С момента похищения Лорел Мэдди не позволяла себе плакать. Она считала себя смелой и сильной и делала то, что необходимо. Но, возможно, надежда придавала мужество. Она надеялась, что Лорел вернут и все окончится благополучно. Однако после сегодняшнего вечера надежда почти исчезла.‘Ринг гладил ее волосы, крепко прижимая к себе. Он сказал, что теперь она в безопасности, и Мэдди и в самом деле чувствовала себя гораздо увереннее. Немного успокоившись, она осознала, что ей есть за что благодарить ‘Ринга: он ведь нисколько не рассердился на нее за то, что она снова подсыпала ему опиум. Она сидела у него на коленях и сейчас, испытывая смущение, попыталась отодвинуться.— Извините, капитан. Обычно я так не распускаюсь.Он заправил ей за ухо прядь волос и протянул чистый носовой платок. Мэдди была рада, что в темноте не видно, как она покраснела. Спереди его рубашка да и куртка тоже промокли от ее слез.Мэдди неподобающе громко для леди высморкалась и от этого смутилась еще больше.— Обычно я лучше владею собой. Я… — Она замолчала, не зная, что сказать, и хотела было встать с его колен, но ‘Ринг притянул ее к себе, прижав ее голову к своей груди.Мэдди снова попыталась отодвинуться, но действовала не слишком решительно, и ‘Ринг без труда удержал ее. Ей было приятно ощущать щекой биение его сердца, и, лежа в его объятиях, она молилась, чтобы он не стал опять спрашивать, где она была.— Не думаю, чтобы женщины часто плакали у вас на груди, капитан. Наверняка большинство стремится показать себя с самой лучшей стороны. Нельзя же допустить, чтобы красавец капитан Монтгомери увидел даму в непрезентабельном виде.Мэдди умышленно сказала это с ехидцей, желая избавить себя от дальнейшего смущения, но он молчал так долго, что она начала раскаиваться в этой попытке поддеть его. Мэдди лежала, слушая, как бьется его сердце, и старалась думать о чем угодно, только не о Лорел.— Точно так же, — медленно произнес ‘Ринг наконец, — я держал свою сестру Ардис после смерти Дейви. И она тоже тогда плакала.Мэдди ждала, давая ему возможность самому рассказать о том, что случилось. Ей не хотелось отодвигаться от него, а мысли о незнакомом человеке позволяли не думать о Лорел.— А кто это Дейви? — спросила она.— Дейви был сыном женщины, работавшей у нас. Ее муж погиб до рождения сына, и мы стали ее семьей. У нас в семье было много детей, и дел всегда хватало. Моя сестра Ардис родилась на два дня раньше Дейви, так что было вполне естественно, что они росли вместе. Они вместе играли, вместе спали и сделали первые шаги, держась друг за друга.‘Ринг посмотрел куда-то в темноту и улыбнулся.— Кому-то, наверное, показалось бы странным, до какой степени эта пара малышей была предоставлена самим себе. Но дело в том, что в течение нескольких лет моя мать рожала каждый год, и поэтому все были только рады, что по крайней мере двое ребятишек не требуют к себе постоянного внимания. Я был старшим в семье, и за мной вечно таскался целый выводок малолеток, которые страшно докучали, так что я тоже был рад, что их стало хоть на одного меньше.‘Ринг вздохнул и погладил Мэдди по волосам.— Три года назад, когда Ардис исполнилось семнадцать, я получил от нее письмо с приглашением на ее свадьбу с Дейви. Для них двоих свадьба была чем-то само собой разумеющимся. По-моему, я никогда не видел их порознь. — Он снова улыбнулся. — Ты бы посмотрела на них. Они были как маленький замкнутый в себе мирок. Они постоянно разговаривали друг с другом, но, если в разговор вступал кто-то третий, они не знали, что сказать. Я был рад, что Ардис пригласила меня на свадьбу: по правде говоря, иной раз казалось, что для нее не существует никого, кроме Дейви.— И ты поехал.— Да, конечно. Я приехал в Уорбрук за три дня до свадьбы. Мама пребывала в состоянии крайнего возбуждения, ведь Ардис первой из ее детей выходила замуж. Самой спокойной была сама Ардис. Разволновалась она только тогда, когда мама сказала, что, по обычаю, невеста не должна видеть жениха двадцать четыре часа до свадьбы. По-моему, Ардис за всю свою жизнь и часа не провела без Дейви, и ей очень не понравилась эта идея. Думаю, если бы все зависело только от нее, сестра, скорее, предпочла бы отказаться от свадьбы, чем на сутки расстаться с Дейви.‘Ринг помолчал.— И Дейви это тоже не понравилось. Он, правда, не слишком распространялся на эту тему — он и вообще-то был немногословен, — но мы думаем, что именно из-за этого Дейви в одиночку поплыл к острову Привидений.— Остров Привидений?— Уорбрук расположен на оконечности полуострова, и вокруг есть несколько островков. По слухам, на острове Привидений по ночам появлялись двое мужчин, один из них в черной маске.Юноши часто возили туда девушек, чтобы попугать их.— И ты возил?— Нет.Он замолчал, продолжая гладить ее по волосам.— Что же случилось с Дейви?— Мы не знаем. Он так и не вернулся. Мы поняли, что что-то случилось, когда он не появился в день свадьбы. Дейви не мог обмануть Ардис. Все бросились на его поиски. Мой брат Джейми нашел маленькую лодку Дейви, она зацепилась за корягу у дальнего края острова, но никаких следов самого Дейви не было.— Как восприняла это Ардис?— Она была абсолютно спокойна. Все вокруг не смыкали глаз, не прекращая поиски ни днем ни ночью и позволяя себе лишь короткие передышки, чтобы перекусить, но Ардис оставалась спокойной и не говорила ни слова. Со дня предполагавшейся свадьбы прошло двое суток. На третьи на берег вынесло тело Дейви.— Что с ним случилось?— Этого мы так и не узнали. После трехдневного пребывания в воде тело деформировалось, а рыбы…— Понимаю. И что же Ардис? Тогда она и заплакала?— Нет, тогда она не заплакала. Мама сказала ей, что случилось, и Ардис восприняла это довольно спокойно. Все вздохнули с облегчением, но на следующий день за завтраком, когда Ардис подошла к окну, кто-то спросил, что она там высматривает, и она ответила, что не может понять, куда запропастился Дейви.— Какой ужас!— Да. Мы не знали, что делать. В течение двух дней все ходили на цыпочках в страхе, что Ардис окончательно сойдет с ума. Конечно, все они вели себя так, желая ей только добра, но я-то воевал какое-то время и кое-что повидал.— Что, например?— Об этом мне не хочется вспоминать и тем более говорить. Но я знал женщин, да и мужчин тоже, которые были свидетелями того, как их любимые умирали в страшных мучениях. И они изо всех сил старались уйти от действительности, убедить себя, будто ничего не случилось.— И что же ты сделал? — спросила Мэдди, догадываясь, что ‘Ринг единственный оказался в состоянии помочь Ардис.— Я подвел ее к телу Дейви. Мэдди взглянула на него:— К телу, которое рыбы…— Да. Я подумал, что шок заставит сестру вернуться в реальный мир.— И это помогло?— Нет. Она смотрела на тело, не видя его. А потом сказала, что пора идти, она должна быть дома к возвращению Дейви с острова Привидений. — ‘Ринг вздохнул. — В семье все ужасно на меня рассердились. Они считали, что Ардис следует лежать в постели. Произошла отвратительная сцена, все были на стороне Ардис и против меня. Можно было подумать, что я чудовище, которое желает зла собственной сестре. — В его голосе Мэдди различила нотки давнишней горечи. — В конце концов мама спросила меня, что я собираюсь делать с Ардис. Я ответил, что хочу отвезти ее на остров Привидений. Мама собрала нам кое-что из еды и дала одеяла, и, хотя остальные были против, я отвез Ардис на остров.— Что ты сказал ей?— Сначала я не знал, что сказать, но каждый раз, когда она заговаривала о Дейви, я повторял, что он умер. Она не обращала на это внимания. Она вела себя так же, как обычно, но в глазах появился какой-то безумный блеск, которого раньше не было. К концу третьего дня я почувствовал, что больше не выдержу. Ардис в очередной раз заговорила о Дейви, и тогда я схватил ее и стал трясти, крича, что Дейви мертв и никогда не вернется. — ‘Ринг крепче прижал к себе Мэдди. — Ардис сопротивлялась изо всех сил. Пожалуй, впервые мне довелось столкнуться со столь упорным сопротивлением. Она хотела вырваться. Я не представлял, что она сделает, если это ей удастся, и не собирался выпускать ее. Я, как мог, уклонялся от ее ногтей, но она пинала меня ногами, тогда я повалил ее и сел ей на ноги, сняв с нее туфли. — Мэдди посмотрела на него: он сидел с опущенной головой. — Не знаю, сколько времени все это продолжалось, но достаточно долго. Час, может, больше. Мне показалось, что она стала уставать, и я немного ослабил хватку, и тогда она выскользнула из моих рук, как уж. Я побежал за ней, но не смог найти. Видимо, у меня несколько притупилась реакция — ей удалось неслышно подкрасться ко мне сзади и чем-то ударить. На несколько минут я потерял сознание.— И что же она сделала? — Сердце Мэдди учащенно билось: она переживала за эту незнакомую ей девушку.— Думаю, она решила утопиться, во всяком случае, она плыла в направлении полуострова. К тому времени, когда я увидел ее, она была уже так далеко, что я даже не был уверен, вижу я ее голову или ловушку для омаров. Я поплыл за ней. Ардис была прекрасной пловчихой, и я не знал, сумею ли догнать ее.— Но ты догнал.— Да. И она начала бороться со мной в воде. Мне пришлось ударить ее в челюсть, она потеряла сознание, тогда я поплыл с ней назад к острову. Мы оба замерзли, времени разводить костер не было, поэтому я раздел ее, разделся сам, посадил ее себе на колени и укутал нас обоих четырьмя одеялами.— Тогда она и заплакала, — тихо сказала Мэдди.С минуту он молчал, потом продолжил свой рассказ:— Придя в себя, она заговорила так тихо, что я с трудом разбирал слова. Она сказала, что они с Дейви решили не вступать в интимные отношения до свадьбы. Раз уж они все друг о друге знают, считали они, то с физической близостью можно и подождать. Говоря ее словами, она была уверена в том, что первым мужчиной, в объятиях которого она окажется обнаженной, будет Дейви, а уж никак не ее собственный брат, да к тому же самый некрасивый из братьев. — Мэдди не смотрела на него, зная, что глаза ‘Ринга полны слез, которые слышались и в голосе. — Вот тогда Ардис и заплакала. Она проплакала остаток дня и почти всю ночь. Я развел костер, высушил нашу одежду, и мы оделись, а она все еще плакала. Я заставил ее съесть кусочек омара. Она…Голос у него прервался, и Мэдди поняла, что больше ‘Ринг не в силах говорить об этом. Она обняла его, притянув к себе его голову, и он уткнулся лицом ей в шею.— Мне очень, очень жаль, — прошептала она. 11 Некоторое время они сидели не двигаясь. Вот, значит, каким мог быть хладнокровный, безупречный капитан Монтгомери, человек, который, казалось, знал все обо всем, который приказывал другим, что и как делать.Мэдди гладила его по волосам, думая, что ни с одним мужчиной не была близка так, как с ним. Все те годы, что она разъезжала по Европе в сопровождении Джона, ей удавалось сохранять дистанцию между собой и другими людьми. В принципе, изображать герцогиню было совсем нетрудно, но с этим мужчиной она не могла притворяться.— Что это? — спросил ‘Ринг, беря ее за руку. Это было кольцо Лорел, которое она надела на палец.— Ничего, — ответила Мэдди, убирая руку.— Я рассказываю тебе о себе абсолютно все, а ты ничего не желаешь рассказать, так?Мэдди хотела возразить, что это несправедливо, что объективные причины не позволяют рассказать о себе. Однако промолчала, помня слова незнакомца, что похитителей Лорел раздражает присутствие возле нее армейского офицера.Она встала с его колен.— Я тысячу раз говорила вам, капитан, что вы мне не нужны. А теперь, с вашего позволения, я спущусь вниз к лагерю.‘Ринг тоже поднялся и схватил ее за руку:— На случай, если вы не заметили, обращаю ваше внимание, что сейчас ночь, что вы устали и нуждаетесь в отдыхе. Мы проведем ночь здесь.Провести ночь с ним? Одно дело спать в палатке, зная, что он где-то поблизости, и совсем другое — ночевать под открытым небом, когда их будет разделять лишь прозрачный горный воздух.— Я спускаюсь.‘Ринг снова схватил Мэдди за руку:— Нет.Она отшатнулась:— Я возвращаюсь в лагерь. Если вы устали, пожалуйста, оставайтесь здесь, это ваше дело. Я не привыкла навязывать свои решения другим. А теперь дайте мне пройти.‘Ринг не двигался.— Вы так ничего мне и не расскажете? — мягко спросил он.— Нечего мне рассказывать, — огрызнулась Мэдди, едва различая его в темноте.— Когда вы должны встретиться с ним в следующий раз?— Через три дня, — ответила она, не подумав.Казалось, он о чем-то размышляет.— Я не хочу, чтобы вы возвращались сегодня в лагерь. Что-то там происходит, и в этом замешан кто-то из ваших людей, но кто именно, я не знаю.— Эдит, — быстро проговорила Мэдди. — Если там действительно что-то не в порядке, то причиной тому Эдит.— Тоби пытается выяснить все, что можно, и я бы хотел, чтобы вы пока не возвращались туда.— Значит, вы предлагаете провести ночь здесь с вами? Вы и я, и никого больше. Скажите, капитан, мы что, будем спать под одним одеялом?— Да что вы, мисс Уорт, мне такое и в голову не приходило. А у вас всегда такие распутные мысли или я один так на вас действую?— Пошли вы к черту! — Мэдди двинулась вниз по склону.‘Ринг не пытался задержать ее. Вместо этого он направился к своей лошади, и Мэдди успела пройти некоторое расстояние, прежде чем он остановил ее. Черт возьми, он мог двигаться совершенно бесшумно. Она подумала, видел ли их Чуткое Ухо и какое впечатление произвели на него таланты молодого человека. Скорее всего, никакого. Чуткое Ухо не слишком впечатляли достоинства белых людей.— А, капитан Монтгомери, какой сюрприз! Мне следовало догадаться, что я вас снова увижу. С того момента, когда вы вошли в мою жизнь, мне, похоже, не приходится претендовать на то, чтобы побыть одной.— Я хочу показать вам кое-что.Он взял ее правую руку, и Мэдди почувствовала, как что-то тяжелое обхватило ее запястье. Браслет? Он что, вздумал дарить ей среди ночи браслет?— Что это такое? — пробормотала она и тут же поняла, в чем дело.Наручник! Он надел на нее наручник. Вытянув руку, Мэдди увидела, что ее соединяет с ‘Рингом цепь длиной примерно в два с половиной фута.— Отпустите меня, — проговорила она сквозь зубы.— Утром я так и сделаю, а сейчас я хочу спать, а зная вашу способность ускользать от меня, я могу проспать ваш уход. — От злости Мэдди не могла вымолвить ни слова. — Пойдемте, — продолжал он, будто ничего не произошло, и сделал несколько шагов. Она не сдвинулась с места. — Пойдемте же. Не упрямьтесь, ради Бога. Поймите, это единственный выход. Я не могу охранять вас, если засну, но не могу и допустить, чтобы вы одна отправились назад в лагерь. Наверняка даже вы способны это понять.Мэдди проглотила подступивший к горлу комок.— Освободите меня, — с трудом вымолвила она из себя.— О черт, — судя по тону, у него лопнуло терпение.Взяв ее на руки, он пошел к тому месту, где осталась лошадь. Мэдди не сопротивлялась, зная по опыту, что ничего хорошего из этого все равно не выйдет, и лежала у него на руках как бревно.Подойдя к лошади, ‘Ринг опустил Мэдди на землю и принялся расседлывать животное. При каждом его движении цепь звякала, а рука у Мэдди взлетала вверх.— Я считаю такое положение недопустимым, — сказала она как можно спокойнее. — Я не могу с ним смириться.Сняв седло, ‘Ринг пошел с ним к ближайшему пню, потянув Мэдди за собой.— Ничего, привыкнете. — Он повернулся к ней. — Поверьте, мне не хочется этого делать, и я долго думал, прежде чем пойти на это. Будь вы разумной женщиной, я мог бы убедить вас. Но говорить с вами — все равно что говорить с моей лошадью. Вы улыбаетесь, вы лжете, и вы так чудесно поете, и, так же как я прощаю Баттеру многие провинности, за которые его следовало бы наказывать, я и вам позволяю слишком многое.Будь она разумной женщиной? И этот человек говорит о разуме? Человек, не видящий разницы между принадлежащей ему лошадью и женщиной, на которую у него нет никаких прав.— Я не ваша лошадь, — спокойно возразила она. — Меня нельзя привязать, как лошадь.Сорвав пучок травы, ‘Ринг вытер потную спину Баттеркапа.— Повторяю, мне не хочется этого делать, но я не вижу другого выхода. Вы будете ложиться? Я уже с ног валюсь от усталости, а вам все нипочем. Наверное, все дело в том, что вы столько лет пробыли в Европе. Вы хотите лечь справа или слева?— Я сплю одна, — произнесла Мэдди со значением.— Я приложу все усилия, чтобы предоставить вам такую возможность. Видите, цепь позволяет нам не прикасаться друг к другу.‘Ринг потянул Мэдди за собой к ее лошади, которую тоже стал расседлывать.— Я… мне нужно остаться одной. Вам придется освободить меня на пару минут.Она старалась говорить с максимальной искренностью.— А потом вы вернетесь и позволите снова надеть на вас наручник?— Конечно.Даже в темноте Мэдди разглядела, как блеснули в улыбке его зубы.— Иной раз может показаться, что я совсем простак, но если я и узнал что за свою жизнь, так это то, что вам, моя дорогая певунья, нельзя доверять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32