— Мэдди! — строго воскликнула Лесли, будто делала замечание своей дочери. — Это неприлично!
Но Мэдисон ничуть не смутилась.
— Вчера вечером я рассказала вам, почему стала такой страшной. Теперь ее очередь!
Элли изумилась этой наглости, но потом улыбнулась.
— Меня добила судебная система, и я впала в депрессию, — сказала Элли с набитым ртом. — Я — неудачница. Я — бывшая писательница. Я не написала ни строчки за три года. Я больше не могу придумать ни одной истории.
— Да ну? А вчера ты с большим интересом слушала о моем прошлом, — заметила Мэдисон.
— Я пытаюсь снова начать писать, но… Я лишилась уверенности в себе. Кажется, из меня вынули всю душу.
Лесли поставила перед Элли стакан со свежевыжатым апельсиновым соком.
— Кажется, ты хотела стать художницей. Элли засмеялась.
— Это было так давно, что теперь и не вспомнишь. Я встретила мужчину, который…
Лесли и Мэдисон застонали хором.
— Ну почему все женские истории всегда начинаются словами: «Я встретила мужчину, который…»? — спросила Лесли и тоже принялась за еду.
— Он был музыкантом, в тысячу раз талантливее меня. Я сразу поняла, что рядом со мной — гений, — объяснила Элли.
— Понятно, — протянула Мэдисон. — Значит, ты решила отказаться от своей карьеры, чтобы сделать знаменитость из него, но он так ничего и не добился даже со своим огромным талантом. И ты вдруг обнаружила, что заботилась о нем, стирала ему, готовила… Элли засмеялась и замахала руками.
— Согласна: это похоже на мелодраму. Пусть! Но он и вправду был очень способный.
— Способный найти девушку, готовую им восхищаться, — Мэдисон пристально посмот-. рела на Элли. — Одна женщина на работе рассказывала мне похожую историю. Она вышла замуж за человека, который занимался сборкой автомобилей и хотел стать большой знаменитостью. И, пока он готовился ею стать, просил ее всего лишь помочь ему. Теперь у них трое детей, а ее муж уже четыре года как безработный. Она твердит, что такой талантливый человек не может пойти на обычную работу.
— Точно, — подтвердила Элли, отодвигая полупустую тарелку, — так все и было. И я до сих пор не понимаю, как это получилось. Мечтала стать художницей, а жила с Мартином и бралась за любую работу, чтобы собрать денег и помочь ему стать известным музыкантом. Я иногда думаю, что вообще не любила его.
— Да, но как ты стала писательницей? — спросила Лесли, пытаясь увести разговор от неприятной темы.
— Я стала писать, чтобы отвлечься от своих проблем, — ответила Элли. — По крайней мере, так говорит мой психоаналитик Джин. Кстати, это ее дом. Я так много работала, что даже не замечала происходящего. Мартин Гилмор, мой бывший муж, был удивительно талантливым музыкантом. Он так играл на гитаре, что заставлял слушателей плакать и смеяться… И я думала, что смогу подарить миру возможность его слушать. А потом, когда он станет известным…
— Придет твоя очередь, — докончила Лесли. — Они всегда обещают, что женщина еще успеет своего добиться.
— Верно, — Элли вздохнула. — Он предложил переехать из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Мартин сказал, что только там он сможет стать знаменитым. Поэтому я продала все краски, кисти, холсты, все свои работы и полетела в Лос-Анджелес. Сначала все шло прекрасно. Он играл в хороших группах. Я работала в фирме, занимавшейся продажей подержанных автомобилей. Мне было там невыносимо скучно, но вечером возвращался Мартин. Он рассказывал о том, с кем общался и чем занимался целый день…
Элли осмотрела свои руки.
— Но потом он начал переходить с одной работы на другую, и с каждым потерянным местом таяла его уверенность в себе. Вначале он зарабатывал неплохие деньги, но со временем начал думать, что не обязан зарабатывать. Он говорил, что раз жизнь ничего ему не дала, то и он ничего никому не должен.
Ее ногти больно впились в ладонь. Лесли быстро поставила перед ней чашку чая, и Элли уткнулась в чашку, стараясь успокоиться.
— Чтобы пробиться, мало одного таланта. Можно написать гениальную компьютерную программу, но если не продать ее какой-нибудь компании, она так и проваляется в столе. Мой бывший муж не выносил ни малейшей критики, а без нее не обойтись, когда пытаешься добиться успеха. Поэтому Мартин перестал пробовать. Я упрашивала очередного диджея послушать моего мужа. Мартин, казалось, был страшно рад. Мы проводили прекрасную, бурную ночь, он благодарил меня, твердил, какая я замечательная жена…
— И утром не являлся на эту встречу! — перебила Мэдисон.
— Увы… — снова вздохнула Элли. — И всегда находил какое-нибудь оправдание. Чаще всего неотложное дело, например, ему надо было кому-нибудь помочь.
— И конечно, ты на него не сердилась. Как можно! Такой ангел! — сказала Лесли.
— Ну, разумеется, — улыбнулась Элли.
— А когда ты открыла в себе новый талант? — спросила Мэдисон, сделав глоток крепкого черного кофе.
Она достала новую пачку сигарет.
— Я думаю, это была чистая случайность, — сказала Элли. — Я решила, что раз я вышла замуж за человека в тысячу раз талантливее меня, то надо оставить искусство навсегда. Джин считает, что я перестала рисовать, поскольку чувствовала себя несчастной и не могла себе в этом признаться. Был Мартин дома или нет — я существовала, а не жила. — Она посмотрела на Мэдисон. — Ты сказала, что твой брак был адом, а мой… Это была печаль. Мы жили в постоянной грусти: ведь Мартин был невероятно талантлив, но никто не хотел ему помочь.
— Даже те, с кем он не захотел встретиться! — добавила Мэдисон, затянувшись.
— Ну, конечно, — усмехнулась Элли. — Они в первую очередь. Пока Мартина не было дома, я стала записывать сюжеты, которые вертелись у меня в голове. Я придумала целый мир. В нем был, например, мужчина по имени Макс, и…
— И Джордан Нил, — сказала, улыбнувшись, Лесли. — Я читала все твои романы.
— А я ни одного, — вставила Мэдисон. — Расскажи о них.
Лесли опередила бывшую писательницу.
— В них много юмора, секса и загадочных убийств из-за любви. Главные герои — это пара, которая… — она повернулась к Элли. — В последнем романе ты намекнула, что у Джордан будет ребенок. Это правда?
— Откуда я знаю? — пробормотала Элли.
— Но ты же писательница, — логично заметила Лесли.
— Если бы я знала, что случится дальше, то зачем мне писать эти романы? Когда две трети романа уже написано, и я вижу, чем все закончится, мне очень хочется бросить его и приняться за новый.
Лесли недоверчиво смотрела на нее. Как большинство читателей, она полагала, что писатель знает о своих героях абсолютно все.
— Значит, ты описала в книгах свои мечты, — подытожила Мэдисон.
— Наверное, ты права, — согласилась Элли. — Но тогда мне просто надо было чем-нибудь заполнить свои вечера. Не будешь же все время смотреть телевизор. И еще выходные… Это самое ужасное.
Лесли поставила перед Мэдисон огромную миску клубники, а рядом — тарелку с блинами.
— А как твой муж отнесся к тому, что ты стала писать романы? — спросила Лесли.
— Я ему ничего не сказала об этом, — ответила Элли. — В нашей жизни не было ничего, кроме печали Мартина. Мы жили его страданиями. Все наши разговоры — если их можно так назвать — сводились к тому, как отвратителен мир, не давший ни одного шанса такому таланту, как Мартин. Ну, как я могла сказать ему, что пока он невыносимо страдает, я пишу веселенькие любовные романы?
— И ты содержала вас обоих? — резко сказала Лесли. — Я думаю, что если женщине приходится со многим мириться в браке, то уж, по крайней мере, она может рассчитывать на то, что муж обеспечит семью.
— А Мартин как раз считал, что это он обеспечивает семью, — заметила Элли. — Время от времени он играл в разных группах, а иногда вдруг улетал на несколько месяцев в какой-нибудь штат. Но все заработанные деньги он тратил на свою аппаратуру. У нас в гостиной было всего три старых, потрепанных стула, ни одного столика — для них просто не нашлось места, но зато стояли четыре огромных усилителя, такие, что им позавидовали бы «Роллинг Стоунз». Мартин говорил, что все его покупки — это «вложения» в наше будущее.
— Я больше не могу! — сказала Мэдисон. — Как мы, женщины, живем с такими мужчинами? Вчера вечером я рассказала вам о Роджере, а теперь Элли говорит об этом… Ну да ладно…
— Ты чувствовала, что тебе плохо, и придумала для себя совершенно другую жизнь на бумаге? — спросила Лесли.
Элли улыбнулась ей.
— Да, только тогда я не осознавала, что делаю. Мне просто нравилось писать. И я написала пять книг. Все изменилось в одно мгновение. Однажды я пошла к стоматологу и случайно взяла со стола какой-то местный журнальчик. Сзади, на обложке, было объявление о том, что в городке в шестидесяти милях к югу от нас проходит писательская конференция, где редакторы из различных издательств рассматривают авторские работы.
— Ты отправилась туда, и они влюбились в Джордан Нил, — сказала Лесли, улыбаясь, будто услышала счастливый конец сказки.
— Ну, не совсем. Я еще не говорила вам, что научилась печатать на машинке только после того, как меня опубликовали.
— Значит, ты наняла кого то отпечатать твои рукописи? — удивленно спросила Лесли.
— А чем бы я за это заплатила? — ответила Элли вопросом на вопрос. — Если бы Мартин узнал, что я…
— Он бы заставил тебя сжечь все рукописи, но, конечно, «любя», — мягко закончила за нее Мэдисон.
— Да, — сказала Элли, вложив в это короткое слово все, что думала. — Мне удалось опубликовать свои романы благодаря моей исключительной наивности. Потом никто не верил, что я все сделала сама. Но издателям нужны интересные романы не меньше, чем читателям. Мой редактор убила бы меня, если бы сейчас услышала, но если ваш роман по-настоящему хорош, то будь он написан хоть углем на коре — его все равно опубликуют. Издательство само обо всем позаботится.
— По-моему, редактора очень трудно заставить прочитать рукопись, — сказала Мэдисон.
— Ты абсолютно права. И моя карьера началась из-за того, что редактор вечно опаздывала.
Элли на минуту замолчала, потом улыбнулась и начала рассказ. Ее взгляд стал удивительно счастливым.
— Я опаздываю, — сказала Дария своей помощнице Шерил, приехавшей на писательскую конференцию вместе с ней. — Мне нужно уходить!
— Но осталась только одна дама! Она прижимает к груди большую папку и, похоже, напугана до смерти.
На минуту Дария устало закрыла глаза. Шерил была новенькой. Она совсем недавно окончила престижный университет.
— Все они так выглядят, — в изнеможении сказала Дария и про себя добавила: «Пока неначнут получать деньги».
За три дня конференции она выслушала, по меньшей мере, пятьдесят начинающих писателей, но ни одна из работ ее не заинтересовала. Дария отправляла авторов к Шерил. А та снабжала их информацией по поводу публикаций научно-фантастических, любовных и других романов.
Дария посмотрела на часы. Она опаздывала не к парикмахеру, а в зал, где уже собрались около трехсот будущих писателей. Больше всего Дарий хотелось сказать им только одно: «Напишите хорошую книгу, и она станет бестселлером». Но она знала, что так нельзя. Ей придется полчаса говорить о прибылях и о том, сколько издательство может заплатить писателю, о котором никто никогда не слышал.
— Ну, хорошо. У нее есть пять минут, — сказала она, придавая лицу суровое выражение.
Шерил радостно улыбнулась и пригласила неизвестную даму в кабинет. Вошла худенькая невысокая молодая женщина. Она действительно казалась очень испуганной.
— Я не хочу отнимать у вас время, — неуверенно начала женщина.
— Ничего, — сказала Дария как можно терпеливее. — Вы написали книгу?
— Я… ну, думаю, да. То есть я не настоящий писатель, у меня в голове крутились кое-какие сюжеты, и я просто их записала. Вдруг они кому-нибудь понравятся… Хотя бы один…
Дария старалась по-прежнему улыбаться. Некоторые писатели прямо раздуваются от гордости и обрушиваются на вас подобно цунами. Они кричат, что их великолепные произведения принесут издательству мировую славу. А есть такие, как эта женщина… Дария посмотрела на табличку на груди у женщины, но смогла прочесть лишь ее фамилию — Гилмор. Имя скрывала большая голубая папка для бумаг, которую женщина прижимала к груди так сильно, что у нее побелели кончики пальцев.
— Миссис Гилмор, — сказала Дария, — можно быть с вами откровенной? Я опаздываю, я должна делать доклад и…
Женщина в испуге резко отступила назад.
— Простите… Я не знала… Мне назначено на час дня и…
Было уже полтретьего, значит, эта женщина прождала в холле… Дария по опыту знала, что автор прождет всю жизнь, чтобы отдать рукопись редактору из Нью-Йорка.
Дария почувствовала себя виноватой. Собрав свои вещи, она вручила даме визитку.
— Вот! Вышлите ваши рукописи в Нью-Йорк. Напишите на конверте, чтобы их передали мне лично.
— Вы очень добры, — пролепетала женщина, посмотрев на визитку, как на ключи от рая.
Уходя, Дария слегка обняла начинающую писательницу за плечи, пытаясь загладить перед ней свою вину, и выбежала из кабинета.
Шерил, улыбаясь, вошла в кабинет Дарии.
— Угадайте, что я сейчас получила по почте?
— Понятия не имею, — отрешенно откликнулась Дария, роясь на столе.
Она искала среди стопок книг и бумаг те пятьдесят листов, которые она только что отредактировала. К сожалению, сегодня вечером у нее ужин с хозяевами издательства, а значит, придется до полуночи читать рукописи. На ней висят три книги. Они уже вставлены в график, но их авторы сдали рукописи с опозданием, и теперь Дария должна за несколько недель сделать то, что обычно делают год.
— Помните писательскую конференцию на прошлой неделе и ту женщину, с которой вы говорили перед выступлением? Вы еще сказали ей, чтобы она пометила на конверте «лично в руки» и прислала свои рукописи сюда?
Дария подняла голову. Она была полностью вымотана и в последний момент удержалась от заявления, что во всех неприятностях виновата сама Шерил.
— Да, помню. И что же?
— Вы сказали ей: «Пришлите все, что у вас есть».
— Да, — нетерпеливо повторила Дария.
У нее не было времени на игру в загадки. Если она не поторопится, то опоздает на ужин.
— Она так и сделала, — Шерил с трудом сдерживала улыбку. — Она отправила вам посылку… Вот она! Я попросила Бобби из отдела почты помочь ее принести. Это надо видеть!
К великому неудовольствию Дарий парень из отдела почты положил стопку бумаг толщиной почти в метр на ее и без того перегруженный стол.
— Тут пять романов, и все они написаны от руки! — заявила Шерил так, словно рассказала самую смешную шутку на свете.
Дария вымученно улыбнулась.
— Вышли все обратно, — сказала Дария, — и объясни наши правила насчет рукописных текстов…
Но она не договорила, потому что в приемной зазвонил телефон, и Шерил бросилась к нему.
«Раз, два, три», — считала Дария, пытаясь снять накопившееся раздражение. Бумаги, которые ей так нужны сегодня, оказались как раз под этим рукописным монстром. Она смотрела на него, боясь к нему прикоснуться, иначе бумаги разлетятся по всему кабинету, и она еще лет десять будет находить разбросанные по углам рукописные страницы.
Уголок нужной ей рукописи торчал из-под этой чудовищной стопки. Может быть… если очень осторожно… Дария потянулась к листку. Взгляд упал на верхнюю страницу присланной рукописи. Почерк был довольно четкий.
«Макс повернулся ко мне и спросил: „Как бы перекусить?“ И я поняла, что пришло время начать расследовать новое убийство», — прочитала Дария.
Она улыбнулась. Домохозяйка превращается в детектива… И прочитала следующее предложение…
Через десять минут в кабинет снова вошла Шерил, все еще посмеиваясь.
— Сейчас попрошу Бобби унести романы. Я просто хотела показать вам…
— Выйди, — велела Дария, читая десятую страницу рукописи. — И закрой дверь с той стороны!
Шерил молча, на цыпочках, вышла из кабинета.
Через полчаса в кабинете зазвонил телефон. Дария, не глядя, нажала кнопку автоответчика, а когда через пару минут звонок повторился, она отключила аппарат, чтобы ей не мешали.
На следующее утро, ровно в восемь, в кабинет Дарии ворвалась разъяренная женщина-издатель.
— Какого черта ты вчера не явилась? — заорала она. — Я весь вечер придумывала для тебя оправдания!
И вдруг замолчала, увидев выражение лица Дарии. Издатель знала, что означает этот взгляд. Она называла его взглядом Святого Грааля. Он появлялся, когда редактор нашел то, ради чего он и стал редактором. Это не имело никакого отношения к деньгам или к выполнению требований капризных авторов. Этот взгляд означал, что редактор отыскал по-настоящему хорошую книгу. А такая книга — святая святых для издателя.
Издатель тут же перестала орать.
— Сколько? — тихо спросила она.
— По меньшей мере, миллион экземпляров в твердой обложке, — прошептала Дария. — Здесь пять книг, и еще три намечается.
Какое-то время издатель молча смотрела на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23