Ведь она и так сумела возбудить его в одну секунду.
ГЛАВА 6
Тори сдавленно застонала, когда Дру наконец остановил лошадей и позволил ей слезть с седла. Каждое движение причиняло дикую боль, а ягодицы и вправду покрылись водяными волдырями, как и предсказывал Дру. Накаркал!
С трудом ступая, Тори подошла к ручью и наклонилась, чтобы умыться. Она могла поклясться, что отныне ее ноги так навсегда и останутся согнутыми.
Дру с восхищением глядел на Тори, стоя в стороне, как на часах. Он пожирал ее фигуру жадным взглядом, стоило лишь ей отвернуться. Черт побери, просто неестественно так долго смотреть на женщину, которая явно находится вне пределов досягаемости. Просто ужас, как много внимания он уделяет этой белокурой девчушке.
Вкус ее невинного поцелуя все еще был жив на его губах, и даже освежающая струя воды не смыла его. Калеб, вероятно, убил бы Дру на месте, узнай он только, какие мысли роятся в голове его бывшего компаньона. Дру из-за этого безумного рывка в Чикаго уже несколько недель не касался женщины. И каждый взгляд, брошенный на Тори, напоминал ему об этом вынужденном воздержании. Дру остро чувствовал, как ему не хватает женской ласки.
Ругая себя за посторонние мысли, он вернулся к лошади и выудил банку с фасолью из дорожного мешка. Тори увидела банку в его руках, и лицо ее вытянулось.
– Только не фасоль! – простонала она. – Мы едим одну и ту же отвратительную пищу и на завтрак, и на обед. Я уже съела гору фасоли.
– Ешь то, что дают, Чикаго, – посоветовал Дру, не в силах оторвать взгляд от разгневанной красотки.
– Ваше скудное воображение просто ставит меня в тупик, – сказала Тори насмешливо, беря банку из рук Дру. – Если вы так поднаторели в науке выживания в диких условиях, почему бы вам не поохотиться, а то научите меня, я сама подстрелю какую-нибудь дичь.
– Дичь надо еще и приготовить, а я не собираюсь разжигать костер и привлекать чье бы то ни было внимание, тем более ваших родственников и преследователей, которых они, вероятно, наняли и пустили по нашему следу, – объяснил Дру. – Да я и не решусь дать тебе в руки ружье. Ты можешь разволноваться и вместо дичи подстрелишь меня.
– Неужели вы отказываете мне даже в малой толике здравого смысла? – возмутилась она.
– Здравого смысла у тебя в самом деле маловато, – ответил он искренне.
Тори была так оскорблена очередным выпадом, что, не говоря ни слова, выхватила винчестер из седельной кобуры. Она была полна решимости доказать, что умеет обращаться с оружием. Неужели это так уж тяжело?
Результаты не замедлили последовать. Тори задела курок. Раздался выстрел. Банка с фасолью вылетела из рук Дру и разлетелась на кусочки, а сам он распластался по земле. Тори, не готовая к сильной отдаче, покачнулась и рухнула на спину. Падая, она нажала курок, и винтовка опять выстрелила. Заряд дроби пролетел над головой Дру, шляпа слетела у него с головы, пробитая в нескольких местах.
– Черт побери, Чикаго! – заревел Дру, откатываясь в сторону и оказавшись за спиной изумленной и перепуганной девушки. – Ты лишь доказываешь, что оружие в руках невежды может представлять смертельную опасность. Брось его!
Когда Дру попытался вырвать винтовку из рук Тори, она снова задела курок, прогремел новый выстрел. Нещадно ругаясь, Дру все же сумел отобрать у нее винтовку и сунуть ее на место.
– На сегодня с тебя достаточно практики по стрельбе, – сердито проговорил он. – Теперь придется удалиться отсюда еще на несколько миль. Ты уже оповестила всех в округе о нашем местопребывании.
Тори не сразу отреагировала на его приказ, тогда Дру подошел к ней и поднял с земли. Когда он силой усадил ее в седло, она застонала, вновь коснувшись седла натертыми ягодицами.
– Извините! – пробормотала Тори невнятно, не в силах глядеть Дру в глаза после того, как едва не отправила его на тот свет.
– Мы оба чудом остались в живых! – хмыкнул он пренебрежительно. – Ты едва не размозжила мне голову.
– Я же говорю, что огорчена и прошу извинения, – повторила она. Голос ее становился громче от слова к слову.
– Твои извинения что мертвому припарки. Быть бы мне мертвецом, пролети пуля двумя дюймами ниже, – резко ответил он.
Она сжала губы, ожидая, когда минует эта вспышка гнева.
Как только Дру злой как черт, отошел прочь, Тори шаловливо улыбнулась. Положение оказалось вовсе не шуточным, но забавно было наблюдать поведение Дру. Оказывается, он не всегда сохраняет хладнокровие, спокойствие, собранность, как пытался ее убедить. Ей было приятно увидеть, что могучий Дру Салливан небезупречен. В конце концов он всего лишь человек. До сих пор Тори сомневалась, так ли это.
Хотя Дру все же нашел время и обучил Тори основным навыкам обращения с винчестером, монотонность поездки начала действовать ей на нервы. Тори опустошила уже огромное количество банок с фасолью, и все ее вкусовые ощущения притупились. Фасолевая диета совершенно отбила аппетит, и девушка с трудом проглатывала очередную порцию.
Приближалась гроза – тяжелые серые облака, наваливаясь друг на друга, скапливались на горизонте, грозя проливным дождем. Раскаты грома сотрясли землю, и Тори бессознательно отпрянула в сторону, ожидая удара молнии в любую минуту. Дру, однако, и глазом не моргнул, никак не реагируя на то, что им придется продолжить поездку в такую непогоду.
После того как Тори едва не убила его, он стал гораздо сдержаннее и уделял ей не больше времени, чем это было необходимо.
Тори мечтала о скорой встрече с отцом. Она не могла понять, зачем мать все эти годы лишала ее возможности общаться с ним. Ей не терпелось услышать всю историю от самого Калеба.
Когда Тори перестала получать от отца письма, она замкнулась и попыталась забыть о нем. Девочка стала неловкой, боязливой, такой сдержанной, что Гвен и Эдгар отправили ее в пансион, надеясь, что общение с другими юными леди выведет ее из состояния депрессии. Так оно и случилось. Тори из неуклюжей гусеницы превратилась в изящную бабочку, привлекающую внимание мужчин. Но свое разочарование в отцовской любви она пыталась компенсировать полным невниманием к этим попыткам ухаживания. Гвен, испугавшись, как бы дочь не кинулась в другую крайность, отправила Тори в закрытую женскую школу. Теперь, оглядываясь назад, Тори понимала, что собственной жизни у нее пока еще не было.
Вздох усталости слетел с ее губ, и она, не отставая, следовала за Дру. Он-то полагал, что она купается в роскоши, а на самом деле жизнь ее была бесконечно унылой и в ней не происходило ничего интересного. Все, что она знала, было знанием, почерпнутым из огромного количества книг, прочитанных ею. И вот она здесь, в незнакомой обстановке, зависящая от мужчины, который с удовольствием бы избавился от нее. Нет, Тори не винила его ни в чем. Дни шли, и она все больше и больше восхищалась черноволосым гигантом. Это был первый мужчина в ее жизни, которого она так хорошо изучила. Она не понимала, что в нем так привлекало ее, но постепенно открывала для себя все новые черты его характера.
От него исходила мужественность и жизненная сила, и это нравилось Тори. Он был совершенно не похож ни на одного из тех мужчин, которых ей приходилось встречать. Дру сразу же признал, что не претендует на ее внимание, и не пытался ей угодить, как это обычно делали другие. Предполагалось, что Тори станет сама заботиться о себе…
Раскат грома вывел Тори из задумчивости. Когда первый порыв ветра ударил ей в лицо, девушка заерзала в седле. Она предпочла бы куда-нибудь спрятаться, но Дру как ни в чем не бывало продолжал двигаться дальше.
– Вы знаете, что гром является результатом столкновения облаков и порождает молнию? – выкрикнула Тори, нервно поглядывая на огромные облака, скопившиеся над их головами. – Теплый воздух сталкивается с более холодным, и от этого происходит раскат грома.
Дру с недоверием посмотрел на эту ходячую энциклопедию, которая нервно пересказывала ему все, что знала о громе и молнии.
– Я потрясен, – ответил он тоном, который говорил о прямо противоположном.
Небо разорвала молния, и Тори почувствовала, что с каждой секундой ее волнение усиливается.
– Хотя молния и гром рождаются почти одновременно, но гром мы слышим позже, чем видим молнию… – Раскаты грома пронеслись над их головами, как бы иллюстрируя ее лекцию.
У Дру не было времени заниматься проверкой научной теории, которую ему излагала Тори. Молния ударила в дерево в сотне ярдов от них. Одновременно прогремел гром. Гроза настигла их. Кобыла Тори нервно прядала ушами, пятилась, а Тори не могла ее удержать, потому что как наездница была явно далека от совершенства. Кончилось тем, что она упала с лошади, сильно ударившись о землю, и осталась лежать, оглушенная падением. Крупные капли дождя падали на нее, а вскоре разверзшиеся хляби небесные обрушили целые потоки воды. Тори вымокла до нитки, даже не успев подняться.
Сильная рука подхватила ее и поставила на ноги. Дру потащил девушку под деревья, где можно было укрыться от ливня.
– Итак, что ты еще расскажешь мне о погоде, мудрейшая? – насмешливо спросил Дру и тут же выругался, увидев, как их лошади пустились вскачь. Черт, у него займет немало времени, чтобы поймать беглецов. – Не выпадет ли град диаметром от четверти до полудюйма во время этой бури?
Его насмешка опять обидела ее.
– В полдюйма, – прокричала она в том же тоне, а потом взглянула на низко плывущие облака. – И ожидается сильный холодный ветер.
Она действительно оказалась права, что несколько расстроило Дру. Град начал падать на листья, листья стали опадать, дождь пробил листву и полил на их головы. Витиевато ругаясь, Дру затащил Тори под низкие кустарники, заставил лечь на землю и сам улегся сверху.
У Тори перехватило дыхание.
– Слезай с меня, ты, горилла, – завизжала она. – Ты весишь никак не меньше двухсот фунтов.
– Двести тридцать, – поправил он с насмешливой улыбкой. – А вы и это, оказывается, можете вычислить, мисс Всезнайка!
– Я не собиралась кичиться своими знаниями. Просто я панически боюсь грозы, вот и болтала, чтобы отвлечься, – произнесла Тори, оправдываясь. – Слезайте же. Вы меня раздавите!
Дру отодвинулся в сторону и заглянул ей в лицо.
– Если вы вдруг захотите мне рассказать, как именно размножаются эти растения, не утруждайте себя – мне на это наплевать, мисс Книжный Червь!
Его постоянные уколы заставили Тори стиснуть зубы. Этот человек получал истинное наслаждение, издеваясь над ней.
– Отлично. Оставайтесь и впредь неотесанным деревенщиной. Мне-то что! – фыркнула она. – Уж лучше изучать естествознание, чем оставаться таким тупицей, как вы, Монтана.
Это оскорбление было как отравленная стрела.
– Будь моя воля, я бы за все золото Монтаны не стал тратить на тебя время, – ответил он раздраженно. – Только благодаря мне ты до сих пор жива.
Молния попала в дальнее дерево, и оно, дымясь, упало со страшным грохотом. Но Тори даже не обратила внимания.
– Если бы не вы, Монтана, меня бы здесь вообще не было. И не ведите себя так, будто оказываете мне великую услугу, – прошипела она. – Уж я-то точно об этом не просила. Я прожила бы всю свою жизнь, не видя вас и не зная, и, уж конечно, была бы гораздо счастливее.
Ветер завывал, дождь хлестал как из ведра, и Дру бормотал что-то себе под нос.
«Да подавись ты своими знаниями, мисс Всезнайка», – думал он с негодованием. Она уже доказала, что умеет предсказывать погоду, и слишком быстро научилась ставить его на место своими острыми репликами.
– По крайней мере я использую в жизни то, чему меня научили, – продолжала Тори, устраиваясь поудобнее. – Но вы чересчур ограниченны и довольствуетесь тем, что копошитесь в своем узком мирке, не пытаясь понять ничего, что лежит вне его границ.
Дру возмущенно охнул – от резкого движения у него чуть одежда не лопнула по швам.
– Когда мы доберемся до Монтаны, ты будешь знать столько, сколько знаю я, и еще поблагодаришь меня за это. Только с моей помощью ты сумеешь выжить и встретиться со своим отцом.
– Мне мало просто выжить, – заявила она. – Я хочу жить в полную силу, зная все и понимая все.
– Может быть, сейчас и начнем учебу? – самодовольно ухмыльнулся он, окидывая взглядом ее фигурку. – Хочешь, я преподам тебе несколько уроков в науке любви, пока безграничные горизонты жизни еще не распахнулись перед тобой?
Он прильнул холодными губами к ее губам, наглядно демонстрируя Тори все свое мужское превосходство и опытность. Рука его жадно гладила ее бедра; тесно прижавшись к ней, он заставил ее почувствовать свое мускулистое тело.
Поначалу Тори была изумлена этим неожиданным нападением. А потом никак не могла прийти в себя и проронить хоть слово жалобы. Его горячие порывистые поцелуи возбудили ее настолько, что она едва могла себя контролировать. Противоречивые ощущения переполняли ее. Молнии в небе продолжали сверкать, но они были, наверное, слабее тех электрических разрядов, которые возникли между их телами. Тори внезапно почувствовала, как мужчина, который лежал рядом, прижавшись к ней всем телом, подчиняет себе ее волю, лишает желания сопротивляться.
Она с жадностью отзывалась на его захватывающие поцелуи и смелые ласки, которые он щедро дарил ей. Тори мысленно сравнивала себя с деревом, в которое ударила молния. Все ее тело, казалось, горело в его сильных руках. Она не хотела отвечать этому самцу, но сопротивляться было невозможно.
Дру измучил ее своими насмешками над ее богатством и образованием. Но Тори знала, что в науке любви ей очень далеко до этого неотесанного бродяги. Каждая клеточка ее тела трепетала от блаженства, вызванного его умелыми ласками и поцелуями. Казалось, тело ее лучится наслаждением от одного прикосновения его рук. Он был настоящим мужчиной, и поэтому она впервые за двадцать лет своей жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной.
Тори не хотела обнимать его, не хотела ласкать сильную спину, но руки все делали сами, независимо от ее воли. Повторяя действия Дру, Тори так же дразнила его своими поцелуями. Ее язычок распалил его, а невинные ласки возбудили в нем такую страсть, которую он был не в силах побороть. Неожиданно Дру спросил себя, выигрывает или проигрывает эту схватку с Тори. Хотя науку страсти он постиг гораздо глубже, чем ее неповоротливый Фрезье, Дру уже сомневался, сумеет ли он оторваться от нее и взять себя в руки. Самоконтроль отсутствовал. Когда эта белокурая фея целовала его, он, казалось, таял от нестерпимого желания.
Застонав от еле сдерживаемой страсти, Дру обнял ее и крепко прижал к себе. Его горячие, жадные поцелуи пылали у нее на губах, он не слышал раскатов грома, не чувствовал ливня. Руки его жадно ласкали каждый изгиб дивного тела. Раздвинув коленями ее ноги, он прижался к ней так, что она смогла ощутить его желание.
Дру изумлялся своему поведению. Он, словно голодный зверь, терзал свою добычу и никак не мог достичь той долгожданной цели, на которую излил бы сжигающий его огонь. Он желал большего, он злился оттого, что их разделяла эта ненужная одежда, он негодовал на яростную силу, которая неудержимо влекла его к этой невинной красоте.
Его руки расстегнули ее кожаную рубаху и нащупали нежный живот и мягкие нежные груди. Он взял сосок в рот, наслаждаясь вкусом, вдыхая аромат чудесного тела, распростертого под ним. Свободной рукой он скользнул за пояс ее брюк, и с губ Тори слетел беспомощный стон.
Пока он ласкал языком смуглые пики ее грудей, пальцы его уже ласкали нежную плоть ее бедер. Тори, инстинктивно изгибаясь, прижималась к нему все теснее и теснее. Он ощущал, как ее невинное тело жаждет неизведанного наслаждения от прикосновения мужчины, чувствовал, как она дрожит от передавшейся ей страсти. Боже, как он хотел ее. Все его тело сотрясалось при мысли, сколько наслаждения он получит, войдя в лоно…
– Боже Всемилостивый! – простонал он, отпрянув от Тори, как будто оказался на раскаленных углях.
Его взгляд скользил по обворожительной соблазнительнице, которая, не двигаясь, лежала под кустами. Губы ее распухли от его требовательных поцелуев. Кожаная рубаха была расстегнута. Фиалковые глаза стали глубокими, под ними залегли тени, в них светилось желание, разбуженное им. Ее влажные пепельные волосы были взлохмачены, их пряди запутались в ветках кустарника. Дру испытывал почти физическую боль от своего желания!
Порывисто вздохнув, он попытался подавить в себе первобытный инстинкт, который рвался наружу. Боже, надо что-то сказать, чтобы нарушить наконец молчание. Он лихорадочно пытался подавить в себе желание наброситься на эту женщину и боялся, что она, поднявшись с земли, влепит ему затрещину за невиданную наглость.
– Мне всегда очень нравились заросли кедрача, – проговорил он хрипло, пытаясь найти хоть какую-нибудь тему для разговора и отвлечься от происшедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
ГЛАВА 6
Тори сдавленно застонала, когда Дру наконец остановил лошадей и позволил ей слезть с седла. Каждое движение причиняло дикую боль, а ягодицы и вправду покрылись водяными волдырями, как и предсказывал Дру. Накаркал!
С трудом ступая, Тори подошла к ручью и наклонилась, чтобы умыться. Она могла поклясться, что отныне ее ноги так навсегда и останутся согнутыми.
Дру с восхищением глядел на Тори, стоя в стороне, как на часах. Он пожирал ее фигуру жадным взглядом, стоило лишь ей отвернуться. Черт побери, просто неестественно так долго смотреть на женщину, которая явно находится вне пределов досягаемости. Просто ужас, как много внимания он уделяет этой белокурой девчушке.
Вкус ее невинного поцелуя все еще был жив на его губах, и даже освежающая струя воды не смыла его. Калеб, вероятно, убил бы Дру на месте, узнай он только, какие мысли роятся в голове его бывшего компаньона. Дру из-за этого безумного рывка в Чикаго уже несколько недель не касался женщины. И каждый взгляд, брошенный на Тори, напоминал ему об этом вынужденном воздержании. Дру остро чувствовал, как ему не хватает женской ласки.
Ругая себя за посторонние мысли, он вернулся к лошади и выудил банку с фасолью из дорожного мешка. Тори увидела банку в его руках, и лицо ее вытянулось.
– Только не фасоль! – простонала она. – Мы едим одну и ту же отвратительную пищу и на завтрак, и на обед. Я уже съела гору фасоли.
– Ешь то, что дают, Чикаго, – посоветовал Дру, не в силах оторвать взгляд от разгневанной красотки.
– Ваше скудное воображение просто ставит меня в тупик, – сказала Тори насмешливо, беря банку из рук Дру. – Если вы так поднаторели в науке выживания в диких условиях, почему бы вам не поохотиться, а то научите меня, я сама подстрелю какую-нибудь дичь.
– Дичь надо еще и приготовить, а я не собираюсь разжигать костер и привлекать чье бы то ни было внимание, тем более ваших родственников и преследователей, которых они, вероятно, наняли и пустили по нашему следу, – объяснил Дру. – Да я и не решусь дать тебе в руки ружье. Ты можешь разволноваться и вместо дичи подстрелишь меня.
– Неужели вы отказываете мне даже в малой толике здравого смысла? – возмутилась она.
– Здравого смысла у тебя в самом деле маловато, – ответил он искренне.
Тори была так оскорблена очередным выпадом, что, не говоря ни слова, выхватила винчестер из седельной кобуры. Она была полна решимости доказать, что умеет обращаться с оружием. Неужели это так уж тяжело?
Результаты не замедлили последовать. Тори задела курок. Раздался выстрел. Банка с фасолью вылетела из рук Дру и разлетелась на кусочки, а сам он распластался по земле. Тори, не готовая к сильной отдаче, покачнулась и рухнула на спину. Падая, она нажала курок, и винтовка опять выстрелила. Заряд дроби пролетел над головой Дру, шляпа слетела у него с головы, пробитая в нескольких местах.
– Черт побери, Чикаго! – заревел Дру, откатываясь в сторону и оказавшись за спиной изумленной и перепуганной девушки. – Ты лишь доказываешь, что оружие в руках невежды может представлять смертельную опасность. Брось его!
Когда Дру попытался вырвать винтовку из рук Тори, она снова задела курок, прогремел новый выстрел. Нещадно ругаясь, Дру все же сумел отобрать у нее винтовку и сунуть ее на место.
– На сегодня с тебя достаточно практики по стрельбе, – сердито проговорил он. – Теперь придется удалиться отсюда еще на несколько миль. Ты уже оповестила всех в округе о нашем местопребывании.
Тори не сразу отреагировала на его приказ, тогда Дру подошел к ней и поднял с земли. Когда он силой усадил ее в седло, она застонала, вновь коснувшись седла натертыми ягодицами.
– Извините! – пробормотала Тори невнятно, не в силах глядеть Дру в глаза после того, как едва не отправила его на тот свет.
– Мы оба чудом остались в живых! – хмыкнул он пренебрежительно. – Ты едва не размозжила мне голову.
– Я же говорю, что огорчена и прошу извинения, – повторила она. Голос ее становился громче от слова к слову.
– Твои извинения что мертвому припарки. Быть бы мне мертвецом, пролети пуля двумя дюймами ниже, – резко ответил он.
Она сжала губы, ожидая, когда минует эта вспышка гнева.
Как только Дру злой как черт, отошел прочь, Тори шаловливо улыбнулась. Положение оказалось вовсе не шуточным, но забавно было наблюдать поведение Дру. Оказывается, он не всегда сохраняет хладнокровие, спокойствие, собранность, как пытался ее убедить. Ей было приятно увидеть, что могучий Дру Салливан небезупречен. В конце концов он всего лишь человек. До сих пор Тори сомневалась, так ли это.
Хотя Дру все же нашел время и обучил Тори основным навыкам обращения с винчестером, монотонность поездки начала действовать ей на нервы. Тори опустошила уже огромное количество банок с фасолью, и все ее вкусовые ощущения притупились. Фасолевая диета совершенно отбила аппетит, и девушка с трудом проглатывала очередную порцию.
Приближалась гроза – тяжелые серые облака, наваливаясь друг на друга, скапливались на горизонте, грозя проливным дождем. Раскаты грома сотрясли землю, и Тори бессознательно отпрянула в сторону, ожидая удара молнии в любую минуту. Дру, однако, и глазом не моргнул, никак не реагируя на то, что им придется продолжить поездку в такую непогоду.
После того как Тори едва не убила его, он стал гораздо сдержаннее и уделял ей не больше времени, чем это было необходимо.
Тори мечтала о скорой встрече с отцом. Она не могла понять, зачем мать все эти годы лишала ее возможности общаться с ним. Ей не терпелось услышать всю историю от самого Калеба.
Когда Тори перестала получать от отца письма, она замкнулась и попыталась забыть о нем. Девочка стала неловкой, боязливой, такой сдержанной, что Гвен и Эдгар отправили ее в пансион, надеясь, что общение с другими юными леди выведет ее из состояния депрессии. Так оно и случилось. Тори из неуклюжей гусеницы превратилась в изящную бабочку, привлекающую внимание мужчин. Но свое разочарование в отцовской любви она пыталась компенсировать полным невниманием к этим попыткам ухаживания. Гвен, испугавшись, как бы дочь не кинулась в другую крайность, отправила Тори в закрытую женскую школу. Теперь, оглядываясь назад, Тори понимала, что собственной жизни у нее пока еще не было.
Вздох усталости слетел с ее губ, и она, не отставая, следовала за Дру. Он-то полагал, что она купается в роскоши, а на самом деле жизнь ее была бесконечно унылой и в ней не происходило ничего интересного. Все, что она знала, было знанием, почерпнутым из огромного количества книг, прочитанных ею. И вот она здесь, в незнакомой обстановке, зависящая от мужчины, который с удовольствием бы избавился от нее. Нет, Тори не винила его ни в чем. Дни шли, и она все больше и больше восхищалась черноволосым гигантом. Это был первый мужчина в ее жизни, которого она так хорошо изучила. Она не понимала, что в нем так привлекало ее, но постепенно открывала для себя все новые черты его характера.
От него исходила мужественность и жизненная сила, и это нравилось Тори. Он был совершенно не похож ни на одного из тех мужчин, которых ей приходилось встречать. Дру сразу же признал, что не претендует на ее внимание, и не пытался ей угодить, как это обычно делали другие. Предполагалось, что Тори станет сама заботиться о себе…
Раскат грома вывел Тори из задумчивости. Когда первый порыв ветра ударил ей в лицо, девушка заерзала в седле. Она предпочла бы куда-нибудь спрятаться, но Дру как ни в чем не бывало продолжал двигаться дальше.
– Вы знаете, что гром является результатом столкновения облаков и порождает молнию? – выкрикнула Тори, нервно поглядывая на огромные облака, скопившиеся над их головами. – Теплый воздух сталкивается с более холодным, и от этого происходит раскат грома.
Дру с недоверием посмотрел на эту ходячую энциклопедию, которая нервно пересказывала ему все, что знала о громе и молнии.
– Я потрясен, – ответил он тоном, который говорил о прямо противоположном.
Небо разорвала молния, и Тори почувствовала, что с каждой секундой ее волнение усиливается.
– Хотя молния и гром рождаются почти одновременно, но гром мы слышим позже, чем видим молнию… – Раскаты грома пронеслись над их головами, как бы иллюстрируя ее лекцию.
У Дру не было времени заниматься проверкой научной теории, которую ему излагала Тори. Молния ударила в дерево в сотне ярдов от них. Одновременно прогремел гром. Гроза настигла их. Кобыла Тори нервно прядала ушами, пятилась, а Тори не могла ее удержать, потому что как наездница была явно далека от совершенства. Кончилось тем, что она упала с лошади, сильно ударившись о землю, и осталась лежать, оглушенная падением. Крупные капли дождя падали на нее, а вскоре разверзшиеся хляби небесные обрушили целые потоки воды. Тори вымокла до нитки, даже не успев подняться.
Сильная рука подхватила ее и поставила на ноги. Дру потащил девушку под деревья, где можно было укрыться от ливня.
– Итак, что ты еще расскажешь мне о погоде, мудрейшая? – насмешливо спросил Дру и тут же выругался, увидев, как их лошади пустились вскачь. Черт, у него займет немало времени, чтобы поймать беглецов. – Не выпадет ли град диаметром от четверти до полудюйма во время этой бури?
Его насмешка опять обидела ее.
– В полдюйма, – прокричала она в том же тоне, а потом взглянула на низко плывущие облака. – И ожидается сильный холодный ветер.
Она действительно оказалась права, что несколько расстроило Дру. Град начал падать на листья, листья стали опадать, дождь пробил листву и полил на их головы. Витиевато ругаясь, Дру затащил Тори под низкие кустарники, заставил лечь на землю и сам улегся сверху.
У Тори перехватило дыхание.
– Слезай с меня, ты, горилла, – завизжала она. – Ты весишь никак не меньше двухсот фунтов.
– Двести тридцать, – поправил он с насмешливой улыбкой. – А вы и это, оказывается, можете вычислить, мисс Всезнайка!
– Я не собиралась кичиться своими знаниями. Просто я панически боюсь грозы, вот и болтала, чтобы отвлечься, – произнесла Тори, оправдываясь. – Слезайте же. Вы меня раздавите!
Дру отодвинулся в сторону и заглянул ей в лицо.
– Если вы вдруг захотите мне рассказать, как именно размножаются эти растения, не утруждайте себя – мне на это наплевать, мисс Книжный Червь!
Его постоянные уколы заставили Тори стиснуть зубы. Этот человек получал истинное наслаждение, издеваясь над ней.
– Отлично. Оставайтесь и впредь неотесанным деревенщиной. Мне-то что! – фыркнула она. – Уж лучше изучать естествознание, чем оставаться таким тупицей, как вы, Монтана.
Это оскорбление было как отравленная стрела.
– Будь моя воля, я бы за все золото Монтаны не стал тратить на тебя время, – ответил он раздраженно. – Только благодаря мне ты до сих пор жива.
Молния попала в дальнее дерево, и оно, дымясь, упало со страшным грохотом. Но Тори даже не обратила внимания.
– Если бы не вы, Монтана, меня бы здесь вообще не было. И не ведите себя так, будто оказываете мне великую услугу, – прошипела она. – Уж я-то точно об этом не просила. Я прожила бы всю свою жизнь, не видя вас и не зная, и, уж конечно, была бы гораздо счастливее.
Ветер завывал, дождь хлестал как из ведра, и Дру бормотал что-то себе под нос.
«Да подавись ты своими знаниями, мисс Всезнайка», – думал он с негодованием. Она уже доказала, что умеет предсказывать погоду, и слишком быстро научилась ставить его на место своими острыми репликами.
– По крайней мере я использую в жизни то, чему меня научили, – продолжала Тори, устраиваясь поудобнее. – Но вы чересчур ограниченны и довольствуетесь тем, что копошитесь в своем узком мирке, не пытаясь понять ничего, что лежит вне его границ.
Дру возмущенно охнул – от резкого движения у него чуть одежда не лопнула по швам.
– Когда мы доберемся до Монтаны, ты будешь знать столько, сколько знаю я, и еще поблагодаришь меня за это. Только с моей помощью ты сумеешь выжить и встретиться со своим отцом.
– Мне мало просто выжить, – заявила она. – Я хочу жить в полную силу, зная все и понимая все.
– Может быть, сейчас и начнем учебу? – самодовольно ухмыльнулся он, окидывая взглядом ее фигурку. – Хочешь, я преподам тебе несколько уроков в науке любви, пока безграничные горизонты жизни еще не распахнулись перед тобой?
Он прильнул холодными губами к ее губам, наглядно демонстрируя Тори все свое мужское превосходство и опытность. Рука его жадно гладила ее бедра; тесно прижавшись к ней, он заставил ее почувствовать свое мускулистое тело.
Поначалу Тори была изумлена этим неожиданным нападением. А потом никак не могла прийти в себя и проронить хоть слово жалобы. Его горячие порывистые поцелуи возбудили ее настолько, что она едва могла себя контролировать. Противоречивые ощущения переполняли ее. Молнии в небе продолжали сверкать, но они были, наверное, слабее тех электрических разрядов, которые возникли между их телами. Тори внезапно почувствовала, как мужчина, который лежал рядом, прижавшись к ней всем телом, подчиняет себе ее волю, лишает желания сопротивляться.
Она с жадностью отзывалась на его захватывающие поцелуи и смелые ласки, которые он щедро дарил ей. Тори мысленно сравнивала себя с деревом, в которое ударила молния. Все ее тело, казалось, горело в его сильных руках. Она не хотела отвечать этому самцу, но сопротивляться было невозможно.
Дру измучил ее своими насмешками над ее богатством и образованием. Но Тори знала, что в науке любви ей очень далеко до этого неотесанного бродяги. Каждая клеточка ее тела трепетала от блаженства, вызванного его умелыми ласками и поцелуями. Казалось, тело ее лучится наслаждением от одного прикосновения его рук. Он был настоящим мужчиной, и поэтому она впервые за двадцать лет своей жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной.
Тори не хотела обнимать его, не хотела ласкать сильную спину, но руки все делали сами, независимо от ее воли. Повторяя действия Дру, Тори так же дразнила его своими поцелуями. Ее язычок распалил его, а невинные ласки возбудили в нем такую страсть, которую он был не в силах побороть. Неожиданно Дру спросил себя, выигрывает или проигрывает эту схватку с Тори. Хотя науку страсти он постиг гораздо глубже, чем ее неповоротливый Фрезье, Дру уже сомневался, сумеет ли он оторваться от нее и взять себя в руки. Самоконтроль отсутствовал. Когда эта белокурая фея целовала его, он, казалось, таял от нестерпимого желания.
Застонав от еле сдерживаемой страсти, Дру обнял ее и крепко прижал к себе. Его горячие, жадные поцелуи пылали у нее на губах, он не слышал раскатов грома, не чувствовал ливня. Руки его жадно ласкали каждый изгиб дивного тела. Раздвинув коленями ее ноги, он прижался к ней так, что она смогла ощутить его желание.
Дру изумлялся своему поведению. Он, словно голодный зверь, терзал свою добычу и никак не мог достичь той долгожданной цели, на которую излил бы сжигающий его огонь. Он желал большего, он злился оттого, что их разделяла эта ненужная одежда, он негодовал на яростную силу, которая неудержимо влекла его к этой невинной красоте.
Его руки расстегнули ее кожаную рубаху и нащупали нежный живот и мягкие нежные груди. Он взял сосок в рот, наслаждаясь вкусом, вдыхая аромат чудесного тела, распростертого под ним. Свободной рукой он скользнул за пояс ее брюк, и с губ Тори слетел беспомощный стон.
Пока он ласкал языком смуглые пики ее грудей, пальцы его уже ласкали нежную плоть ее бедер. Тори, инстинктивно изгибаясь, прижималась к нему все теснее и теснее. Он ощущал, как ее невинное тело жаждет неизведанного наслаждения от прикосновения мужчины, чувствовал, как она дрожит от передавшейся ей страсти. Боже, как он хотел ее. Все его тело сотрясалось при мысли, сколько наслаждения он получит, войдя в лоно…
– Боже Всемилостивый! – простонал он, отпрянув от Тори, как будто оказался на раскаленных углях.
Его взгляд скользил по обворожительной соблазнительнице, которая, не двигаясь, лежала под кустами. Губы ее распухли от его требовательных поцелуев. Кожаная рубаха была расстегнута. Фиалковые глаза стали глубокими, под ними залегли тени, в них светилось желание, разбуженное им. Ее влажные пепельные волосы были взлохмачены, их пряди запутались в ветках кустарника. Дру испытывал почти физическую боль от своего желания!
Порывисто вздохнув, он попытался подавить в себе первобытный инстинкт, который рвался наружу. Боже, надо что-то сказать, чтобы нарушить наконец молчание. Он лихорадочно пытался подавить в себе желание наброситься на эту женщину и боялся, что она, поднявшись с земли, влепит ему затрещину за невиданную наглость.
– Мне всегда очень нравились заросли кедрача, – проговорил он хрипло, пытаясь найти хоть какую-нибудь тему для разговора и отвлечься от происшедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37