— Объяснение?— Да. Все это получилось из-за Неда Этвуда, Евиного мужа.— О? — сказал Тоби.Обескураженный этой невероятной фразой, Тоби поднял брови. Сорвавшемуся с его губ односложному восклицанию предшествовала легкая пауза. Это «о?» прозвучало вполне сдержанно. И все же чуткое ухо могло безошибочно различить в нем муки ревности.— Мама! — Тоби облизал губы. — Неужели же нельзя запомнить, что он Еве уже никакой не муж?— Но Ева говорит, он сам не может этого запомнить, — вмешалась Дженис. — Он вернулся в Ла Банделетту.— Знаю. Слышал, — произнес Тоби. Потом он отнял руку от глаз и тут потерял всякую власть над собой. — Я хочу знать, что же это… что же это…— Мистер Этвуд, — ответила Дженис, — ворвался к Еве в ту ночь, когда убили папу.— Ворвался?— У него оставался ключ от ее дома. Он поднялся наверх, когда она уже разделась.Тоби окаменел.Насколько можно было разобрать в сумерках, лицо его приняло совершенно бессмысленное выражение. Он попятился, наткнулся на камин и чуть не упал. Он устремил было взгляд на Еву но тотчас, очевидно, одумался.— Дальше, — сказал он хрипло.— При чем тут я, — сказала Дженис. — Спрашивай Еву. Она тебе расскажет. Ева, ну говорите! Не обращайте на него внимания. Расскажите нам все, как будто Тоби здесь и нет.С уст мосье Горона, префекта полиции в Ла Банделетте, сорвалось утробное урчанье. Затем он перевел дух. На пухлой круглой физиономии отобразилась любезность. Он распрямил плечи и снял шляпу. Он проворно ступил вперед и, щелкнув каблуками по натертому паркету, очутился в гостиной.— И как если бы тут не было меня, мадам Нил, — сказал он. Глава 9 Через десять минут мосье Горон уже сидел в кресле и, весь внимание, понукал ее. Он с блеском начал допрос по-английски, потом разволновался, запутался в длинных неудобопонятных пассажах и с разбегу перешел на французский.— Итак, мадам, — допытывался он, как будто легонько тыкал в нее пальцем, — ну а дальше?— Да что тут еще рассказывать? — вскричала Ева.— Мистер Этвуд, — сказал префект, — прокрался вверх по лестнице с этим ключом в руках. Так! Он пытался, — мосье Горон откашлялся, — завладеть вами. А?— Да.— И, разумеется, против вашего желания?— Еще бы!— Конечно, конечно, — успокоил ее мосье Горон. — Ну а дальше, мадам?— Я умоляла, чтоб он ушел без сцен и без шума, потому что в комнате напротив, через дорогу, сидит сэр Морис Лоуз.— А потом?— Он стал отдергивать штору, чтоб посмотреть, действительно ли сэр Морис еще сидит у себя в кабинете. Я выключила свет…— Выключили свет?— Ну да.Мосье Горон нахмурился.— Извините меня за тупость, мадам. Но согласитесь, что это был не лучший способ охладить пыл мистера Этвуда.— Я же вам говорю, я не хотела, чтоб узнал сэр Морис!Мосье Горон подумал.— Стало быть, вы признаете, мадам, — сказал он наконец, — что страх разоблачения, и именно этот страх, сделал вас… э… э… непреклонной?— Нет, нет, нет!В продолговатой гостиной сгущались сумерки. Члены семьи Лоузов застыли в разных позах, как восковые фигуры. Лица их почти ничего не выражали, по крайней мере, никаких определенных чувств. Тоби по-прежнему стоял у камина и, повернувшись к нему, протягивал руки к несуществующему пламени.Префект полиции не грозил, не запугивал. Ему было явно не по себе. Мужчина и француз, мосье Горон честно пытался разобраться в ситуации, которая совершенно ставила его в тупик.— Вы испугались этого Этвуда?— Да, очень.— И все же не попытались позвать сэра Мориса, который был совсем под рукой?— Я же говорю, я не могла!— Кстати, а что делал в это время сэр Морис?— Он сидел, — ответила Ева, припоминая сцену, с непереносимой отчетливостью запечатлевшуюся у нее в памяти, — он сидел за столом с лупой в руке и что-то разглядывал. Рядом с ним…— Да, мадам?Она чуть было не прибавила: «Рядом с ним был кто-то еще», но посмотрела на Лоузов, сообразила, как это могло быть понято, и осеклась. Воображение снова нарисовало ей шевелящего губами старого джентльмена, лупу и смутную тень сзади.— Рядом с ним, на столе, лежала табакерка, — чуть слышно сказала Ева, — он ее разглядывал.— В котором часу это было, мадам?— Я… я не помню!— Ну а потом?— Нед бросился ко мне. Я его оттолкнула. Я умоляла его не будить служанок. — Ева изливалась, она говорила чистую правду, и все же при последних ее словах лица слушателей слегка вытянулись. — Как же вы не понимаете? Я не хотела, чтоб служанки узнали! И тут зазвонил телефон…— Ага! — сказал мосье Горон с облегчением. — В таком случае нетрудно установить время, — он оглядел всех. — Кажется, мосье Лоуз, вы позвонили мадам Нил ровно в час?Тоби кивнул. Но он и не посмотрел на мосье Горона. Он обратился прямо к Еве.— Так, значит, пока ты со мной говорила. — сказал Тоби, — этот тип торчал у тебя в спальне?— Прости меня! Я старалась, чтоб ты не узнал.— Да, — согласилась Дженис, неподвижно сидевшая на низком стульчике, — что верно, то верно.— Он стоял рядом, — бормотал Тоби, — сидел рядом. Может быть, даже… — Он закончил свою фразу выразительным жестом. — А ты говорила так спокойно. Как ни в чем не бывало. Как будто я разбудил тебя своим звонком, и ты ни о чем, кроме меня, и думать не думаешь…— Продолжайте, пожалуйста, — перебил его мосье Горон.— Потом, — сказала Ева, — я стала его выгонять. А он все не уходил. Он сказал, что не допустит, чтоб я сделала ошибку.— И что он имел в виду, мадам?— Что мне не следует выходить за Тоби. И он решил, что обо мне плохо подумают, неверно подумают, если он высунется из окна и закричит сэру Морису, что вот он в моей спальне. А когда уж Нед заберет что-нибудь в голову, с ним не сладить. Он подошел к окну. Я бросилась за ним. Но мы выглянули и…Ева вытянула вперед обе руки ладонями вверх. Дермот Кинрос, Аристид Горон — все способные ощущать атмосферу прониклись ужасом наступившей паузы.Ее нарушали негромкие звуки. Елена Лоуз, прижав руку к груди, тихонько покашливала. Бенджамин Филлипс, только что сосредоточенно набивавший трубку, теперь зажигал спичку: треск ее о коробку звучал как выжидательное покрякиванье. Дженис застыла, и по ее большим, наивным глазам видно было, что до нее постепенно доходит значение внезапного молчания Евы. Один Тоби решился прервать его.— Вы выглянули в окно? — спросил он. Ева отчаянно тряхнула головой.— Когда?— Сразу же после…Этого было достаточно. Вокруг нее уже послышался шепот. Вслух говорить никто не осмеливался, будто боясь вызвать злых духов.— Вы не видели…? — начала Елена.— Никого? — вступила Дженис.— Ничего? — пробормотал дядя Бен.Никем не замечаемый в темном уголке, опершись подбородком в ладони и не сводя глаз с Евы Нил, Дермот ломал себе голову над тем, что кроется за ее сбивчивым, неубедительным рассказом.Привычно все анализируя, он отмечал: богатое воображение. Легко внушаема. Добра, великодушна, быть может, даже в ущерб себе. Предана всякому, кто хорош с нею. Да, такую женщину можно довести и до того, что она пойдет на убийство. И эта мысль больно кольнула Дермота, пробившись сквозь толстую скорлупу, в которой он вот уже двадцать лет прятался от собственных чувств.Он разглядывал ее. Следил, как пальцы ее сжимают подлокотники рыжего кресла. Он разглядывал тонкое лицо, плотно сжатые губы и бьющуюся на шее жилку. Морщинка у нее на лбу отражала отчаянную работу мысли. Он следил, как она переводит взгляд с Тоби на Дженис, с Дженис на Елену и дядю Бена и опять на Тоби.И Дермот подумал: «Сейчас эта женщина солжет».— Нет! — крикнула Ева; все тело ее напряглось, и видно было, что она на что-то решилась. — Мы не видели никого. И ничего.— Мы… — повторил Тоби, стукнув кулаком по камину. — «Мы» ничего не видели!Мосье Горон взглядом призвал его к молчанию.— Однако же, мадам, — произнес он с роковой любезностью, — вы все же что-то увидели. Сэр Морис был мертв?— Да!— Вы ясно его разглядели?— Да.— Так отчего же, мадам, вы утверждаете, — вкрадчиво спросил префект, — что это было «как раз после» того, как его убили?— Я этого не утверждаю, — ответила Ева после короткой заминки. Серые глаза смотрели прямо на мосье Горона; она тяжело дышала. — Просто мне так показалось.— Продолжайте, пожалуйста, — вздохнул мосье Горон, прищелкнув пальцами.— Вошла бедная Елена и закричала. И тогда я всерьез выгнала Неда.— О? Стало быть, прежде, мадам, вы гнали его не всерьез?— Всерьез. Я уже вам сказала! Но тут уж он и сам понял, что ему необходимо уйти! Сначала я отобрала у него этот самый ключ и положила в кармашек пижамы. Когда он спускался по лестнице, он… — Тут она поняла, какую странную, почти несуразную вещь ей сейчас придется рассказать. — Когда он спускался по лестнице, он оступился и разбил себе нос.— Разбил нос? — повторил мосье Горон.— Да. Пошла кровь. Я до него дотронулась и перепачкала руки и халат. Вы так переволновались всего-навсего из-за крови Неда Этвуда.— Вот как, мадам?— Зачем вам спрашивать меня? Можете спросить у Неда. Какой бы он ни был, а подтвердит каждое мое слово, раз вы поставили меня в такое положение.— Вы думаете, мадам?Ева опять отчаянно тряхнула головой. Она быстрым молящим взглядом окинула окружающих. Эта женщина, кажется, уже спутала все карты Дермота. Черт возьми! В жизни еще он не испытывал ничего подобного! Но холодным умом он, тем не менее, понимал, что Ева, если исключить ту маленькую заминку, рассказала чистую правду.— Итак, мистер Этвуд, — продолжал префект, — как вы утверждаете, «споткнулся на ступеньках и разбил себе нос». Других повреждений не было?— Других повреждений? Не понимаю.— Не повредил ли он ну, скажем, голову?Ева сдвинула брови:— Не знаю. Может быть. Лестница крутая, высокая, грохнулся он ужасно. Я в темноте не разглядела. Но кровь шла из носу, это я помню.Мосье Горон улыбнулся туманной улыбкой, тем давая понять, что не ожидал иного ответа.— Продолжайте, будьте любезны.— Я выпустила его через черный ход…— Почему через черный ход?— На улице было полно полицейских. Он ушел. И тут случилось еще одно. У меня дверь черного хода запирается на английский замок. Пока я стояла во дворе, ее захлопнуло ветром, и я не могла попасть в дом.После паузы, во время которой все члены семьи Лоузов недоуменно переглядывались, Елена обратилась к Еве.— Да нет же, милочка, вы, видно, ошиблись? — тоном мягкого увещания сказала она. — Дверь захлопнуло ветром? Вы это точно помните…?— В ту ночь не было ни ветерка, — вмешалась Дженис. — Мы еще говорили об этом в театре.— Да… я знаю.— Ну так как же, милочка! — вскрикнула Елена.— Да, я и сама об этом подумала. И уже потом, когда я стала думать, как же это получилось, я поняла, что кто-то… ну да, нарочно захлопнул дверь.— Ого? — сказал мосье Горон. — Кто же?— Ивета. Моя горничная. — Ева стиснула руки, ее всю передернуло, как от боли. — За что она меня так ненавидит?Брови мосье Горона еще больше поднялись.— Верно ли я вас понял, мадам? Вы обвиняете Ивету Латур в том, что она нарочно захлопнула дверь перед вашим носом?— Клянусь вам, я никого не хочу обвинять! Я просто, изо всех сил стараюсь понять, как это получилось!— Вот и мы тоже стараемся, мадам. Продолжайте ваш интереснейший рассказ. Итак, вы во дворе…— Ну да! Я же не могла попасть в дом!— Не могли попасть в дом? Господи боже! Чего же проще постучать в дверь или позвонить, а, мадам?— Ну да, и разбудить служанок, а ведь я ни за что не хотела их будить. Ни за что. Особенно Ивету…— Которая, если я вас верно понял, сама уже проснулась и для какой-то надобности захлопнула перед вами дверь. Очень вас прошу, — добавил мосье Горон, неубедительно пытаясь придать своему голосу нотки сочувствия, — не огорчайтесь. Я не стараюсь поймать и сбить вас, мадам. Я хочу лишь установить… как бы это сказать…? всю правду, как вы ее излагаете.— Но это все!— Все? Все?— Я вспомнила, что у меня в пижаме ключ от парадного, обогнула дом и вошла в холл. Я потеряла поясок; не помню даже, как он развязался, я заметила, что его нет, только когда… когда стала умываться.— Ах!— Вы, наверное, его нашли?— Да, мадам. Простите, что обращаю на это внимание, но ваша история не осветила одной маленькой частности. Я имею в виду агатовый осколок, запутавшийся в кружевах вашего халата.Ева спокойно ответила:— О нем я ничего не знаю. Прошу вас, поверьте. — Она прижала ладони к глазам и тотчас отняла. Она говорила с глубочайшей искренностью, которая не могла не подействовать на ее слушателей. — Я в первый раз про него слышу. Я почти могу клясться, что, когда я пришла домой, на халате не было никакого осколка. Я ведь уже сказала: я сняла халат, чтоб помыться. Просто приходится думать, что кто-то подсунул этот осколок уже потом.— Подсунул, — скорей утвердительно, чем вопросительно заметил мосье Горон.Ева засмеялась. Она недоуменно переводила взгляд с одного лица на другое.— Но ведь не можете же вы думать, что я убийца?— Честно говоря, мадам, нам не чужда эта фантастическая идея.— Но я могу… как же…? я же могу доказать, что каждое мое слово — чистая правда!— Каким образом, мадам? — осведомился префект, постукивая отманикюренными пальцами по столику рядом со своим креслом.Ева обратилась к остальным.— Простите меня. Я ничего вам раньше не говорила, потому что не хотела, чтоб вы знали, что Нед был у меня в комнате.— Вполне понятная причина, — бесцветным голосом сказала Дженис.— Но это, — Ева подняла руки, — это до того смехотворно, что я даже не знаю, что тут и сказать. Эдак можно разбудить человека среди ночи и объявить ему, что он убил кого-то, кого он и в глаза не видел. Я бы до смерти перепугалась, если б не была уверена, что каждое свое слово могу доказать.— Должен вас обеспокоить, мадам, повторением своего вопроса, — сказал мосье Горой. — Каким образом вы собираетесь все это доказать?— Я имею в виду Неда Этвуда, конечно.— А… — сказал префект полиции.Все его движения были обдуманны. Он приподнял лацкан пиджака и понюхал белую розу в петлице. Глаза его не отрывались от некой точки на паркете. Он чуть заметно взмахнул рукой. Он нахмурился, и больше на лице его ничего не отражалось.— Скажите, мадам. Вы всю неделю обдумывали эту вашу историю?— Ничего я не обдумывала. Я в первый раз обо всем этом слышу. Я говорю вам правду.Мосье Горон поднял глаза.— Виделись ли вы, мадам, в продолжение этой недели с Недом Этвудом?— Нет, конечно, нет.— Вы все еще любите его, Ева? — тихо спросила Дженис. — Вы любите его?— Милая, ну, конечно, нет, — успокоительно вмешалась Елена.— Вот спасибо вам, — сказала Ева. Она взглянула на Тоби. — Неужели еще надо это объяснять? Я его ненавижу, он мне противен, он для меня не существует! Глаза б мои на него не смотрели!— Вряд ли, по-моему, — мягко заметил мосье Горон, — у вас еще будет случай на него смотреть.Все повернулись в его сторону. Мосье Горон, вновь погрузившийся было в созерцание паркета, наконец оторвал от него взор.— Разумеется, мадам, вам известно, что мосье Этвуд при всем желании не может подтвердить вашу версию?В голосе мосье Горона появились строгие нотки.— Разумеется, мадам, вам известно, что мосье Этвуд лежит в отеле «Замок» с сотрясением мозга?Прошло секунд десять, прежде чем Ева встала, высвободясь из глубокого кресла. Она смотрела на префекта. Дермот только сейчас заметил, что на ней черная юбка и серая шелковая блузка, оттеняющая нежно-розовый цвет лица и серые, широко расставленные глаза. Но, кроме того, Дермот, который как будто улавливал каждую ее мысль, заметил и перемену в ее настроении.Он почувствовал, что до сих пор все эти обвинения были для нее всего лишь чем-то вроде грубой, неудачной шутки. Теперь она поняла, что это не так. Она поняла, чем все это чревато. Она поняла, какая страшная опасность таится в каждом вкрадчивом слове префекта и в каждом его сдержанном жесте.— Сотрясение… — начала она.Мосье Горон кивнул.— Неделю назад, в половине второго ночи, — продолжал он, — мосье Этвуд вошел в вестибюль «Замка». В лифте, поднимаясь к себе в номер, он потерял сознание.Ева прижала ладони к вискам.— Значит, это когда он уходил от меня! Было темно. Ничего не видно. Значит, он разбил голову, когда… — после паузы она добавила: — Бедный Нед!Тоби Лоуз стукнул кулаком по камину.Саркастическая усмешка несколько испортила безупречную учтивость физиономии мосье Горона.— К сожалению, — продолжал он, — перед тем как потерять сознание, мосье Этвуд все же успел объяснить, что на улице его сбила машина и он ударился головой о край тротуара. Это были его последние слова.Тут мосье Горон провел пальцем по воздуху, как бы в изящном заключительном росчерке.— Видите ли, мосье Этвуд едва ли сможет теперь что бы то ни было подтвердить. Он вряд ли оправится. Глава 10 На лице мосье Горона отразилось сомнение.— Возможно, мне бы не следовало вам это говорить, — добавил он. — Да. Не рекомендуется допускать излишнюю откровенность с обвиняемым до ареста…— Ареста! — вырвалось у Евы.— Должен предупредить вас о такой возможности, мадам.Напряжение достигло высшей точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19