Уже после выхода в свет макаровской работы о морской тактике адмирал Тыртов сердито выступил в кронштадтской газете «Котлин»: «До сих пор неизвестно было, чтобы такая наука существовала. Никаких трактатов, ни иных сочинений об этом не было, кажется, за все время существования флотов». Итак, Тыртову о морской тактике «известно не было»... А ведь то был адмирал, опытный моряк! Что же говорить тогда о других сослуживцах Макарова?
Обострение международной обстановки на Дальнем Востоке, непрекращающееся англо-русское соперничество требовали от военного флота России повышенной боевой готовности. А Макаров с тревогой замечал, что этой готовности во флоте в должной мере не наблюдалось. В первых же строках своей книги он со свойственной ему резкостью и бескомпромиссностью во взглядах обратился ко всем русским морякам: «Каждый военный или причастный к военному делу человек, чтобы не забывать, для чего он существует, поступил бы правильно, если бы держал на видном месте надпись: „Помни войну“.
Буквально следуя собственному же призыву, Макаров повесил плакат с этими словами над письменным столом своего кабинета. Немало находилось людей, иронически пожимавших плечами: дескать, чудит выскочка... А он назло пересудам даже запонки заказал с надписью «Помни войну». Да-с, запонки! Золотые запонки с большим дорогим камнем. И, появляясь на разного рода официальных приемах, Макаров порой демонстративно выставлял напоказ манжеты со своими оригинальными запонками. Вот, мол, вам, любуйтесь!
Однако суть дела, конечно, не в надписи и не в запонках. А в том, что всю свою жизнь он с колоссальной энергией и напористостью вопреки рутине, интригам, сплетням, зависти, лености, размахайству – вопреки всему готовил русский флот к войне. И когда настал час, повел его в бой. И погиб в бою.
«Помни войну!» – эти слова сделались девизом всей деятельности Степана Осиповича Макарова.
«Помни войну!». Армия и флот должны быть готовы в любой момент выступить на защиту родины. А значит, и вся деятельность военных, вся их повседневная и будничная деятельность в мирное время должна быть строго и неуклонно подчинена этой цели. Сверху донизу. В большом и малом. Всегда и во всем.
«Рассуждения по вопросам морской тактики» Макаров писал долго, около полутора лет. По правде сказать, определение «долго» применительно к созданию книги без малого в триста страниц следует считать весьма относительным. Для всякого обычного автора написать работу такого объема в полтора года – срок скорее короткий. Напомним к тому же, что за это время Степан Осипович ни на один день не прерывал своей практической деятельности на флоте. В конце 1895 года он много плавал в тихоокеанских водах, продолжая там свои прежние гидрологические исследования, а в начале следующего года его вновь отзывают на Балтику. Здесь Макаров опять вступает в командование Практической эскадрой, продолжает заниматься своим «колпачком», начинает эпопею с ледоколом «Ермак».
Более того! Быть может, поразительнее всего то, что в течение тех же 1896 и 1897 годов (то есть за период написания и издания «Морской тактики») им было опубликовано 11 печатных работ в различных изданиях. Одиннадцать! Это много даже для ученого, целиком посвятившего себя науке. Впрочем, как все разносторонне одаренные люди, Макаров обладал способностью работать чрезвычайно быстро. Ему не нужно было терять время на раскачку и тратить силы на преодоление собственной лености. В тепличных условиях он тоже не нуждался: Макаров мог работать в каюте, где стол качался вместе с палубой корабля, в неуютном номере гостиницы, в служебном кабинете в перерыве между приемом посетителей и очередным заседанием. При этом он не относился к числу тех авторов, что пишут без помарок и переделок, не перечитывая собственный текст. Напротив, рукописи Макарова, а также его письма, деловые и частные, нередко густо испещрены всякого рода поправками, добавлениями, вычеркнутыми строками.
И, наконец, еще одно немаловажное обстоятельство. Занимая в течение долгого времени весьма высокие посты и имея в своем непосредственном распоряжении целый штаб с большим числом квалифицированных специалистов, Степан Осипович никогда не пользовался трудом подчиненных ему лиц при написании своих сочинений. Все им созданное – а это почти сто печатных работ! – вышло непосредственно из-под его пера. Случай, прямо скажем, нечастый для людей его круга и положения.
Новая работа Макарова была опубликована в первых номерах «Морского сборника» за 1897 год. Труд этот – сплав практического опыта флотоводца и глубоких раздумий по теории военно-морского дела. При этом Макаров опирался на труды своих предшественников – русских ученых-моряков. Среди них следует прежде всего вспомнить имя адмирала Г. И. Бутакова, автора первой в России оригинальной работы по тактике парового флота. Появление книги Макарова вызвало множество откликов и дискуссий, порой весьма бурных. Слов нет, отнюдь не все положения его новой работы были бесспорны, некоторые просто ошибочны, иногда он высказывался слишком категорично, а порой задиристо – все так, однако при любом к ней отношении книга Макарова стала вехой в развитии военно-морской теоретической мысли. И не только в России. «Рассуждения по вопросам морской тактики» были переведены на английский, итальянский, испанский, японский и турецкий языки – весьма редкая судьба для работы на такую узкоспециальную тему!
Причина этого широкого и шумного успеха состоит в том, что Макаров высказал множество самых разнообразных идей и сумел изложить их столь горячо и страстно, что никого не мог оставить равнодушным. Спокойное и размеренное течение – вот чему можно уподобить русскую военно-морскую теоретическую мысль до сей поры. Теперь же она сделалась кипящим водопадом. И что из того, что отдельные суждения и выводы Макарова оказались неправильными, а некоторые прогнозы – ошибочными. Даже его оппоненты вынуждены были продумывать или пересматривать многие свои взгляды – хотя бы для того, чтобы найти убедительные возражения.
На свете выходило и выходит великое множество книг, брошюр, статей. Сколько их – вполне благополучных, правильных и даже полезных, сколько их уходит из мира так же тихо и бесследно, как и появляется! И только некоторым выпадает честь привлечь к себе внимание. Очень важно, когда на работу откликнулись специалисты: это вернейший показатель того, что автор и сам незаурядный специалист. Но тогда, когда работа приобретает широкий общественный резонанс, значит, удалось достигнуть нечто большего, значит, удалось так или иначе откликнуться на какие-то животрепещущие национальные проблемы и интересы. И пусть тут же объявятся придирчивые критики и скептики с брюзгливой скорбью в глазах – дело человеческого развития все равно движут не те, кто избирает амплуа всегдашнего сварливого оппонента, а те, кому удается сказать новое слово в своем деле. И не новое слово ради самой новизны, а такое, которое служит Отечеству.
Книга Макарова сделалась неотъемлемой принадлежностью всех практиков и теоретиков флота, стала частью всей флотской жизни страны. «Морская тактика» долго оставалась единственным в России обобщающим трудом такого рода.
В конце прошлого столетия стремительное развитие военно-морской техники поставило перед моряками всего мира множество очень сложных проблем. Возникали они порой неожиданно, а заканчивались нередко трагически. Во флотах всех великих держав, и в том числе России, появились мощные, быстроходные броненосцы, вооруженные тяжелыми дальнобойными орудиями, укрытыми в стальных вращающихся башнях. Броненосцы имели двойное дно и множество водонепроницаемых переборок.
Казалось, никакие опасности не страшны этим огромным кораблям, казалось, они застрахованы от всех случайностей. Но...
Корабли еще строились на стапелях или размечались в эллингах, когда Макаров пророчески написал: «Эти грозные на вид железные скалы чувствительны даже к малейшему уколу... Теоретически современные корабли совершенно непотопляемы, так как они разделены на 100 и более независимых отделений. Практически же как только такой непотопляемый корабль получит пробоину, так сейчас же тонет самым постыдным образом». Это было написано в 1886 году. А вскоре случилось вот что.
10 июня 1893 года в Средиземном море у берегов Сирии происходили обычные маневры английской эскадры. Светило солнце, погода стояла тихая, ясная, суда шли на малом ходу. Казалось бы, просто неоткуда ждать несчастья. И вдруг флагманский корабль эскадры – новейший броненосец «Виктория» был случайно протаранен другим английским же броненосцем. Повреждение поначалу сочли не слишком серьезным, и ничто не препятствовало аварийным работам. Корабль накренился, но это ни у кого не вызвало особой тревоги. Однако через несколько минут громадный броненосец внезапно перевернулся и унес с собой в морскую пучину триста шестьдесят человек, то есть половину команды вместе с адмиралом – командующим эскадрой.
Эта морская катастрофа приобрела такую же мрачную известность и вызвала столько же шума, как и гибель «Титаника» 20 лет спустя. Особенно поражала всех ничтожность тех причин, от которых может погибнуть самоновейший броненосец. И в самом деле, ведь таран, пробивший борт «Виктории», проник в корпус корабля всего лишь на 9 футов. И этого было достаточно, чтобы бесполезными оказались все внутренние переборки, делившие броненосец на 170 отсеков, и мощные помпы, и все усилия команды. Трагическая гибель «Виктории» вызвала серьезное беспокойство среди моряков, породила оживленную полемику в печати. Технические причины неожиданного затопления броненосца выяснились довольно быстро: неправильное расположение водонепроницаемых переборок, конструктивные недостатки корпуса и т. д. Однако коренная причина катастрофы объяснялась явлениями куда более серьезными.
Для Макарова, как и для всякого истинного моряка, гибель корабля воспринималась так же болезненно и остро, как смерть живого существа. В статье, опубликованной еще в 1886 году, он посвятил этой трагической теме следующие строки, полные глубокого и неподдельного чувства: «Тот, кто видел потопление судов своими глазами, хорошо знает, что гибель корабля не есть простая гибель имущества; ее нельзя сравнить ни с пожаром большого города, ни с какою другою материальною потерею. Корабль есть живое существо, и, видя его гибель, вы неизбежно чувствуете, как уходит в вечность этот одушевленный исполин, послушный воле своего командира. Корабль безропотно переносит все удары неприятеля, он честно исполняет свой долг и с честью гибнет, но не к чести моряков и строителей служат эти потопления, за которые они ответственны перед своей совестью. Корабль может и должен быть обеспечен от потопления».
В своей «Морской тактике» Макаров подробно остановился на обстоятельствах гибели английского броненосца. Он усмотрел в этом событии отнюдь не рядовую аварию (как пыталось заверить публику британское адмиралтейство). Мало ли каких трагедий не происходило в морских просторах! Нет, Макаров справедливо усмотрел в случае с «Викторией» событие принципиально значимое для всего современного ему военно-морского дела. Разобрав конкретные обстоятельства катастрофы, русский адмирал склонен был толковать сущность происшедшей трагедии очень широко: «Случай этот следует приписать общим причинам, а не частным, и разбор его представляет необычайный интерес, заставляя нас, моряков, вникнуть в общий вопрос: насколько боевые корабли приспособлены к бою и его случайностям?» Вся книга Макарова о морской тактике есть развернутый ответ на этот вопрос. Бой и корабль, бой и человек, взаимодействие в бою и между людьми, и между кораблями – вот центральные проблемы его работы.
Коротко суть своей работы выразил сам автор: «Тактика имеет своим назначением дать возможность видеть всю картину военно-морского дела, а не одни лишь ее детали, и в этом отношении польза ее безусловна».
Со временем устаревают военные теории, еще быстрее устаревает оружие. Многое из того, что писал в своей книге Макаров, уже безвозвратно ушло в прошлое. Но безусловно ценным и нужным осталось то, что относится к числу так называемых «вечных» тем. О долге перед родиной. О мужестве. О чести воина. И в этой своей части сочинение русского флотоводца не устарело и, видимо, не устареет никогда. Вот почему макаровскую книгу можно смело порекомендовать сегодняшнему читателю, И пусть этого читателя не смущает неброский и старомодный заголовок: «Рассуждения по вопросам морской тактики». Вопреки своему названию, подчеркивающему вроде бы узкоспециальную тему, книга говорит о многих важнейших проблемах, имеющих, если можно так выразиться, непреходящий интерес.
Макаров много страниц посвящает описанию боевой деятельности Лазарева и Нахимова, Суворова и Багратиона. Воинские подвиги народа всегда персонифицируются в героях. Герой – это как бы спрессованная военная история. Вот почему испокон веков вызывала к себе всеобщий интерес, деятельность больших военачальников. Макаров понимал это. Он много и темпераментно рассказывает о военном искусстве наших адмиралов и генералов, старается показать национальное своеобразие их военного таланта. Особенно часто он ссылался на опыт Александра Васильевича Суворова, на его замечательную книгу «Наука побеждать».
В работе Макарова часто упоминается имя Михаила Ивановича Драгомирова, цитируются его мысли о воспитании солдата, военно-исторические труды, приводятся примеры его практической деятельности. Драгомиров был видным военным деятелем России прошлого века. В его судьбе было много общего с Макаровым. Он тоже родился в скромной офицерской семье в захолустном Конотопе и добился успехов только благодаря собственным дарованиям и упорству.
Драгомиров более десяти лет был начальником Николаевской академии генштаба, написал учебник тактики, который вплоть до первой мировой войны служил основным пособием в наших военных училищах. Однако наибольшую славу ему принесли военно-педагогические работы. Он выступал за равенство всех категорий военнослужащих, за строгую законность в армии, за воспитание у солдат сознательного отношения к своим обязанностям – все это для своего времени были идеи передовые и правильные, а многое из драгомировского наследства сохраняет ценность и поныне. Добавим к тому же, что труды его написаны своеобычным языком и читаются с большим интересом. Сейчас этот военный ученый и писатель сравнительно малоизвестен – думается, что напрасно. Во всяком случае, Макаров считал себя последователем идей Драгомирова. Так оно и было: их обоих объединяла глубокая вера в безграничные возможности русского солдата и матроса, подлинный, а не казенный патриотизм.
К сожалению, в распоряжении Макарова имелось слишком мало материалов о деятельности русских флотоводцев: теоретическое и боевое наследство их недооценивалось и не изучалось. Только в советское время были извлечены из архивов и опубликованы документы о гениальном русском флотоводце Ушакове, чьи военно-морские идеи далеко опережали свое время, о Нахимове и Корнилове. Но Макаров всего этого не знал, да и не мог знать.
Опираясь прежде всего на отечественный опыт, он, однако, никогда не отворачивался от всего ценного, что было накоплено мировой военно-морской практикой. Вот почему для пояснения некоторых своих идей он обращался к опыту лучших иностранных флотоводцев. Так он дает анализ знаменитого Трафальгарского сражения 1805 года, когда английский флот под командованием адмирала Нельсона наголову разгромил объединенную франко-испанскую эскадру.
Макаров разбирает инструкции перед боем, которые отдали оба предводителя враждебных эскадр – англичанин Нельсон и француз Вильнев. Вот что сказано об инструкции английского флотоводца: «Чисто нравственная сторона инструкции бесподобна. В каждом ее слове есть доверие к своим адмиралам, своим капитанам и ко всему личному составу. Заключительные слова первой части инструкции, что „никто из командиров не испортит дела, подведя корабль свой вплоть к неприятелю“, были бесподобны... „Действие этих слов, – писал Нельсон потом, – можно было сравнить с электрическим потрясением. Некоторые из офицеров были тронуты до слез. Все единогласно одобрили план атаки; его нашли новым, непредвиденным, удобопонятным и удобоисполнимым, и все, с первого адмирала до последнего капитана, говорили: „Неприятель погиб, если только мы его настигнем“. Зародив в каждого из капитанов искру огня вышеприведенными словами, Нельсон перед самым сражением раздул эту искру в целое пламя, сделав сигнал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35