— Лиам, — укоризненно произнес Вонтел. — Мы пока ничего не знаем. Не осуждай Джеймса.
— Я буду говорить то, что хочу! Я не смирюсь с мужской волей, если это мне не нравится.
— Давайте лучше попытаемся найти лорда Джеймса и узнать, что все это значит? — умоляюще произнесла Лепи. В холле послышались громкие голоса. Селина узнала Дэвида и приподнялась на кушетке.
— Дэвид. Я хочу видеть Дэвида.
Лиам выскочила из комнаты и через несколько секунд вернулась с Дэвидом.
— Джеймс сбежал, — сообщила она ему. — Он сбежал, точно перепуганная девушка.
— Успокойся, Лиам, — сказал Дэвид и погладил ее по рукам. — Я приехал прямо сюда после того, как повстречал Джеймса. Я надеялся здесь узнать, что случилось. Селина вскочила на ноги.
— Ты его видел? Где он?
Дэвид с сочувствием посмотрел на нее.
— Ты не в себе, Селина. Умоляю тебя, присядь.
— Скажи мне, где Джеймс?
— Джеймс пронесся мимо меня на своем коне, казалось, он хотел сбежать от всего света.
Селину охватила слабость, и она закрыла глаза.
— Я возвращался в приход после свадебного торжества, когда вспомнил, что оставил в церкви свою книгу. Я направлялся туда, когда повстречал Джеймса.
— Где он? — чуть слышно произнесла Селина.
— Думаю, что в Уиндхеме, — ответил Дэвид.
— Уиндхем? — хором повторили все.
— Да. К счастью, я не расседлал лошадь. Я поеду за ним. Он сказал… — Дэвид сосредоточенно нахмурился. — Он сказал, что никогда не вернется. Вот. Он что-то говорил про злой рок и про страшную ошибку, а потом пустил коня галопом, крикнув на ходу про Уиндхем. По крайней мере я так понял.
— Тогда нам надо ехать в Уиндхем. Это далеко? — спросила Летти.
— Нет, — ответил Дэвид. — Около двух часов езды на юг. Я провожу вас.
— Мы с Селиной поедем одни. Дэвид, объясни мне, как туда добраться.
Услышав решительный тон своей компаньонки, Селина открыла глаза. Летти принесла накидку и накинула ее на плечи Селины.
— Пойдем, — твердо произнесла она. — Мы найдем твоего мужа и вместе услышим причину, толкнувшую его на такой жестокий шаг.
Мрачная, грозовая ночь вполне соответствовала настроению Джеймса. Селина была его сестрой, дочерью его отца от Мэри Годвин.
Господи! Только не это! Но как он мог не верить этой женщине? Селина родилась через несколько месяцев после того, как Фрэнсис с женой и сыном покинули Англию. Но почему? Когда Джеймс сказал Мэри Годвин, что его отец ничего не знал, она тут же возразила, что его отец вряд ли рассказал бы сыну, что он изнасиловал женщину и оставил ее в положении.
«Твой дед настоял, чтобы его незаконнорожденная внучка росла в достатке в одном из фамильных поместий. Старый маркиз был глубоко верующим и порядочным человеком. Я отдалась на его милость. Я боялась, что Да-риус прогонит меня. Маркиз сказал, что он даст Фрэнсису шанс защититься от моих обвинений».
Когда показались белые стены Уиндхема, Джеймс повернул коня к морю, заставив животное спускаться по скалистому берегу. Яркая вспышка молнии рассекла черное небо и осветила бушующее море.
«Надо отдать должное твоему отцу, он не отказывался от совершенного им преступления. И чтобы утаить это от твоей матери, Фрэнсис покинул Англию. Маркиз убедил Дариуса удочерить Селину и скрыть мой позор, что он и сделал. Так что ты сам видишь, почему я не могла допустить эту свадьбу».
Джеймс это видел. Но это было больше, чем он мог вынести. И в конце жизни человек, который зачал Селину, все еще претендовал на Найтхед и на фамильные драгоценности. Несмотря на свою вину, он хотел, чтобы сын вернул этот дом. Фрэнсис не мог и предположить, что Джеймс и Селина полюбят друг друга.
— Черт возьми!
Ветер подхватил его голос, который тут же утонул в раскатах грома.
Будь ты проклят, отец!
Сильный дождь обрушился на землю. Заставляя коня двигаться вперед, Джеймс вглядывался вниз, на скалы, о которые разбивались высокие волны и с шумом откатывались назад. Вряд ли человек выживет в таком водовороте.
Конь задрал голову и испуганно попятился назад.
— Стой, — приказал Джеймс. — Стой, я тебе говорю. Но животное продолжало нервничать, и Джеймс оглянулся, чтобы узнать, что беспокоило коня, кроме шторма. И тут он увидел, что по тропинке в его сторону направлялись два всадника. Это были две женщины, одна из которых сидела прямо и вела в поводу другую лошадь. Вторая всадница совсем склонилась на шею коня.
Джеймс ждал. Две женщины ехали одни, в такую грозу? Они приблизились.
— Джеймс? Лорд Иглтон? Это вы?
Сердце замерло у него в груди.
— Нет, нет! Уходите!
Но они подъехали ближе, и Летти Фишер посмотрела на него из-под капюшона.
— Мы никуда не уедем, милорд. Я привезла вам вашу жену.
— О Господи! — Он отвернулся и закрыл глаза. — Ну почему я должен так страдать? Я умоляю, увези ее. Пусть она забудет о моем существовании.
Но Летти развернула коня и поравнялась с Джеймсом.
— Я никуда не уеду. И она никогда не забудет вас. И вы не забудете ее. Вы очень страдаете, милорд. Я вас умоляю, скажите, что случилось?
Он смахнул с лица капли дождя и взглянул на Селину. Даже в темноте было видно, что она вся промокла и без сил прижалась к шее коня.
У Джеймса сжалось сердце. — Она может заболеть. Умоляю, отвези ее домой и уложи в постель.
— Ее постель — это ваша постель, Джеймс.
— Нет! Не произноси больше этого слова!
— Селина — ваша жена!
— Хватит! — Селина приподнялась и ухватилась за седло. — Я больше не хочу ничего, Летти, Я не нужна ему. Давай уедем сейчас же.
— Джеймс, — настойчиво произнесла Летти, откинув с лица капюшон. — Мы не двинемся с места, пока вы не объяснитесь.
— Она может сильно заболеть, — сказал он, взглянув на бледное лицо Селины.
— Ответьте нам.
— Сказать? — Он как-то странно засмеялся и отвернулся. — Ну хорошо, я скажу. Очаровательная мать Селины нанесла мне визит и объяснила обстоятельства рождения ее дочери.
Когда Летти ничего не ответила, он взглянул на нее.
— Лучше бы не касаться этого предмета, мадам, но если вы настаиваете, то похоже, что между матерью Селины и моим отцом была… некоторая связь. У нас один отец, мадам. Этого вам довольно?
Сверкнула молния, и в ее призрачном свете Джеймс увидел мертвенно-бледное лицо Селины с огромными глазами, в которых застыл ужас.
— Я ошиблась, — произнесла Летти, схватив Джеймса за рукав. — Я не должна была допустить этого. Джеймс стиснул ее руку.
— Ты знала это?
Летти отрицательно покачала головой.
— Вы не понимаете. — Она повернулась и притянула ближе лошадь Селины. — Это все по моей вине. Мне было семнадцать лет, и я оказалась одна в большом доме, далеко от родных. А он был таким сильным и нежным… Мне было очень одиноко…
— Какое это имеет отношение к тому, что случилось сегодня?
— Годвины навещали моих хозяев, когда я была там горничной, и миссис Годвин поговорила со мной, когда хозяева собирались отослать меня.
— Это все не относится к делу. — Джеймсу было тяжело смотреть на Селину, но он не мог и отвести взгляд от ее лица.
— Этот мужчина был их гостем, французом. Он говорил, что хочет утешить меня и… и Селина родилась после этого утешения. Он так нежно говорил со мной и завлек меня… а потом уехал навсегда. Когда я приходила к вам сегодня утром, я хотела предупредить, что Годвины ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего.
Джеймс неуверенно повернулся к Летти.
— Так Селина…
— Да, — тихо ответила женщина. — Селина — моя дочь. Годвины не могли иметь детей. Они убедили меня позволить им удочерить ее. За это они обещали заботиться обо мне и о ней и разрешали мне быть рядом с Селиной.
Кровь застучала в висках Джеймса.
— Ты позволила этим людям использовать Селину? Позволила им издеваться над ней и заставлять выйти замуж за этого развратного мерзавца Лечвита.
Летти подняла голову.
— Я всегда заботилась о ней. Я бы не допустила, чтобы с ней случилось что-то ужасное. Я бы скорее сбежала с ней, чем позволила им выдать се за Лечвита. Но тогда у меня не было выбора, Я сама была ребенком. Я бы ничего не смогла ей дать.
— Ты могла бы дать ей свою любовь.
— Я дала ей любовь, — прошептала Летти. — Но любовью нельзя накормить или одеть. Я сделала то, что казалось мне лучшим, но потом уже было поздно.
— Ты знала о том, что Годвины сделали с моим отцом? Летти опустила голову.
— Да. И я хотела утром рассказать вам про эту подлость. Несколько раз, когда миссис Годвин была пьяной, она хвасталась, как обвела вокруг пальца старого маркиза. Она говорила, что сделала это, чтобы восстановить справедливость для себя и своего мужа, который был не так богат, как ваш отец. Она не могла смириться с тем, что ваш отец отверг ее. Поэтому они решили изгнать его и прибрать к рукам его дом. Миссис Годвин каким-то образом раздобыла перстень, который всегда носил ваш отец, и сказала маркизу, что он дал его ей после того; как был с ней.
Джеймс сцепил руки и молча слушал.
— Она сказала маркизу, что следует вернуть перстень Фрэнсису, и если он возьмет его без всяких вопросов, то подтвердит ее слова, — продолжала Летти. — Фрэнсис так и сделал. Миссис Годвин говорила, что он взял перстень, потому что думал, что оставил его у проститутки, в чьей компании он однажды проснулся после пьянки. Он ничего не помнил, но поверил, что мог воспользоваться услугами той женщины. Старый маркиз не поощрял пьянства.
— И это Мэри Годвин все рассказывала тебе? И она не боялась, что ты раскроешь ее секрет?
— Она говорила об этом, когда выпивала. Она была уверена, что я никогда не решусь повредить Селине. Она всегда говорила мне, что Селина возненавидит меня, когда узнает, что я отдала ее. — Летти хотела было дотронуться до Селины, но не решилась. — Когда я узнала всю правду, то хотела рассказать маркизу, но к тому времени ваши родители уже давно уехали. И они оставались богатыми, хоть и покинули Англию.
Наконец он знал все.
— Они любили Англию. А Восток убил мою мать. Миссис Годвин никогда не говорила, что они ищут в Найтхеде?
— Нет, но я уверена, они думали, что там спрятано что-то ценное.
— И я знаю, что это, — чуть слышно вымолвил Джеймс. Он спешился. Селина, молчавшая все время, покачнулась в седле и начала соскальзывать на землю.
Он подхватил ее и прижал к себе.
— Она без сознания. Ее нужно согреть. Возьми лошадей.
— Я пыталась все рассказать вам, — в отчаянии произнесла Летти. — Но вы не слушали меня.
— Я сожалею об этом.
Он быстро направился к домику и распахнул ногой дверь. Внутри все сияло чистотой. Не выпуская из рук Селину, Джеймс нашел фонарь и зажег его, а потом развел огонь в камине.
— Ее нужно переодеть в сухое, — сказала Летти, встав рядом с Джеймсом. — Могу я здесь найти что-нибудь? — Она кивнула в сторону спальни.
— Да. Насколько я помню, здесь всегда хранились вещи на случай неожиданного визита. — Языки пламени осветили белые стены и простую, но добротную мебель. — Подержи Селину у огня. Я посмотрю, что здесь можно найти.
Через несколько минут он вернулся с ворохом женской одежды.
— Помоги мне снять накидку, — попросил он Летти. Под промокшей накидкой на Селине было свадебное платье. Джеймс тяжело сглотнул.
— Что мы с ней сделали? Господи, только бы все обошлось. Надо отнести ее в постель. Нежные пальцы схватили Джеймса за руку и оттолкнули его. Он поднял голову и увидел широко распахнутые глаза Селины.
— Тише, тише, — сказала Летти. — Все хорошо.
— Джеймс, — заговорила Селина. — Ты подошел ко, мне в театре в первый вечер, потому что хотел использовать меня, да?
Он не нашелся что ответить. Летти попятилась, но Селина ухватилась за ее одежду.
— Ты — моя мать?
— Да. — Слезы выступили на глазах Летти. — Я сделала то, что казалось мне верным. Если бы я осталась одна, то не смогла бы родить здорового ребенка. А я не хотела потерять тебя. Тогда это казалось мне наилучшим выходом. Я не знала об их истинных намерениях.
— Селина, — нежно произнес Джеймс. — Тебе нужно согреться и немного отдохнуть.
Она посмотрела на него своими красивыми золотистыми глазами.
— Летти позаботится обо мне, — отчетливо произнесла она. — Она моя мать, и всю свою жизнь посвятила мне.
— Ну конечно. — Он улыбнулся, тронутый ее добротой. — Теперь мы оба будем заботиться о тебе. Опершись о Летти, Селина встала перед ним.
— Тебе нужно то, что спрятано в Найтхеде. Так же, как и моим… то есть тем людям. И ты сделал вид, что увлекся мной, чтобы подобраться поближе к тому, что ищешь. Потом ты решил, что женитьба идеально подходит для твоего плана. Женившись на мне, ты мог воспользоваться влиянием своего дяди, чтобы убрать их оттуда и поселиться самому. Ты использовал меня, чтобы отомстить и найти какое-то богатство. Неужели тебе мало денег, Джеймс?
— Ты не понимаешь. Годвины оклеветали моего отца, и когда он умирал, то попросил меня вернуть то, что принадлежит мне по Праву. Я поклялся исполнить его желание.
— Конечно, но теперь ты получил то, что хотел. Я больше не побеспокою тебя.
— Нет. — Джеймс попытался обнять ее, но она отстранилась. — Мне нужна ты, Селина.
— Летти… — Селина повернулась к ней и улыбнулась. — Я рада, что ты моя мать. Ты всегда была самым главным человеком в моей жизни.
— Так ты прощаешь меня? — спросила Летти.
— Прощаю. Я понимаю, каково родить внебрачного ребенка.
— Позволь мне отнести тебя в постель, — произнес Джеймс. Отчуждение Селины обескураживало его.
— Нет, спасибо. Если не возражаешь, то я хотела бы остаться наедине с… моей матерью, которая страдала так же, как и я. Она позаботится обо мне.
— Но, Селина?!
— Нет, Джеймс. Я буду благодарна тебе, если ты оставишь нас. — Она отвернулась от него. — Завтра мы с Летти покинем твой дом и больше не побеспокоим тебя.
— Я — твой муж.
— Ты стал моим мужем, чтобы наказать людей, которых считал моими родителями. Ты никогда не хотел меня… а теперь я постараюсь забыть о тебе.
Селина осторожно соскользнула с постели, в которую ее уложила Летти. В доме было тихо, но она знала, что Джеймс настоял на том, чтобы остаться здесь, пока она не проснется. Воптел приезжал и забрал Летти в поместье Блэкберн, чтобы собрать теплые вещи для Селины, у которой не было сил возражать. Теперь силы вернулись к ней, и она больше здесь не останется, Селина осторожно открыла окно и спрыгнула вниз. Она вспомнила про накидку, но та была в комнате, где сидел Джеймс. Когда босые ноги коснулись земли, она содрогнулась, но собралась с силами и побежала к деревьям, где была привязана Клеопатра.
Уцепившись за гриву лошади, Селина пустила ее галопом. Дождь еще продолжался, и через несколько минут промокшая рубашка прилипла к телу. Она должна добраться до берега, чтобы вдохнуть свежий морской воздух, который так любила с детства.
Спуск к берегу оказался довольно крутым, и Селина была рада, что белый гравий указывал путь. Едва она добралась до берега, как услышала сзади стук копыт.
— Селина, подожди! — донесся до нее голос Джеймса. Она не остановилась. Волны накатывали на берег. Селина гнала Клеопатру к пенящемуся прибою, но понимала, что ей не уйти от погони.
— Остановись сейчас же!
Он поравнялся с Селиной и схватил ее лошадь за гриву, когда вода уже доходила им до колен.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Отпусти меня.
— Никогда. Ты — моя.
Селина попыталась вырваться, но Джеймс схватил повод ее лошади, а потом взглянул на девушку. Белая рубашка прилипла к его сильному телу, подчеркивая каждый мускул его крепкой груди.
— Отпусти меня, — прошептала Селина, не в силах отвести взгляд от его красивого лица, разметавшихся волос, мощного торса. — Ты получил то, что хотел. И покончим с этим.
Джеймс не отвечал. Он смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Селина смутилась и опустила голову. Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, что ее тонкая намокшая рубашка прилипла к телу, как руки любовника. Не успела она угадать его намерение, как Джеймс взял ее за подбородок и провел пальцем по губам.
— Мне нужна ты, Селина. Больше всего на свете я хочу тебя.
Она недоверчиво покачала головой.
— Ты использовал меня.
Джеймс улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
— Да, моя милая девочка, — признал он. — Я использовал тебя, сначала. Но все изменилось. Признаюсь, я все еще хочу вернуть наследство моего отца, но я понял, что оно ничего не будет для меня значить, если тебя не будет рядом со мной. И не стоит забывать, что ты тоже использовала меня, моя дорогая. Я был твоим средством избавиться от брака с Лечвитом.
— Я…
— Тише. — Джеймс снял Селину с Клеопатры и усадил к себе в седло. — Я больше не хочу ничего слушать. Мы оба совершали ошибки, но, слава Богу, мы не потеряли друг друга, — сказал он и крепко прижал Селину к груди.
— Но ты — граф. — Селина старалась мыслить трезво. — А я… я — незаконнорожденная и совсем не подхожу тебе как жена.
Джеймс хмыкнул.
— Ты идеально подходишь мне, а я — тебе. И больше никаких возражений. — И, словно подтверждая свое право, он прижал руку к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25