это вдребезги разобьет его гордость. Правда была неприятной и вовсе не той, что ему хотелось бы услышать. Но после секундного размышления Алекса решила быть предельно откровенной. Это немного собьет с него спесь и высокомерие, но он переживет как-нибудь.
– Да, это было почти так же, как и тогда. В основном так же. – Ее ресницы затрепетали, когда она различила веселый блеск в его глазах. Потом вдруг нахмурилась. – Я думала, мой откровенный ответ тебе не понравится, коль скоро ты почитаешь себя неотразимым и всесильным повелителем тех женщин, с которыми делил постель.
Его реакция была вовсе не той, что она ожидала. Кин усмехнулся и направил ее к берегу, впитывая глазами все упоительные изгибы и выпуклости ее фигуры по мере того, как вода отступала и открывала его жадному взгляду блестящую мокрую плоть.
– И кто же был этот замечательный мужчина, который заставил тебя отвечать так же страстно, как отвечала мне в ту ночь? – хрипло спросил он.
Алекса мгновенно ощетинилась.
– Его имя не имеет никакого значения, и вообще все это не твое дело, – заявила она с заметным упрямством в голосе.
Кин обнял ее одной рукой, наслаждаясь ощущением шелковистой кожи. Она было начала сопротивляться, но объятие стало крепче, и дьявольская ухмылка снова искривила его рот, приподняв один уголок.
– Нет уж, скажи мне имя этого смельчака и героя, – потребовал он. – Я должен знать, кто мой соперник.
Его рука поплыла по ее телу, заставляя позабыть намерение держать его на расстоянии вытянутой руки. Собрав всю оставшуюся волю, Алекса пыталась построить стену безразличия. Но Кин напоминал захватническую армию, которая требовала безоговорочной капитуляции. И ее оборонительные редуты пали, когда его рука нашла беззащитные территории нежного тела и заставила их пылать там, где прошла его опустошительная атака. Ее предательская плоть затрепетала, когда кончики его пальцев-исследователей и теплые поцелуи покрыли ее, расшевелив ощущения, которые Алекса предпочла бы забыть.
– Нет. – Голос ее слегка задрожал от возбуждающих прикосновений, но Алекса упрямо вскинула голову и выставила подбородок.
– И он тоже целовал тебя вот так? – Его губы запорхали по ее губам легкими, как бабочки, поцелуями, от которых по коже поползли мурашки. – И вот так? – Его ищущий язык пробежал по ее приоткрытым губам, потом нырнул внутрь и сплелся с ее языком. А тем временем объятие его разжигало огонь, который проникал в самую глубину тела. – И трогал тебя так же нежно, как я однажды?
Его искусные руки знакомо прикасались к ее телу, заставляя Алексу опуститься на брошенную одежду. И вся ее сдержанность растаяла под его утонченными ласками. Она знала, что погибла, несмотря на все свои здравые суждения и решения. Несмотря на прочитанные себе многочасовые уроки. Да, должно быть, она и впрямь любит этого наглого отступника. Алекса испустила стон наслаждения и перестала думать вовсе. Он мог заставить хотеть его даже тогда, когда она решительно не хотела делать этого. Наслаждение близостью с Прямой Стрелой было результатом действия пейота. Только поэтому она отвечала индейцу с таким самозабвением…
– Ответь же мне, чертовка. – Голос Кина стал хриплым от охватившего его желания. Он накрутил ее роскошные волосы на кулак и наклонил ее голову так, чтобы заглянуть в серебристые глаза. – Я должен знать.
– Да, но… – Алекса не могла продолжать. Он заставил ее дрожать от возбуждения, от желания насладиться его сильным телом, и она не в состоянии была вести долгие разговоры.
– Ты отвечала ему? Жаждала его ласк? – прошептал Кин в пульсирующую на ее шее жилку. – И ты уступила, наслаждаясь той страстью, что он тебе предложил?
Алекса кивнула утвердительно, но краска смущения поползла по шее вверх, окрасила ее щеки. Кин теперь подумает, что она стала распутницей, которая не может устоять перед стремлениями плоти. Ей надо было объяснить.
– Это было грешно и порочно с моей стороны, но он… Хриплый смех Кина разнесся над водой. Он раздвинул коленом ее бедра, обхватил ее обеими руками и улыбнулся широченной, от уха до уха, улыбкой.
– Да, это было так же, моя прелесть, – заверил он ее. – Но неужели ты и правда думаешь, что Прямая Стрела внезапно стал нежным, внимательным любовником? Думаешь, он был бы терпеливым и позволил тебе насладиться моментом, а не просто утолил свое сладострастие? Неужели ты все еще столь наивна, что не поняла, кто же занимался с тобой любовью на меховых одеялах в той хижине?
Прошло не меньше минуты, прежде чем до нее дошел смысл его слон, но когда это случилось, Апекса резко увернулась от поцелуя.
– Ты… Но как?
– Одинокий Зимний Волк понял, что Прямая Стрела подмешал тебе наркотик, и заставил вождя отправить его на всю ночь охранять лошадей. Прямой Стреле сказали, что Конь-Призрак может попытаться пробраться к кобылицам. Я прибыл в лагерь поздно вечером и…
– Ах ты, мерзкий нахал! – завизжала Алекса, оттолкнула его в сторону и схватила свое платье, чтобы прикрыть наготу. – И все это время ты позволил мне думать, что я спала с мужчиной, которого презираю! – Она была в ярости.
Кин рассмеялся ее неистовому темпераменту.
– А я-то думал, ты презираешь меня. Неужели ты предпочла бы Прямую Стрелу? Он известен склонностью бить своих женщин.
– Думаю, предпочла бы, – ядовито прошипела Алекса. – Это было бы лучше, чем снова уступить тебе. Человеку, который послал на смерть моих отца и брата и привез меня сюда, чтобы обольстить. А потом отвезти обратно к осейджам. Будь ты проклят, Кин Родон! – Ее голос становился все громче и громче, пока не перешел в крик. – Я умру, проклиная тебя! Надеюсь, ты попадешь в ад! И пусть дьявол забирает тебя голым! – Она схватила с земли его штаны и рубашку и бросилась бежать.
Смех Кина мгновенно прекратился, когда он увидел, что остался один и совершенно обнаженный. Непросто будет пробраться между деревьями и низким кустарником, чтобы не исцарапать всю кожу. Черт бы побрал эту злобную девку! Он нахмурился. Он слышал, как она прошептала его имя в ту ночь в вигваме Прямой Стрелы. Он знал, что она думает о нем. И все же Алекса постоянно противится ему. И почему он сам так стремится заставить эту маленькую чертовку признаться, что их совместные ночи расшевелили что-то большее, чем физическое наслаждение? Потому что ему необходимо приручить ее вольнолюбивый дух, понял вдруг он. Оставшись один, Кин поднялся на ноги и осторожно двинулся сквозь кустарник. Он нашел Алексу у костра, занятую приготовлением пищи. Глаза его обшарили поляну, но ни чересседельных сумок, ни его одежды не увидели.
– Довольно этих злых игр. – Его раздражение быстро нарастало. – Ты отомстила. А теперь скажи, куда дела мои вещи?
Алекса глянула через плечо и увидела, что Кин прячет нижнюю часть тела за хилым кустиком. Озорная улыбка осветила ее лицо.
– Нет, пока ты не извинишься за то, что сделал. Ты же знал, что мне подмешали наркотик, и все же воспользовался моим состоянием. Расс был прав по поводу тебя. У тебя нет ни унции совести и пристойности, – заявила она.
Кин распрямился за своим жалким укрытием.
– Я искренне сожалею, что обманул тебя. – Он вышел и предстал перед ней в полный рост, во всей своей обнаженной стати. Синие глаза горели дьявольским огнем. – Но я отказываюсь извиняться за то наслаждение, что нашел в твоих объятиях. Одинокий, изголодавшийся по любви язычник не может устоять перед таким искушением. – Взгляд его обнял ее всю целиком, и ей показалось, будто он прикоснулся и приласкал ее. – А ты, Алекса, непреодолимое искушение.
Малиновая краска залила ее щеки, и Алекса не могла упрекнуть в этом жар костра. Нет, жар шел изнутри, воспоминание об их близости сокрушило ее невозмутимость.
– Я никогда не прощу тебе этого. – Голос ее дрогнул, стал каким-то дребезжащим. – Вон твои вещи. – Она указала рукой на упавшее дерево, потом повернулась и занялась едой. – И одевайся поскорее. Я достаточно насмотрелась на тебя, Кин Родон, за сегодняшний день.
Кин погасил просившуюся на губы улыбку и прошагал к дереву за одеждой. Он знал, что Алекса наблюдает за ним. В наступившей тишине Кин повернулся и подошел к ней, выражение его лица было серьезным.
– Мы достаточно изводили друг друга, Алекса. Но теперь пришло время подготовиться к нашей стычке с осейджами.
– Что меня ждет, когда Одинокий Зимний Волк догонит нас? – Алекса посмотрела прямо в бородатое лицо. – Я должна знать.
Кин присел рядом с ней на корточки.
– Ты не пострадаешь, милая. Только делай то, что я тебе скажу, и ни о чем не спрашивай, пока мы снова не останемся вдвоем, – сказал он.
Алекса ничего не поняла, но выражение его лица было таким нежным, что у нее духу не хватило спорить. Его легкое прикосновение успокоило ее страхи, и она тихо улыбнулась.
– Хорошо, Кин. Моя жизнь – в твоих руках.
Но после того как он бегло поцеловал ее и отошел в сторону, ее снова стали одолевать сомнения. Уж не намеревается ли он использовать ее, чтобы укрепить свою репутацию среди осейджей? Кин – человек расчетливый. Он не поступал необдуманно. Алекса скептически хмурилась, разглядывая его широкую спину. Внезапно ее ужалила мысль о том, что она готова стать пешкой в его игре. Закладом в отношениях с племенем.
Ее захлестнуло желание повернуться и броситься бежать. Бежать без оглядки, не разбирая дороги, но здравый смысл приказывал остаться с Кином. У нее было так мало шансов выжить в одиночку в этой дикой местности, особенно когда осейджи уже гнались за ней.
Когда спустя полчаса Кин вернулся в лагерь, рядом с Алексой он увидел Кентавра. Дьявольский жеребец разыскал свою хозяйку. Возвращение коня было весьма своевременным, подумал Кин. Он прошел к сухому дереву и пристроил на ветку глиняное чучело совы. Он отступил назад и с удовлетворением обозрел результат своих усилий.
Алекса задумчиво нахмурилась, разглядывая странное творение Кина. Ее несколько озадачила его внезапная страсть к глиняным игрушкам. Да, странновато он ведет себя…
– Я рискую своим скальпом, а ты спокойно забавляешься у ручья игрой в куличики? – Было очевидно, что она находит его поведение в высшей степени удивительным. Уж не началось ли у него размягчение мозга? Кин фыркнул, заметив опасливое выражение лица Алексы.
– В моем сумасшествии есть здравый смысл, дорогая, – заверил он. – Имей немного терпения и не смотри на меня так, будто я спятил.
– Кин, я тебя не понимаю. Сначала ты небрежно заглядываешь в деревню осейджей, а потом…
Он прижал указательный палец к ее губам, приказывая молчать.
– Все в свое время, Алекса, все в свое время.
Она раздраженно вздохнула, но остановила следующий вопрос. Почему он такой скрытный? Чего, к дьяволу, ожидает он от осейджей? Темнота начала постепенно сгущаться, и Алекса заволновалась. Она думала о том, что Кин задумал, какова будет ее роль в этом плане?
Кин отставил тарелку в сторону, раскинул свой тюфяк около костра. Потом добавил несколько бревен, заставив пламя подняться высоко в небо, и сделал знак Алексе подойти к нему. Она подчинилась, но неохотно. Уж не хочет ли он поджарить ее на костре, чтобы не утруждать соплеменников?
– Дай мне свою одежду и ложись, – деловито приказал Кин.
– Что? – Теперь уж Алекса была совершенно уверена, что у него началось размягчение мозга. – Ты с ума сошел? Я…
– Ты обещала подчиняться, не задавая вопросов, – строго напомнил он. – Давай сбрасывай одежду, или я сам это сделаю. У нас не так много времени. Наши гости уже скоро прибудут.
Прежде чем Алекса успела сбросить свой индейский наряд, Кин повернул ее, чтобы расстегнуть застежки. Алекса поспешно залезла под одеяло и натянула его до самого подбородка.
– Собираешься поджарить меня? – спросила она ядовитым тоном. – Какую игру ты затеял?
Кин послал ей широкую улыбку, собирая веточки и листья, чтобы набить ее платье.
– Нет, ничего похожего, милая.
– Хорошо, а тогда что ты…
– Терпение, Алекса, терпение. Могу я напомнить тебе, что любопытство кошку сгубило? – Брови его образовали ровную линию, заставив проглотить очередную порцию вопросов. – Обрати внимание на мои слова. Делай, как я говорю, и, будем надеяться, мы оба выйдем из этой передряги целыми и невредимыми.
Она внимательно смотрела, как Кин привязал чучело к дереву и развел под ним маленький костерок. Но когда ее любопытство готово было снова одержать верх над послушанием, голова его повернулась к ней.
– Одинокий Зимний Волк скоро будет здесь. Позови к себе Кентавра и укройся с головой. Не шевелись, что бы ни случилось. Обратись в камень. Когда я приступлю к беседе с Одиноким Зимним Волком, я хочу, чтобы ты начала свистеть.
– Свистеть? – пискнула Алекса. Она была совершенно потрясена этим требованием.
– Да, что-нибудь тихое и жуткое.
Алекса бросила на него уничтожающий взгляд.
– Я клянусь, ты совершенно спятил, – пробормотала она.
– Клинт сказал мне то же самое, когда я признался, что намереваюсь отправиться за тобой, – подумал он вслух.
Но Алекса не расслышала его. Она слишком беспокоилась о себе, но когда Кентавр тихонько заржал, ее напряжение чуть ослабло. Она нежно улыбнулась громадному жеребцу, что стоял рядом с ней и подталкивал ее носом. Подняла руку, погладила морду и повернула голову, чтобы увидеть силуэт Кина на фоне пылающего костра. Он смотрел куда-то вдаль. Алекса отдала бы что угодно, лишь бы узнать, о чем он сейчас думает. Горькая смешка искривила ее рот. Ей оставалось только надеяться, что она проживет достаточно долго и узнает, что Кин будет делать с глиняной совой, прикрученной к ветке; чучелом, раскачивающимся на полуспрятанной веревке; костром, пылающим так ярко, что мог бы привлечь каждого индейца Северной Америки.
Глава 11
Послышался звук стремительно приближающихся лошадей. Алекса затаила дыхание, боясь, что, когда придет пора, не сможет свистнуть. Сердце так яростно колотилось в груди, что Алекса опасалась за свою жизнь.
Одинокий Зимний Волк спрыгнул на землю и тут же замер на месте, когда в свете пламени костра увидел чучело совы: Уа-Хопех бросал перед собой длинную тень. Краска сбежала с его лица, и суровые обвинения, готовые уже сорваться с языка, умерли на ветру. Его взгляд обежал лагерь, подметил тело у костра и Коня-Призрака рядом с ним. Кентавр заржал и заложил уши назад, разглядывая индейских воинов, собравшихся вокруг Кина.
– Хин-ша… – выдохнул Одинокий Зимний Волк, озабоченно нахмурившись. – Что случилось?
Кин торжественно-серьезно посмотрел на двоюродного брата.
– Когда я заходил проверить прошлой ночью, Алекса была больна. Должно быть, заболела после той грозы.
Ком встал в горле Одинокого Зимнего Волка, и он, прищурившись, посмотрел на прикрытую одеялом фигуру у костра.
– Она?
Кин мрачно кивнул и подавил улыбку, когда в тишине раздался слабый свист Алексы. Осейджи задохнулись и попятились, а странный, жуткий звук продолжался. Кентавр нервно гарцевал вокруг Апексы, вскидывал голову, вставал на дыбы, колотя по воздуху копытами. Небольшой огонь, который Кин развел под кустом, начал тлеть, бросая свет па подвешенное на дереве чучело. Когда дым заклубился вокруг безголового призрака, индейцы попятились, тихо перешептываясь.
– Алекса обладает великим могуществом, даже когда покидает свою человеческую оболочку. – Одинокий Зимний Волк застыл в благоговении, не сводя глаз со свистящего тела.
– Я забрал ее из лагеря, пока она не заразила твоих людей своей болезнью. Она скончалась днем. – Кин оторвал глаза от Алексы и перевел их на своего двоюродного брата. – Скажи своему отцу, что я похороню ее, прежде чем уйду, и что снова вернусь осенью.
Одинокий Зимний Волк опустил голову, разглядывая мокасины.
– Я скажу ему. – Его пристальный взгляд поднялся и встретился с непостижимыми глазами Кина. – Я очень любил эту женщину, – тихо признался он. – Она много для меня значила. Я буду вспоминать ее, как запретную красоту, которую мне не дозволено было познать, как мужчина знает женщину. Я разделяю твою утрату, Острый Ястребиный Глаз. Я был пленен ее серебристыми глазами и вольным духом. Возможно, мы с ней встретимся в другом мире.
– Нет, если только ты не зарезервировал место в аду, – пробормотал себе под нос Кин, глядя, как Одинокий Зимний Волк повернулся и вскочил на коня.
– Ты спас наш народ от болезни Ни-Ках – белых людей. По Хью Ска будет благодарен тебе, – заверил Одинокий Зимний Волк своего кузена, повернул коня на запад и исчез в темноте.
Когда удаляющийся звук копыт окончательно замер вдалеке, Кин неторопливо подошел к Алексе, присел рядом с ней и отодвинул с се лица одеяло.
– Можешь перестать свистеть. Они уехали и больше не вернутся.
Алекса рывком села, забыв, что не одета. Но когда Кин буквально съел ее голодным взглядом, она прижала к груди одеяло и задала терзавший ее вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Да, это было почти так же, как и тогда. В основном так же. – Ее ресницы затрепетали, когда она различила веселый блеск в его глазах. Потом вдруг нахмурилась. – Я думала, мой откровенный ответ тебе не понравится, коль скоро ты почитаешь себя неотразимым и всесильным повелителем тех женщин, с которыми делил постель.
Его реакция была вовсе не той, что она ожидала. Кин усмехнулся и направил ее к берегу, впитывая глазами все упоительные изгибы и выпуклости ее фигуры по мере того, как вода отступала и открывала его жадному взгляду блестящую мокрую плоть.
– И кто же был этот замечательный мужчина, который заставил тебя отвечать так же страстно, как отвечала мне в ту ночь? – хрипло спросил он.
Алекса мгновенно ощетинилась.
– Его имя не имеет никакого значения, и вообще все это не твое дело, – заявила она с заметным упрямством в голосе.
Кин обнял ее одной рукой, наслаждаясь ощущением шелковистой кожи. Она было начала сопротивляться, но объятие стало крепче, и дьявольская ухмылка снова искривила его рот, приподняв один уголок.
– Нет уж, скажи мне имя этого смельчака и героя, – потребовал он. – Я должен знать, кто мой соперник.
Его рука поплыла по ее телу, заставляя позабыть намерение держать его на расстоянии вытянутой руки. Собрав всю оставшуюся волю, Алекса пыталась построить стену безразличия. Но Кин напоминал захватническую армию, которая требовала безоговорочной капитуляции. И ее оборонительные редуты пали, когда его рука нашла беззащитные территории нежного тела и заставила их пылать там, где прошла его опустошительная атака. Ее предательская плоть затрепетала, когда кончики его пальцев-исследователей и теплые поцелуи покрыли ее, расшевелив ощущения, которые Алекса предпочла бы забыть.
– Нет. – Голос ее слегка задрожал от возбуждающих прикосновений, но Алекса упрямо вскинула голову и выставила подбородок.
– И он тоже целовал тебя вот так? – Его губы запорхали по ее губам легкими, как бабочки, поцелуями, от которых по коже поползли мурашки. – И вот так? – Его ищущий язык пробежал по ее приоткрытым губам, потом нырнул внутрь и сплелся с ее языком. А тем временем объятие его разжигало огонь, который проникал в самую глубину тела. – И трогал тебя так же нежно, как я однажды?
Его искусные руки знакомо прикасались к ее телу, заставляя Алексу опуститься на брошенную одежду. И вся ее сдержанность растаяла под его утонченными ласками. Она знала, что погибла, несмотря на все свои здравые суждения и решения. Несмотря на прочитанные себе многочасовые уроки. Да, должно быть, она и впрямь любит этого наглого отступника. Алекса испустила стон наслаждения и перестала думать вовсе. Он мог заставить хотеть его даже тогда, когда она решительно не хотела делать этого. Наслаждение близостью с Прямой Стрелой было результатом действия пейота. Только поэтому она отвечала индейцу с таким самозабвением…
– Ответь же мне, чертовка. – Голос Кина стал хриплым от охватившего его желания. Он накрутил ее роскошные волосы на кулак и наклонил ее голову так, чтобы заглянуть в серебристые глаза. – Я должен знать.
– Да, но… – Алекса не могла продолжать. Он заставил ее дрожать от возбуждения, от желания насладиться его сильным телом, и она не в состоянии была вести долгие разговоры.
– Ты отвечала ему? Жаждала его ласк? – прошептал Кин в пульсирующую на ее шее жилку. – И ты уступила, наслаждаясь той страстью, что он тебе предложил?
Алекса кивнула утвердительно, но краска смущения поползла по шее вверх, окрасила ее щеки. Кин теперь подумает, что она стала распутницей, которая не может устоять перед стремлениями плоти. Ей надо было объяснить.
– Это было грешно и порочно с моей стороны, но он… Хриплый смех Кина разнесся над водой. Он раздвинул коленом ее бедра, обхватил ее обеими руками и улыбнулся широченной, от уха до уха, улыбкой.
– Да, это было так же, моя прелесть, – заверил он ее. – Но неужели ты и правда думаешь, что Прямая Стрела внезапно стал нежным, внимательным любовником? Думаешь, он был бы терпеливым и позволил тебе насладиться моментом, а не просто утолил свое сладострастие? Неужели ты все еще столь наивна, что не поняла, кто же занимался с тобой любовью на меховых одеялах в той хижине?
Прошло не меньше минуты, прежде чем до нее дошел смысл его слон, но когда это случилось, Апекса резко увернулась от поцелуя.
– Ты… Но как?
– Одинокий Зимний Волк понял, что Прямая Стрела подмешал тебе наркотик, и заставил вождя отправить его на всю ночь охранять лошадей. Прямой Стреле сказали, что Конь-Призрак может попытаться пробраться к кобылицам. Я прибыл в лагерь поздно вечером и…
– Ах ты, мерзкий нахал! – завизжала Алекса, оттолкнула его в сторону и схватила свое платье, чтобы прикрыть наготу. – И все это время ты позволил мне думать, что я спала с мужчиной, которого презираю! – Она была в ярости.
Кин рассмеялся ее неистовому темпераменту.
– А я-то думал, ты презираешь меня. Неужели ты предпочла бы Прямую Стрелу? Он известен склонностью бить своих женщин.
– Думаю, предпочла бы, – ядовито прошипела Алекса. – Это было бы лучше, чем снова уступить тебе. Человеку, который послал на смерть моих отца и брата и привез меня сюда, чтобы обольстить. А потом отвезти обратно к осейджам. Будь ты проклят, Кин Родон! – Ее голос становился все громче и громче, пока не перешел в крик. – Я умру, проклиная тебя! Надеюсь, ты попадешь в ад! И пусть дьявол забирает тебя голым! – Она схватила с земли его штаны и рубашку и бросилась бежать.
Смех Кина мгновенно прекратился, когда он увидел, что остался один и совершенно обнаженный. Непросто будет пробраться между деревьями и низким кустарником, чтобы не исцарапать всю кожу. Черт бы побрал эту злобную девку! Он нахмурился. Он слышал, как она прошептала его имя в ту ночь в вигваме Прямой Стрелы. Он знал, что она думает о нем. И все же Алекса постоянно противится ему. И почему он сам так стремится заставить эту маленькую чертовку признаться, что их совместные ночи расшевелили что-то большее, чем физическое наслаждение? Потому что ему необходимо приручить ее вольнолюбивый дух, понял вдруг он. Оставшись один, Кин поднялся на ноги и осторожно двинулся сквозь кустарник. Он нашел Алексу у костра, занятую приготовлением пищи. Глаза его обшарили поляну, но ни чересседельных сумок, ни его одежды не увидели.
– Довольно этих злых игр. – Его раздражение быстро нарастало. – Ты отомстила. А теперь скажи, куда дела мои вещи?
Алекса глянула через плечо и увидела, что Кин прячет нижнюю часть тела за хилым кустиком. Озорная улыбка осветила ее лицо.
– Нет, пока ты не извинишься за то, что сделал. Ты же знал, что мне подмешали наркотик, и все же воспользовался моим состоянием. Расс был прав по поводу тебя. У тебя нет ни унции совести и пристойности, – заявила она.
Кин распрямился за своим жалким укрытием.
– Я искренне сожалею, что обманул тебя. – Он вышел и предстал перед ней в полный рост, во всей своей обнаженной стати. Синие глаза горели дьявольским огнем. – Но я отказываюсь извиняться за то наслаждение, что нашел в твоих объятиях. Одинокий, изголодавшийся по любви язычник не может устоять перед таким искушением. – Взгляд его обнял ее всю целиком, и ей показалось, будто он прикоснулся и приласкал ее. – А ты, Алекса, непреодолимое искушение.
Малиновая краска залила ее щеки, и Алекса не могла упрекнуть в этом жар костра. Нет, жар шел изнутри, воспоминание об их близости сокрушило ее невозмутимость.
– Я никогда не прощу тебе этого. – Голос ее дрогнул, стал каким-то дребезжащим. – Вон твои вещи. – Она указала рукой на упавшее дерево, потом повернулась и занялась едой. – И одевайся поскорее. Я достаточно насмотрелась на тебя, Кин Родон, за сегодняшний день.
Кин погасил просившуюся на губы улыбку и прошагал к дереву за одеждой. Он знал, что Алекса наблюдает за ним. В наступившей тишине Кин повернулся и подошел к ней, выражение его лица было серьезным.
– Мы достаточно изводили друг друга, Алекса. Но теперь пришло время подготовиться к нашей стычке с осейджами.
– Что меня ждет, когда Одинокий Зимний Волк догонит нас? – Алекса посмотрела прямо в бородатое лицо. – Я должна знать.
Кин присел рядом с ней на корточки.
– Ты не пострадаешь, милая. Только делай то, что я тебе скажу, и ни о чем не спрашивай, пока мы снова не останемся вдвоем, – сказал он.
Алекса ничего не поняла, но выражение его лица было таким нежным, что у нее духу не хватило спорить. Его легкое прикосновение успокоило ее страхи, и она тихо улыбнулась.
– Хорошо, Кин. Моя жизнь – в твоих руках.
Но после того как он бегло поцеловал ее и отошел в сторону, ее снова стали одолевать сомнения. Уж не намеревается ли он использовать ее, чтобы укрепить свою репутацию среди осейджей? Кин – человек расчетливый. Он не поступал необдуманно. Алекса скептически хмурилась, разглядывая его широкую спину. Внезапно ее ужалила мысль о том, что она готова стать пешкой в его игре. Закладом в отношениях с племенем.
Ее захлестнуло желание повернуться и броситься бежать. Бежать без оглядки, не разбирая дороги, но здравый смысл приказывал остаться с Кином. У нее было так мало шансов выжить в одиночку в этой дикой местности, особенно когда осейджи уже гнались за ней.
Когда спустя полчаса Кин вернулся в лагерь, рядом с Алексой он увидел Кентавра. Дьявольский жеребец разыскал свою хозяйку. Возвращение коня было весьма своевременным, подумал Кин. Он прошел к сухому дереву и пристроил на ветку глиняное чучело совы. Он отступил назад и с удовлетворением обозрел результат своих усилий.
Алекса задумчиво нахмурилась, разглядывая странное творение Кина. Ее несколько озадачила его внезапная страсть к глиняным игрушкам. Да, странновато он ведет себя…
– Я рискую своим скальпом, а ты спокойно забавляешься у ручья игрой в куличики? – Было очевидно, что она находит его поведение в высшей степени удивительным. Уж не началось ли у него размягчение мозга? Кин фыркнул, заметив опасливое выражение лица Алексы.
– В моем сумасшествии есть здравый смысл, дорогая, – заверил он. – Имей немного терпения и не смотри на меня так, будто я спятил.
– Кин, я тебя не понимаю. Сначала ты небрежно заглядываешь в деревню осейджей, а потом…
Он прижал указательный палец к ее губам, приказывая молчать.
– Все в свое время, Алекса, все в свое время.
Она раздраженно вздохнула, но остановила следующий вопрос. Почему он такой скрытный? Чего, к дьяволу, ожидает он от осейджей? Темнота начала постепенно сгущаться, и Алекса заволновалась. Она думала о том, что Кин задумал, какова будет ее роль в этом плане?
Кин отставил тарелку в сторону, раскинул свой тюфяк около костра. Потом добавил несколько бревен, заставив пламя подняться высоко в небо, и сделал знак Алексе подойти к нему. Она подчинилась, но неохотно. Уж не хочет ли он поджарить ее на костре, чтобы не утруждать соплеменников?
– Дай мне свою одежду и ложись, – деловито приказал Кин.
– Что? – Теперь уж Алекса была совершенно уверена, что у него началось размягчение мозга. – Ты с ума сошел? Я…
– Ты обещала подчиняться, не задавая вопросов, – строго напомнил он. – Давай сбрасывай одежду, или я сам это сделаю. У нас не так много времени. Наши гости уже скоро прибудут.
Прежде чем Алекса успела сбросить свой индейский наряд, Кин повернул ее, чтобы расстегнуть застежки. Алекса поспешно залезла под одеяло и натянула его до самого подбородка.
– Собираешься поджарить меня? – спросила она ядовитым тоном. – Какую игру ты затеял?
Кин послал ей широкую улыбку, собирая веточки и листья, чтобы набить ее платье.
– Нет, ничего похожего, милая.
– Хорошо, а тогда что ты…
– Терпение, Алекса, терпение. Могу я напомнить тебе, что любопытство кошку сгубило? – Брови его образовали ровную линию, заставив проглотить очередную порцию вопросов. – Обрати внимание на мои слова. Делай, как я говорю, и, будем надеяться, мы оба выйдем из этой передряги целыми и невредимыми.
Она внимательно смотрела, как Кин привязал чучело к дереву и развел под ним маленький костерок. Но когда ее любопытство готово было снова одержать верх над послушанием, голова его повернулась к ней.
– Одинокий Зимний Волк скоро будет здесь. Позови к себе Кентавра и укройся с головой. Не шевелись, что бы ни случилось. Обратись в камень. Когда я приступлю к беседе с Одиноким Зимним Волком, я хочу, чтобы ты начала свистеть.
– Свистеть? – пискнула Алекса. Она была совершенно потрясена этим требованием.
– Да, что-нибудь тихое и жуткое.
Алекса бросила на него уничтожающий взгляд.
– Я клянусь, ты совершенно спятил, – пробормотала она.
– Клинт сказал мне то же самое, когда я признался, что намереваюсь отправиться за тобой, – подумал он вслух.
Но Алекса не расслышала его. Она слишком беспокоилась о себе, но когда Кентавр тихонько заржал, ее напряжение чуть ослабло. Она нежно улыбнулась громадному жеребцу, что стоял рядом с ней и подталкивал ее носом. Подняла руку, погладила морду и повернула голову, чтобы увидеть силуэт Кина на фоне пылающего костра. Он смотрел куда-то вдаль. Алекса отдала бы что угодно, лишь бы узнать, о чем он сейчас думает. Горькая смешка искривила ее рот. Ей оставалось только надеяться, что она проживет достаточно долго и узнает, что Кин будет делать с глиняной совой, прикрученной к ветке; чучелом, раскачивающимся на полуспрятанной веревке; костром, пылающим так ярко, что мог бы привлечь каждого индейца Северной Америки.
Глава 11
Послышался звук стремительно приближающихся лошадей. Алекса затаила дыхание, боясь, что, когда придет пора, не сможет свистнуть. Сердце так яростно колотилось в груди, что Алекса опасалась за свою жизнь.
Одинокий Зимний Волк спрыгнул на землю и тут же замер на месте, когда в свете пламени костра увидел чучело совы: Уа-Хопех бросал перед собой длинную тень. Краска сбежала с его лица, и суровые обвинения, готовые уже сорваться с языка, умерли на ветру. Его взгляд обежал лагерь, подметил тело у костра и Коня-Призрака рядом с ним. Кентавр заржал и заложил уши назад, разглядывая индейских воинов, собравшихся вокруг Кина.
– Хин-ша… – выдохнул Одинокий Зимний Волк, озабоченно нахмурившись. – Что случилось?
Кин торжественно-серьезно посмотрел на двоюродного брата.
– Когда я заходил проверить прошлой ночью, Алекса была больна. Должно быть, заболела после той грозы.
Ком встал в горле Одинокого Зимнего Волка, и он, прищурившись, посмотрел на прикрытую одеялом фигуру у костра.
– Она?
Кин мрачно кивнул и подавил улыбку, когда в тишине раздался слабый свист Алексы. Осейджи задохнулись и попятились, а странный, жуткий звук продолжался. Кентавр нервно гарцевал вокруг Апексы, вскидывал голову, вставал на дыбы, колотя по воздуху копытами. Небольшой огонь, который Кин развел под кустом, начал тлеть, бросая свет па подвешенное на дереве чучело. Когда дым заклубился вокруг безголового призрака, индейцы попятились, тихо перешептываясь.
– Алекса обладает великим могуществом, даже когда покидает свою человеческую оболочку. – Одинокий Зимний Волк застыл в благоговении, не сводя глаз со свистящего тела.
– Я забрал ее из лагеря, пока она не заразила твоих людей своей болезнью. Она скончалась днем. – Кин оторвал глаза от Алексы и перевел их на своего двоюродного брата. – Скажи своему отцу, что я похороню ее, прежде чем уйду, и что снова вернусь осенью.
Одинокий Зимний Волк опустил голову, разглядывая мокасины.
– Я скажу ему. – Его пристальный взгляд поднялся и встретился с непостижимыми глазами Кина. – Я очень любил эту женщину, – тихо признался он. – Она много для меня значила. Я буду вспоминать ее, как запретную красоту, которую мне не дозволено было познать, как мужчина знает женщину. Я разделяю твою утрату, Острый Ястребиный Глаз. Я был пленен ее серебристыми глазами и вольным духом. Возможно, мы с ней встретимся в другом мире.
– Нет, если только ты не зарезервировал место в аду, – пробормотал себе под нос Кин, глядя, как Одинокий Зимний Волк повернулся и вскочил на коня.
– Ты спас наш народ от болезни Ни-Ках – белых людей. По Хью Ска будет благодарен тебе, – заверил Одинокий Зимний Волк своего кузена, повернул коня на запад и исчез в темноте.
Когда удаляющийся звук копыт окончательно замер вдалеке, Кин неторопливо подошел к Алексе, присел рядом с ней и отодвинул с се лица одеяло.
– Можешь перестать свистеть. Они уехали и больше не вернутся.
Алекса рывком села, забыв, что не одета. Но когда Кин буквально съел ее голодным взглядом, она прижала к груди одеяло и задала терзавший ее вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47