– Беда с этими шлангами, – серьезно продолжал Уолтер. – Если забьются, то и до пожара недалеко. Вот мы и решили оказать услугу Кэтлин, закончили со стиральной машиной и занялись сушилкой. За ней мы и нашли громадное белье, кассеты и остальное.
– За сушилкой? – уточнил Рейф.
Торранс закивал.
– Кто-то отколол здоровенный кусок штукатурки и втиснул в дыру все барахло.
– Но мы сразу поняли, что оно не твое, Рейф, – поспешно заверил Уолтер.
– Как вы догадались? – усмехнулся Рейф. – Не мой размер?
Торранс покатился со смеху.
– Все знали, что тем летом ты часто встречался с Кэтлин. Но ты не похож на свистита… или транзистора… или как их там…
– Трансвеститы, – поправил Рейф.
– Точно! Ты не из таких, – заявил Торранс.
– Насчет моих вкусов вы не ошиблись. Я консерватор.
Торранс перестал смеяться.
– После смерти Кэтлин мы с Уолтером сразу вспомнили про находку. Потому и решили, что ее убил какой-то маньяк.
– Из Сиэтла, – добавил Уолтер.
– А почему из Сиэтла? – поинтересовалась Ханна. Торранс фыркнул:
– В Портленде до такого еще не докатились.
Ханна повернулась к Рейфу.
Он пожал плечами.
– Звучит логично. Ты же знаешь, как в городе относятся к приезжим из Сиэтла.
– Вы сказали Йейтсу про белье и кассеты? – обратилась Ханна к Уолтеру и Торрансу.
– А как же – это наш гражданский долг! – заявил Торранс. – Но он велел нам держать языки за зубами. Сказал, что в городе и без того достаточно сплетен. Больше уж некуда.
– И потом, когда мы показали Йейтсу, где нашли барахло, его на месте не оказалось, – добавил Уолтер. – Вот он нам и не поверил.
Рейф нахмурился.
– Вы говорите, белье и кассеты исчезли?
– Верно. – Торранс вздохнул. – Потому мы больше никому и не говорили о том, что нашли. Доказательств нет, Йейтс запретил нам распускать ложные слухи – верно, Уолтер?
– Верно, – сухо подтвердил Уолтер. – Мы не пустобрехи какие-нибудь. Но мы были уверены: Кэтлин прикончил маньяк, с которым она встречалась. – Он спохватился и добавил, глядя на Рейфа: – Не обижайся, но все говорят, что она крутила любовь не только с тобой…
– Знаю. – Рейф не смотрел на Ханну. – Давно понял. Но почему вы решили, что парень, который наряжался в белье, убил ее?
– А почему бы и нет? – ответил Торранс.
– Может, побоялся, что она проболтается про кассеты, – предположил Уолтер. – Особенно если на них он был снят в женском белье.
Рейф посмотрел на Ханну, и она заметила в его глазах проблеск любопытства. Винить Рейфа она не стала: рассказ братьев заинтересовал и ее.
– Думаете, этот тип из Сиэтла заехал к Кэтлин после убийства и забрал белье и кассеты? – спросил Рейф.
– Может, и так, – рассудил Уолтер. – Зачем оставлять лишние улики?
– Любопытная версия, – произнесла Ханна.
– Больше мы ничего не знаем, – вздохнул Уолтер. – Кэтлин давно в могиле. Дело сдано в архив. Наверное, это к лучшему. – Он с армейской четкостью повернулся: – А теперь извините, мы пойдем работать – верно, Торранс?
– Ага. – Торранс воодушевленно кивнул – раз десять, не меньше. – Перестроить дом под отель с рестораном будет непросто. Но знаете, мысль удачная! В городе есть институт и колледж, набережную скоро начнут перестраивать, появятся новые магазины, с каждым днем в городе прибавляется приезжих. А жить им негде, кроме как в мотеле у шоссе. Сколько раз мы слышали, что многие не прочь пожить у берега в хорошем отеле.
Он побрел вслед за братом.
Дождавшись, когда Уиллисы скроются из виду, Ханна вопросительно произнесла:
– Сексуальный маньяк из Сиэтла?
– По-моему, у каждого жителя города есть своя версия событий той ночи.
– Но кружевное белье большого размера!
– Не смотри на меня так. – Рейф вскинул обе ладони. – Я такого не ношу.
– А кассеты?
Он покачал головой:
– Никаких кассет я не видел. Ханна, после нескольких встреч с Кэтлин я понял, что она просто развлекается и продолжает охотиться за тугим кошельком. Изучить ее причуды и странности я так и не успел.
– Вот как?.. А ты понимаешь, что это означает?
– Ничего. Ровным счетом ничего. Просто братья Уиллис рассказали о том, что нашли у Кэтлин за сушилкой. Не хочу обидеть Торранса и Уолтера, но на их мнение я бы не стал полагаться. За всю жизнь они не бывали нигде, кроме Портленда. То, что они приняли за развратное белье и кассеты, другие сочтут самыми обычными игрушками – для тех, кто любит развлекаться ночью.
– Но Кэтлин не делала тайны из своей личной жизни, По-моему, она не стала бы хранить и тайны мужчин, с которыми встречалась. Если она удосужилась спрятать белье и кассеты, значит, насчет их хозяина у нее были большие планы.
Рейф задумался.
– У Кэтлин была в жизни только одна цель – выйти замуж за богача и покинуть Эклипс-Бей.
– А может, у любителя женского белья имелись деньги и Кэтлин рвалась за него замуж!
– Но зачем ей понадобилось прятать белье и кассеты?
– Кто знает? Может, он уже был женат. Или она оберегала его, надеясь, что он разведется и женится на ней. Или…
– Хватит, – перебил Рейф. – Гадать можно до бесконечности.
Ханна поморщилась и подбоченилась.
– Ты прав. Кажется, я увлеклась и отвлеклась.
– Воображение – это прекрасно. Но не стоит напрягать его понапрасну. Прошло восемь лет. Мы никогда не узнаем, что случилось с Кэтлин той ночью. Возможно любое объяснение.
Ханна нехотя вернулась к тому, зачем приехала в Эклипс-Бей, и на нее мгновенно нахлынуло раздражение.
– Давай кое-что проясним, – начала она. – Ты не имеешь права распоряжаться Дримскейпом, пока мы с тобой не придем к соглашению относительно наследства Изабель.
Рейф обвел холл скучающим взглядом:
– Я могу устроить ресторан на моей половине дома.
– Ты рехнулся? На твоей половине? Как же мы поделим кухню? А холл? А солярий?
– Из него получилась бы уютная столовая. А летом можно выносить столики на веранду.
– Без моего разрешения – ни в коем случае. Рейф, ты не имеешь права распоряжаться в этом доме. Его стоимость – несколько сот тысяч долларов. Сначала мы должны заключить соглашение, и тебе это прекрасно известно.
– Ну хорошо, – смилостивился Рейф. – Начнем с мелочей. У меня есть одно предложение.
Предчувствуя опасность, Ханна замерла.
– Какое?
– Как насчет партнерства?
На минуту Ханна лишилась дара речи.
– Ты? – наконец выговорила она. – Я? Партнеры?!
– А почему бы и нет?
– Но как быть с прошлой ночью? Предлагаешь сделать вид, будто ее не было?
– При чем тут прошлая ночь?
Ханне стало трудно дышать.
– Как это при чем? Как можно разговаривать о деловом партнерстве после… – Не зная, как закончить фразу, она пощелкала пальцами.
– А, вот ты о чем! – понимающе воскликнул он. – Ты не желаешь сочетать полезное с приятным?
У Ханны зазвенело в ушах. Так вот оно что! Случившееся для него – не более чем приятный эпизод? Она сдержалась чудом.
– А ты? – спросила она ледяным тоном.
– И я бы не хотел, – с подозрительной готовностью ответил он. – Но я ведь Мэдисон. Нам вечно не везло – потому что мы смешивали бизнес с личной жизнью. Но тебе-то что волноваться? Твоя фамилия – Харт. Ты умеешь отделять одно от другого.
Он издевается, решила она. Надо убираться отсюда, устраивать сцену недопустимо и неприлично. И вообще Хартам не пристало проигрывать.
– Ты прав, – заявила она. – Я справлюсь. Но тебе, Мэдисону, на такое лучше не рассчитывать.
Развернувшись, она покинула дом. Верный Уинстон засеменил за ней. Вместе они спустились с крыльца, не оглянувшись.
Ханна распахнула дверцу машины, Уинстон быстро занял свое место на пассажирском сиденье. Ханна села за руль и захлопнула дверь.
Последним, что она увидела в зеркало заднего вида, был Рейф, стоящий на веранде и провожающий ее взглядом. Он наверняка доволен – еще бы, чуть не довел ее до срыва. Он издевался над ней умышленно!
Волна неуверенности подхватила ее. В памяти невольно всплыли все предостережения дедушки насчет Мэдисонов. Что за игру затеял Рейф?
Глава 14

Рейф остановил «порше» на подъездной дорожке, заглушил двигатель и некоторое время сидел неподвижно, глядя на дверь дома Митчелла.
Пригласить деда на ужин – безумная идея. Пожалуй, стоит завести машину и поскорее удрать. Но тогда придется объяснять Ханне, почему он струсил.
После того, что случилось утром, затевать новую ссору ему не хотелось. Он воспользовался шансом, решил рискнуть и, как и следовало ожидать, столкнулся с сопротивлением. В следующий раз он будет действовать осторожнее. Кто сказал, что Мэдисон не способен учиться на своих ошибках?
Он выбрался из машины и зашагал к веранде. Дверь дома распахнулась, едва он поднял руку, чтобы постучать. Навстречу Рейфу вышел болезненно истощенный мужчина с неряшливой стрижкой и лицом, точно высеченным из камня.
Брайс работал на Митчелла почти десять лет. Никто не знал, откуда он взялся. Поначалу он довольствовался должностью приходящего работника, но после ряда повышений стал мажордомом. Если у Брайса и была фамилия, со временем она забылась. Насколько знал Рейф, у Брайса не было близких родственников. С появлением Брайса хаос в доме Митчелла был вытеснен порядком. Своему хозяину Брайс был беззаветно предан. Для всех окружающих он оставался загадкой.
– Привет, Брайс.
– Добрый день.
– Я к Митчеллу.
– Ваш дедушка в саду.
– Спасибо.
Рейф дружески кивнул и спустился с веранды. Продолжать обмен любезностями было бессмысленно: Брайс не умел поддерживать светские разговоры.
Рейф открыл калитку, ведущую в страну чудес, огляделся, не заметил Митчелла и направился к теплице в дальнем углу сада.
Деда он нашел внутри стеклянного строения над ящиком растений. В одной руке Митчелл держал лейку с длинным носиком, в другой – совок.
Переведя дыхание, Рейф шагнул во влажное тепло теплицы. Ему вспомнились слова Ханны: «Мне просто вдруг пришло в голову сравнить его страсть к садоводству с твоей – к кулинарии. У каждого из вас творческая энергия нашла свой выход».
Примириться с мыслью о том, что у них с Митчеллом есть нечто общее, оказалось нелегко.
– А здесь неплохо, – неловко произнес Рейф и подумал, что Ханна похвалила бы его за такое начало разговора. А может, и не похвалила бы… Она слишком зла на него. – Тебе никогда не приходило в голову открыть коммерческую оранжерею?
– Еще чего! Я пока не спятил, чтобы превращать хобби в бизнес и окончательно все портить. – Митчелл со стуком отставил лейку и усмехнулся. – Кстати о бизнесе: я слышал, ты открываешь в Дримскейпе отель и ресторан.
– Слухами земля полнится.
– Не надо было звать братьев Уиллис осматривать водопровод и электропроводку.
– Ты прав. – Рейф оглядел ряды крошечных горшочков, в которых росли зеленые растеньица с глянцевитыми листьями. – С другой стороны, зачем делать из своих замыслов тайну? Особенно здесь, в Эклипс-Бей?
Митчелл ответил ему пристальным взглядом из-под кустистых бровей.
– Насчет отеля ты серьезно?
– Да. – Рейф перешел к ящику с перистыми папоротниками. – Об этом я думаю уже целый год.
Митчелл присвистнул:
– Черт побери, почему же ты до сих пор молчал?
– Сначала надо договориться с Ханной.
– Верно.
Рейф перестал разглядывать папоротники.
– И ты не скажешь, что отель и ресторан в Дримскейпе – самая дурацкая идея, какая когда-либо приходила в голову Мэдисону?
– Дурацкая? Нет, Мэдисоны не настолько глупы. Они стремятся к тому, чего по-настоящему хотят. – Митчелл прищурился, глядя на внука: – Ты и вправду хочешь этого?
– Да.
Целую минуту Митчелл молча смотрел на него, потом кивнул и снял садовую перчатку.
– Тогда действуй.
– Что?
– Что слышал. Если тебе это надо, отговаривать тебя бесполезно. Ты же Мэдисон. Тебя ничто не заставит свернуть с пути. Если кто и сможет превратить Дримскейп в настоящий отель, так только ты.
Рейф стоял словно пораженный громом. Прошло немало времени, прежде чем он сообразил захлопнуть рот.
– Значит, по-твоему, открыть отель и ресторан – удачная мысль? – еле выговорил он.
– Этого я не говорил. – Митчелл швырнул перчатку на садовую скамеечку. – Скажу честно: понятия не имею, удачна она или нет. Но я же вижу – тебя не остановить. Если ты захочешь, ты можешь успешно заниматься бизнесом. Значит, справишься и с этим своим отелем-рестораном.
Рейф обессиленно прислонился к высокому стеллажу для горшков. Впервые в жизни Митчелл почти одобрил затею, никак не связанную с «Коммерческой компанией Мэдисона».
– А как вписывается в твои планы Ханна Харт? – поинтересовался Митчелл.
Рейф не шевельнулся, даже не моргнул.
– О чем ты?
– Насколько мне известно, половина дома принадлежит ей. Она уже согласилась продать ее тебе?
– Нет.
– Тогда как же, черт возьми, ты намерен поступить?
Рейф пристально уставился на гибискус, растущий рядом.
– Я предложил ей партнерство.
– Партнерство? – На лице Митчелла отразилась крайняя степень изумления. – Ханне Харт? Ты что, лишился последнего ума?
О поддержке Митчелла можно было сразу забыть.
– Кричать незачем, – ответил Рейф. – Я прекрасно слышу тебя.
– Слышишь? Тогда послушай: ты – Мэдисон. Твоим деловым партнером не может быть человек по фамилии Харт. Это партнерство обречено с самого начала.
– А если это будет не просто деловое партнерство? – уточнил Рейф.
– Дьявол! – Митчелл схватил секатор. – Значит, это не выдумки? Ты правда ухлестываешь за ней?
– Между нами возникло то, что можно назвать близкими взаимоотношениями.
Митчелл яростно набросился на гибискус с секатором.
– Хочешь сказать, вы уже переспали?
Рейф невольно отступил подальше от гибискуса и щелкающего секатора в руках Митчелла.
– Я предпочитаю выражаться иначе.
Митчелл обрезал очередную ветку и нахмурился.
– Иначе? Это как?
– В настоящий момент положение слегка осложнилось…
Митчелл нацелился секатором на Рейфа.
– Выслушай меня хотя бы раз в жизни, не пожалеешь. Восемь лет назад эта женщина ради тебя пожертвовала своей репутацией. И между прочим, спасла тебя.
– Я помню.
– Тогда прекрати увиваться вокруг нее. Это несправедливо.
– Это не просто развлечение. – Рейф тщетно пытался подыскать верные слова. – Это серьезно.
Некоторое время Митчелл смотрел на него, нахмурившись.
– Уже лучше. – И он снова занялся кустом. – Зачем ты приехал?
– Спросить, не хочешь ли ты завтра вечером поужинать со мной и Ханной, – смущенно признался Рейф. – Если хочешь, привози свою Октавию.
– Октавия уехала в Портленд.
– Приглашение остается в силе.
Митчелл отрезал еще один сухой сучок.
– Ханна Харт умеет готовить?
– Понятия не имею. В моем присутствии она никогда ничего не стряпала. Ужин буду готовить я.
– Любопытно, – хмыкнул Митчелл.
– Значит, ты приедешь?
– Приеду. Давно хотел отдохнуть от стряпни Брайса.
Рейф вздохнул.
– Прекрасно. – Он выпрямился и направился к двери с таким чувством, словно он только что пережил бурю. – Ждем тебя в шесть.
– Чертовски любопытно, – повторил Митчелл.
Напрасная трата времени, думал Рейф. Ну и черт с ним! Может, Ханна решила подшутить над ним? Надо было хорошенько подумать. Зачем ей вообще понадобилось советовать ему пригласить Митчелла к ужину?
Неужели то, что он попытался угодить ей, – плохой признак?
В дверях кабинета Рейф остановился и осмотрелся. Компьютер на столе, несколько телефонов. Завалы блокнотов, фотографий и газет. Битком набитый шкаф. Несколько первых полос «Джорнал» в рамках на стене. На одной из них – фотография Тревора Торнли рядом с прежним владельцем и редактором газеты Эдом Болтоном и его улыбающейся женой Бев.
– Мне всегда хотелось побывать в кабинете настоящего редактора, – произнес Рейф.
Джед ухмыльнулся и поудобнее уселся в кресле.
– Смотри, не стесняйся. Садись.
– Спасибо. – Рейф снял со стула кипу газет и сел.
– Кофе будешь? – Джед взялся за подлокотники, собираясь встать. – Ты не поверишь, но кофеина здесь у нас всегда полным-полно.
– Нет, спасибо. – Рейф посмотрел на компьютер. На экран была выведена страница текста. Рейф прочел: «Торнли объявил, что будет баллотироваться в сенат, действуя с позиций социальной и личной ответственности…»
– Teбe удалось взять у Тревора Торнли интервью? – удивился Рейф.
– Да, сегодня утром, перед отъездом в Портленд. Теперь пишу статью.
Рейф поерзал на стуле.
– Ну и каково это – беседовать с будущим сенатором США?
– Почти то же самое, что брать интервью у будущего члена законодательного собрания штата восемь лет назад. Он приобрел светский лоск, вот и все. Но добиваться от него точных ответов – по-прежнему тяжкий труд.
– Должно быть, поэтому он так быстро и так далеко пошел.
– Может быть. Ладно, как говорится, пусть он мерзавец, зато наш мерзавец. Будем надеяться, что в Вашингтоне он не забудет, что сам он родом из Эклипс-Бей. – Джед сцепил пальцы на животе. – Что привело тебя сюда?
– Праздное любопытство.
– Отрадно. Из любопытных получаются лучшие репортеры, – хмыкнул Джед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26