Тем не менее он не был вампиром, не желал питаться энергией у ничего не подозревающих существ, и уже приготовился отослать их.
Клейкий, отвратительный шквал эмоций охватил его. Палатон прищелкнул языком, как будто проглотил слишком большой кусок, но успел проследить, чтобы со стороны его походка выглядела такой, как прежде. Что-то неприятное и злое прошло стороной. Ощущение вражды преследовало его, но как только Палатон пустил в дело бахдар, оно исчезло. Внезапно он почувствовал беспокойство. Он не владел ни телепатией, ни даром предвидения, но все же что-то чувствовал и был уверен в этом. В переполненном коридоре делового крыла он быстро обернулся.
Даже в этой враждебной толпе он смог различить красоту здания из камня и стекла. Комплекс строений Союза возвышался на фоне гор со снеговыми шапками и синего неба – чистого, насыщенного влагой, по которому метались пурпурные отблески. Впрочем, Палатон отвлекся ненадолго и теперь снова рассматривал проходящие существа – большинство из них были двуногими и передвигались самостоятельно, некоторые пользовались удобными колясками. Ничто необычное или угрожающее не привлекло его внимание. Палатон замер, досадуя на недоверие к самому себе. Оказавшись один на чужой территории, он имел право доверять только собственным чувствам.
Так или иначе, сейчас ему предстояло завернуть за угол. Залы для деловых переговоров располагались на верхних этажах, и Палатон направился к лифту.
Только внутри лифта он назвал номер своего этажа и код зала. Лифт быстро скользнул вверх, отделяя его от толпы. Взглянув вниз, Палатон обнаружил, что никто и не думает преследовать его. Он еле слышно прищелкнул языком: налицо были все признаки чрезмерной осторожности. Но вспомнив о головокружительном прыжке через мост, Палатон усмехнулся над своим предположением. Еще продолжая усмехаться, он вышел из лифта и увидел, что возле двери зала его уже ждут посетители.
Абдрелик стоял спиной к нему, но челюсти Палатона резко сжались и к горлу подкатила тошнота. Он ненавидел амфибий, терпеть не мог ни их привычки, ни убеждения, ни внешний вид. Он был почти готов повернуться и уйти, но тут абдрелик почувствовал его присутствие и обернулся. Это было плотное, коренастое существо, с массивным телом, приспособленным для выживания и на суше, и в воде. Его буровато-зеленая кожа была покрыта толстым слоем слизи, а на бесформенной голове, подобно шляпе, восседала слизнеобразная тварь, деловито выискивая крошечных паразитов и грибки, которыми изобиловала кожа абдрелика. Пожирая их, оно производило довольно громкие чавкающие звуки.
Абдрелик взглянул на Палатона, широко распахнув два прикрытых тяжелыми морщинистыми веками глаза и изобразив гримасу, отдаленно напоминающую улыбку чоя.
– Палатон? – гулко произнес он. – Какая радостная встреча!
Как только ГНаск заговорил, из угла его рта потекла вязкая струйка слюны. Во встрече, которой порадовался абдрелик, Палатон не находил ничего приятного. Он молчал, и прежде чем нашелся, что ответить, к нему скользнули две фигуры. Это были незнакомые Палатону существа – по их осторожным и боязливым движениям он понял, что это люди, и когда они заговорили на общепринятом языке, трейде, их акцент подтвердил его предположение.
– Одну минуту, господин Палатон, – начал тот человек, что был повыше ростом. – Мы ждали… у нас контракт…
Такое вмешательство было серьезным нарушением протокола Союза, но в голосах этих двоих слышалась такая мольба, что Палатон решил ответить.
Абдрелик рассвирепел. В его голосе послышался скрежет – знак того, что вскоре он перейдет в рычание.
– Палатон, у нас назначена встреча.
Раздражение ГНаска лишь укрепило Палатона в решении поговорить с этими людьми. Он поклонился.
– ГНаск, они просят всего одну минуту. В конце концов, я… – он взглянул в сторону хронограммы – … прибыл раньше. – Он отступил, увлекая за собой оба существа подальше от абдрелика. – Чем могу вам помочь? – спросил он, не сводя глаз с раздувшейся от возмущения амфибии.
Абдрелик явно негодовал. Даже слизнеподобная тварь, его симбионт, прекратил жевать и свел поближе свои глаза на стебельках с выражением раздраженного любопытства. Подавив отвращение, Палатон склонился, слушая, что говорят люди.
Люди были новыми членами Союза, и Палатону еще не приходилось иметь с ними дела. Встретившись с одним из них взглядом, Палатон обнаружил, что на мгновение оцепенел – глаза этих существ были настолько похожи на его собственные, что он едва мог этому поверить. Таких огромных, блестящих и выразительных глаз он не встречал больше ни у каких существ. Глаза были зеркалом души этих людей.
– Господин Палатон?..
– Простите, – произнес он, внезапно возвращаясь к реальности. – Начнем еще раз. У вас контракт?
– Мы ждали несколько недель, чтобы тезар просмотрел его. Никто не пожелал встретиться с нами.
У людей не было постоянных представителей в Чертогах, к тому же их еще не полностью приняли в члены Союза. Никому не хотелось тратить силы и время, связываясь с этим народом. В силу своих странностей, даже самые молодые из посланников часто менялись, едва ли дослуживая положенное количество лет. У членов Союза едва хватало времени познакомиться с одним посланником людей, как тут же его сменял другой. Моамеб часто сетовал на ненадежность таких посольств. К тому же, как ясно давал понять абдрелик, люди считались ушедшими всего на один шаг вперед от неразумных существ, а потому зависели только от милости большинства народов, создавших Союз.
Но в Палатоне они неожиданно пробудили симпатию. Он потянулся за папкой, которую держал в руках один из людей.
– Совет уже рассматривал ваш контракт? Тот человек, что был пониже ростом, растерянно моргнул. Его одиночный голос повысился.
– Что это за Совет?
– А! – Палатон отдернул руку от папки, не взяв ее. – Вы упустили самый важный этап найма пилота. Совет просматривает все контракты и выносит им одобрение прежде, чем начнутся переговоры о назначении пилота.
Человек повыше покраснел.
– Нам никто не сказал об этом. Прошу прощения, капитан Палатон.
Палатону было незнакомо такое обращение, но по тону он догадался, что оно выражает уважение. Он слегка склонил голову.
– Рад был помочь вам. Когда вы представите свой контракт на Совете, скажите, что у вас преимущество системы класса Зет. Это означает, что вы прибыли из неразвитой системы и нуждаетесь в первоочередной помощи. В таком случае вы сбережете много времени.
Люди откланялись.
– …но целые недели! – долетел до Палатона дрожащий от возмущения голос того, что был пониже.
– А помочь… – отозвался рослый человек, и они скрылись за изгибом коридора.
ГНаск промолчал, когда люди прошли мимо него, но струя слюны повисла из угла его рта, вытянувшись до самого пола. Машинально он утер губы тыльной стороной ладони.
Очнувшись, посланник заметил устремленный на него взгляд Палатона.
– А теперь, тезар, когда вы закончили играть с представителями низших форм жизни…
– Прошу вас, посланник, – перебил Палатон, указывая на дверь зала. В дверях он на мгновение остановился и задумчиво обернулся. Его роговой гребень покалывало мелкими иглами, как будто он услышал что-то подозрительное, хотя и не в обычном для себя диапазоне слуха. Он просто не мог этого не услышать. Постояв, Палатон решительно двинулся к залу. В нем закипало раздражение. Он не имел права сомневаться в себе, да еще на виду у абдрелика, и испытывал отчаяние. Неужели это первые симптомы «болезни, которая вначале заберет у него бахдар, превратив в беспомощного неудачника, а затем медленно, но верно уничтожит остальное?
Он постарался отогнать от себя этим мысли, напоминая, что если случится страшное, тут уже ничем не поможешь. Палатон глубоко вздохнул и вошел в зал.
ГНаск заковылял за ним. Дверь с секретным устройством закрылась сама. ГНаск бросил папку на стол, неповоротливыми пальцами повозился с замками и извлек контрактные документы. Палатон сел, глядя на освещенный экран.
– Мне нужны только самые лучшие пилоты, – начал ГНаск. – Вот почему я назначил встречу с вами, как только услышал, что вы временно замещаете Моамеба.
Предчувствие сделало Палатона осторожным. Он положил руку на крышку стола, разделяющего их.
– Мое присутствие здесь еще не означает, что я именно тот тезар, который удовлетворяет вашим требованиям. – Он вгляделся в разделенное по горизонтали изображение экрана, на котором высветился текст контракта: сверху на языке абдрелика, снизу – на трейде. Палатон старался держаться нейтрально, удивляясь тому, что его глаза, подобно человеческим, могут его выдать. Неужели в них видно, какое отвращение и боль вызывает у него работа, предложенная абдреликом? И самое страшное – неужели глаза выдают его страх?
Представленный контракт оказался военным. Абдрелик тактично молчал, давая тезару время ознакомиться с ним.
– Выгодно для нас обоих, – наконец заметил ГНаск.
– Чтобы воевать, вам необязательно использовать полеты межпространственных лайнеров, – Палатон отвернулся от экрана.
– Без них не обойтись. Кирлианцы слишком хорошо вооружены. Без таких полетов нам не удастся обезвредить их, – ГНаск остановился. – Мы не сможем создать командный пост в системе, из которой будет нанесен удар, придется совершать атаку извне.
– Значит, они так сильны?
– И свирепы, – ГНаск растянул губы в улыбку. – Мне больше нравятся сильные соперники.
– Вы поможете им?
– Конечно. Они хотят отразить нападение ронинов.
Раздражение Палатона усилилось. Ронины были убийцами в отдельности и головорезами все вместе. Иглы, составляющие их головные уборы, были заполнены смертельными ядами, способными поразить противника на расстоянии десяти шагов. Прежде, чем прогнать ронинов, их пришлось бы разоружить, а это никоим образом не соответствовало их свирепой натуре или их кровожадным наклонностям. Чоя постучал ногтем по столу, размышляя над противоречивостью ситуации.
– Полагаю, ронины ведут нечестную игру.
Плоские, непроницаемые глаза ГНаска блеснули.
– Конечно. Поэтому мы разоружим чересчур ревностных вояк кирлианцев, а затем заключим с ними союз против ронинов, которые попытаются еще раз покорить кирлианцев, если только как следует не обожгутся на этом деле.
– Как вы говорите, выгодное предложение, – Палатон глубоко вздохнул. Его гребень подрагивал от отвращения, и ему пришлось внимательно следить, чтобы голоса прозвучали ровно. – Если Совет решил, что вам нужны пилоты-тезары, это еще не значит, что я согласен с его мнением, но вы получите их. Согласен, вам потребуется не менее шести пилотов и вы получите обещанных вам тезаров на срок, равный трем оборотам планеты. Вы удовлетворены?
– Нет, – ответил посланник, опираясь лапами на крышку стола и склоняясь над Палатоном. – Мне нужен чоя вашего калибра. Мне нужны вы.
– Это исключено.
– Вы стали разборчивым, Палатон? Или по уши увязли в местной политики?
– Мои дела вас не касаются, – напряжение повисло в воздухе зала. Палатон опасался, что у раздувшегося от злости ГНаска лопнут доспехи. Но как только абдрелик захрипел, опасение Палатона сменилось яростью, а он знал, что с яростью справится гораздо легче. Они в упор смотрели друг на друга.
– Не согласен, – прохрипел ГНаск. – У меня свой интерес к падению Звездного дома.
– На все воля Круга, – ровным тоном ответил Палатон, хотя аура вокруг головы ГНаска внезапно стала пронзительно-багровой, невыносимой для нормального зрения. – Такова жизнь.
– Шестьсот лет межпространственными полетами всегда руководил Звездный дом, – ГНаск перевел взгляд на свои тупые когти, а потом быстро поднял голову. – Должно быть, за это время в ваших рядах произошли значительные перемены. Тезары за свою короткую жизнь среди чоя уже оставили яркий след, а Звездный дом правит с тех пор, как появились тезарианские корабли. Вы лишитесь не только императора – вы лишитесь всего правящего дома! – голос ГНаска сорвался в хриплый шепот.
Палатон резко поднялся на ноги.
– Я, например, не собираюсь обсуждать с вами проблемы получения икры у абдреликов или у целебного ила. И вы не имеете права говорить со мной о моих братьях.
Багровый блеск над головой ГНаска усилился. Его маленькие глазки быстро мигнули вслед за движением Палатона.
– Нет, имею. Событие, свидетелем которого я стал сегодня утром, заинтересовало меня, к тому же ходят слухи…
Зная, что абдрелик намеренно старается завести его, Палатон все же не удержался:
– Какие слухи?
– Слухи о незаконных сделках между людьми и чоя. Сам я едва мог поверить этому, однако теперь вы с явной благосклонностью отнеслись к ним. Вероятно, услышанное мной – чистая правда… о том, что чоя отбирают лучших из людей и обучают их.
Такое нарушение правил Союза было немыслимым, и Палатон сам слышал отдельные сплетни, но в целом о разногласиях среди чоя предпочитали умалчивать. Но при чем тут люди? Палатон глубоко вздохнул. Глаза, подумал он, черт бы побрал эти глаза!
– Вспомните о своем контракте, – негромко произнес он и услышал опасные обертоны собственных голосов.
ГНаск резко выпрямился.
– Вы угрожаете мне?
– Я только предупреждаю вас, что любой контракт, одобренный Советом, может быть отменен или пересмотрен.
Абдрелик мрачно улыбнулся.
– Вы умеете настоять на своем. Вижу, я ступил на опасную почву. Вы можете позволить себе быть разборчивым, Палатон, потому что нет пилотов, подобных тезарам, и никакая техника не является столь надежной, как тезарианская. Но все-таки запомните – ярмо никто из нас не наденет по доброй воле, а если падет Звездный дом… многие будут рады воспользоваться этим, – ГНаск поднялся и потянулся к своей папке. – Я не воспринял ваши личные замечания как оскорбление.
Он лгал. Но Палатон склонившись над столом ответил ему правду:
– А я воспринял как оскорбление все ваши замечания, и если я узнаю, что вы или любой другой абдрелик сует нос в мои дела или дела любого дома чоя, я спущу с вас шкуру, ГНаск, и пусть ваши наследники сделают из нее корзину для яиц.
Посланник застыл с вытаращенными глазами. Его губы приоткрылись, обнажив клыки, способные на клочки разодрать Палатона. Ненависть захлестнула зал. Палатону не нужен был и бахдар, чтобы понять это. ГНаск поднял лапу, как будто собираясь что-то сказать, но лапа дрожала от ярости.
В этот момент убийца и нанес удар.
Глава 2
Палатон увернулся прежде, чем услышал негромкий хлопок. ГНаск повалился, успев выкрикнуть приказ потушить лампы, и зал погрузился в темноту. Палатон лег на пол. Мгновение он лежал не шевелясь и прислушивался. Его бахдар напрягся, ощущая страх и гнев абдрелика. Эмоции посланника мешали Палатону определить, где находится убийца. Палатон глубоко вздохнул и сосредоточился, отбрасывая поток чувств абдрелика прочь. В комнате присутствовали почти ощутимые запах и холод смерти – Палатон нащупал ее источник, и, хотя по его коже бежали мурашки, точно определил, где находится чужак. Он, несомненно, был наверху, неслышно ступая по балкону зала. Палатон чувствовал азарт убийцы и его радость – по-видимому, темнота была ему на руку.
– Он видит нас, – торопливо шепнул он ГНаску и начал продвигаться под прикрытие экрана, предоставив абдрелика самому себе и не желая больше тратить на него силы.
Темная массивная туша посланника двигалась по комнате, представляя собой удобную мишень для убийцы, но у Палатона не было намерения обнаруживать свои действия, приказывая зажечь свет на полную яркость. Ему пришлось бы делать это вручную, рискуя навлечь на себя огонь.
Палатон не представлял, кого из них убийца выбрал своей мишенью. Если бы Палатон принадлежал к любителям заключать пари, он мог бы поставить что угодно на абдрелика: посла в Чертогах недолюбливали. Однако именно его бахдар подавал тревожные сигналы все утро. Нет, решил Палатон, скорее всего мишень – это он сам, а следовательно, должен двигаться как можно осторожнее.
Палатон встал на колено у стены, где находился экран, и мысленно представил себе схему зала. Он знал, где должны быть расположены пульты ручного управления – возле двери и у помоста, на котором ГНаск раскладывал листы контракта.
Очевидно, оказавшись в западне, любой решил бы добраться до двери, распахнуть ее и вырваться на свободу, поэтому убийца должен был особенно пристально наблюдать за дверью. Тезар лег на пол, щекой прижавшись к прохладным мраморным плитам, перевел дыхание и пополз – неторопливо, осторожно, со всей хищной ловкостью, на которую было способно тело чоя, постепенно приближаясь к помосту. В темноте раздался еще один хлопок, и заряд пролетел мимо его гребня – так близко, что задел ауру. Палатон уловил быстро исчезнувший запах яда.
Свет затопил комнату – белый, яркий, такой сильный, что на мгновение Палатону показалось, что он лишился зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Клейкий, отвратительный шквал эмоций охватил его. Палатон прищелкнул языком, как будто проглотил слишком большой кусок, но успел проследить, чтобы со стороны его походка выглядела такой, как прежде. Что-то неприятное и злое прошло стороной. Ощущение вражды преследовало его, но как только Палатон пустил в дело бахдар, оно исчезло. Внезапно он почувствовал беспокойство. Он не владел ни телепатией, ни даром предвидения, но все же что-то чувствовал и был уверен в этом. В переполненном коридоре делового крыла он быстро обернулся.
Даже в этой враждебной толпе он смог различить красоту здания из камня и стекла. Комплекс строений Союза возвышался на фоне гор со снеговыми шапками и синего неба – чистого, насыщенного влагой, по которому метались пурпурные отблески. Впрочем, Палатон отвлекся ненадолго и теперь снова рассматривал проходящие существа – большинство из них были двуногими и передвигались самостоятельно, некоторые пользовались удобными колясками. Ничто необычное или угрожающее не привлекло его внимание. Палатон замер, досадуя на недоверие к самому себе. Оказавшись один на чужой территории, он имел право доверять только собственным чувствам.
Так или иначе, сейчас ему предстояло завернуть за угол. Залы для деловых переговоров располагались на верхних этажах, и Палатон направился к лифту.
Только внутри лифта он назвал номер своего этажа и код зала. Лифт быстро скользнул вверх, отделяя его от толпы. Взглянув вниз, Палатон обнаружил, что никто и не думает преследовать его. Он еле слышно прищелкнул языком: налицо были все признаки чрезмерной осторожности. Но вспомнив о головокружительном прыжке через мост, Палатон усмехнулся над своим предположением. Еще продолжая усмехаться, он вышел из лифта и увидел, что возле двери зала его уже ждут посетители.
Абдрелик стоял спиной к нему, но челюсти Палатона резко сжались и к горлу подкатила тошнота. Он ненавидел амфибий, терпеть не мог ни их привычки, ни убеждения, ни внешний вид. Он был почти готов повернуться и уйти, но тут абдрелик почувствовал его присутствие и обернулся. Это было плотное, коренастое существо, с массивным телом, приспособленным для выживания и на суше, и в воде. Его буровато-зеленая кожа была покрыта толстым слоем слизи, а на бесформенной голове, подобно шляпе, восседала слизнеобразная тварь, деловито выискивая крошечных паразитов и грибки, которыми изобиловала кожа абдрелика. Пожирая их, оно производило довольно громкие чавкающие звуки.
Абдрелик взглянул на Палатона, широко распахнув два прикрытых тяжелыми морщинистыми веками глаза и изобразив гримасу, отдаленно напоминающую улыбку чоя.
– Палатон? – гулко произнес он. – Какая радостная встреча!
Как только ГНаск заговорил, из угла его рта потекла вязкая струйка слюны. Во встрече, которой порадовался абдрелик, Палатон не находил ничего приятного. Он молчал, и прежде чем нашелся, что ответить, к нему скользнули две фигуры. Это были незнакомые Палатону существа – по их осторожным и боязливым движениям он понял, что это люди, и когда они заговорили на общепринятом языке, трейде, их акцент подтвердил его предположение.
– Одну минуту, господин Палатон, – начал тот человек, что был повыше ростом. – Мы ждали… у нас контракт…
Такое вмешательство было серьезным нарушением протокола Союза, но в голосах этих двоих слышалась такая мольба, что Палатон решил ответить.
Абдрелик рассвирепел. В его голосе послышался скрежет – знак того, что вскоре он перейдет в рычание.
– Палатон, у нас назначена встреча.
Раздражение ГНаска лишь укрепило Палатона в решении поговорить с этими людьми. Он поклонился.
– ГНаск, они просят всего одну минуту. В конце концов, я… – он взглянул в сторону хронограммы – … прибыл раньше. – Он отступил, увлекая за собой оба существа подальше от абдрелика. – Чем могу вам помочь? – спросил он, не сводя глаз с раздувшейся от возмущения амфибии.
Абдрелик явно негодовал. Даже слизнеподобная тварь, его симбионт, прекратил жевать и свел поближе свои глаза на стебельках с выражением раздраженного любопытства. Подавив отвращение, Палатон склонился, слушая, что говорят люди.
Люди были новыми членами Союза, и Палатону еще не приходилось иметь с ними дела. Встретившись с одним из них взглядом, Палатон обнаружил, что на мгновение оцепенел – глаза этих существ были настолько похожи на его собственные, что он едва мог этому поверить. Таких огромных, блестящих и выразительных глаз он не встречал больше ни у каких существ. Глаза были зеркалом души этих людей.
– Господин Палатон?..
– Простите, – произнес он, внезапно возвращаясь к реальности. – Начнем еще раз. У вас контракт?
– Мы ждали несколько недель, чтобы тезар просмотрел его. Никто не пожелал встретиться с нами.
У людей не было постоянных представителей в Чертогах, к тому же их еще не полностью приняли в члены Союза. Никому не хотелось тратить силы и время, связываясь с этим народом. В силу своих странностей, даже самые молодые из посланников часто менялись, едва ли дослуживая положенное количество лет. У членов Союза едва хватало времени познакомиться с одним посланником людей, как тут же его сменял другой. Моамеб часто сетовал на ненадежность таких посольств. К тому же, как ясно давал понять абдрелик, люди считались ушедшими всего на один шаг вперед от неразумных существ, а потому зависели только от милости большинства народов, создавших Союз.
Но в Палатоне они неожиданно пробудили симпатию. Он потянулся за папкой, которую держал в руках один из людей.
– Совет уже рассматривал ваш контракт? Тот человек, что был пониже ростом, растерянно моргнул. Его одиночный голос повысился.
– Что это за Совет?
– А! – Палатон отдернул руку от папки, не взяв ее. – Вы упустили самый важный этап найма пилота. Совет просматривает все контракты и выносит им одобрение прежде, чем начнутся переговоры о назначении пилота.
Человек повыше покраснел.
– Нам никто не сказал об этом. Прошу прощения, капитан Палатон.
Палатону было незнакомо такое обращение, но по тону он догадался, что оно выражает уважение. Он слегка склонил голову.
– Рад был помочь вам. Когда вы представите свой контракт на Совете, скажите, что у вас преимущество системы класса Зет. Это означает, что вы прибыли из неразвитой системы и нуждаетесь в первоочередной помощи. В таком случае вы сбережете много времени.
Люди откланялись.
– …но целые недели! – долетел до Палатона дрожащий от возмущения голос того, что был пониже.
– А помочь… – отозвался рослый человек, и они скрылись за изгибом коридора.
ГНаск промолчал, когда люди прошли мимо него, но струя слюны повисла из угла его рта, вытянувшись до самого пола. Машинально он утер губы тыльной стороной ладони.
Очнувшись, посланник заметил устремленный на него взгляд Палатона.
– А теперь, тезар, когда вы закончили играть с представителями низших форм жизни…
– Прошу вас, посланник, – перебил Палатон, указывая на дверь зала. В дверях он на мгновение остановился и задумчиво обернулся. Его роговой гребень покалывало мелкими иглами, как будто он услышал что-то подозрительное, хотя и не в обычном для себя диапазоне слуха. Он просто не мог этого не услышать. Постояв, Палатон решительно двинулся к залу. В нем закипало раздражение. Он не имел права сомневаться в себе, да еще на виду у абдрелика, и испытывал отчаяние. Неужели это первые симптомы «болезни, которая вначале заберет у него бахдар, превратив в беспомощного неудачника, а затем медленно, но верно уничтожит остальное?
Он постарался отогнать от себя этим мысли, напоминая, что если случится страшное, тут уже ничем не поможешь. Палатон глубоко вздохнул и вошел в зал.
ГНаск заковылял за ним. Дверь с секретным устройством закрылась сама. ГНаск бросил папку на стол, неповоротливыми пальцами повозился с замками и извлек контрактные документы. Палатон сел, глядя на освещенный экран.
– Мне нужны только самые лучшие пилоты, – начал ГНаск. – Вот почему я назначил встречу с вами, как только услышал, что вы временно замещаете Моамеба.
Предчувствие сделало Палатона осторожным. Он положил руку на крышку стола, разделяющего их.
– Мое присутствие здесь еще не означает, что я именно тот тезар, который удовлетворяет вашим требованиям. – Он вгляделся в разделенное по горизонтали изображение экрана, на котором высветился текст контракта: сверху на языке абдрелика, снизу – на трейде. Палатон старался держаться нейтрально, удивляясь тому, что его глаза, подобно человеческим, могут его выдать. Неужели в них видно, какое отвращение и боль вызывает у него работа, предложенная абдреликом? И самое страшное – неужели глаза выдают его страх?
Представленный контракт оказался военным. Абдрелик тактично молчал, давая тезару время ознакомиться с ним.
– Выгодно для нас обоих, – наконец заметил ГНаск.
– Чтобы воевать, вам необязательно использовать полеты межпространственных лайнеров, – Палатон отвернулся от экрана.
– Без них не обойтись. Кирлианцы слишком хорошо вооружены. Без таких полетов нам не удастся обезвредить их, – ГНаск остановился. – Мы не сможем создать командный пост в системе, из которой будет нанесен удар, придется совершать атаку извне.
– Значит, они так сильны?
– И свирепы, – ГНаск растянул губы в улыбку. – Мне больше нравятся сильные соперники.
– Вы поможете им?
– Конечно. Они хотят отразить нападение ронинов.
Раздражение Палатона усилилось. Ронины были убийцами в отдельности и головорезами все вместе. Иглы, составляющие их головные уборы, были заполнены смертельными ядами, способными поразить противника на расстоянии десяти шагов. Прежде, чем прогнать ронинов, их пришлось бы разоружить, а это никоим образом не соответствовало их свирепой натуре или их кровожадным наклонностям. Чоя постучал ногтем по столу, размышляя над противоречивостью ситуации.
– Полагаю, ронины ведут нечестную игру.
Плоские, непроницаемые глаза ГНаска блеснули.
– Конечно. Поэтому мы разоружим чересчур ревностных вояк кирлианцев, а затем заключим с ними союз против ронинов, которые попытаются еще раз покорить кирлианцев, если только как следует не обожгутся на этом деле.
– Как вы говорите, выгодное предложение, – Палатон глубоко вздохнул. Его гребень подрагивал от отвращения, и ему пришлось внимательно следить, чтобы голоса прозвучали ровно. – Если Совет решил, что вам нужны пилоты-тезары, это еще не значит, что я согласен с его мнением, но вы получите их. Согласен, вам потребуется не менее шести пилотов и вы получите обещанных вам тезаров на срок, равный трем оборотам планеты. Вы удовлетворены?
– Нет, – ответил посланник, опираясь лапами на крышку стола и склоняясь над Палатоном. – Мне нужен чоя вашего калибра. Мне нужны вы.
– Это исключено.
– Вы стали разборчивым, Палатон? Или по уши увязли в местной политики?
– Мои дела вас не касаются, – напряжение повисло в воздухе зала. Палатон опасался, что у раздувшегося от злости ГНаска лопнут доспехи. Но как только абдрелик захрипел, опасение Палатона сменилось яростью, а он знал, что с яростью справится гораздо легче. Они в упор смотрели друг на друга.
– Не согласен, – прохрипел ГНаск. – У меня свой интерес к падению Звездного дома.
– На все воля Круга, – ровным тоном ответил Палатон, хотя аура вокруг головы ГНаска внезапно стала пронзительно-багровой, невыносимой для нормального зрения. – Такова жизнь.
– Шестьсот лет межпространственными полетами всегда руководил Звездный дом, – ГНаск перевел взгляд на свои тупые когти, а потом быстро поднял голову. – Должно быть, за это время в ваших рядах произошли значительные перемены. Тезары за свою короткую жизнь среди чоя уже оставили яркий след, а Звездный дом правит с тех пор, как появились тезарианские корабли. Вы лишитесь не только императора – вы лишитесь всего правящего дома! – голос ГНаска сорвался в хриплый шепот.
Палатон резко поднялся на ноги.
– Я, например, не собираюсь обсуждать с вами проблемы получения икры у абдреликов или у целебного ила. И вы не имеете права говорить со мной о моих братьях.
Багровый блеск над головой ГНаска усилился. Его маленькие глазки быстро мигнули вслед за движением Палатона.
– Нет, имею. Событие, свидетелем которого я стал сегодня утром, заинтересовало меня, к тому же ходят слухи…
Зная, что абдрелик намеренно старается завести его, Палатон все же не удержался:
– Какие слухи?
– Слухи о незаконных сделках между людьми и чоя. Сам я едва мог поверить этому, однако теперь вы с явной благосклонностью отнеслись к ним. Вероятно, услышанное мной – чистая правда… о том, что чоя отбирают лучших из людей и обучают их.
Такое нарушение правил Союза было немыслимым, и Палатон сам слышал отдельные сплетни, но в целом о разногласиях среди чоя предпочитали умалчивать. Но при чем тут люди? Палатон глубоко вздохнул. Глаза, подумал он, черт бы побрал эти глаза!
– Вспомните о своем контракте, – негромко произнес он и услышал опасные обертоны собственных голосов.
ГНаск резко выпрямился.
– Вы угрожаете мне?
– Я только предупреждаю вас, что любой контракт, одобренный Советом, может быть отменен или пересмотрен.
Абдрелик мрачно улыбнулся.
– Вы умеете настоять на своем. Вижу, я ступил на опасную почву. Вы можете позволить себе быть разборчивым, Палатон, потому что нет пилотов, подобных тезарам, и никакая техника не является столь надежной, как тезарианская. Но все-таки запомните – ярмо никто из нас не наденет по доброй воле, а если падет Звездный дом… многие будут рады воспользоваться этим, – ГНаск поднялся и потянулся к своей папке. – Я не воспринял ваши личные замечания как оскорбление.
Он лгал. Но Палатон склонившись над столом ответил ему правду:
– А я воспринял как оскорбление все ваши замечания, и если я узнаю, что вы или любой другой абдрелик сует нос в мои дела или дела любого дома чоя, я спущу с вас шкуру, ГНаск, и пусть ваши наследники сделают из нее корзину для яиц.
Посланник застыл с вытаращенными глазами. Его губы приоткрылись, обнажив клыки, способные на клочки разодрать Палатона. Ненависть захлестнула зал. Палатону не нужен был и бахдар, чтобы понять это. ГНаск поднял лапу, как будто собираясь что-то сказать, но лапа дрожала от ярости.
В этот момент убийца и нанес удар.
Глава 2
Палатон увернулся прежде, чем услышал негромкий хлопок. ГНаск повалился, успев выкрикнуть приказ потушить лампы, и зал погрузился в темноту. Палатон лег на пол. Мгновение он лежал не шевелясь и прислушивался. Его бахдар напрягся, ощущая страх и гнев абдрелика. Эмоции посланника мешали Палатону определить, где находится убийца. Палатон глубоко вздохнул и сосредоточился, отбрасывая поток чувств абдрелика прочь. В комнате присутствовали почти ощутимые запах и холод смерти – Палатон нащупал ее источник, и, хотя по его коже бежали мурашки, точно определил, где находится чужак. Он, несомненно, был наверху, неслышно ступая по балкону зала. Палатон чувствовал азарт убийцы и его радость – по-видимому, темнота была ему на руку.
– Он видит нас, – торопливо шепнул он ГНаску и начал продвигаться под прикрытие экрана, предоставив абдрелика самому себе и не желая больше тратить на него силы.
Темная массивная туша посланника двигалась по комнате, представляя собой удобную мишень для убийцы, но у Палатона не было намерения обнаруживать свои действия, приказывая зажечь свет на полную яркость. Ему пришлось бы делать это вручную, рискуя навлечь на себя огонь.
Палатон не представлял, кого из них убийца выбрал своей мишенью. Если бы Палатон принадлежал к любителям заключать пари, он мог бы поставить что угодно на абдрелика: посла в Чертогах недолюбливали. Однако именно его бахдар подавал тревожные сигналы все утро. Нет, решил Палатон, скорее всего мишень – это он сам, а следовательно, должен двигаться как можно осторожнее.
Палатон встал на колено у стены, где находился экран, и мысленно представил себе схему зала. Он знал, где должны быть расположены пульты ручного управления – возле двери и у помоста, на котором ГНаск раскладывал листы контракта.
Очевидно, оказавшись в западне, любой решил бы добраться до двери, распахнуть ее и вырваться на свободу, поэтому убийца должен был особенно пристально наблюдать за дверью. Тезар лег на пол, щекой прижавшись к прохладным мраморным плитам, перевел дыхание и пополз – неторопливо, осторожно, со всей хищной ловкостью, на которую было способно тело чоя, постепенно приближаясь к помосту. В темноте раздался еще один хлопок, и заряд пролетел мимо его гребня – так близко, что задел ауру. Палатон уловил быстро исчезнувший запах яда.
Свет затопил комнату – белый, яркий, такой сильный, что на мгновение Палатону показалось, что он лишился зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29