где купались исключительно знатные дамы. Большинство женщин прибывало сюда со своими горничными, помогавшими им раздеваться в так называемых купальных машинах, представлявших собой прямоугольные деревянные кабинки на четырех колесах. В каждой кабинке имелось по две дверцы, одна спереди, в сторону моря, другая с противоположной стороны. И именно через нее входила в кабинку полностью одетая купальщица. Для защиты купающихся от нескромных взглядов, кабинку отвозила к воде прикованная к ней цепями лошадь, которая входила в воду по круп. Как только дама выходила через переднюю дверцу, облаченная в объемистую фланелевую купальную рубаху и боязливо медлила на ступеньках «купальной машины», ее хватала дюжая «ныряльщица», одетая так же (отличие составляла только обязательная соломенная шляпка), и спешно окунала, пожелавшую купаться даму в воду с головой. Лишь только купальщица появлялась на поверхности, визжа и брызгаясь, во все стороны «ныряльщица» окунала ее вторично. Все это входило в платные услуги, и лишь после того, как даму окунали во второй раз, ей разрешали плескаться как вздумается под бдительным оком «ныряльщицы», следившей за тем, чтобы госпожа не утонула.
Отобедав, Антуан принялся строить песочный замок, а Софи тем временем убрала остатки их трапезы. Одна из «ныряльщиц» благополучно препроводившая свою очередную жертву в машину, вышла на прибрежную гальку. С ее короткой, по колено, фланелевой юбки стекала вода. «Ныряльщица» подошла к перевернутому ялику, служившему ей стулом и, взяв лежавшие на нем глиняную трубку и табакерку, собралась закурить. Когда она чиркала огнивом, к ней подошла Софи и учтиво спросила:
– Добрый день, мадам. Я только что приехала в Брайтон. Не могли бы вы подсказать, где мне будет лучше всего снять квартиру.
Женщина, руки и лицо которой побронзовели от загара, дружелюбно посмотрела на Софи.
– Насколько я понимаю, ты француженка. Многих ваших аристократов здесь перекупала, и не сейчас, когда они оказались в положении беженцев, а задолго до всей этой смуты, когда они приезжали, чтобы вволю насладиться красотами Брайтона, – ныряльщица покачала головой. – Да, в печальные времена мы живем.
Затем она обратилась в одной из своих товарок, сидевших поблизости на песке.
– Клара Ренфрю! Тебе нужна постоялица-француженка? Она по-английски говорит.
Подошедшей к ним крупной, большегрудой женщине было уже далеко за тридцать. У нее было добродушное, густо усыпанное веснушками лицо и мягкие коричневатые волосы, заправленные под шляпку, а глаза, затененные соломенными полями головного убора, сверкали с необыкновенной живостью.
– Вам требуется кров и стол? – спросила она Софи. ~ У меня есть свободная комната. Как вас зовут?
Услышав ответ, она кивнула в сторону Антуана.
– Ваш мальчик? И.сколько ему уже?
– Я его тетя, и в прошлую неделю ему исполнилось пять лет.
Клара Ренфрю указала на взъерошенного мальчугана, плескавшегося у берега.
– А это мой Билли, ему уже шесть. Думаю, мальчики подружатся. Хотите посмотреть свою комнату прямо сейчас, мисс Делькур? А Марта Ганн, та, которая с трубкой, посидит здесь вместо меня.
Антуан расплакался, категорически отказываясь уходить от выстроенного им из песка замка. Софи подумалось, что у ребенка уже, возможно, сложилось такое впечатление, что его норовят удалить от тех мест, где он действительно счастлив. Клара подозвала своего сына и наказала ему научить маленького французика, как следует строить замки. Антуан, обрадовавшись новому товарищу, быстро перестал плакать.
– Мы можем оставить их здесь, – сказала Клара. – У нескольких из моих подруг тоже есть дети, и все мы время от времени по очереди за ними присматриваем.
С этими словами она направилась впереди Софи по променаду до шедшей вдоль моря дороги, вскоре приведшей их к дому Клары, который находился на городской окраине. По дороге Софи рассказала о своем твердом намерении найти себе здесь работу и о крайней необходимости нанять кого-то, кто мог бы присмотреть за Антуаном в те часы, когда она будет занята. Клара отнеслась с сочувствием к тому, что Софи получила отказ в Павильоне, но отнюдь не удивилась случившемуся.
– За спрос не бьют в нос, – шутливо прокомментировала она рассказ Софи. – К тому же целить повыше запрета не было, но беда вся в том, милочка, что принц столь добр к своим слугам, что они ни за что не желают его покидать. Так что вакансии вам ждать придется довольно долго. А между тем здесь полным-полно мест, где с удовольствием возьмут на работу такую, как вы. А что до мальчика, то если поселитесь у меня, я буду присматривать за ним за каких-нибудь шесть пенсов в неделю. Летом он будет пропадать со мною на пляже, а когда придет осень, я сама буду сидеть дома. Хотите, я даже научу его плавать.
– Это было бы здорово, миссис Ренфрю.
– Зовите меня просто Клара. К чему нам лишние церемонии?
После этого она объяснила Софи свои обстоятельства. Пять лет тому назад ее мужа Джима смыло волной с рыбацкой лодки и унесло в штормовое море. С тех пор Клара в одиночку воспитывала двух сыновей. Старший из них, Дэниел, не так давно пошел барабанщиком в армию. Оставшись без денег, Клара была вынуждена сдать лодку мужа в аренду другому рыбаку, занимавшемуся ловлей рыбы неподалеку от Брайтонского залива.
– Если бы не мальчики, я сама бы выходила на этой лодке в море. До того как они родились, я частенько ходила рыбачить вместе с Джимом и прекрасно знаю, как это делается. Но вместо этого я теперь ныряю за деньги.
– Мне кажется, что довольно холодно – стоять день деньской по пояс в воде, – заметила Софи.
– Несомненно, – признала Клара. – Но удивительно другое – как быстро к этому привыкаешь…
Кривая улочка, ответвлявшаяся от приморской дороги, привела их к дому Ренфрю, стоявшему на приличном удалении от остальных здешних построек. Это было довольно длинное невысокое здание, сложённое из кремневых валунов, искрившихся на солнце. Над окнами нависала соломенная крыша. Укрывавшая дом от морских ветров рощица придавала всей этой постройке какое-то особое очарование. Клара открыла деревянную калитку. Перед домом был разбит небольшой сад, а находившаяся за постройкой тропинка вела прямо по поросшему травой склону к берегу моря.
– А вы когда-нибудь ходили до «купальных машин» к берегу прямо отсюда во время отлива? – спросила Софи.
– Нет, я и так сыта по горло пляжем, когда торчу на нем с утра до ночи. Кроме того, на берегу полно острых камней и идти по ним довольно тяжело. А вот Билли обожает вылавливать в оставшихся после отлива лужах всевозможных морских тварей. Пожалуй, только он один и ходит этой дорогой.
Внутри дома царили чистота и порядок. Софи понравилась предложенная ей спальня, хотя окно ее выходило не на море, а на убогую улочку. Предложенные Кларой условия были вполне умеренны, к тому же нашлась свободная кровать в комнате Билли, где мог бы спать Антуан. Софи решила согласиться с предложением Клары. Она заплатила вперед за первую неделю пребывания в этом доме. Затем распаковала свой саквояж, разложив по полкам комода все то немногое, чем они с Антуаном владели. Клара принесла кувшин с водой для стоявшего в углу спальни покрытого голубым орнаментом умывальника. Немного приведя в порядок волосы, Софи присоединилась к Кларе, составившей список мест, куда они могли обратиться в поисках работы.
– Прежде чем мы отсюда уйдем, я хочу показать тебе остальную часть нашего поместья, – шутя сказала Клара.
Она отвела Софи к приземистой постройке, стоявшей среди деревьев. Внутри располагались старинная кухня, кладовка, пустовавшие ясли для лошади и даже прачечная, используемая по большей части как баня. Там находился чан для кипячения белья, деревянные кадки, стеклянные сосуды с самодельным зеленым мылом и душ.
– Целыми днями я вожусь в песке да соленой воде, – рассказывала Клара. – Так что вечером первым делом иду сюда, раздеваюсь, снимаю с себя купальную робу и обдаюсь чистой водичкой. Вот почему у меня здесь висит хлопчатобумажный халат, это для того, чтобы потом не идти в дом голой. Думаю, и тебе бы не помешало освежаться здесь после работы.
– Само собой. Но я бы прежде окунулась в море, ведь я море раньше не видела.
– А ты плавать умеешь?
– Нет.
– Ну, тогда буду учить вас вместе с Антуаном. А пока, если пойдешь купаться, держись мелководья. На этой части побережья среди камней часто бывают сильные подводные течения.
Из дома они вышли вместе, но затем Клара отправилась к своим купальным машинам, а Софи пошла в город. Она обошла все кондитерские магазины, однако вакансии нигде не было.
– Если бы вы обратились до начала курортного сезона, вполне возможно, мы бы и смогли что-нибудь для вас подыскать, – сказали ей несколько раз.
Выйдя из последней кондитерской, Софи еще раз сверилась с составленным Кларой списком. Кроме кондитерских, оставались еще кухни и харчевни.
Но для начала Софи решила пойти в гостиницу «Старый Корабль». По словам Клары это было главное заведение подобного рода в городе. В «Старом Корабле» имелось 70 спален и несколько так называемых залов для ассамблей, где не раз устраивал балы сам принц Уэльский. Пройдя мимо парадного входа, она вошла сквозь огромные ворота на вымощенной булыжником хозяйственный двор. Дверь на кухню, как и все окна, были распахнуты настежь. Доносившийся изнутри шум был до боли знаком Софи. Здесь кипела столь бурная деятельность, что никто даже не посмотрел в ее сторону, когда она вошла внутрь. В отличие от старинной кухни шато де Жюно или кухни фермы Миллардов, где очаг был открытым, кухня гостиницы «Старый Корабль» была оснащена новейшими для того времени литыми чугунными печами и заслонками для регулирования температуры. На них кипели разнообразные супы, подогревались укутанные в белую холстину пудинги, на заводных вертелах поворачивались молочные поросята и окорока. Здесь, как и во Франции, все повара были, мужчины. Одеты они были в белые, передники и поварские колпаки. Шеф-повар, заметив наконец Софи, обратился к ней в крайнем раздражении:
– Ну что ты тут стоишь, девушка, надевай передник!
– Я хочу устроиться на работу кондитером, – ответила она:
– Вот те на. Да не нужны мне кондитеры, а вот хорошая официантка не помешала б. Ты умеешь прислуживать за столом?
Софи, с малолетства прислуживавшая за столом родителям, улыбнувшись про себя, ответила:
– Да, умею.
Он щелкнул пальцами в сторону проходившей мимо официантки, которая сразу же как вкопанная стала.
– Полли! Принаряди-ка эту девушку для обеденной залы. Нельзя терять ни минуты!
Курносая девчонка быстрым шагом провела Софи в бельевую, где, порывшись в комодах, нашла для нее все необходимое.
– Торопись! – крикнула она, бросив Софи голубое хлопчатобумажное платье.
Быстро скинув с себя свое, Софи натянула обновку. Полли помогала ей застегнуть корсет и завязать веревочки белоснежного фартука, пока мадемуазель Делькур заправляла свои локоны под белый чепчик с рюшами.
– А что, на кухне всегда такой аврал? – спросила Софи.
Полли отрицательно покачала головой, и жиденькие рыжие кудряшки выбились из-под ее чепца.
– Нет, просто сегодня из ряда вон выходящее событие. Принц и миссис Фицхерберт устраивают обед в честь новоприбывших эмигрантов, а владельца нашего заведения мистера Хикса уведомили об этом лишь двадцать минут назад.
– А что, принц сам ходит на пристань встречать лодки с эмигрантами? – спросила Софи, когда они вышли из бельевой.
– Иногда, когда ничем другим не занят. А вот миссис Фицхерберт там можно частенько увидеть. Совсем недавно она ездила в Шорхэм-бай-Си встречать группу католических монашек и потом привезла их сюда для встречи с принцем. Они открыли теперь школу где-то к северу от Лондона под его патронажем, хотя он и принадлежит, подобно мне, англиканской церкви. Впрочем, это не помешало ему жениться на миссис Фицхерберт, хотя она католичка.
– Но правда ли это? Быть может, это всего лишь недостойные сплетни?
Полли остановилась и, подбоченившись, выдала следующее:
– Здесь, в Брайтоне, мы знаем, что они женаты, и вся Англия это знает, но ради спокойствия принца миссис Фицхерберт ведет себя так, будто бы этого брака никогда не было. Вот почему здесь и в Лондоне они живут в разных домах.
Полли вновь прибавила шагу.
– Поторопимся. Нельзя нам вот так просто стоять и болтать здесь без дела. Будем накрывать стол на пятьдесят персон. Число обедающих обычно вычисляют на глаз, судя по тому, какая на горизонте появится барка. Ничего, скоро ты сама все прекрасно поймешь.
В отдельной, исполненной царственного великолепия обеденной зале официантки уже расстилали белоснежные дамасские скатерти, раскладывали ножи и вилки и протирали бокалы для вина. Шеф-официант в нарядном камзоле гневно крикнул вбежавшим Софи и Полли.
– Где вы там прохлаждаетесь! Быстро раскладывать салфетки.
Когда они взялись за работу, в зал вошел, чтобы убедиться, что все приготовлено как следует, огромный краснолицый мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50