первобытные запахи и мужской вкус пробуждали в ней что-то – голод, гнев, томление, – она не знала, что. Но знала, что должна была ответить на этот вызов, должна была оставить свою отметину на мужчине, столь жестоко давшем волю чувствам, которых она не хотела испытывать.
Мозолистые пальцы ласкали ее щеку и скулу, потом скользнули к затылку, чтобы запутаться в распущенных шелковых кудрях. Бренч посасывал ее нижнюю губу, ловил ее крепкими белыми зубами, позволяя на время выскользнуть из плена.
Дженна ответила укусом, но в нем чувствовалась, однако, и нежность. Хриплое рычание вырвалось из горла Бренча. Он усилил поцелуй, требуя пропустить его язык внутрь. Дженна обнаружила, что в ответ в ней нарастает не гнев, как ей хотелось бы, а страсть, граничащая с отчаянием.
Молодая женщина встретила язык Бренча своим, борясь за инициативу, за право брать, что хочется. Макколи с радостью отдавал столько же, сколько брал, освободив даже запястья Дженны, чтобы обнять ее.
Гневная потребность сопротивляться уступила место любопытству, и пальцы Юджинии принялись изучать мышцы и связки на сильных руках и плечах под рубашкой Бренча. Рыжеватые волосы длиной по шею, такие гладкие по сравнению с ее собственными локонами. Твердую гряду позвоночника. Сужение торса к талии, а ниже – кожаный ремень с кобурой, наискось опоясывающий бедра. Потом твердые круглые ягодицы.
Любопытство переросло в желание, когда языки жидкого пламени поднялись по жилам, превращая тело Дженны в расплавленную лаву. Она застонала и обмякла в руках Бренча; ее колени подогнулись.
Макколи повалился на траву, увлекая за собой безвольную Юджинию, смягчая своим телом ее падение. Его рот продолжал соблазнять, а бедра начали колебательные движения, по напору не соответствующие выпадам языка. Прохлада дохнула на обнаженную кожу, когда его ловкие пальцы расстегнули пуговицы на спине платья.
Подогнув ноги Дженны, чтобы они оказались широко расставленными по обе стороны его тела, как это было на кровати у тетушки Фэнни, Бренч сел. Он быстро избавился от ремня с кобурой, давившего молодой женщине в колени. Теплые губы касались шеи Дженны, а его руки стаскивали платье с ее плеч и рук, пока оно ворохом не упало к бедрам.
– Ты не представляешь, как приятно, когда ты вот так сидишь на мне, – прошептал Макколи.
Когда Бренч потянулся к рубашке Дженны, она накрыла ладонями его руки.
– Бренч, я думаю…
– Не думай, сладкая моя. Просто позволь мне любить тебя.
Руки и губы медленно двинулись по линии выреза к плечам, а потом вниз, вместе с рубашкой, присоединившейся к платью у бедер. Ладони Дженны так и остались на руках Бренча, дрожащие, но не оказывающие сопротивления.
– Ты заслуживаешь кровати с атласными простынями, – прошептал Бренч, – но я не могу так долго ждать. Господи, Дженна, ты пахнешь прекраснее весеннего луга, у тебя райский вкус.
Он легонько обводил языком то один сосок, то другой, пока Дженне не захотелось кричать от жажды большего. Борода немножко колола кожу, усиливая ощущения. Молодой женщине казалось, что она карабкается на высокую гору, вершина которой спрятана в тумане и не видна, но добраться до нее необходимо. Дженна обхватила руками голову Бренча, прижала ее к себе и захныкала от неистовой жажды чего-то, что нельзя было описать словами.
– Скажи, чего ты хочешь. – Его язык наносил быстрые сладкие удары по затвердевшему соску. – Тебе нравится это?
– Я-я не знаю. Мне… мне почти больно, но одновременно так хорошо!
Его смех был низким и хриплым.
– Мне тоже больно, милая. Мы займемся этим… в свое время.
Снова распростершись под Юджинией, Бренч взял в рот одну мягкую грудь. Он начал ее сосать, поначалу нежно, потом сильнее. Дженна застонала и запрокинула голову. Длинные темные волосы образовали вокруг любовников щит, мягкий, как шелк.
Руки молодой женщины лежали у Бренча на груди, пальцы запутались в коротких вьющихся волосках. Между ее ногами, под жесткой джинсовой тканью, было спрятано затвердевшее мужское начало Макколи. Дженна потянула за смятую ткань своих юбок. Ей хотелось чувствовать Бренча, сидя на нем верхом, как это было в «пансионе» тетушки Фэнни.
Поняв, чего хочет Дженна, Макколи приподнял ее и встал, увлекая с собой. Очень скоро платье, нижняя юбка, а также турнюр оказались на смятой траве. Рубашка не замедлила к ним присоединиться. Когда Бренч занялся шнурками панталон, Дженна снова его остановила.
Бренч заключил ее в объятия и стал осыпать лицо поцелуями.
– Не бойся. Я не причиню тебе зла и не сделаю ничего против твоей воли.
Как же хорошо в его объятиях! Дженна положила голову на плечо Макколи и обвила руками его торс. Воздух, касавшийся обнаженной кожи, был прохладным и добавлял чувственности. Но шероховатая ткань рубашки Бренча стала грубой для груди, сделавшейся чувствительной от его дразнящих ласк и посасываний. Дженне было интересно, каково это – прикасаться к обнаженному Бренчу.
Будто читая ее мысли, Макколи отступил назад и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Дженна несмело продолжила, остановившись на поясе. Расстегнув верхние пуговицы ширинки, Бренч выдернул рубашку из джинсов и бросил ее на землю. После этого он снова обнял молодую женщину, с тихим стоном прижимаясь голой грудью к ее мягким холмикам.
Дженна улыбнулась оттого, что короткие вьющиеся волосы на его груди щекотались. Она прильнула губами к шее Бренча, ощутив его солоноватый вкус; ей стало интересно, каков вкус остальных частей тела.
На этот раз, когда Дженна почувствовала, что Макколи развязывает шнуровку панталон, она не сопротивлялась. Казалось невероятным, что есть что-либо прекраснее уже испытанного в руках Бренча, но молодая женщина обнаружила, что хочет – нет, жаждет! – это проверить.
Когда Дженна осталась совершенно нагой, Бренч разложил на траве ее одежду. Он уложил ее на импровизированное покрывало и сам растянулся рядом. Опершись на локоть, Макколи стал водить рукой по роскошным изгибам ее тела.
– Ты так прекрасна, что я мог бы смотреть на тебя вечно.
Юджиния покраснела и отвернулась. Взяв подбородок молодой женщины большим и указательным пальцами, Бренч снова повернул ее к себе лицом, а потом склонил голову и поцеловал.
– Нет ничего постыдного в том, что мужчина находит твое тело прекрасным, дорогая, – кровожадно улыбнулся он. – Если этот мужчина – я.
Ее ресницы великолепным опахалом опустились на кожу цвета слоновой кости.
– Тебе стыдно, Дженна?
– Нет. – Тонкие пальцы пробороздили волосы у него на груди.
Бренч услышал недосказанное «но» и спросил:
– Страшно?
– Да.
– Моя ведьмочка! – Он обхватил рукой грудь, ущипнул сосок и медленно двинулся вниз, к мягкому животику. – Та самая, что взяла на мушку беспощадного наемника Бренча Макколи.
Дженна молчала, тогда он продолжил:
– Хочешь, чтобы я остановился? – и затаил дыхание в ожидании ответа.
Молодая женщина подняла взгляд, пылкость которого была приглушена застенчивостью.
– Нет, я-я хочу…
– Чего, Дженна? Чего ты хочешь?
Пальцы легко, как пушинку, очерчивали пупок каждый раз более широким кольцом, все ближе и ближе подбираясь к чувствительной области между ног, как это уже однажды происходило.
Предвкушение мешало говорить. Наконец Дженна сумела произнести:
– Я хочу увидеть тебя таким… таким, какой меня видишь ты.
Бренч сглотнул – новая волна радостного возбуждения пронеслась по телу, угрожая лишить его возможности контролировать ситуацию. Он молча встал. Одну за другой он расстегнул оставшиеся пуговицы ширинки, завороженный и возбужденный тем, как смотрела на него Дженна. Никогда еще он не чувствовал себя таким сильным и мужественным.
Заложив большие пальцы за пояс, Бренч стал медленно спускать джинсы по бедрам. Когда его затвердевшая плоть вырвалась на свободу, глаза Дженны округлились. Ее взгляд метнулся к лицу Макколи, потом снова вниз. Она шумно сглотнула. Бренч мог бы усмехнуться, если бы сердце не застряло у него в горле.
Теперь уже быстро, стараясь не испугать молодую женщину, Макколи сбросил башмаки и джинсы и лег рядом с ней.
Дженна сглотнула, когда возбужденная плоть Бренча уткнулась ей в бедро, горячая и твердая. Она не в силах была отвести от нее взгляд. Пульс резко ускорился, и ей вдруг невыносимо захотелось вскочить на ноги и убежать.
Но в следующую секунду Бренч уже целовал ее, удерживая горячей рукой за талию и закрывая своим телом обзор. Постепенно Дженна расслабилась и стала отвечать на поцелуи. Губы Макколи двинулись по щеке к ушку. Он легонько куснул мочку и повторил внутренние изгибы кончиком языка. Теплое дыхание ворвалось в ухо, пустив по спине дрожь. Бренч поцеловал ее в скулу и стал опускаться по шее к ямочке между ключицами. Он приблизился к груди, Дженна застонала и прижала его голову к болезненно пульсирующему соску, судорожно глотая воздух от удовольствия, когда он взял его в рот.
Расплавленные страстью, опасения Дженны улетучились. Она принялась исследовать грудь Бренча, улыбнувшись его стону, прозвучавшему, когда рука коснулась маленького мужского соска. Впервые молодая женщина почувствовала, что может отдавать часть наслаждения, которое дарил ей Макколи, и теперь ей было мало просто лежать, принимая его волшебный дар. Ей самой захотелось немножко поколдовать.
Сдвинувшись ниже, Дженна лизнула маленький бугорок, и почувствовала, как Бренч вздрогнул. Упиваясь только что обретенной властью, она толкнула Макколи, заставляя его лечь на спину, и стала экспериментировать со ртом, языком, пальцами, повторяя движения, которыми он покорял ее. Она прижалась лицом к светлым вьющимся волосам на его груди, потом двинулась вниз по шелковистой рыжеватой дорожке, пока язык не обнаружил пупок, а рука не скользнула по налитой кровью плоти.
Бренч застонал.
– Господи, женщина, ты вынудишь меня взорваться.
Дженна снова оказалась на спине. Теперь в поцелуях Макколи появилось безумие. Неистовство, нашедшее отражение в ней самой. Рука двинулась к вершинам ее бедер в поисках влажного жара. Дженна застонала и стала извиваться под Бренчем, когда его пальцы предприняли разведку, сильнее разжигая адское пламя, что снедало ее.
Ложбинка между вершинами гор была уже близко. Дженна стремилась к смутной, скрытой в дымке цели, толком не представляя, что найдет, но жаждала это узнать. Она замерла, ощутив себя на грани, затаила дыхание, ожидая, что скользнет в…
Внезапно рука исчезла. Она вскрикнула в знак протеста.
– Тише, милая.
Обняв Дженну за плечи обеими руками и перенеся вес тела на локти, Бренч стал опускаться на нее, заставляя восхитительные бедра раздвинуться, дать ему дорогу.
Дженна не сводила с него глаз, мучимая ожиданием.
– Будет больно, – Бренч задержался, нависнув над ней. – Но только мгновение.
Молодая женщина ощутила, как что-то горячее и набухшее вторглось во влажный центр ее чувственности, и тихо вскрикнула от нового наслаждения. Бренч начал осторожно продвигаться вперед, растягивая, наполняя ее. Он остановился. Склонив голову, он поцеловал Дженну с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы. Потом он глубоко вдохнул. Бренч плотно прикрыл глаза, выдохнул сквозь зубы и устремился вперед, сделав быстрый мощный выпад.
Дженна закричала от боли.
Бренч тут же начал осыпать ее поцелуями, шептать на ушко нежные успокаивающие слова, покусывать шейку.
Почувствовав, что Дженна расслабилась, Макколи едва заметно подвигался, чтобы удостовериться, что боль прошла. Молодая женщина закрыла глаза и повторила его движение. Облегченно вздохнув, Бренч опустился на нее, наслаждаясь мягкостью прижатой к нему груди и потрясающей плотностью, внутри которой он оказался. Никогда ему еще не было так хорошо. Познав многих женщин, Макколи поражался, что ни разу не испытал чего-либо подобного.
Дело было в Дженне. С внезапной, ощеломляющей ясностью Бренч осознал, что подобной женщины у него никогда больше не будет.
Он любит ее.
Лилибет была всего лишь увлечением, чувственной потребностью. То, что жена так быстро устала от него и вскоре ему изменила, было жестоким ударом для его эго. Но его чувства к Лилибет были ничем по сравнению с теми, что возбуждала в нем Дженна.
Бренч едва смог скрыть усмешку, подумав, что с любой другой женщиной было бы невозможно так долго сдерживаться. Действовать не спеша, медленно разжигая страсть Дженны, вместо того чтобы бросить ее на спину и с силой войти, как он мог бы поступить с другой женщиной, было сущей пыткой. Но он не получил бы никакого удовольствия, если бы она не прошла с ним вместе каждую ступеньку пути. Мысль о том, на какие вершины блаженства может вознести финальный взрыв восторга, разделенного с Дженной, снова вызвала сомнение в способности контролировать себя.
Дженна зашевелилась под Бренчем.
– Это… Это все? – спросила она хриплым шепотом. – Все закончилось?
Тут Бренч уже не смог сдержать смеха. Он поцеловал возлюбленную в нос.
– О нет, дорогая.
Руки молодой женщины попытались остановить Бренча, когда тот медленно подался назад. Протестующее бормотание Дженны превратилось в судорожный вдох, когда Макколи начал с силой входить в нее, с каждым разом все резче и резче, нагнетая напряжение и поднимаясь вместе с ней к туманной вершине.
Обхватив возлюбленную руками за бедра, Бренч поднял ее и обвил вокруг себя ее ноги. Дженна набирала высоту, но уже не карабкалась, а, словно бестелесный дух, летела на крыльях сквозь туман – к невесомым облакам наслаждения. Спеша, изо всех сил стремясь, мчась к неведомой вершине.
И вдруг она замерла на пике ощущений, плененная ни с чем не сравнимым мгновением, когда перестает биться сердце, перехватывает дух и весь мир переворачивается. Тело неконтролируемо содрогалось. А в следующую секунду она уже летела вниз, и каждый спазм наслаждения превращался в маленькую райскую ступеньку спуска.
Еще один, последний раз погрузившись во влажное пламя, Бренч замер. Он запрокинул голову и испустил гортанный крик ликования. Дженна ощутила, как Бренч пульсирует внутри, как содрогается его сильное тело, вторя только что происшедшему с ней самой, и восхитилась неимоверной радости, которую дал им разделить Господь.
Глава шестнадцатая
Дженна балансировала на грани сна, тело насытилось и обмякло, а через дремоту медленно текли мысли о том, какие волшебные ощущения возбудили в ней ласки Бренча, Она теснее прижалась к его нагретому солнцем телу, гадая, испытывала ли мать нечто подобное с отцом. Если да, то теперь ей становилось понятнее, почему Аде было так трудно принять гибель Джеймса Ли-Уиттингтона.
Над головой, ярко вспыхнув оранжево-розовым, промелькнул пестрый дятел и сел на дерево. Черную в кремовых пятнах грудку легко было разглядеть в зеленых листьях осины. Дженна наблюдала, как дятел бьет по коре клювом в поисках насекомых. Когда птица подняла голову и испустила пронзительное «кик-кик», Дженна бросила взгляд на Бренча, проверяя, не разбудил ли его этот крик.
Спутанные волосы и расслабленное во сне лицо придавали Бренчу трогательный мальчишеский вид. Бренч лежал на спине, подогнув ногу; одной рукой он закрывал лицо от солнца, а второй обнимал Дженну.
Молодая женщина скользнула взглядом по сильной, мускулистой фигуре, заметив, как солнце отразилось от светлых рыжеватых волос на груди и уютно устроилось на густом рыжем пучке, где соединялись ноги. Эта часть его тела выглядела совсем иначе, чем несколько минут назад. Дженна с нежностью улыбнулась, пораженная тем, что желание, вызванное ею, могло привести к таким изменениям.
– Не смейся над ним, иначе он больше не сможет поднять свою гордую головку, – пробормотал Макколи.
Взгляд Дженны метнулся вверх, к лицу Бренча, и она покраснела. Макколи улыбался. Юджиния снова положила голову ему на плечо, чтобы спрятать пылающее лицо, но тут почувствовала, что его тело содрогается от беззвучного смеха. Она стукнула его кулаком.
– Эй! – Теперь он открыто расхохотался, крепче прижимая Дженну. – Будь со мной нежной, а не то берегись!
– И что будет?
Он поцеловал ее в нос, губы, подбородок, потом стал покусывать шею. Рука обхватила грудь.
– Я что-нибудь придумаю.
Сердце молодой женщины забилось быстрее.
– Мигель и Голубка станут волноваться, думать, куда мы исчезли.
– Хм, и, наверное, будут надеяться, что мы подольше не вернемся и дадим им возможность заняться тем, чем мы только что занимались сами.
Он обвел большим пальцем ее сосок.
– Сомневаюсь. Она еще никогда не позволяла ему к себе прикоснуться.
Бренч фыркнул.
– Она проститутка, Дженна.
– Это не значит, что у нее нет чувств. Думаю, она его любит.
Бренч повернулся на бок, лицом к Дженне.
– Тогда они на равных. У Мигеля десятилетний сын от ее сестры – ты знала об этом? Он бы женился на Голубке, когда умерла его жена, если бы у него была такая возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39