– Дай мне что-нибудь, чтобы остановить кровь, – прохрипел мертвец. – А потом молись, чтобы я позволил служить мне подольше.
Беван проснулся в гнезде. Ему пришлось согнуть руки и ноги, чтобы приспособиться к его размерам. Сухие листья и трава запахли сильнее, шурша под его телом, когда Беван распрямил ноги, свешивая их за края гнезда, и с наслаждением потянулся, расправляя застывшие в неловком положении мускулы.
Он оглядел коттедж из необожженного кирпича и соломы, в котором находился – приятный домишко, где пользовались только небольшим количеством солнечной энергии для поддержания тепла. Предметы, висящие на стенах, были либо незнакомы Бевану, либо в лучшем случае слишком примитивны. Он зевнул, и зевок прозвучал как сигнал тревоги.
Немедленно комната наполнилась пушистыми телами с широко открытыми глазами.
Они покормили его только после того, как дали осмотреть сани на батареях, которые собирались ему предоставить. Сани были отремонтированы с помощью самодельной проволоки и гвоздей, и Бевану оставалось только гадать, не повреждены ли основные системы, но запустить сани удалось сразу же.
Значит, их отдадут ему в подарок. А пока он уселся на табурет, слишком низкий для его роста, и принялся уплетать тушеные овощи и странные лепешки, благодаря заритов за помощь.
Старший из заритов, с седыми пушистыми щеками, кивнул в ответ.
– Мы всегда помогаем, когда можем. Повелители звезд добры к нам – но мы знаем, что они берут столько же, сколько дают.
Беван застыл с ложкой в руках.
– Что вы имеете в виду?
Старший зарит указал на свою дочь, которая возилась с кухонной утварью.
– Она вышла замуж, не послушав их рекомендации. Когда подошло время, они пришли и забрали ее детенышей прежде, чем они родились. Это случилось здесь. Повелители мудры, да – но ее детеныши были здоровыми. Я видел трупы. Почему же тогда они заставили ее отдать их? Почему этот брак был нежелательным?
Беван не имел понятия. Значит, чоя практикуют насильственные аборты среди местного населения? Похоже, они пытаются регулировать его количество. Но с какой целью? Зариты казались старательным и безобидным народом.
Может, слишком старательным. Беван обежал взглядом технику, которую они быстро освоили. Он не знал, как долго чоя пробыли на Аризаре, но знал, что двум равноправным народам бывает трудно поделить планету. Гораздо легче создать отношения хозяева-рабы. История колонизации его собственной страны ясно показала это. Беван не стал выдавать свои мысли.
– Вероятно, повелители беспокоятся, что вас становится слишком много, а учитесь вы слишком быстро. Эта земля может загрязниться, воздух тоже, если поселения станут слишком большими.
Старший зарит понимающе кивнул.
– Это мы знаем. Повелители объясняют точно так же.
Беван расслабился. Вероятно, в действиях чоя нет никакого злого умысла. Он улыбнулся.
– Может быть, детеныши заболели бы позднее. Уверен, они позволят ей создать семью. Она молода и здорова.
– Может быть, – с сомнением проговорил старший, и это сомнение в равной степени относилось и к ответу Бевана, и к будущему. Он постучал по столу когтистыми лапками. – Тебя преследуют. Тебе лучше побыстрее уехать.
Эти слова застали Бевана врасплох, и он поперхнулся, забрызгав слюной стол.
– О чем это ты?
– Второй курсант из школы – высокий, бледный, с блестящими глазами. Его сани гораздо лучше, – коротко ответил зарит.
Рэнд. Следует за ним по пятам. Но зачем?
Беван поднялся, чувствуя, как в нем нарастает злоба. Почему Рэнд стремится остановить его? Что пообещали ему в школе за поимку? Мысль о предательстве лишила его аппетита. Он должен найти способ расквитаться с бывшим другом.
Зариты принесли ему новую форму – голубую, выцветшую и потрепанную, но чистую. Он быстро оделся, подгоняя ее под свой рост застежками и ремнями. Его провели к саням, дали карту и мешки с продуктами.
Беван задумался – техника, даже не очень хорошая, была ценным подарком.
– Могу я где-нибудь оставить их – если доберусь до порта? Могу оставить там, где вы их заберете?
– Наша семья позаботится о них.
– Да, но какая семья? Старший зарит покачал головой.
– Все жители Аризара – наша семья, – строго заявил он. – Никто не осмелится присвоить то, что ты ему доверишь.
Беван пожал плечами – он был не в силах поверить в существование общества с полным отсутствием воровства. Он прыгнул в сани и включил их, чувствуя вибрацию. Зариты помладше разбежались, зажимая лапами уши и сморщившись.
Он двинулся в путь, оставляя за собой облако пыли и пара и прощальные крики заритов, потонувшие в реве машины.
Расстояние не нарушило связи между Рэндом и Палатоном. Палатон остался в комнате у Грасет, пытаясь справиться с недостатком сенсорной информации – результатом восприятия Рэндоллом окружающего его мира. Чтобы избежать передачи искаженных изображений, Палатон сидел, завязав прохладной тканью глаза, заткнув уши, не двигаясь, только существуя. Перед ним, мимо саней проносились деревья и кусты, сани прыгали по разбитым проселочным дорогам, где Рэндолл искал Бевана. Поиски были утомительными, Рэнду пришлось петлять по одним и тем же местам, но он так и не заметил никаких следов пребывания Бевана.
Палатон нахмурился. В комнату тихо вошла Грасет. Он поднял компресс и произнес в ответ на ее вопросительный взгляд:
– Пока ничего нет.
– Бриад вызывает стражников. У него нет выбора. Человеку нельзя позволить достигнуть порта и исчезнуть с этой планеты вместе с бахдаром…
– Понимаю, – Палатон помолчал. – Раньше ничего подобного не случалось?
– Нет. Обычно неприятности происходили с курсантами – внезапная смерть или болезнь. Конечно, и чоя умирали, но никогда не бывали убиты – Грасет села напротив, потирая руки, как в ознобе. – Процесс до сих пор не полностью изучен. Он достоин более пристального внимания.
Палатон открыл рот, желая что-то возразить, но вдруг поток видений и ощущений затопил его.
Рэнд остановил сани и осмотрелся. Неподалеку скала нависала над плато, где местность становилась более ровной, а потом вновь начинались холмы. Рэнда мучила жажда – казалось, пыль налипла на его горло. Его одежда пропиталась потом, он сам мог чувствовать свои же запахи. Он достал из рюкзака бутылку с водой и с жадностью напился.
А потом заметил это и уловил тонкий, еле слышный запах – запах дыма, поднимающегося серой струйкой. Внезапно перед его глазами пошли пятна, потом расплылась чернота, и Рэнд запаниковал, уронив бутылку. Он протер рукой глаза.
Спустя томительную минуту зрение вернулось к нему. Пролитая вода растеклась из бутылки лужицей. Рэнд обернулся – струйка дыма по-прежнему поднималась в воздух.
Это мог быть Беван, а могли быть дровосеки или пасечники заритов. Рэнд запустил сани и покатил по тропе. Управление санями напоминало езду на велосипеде, и Рэнд наслаждался ею, взлетая на холмы с головокружительной скоростью. Возможно, Бевану грозит опасность и даже смерть в этой дикой местности. Низкие ветки хлестали по его щекам и цеплялись за одежду, и Рэнд пригнулся. Сани влетели в грязную лужу и забуксовали, но Рэнд прибавил газу, и они вылетели на ровную местность с гневным воем. Что-то в нем предупреждало об опасности – должно быть, отзывался в голове голос Палатона. Рэнд мрачно улыбнулся.
Он достиг поляны, над которой еще летали в воздухе опаленные сухие травинки. Рэнд осмотрелся и увидел Бевана, пробирающегося через заросли высоких папоротников, между густо растущих деревьев. Рэнд понял, что на санях ему туда не пробраться. Он выключил двигатель, намереваясь бежать за Беваном.
– Беван! Подожди!
Юноша остановился, замер и растворился на глазах. Рэнд в удивлении застыл на месте, а затем уголком глаза заметил другого Бевана, нападающего на него сзади в яростном прыжке.
От удара он вылетел из саней и упал в густую траву, лишившись дыхания. Беван одним прыжком уселся на него верхом, сжав кулаки.
Рэнду удалось произнести всего одно невнятное слово:
– Почему….
Ненависть исказила черты Бевана.
– Иуда!
И он ударил Рэнда по лицу. Удар мучительной болью обжег его скулу. Она опухла почти мгновенно. Рэнд инстинктивно задергался, пытаясь освободиться.
Они оба покатились в траве, сметая все на своем пути. Запах смятой травы наполнил ноздри Рэнда. Ему удалось вырваться и удержать кулак Бевана.
– Я пришел помочь тебе!
– Тогда не мешай, дай уйти! Рэнд испустил долгий вздох.
– Они никогда не отпустят тебя вот так.
Беван высвободил руку и вновь занес ее для удара, но Рэнд успел перехватить ее. Две руки столкнулись в воздухе, высекая сноп искр. Бах-дар против бахдара. Беван застонал:
– Значит, ты поддался им… Ты им поверил! Он пренебрежительно скривил губы, его черные глаза сверкнули.
– Ты поверил их вранью!
Он рванулся, отбросив Рэнд а, и нанес ему жестокий удар носком ботинка. Удар пришелся прямо под ребра. Рэнд скорчился от боли.
Он с трудом заставил себя встать на колени, услышав шум двигателя. Работали не его сани – те стояли на прежнем месте. Рэнд поднялся на ноги, шатаясь, согнувшись пополам.
Шум слышался сзади. Рэнд обернулся и увидел, что Беван ведет сани прямо на него. Рэнд споткнулся, и полозья проехали по его телу.
На лице Бевана нет раскаяния, подумал Рэнд, погружаясь в темноту.
Боль, агония, отвращение, предательство, страх, гнев… Палатон лежал, мучаясь от смены чувств. Но эхо его Брата осталось слабым и пульсирующим. Палатон протянул руку вдоль связи, убеждая Рэнда подняться.
Мальчик отказался. Он съежился, застыв в своем отчаянии, скорбя по погибшей дружбе.
Поднимайся!
Рэнд сел, потрясенный. Кровь струилась из его запястья, а он смотрел на нее и не замечал. Это видение появилось в голове Палатона так отчетливо, как будто он стоял рядом с человеком.
Останови кровь!
Усталым жестом Рэнд оторвал болтающуюся манжету и обернул ее вокруг запястья, как повязку. Повязка смягчила пульсирующую боль. Теперь он почувствовал тошноту. Каждый вздох вызывал у него внутри вспышку боли. Но как только он встал на ноги, боль ослабла.
Иди за ним!
Рэнд нагнулся. Его голубая форма была порвана на колене, кожа содрана, вокруг уже проступал лиловый синяк, но повреждение казалось незначительным. Рэнда вырвало, и он долго стоял, отплевываясь, а потом заковылял к оставленным саням.
Казалось, движение помогало ему. Он убрал волосы со лба и глаз. Ему не хотелось следовать за Беваном.
Ты должен помочь ему!
Рэнд издал беззвучный смешок. Он устало прислонился к борту саней, слишком слабый, чтобы забраться в них.
Палатон убеждал: «Рэнд, Брат… вспомни, этот огонь… он появляется непреднамеренно. Он не может контролировать свой бахдар. Понимаешь? Он уничтожит Бевана. Он может уничтожить Аризар».
Эта мысль насторожила Рэнда, но не спасла от слабости.
– Все хорошо, – громко произнес он. – Все в порядке.
Он забрался в машину и завел ее. Ему не нужна была карта. Беван сбросил ауру, и Рэнд мог читать ее, это зеленоватое расплывчатое мерцание в чистом воздухе, напоминающее яд.
Это и в самом деле действует, как яд – видеть, что стало с другом.
Сани вырвались на поляну.
Глава 30
В сумерках Грасет принесла ему еду и опустилась на колени рядом.
– Что случилось?
– Слишком темно, чтобы продолжать езду. Бевана одолела лихорадка, и он заснул. Рэнд – тоже. Бах дар вредно действует на людей.
Наставница Грасет печально улыбнулась.
– А разве на нас он действует лучше?
Палатон взглянул на нее.
– Хотелось бы думать.
Его собеседница была суровой, совсем не красивой чоя. Он не чувствовал к ней влечения, но восхищался тем, как стойко она переносит беду.
– Ты должен вызвать его домой, чтобы продолжить процесс связи.
Палатон усмехнулся.
– Думаю, мы и так достаточно связаны.
– Нет… я хочу сказать, тебе надо узнать, как отделиться от него, как избежать полного истощения друг друга. Как защитить себя. Связь с Братьями – это постепенная процедура. Ты и Рэнд естественным образом поддерживаете друг друга. А теперь ты должен научиться прекратить отдавать силы.
Он устало глотнул остывающий брен.
– Для этого у нас еще хватит времени. А теперь… мальчику плохо. Это душевное потрясение. Рэнд должен найти его.
– Знаю, – ответила Грасет и вышла, оставив его в обществе множества книг и картин, изображающих Чо – картины от времени потрескались, но виды на них остались такими же ясными, как при их написании.
Рэнд спал плохо. Его тело ныло, лицо горело. Воды осталось совсем немного. Какие-то насекомые гудели над ухом и вгрызались в землю с раздражающим постоянством. Наконец он впал в почти бессознательное состояние и погрузился в черный неотвратимый сон.
Палатон мгновенно очнулся и схватился за подлокотник кресла, чтобы удержаться в нем. Его мозг затопили образы, посылаемые Рэндом – причем далекие от реальной жизни.
Паншинеа, спускающийся на Скорбь, держит под руку Риндалана. Император под охраной, явившийся защитить позиции своих представителей в Чертогах Союза. Враги, ждущие его. Торжествующее посольство абдреликов. Чо в панике, оставшаяся без императора и без наследника. Небесный дом, замышляющий нападение на Звездный дом.
Скорбь с ее кристаллическими реками и ручьями, расстилающаяся перед Паншинеа. Император останавливается перед мемориалом у Чертогов – и плачет. Как и непреклонный Риндалан. И, как мольба к Вездесущему Богу, имя Палатона срывается с губ императора.
Палатон хорошо знал Чертоги, знал императора – и знал, что Рэнду об этом неизвестно.
Однако то, что он видел, не было воспоминанием.
Предвидение. Мальчик явно предвидел то, что сейчас пригрезилось Палатону.
Даже Палатон не обладал таким даром, кроме неясного предчувствия. Какую же преграду они прорвали, наделив человека даром чоя?
Если это предвидение справедливо, Паншинеа грозит свержение, и он встретит его с именем Палатона на устах.
Палатон поднялся. Его тело неожиданно окрепло, и он выпрямился. Он разыскал спальню Грасет и разбудил ее, почти стащив с постели.
– Мне нужен корабль и пилот.
Ее лицо было помятым от сна, и все, что она пробормотала, было:
– В верхней школе их полно. В порту должно быть несколько кораблей.
Потом, осознав важность его плана, она принялась возражать:
– Это смерть и для тебя, и для человека.
– Этого не может быть.
Грасет покачала головой.
– Я не знаю, как тебе удастся пересечь Хаос в таком состоянии. Твой бахдар, душа – у тебя почти ничего не осталось. И Рэнд нуждается хоть в какой-то поддержке.
Его голоса напряглись.
– Я должен оказаться в двух местах одновременно – у меня нет выбора. Моя планета и мой Брат зовут меня.
Грасет не стала долго спорить. Она крепко стиснула его руки и произнесла:
– Школа должна за многое просить прощения. Если ты не сможешь вернуться… вспоминай нас добром.
Выросший без отца, имеющий весьма туманное происхождение, он никогда не смог бы узнать всех своих возможностей. Но теперь они лежали перед ним, как на блюде. Он направлялся к своей судьбе, какой бы она ни была. Палатон ответил на ее пожатие, прежде чем повернуться к ждущему тезару.
– Ты из Голубой Гряды? – спросил он, поскольку чоя был облачен в простой летный костюм.
Чоя усмехнулся.
– Из школы Соляных Утесов.
Палатон пробормотал «тоже неплохо» и направился к двухместной капсуле.
ГНаск наблюдал, как атакующее звено кораблей поднялось с базы. Черный бархат космоса хорошо очерчивает их серебристые силуэты, думал он. Он вытер рукавом уголок рта, подбирая струйку слюны. Эти чоя никогда не узнают, что с ними случилось. Развалин будет достаточно, чтобы подтвердить его слова – осколков, останков скелетов, и, вероятно, показаний из уст выживших счастливчиков. К чоя никогда уже не будут относиться с таким уважением, каким бы влиятельным народом они ни были.
Он, ГНаск, позаботится об этом.
Конечно, ему предстоит порвать с тем человеком, но расстаться по-хорошему. Постоянный скулеж, жалобы стали раздражать его. «Помогите мне, помогите нам…» – вероятно, этот человек даже не может понять, какое отвращение испытывает к нему ГНаск. Люди – это народ, который своими руками уничтожил собственную планету, почти безнадежно загрязнил воды. Люди заслуживают того, чтобы их стерли с лица Земли.
Он настроил экран, чтобы не пропустить этого зрелища – своего флота, влетающего в Хаос.
Рэнд проснулся с колотящимся сердцем. Он вскочил на ноги в свете двух серебристых дисков, повисших низко над землей, и испустил жалобный крик.
Ответ пришел откуда-то издалека, он был слабым, но понятным.
«Я здесь».
– Не оставляй меня! – взмолился Рэнд. Он схватился рукой за шершавую кору дерева, чтобы удержаться.
Палатон только повторял, как будто шепотом: «Я здесь».
Рэнд не мог вернуть его, оставалось только смириться. Но когда тени затуманили его зрение, а слух ослабел, он испытал острый страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29