– Простите, – сказала она, но ее словно не слышали. – Простите меня... – произнесла она громче.
Мальчик повернулся и взглянул на нее. Один из мужчин оторвался от сбруи, обернулся к Темперанс, затем сплюнул и вернулся к работе.
– Я новая экономка, и... – она замолчала, поскольку один из мужчин произнес что-то непристойное.
Темперанс повернулась к нему.
– Прошу прощения? Вы мне что-то хотели сказать?
Он смотрел на нее, ухмыляясь.
– Экономка! Еще одна!
Но Темперанс не смутилась. На протяжении нескольких лет она имела дело с мужчинами, настроенными враждебно. Она подошла к незнакомцу, подбоченившись.
– Если вы хотите мне что-то сказать, извольте высказать мне это в лицо!
Человек, все еще ухмыляясь, открыл рот, но мальчик втиснулся между ними.
– У нас уже были экономки, – быстро произнес парнишка, – все они долго не задерживались. Маккэрн их вышвыривает.
– Или они сами убегают, – добавил мужчина из-за его спины.
Темперанс вздрогнула. Она думала, что ей первой предложили работу после смерти немолодой экономки.
– А давно умерла предыдущая экономка? Пожилая женщина? И сколько было после нее?
Какое-то время мальчик молча смотрел на нее. Он был красивым, высоким, ростом почти с Темперанс, но ему явно было не больше двенадцати. Его определенно хорошо кормили.
– Шесть, – наконец сказал мальчик, но когда остальные заржали, он немного покраснел и поправился: – Около дюжины.
Казалось, что он извиняется.
– Двенадцать женщин пробовали справиться с этой работой, и у них не получилось? – спросила Темперанс, широко открыв глаза. – Но почему?
– Маккэрн, – буркнул один из мужчин.
– Да, Маккэрн, – подтвердил второй. Третий просто кивнул, умывая водой камни с помощью широкой щетки. Темперанс посмотрела на мальчика.
– Маккэрн, – ответил он еле слышно.
– Ясно, – сказала Темперанс, хотя ей ничего не было ясно. – Сегодня утром мистер Маккэрн сказал мне, что женщины, с которыми он сталкивался, были слишком изнеженными, что жизнь здесь казалась им слишком тяжелой. Но я не из таких...
Она осеклась, потому что мужчины смеялись над ней. Сначала они просто обменялись улыбками, словно знали о том, о чем она не подозревает, а затем громко расхохотались.
Темперанс почувствовала, что начинает злиться. Она сжала кулаки и, развернувшись, ушла обратно в дом. Распахнув маленькую дверь, она очутилась там, где раньше была роскошная кухня, сейчас грязная и пустая.
Отодвинув старый деревянный стул от большого стола, стоявшего посередине комнаты, Темперанс упала на него. Ничто так не заставляет человека сдаться, как огромное физическое утомление. Она ничего не ела за последние сутки, ее одежда была влажной и холодной, а люди смеялись над ней...
Услышав звук шагов, она подняла голову и увидела, что в комнату, шаркая, входит пожилая женщина. Ее седые волосы и кожа были такими бесцветными, а длинная юбка из шотландки такой старой и застиранной, что Темперанс на минуту показалось – перед ней привидение. В этом доме их может быть сколько угодно. Хотя захочет ли хоть одно уважающее себя привидение жить в этой развалюхе?
– Вы настоящая? – услышала Темперанс свой шепот.
В ответ женщина закудахтала от смеха.
– О да, я настоящая! – ответила женщина. – Ну, вот, вы осмотрели дом, думаю, что вы хотите уехать. Алек увезет вас обратно в Мидлей.
И что дальше? – подумала Темперанс. Навсегда остаться жить с отчимом? Продолжать докучать ему встречами, которые она сама ненавидит? Если она еще раз услышит, как очередная безмозглая дама рассуждает о заслугах мистера Диккенса, она сойдет с ума.
Темперанс поднялась.
– Нет, я не уезжаю. Место ужасное, но при помощи прислуги можно что-нибудь сделать. Мне понадобится...
– Прислуги нет.
– Простите?
– Прислуги нет, – громче повторила женщина, – только вы, я и Эппи. Это моя старшая сестра.
Темперанс снова опустилась на стул. Старшая сестра?! Камни были моложе женщины, стоявшей перед ней.
Интересно, как она убедит молодую респектабельную даму выйти замуж за Мак-кэрна, если он живет в таком доме?! При малейшей возможности любая тут же сбежит из этой помойки.
Но ведь есть сам Маккэрн, внезапно подумала Темперанс. Хотя мужчины в конюшне знают про него что-то очень смешное, на него было, по его собственным словам, приятно посмотреть. Какая-нибудь женщина обязательно влюбится в его тело и будет смотреть за домом.
Стоит просто убрать большую часть дома, чтобы пригласить какую-нибудь женщину на уютный ужин, а затем заставить Маккэрна очаровать ее. Если он не подумает, что она хочет за него замуж, все получится.
Темперанс снова посмотрела на стоящую перед ней старуху.
– А где кухарка?
– Уже семь месяцев как схоронили, – ответила женщина.
– Ладно, – произнесла Темперанс, вставая, – тогда нам помогут мужчины...
– Нет, они работают только в конюшне. Это приказ Маккэрна. Он не хочет тратить время на дом.
– Нетрудно догадаться! – хмыкнула Темперанс. – Зато на лошадей он денег не жалеет!
– Да, для лошадей все, что угодно!
Глаза старухи засверкали от удовольствия: она наслаждалась отчаянием Темперанс.
– Алек увезет вас обратно в город, – снова предложила она.
С минуту Темперанс оглядывала кухню. Старинный камин, такой огромный, что в нем можно зажарить целого лося, но, судя по птичьему помету в очаге, ставший голубятней. Пол не мыли с тех пор, как построили дом, на столе – три потускневшие медные сковородки, связанные между собой паутиной в три сантиметра толщиной. Темперанс искренне пожелала себе не повстречаться с пауком, соткавшим такую паутину.
– Где Маккэрн ест? – спросила она, оглядываясь на женщину.
– У бедной Грейс.
– А кто это?
Старуха опять закудахтала от смеха.
– Его подружка.
Теперь понятно, почему он не хочет жениться. Но нужно найти положительную сторону. Расставить все точки над «и». Темперанс призадумалась...
– Ну, хорошо, конюхам нельзя работать по дому... А можно отправить мальчика с письмом? В виде тренировки лошади!
– Да... – неуверенно произнесла старуха.
– Мне нужны ручка и бумага, – сказала она старухе.
Та развернулась и вышла из комнаты. Вернувшись через полчаса, она положила на большой кухонный стол толстую пачку старой, но отличного качества писчей бумаги, стеклянную чернильницу, и – мамочки мои! – гусиное перо.
С минуту Темперанс смотрела только на это перо. За окном двадцатый век, а она будет писать пером?
Вздохнув, Темперанс взяла перо, попросила старуху принести что-нибудь поесть и начала письмо матери.
Она медленно, ведь быстро писать тупым пером может не каждый, детально описала дом, куда попала. Двадцать девять лет своей жизни она вложила в письмо матери, используя все, что могло бы убедить Мелани помочь дочери уехать отсюда. Вина, слезы, мольбы – все там было.
В заключение, на двадцатой странице, Темперанс просила выслать ей денег на обратную дорогу.
Она скрепила письмо по-старому: воском и тяжелой медной печатью, затем вручила его мальчику по имени Рамси и попросила отправиться в Эдинбург и доставить послание матери как можно скорее.
Она вынуждена была признать, что лошади действительно очень быстрые, а мальчик Рамси не увиливает от работы. В течение суток Темперанс получила ответ.
Дрожащими в предвкушении свободы руками Темперанс вскрыла мамино письмо.
Моя дорогая доченька!
Пользуйся поваренной книгой , которую я дала тебе. Мужчины сделают все что угодно , за сытный обед. Посылаю тебе чет вертину говядины , половину свиньи , еще кое-что. Мужчина не ест до тех пор , пока весь день для тебя не поработал.
С большой любовью ,
твоя мама.
Из письма выпала стальная ручка.
Глава седьмая
Четыре дня, думала Темперанс, опуская швабру в ведро. Четыре самых ужасных дня в ее жизни она мыла и терла. Руки у нее загрубели и потрескались.
– Вам надо что-нибудь посильнее, да? – спросила Гриссель, служанка, на исходе первого дня, наблюдая, как Темперанс сражалась с кухней сначала с помощью щетки, затем швабры, затем ножом пытаясь отскоблить многолетнюю ржавчину, которая не желала соскабливаться.
Единственной целью Темперанс было выбраться из этого ужасного места и избавиться от этих ужасных людей. Конюхи ухмылялись, увидев ее. Две древние служанки ходили за ней по пятам и смотрели на нее так, словно она приехала, чтобы развлекать их. Но они и пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей отмыть старый вонючий дом.
Что же касается Джеймса Маккэрна, то она не видела его с того утра, как проснулась в его постели.
На второй день пребывания Темперанс в доме Джеймса Маккэрна прибыла повозка с посылками от мамы и сундуками с одеждой. Никогда в жизни не испытывала Темперанс такого удовольствия при виде своих сундуков, потому что, с тех пор как она приехала, на ней было невысыхающее дорожное платье. Еще прибыли большие деревянные бочонки с тающим льдом, обернутые марлей и бумагой свертки, две корзины с овощами и фруктами, несколько бутылок вина.
Конечно, все работающие у Маккэрна в доме, собрались вокруг повозки и с любопытством заглядывали внутрь.
– Это говядина? – небрежно спросил мужчина, которого, как она теперь знала, звали Алеком.
Темперанс уже настолько устала и была сыта по горло жизнью в замке, что на любезности ее не хватало.
– Хочешь попробовать – помогай мне! – произнесла она тоном, не терпящим возражений.
В следующую секунду ее оттеснили ринувшиеся к повозке конюхи. Манус подтащил один тяжелый сундук к краю повозки, подхватил его и взвалил на спину.
– Куда это отнести? – спросил он у Темперанс.
– Она спит в королевской комнате, – весело произнесла старуха Эппи.
Эти слова ошеломили Темперанс. Та жуткая старая комната, которую она нашла после первой ночи, называлась королевской? Какой королевы? Из какого века?
– Только четыре продержались так долго, – сказал Рамси.
– Четыре кто? – спросила она.
– Экономки, – ответил мальчик. – Большинство уезжали после первого дня. А когда вы уедете?
– Когда закончу работу, – ответила она, поджав губы.
– А-а... – сказал мальчик, – так значит, вам нужно здесь остаться. Вы хотите...
– Если ты сейчас спросишь меня, хочу ли я замуж за Маккэрна, я с тебя спущу, шкуру.
Мальчик улыбнулся так, что Темперанс сразу стало ясно – женщины еще наплачутся, когда он вырастет. Прищурившись, она посмотрела на него.
– Ты умеешь мыть полы, или вам, шотландцам, чтобы помыть полы, нужно размазать конский навоз по всей комнате?
Рамси поднял руки ладонями вверх, признавая поражение.
– Только две экономки принимались за уборку.
– С тех пор, как они это делали, прошло немало времени, – парировала она и ушла в дом.
В повозке было еще одно письмо от матери. Она сообщала, что через два дня к ним прибывает мисс Мишель Эдельстен. Уверена, что она именно та, что требуется, писала мать.
Темперанс попыталась вспомнить, какой тип жены для человека, которого она никогда не видела, она описывала матери. Ах, да: хорошенькая, не слишком умненькая, чуть-чуть образованная, а еще лучше – и совсем необразованная. Теперь Темперанс надеялась, что женщина вдобавок окажется близорукой.
Следующие два дня Темперанс изо всех сил оттирала, чистила и скребла. Она отдавала приказания конюхам, обеим старухам, мальчику, расплачиваясь с ними говядиной, которую прислала мать.
Пытаясь соскрести острым концом топора прилипшие и засохшие кусочки с кухонного стола, она внезапно подумала, что было бы неплохо организовать курсы кулинарии для своих женщин. Возможно, такое маленькое преимущество сыграет для них большую роль. Странно, что матери вообще пришла в голову эта идея насчет еды. Темперанс раньше не воспринимала маму как помощницу. По мнению Темперанс, с тех пор как умер отец, Мелани О'Нил нужен был человек, который заботился бы о ней, а не наоборот.
Приближался день приезда мисс Эдельстен, и Темперанс нервничала. Ей удалось оттереть четыре комнаты: кухню, парадную, столовую и маленькую спальню на случай, если женщина останется на ночь. Конечно, было бы замечательно, если бы она увидела дом только при свечах.
Хотя, глядя сейчас на чистые комнаты, Темперанс гордилась тем, что сделала.
Стоя на пороге, она провела рукой по косяку двери. Как красиво, подумала она, увидев на потолке херувимов, выглядывающих из-за нарисованных облаков. Этот дом можно любить... Но у нее слишком много работы, чтобы думать о красоте.
Ей нужно свести мисс Эдельстен и Джеймса Маккэрна и...
И что? Что она знала о любви? Она никогда не влюблялась «без памяти», как делали остальные, превращаясь в идиотов. Темперанс была далека от понимания этого чувства и не мечтала о любви после всего увиденного и услышанного.
Однако соединить Джеймса Маккэрна и его будущую невесту она обязана, и если еда действовала на конюхов, почему бы ей не подействовать на их хозяина?
Но Темперанс не умела готовить, и, судя по всему, обе старухи тоже. Интересно, насколько это сложно? Открыв подаренную мамой поваренную книгу мисс Фармер, Темперанс села и маминой стальной ручкой написала меню, которое Рамси должен был отвезти мистеру Маккэрну, где бы тот ни находился.
Суп-пюре из кресса
Фрикасе из ягненка
Рисовый картофель
Тушеные томаты
Салат из фасоли и редиски
Яблочный пирог.
Рамси вернулся через час, запыхавшийся, сказать, что Маккэрн приедет к обеду, как только стемнеет. Затем мальчик вытащил из-за седла очаровательного маленького ягненка и вручил его Темперанс.
– Это на обед, – сказал он, развернул свою большую лошадь и ускакал.
Темперанс посмотрела на ягненка, и он лизнул пару раз ее лицо. Затем она опустила его на чистые камешки перед конюшней, но он побрел за ней на кухню. Когда он поднял мордочку и посмотрел на нее большими глазами, она налила в миску молока и поставила ее перед малышом.
Темперанс взяла экземпляр меню на вечер и, вычеркнув «Фрикасе из ягненка», написала «Лосось в огуречном соусе», затем позвала Рамси, дала ему багор для ловли рыбы и приказала без улова не возвращаться.
Затем она села и стала размышлять, как ей готовить по рецептам книги.
Когда Джеймс Маккэрн приехал к закату на обед, Темперанс уже очень устала и сильно нервничала. Где, интересно, та женщина, которую послала мать? Она что, повстречалась с жителями Мидлея и решила тотчас уехать? Если никто не появится, Темперанс никогда не найдет жену для Маккэрна и никогда отсюда не уедет. А может, ей придется вернуться в Эдинбург и жить под началом Ангуса Маккэрна?
Когда Джеймс вошел на кухню, хлопнув дверью и впустив холодный порыв ветра, она прикрикнула на него.
– Закрывайте дверь! И почему вы входите через кухню? Вы не знаете, что вы лорд и должны входить через парадное?
– Мне показалось, что вы не нанимались быть моей женой, – ответил он удивленно.
Темперанс оставалось только рассмеяться. На ней был фартук, но на одежде осталась мука и кусочки лососевой кожи. Одно она знала наверняка: не она будет давать уроки кулинарии.
Джеймс молча осматривал кухню, словно никогда не видел ее раньше. В большом старом камине горел огонь, дубовый стол посередине кухни сиял чистотой и был заставлен горшочками с едой.
– Это тот, которого я послал вам на обед? – спросил он, глядя на ягненка, дремавшего на овчине возле камина.
– Вроде того, – Темперанс отвернулась, чтобы он не видел ее румянца.
Какие такие экономки режут к обеду ягнят?!
Когда Джеймс вошел, кухня словно сжалась. Он был весь в грязи и в ветхом кильте, но, возможно, женщина, которая должна приехать – если она вообще приедет, – найдет его голые колени очень романтичными.
– Обед будет сервирован в столовой, – сказала Темперанс, поворачиваясь к нему спиной и выходя с супницей в руках из кухни.
Поставив супницу на стол в столовой, Темперанс повернулась и увидела, что лорд стоит в проходе, заполнив все пространство своим большим телом и, раскрыв рот от удивления, смотрит по сторонам.
– Как вам это удалось? – спросил он, имея в виду чистую комнату, серебряные подсвечники, красиво сервированный, вымытый стол и пылающий огонь в камине.
– Мужчины помогали, – резко ответила она и пошла на кухню, но он не дал ей пройти.
– А почему на столе только один прибор? И где вы взяли посуду?
– Если я расскажу, вы не поверите, – раздраженно ответила она.
– Сейчас мне больше нечем заняться, поэтому я послушаю, – тихо произнес он, глядя на нее сверху. – И я не буду есть один. По крайней мере, фрикасе из ягненка точно не буду.
Внезапно Темперанс поняла, как сильно ей хочется с кем-нибудь поговорить. С тех пор как она приехала сюда, она только и знала, что приказывала. А еще она устала. Ей хотелось просто немного посидеть. И если эта идиотка, в конце концов, появится, Темперанс извинится и уйдет к себе.
– Хорошо, – ответила она, – я составлю вам компанию.
– За письменным столом? – спросил Джеймс, доедая последний кусок лосося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24