— Ты должна быть здорова, потому что сейчас нет времени болеть, и братьев разыскивать тоже не время. Мы должны идти. — Она потащила Элис с собой, треща на ходу:
— Ты знаешь, что нам будут платить сорок фунтов в год — больше, чем я когда-нибудь держала в своих руках. Целое состояние!
— Ты богатая наследница, — напомнила ей Элис.
— Да, но у меня никогда не водилось и гроша, который я могла бы потратить сама.
— Ну, сорок фунтов — вряд ли состояние, — отметила Элис, позволяя тащить себя и тревожно оглядываясь по сторонам в поисках брата. — Анна тратила столько на одно-единственное платье.
— Ну, я не Анна Глостерская, и сорок фунтов для меня очень много, — бросила Мэдлин и добавила:
— Смотри, леди Эмлин уходит! Поспеши, иначе мы опоздаем!
Элис резко остановилась.
— Иди без меня, Мэдлин. Я должна найти Роджера и поговорить с ним.
— Не сейчас, глупая ты гусыня! — Мэдлин обернулась снова, чтобы более настойчиво внушить Элис, как им повезло. — Ты знаешь, что простые фрейлины — третьи по старшинству после знатных дам и дам королевской опочивальни? Нам еще повезло, что мы обедали здесь два вечера подряд. Говорят, что, когда королева-мать обедает одна со своими дамами, все должны соблюдать строжайшую тишину и вести себя чопорно. Обращаться к ней нужно только на коленях и не двигаться до тех пор, пока она не разрешит встать, о чем она часто забывает. Трудно предположить, что Элизабет будет вести себя так же, и поэтому нельзя ее сейчас раздражать.
— Элизабет нет необходимости доказывать свою значимость в отличие от ее матери, — нетерпеливо заметила Элис. Она поднялась на цыпочки, надеясь увидеть брата.
— По-моему, леди Беатрикс уже ушла, — констатировала Мэдлин. Она тоже вытягивала шею, пытаясь смотреть поверх голов. — Ради Бога, Элис, ее высочество скоро уйдет! Ты говоришь, что у Элизабет нет необходимости показывать свою значимость. Как понимать твои слова?
— Элизабет Вудвилл ведет себя надменнее, чем любая королева, пытаясь тем самым заставить людей забыть ее простое происхождение. Элизабет Йорк утверждать себя не нужно. При всех ее недостатках она не обычная простолюдинка. Она жадная, хитрая и лжи… — Она не договорила, вскрикнув от боли; ее левую руку схватили сзади и так сильно дернули, что она повернулась и оказалась лицом к лицу с сэром Николасом. — Клянусь распятием, — зло воскликнула она, — если меня не перестанут все время хватать за руки, я скоро вся буду в синяках! Вам-то что нужно?
Прежде чем он успел ответить, Мэдлин выпалила:
— О, слава Богу, сэр Николас, вы должны убедить ее поторопиться, потому что нам нельзя опаздывать. Мы должны идти в опочивальню ее высочества помочь готовиться ей ко сну, а Элис зря тратит время!
Николас, все еще сжимавший руку Элис, прилагал все усилия, чтобы не выйти из себя:
— Я поговорю с леди Элис, мисс Фенлорд, а вы пока идите. Нет нужды, чтобы вы обе опаздывали. Даю слово чести, что она скоро последует за вами.
Мэдлин посмотрела на каждого из них и не стала спорить. Подобрав юбки, она повернулась и быстро удалилась.
Элис, игнорируя твердую хватку сэра Николаса, продолжая оглядывать зал в поисках брата, поблагодарила его:
— Благодарю вас, сэр, что отослали ее. Мой брат где-то здесь, и я должна поговорить с ним, но Мэдлин не понимает, и она…
— Она пытается защитить вас от вашей же собственной глупости, — зло процедил он сквозь зубы. — Я вам сейчас скажу много неприятного, но тем не менее вы выслушаете меня. Идемте со мной.
— Я не могу! Я должна найти Роджера! — Она попыталась освободиться.
— Не сейчас. — Он направился в сторону ближайших дверей, все еще держа ее за руку и не желая слушать никаких возражений.
— Нет! — Она остановилась, пытаясь высвободиться. — У вас нет права приказывать мне!
— Мадам, — зловеще произнес он, — если вы не пойдете спокойно, я понесу вас. Вам, похоже, все равно, что другие могут услышать, но то, что я должен вам сказать, не предназначено для чужих ушей. Потом, нравится вам или нет, вы должны пойти в спальню ее высочества, если вам так приказано сделать.
Несколько человек смотрели в их сторону. Взгляд Мериона говорил о готовности выполнить свою угрозу нести ее, и все-таки она сделала последнюю отчаянную попытку:
— Сэр Николас, вы не понимаете. Мне правда очень нужно поговорить с братом.
— Тогда я сразу же пошлю за Йеном, который, как я видел, флиртует с самой миловидной циркачкой или, может, танцовщицей, и прикажу ему найти для вас лорда Вулвестона. А я тем временем прослежу, чтобы вы отправились выполнять свои обязанности.
Она не подумала о Йене, но знала, что он, если понадобится, обыщет весь дворец и найдет брата, поэтому неохотно позволила сэру Николасу взять ее под руку. Они вышли в те же двери, что и Мэдлин. Оказавшись в коридоре, он быстро огляделся и, провел ее в приемную, закрыв за ними дверь. Комната оказалась абсолютно пустой, только два резных стула стояли у стены.
Элис в испуге округлила глаза:
— Я не должна находиться с вами наедине, сэр!
— Вы не должны делать многие вещи, мадам. Именно о вашем поведении я и хочу поговорить с вами. Мне уже приходилось предупреждать вас следить за вашим языком, разве нет?
Отойдя на безопасное расстояние, она постаралась как можно беззаботнее ответить:
— Вы говорили что-то, но почему вдруг сейчас у вас возникло такое желание?
— Леди Элис, очень неразумно говорить пренебрежительно о принцессе Элизабет. Теперь она вышла замуж за короля и скоро будет правящей королевой Англии.
— Очень многие сомневаются в намерении Тюдора позволить ей править вместе с ним, — заметила Элис.
— Правящая королева или жена короля — для вас разница небольшая. Своим поведением вы можете вызвать ее недовольство и будете потом страдать из-за своего легкомыслия.
Элис поморщилась.
— Очень скоро, сэр, все, что Элизабет думает обо мне, станет не важно, я буду вне ее досягаемости.
— То, что она думает о вас, будет всегда важно, пока король прислушивается к ней, — возразил он. — Но почему вы думаете, что ваше положение изменится?
— Я должна выйти замуж за лорда Брайерли. — Внезапно в наступившей тишине она ощутила непреодолимое отчаяние. Роджер не поможет ей. Она вдруг ясно осознала свое отчаянное положение. Ее выдадут замуж, и она даже не сможет возразить. Слова короля и ее собственные снова эхом звучали в ее голове, пугая и мучая.
— Значит, лорд Брайерли, — медленно произнес сэр Николас. Его глаза сузились, мысленно представляя портрет лорда Брайерли.
— Да, он, без сомнения, сразу же увезет меня на север, потому что Элизабет, разумеется, не попросит меня остаться при дворе.
— Он один из Стэнли, да?
— Да, так сказал король. — Она пожалела, что не может разгадать его мысли по лицу.
— Тогда я его знаю. Он стар для вас.
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Не его возраст огорчает меня, сэр. У него, несомненно, есть власть и богатство, и во многих отношениях он хорошая партия для меня. Однако его политику я не выношу. Его семья предала законного короля — вот что я никогда не смогу простить.
— Duw bendigedig!
Ярость в его голосе заставила ее вздрогнуть, но она подняла голову и довольно спокойно вымолвила:
— Я попросила бы вас, чтобы вы не плевались в меня своим валлийским, к тому же богохульным валлийским, судя по вашему тону. Я и подумать не могла, что вас может разозлить правда. Вы не кажетесь мне человеком, который может одобрить предательство, тем более предательство короля.
— Я не упрекаю Брайерли и его родственников, — ответил сэр Николас сквозь зубы. — Что касается валлийского, я всего лишь обратился к Богу, высказав недовольство вашим идиотизмом. Все дело в том, что ни мое мнение о действиях Брайерли, ни ваше вас не касается. Если вам предназначен Брайерли, вам лучше говорить о нем хорошо, а не осуждать его, так же как и не злословить о молодой королеве.
— Я не настолько лицемерна!
— Вы просто дура!
— Вы не имеете права упрекать меня!
— Ваш собственный отец, если бы присутствовал здесь, сказал бы то же самое. Господи, да даже более снисходительный отец бросил бы вас поперек колена и вбил бы в вас немного разума, пока вы не положили свою глупую голову на плаху. Меня заботит ваша судьба, и я не могу оставаться в стороне.
— Да как вы смеете! — воскликнула она, в ярости поворачиваясь к двери. — Я не останусь здесь и не буду слушать вас. У вас нет никакого права…
— Вы повторяетесь, — мрачно заметил сэр Николас, преграждая ей путь. — И вот что, мадам, вам повезло. Я найду вашего брата, и, возможно, он займется вами.
— Нет необходимости, — фыркнула Элис. — Я сама пошлю Йена найти его. — В ее глазах появились слезы, и она смахнула их, злясь на себя и жалея, что не может просто вытащить меч или кинжал, чтобы защититься от оскорблений как мужчина.
— Поступайте как хотите, — спокойно произнес сэр Николас. — Мне осталось сказать вам только одну вещь.
Элис попыталась сделать вид, что ничуть не боится его.
— Говорите.
— Когда мы встретились с королем в Гринвиче, я вкратце объяснил ему причину нашей задержки на севере и сказал, что все, кто жил в замке Вулвестон, умерли. К тому времени болезнь уже пришла в Лондон и, похоже, распространилась по всему королевству. Я рассказал также о вашем воспитании в Миддлхэме и Шерифф-Хаттоне и о вашем знакомстве с принцессой Элизабет.
— И что из того? — проявила она любопытство. — Мое знакомство с ее семьей вовсе не секрет, сэр.
— Король знает о вашей семье, — продолжал сэр Николас. — Он вспомнил, что имя вашего брата встречалось среди тех, кто сражался при Босворте, и он говорил о лишении прав и о том, что земли Вулвестонов — весьма значительная собственность, и они будут заявлены как собственность короны, если Вулвестон не покорится. Он так уверенно говорил, что я не обсуждал его слова, потому что хотел сначала определиться со своими делами. Ваш брат покорился. Я спрашивал о нем людей с севера, у которых нет причин лгать мне.
— Я не понимаю вас.
Он сурово посмотрел на нее.
— Закон в Англии отдает землю только одному брату, если другой лишен прав состояния, другие же тоже должны включаться в список, но… в данном случае такой необходимости не было.
Элис, поняв наконец направление его мыслей, почувствовала, как румянец заливает ее щеки, и хотела отвернуться, чтобы он не мог увидеть ее виноватого лица, но его рука остановила ее.
— Нет, мадам. Я никому не говорил о том деле, но я верен своему королю — качество, которое вы должны оценить. Я найду решение загадки. У вас всего один брат, ведь так?
Он смотрел ей прямо в глаза, и как бы ей ни хотелось отрицать, она не могла. Она кивнула.
— У меня было еще двое братьев — Роберт и Пол, но они умерли восемь лет назад.
— Я так и думал. А кто те, в Вулвестоне?
Зажмурив глаза, чтобы он не увидел страха, кипящего внутри ее, она прошептала:
— Я не знаю.
— Вы видели одного из них.
— Да, но я никогда не видела его раньше. — Она говорила правду. Открыв глаза, она молча умоляла его поверить ей.
— Почему вы не сказали, что умерший не ваш брат? Стараясь сохранить спокойствие в голосе, она ответила:
— Я не доверяла вам. — Вспомнив, какие мысли появились у нее тогда, она добавила:
— Я подозревала, что он один из сыновей какой-то другой, более выдающейся йоркистской фамилии, которых слуги моего отца пытались защитить, сделав вид, что они члены нашей семьи, но я точно не знала. Потом я заболела и забыла о них.
Его испытующий взгляд буравил ее, но она не уклонилась от него, и когда после долгой паузы он так ничего и не сказал, она проговорила:
— Я… я должна идти, сэр. Не нужно, чтобы заметили мое отсутствие.
— Да, мы задержались слишком долго, — согласился он, направляясь к двери. Прежде чем уйти, он остановился и добавил:
— В будущем помните о своем языке, девочка. Не говорите ничего, чего не хотели бы, чтобы повторили другие.
Она подняла на него глаза, ее страхи исчезли, уступив место любопытству.
— Почему вам так важно, что я делаю и что говорю? Вопрос, похоже, застал его врасплох, потому что на его щеках вспыхнул румянец, но он быстро справился с собой и сказал, пожимая плечами:
— Полагаю, по привычке, ведь раньше я отвечал за вашу безопасность, и теперь мне трудно оставаться равнодушным. Я чувствую то, что чувствовал бы, если бы одна из моих сестер вела себя так глупо.
— А я полагаю, что ваши сестры, бедняжки, немедленно подчинились бы вам, — резко ответила она, не имея ни малейшего представления, почему его слова мгновенно разожгли ее темперамент. Однако она ясно сознавала, что не хотела бы, чтобы он обращался с ней как со своими сестрами. Она дерзко смотрела на него и ждала ответа.
Он молчал, но его ответный взгляд возмутил ее. Ей показалось, что он просто терпелив с ней и ждет, что она справится с собой, будет разумной, поймет, что с ее стороны глупо дразнить его. Но вместо успокоения его поведение произвело на нее противоположное действие.
— Так что, вам нечего сказать, сэр Николас?
— Нет необходимости отвечать на ваш вопрос.
— На такой глупый вопрос, вы хотели сказать, полагаю! Он ничего не ответил.
— О, вы просто бесите меня! Вы обращаетесь со мной как с ребенком, требуете, чтобы я молчала, не высказывала свое мнение, как будто Элизабет не знает, что я думаю о ней.
— Есть разница, — строго предупредил он, — между высказыванием своего мнения наедине с Элизабет Плантагенет…
— Я не просто высказала ей свое мнение, я дала ей пощечину!
— Вы — что?
— Вы слышали меня! — Она не рассказывала даже Мэдлин о пощечине, но сейчас уже не могла остановиться. — Она приехала в Шерифф-Хаттон и нагло болтала о том, что Ричард прислал ее туда, чтобы утихомирить глупые слухи об убийстве Анны и женитьбе на ней! Ее слова были полной чушью. Я… я потеряла самообладание и ударила ее — сильно! — Ее ладонь заныла от одного воспоминания, и она потерла ее о юбку.
Сэр Николас на мгновение сжал губы:
— Есть огромная разница между женщиной, лишенной своего привычного положения и вынужденной преклонить колена перед узурпатором, и женой короля. Есть опасности, которые вы не можете…
— Какие опасности? Какая опасность может угрожать мне, подданной короля, в его собственном дворце? Вы говорите чепуху, сэр. — Она снова нетерпеливо дернулась, чтобы пройти мимо него и взяться за щеколду. Он поймал ее за руку и, не давая опомниться, одной рукой с силой прижал к себе, а другой взял за подбородок и прильнул к ее губам быстрым жадным поцелуем.
Она попыталась вырваться, но ее как будто пригвоздило к его мощному телу. Свободной рукой Элис изо всех сил колотила по нему, но сделать ничего не могла.
Наверное, он хотел показать ей, как глупо считать себя в безопасности во дворце, где все мужчины — от грубых йоменов-стражников до рыцарей — привыкли, чтобы их любые требования выполнялись немедленно. Но когда его губы и руки коснулись ее, огонь желания, раньше неведомый, вспыхнул в ней, пронесясь горячей волной с головы до ног через каждый нерв и мускул. Пламя оказалось таким жарким, что ей потребовались все силы, чтобы не сгореть в нем, смягчаясь, уступая, сдаваясь.
Через несколько секунд сэр Николас отпустил ее, отстранив с такой быстротой, что она едва не задохнулась. Быстро опомнившись, Элис занесла руку для удара.
— Не смейте! — рявкнул он.
Рука замерла в воздухе. Элис стояла неподвижно, глядя ему в глаза. Выражение его лица смягчилось, и на секунду Элис увидела совсем другой взгляд. В нем была мягкость и что-то еще, заставившее жар опять заструиться по ее венам. Но такой взгляд быстро сменился другим, хорошо знакомым. Сэр Николас забавлялся.
С усилием она овладела собой и опустила руку. В самой бесцеремонной манере, которую могла изобразить, Элис проворковала:
— Вы показали мне один из способов, как вы обращаетесь со своими сестрами, сэр Николас?
На его щеках заиграли желваки, он отвернулся и резко распахнул дверь, проговорив:
— Ступайте выполнять свои обязанности. Если в мире есть справедливость, ее высочество прикажет вас высечь за опоздание.
Элис почти побежала по коридору к покоям принцессы, но на повороте остановилась и оглянулась назад. Он стоял на пороге комнаты и наблюдал за ней. Она почувствовала удовлетворение от мысли, что, хотя жестокость его последних слов удручала, он все еще заботится о ее безопасности. Стражник открыл перед ней двери покоев принцессы, и она вдруг вспомнила его интригующий взгляд, несмотря на который сэр Николас ничем не показал, что хоть немного возражает против ее грядущего обручения.
Элис приказала своим беспорядочным чувствам успокоиться сразу же, когда йомен открыл двери. В тот же момент в другой стороне зала распахнулись двери в спальню принцессы, и на пороге появилась леди Эмлин, решительно произнеся:
— А вот и вы, Элис. Заходите немедленно. Сейчас придет ее высочество, и все приготовления к ее отходу ко сну должны быть закончены до ее появления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40