Такую нишу, на которую из-за ее размера не польстятся крупные компании.
– Что-нибудь вроде массажа на дому или эскорт-услуг?
– Не смешно.
– Я видел такие объявления в «Желтых страницах» – знаешь, из тех, что предназначены для путешествующих бизнесменов или участников какого-нибудь съезда. «Конфиденциальные личные услуги – в вашем номере отеля».
– Знаешь, острить ты умеешь не лучше, чем развлекаться.
– А чего еще ты ждала от парня, у которого нет даже ученой степени?
– Видимо, слишком многого. – Ханна подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Рейф подошел к камню, на котором она сидела.
– Прости. Напрасно я дразнил тебя.
– Ладно, забудем.
– Уверен, ты найдешь свою нишу. Удачи тебе.
– Спасибо.
– А брак значится в твоем списке личных целей?
Ханна удивленно вскинула голову:
– Что?.. Да, разумеется.
– Ты хочешь выйти замуж за кого-нибудь вроде того подонка?
Ханна вздохнула.
– Перри я никогда не воспринимала всерьез. С ним просто весело проводить лето. – Она поморщилась. – Впрочем, сегодня мне было не до веселья.
– Да, он явно не то, что надо. Скорее, мистер Ошибка.
– Верно.
– Ручаюсь, у тебя уже составлен список требований, которые ты предъявишь потенциальному мужу.
От этого сухого замечания Ханне стало неловко.
– Я знаю, каким должен быть мой муж. Ну и что в этом плохого? Если у тебя нет никаких планов на будущее, это еще не значит, что все должны жить так же.
– Правильно. – Без предупреждения он сел на камень рядом с ней. Это движение было легким и по-кошачьи грациозным. – Так через какие же обручи придется прыгать твоему избраннику, прежде чем ты согласишься стать его женой?
Уязвленная Ханна подняла руку и принялась перечислять, загибая пальцы:
– Он должен быть интеллигентным, образованным, выпускником престижного учебного заведения, преуспевающим в своей сфере. Кроме того, он должен быть преданным, благородным, порядочным и надежным.
– И не иметь судимостей?
– Само собой. – Ханна продолжала перечислять: – Он будет добрым, чутким, ответственным. С ним я смогу подолгу беседовать, у нас будут общие интересы и цели – это очень важно.
– Угу.
– А еще он должен уметь ладить с моими родными, любить животных и помогать мне делать карьеру.
Рейф откинулся назад, опираясь на согнутые локти.
– Словом, тебе нужен самый обычный парень.
По какой-то причине это замечание больно уязвило Ханну.
– Ты считаешь, что я слишком требовательна?
Он усмехнулся:
– Спустись на землю: человека, которого ты ищешь, не существует в природе. А если такой и найдется, у него непременно окажется какой-нибудь роковой изъян.
– Думаешь? – Ханна прищурилась. – А как насчет твоей избранницы? Ты уже знаешь, какой она должна быть?
– Нет. И сомневаюсь, что когда-нибудь женюсь. Впрочем, это не имеет значения.
– Потому что тебя не интересуют брачные узы, моногамия и ответственность?
– Нет, потому, что мужчины нашего рода не годятся в мужья. Мои шансы на успех ничтожны.
Ханне было нечего возразить. Все в округе знали о четырех на редкость неудачных браках деда Рейфа. Отец Рейфа, Синклер, был женат дважды, прежде чем у него завязался бурный роман с натурщицей, подарившей ему сыновей. И если бы Синклер не погиб в аварии, ему предстояла бы еще длинная череда разводов и романов, по сравнению с которыми послужной список Митчелла показался бы жалким.
– К браку нельзя относиться как к лотерее или азартной игре, – наставительно произнесла Ханна. – Это серьезный шаг, который следует всесторонне обдумать.
– Думаешь, это так легко?
– А я и не говорила, что это легко. Я только хотела объяснить, что к решению этого вопроса следует подходить, вооружившись здравым смыслом и логикой.
– Ну, это слишком скучно!
Ханна скрипнула зубами:
– Опять ты дразнишь меня.
– Посуди сама: разве мы, Мэдисоны, хоть когда-нибудь проявляли здравый смысл? Вероятно, такой ген у нас отсутствует.
– Не болтай чепухи! Рейф, я говорю серьезно. Я не желаю верить, что ты не в состоянии изменить то, что считаешь своей судьбой.
Он искоса взглянул на нее:
– Неужели ты всерьез считаешь, что именно я смогу разбить форму, в которой отлиты Мэдисоны?
– Если ты всей душой захочешь избавиться от нее – да, ты сможешь.
– Поразительно! Кто бы мог подумать, что наследница Хартов окажется такой мечтательницей?
– Ну хорошо, чем ты собираешься заняться дальше?
– Знаешь, – задумчиво отозвался Рейф, – я заметил, что всякие культы и роль гуру приносят неплохую прибыль…
– Перестань паясничать! У тебя впереди вся жизнь. Не вздумай махнуть на нее рукой. Постарайся понять, чего ты хочешь. Составь конкретные планы. Обдумай серьезные цели, а затем начни осуществлять их.
– Значит, по-твоему, моя нынешняя цель не заслуживает внимания?
– Не попасть в тюрьму и остаться на свободе – это неплохо. Но этого слишком мало, Рейф. И ты сам это понимаешь.
– Может быть, но пока это моя единственная цель. – Он взглянул на часы, циферблат блеснул в лунном свете. – По-моему, тебе пора домой.
Ханна машинально посмотрела на свои часы.
– О Господи, уже второй час! Чтобы дойти отсюда до дома, понадобится не меньше получаса. Пожалуй, я пойду.
Рейф плавно поднялся с камня:
– Я с тобой.
– Это не обязательно.
– Напротив. Я же Мэдисон, а ты – Харт.
– Ну и что?
– А вот что: если с тобой что-нибудь случится в дороге и твои родные узнают, что я был последним, кто видел тебя, меня наверняка обвинят сразу во всех грехах.
Она улыбнулась:
– А Йейтс посадит тебя в тюрьму?
– А как же. И мне не удастся осуществить свой единственный план.
Широкая ровная дуга залива начиналась вдалеке, за спиной Ханны, близ коварных вод Хидден-Коув, а заканчивалась где-то впереди, в темноте, у мыса Сандаун-Пойнт. На длинном, изогнутом шоссе, идущем вдоль залива Эклипс-Бей, не было ни единого фонаря. Неяркие огни пирса, набережной и крошечного делового центра городка находились на расстоянии двух миль, ближе к Хидден-Коув.
Перед собой Ханна видела только непроглядную темноту. Ночью Сандаун-Пойнт оставался невидимым. Ханна знала, что среди скал, поросших густым лесом, разбросан десяток коттеджей и особняков, но освещенных окон не видела. До летнего дома ее родителей было не меньше мили, он стоял над небольшой, закрытой от ветров бухточкой, а еще дальше, на расстоянии полумили, высился большой особняк ее тети, Дримскейп.
Прогулка и вправду обещала быть долгой.
Ханна оглянулась через плечо. На склоне холма виднелся освещенный квадрат стоянки, разместившейся на поляне над городом. Эта стоянка принадлежала местному институту политологии, недавно открывшемуся заведению, построенному неподалеку от Колледжа Чемберлена.
– Мои родители сегодня там, в институте, – сообщила Ханна, чтобы не молчать. – На приеме в честь Тревора Торнли.
– Того выскочки, который метит в законодательное собрание штата?
– Да. – Ханна удивилась, обнаружив, что Рейфу известно о кампании Торнли. Ей казалось, что Рейф из тех, кто вообще не интересуется политикой. Но упоминать об этом вслух она не стала. – Похоже, прием затянулся допоздна. Если так, я вернусь домой раньше мамы с папой.
– Повезло, да? Не придется выкручиваться и объяснять, почему ты вернулась домой со мной, а не с тем подонком.
Ханна удивленно вскинула голову.
– Утром я обо всем расскажу им. – Рейф хлопнул себя по лбу ладонью:
– Как я мог забыть! Ведь я говорю с самой мисс Паинькой! Само собой, ты расскажешь родителям о том, что провела ночь со мной на берегу.
Потрясенная, Ханна замерла на месте.
– Рейф Мэдисон, никакой ночи на берегу с тобой я не проводила. А если ты посмеешь рассказать об этом своим дружкам из гриль-бара «Эклипс», я… я подам на тебя в суд! Или сделаю еще что-нибудь.
– Не трудись, – процедил он сквозь зубы. – Я не желаю, чтобы нашу встречу возле Эклипс-Арч обсуждал весь город.
– Да, лучше позаботься о том, чтобы этого не случилось. – Покрепче вцепившись в сумочку, Ханна прибавила шагу. Чем скорее она доберется до дома, тем лучше.
Рейф без труда догнал ее. Ханна остро чувствовала его присутствие. По этой дороге она ходила бесчисленное множество раз, но в такой поздний час – никогда. В Эклипс-Бей уровень преступности был очень низким, но происшествия все-таки случались, особенно летом, когда на берег съезжались отдыхающие. Ханна втайне порадовалась тому, что она не одна. Не будь рядом Рейфа, она вздрагивала бы от каждого шороха всю дорогу домой.
Через полчаса они прошли по обсаженной деревьями подъездной аллее, ведущей к коттеджу Хартов. Подойдя к крыльцу вместе со спутницей, Рейф остановился.
– Дальше я не пойду, – объявил он. – Спокойной ночи, Ханна.
Поднявшись на одну ступеньку, она остановилась, вдруг осознав, что странная интерлюдия завершилась. Ее пронзила тоска, и Ханна подавила ее со всей жестокостью, на какую только была способна. Пара романтических фантазий с Рейфом Мэдисоном в главной роли – это в порядке вещей. В конце концов, в городе он был заметной фигурой, пользовался наибольшей известностью среди ровесников Ханны. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи. У таких, как Рейф, нет будущего.
– Спасибо, что проводил, – пробормотала она.
– Не стоит благодарности. Сегодня мне все равно было нечем заняться. – В желтом свете лампы на веранде его глаза казались бездонными, таинственными озерами. – Желаю досрочно выполнить пятилетний план.
Повинуясь неожиданному порыву, Ханна коснулась его рукава.
– Рейф, подумай о собственных планах. Не порть себе всю жизнь.
Он усмехнулся, без предупреждения шагнул вперед и скользнул быстрым, на удивление, мимолетным поцелуем по ее губам.
– Мужчина должен полагаться прежде всего на свои способности, а у меня чертовски здорово получается портить себе жизнь.
Краткий поцелуй застал ее врасплох. По телу распространился жар, который сменился трепетом. Чтобы скрыть смущение, Ханна быстро взбежала на веранду.
У двери она остановилась, доставая ключ. Когда она отпирала дверь, ее рука слегка дрожала. Наконец, шагнув через порог, она обернулась. Рейф стоял на прежнем месте, наблюдая за ней. Вскинув руку в прощальном жесте, Ханна поспешно захлопнула дверь.
На следующее утро ее разбудили голоса. Открыв глаза, она обнаружила, что за окном висит туман.
Утренние туманы были обычным явлением в этих местах летом и ранней осенью. К полудню туман развеивался, даже если облачность сохранялась. Если повезет, днем температура достигнет шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту, но не более. В Эклипс-Бей приезжают не за бронзовым загаром. Те, кто любит голышом жариться под палящим солнцем, предпочитают пляжи Южной Калифорнии. А на побережье Орегона съезжаются те, кто надевает ветровки и в утренний туман отправляется смотреть, что вынес на берег прилив, и обследовать пещеры в прибрежных скалах. Местные туристы совершали полные приключений прогулки по высоким, обдуваемым ветрами утесам и смотрели на воду, бурлящую в каменных впадинах у подножий отвесных скал.
Голоса внизу стали громче. Родители Ханны разговаривали с кем-то на кухне. С мужчиной. Слов Ханна не разобрала, но похоже, разговор был напряженным.
Она прислушалась с быстро нарастающим любопытством. Кто это явился к ним в такую рань? Внезапно она расслышала знакомое имя. Рейф Мэдисон.
– Черт!
Откинув одеяло, она выбралась из постели и торопливо натянула джинсы с серой водолазкой. Сунув ноги в спортивные туфли, она наскоро причесалась и сбежала вниз.
Ее родители сидели за столом в обществе лысеющего толстяка, которого Ханна сразу узнала.
– Инспектор Йейтс!
– Доброе утро, Ханна. – Фил Йейтс удостоил ее надменным кивком. Он был единственным представителем закона в городе с тех пор, как Ханна помнила себя, но в коттедж Хартов явился впервые.
Замаскировав тревогу ослепительной улыбкой, Ханна вопросительно посмотрела на родителей. И сразу поняла, что случилось что-то очень скверное.
Миловидное лицо Элейн Харт окаменело от тревоги. Губы Гамильтона сжались, превратившись в тонкую линию. Смутный страх охватил Ханну. Казалось, мимо нее только что бесшумно проскользнул призрак.
– В чем дело? – спросила она так торопливо, что ее отец прищурил прикрытые очками глаза.
– Я как раз собиралась разбудить тебя, дорогая, – негромко отозвалась Элейн. – Мистер Йейтс принес плохие вести.
На страшный миг Ханне представилось тело Рейфа, распростертое на Бейвью-драйв. Неужели он стал жертвой дорожной аварии, виновник которой в панике сбежал? После того как Рейф проводил ее, ему еще пришлось идти пешком домой…
Подойдя к столу, Ханна вцепилась в спинку свободного стула.
– Что случилось?
– Сегодня утром Кэтлин Садлер найдена мертвой в Хидден-Коув, – мрачно произнес ее отец.
– О Господи! – Значит, Рейф жив. С ним все в порядке. Ханна опустилась на стул. Внезапно до нее дошло, в чем дело. – Кэтлин Садлер?!
– Похоже, мы имеем дело с несчастным случаем, – объяснил Йейтс. – Она упала со скалы. И все-таки мне придется задать вам несколько вопросов.
Его голос прозвучал так, что Ханна сразу насторожилась. Рейф жив, но его подруга мертва. Не надо быть гением, чтобы сообразить, зачем Йейтс пришел сюда. Если женщина умирает при загадочных обстоятельствах, подозрение первым делом падает на ее друга или мужа. Так всегда говорил брат Ханны.
Гамильтон обеспокоенно смотрел на нее.
– Ханна, кажется, произошла какая-то путаница. Фил говорит, что вчера вечером Кэтлин встречалась с Рейфом Мэдисоном. А Рейф сообщил Йейтсу, что вчера вечером, примерно в то же время, когда умерла Кэтлин, он был с тобой.
– Мы объяснили Филу, что этого не могло быть, – решительно вмешалась Элейн. – У тебя было свидание с тем приятным молодым человеком из Колледжа Чемберлена, с Перри Декейтером.
Йейтс прокашлялся.
– Я уже побеседовал с мистером Декейтером. Он заявил, что все было несколько иначе.
Гамильтон метнул раздраженный взгляд на широкое лицо Йейтса.
– А еще мы сказали, что даже если ты не встречалась с Декейтером, ты никак не могла быть с Рейфом Мэдисоном.
– Мне прекрасно известно, что Харты не общаются с Мэдисонами, – буркнул Йейтс. – Но Рейф клянется, что был с Ханной, и я обязан проверить его показания.
Ханна наконец сообразила, к чему он клонит.
– Ничего не понимаю! Вы же только что сказали, что Кэтлин погибла в результате несчастного случая. Или возможно и другое объяснение?
– Она могла спрыгнуть со скалы сама. – Йейтс обхватил кружку с кофе мясистыми пальцами. – От такой нервной девицы всего можно ожидать.
Элейн нахмурилась.
– Да, она выросла в неблагополучной семье, но я никогда не слышала, чтобы ее подозревали в попытках совершить самоубийство.
Йейтс отхлебнул кофе.
– Есть и еще одна версия…
Все выжидательно уставились на него.
– Возможно, они поссорились, – лаконично продолжил Йейтс.
– Боже мой! – прошептала Элейн. – Вы хотите сказать, ее могли столкнуть со скалы?
Ханна хлопнула ладонью по столу:
– Подождите! Вы намекаете, что Рейф Мэдисон мог убить Кэтлин?
– Это могло произойти случайно, – отозвался Йейтс. – Заспорили, вспылили, подрались…
– Но это же нелепо! Зачем Рейфу затевать с ней драку?
– В городе поговаривают, будто Рейф узнал, что Кэтлин встречается с другими.
– Да, но… Гамильтон перебил дочь:
– Дорогая, Рейф пытается создать себе алиби. Я не позволю ему впутывать в это дело тебя. Но об этом потом.
– Папа, выслушай меня…
– А пока просто скажи Йейтсу, где ты была вчера между полуночью и двумя часами утра.
Ханна приготовилась к неизбежному скандалу.
– Я была с Рейфом Мэдисоном.
Причиной смерти Кэтлин Садлер официально объявили несчастный случай. Но шквал слухов и сплетен утих не сразу. Известие о том, что в ночь гибели Кэтлин Ханна была с Рейфом Мэдисоном, обрушилось на городок с силой цунами. Мало кто поверил, что они просто разговорились.
Искренне обрадовался тому, что Рейф и Ханна провели вдвоем на освещенном луной берегу целых два часа, только один человек – тетя Ханны Изабель Харт.
Восьмидесятитрехлетняя Изабель была единственным неисправимым романтиком в семье. Профессор английской литературы, она так и не вышла замуж и теперь жила одна в Дримскейпе – огромном трехэтажном особняке, который ее отец построил, нажив состояние рыбным промыслом.
Именно Изабель финансировала компанию «Харт и Мэдисон», основанную Салливаном Хартом и Митчеллом Мэдисоном много лет назад. Вражда, уничтожившая не только компанию, но и дружбу Салливана и Митчелла, печалила Изабель. Она до сих пор мечтала о примирении.
Ханна обожала свою тетю. Ее родители пытались убедить Изабель продать Дримскейп и поселиться в квартире в Портленде, но Изабель отказывалась наотрез.
На четвертый день после возникновения скандальных слухов Изабель разговорилась о них на кухне с Элейн Харт.
– Как романтично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Что-нибудь вроде массажа на дому или эскорт-услуг?
– Не смешно.
– Я видел такие объявления в «Желтых страницах» – знаешь, из тех, что предназначены для путешествующих бизнесменов или участников какого-нибудь съезда. «Конфиденциальные личные услуги – в вашем номере отеля».
– Знаешь, острить ты умеешь не лучше, чем развлекаться.
– А чего еще ты ждала от парня, у которого нет даже ученой степени?
– Видимо, слишком многого. – Ханна подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Рейф подошел к камню, на котором она сидела.
– Прости. Напрасно я дразнил тебя.
– Ладно, забудем.
– Уверен, ты найдешь свою нишу. Удачи тебе.
– Спасибо.
– А брак значится в твоем списке личных целей?
Ханна удивленно вскинула голову:
– Что?.. Да, разумеется.
– Ты хочешь выйти замуж за кого-нибудь вроде того подонка?
Ханна вздохнула.
– Перри я никогда не воспринимала всерьез. С ним просто весело проводить лето. – Она поморщилась. – Впрочем, сегодня мне было не до веселья.
– Да, он явно не то, что надо. Скорее, мистер Ошибка.
– Верно.
– Ручаюсь, у тебя уже составлен список требований, которые ты предъявишь потенциальному мужу.
От этого сухого замечания Ханне стало неловко.
– Я знаю, каким должен быть мой муж. Ну и что в этом плохого? Если у тебя нет никаких планов на будущее, это еще не значит, что все должны жить так же.
– Правильно. – Без предупреждения он сел на камень рядом с ней. Это движение было легким и по-кошачьи грациозным. – Так через какие же обручи придется прыгать твоему избраннику, прежде чем ты согласишься стать его женой?
Уязвленная Ханна подняла руку и принялась перечислять, загибая пальцы:
– Он должен быть интеллигентным, образованным, выпускником престижного учебного заведения, преуспевающим в своей сфере. Кроме того, он должен быть преданным, благородным, порядочным и надежным.
– И не иметь судимостей?
– Само собой. – Ханна продолжала перечислять: – Он будет добрым, чутким, ответственным. С ним я смогу подолгу беседовать, у нас будут общие интересы и цели – это очень важно.
– Угу.
– А еще он должен уметь ладить с моими родными, любить животных и помогать мне делать карьеру.
Рейф откинулся назад, опираясь на согнутые локти.
– Словом, тебе нужен самый обычный парень.
По какой-то причине это замечание больно уязвило Ханну.
– Ты считаешь, что я слишком требовательна?
Он усмехнулся:
– Спустись на землю: человека, которого ты ищешь, не существует в природе. А если такой и найдется, у него непременно окажется какой-нибудь роковой изъян.
– Думаешь? – Ханна прищурилась. – А как насчет твоей избранницы? Ты уже знаешь, какой она должна быть?
– Нет. И сомневаюсь, что когда-нибудь женюсь. Впрочем, это не имеет значения.
– Потому что тебя не интересуют брачные узы, моногамия и ответственность?
– Нет, потому, что мужчины нашего рода не годятся в мужья. Мои шансы на успех ничтожны.
Ханне было нечего возразить. Все в округе знали о четырех на редкость неудачных браках деда Рейфа. Отец Рейфа, Синклер, был женат дважды, прежде чем у него завязался бурный роман с натурщицей, подарившей ему сыновей. И если бы Синклер не погиб в аварии, ему предстояла бы еще длинная череда разводов и романов, по сравнению с которыми послужной список Митчелла показался бы жалким.
– К браку нельзя относиться как к лотерее или азартной игре, – наставительно произнесла Ханна. – Это серьезный шаг, который следует всесторонне обдумать.
– Думаешь, это так легко?
– А я и не говорила, что это легко. Я только хотела объяснить, что к решению этого вопроса следует подходить, вооружившись здравым смыслом и логикой.
– Ну, это слишком скучно!
Ханна скрипнула зубами:
– Опять ты дразнишь меня.
– Посуди сама: разве мы, Мэдисоны, хоть когда-нибудь проявляли здравый смысл? Вероятно, такой ген у нас отсутствует.
– Не болтай чепухи! Рейф, я говорю серьезно. Я не желаю верить, что ты не в состоянии изменить то, что считаешь своей судьбой.
Он искоса взглянул на нее:
– Неужели ты всерьез считаешь, что именно я смогу разбить форму, в которой отлиты Мэдисоны?
– Если ты всей душой захочешь избавиться от нее – да, ты сможешь.
– Поразительно! Кто бы мог подумать, что наследница Хартов окажется такой мечтательницей?
– Ну хорошо, чем ты собираешься заняться дальше?
– Знаешь, – задумчиво отозвался Рейф, – я заметил, что всякие культы и роль гуру приносят неплохую прибыль…
– Перестань паясничать! У тебя впереди вся жизнь. Не вздумай махнуть на нее рукой. Постарайся понять, чего ты хочешь. Составь конкретные планы. Обдумай серьезные цели, а затем начни осуществлять их.
– Значит, по-твоему, моя нынешняя цель не заслуживает внимания?
– Не попасть в тюрьму и остаться на свободе – это неплохо. Но этого слишком мало, Рейф. И ты сам это понимаешь.
– Может быть, но пока это моя единственная цель. – Он взглянул на часы, циферблат блеснул в лунном свете. – По-моему, тебе пора домой.
Ханна машинально посмотрела на свои часы.
– О Господи, уже второй час! Чтобы дойти отсюда до дома, понадобится не меньше получаса. Пожалуй, я пойду.
Рейф плавно поднялся с камня:
– Я с тобой.
– Это не обязательно.
– Напротив. Я же Мэдисон, а ты – Харт.
– Ну и что?
– А вот что: если с тобой что-нибудь случится в дороге и твои родные узнают, что я был последним, кто видел тебя, меня наверняка обвинят сразу во всех грехах.
Она улыбнулась:
– А Йейтс посадит тебя в тюрьму?
– А как же. И мне не удастся осуществить свой единственный план.
Широкая ровная дуга залива начиналась вдалеке, за спиной Ханны, близ коварных вод Хидден-Коув, а заканчивалась где-то впереди, в темноте, у мыса Сандаун-Пойнт. На длинном, изогнутом шоссе, идущем вдоль залива Эклипс-Бей, не было ни единого фонаря. Неяркие огни пирса, набережной и крошечного делового центра городка находились на расстоянии двух миль, ближе к Хидден-Коув.
Перед собой Ханна видела только непроглядную темноту. Ночью Сандаун-Пойнт оставался невидимым. Ханна знала, что среди скал, поросших густым лесом, разбросан десяток коттеджей и особняков, но освещенных окон не видела. До летнего дома ее родителей было не меньше мили, он стоял над небольшой, закрытой от ветров бухточкой, а еще дальше, на расстоянии полумили, высился большой особняк ее тети, Дримскейп.
Прогулка и вправду обещала быть долгой.
Ханна оглянулась через плечо. На склоне холма виднелся освещенный квадрат стоянки, разместившейся на поляне над городом. Эта стоянка принадлежала местному институту политологии, недавно открывшемуся заведению, построенному неподалеку от Колледжа Чемберлена.
– Мои родители сегодня там, в институте, – сообщила Ханна, чтобы не молчать. – На приеме в честь Тревора Торнли.
– Того выскочки, который метит в законодательное собрание штата?
– Да. – Ханна удивилась, обнаружив, что Рейфу известно о кампании Торнли. Ей казалось, что Рейф из тех, кто вообще не интересуется политикой. Но упоминать об этом вслух она не стала. – Похоже, прием затянулся допоздна. Если так, я вернусь домой раньше мамы с папой.
– Повезло, да? Не придется выкручиваться и объяснять, почему ты вернулась домой со мной, а не с тем подонком.
Ханна удивленно вскинула голову.
– Утром я обо всем расскажу им. – Рейф хлопнул себя по лбу ладонью:
– Как я мог забыть! Ведь я говорю с самой мисс Паинькой! Само собой, ты расскажешь родителям о том, что провела ночь со мной на берегу.
Потрясенная, Ханна замерла на месте.
– Рейф Мэдисон, никакой ночи на берегу с тобой я не проводила. А если ты посмеешь рассказать об этом своим дружкам из гриль-бара «Эклипс», я… я подам на тебя в суд! Или сделаю еще что-нибудь.
– Не трудись, – процедил он сквозь зубы. – Я не желаю, чтобы нашу встречу возле Эклипс-Арч обсуждал весь город.
– Да, лучше позаботься о том, чтобы этого не случилось. – Покрепче вцепившись в сумочку, Ханна прибавила шагу. Чем скорее она доберется до дома, тем лучше.
Рейф без труда догнал ее. Ханна остро чувствовала его присутствие. По этой дороге она ходила бесчисленное множество раз, но в такой поздний час – никогда. В Эклипс-Бей уровень преступности был очень низким, но происшествия все-таки случались, особенно летом, когда на берег съезжались отдыхающие. Ханна втайне порадовалась тому, что она не одна. Не будь рядом Рейфа, она вздрагивала бы от каждого шороха всю дорогу домой.
Через полчаса они прошли по обсаженной деревьями подъездной аллее, ведущей к коттеджу Хартов. Подойдя к крыльцу вместе со спутницей, Рейф остановился.
– Дальше я не пойду, – объявил он. – Спокойной ночи, Ханна.
Поднявшись на одну ступеньку, она остановилась, вдруг осознав, что странная интерлюдия завершилась. Ее пронзила тоска, и Ханна подавила ее со всей жестокостью, на какую только была способна. Пара романтических фантазий с Рейфом Мэдисоном в главной роли – это в порядке вещей. В конце концов, в городе он был заметной фигурой, пользовался наибольшей известностью среди ровесников Ханны. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи. У таких, как Рейф, нет будущего.
– Спасибо, что проводил, – пробормотала она.
– Не стоит благодарности. Сегодня мне все равно было нечем заняться. – В желтом свете лампы на веранде его глаза казались бездонными, таинственными озерами. – Желаю досрочно выполнить пятилетний план.
Повинуясь неожиданному порыву, Ханна коснулась его рукава.
– Рейф, подумай о собственных планах. Не порть себе всю жизнь.
Он усмехнулся, без предупреждения шагнул вперед и скользнул быстрым, на удивление, мимолетным поцелуем по ее губам.
– Мужчина должен полагаться прежде всего на свои способности, а у меня чертовски здорово получается портить себе жизнь.
Краткий поцелуй застал ее врасплох. По телу распространился жар, который сменился трепетом. Чтобы скрыть смущение, Ханна быстро взбежала на веранду.
У двери она остановилась, доставая ключ. Когда она отпирала дверь, ее рука слегка дрожала. Наконец, шагнув через порог, она обернулась. Рейф стоял на прежнем месте, наблюдая за ней. Вскинув руку в прощальном жесте, Ханна поспешно захлопнула дверь.
На следующее утро ее разбудили голоса. Открыв глаза, она обнаружила, что за окном висит туман.
Утренние туманы были обычным явлением в этих местах летом и ранней осенью. К полудню туман развеивался, даже если облачность сохранялась. Если повезет, днем температура достигнет шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту, но не более. В Эклипс-Бей приезжают не за бронзовым загаром. Те, кто любит голышом жариться под палящим солнцем, предпочитают пляжи Южной Калифорнии. А на побережье Орегона съезжаются те, кто надевает ветровки и в утренний туман отправляется смотреть, что вынес на берег прилив, и обследовать пещеры в прибрежных скалах. Местные туристы совершали полные приключений прогулки по высоким, обдуваемым ветрами утесам и смотрели на воду, бурлящую в каменных впадинах у подножий отвесных скал.
Голоса внизу стали громче. Родители Ханны разговаривали с кем-то на кухне. С мужчиной. Слов Ханна не разобрала, но похоже, разговор был напряженным.
Она прислушалась с быстро нарастающим любопытством. Кто это явился к ним в такую рань? Внезапно она расслышала знакомое имя. Рейф Мэдисон.
– Черт!
Откинув одеяло, она выбралась из постели и торопливо натянула джинсы с серой водолазкой. Сунув ноги в спортивные туфли, она наскоро причесалась и сбежала вниз.
Ее родители сидели за столом в обществе лысеющего толстяка, которого Ханна сразу узнала.
– Инспектор Йейтс!
– Доброе утро, Ханна. – Фил Йейтс удостоил ее надменным кивком. Он был единственным представителем закона в городе с тех пор, как Ханна помнила себя, но в коттедж Хартов явился впервые.
Замаскировав тревогу ослепительной улыбкой, Ханна вопросительно посмотрела на родителей. И сразу поняла, что случилось что-то очень скверное.
Миловидное лицо Элейн Харт окаменело от тревоги. Губы Гамильтона сжались, превратившись в тонкую линию. Смутный страх охватил Ханну. Казалось, мимо нее только что бесшумно проскользнул призрак.
– В чем дело? – спросила она так торопливо, что ее отец прищурил прикрытые очками глаза.
– Я как раз собиралась разбудить тебя, дорогая, – негромко отозвалась Элейн. – Мистер Йейтс принес плохие вести.
На страшный миг Ханне представилось тело Рейфа, распростертое на Бейвью-драйв. Неужели он стал жертвой дорожной аварии, виновник которой в панике сбежал? После того как Рейф проводил ее, ему еще пришлось идти пешком домой…
Подойдя к столу, Ханна вцепилась в спинку свободного стула.
– Что случилось?
– Сегодня утром Кэтлин Садлер найдена мертвой в Хидден-Коув, – мрачно произнес ее отец.
– О Господи! – Значит, Рейф жив. С ним все в порядке. Ханна опустилась на стул. Внезапно до нее дошло, в чем дело. – Кэтлин Садлер?!
– Похоже, мы имеем дело с несчастным случаем, – объяснил Йейтс. – Она упала со скалы. И все-таки мне придется задать вам несколько вопросов.
Его голос прозвучал так, что Ханна сразу насторожилась. Рейф жив, но его подруга мертва. Не надо быть гением, чтобы сообразить, зачем Йейтс пришел сюда. Если женщина умирает при загадочных обстоятельствах, подозрение первым делом падает на ее друга или мужа. Так всегда говорил брат Ханны.
Гамильтон обеспокоенно смотрел на нее.
– Ханна, кажется, произошла какая-то путаница. Фил говорит, что вчера вечером Кэтлин встречалась с Рейфом Мэдисоном. А Рейф сообщил Йейтсу, что вчера вечером, примерно в то же время, когда умерла Кэтлин, он был с тобой.
– Мы объяснили Филу, что этого не могло быть, – решительно вмешалась Элейн. – У тебя было свидание с тем приятным молодым человеком из Колледжа Чемберлена, с Перри Декейтером.
Йейтс прокашлялся.
– Я уже побеседовал с мистером Декейтером. Он заявил, что все было несколько иначе.
Гамильтон метнул раздраженный взгляд на широкое лицо Йейтса.
– А еще мы сказали, что даже если ты не встречалась с Декейтером, ты никак не могла быть с Рейфом Мэдисоном.
– Мне прекрасно известно, что Харты не общаются с Мэдисонами, – буркнул Йейтс. – Но Рейф клянется, что был с Ханной, и я обязан проверить его показания.
Ханна наконец сообразила, к чему он клонит.
– Ничего не понимаю! Вы же только что сказали, что Кэтлин погибла в результате несчастного случая. Или возможно и другое объяснение?
– Она могла спрыгнуть со скалы сама. – Йейтс обхватил кружку с кофе мясистыми пальцами. – От такой нервной девицы всего можно ожидать.
Элейн нахмурилась.
– Да, она выросла в неблагополучной семье, но я никогда не слышала, чтобы ее подозревали в попытках совершить самоубийство.
Йейтс отхлебнул кофе.
– Есть и еще одна версия…
Все выжидательно уставились на него.
– Возможно, они поссорились, – лаконично продолжил Йейтс.
– Боже мой! – прошептала Элейн. – Вы хотите сказать, ее могли столкнуть со скалы?
Ханна хлопнула ладонью по столу:
– Подождите! Вы намекаете, что Рейф Мэдисон мог убить Кэтлин?
– Это могло произойти случайно, – отозвался Йейтс. – Заспорили, вспылили, подрались…
– Но это же нелепо! Зачем Рейфу затевать с ней драку?
– В городе поговаривают, будто Рейф узнал, что Кэтлин встречается с другими.
– Да, но… Гамильтон перебил дочь:
– Дорогая, Рейф пытается создать себе алиби. Я не позволю ему впутывать в это дело тебя. Но об этом потом.
– Папа, выслушай меня…
– А пока просто скажи Йейтсу, где ты была вчера между полуночью и двумя часами утра.
Ханна приготовилась к неизбежному скандалу.
– Я была с Рейфом Мэдисоном.
Причиной смерти Кэтлин Садлер официально объявили несчастный случай. Но шквал слухов и сплетен утих не сразу. Известие о том, что в ночь гибели Кэтлин Ханна была с Рейфом Мэдисоном, обрушилось на городок с силой цунами. Мало кто поверил, что они просто разговорились.
Искренне обрадовался тому, что Рейф и Ханна провели вдвоем на освещенном луной берегу целых два часа, только один человек – тетя Ханны Изабель Харт.
Восьмидесятитрехлетняя Изабель была единственным неисправимым романтиком в семье. Профессор английской литературы, она так и не вышла замуж и теперь жила одна в Дримскейпе – огромном трехэтажном особняке, который ее отец построил, нажив состояние рыбным промыслом.
Именно Изабель финансировала компанию «Харт и Мэдисон», основанную Салливаном Хартом и Митчеллом Мэдисоном много лет назад. Вражда, уничтожившая не только компанию, но и дружбу Салливана и Митчелла, печалила Изабель. Она до сих пор мечтала о примирении.
Ханна обожала свою тетю. Ее родители пытались убедить Изабель продать Дримскейп и поселиться в квартире в Портленде, но Изабель отказывалась наотрез.
На четвертый день после возникновения скандальных слухов Изабель разговорилась о них на кухне с Элейн Харт.
– Как романтично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26