Но внутри Нолан был подобен вулкану, который вот-вот начнет извергаться. Достаточно сущего пустяка – случайного взгляда, прикосновения – и он уже в огне!
Господи, как приятно ее обнимать! Она вся словно атлас и шелк. Ее нежные губы тают под его поцелуями. Она – ветер, раздувающий костер его страсти. С ней он чувствует себя настоящим мужчиной, который не властен над своими желаниями.
Нолан всегда гордился своим умением скрывать истинные чувства под безразличной усмешкой. В делах он был само спокойствие и выдержка, встречая все напасти с беззаботной ухмылкой. Он мог одним словом утихомирить своих деловых партнеров. Но все его способности были напрасными, когда Шандра оказывалась в его объятиях. Он становился другим человеком – сумасшедшим, который желает женщину больше жизни. Страстное влечение к ней нельзя ни заглушить, ни забыть…
Пальцы Шандры опустились на застежку его панталон, и Нолан глухо застонал. Мурашки побежали по его спине, и все тело охватил трепет удовольствия. Нолан жадно впился поцелуем в ее рот, задыхаясь от нетерпения, и, прижав ее к себе, упал с ней на траву, боясь раздавить ее своей тяжестью. Но Шандра не отпускала его ни на секунду и не протестовала, когда они оба очутились на земле. Она продолжала осыпать его ласками, возбуждая и сводя с ума от желания.
Нолан принялся целовать ее плечи, потом скользнул губами к ее груди и захватил ртом розовый сосок. Ее плоть затрепетала под его прикосновениями. И в тот же миг он оказался на ней и ощутил, как ее ногти впились ему в спину. Только теперь Нолан испытал блаженство, которое до сих пор ускользало от него.
И тотчас неистовый ураган подхватил обоих, сметая все на своем пути. Одно ощущение сменяло другое с быстротой грозовых туч, несущихся по небу. Страсть напоминала громовые раскаты. Желание, как зарница, вспыхивало между ними. Его возбуждение передавалось ей, и они стремились достигнуть вершины наслаждения.
Едва ураган страсти выплеснул всю свою ярость, Нолана закружил водоворот наслаждения. Ему показалось, что он сейчас взорвется, таким сильным было удовольствие. Его кожа хранила пленительный аромат Шандры. Их тела слились воедино, и любовники задвигались в завораживающем ритме. Проще встретить смерть, чем вынести эту сводящую с ума жажду.
Нолан был уверен, что умрет, так и не положив конец сладчайшей пытке. Но секунду спустя ураган улегся. Душа его переполнялась восторгом и непередаваемым удовлетворением. Он чувствовал себя непривычно слабым, истомленным, но умиротворенным. Теперь он не был больше ни обладателем, ни собственностью. Шандра обнимала его обеими руками, пока он медленно возвращался к реальности. Обратное путешествие было неторопливым и долгим.
Восхитительные ощущения постепенно покинули его, и он в изнеможении упал подле Шандры. И так продолжал лежать, вызывая в памяти незабываемые мгновения их близости. Сможет ли он вновь вернуть себе самообладание?
– Это нормально?
Удивление, звучавшее в голосе Шандры, вызвало у него слабую улыбку. Непростой вопрос. Если он скажет «да», то Шандра решит, что он сравнивает их близость с его прошлыми победами, и ее это вполне может оскорбить. Она же взрывается от каждого его слова. Если он скажет «нет», то это будет означать, что они испытали необычайное наслаждение, гораздо большее, чем то, что обычно испытывают в объятиях друг друга мужчина и женщина.
– Все зависит от того, что ты считаешь нормальным, – хрипло вымолвил Нолан, подложив руку под голову. – Думаю, нам надо повторить все сначала, чтобы сравнить… Но на сей раз не так быстро… – С плутовской улыбкой он метнул взгляд в сторону Шандры.
Впервые на его памяти Шандра улыбнулась ему в ответ открыто и искренне. Они постоянно ссорились, и Нолан даже не подозревал, что она может улыбаться ему, не замышляя какую-нибудь хитрость. А сейчас ее словно подменили. Должно быть, страсть смягчила ее крутой нрав. Она, казалось, совершенно забыла о своей ненависти к нему.
– Если мы снова станем любить друг друга, я смогу ласкать тебя, как захочу и где захочу? – спросила она, медленно проводя ладонью по его лицу.
Ее рука опустилась ниже, погладила его плечо и дотронулась до груди, и сердце Нолана подпрыгнуло и отчаянно заколотилось.
– Ты можешь ласкать меня, пока не устанешь, – сказал он ей, сомневаясь, что сдержит свое обещание. Судя по всему, он вспыхнет за доли секунды.
– А можно мне целовать тебя, пока я не научусь делать это так же, как ты? – прошептала она, потянувшись к нему губами.
И не успел Нолан ответить, как Шандра тут же принялась целовать и ласкать его, и надо сказать, преуспела в этом. Нолан снова почувствовал возбуждение. Жажда обладать ею вернулась с новой силой.
Что-то здесь не так, думал он, пока ее руки и губы колдовали над его плотью. Теперь-то он уже привык и к ее ласкам, и к сладким поцелуям, и к тому, как ее нежное тело тает в его объятиях. Давно пора бы ему позабыть эту злосчастную интрижку. Шандра – всего лишь очередное приключение, она потеряла в его глазах прелесть недоступности. Но что самое удивительное, каждый раз, когда страсть бросала их в объятия друг друга, ему казалось, что это происходит с ним впервые в жизни.
«Как будто я первый раз с женщиной!» – внезапно подумал Нолан. Именно так и выглядит со стороны его неистовое влечение к этой плутовке. Смешно, но он сам именно так и чувствовал. И это он, Нолан Эллиот, который никогда не испытывал недостатка в женщинах. Соитие с женщиной всегда было для него лишь удовлетворением примитивных потребностей мужчины. А сейчас он позабыл все свои прошлые увлечения, запамятовал, как это было у него с другими женщинами. Что за порчу навела на него эта ведьма?
Ласки Шандры стали более откровенными, и тело Нолана охватило пламя. С этой нимфой он воспламеняется в одно мгновение. Когда-нибудь он обретет выдержку, чтобы любить ее ночь напролет, и доставит ей истинное удовольствие. Но только не сегодня – не теперь, когда он хочет се всем своим существом.
С глухим стоном Нолан обнял ее шелковистое тело. Казалось, он целую вечность входил в нее и так же медленно выходил, пока Шандра не прошептала его имя. Его мужское самолюбие было уязвлено тем, что он, мужчина с железной волей, не может держать себя в руках с этим голубоглазым эльфом. Но даже мужское самолюбие отступало перед бурным потоком наслаждения.
– Господи, Шандра, я хочу тебя до безумия, – простонал он.
Шандра не отвечала – она не могла вымолвить ни слова. Ее тело охватила сладостная истома. Его желание ни за что не сравнится с ее желанием. Шандра была в этом уверена. Иначе как бы он смог говорить в такой момент?
Как только его мускулистое тело придавило ее к земле, Шандра с упоением отдалась волшебному потоку, уносящему ее в мир страсти. Она убеждала себя, что женщина далеко не все в жизни способна объяснить. Она должна просто принять происходящее. Ее страсть к Нолану – одна из таких загадок. Он предаст ее при первом же удобном случае. Но даже сознание того, что судьба ее предрешена, ничуть не умалило наслаждения от парения под облаками. Страсть для нее – нечто новое, не испытанное ранее, и поэтому она так бурно отдается ей. Как только влечение иссякнет, они с Ноланом скоро устанут друг от друга. Их связь совсем не похожа на любовь ее отца и матери. Это чувственные потребности, которые направлены на удовлетворение желаний, гнездящихся внутри и не дающих ей покоя, пока волна страсти не покатит по проторенной дорожке.
То, что Шандра испытывает к Нолану, нельзя назвать любовью. Она бы знала наверное, если бы это было не так… Ведь если бы она любила, сердце ее пело бы, а душу наполняла нежная мелодия. А то, что происходит с ней сейчас, – всего лишь похоть.
Эта мысль мелькнула в голове Шандры, прежде чем пламя страсти поглотило ее целиком. Она сама стала частью жаркого костра. Шандра невольно выгнулась ему навстречу, уже не заботясь о том, что ее может обжечь. И костер запылал еще ярче. Наслаждение затопило ее, и имя Нолана то и дело слетало с ее губ, пока он не утолил свою жажду.
Шандре казалось, что она целую вечность парила во времени и пространстве, трепеща от ни с чем не сравнимого восторга. Умиротворение нахлынуло на нее, как вино, перелившееся через край бокала, и она лежала, чувствуя лишь блаженную усталость.
Шандра открыла глаза, всматриваясь в суровые черты Нолана. У него такое необычное лицо, думала она, коснувшись кончиками пальцев его чувственных губ. А обаятельная улыбка бывает такой самоуверенной, что порой раздражает ее до безумия.
Странно, размышляла Шандра, лаская его широкие плечи. Иногда ее возмущает его способность все обернуть в свою пользу и оставаться спокойным и невозмутимым, когда она так бесится от злости. Нолан обладает поистине сверхъестественной выдержкой… за исключением тех моментов, когда ласкает ее. Тут все его хладнокровие улетучивается как дым. Он хитер, изобретателен и всегда верен себе. Хотя он тщательно скрывает свое прошлое и свои настоящие цели, Шандра многое успела понять в его характере. Но эти открытия только еще больше запутали ее. Вряд ли когда-нибудь ей удастся разгадать, что на самом деле представляет собой этот мошенник. Она испытывает к нему противоречивые чувства. Бог знает, чего от него ждать. Он загадочный человек, который способен вызывать и неприязнь, и любопытство.
– По-моему, пришло время сложить половинки карты и определить, в каком направлении двигаться дальше, – заявил Нолан, потянувшись за одеждой. Усмехнувшись, он указал Шандре на шнуровку куртки, которую та в порыве страсти порвала.
Чары рассеялись, и реальность снова вступила в свои права. Шандра пристально наблюдала за тем, как Нолан сунул руку в карман панталон и вытащил карту. Ее удивило, что он больше не скрывал, где прячет карту. Может, он надеется, что и она, в свою очередь, откроет ему свой тайник? Что ж, она отвечает на его ласки с откровенностью бесстыдной шлюхи, но доверять ему – дело другое. Он так хитер, что вполне мог соблазнить ее ради того, чтобы усыпить ее бдительность. Но Шандра по природе была осторожна и недоверчива. Показать Нолану, где она прячет свою половинку карты, – значит вызвать у него соблазн похитить ее. И если он сделает это, то, возможно, бросит ее на произвол судьбы, и она попадет в руки испанцев, индейцев или разбойников – в зависимости от того, кто из них первым доберется до нее. Ему же, Нолану, наплевать, что с ней случится.
Окинув Нолана подозрительным взглядом, Шандра собрала свою одежду и направилась к реке.
– Куда же ты, черт побери? – удивленно воскликнул Нолан.
– Искупаться, а заодно и взять карту, – бросила она через плечо.
Нолан молча смотрел, как грациозная наяда скрылась за кустами. Шандра так спешила спрятаться, что даже не стала одеваться, и Нолан имел возможность созерцать ее со спины. Зрелище было волнующее, и кровь в нем закипела. Господи, когда же он наконец насытится этой прелестницей?
Нолан делил женщин на несколько типов. Одних он считал дурнушками, других – не лишенными привлекательности. Некоторые дамы использовали пудру и румяна, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Но красота Шандры была совсем иного свойства. Она расцветала с каждым днем. Шандра рождена с этим чудесным даром феи. Повзрослев, она превратилась в само совершенство. Неудивительно, что с ее обольстительной внешностью и богатством она научилась не доверять мужчинам, вьющимся вокруг нее. У нее есть все, что надо для счастья, и мужчин к ней влечет неодолимая сила. Но она сама никогда не сможет точно знать, что нужно от нее тому или другому пылкому ухажеру. Подозрительность воздвигла в ее сердце оборонительные укрепления. Высокомерие и холодность сковали ее душу. Шандра так упряма, что Нолан подумал бы, что она спит стоя, если бы сам не видел, как она ложится в постель.
Чтобы завоевать доверие Шандры, потребуется терпение и время, решил Нолан. Только когда она вытащит карту у него перед глазами, он сможет убедиться в этом. Однако этот торжественный момент вряд ли наступит. Рыжеволосая плутовка ни за что не сдастся.
Проклиная свою неумелую попытку войти к ней в доверие, Нолан последовал за Шандрой к реке. Но лучше бы он этого не делал. Там, у берега в небольшой заводи, плескалась настоящая русалка. Оказывается, ко всем своим талантам Шандра еще и отлично плавала. Лучи вечернего солнца пробивались сквозь прибрежные заросли, и на ее коже играли алмазные отблески.
Нолан опустился на траву и стал зачарованно смотреть, как она ныряет, плавает и плещется в волнах, словно игривое дитя. Господи, да когда же он научится обуздывать свою страсть к этой фее? Она давным-давно должна была ему наскучить. Но его увлечение ею только усилилось, и сознание этого терзало Нолана.
Шандра заметила Нолана, сидевшего в траве, и испуганно отпрянула. Она была так увлечена купанием в прохладных водах реки, что не заметила, как он оказался на берегу. Иногда ей казалось, что эта бронзовая гора мускулов – наполовину индеец, наполовину горный лев. С той самой минуты, как они встретились, он неотступно следит за ней, пытаясь застать врасплох. Меррил д'Эвре тоже обладал такой сверхъестественной способностью – появляться и исчезать в самый неожиданный момент. В чем-то они, отец и Нолан, очень похожи. Возможно, это-то и нравится ей в Нолане…
Шандра тут же выбросила эту мысль из головы. Она терпеть не может черноволосого дьявола. Нолан всего лишь пробудил дремавшие в ней страсти. Будучи по природе любопытной, она не устояла перед искушением узнать, что происходит во время близости между мужчиной и женщиной. Очевидно, ее пылкость – обычная реакция женщины на мужские ласки. Нолан занимался с ней любовью три раза, и каждый раз это было великолепно. Наверное, такова сама страсть, и не имеет значения, в чьих ты объятиях. Глупо думать, что в их соитии есть что-то особенное. Нолан, по-видимому, испытывает то же самое и с другими женщинами. Но никакая страсть не заменит настоящей любви, и Шандра это хорошо знает.
Твердо решив считать их интрижку всего лишь небольшим приключением, Шандра отбросила невеселые мысли и поплыла к берегу.
– Знаешь, ты прелестна, – выдохнул Нолан, наблюдая за тем, как волны несут к нему обворожительную сирену.
Шандра за двадцать один год наслушалась немало льстивых речей, которые претили ей. Она не могла принять комплимент ни от Нолана, ни от любого другого мужчины, зная, что мужчины все делают с какой-то тайной целью.
– Мне прекрасно известно, что ты отпускаешь подобные комплименты каждой женщине, встретившейся на твоем пути, – сказала она, одеваясь.
Нолан взглянул в ее мерцающие голубые глаза, окаймленные мокрыми ресницами, и усмехнулся.
– Ты прекрасна, Шан. Это истинная правда, хочешь верь, хочешь нет.
Шандра торопливо застегнула рубашку и презрительно скривила губы.
– По-моему, ты не знаешь, что такое правда, Нолан. – Она тряхнула головой, перекинув длинные, до пояса, волосы через плечо. И, наклонившись, вытащила карту из кустов, куда спрятала ее на время купания, помахала ею перед носом Нолана и снова убрала ее за спину. – Ты мужчина, следовательно, тебе нельзя доверять. Вот это и есть истинная правда!
– О маловерная женщина, – тяжело вздохнул Нолан. Между ними снова встала невидимая стена.
– А ты сделал хоть что-нибудь, чтобы я могла верить тебе? – огрызнулась она.
Нолан поднялся с ленивой грацией пантеры перед прыжком и навис над ней. Черты его лица окаменели.
– Мне ничего не стоит повалить тебя на землю, обыскать, отобрать у тебя карту и скрыться, – рявкнул он, глядя на нее сверху вниз. – И то, что я этого не сделал, доказывает, что я намерен честно поделить сокровища пополам.
– Ты соблаговолил разделить со мной мои сокровища? – насмешливо фыркнула она. – Как это великодушно с твоей стороны!
– Я мог быть более суров с тобой, – буркнул он.
– Мне, наверное, следует бухнуться на колени и благодарить Бога, что он послал в твоем лице такого благодетеля, – ядовито заметила она.
Все попытки Нолана успокоить ее подозрительность не возымели успеха. Она, что называется, закусила удила. Нолан скрыл от нее, что за ними следят, что испанцы гонятся за ними по пятам, надеясь отобрать у них карту. Нолан обманом женился на ней, чтобы обеспечить себе право на половину сокровищ. Она для него – всего лишь средство для достижения цели.
Смерив его ледяным взглядом, Шандра развернула свой обрывок карты и приложила его к половинке карты Нолана. Но на этот раз она более внимательно разглядывала пометки, ведущие к месту захоронения сокровищ: вдруг Нолан исполнит свою угрозу, отберет у нее карту и отправится в путь один?
Нолан молча изучал карту. Отыскав на плане место, где они в данный момент находились, он провел смуглым пальцем вдоль Ред-Ривер к горе Монумент-Хилл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41